Текст книги "I'm bleeding out for you (СИ)"

Автор книги: СлушающаяВетер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

====== Настоящее ======

Ночь заволокла все пространство, ее тягучая чернота буквально вбивалась в ноздри, заставляя задыхаться от жгучего неестественного холода поздней осени. Дни сменялись с какой-то решительной закономерностью, которую, к сожалению, не дано почувствовать и постичь таким слишком обычным людям, как жители Бейкон Хиллз. Вот, например, сегодня – да и в принципе уже второй день – на улице был страшный холод и дождь. Гроза редко освещала провинциальный городок, в котором никогда и ничего не случалось страшнее несчастных случаев. Но сейчас эта погода была под стать настроению одного слишком озабоченного и взволнованного юноши. Скотт Маккол бродил по гостиной, в которой был разожжен камин, тускло освещая комнату и выхватывая неверные очертания предметов. Было тихо, только часы монотонно тикали, а дождь за окном то усиливался, то затихал подобно морским волнам. Скотт ходил по комнате, потом садился, беря в руки уже надоевшую за много часов ежедневную газету. Он садился, расставляя ноги, облокачиваясь на них острыми локтями, разворачивал ее, встряхнув, а когда глаза привыкали к желтоватой бумаге, то принимался шарить по всему листу, выхватывая из контекста черные слова. Неожиданно за окном послышался стук и скрип, к которому юноша, несомненно, прислушался, медленно поднимаясь, вопреки неудержимому желанию вскочить словно пружина. За окном послышались голоса, скрип калитки, чуть торопливый стук каблуков, который, конечно же, тонул под прочим шумом. Скотт оказался перед дверью слишком быстро, потянув входную дверь за ручку и распахивая ее. Из его рта чуть-чуть не вырвался разочарованный вздох, но его плечи тяжело опустились вниз, а спина почти незаметно сгорбилась. На него смотрела красивая женщина. С ее зонта бежали струйки чистой воды, а простое платье было немного мокрым сверху и грязным от земли внизу, и юноше не очень хотелось думать о том, что творится под подолом с туфлями женщины. Ее большие теплые карие глаза смотрели почти печально, мягко и нежно, темные волосы выбивались из удобной прически, а от влажности еще больше завивались в кудри и пушились.

– Здравствуй, мам, – проговорил юноша, отступая в сторону и забирая у женщины ее рабочий чемоданчик, мокрый женский зонтик, а потом и перчатки. Осторожно убрав это все, он быстро зашел за спину женщины, чтобы помочь снять ее не застегнутое пальто. – На улице холодно, почему ты не застегиваешься? Ты же можешь простудиться.

 – В экипаже было довольно жарко, да и на улице я почти не находилась, – неестественно бодро отозвалась женщина, снимая обувь и надевая домашнюю. Она уже хотела пойти наверх, но остановилась, а потом, подойдя к сыну, заглянула ему в такие же карие глаза как у нее самой, а после погладила по щеке. – Скотт, дорогой, поспи немного!  – Мам, – юноша уклонился от ласки матери, одарив ее хмурым взглядом, не имея сил солгать ей о том, что он в порядке.  – Я знаю, дорогой, знаю, – выдохнула женщина, опуская глаза и собираясь пойти в свою комнату и переодеться во что-то более теплое и сухое. – Я приготовлю тебе чай с травами и ягодами, да и себе тоже.  – Ты лучшая мама на свете! – коротко улыбнулся Скотт, оставаясь один в холе, все еще держа в руках промокшее драповое пальто. Повесив его в шкаф для верхней одежды, он уже направился в гостиную, чтобы уже в тысячный раз за все это время наткнуться на одни и те же слова в этой надоевшей до смерти желтой газете. Но в дверь неожиданно что-то с грохотом уперлось, ручка задрыгалась, раскат грома словно парализовал юношу, который не успел присесть. Сердце Маккола пропустило несколько ударов, а руки и ноги моментально похолодели и не желали двигаться. Он уже больше суток ждет стука в эту долбаную дверь, а теперь, когда наконец-то слышит, то не может сдвинуться с места ни на один гребаный миллиметр. Но дверь вдруг неожиданно распахивается сама, а на пол, грязный и стонущий, заваливается тот, кого он так долго ждал, и из-за кого не спал целую ночь. Стайлз Стилински. Скотт в несколько широких прыжков оказался подле друга, который успел вскочить. Дар речи у Маккола резко пропал, глядя на юношу, который так бесцеремонно ввалился в его дом. Руки у Стайлза тряслись и плохо сгибались, губы посинели и чуть припухли, он поджимал правую ногу. Стилински был мокрым и грязным, от него пахло землей и кровью, которой оказались перепачканы хаотично подрагивающие и сжимающиеся пальцы, губы разбиты. Лицо его выражало крайнюю степень боли и ужаса, зрачка не было видно, глаза постоянно шарили в панике, рот то открывался, хватая больше воздуха, то закрывался, сжимаясь.  – Скотт, Скотт! – горячо зашептал он, содрогаясь. – Скотт, умоляю, прошу! Скотт… Пойдем со мной, где. Где твоя мама?!  – Дома, дома, Стайлз, что с тобой произошло? Ты ранен?! О Господи, ты умираешь?  – Не я, черт побери! Не я… Где… Мне нужно, пойдем, прошу, ты нужен мне, там… Господи! – закричал Стайлз, его неожиданно качнуло и Скотт понял, что у того начался приступ паники. Он схватил юношу за лицо обеими руками, чувствуя, какое у его друга мертвецки холодное лицо. Он заставил заглянуть Стилински в свои глаза, но тот еще что-то бессвязно выкрикивал и умолял его куда-то идти.  – Успокойся, пожалуйста, – достаточно громко выговорил Скотт. – Я возьму пальто, и мы пойдем куда нужно, только успокойся, ладно? Неожиданно Стайлз замер, расширяя глаза от ужаса. В открытую дверь ворвался далекий громкий вой. Скотт резко вздрогнул. В этом не то вопле, не то вое слышалось что-то страшное, умоляющее и болезненное. Вой оборвался на высокой ноте, а над городом словно повисла натянутая острая тишина. И Скотт, придя в себя от этого будоражащего беспокойство вопля, взглянул в окаменевшее лицо друга. Глаза Стайлза покраснели еще сильнее, изо рта вырвался короткий болезненный выдох, а слезы, неожиданно градом полившиеся из его больших карих глаз, залили все кисти Маккола, которыми он все еще удерживал лицо друга, скорченное в предсмертной гримасе. Друг оттолкнул его, выбегая под проливной дождь и направляясь в задний двор. Скотт выбежал почти следом, крича что-то этому дураку, пытаясь того вразумить или остановить. И он еле-еле успел отскочить в сторону, потому что мимо него на полном скаку пронеслась гнедая кобыла, а бледная фигура Стайлза казалась призраком, что перехватывает поводья, неровно управляя лошадью и заставляя ее нервничать и беситься.  – Стайлз! – Скотт был остановлен твердой рукой врача. Его мама выглядела обеспокоенной, но ничего не сказав, только подала взрослому сыну пальто. Тот благодарно кивнул и умчался в том же направлении, что и Стайлз – в конюшню. Пришлось взять коня постарше, того что остался, тревожно переминаясь с ноги на ногу. Скотт махом оседлал его, взлетел на коня и, натянув поводья, поспешил к шерифу, отцу Стайлза. Он быстро доехал до аккуратного дома, около которого теперь горел свет. Он барабанил в дверь как можно громче, но долго этого делать не пришлось, потому что она распахнулась слишком быстро. И сердце Скотта почти болезненно кольнуло, когда в глазах мистера Стилински всколыхнулось разочарование и какая-то пугливая надежда. Он словно бы постарел на несколько десятилетий. Но времени сейчас нельзя было терять. Юноша коротко обрисовал ситуацию и уже через несколько минут шериф, его помощник Перриш, а так же три собаки-ищейки, ну и, конечно же, Скотт неслись в направлении леса. Их лошади месили копытами грязь, а собаки быстро почуяли запах. Дождь уже не бил такими тугими струями, поэтому поиски – или погоня? – оказались весьма быстрыми и продуктивными. Скоро они выехали на небольшую поляну перед старым, наполовину сгоревшим поместьем. Здесь было темно, а выглянувшая луна только выхватывала страшные очертания сгоревшего дерева, которые тянули свои жуткие тени по остывшей земле. Около целого старого крыльца лежало тело. Шериф Стилински спрыгнул с коня, бегом направляясь к лежащему, поскальзываясь на мокрой траве и палых листьях. Он упал на колени рядом с телом своего сына, поднимая его и прижимая к себе, неосознанно раскачиваясь. Перриш и Маккол переглянулись. Скотта била крупная дрожь, а желание потерять сознание и не видеть этого кошмара стало непреодолимым. Но он вовремя почувствовал горячую ладонь, что крепко сжалась на его плече. Перриш всегда умел поддерживать, а руки его вечно оставались теплыми.  – Он жив! Жив, – неожиданно воскликнул Джон, истерично смеясь. – Мой сын жив!

Скотт и Джордан тут же сорвались с места и подбежали к ним. Шериф стянул с себя теплую одежду и замотал в нее своего сына, который несколько минут назад смотрел на него и сказал что-то о том, что с ним «все в порядке». Шериф закинул его на свою лошадь, вскочил в седло и погнал могучего скакуна по развороченной копытами дороге обратно в город. Уже в городе Скотт коротко кивнул помощнику и свернул в сторону своего дома, желая забрать свою маму. Она – поистине восхитительная женщина! – была уже полностью готова, и без лишних вопросов последовала за сыном. В доме Стилински творился полнейший хаос. Когда Скотт приехал, аккуратно подхватив свою маму и спустив ее на землю, то Стайлз уже был в своей комнате, где Перриш разжигал камин, а измученный отец раздевал своего ребенка.

 – Мне нужна горячая вода, – изрекла женщина, оглядывая рваную рану от пули. Нога юноши покраснела вокруг и нервно пульсировала. Пуля осталась внутри.  – Я принесу, мистер Перриш, мистер Стилински, я обо всем позабочусь! Подождите внизу, – проговорил он громко, от чего мужчины неловко переглянулись, – и, все будет хорошо!  – Пойдёмте, сэр, они справятся, – Джордан кивнул Скотту, доверяя, и осторожно положил руку на плечо своему начальнику, стараясь аккуратно, но твердо увести его.  – Мам, мам, – зачастил юноша, подлетая к кровати, на которой лежал его друг мертвенно-бледный, с синими губами, в крови и холодном горячечном поту. – Мам, он же жив, он же будет жить?! Вот только скажи…  – Замолчи, Скотт! Надо действовать быстро, – твердо проговорила женщина, превращаясь в лучшего врача Бейкон Хиллз. —Принеси нож, кипяток, таз с теплой водой и много полотенец… Ах да, еще ножницы не забудь. Мне нужен будет потом бинт, мазь из чемодана и завари травы из синего мешочка. Быстро! Хорошо еще, что он без сознания, тогда резать пришлось бы туго… Скотт быстро выполнял инструкции, молниеносно перемещаясь по всему дому, чувствуя, как за ним наблюдает встревоженный, почти такой же бледный и болезненный отец, как и его сын. Хорошо, что у отца его друга такой чудесный напарник. Дальше юноша предпочел не отвлекаться. Мелисса быстро провела операцию, аккуратно зашив рану, потом следовало ее обработать и наложить повязку. А Маккол тем временем дрожащими загорелыми руками протирал тело своего друга от грязи, холодного пота и крови, особенно старательно вытирал его лицо и грудь специальным отваром, который пах слишком навязчиво и заполнил собой почти всю комнату, не считая спирта, от которого он уже почти опьянел. Женщина тяжело поднялась с колен, достала пару белых таблеток, растолкла их в пыль и разбавила в теплой воде, приподнимая голову юноши, чтобы залить в рот. Стайлз не подавал признаков жизни, разве только легкое глотательное движение и колыхание грудной клетки. Они накрыли его теплым большим одеялом, а потом встали, вглядываясь в измученно лицо юноши с запечатленным на нем страданием.  – Что же все-таки случилось? – прошептала Мелисса.  – Хотел бы я знать, мам, – так же тихо отозвался Скотт, с болью глядя на своего лучшего друга своими темными карими глазами и чувствуя как же сильно он устал. Но дела еще не закончены. Скотт и Мелисса спустились вниз, и женщина коротко глянув на сына, направилась в сторону кухни. Там она заварила крепкий сонный напиток, чтобы подать его шерифу Стилински, которому чертовски нужен был сон, а не дурманящий тяжелый виски, который все труднее становится отобрать Джордану Перришу.  – Вот, выпейте, это немного успокоит нервы и не даст вам простудиться, – проговорила Мелисса Маккол, подавая ароматную чашку мужчине. Но уловив изменение в лице мужчины, который был готов отказаться, почти жестоким тоном произнесла: – Вам нужны силы, чтобы ухаживать за сыном. Одной болезни в этом доме хватит! И Джон принял кружку, а Скотт облегченно выдохнул, увидев как лицо мистера Стилински оттаяло и приобрело более уставший, но менее обреченный вид, даже его уголки губ почти дрогнули в подобии улыбки.  – Прошу, скажите мне, скажите, что он… – зачастил мужчина, потирая лоб.  – … Будет жить, – уверенно произнесла женщина, присаживаясь рядом с сыном. – Первое время будет тяжело, состояние, возможно, даже и ухудшится, но это только потому, что он будет бороться со стрессом и болезнью. Хотя, – она быстро переглянулась со Скоттом, – я не уверена, что он болен. – То есть, как это? – огласил вопрос Перриш. – Ну, я имею в виду, что физически он только ранен. Я думаю, что у него сильное эмоциональное потрясение, которое граничит с нежеланием жить, – в комнате повисло тяжелое молчание. – Он влетел к нам в дом и умолял меня пойти с ним, кому-то помочь, но неожиданно сорвался и, забрав нашу лошадь, ускакал, – проговорил Скотт, заглядывая в светлые глаза мистера Стилински, которые уже заволокло туманом сна. – Что, черт побери, происходит в этом городе?! – слабо возмутился мужчина. – Думаю, что из-за сильного потрясения он может даже и забыть, что было последнюю неделю, поэтому лучше не напоминать об этом. По крайней мере, до тех пор, пока он не выздоровеет полностью. Ладно? – Мелисса окинула мужчин пристальным взглядом взволнованных глаз и все активно закивали, кроме шерифа, который заснул в глубоком кресле с горячей наполовину пустой кружкой в руках. – Я приготовлю комнаты. Джордан, вы остаетесь? – Да, пожалуй, надеюсь, начальство не будет против, – он легко улыбнулся, разбавляя атмосферу. Скотт помог приготовить комнаты: одну для мамы, другую для себя и Джордана. Перриш оказался сильным молодым мужчиной, так как без особого труда взвалил на себя спящего шефа и отнес его в хозяйскую спальню. Мама попрощалась с мужчинами и ушла в свою комнату, так же как и Скотт с мистером Перришем. Скотт же улегся в одежде, но сон никак не шел, в его крови до сих пор бурлил адреналин, который неровными толчками проходил через его сердце, заставляя иногда заходиться в быстром стуке. Он тихо вышел из небольшой уютной комнаты, где уже похрапывал молодой напарник, и направился к другу. Он зашел, медленно ведя взглядом по такому привычному хаосу в комнате друга. Он подбросил несколько деревяшек в камин и уселся в кресле около кровати, рассматривая лицо друга. А потом он не заметил, как заснул. Все они проспали очень долго. Лично Скотта разбудил запах ароматной еды, который он узнает из миллиона запахов. Готовила мама. В силу того, что они не имели денег, чтобы держать дома прислугу, мама управлялась по дому сама, а он – во дворе. Скотт разлепил тяжелые веки и сразу же подлетел к кровати друга. У Стилински губы покрылись белой корочкой. Скотт быстро напоил его оставленным на тумбочке отваром, протер лицо чистым влажным полотенцем и быстро раздул огонь в камине, забрасывая туда немного больше дерева, чем требуется. Потом он накидывает свой пиджак на помятую рубашку, стряхивает складки со своих темно-коричневых штанов и выходит, тихо притворяя за собой дверь. Внизу слышатся приглушенные разговоры, а через секунду входная дверь громко хлопает. Он видит свою маму на кухне, лицо ее чуть покраснело. Она что-то пекла, на стуле с газетой сидел Джон, а около двери топтался Джордан, снимая с себя длинное пальто и поправляя подтяжки, которые закрутились. – Доброе утро, – проговорил Скотт, стараясь бодро улыбнуться. – И правда, доброе, – отозвалась Мелисса, но когда заметила на лицах мужчин явное замешательство, то закатила глаза, разворачиваясь к новоиспеченному пирогу с поздней брусникой. – Что же вы! Стайлз наконец-то найден, он жив и сейчас преспокойно отдыхает, а все остальное дело времени. И к черту все остальное! Удивленные джентльмены переглянулись, а Скотт поднял брови и тихо хохотнул. – Ма-ам! – протянул он, чуть краснея и усаживаясь за стол. Перед ним сразу возникла кружка с ароматным чаем, а женщина, заметив расслабленные и ободренные лица, спокойно улыбнулась. – Что такое? А то разыграли трагедию! – начала причитать она. День прошел в хлопотах. Мистер Стилински постоянно потирал шею, потому что ему было слишком не удобно принимать такую бескорыстную помощь от чужого человека. Может быть их сыновья – Стайлз и Скотт – дружили с детства, но Мелисса и Джон общались не так часто в силу своей замкнутости из-за утери вторых супругов. Мелисса часто помогала им разбираться с трупами, или срочно привезти в чувство очень важного свидетеля. Тем более, она одна из не многих, кто пытался вылечить его горячо любимую, ныне покойную, жену. С тех пор в доме Стилински не было руки женщины. Теперь же эта очаровательная дамочка носится по их дому, а так же заднему двору, раздавая указания то самому Джону, то своему сыну. Джордан вызвался на поиски пропавшей лошади, которую в эту роковую ночь забрал Стайлз. Ближе к вечеру очнулся Стайлз, все были очень удивлены такой скорой поправкой. Мелисса быстро осмотрела его и заключила, что рана не воспалена, температура в пределах нормы, но вот психологическое состояние всегда слишком активного и болтливого мальчика оставляло желать лучшего. Он пустым взглядом мазнул по присутствующим, чуть дольше задержавшись на измученном лице отца. Он только неловко улыбнулся, опустил голову. – Пап, прости, – проговорил он хрипло. И с этого момента Скотт пытался любыми способами привести друга в чувство. Тот плохо ходил, он был слаб, но Маккол все равно вытаскивал того на улицу. Он старался чаще оставаться на ночь со своим пострадавшим другом, и ему до ужаса было интересно, что же все-таки тогда приключилось, но никто так и не заговорил об этом. Они потихоньку начинали играть в лакросс на заднем дворе дома Стилински, и тогда Скотт начал замечать нечто странное, в поведении друга. Где-то неподалеку завыл волк, и Стайлз буквально побледнел весь, глаза его в ужасе застыли, от чего мячик прилетел прямо в скулу, но юноша ни на секунду не пошевелился. Потом он бросил свою сетку, ноги его заметно задрожали, он словно бы опять поймал приступ паники, с которым самостоятельно справился. В лакросс они теперь играли в центре на поле, подальше от леса. Тогда Скотт предположил, что его покусали волки или напали, тогда бы объяснялась потеря лошади. Но потом Стайлз начал так же остро реагировать на собак, чуть вскрикивая в испуге от лая. А вечером, возвращаясь домой из ветеринарной клиники, в которой помогал местному «ученому» приглядывать за животными, а мужчина тем временем помогал писать ему доклады по биологии и химии, и совсем чуть —чуть по физике, услышал короткий разговор мистера Стилински и Перриша. Оттуда он узнал, что его друга мучают кошмары. Так продолжалось долгое время, и Скотт все больше впадал в отчаяние и предавался тревоге за своего бедного друга, который носил в себе то-то болезненное, охраняя и никому не доверяя. Это обижало юного Маккола, но давить или настаивать он не смел. Оставалось только ждать и поддерживать. Учеба была в разгаре, но Стайлз с тех пор не появлялся. Настали самые последние деньки зимы, и снега пробрасывало все меньше и меньше. Но сегодня, уже в глубоком феврале они отправились в лес, просто чтобы подышать, чтобы опять нарваться на Джексона, который не побрезгует поиздеваться, за что, конечно же, Скотт и Стайлз попытаются ему «отомстить». А потом они как всегда окажутся у шерифа, за причинение «неудобств» богатенькому приемному сыну Уиттморов. Скотт улыбнулся, вспоминая былые времена. Он с грустью поднял черные глаза, упираясь ими в замотанного в толстые пальто и шарфы Стайлза. Тот пробирался сквозь ветки, пинал горстки из дряхлых листьев уже ушедшей осени, ломал ветки, постукивая ими по деревьям. Потом они вышли к озеру и начали соревноваться, кто больше или дальше запустит плоский камень. Скотт почти с детской радостью принялся играть и дурачиться, вот только второе выходило плохо. – Скотт, – позвал неожиданно друг, – я знаю, чего вы все ждете… Я, да, знаю! Если бы я был на вашем месте, то уже, наверное, свихнулся, пытаясь доскребтись до истины. – Если ты не хочешь говорить, Стайлз, то не… – спокойно начал Маккол, стараясь скрыть в голосе волнение и ожидание. Орешек только что самостоятельно треснул и Скотт решил не давить, дабы внутренности не раздавились под давлением. – Нет, нет, нет, нет! Ты не прав, на самом деле… На самом деле я давно хочу уже все это дерьмо вывалить на кого-нибудь, только я не хочу что бы это был кто-то из моих родных и близких мне людей. Понимаешь, Скотт? – протараторил юноша, и Скотт еле подавил улыбку, слыша как привычный и такой родной Стилински возвращается. Это сбивчивая манера говорить, эти нервные интонации, подёргиваемые в нетерпении ноги, летающие на эмоциях в разные стороны худые руки, которые так и желают кому-нибудь врезаться в лоб. – Я знаю, но кто как не мы сможем тебя поддержать? – попытался Маккол. – Ты просто не понимаешь. – Так ты расскажи, чтобы я понял! – Скотт чуть не застонал от своего несдержанного возбужденного тона, и на миг подумал о том, что только что все испортил. Стайлз прислонился к шершавой коре сосны, опустил глаза в землю, шаря по ней слишком быстро – Скотт знал, что так он следит за разлетающимися и убегающими мыслями. – Скотт, я только умоляю, никогда и никому не говори, особенно моему отцу, – он сделал паузу, пристально глядя в глаза друга, который даже затаил дыхание. Ему казалось, что сейчас ему раскроют тайну Вселенной, – о том, что я тебе расскажу. – Обещаю, – Скотт чуть помедлил с ответом, давая понять Стилински, что он действительно обдумал и услышал его просьбу. – Ну, и не убей меня, договорились? – Стайлз принял еще более серьезный вид, и Скотту от напряжения даже захотелось хохотнуть, но он только закатил глаза, сообщая о том, что он «не настолько идиот». Стайлз еще сильнее задрыгался, отрываясь от сосны и начиная ходить туда-сюда, прихрамывая, растрепывая и так всклокоченные темные волосы. Его шарф размотался и волочился по земле, собирая сухие ветки и желтые иголки. Хоть зима и стояла поздняя и морозная, но в лесу снега оказалось не так много, а солнечные лучи грели совсем тепло, почти уже по-весеннему, поэтому атмосфера создавалась почти что идеальная. На озере пошла рябь, и тогда Стилински остановился, резко оборачиваясь. Нога ощутимо заныла от напряжения. – Не перебивай меня, я… Я все расскажу, с начала, да! С самого начала.

====== Воспоминание 1. Синяя лента ======

– Па-ап! У тебя еще есть заметки? Или это все? – проорал Стилински, крутясь в отцовском кресле в небольшом полицейском участке. У шерифа сейчас был обед, а сын только что вернулся со школы. – Я вот тут подумал, в одном отчете говорится, что была ленточка, а в другом ее не описывается. Это же типичное не совпадение, надо было проверить еще раз, если нет третьего отчета!

– Есть третий отчет, там не было никакой ленты, – отозвался мужчина, заходя в свой кабинет с двумя кружками горячего чая. Лето закончилось, и сентябрь оказался довольно холодным и дождливым. – И почему ты опять роешься в документах, не предназначенных тебе, ребенок? Почему ты не со Скоттом?

– Потому что он с Эллисон, пап, – отозвался юноша, не отрываясь от бумажек, которые буквально заполонили собой весь широкий стол.

– Когда же уже у тебя появится «такая» Эллисон, – пробормотал мистер Стилински себе под нос, усаживаясь на диванчик и принимаясь за обед.

– Я все слышу, – пропел Стайлз и принялся изучать третий отчет, в котором действительно не была описана голубая ленточка. Несколько дней назад у богатой местной семьи пропала дочь, а потом его отец с собаками нашел ее обувь около озера, что располагалось слева от главной дороги, если идти вглубь смешанного леса. Аккуратные туфельки на каблучках оказались в грязи, изорваны и, если присмотреться (а Стайлз долго присматривался), то можно увидеть на них красные пятнышки очень похожие на кровь. Полиция была вынуждена сообщить семье, что девочка утонула. Но любопытный сын шерифа никак не мог успокоиться, потому что слишком много вопросов крутилось в его голове. Почему она сняла туфли? Почему они оказались в таком ужасном состоянии? Что за лента, которая была обнаружена на пятьдесят метров дальше от озера? Не кровь ли на туфлях? И, если да, то откуда она? Ему даже пришлось вчера выкрасть эти самые туфельки, чтобы потом затерроризировать уставшую Мелиссу вопросами о «медэкспертизе». Но мисс Маккол с потрохами сдала его отцу, который наказал сына весьма неприятным способом. Он весь оставшийся день чистил полицейские конюшни, а Перриш подтрунивал над ним. И сегодня ему не давала покоя эта пресловутая ленточка. Синяя ленточка. Он просто не может доверять другим, ему срочно нужно обследовать место преступления самому. Поиграть в Шерлока Холмса, так сказать! Стайлз слишком резко захлопнул документ, явно привлекая внимание подозрительного родителя. Он поднялся, хватая на лету свое пальто и натягивая на себя.

– Куда засобирался? – мужчина недоверчиво прищурил глаза, буквально сканируя сына.

– Да я совсем забыл, что завтра мы тренируемся на поле, а я не совсем готов, засиделся сильно, вот и я… э, пожалуй, пойду немного потренируюсь, тем более от вчерашней работы надо размять мышцы, а то болят. Я пойду, пап? – и еле дождавшись ответа, радостно вылетает из участка. Мистер Стилински продолжил свой обед, внутренне готовясь к очередному приводу сына в участок и к куче, огромной куче! жалоб.

Стайлз даже не зашел домой, а пролетел мимо, торопясь к месту преступления. Его карманы были полны мелочи, измерительной ленты, каких-то непонятных конфет, жевательной серы, и даже не известно, как во всей этой карманной помойке уместились тонкие мужские перчатки. Стайлз чуть ли не бежал, пытаясь изо всех сил сдержать свой неудержимый порыв пуститься в бег, его темные туфли стучали по дороге, редкие прохожие оборачивались, так как знали, что за паренек куда-то опять спешит. Сейчас было начало осени, и было оно подозрительно холодное, поэтому жители провинциального городка Бейкон Хиллз старались поскорее убрать урожай на задних дворах. В скором времени он останавливается в лесу. Там пахнет хвоей, сыростью и тем непередаваемым запахом чудесной осени. Стояла тишина, спокойная и почти сонливая, а тугие лучи солнца расплавляли участки земли, не прикрытые ветками. В этом лесу часто охотятся, потому что здесь водится много оленей, но вряд ли Стайлзу посчастливится наткнуться хотя бы на белку! Он быстро достал из кармана перчатки, попутно вываливая оттуда же яркие конфетки, но не обращая на это внимания. Он натянул кожу на свои кисти как хирург перед операцией и жутко подвигал пальцами, кривовато улыбаясь. Его явно будоражила и забавляла вся ситуация.

– Та-ак-с! – протянул он, и двинулся к озеру. – Посмотрим еще, кто окажется прав! Ведь Стайлза же никогда не слушают, даже Скотт, – бубнил себе под нос юноша, ползая на коленях по жухлой листве и все еще зеленой траве. Опавшие иглы сосен впивались в одежду и кололись. Он ползал так некоторое время, что-то измерял, принюхивался, а потом замирал, выстраивая в своей гиперактивной канцелярии мозга логическую цепочку. Он хмурился, потирал лоб, даже не замечая, то пачкает лицо в земле. – Так… О! Так-так-так, – зачастил он, замирая и округляя рот, тут же немного нервно оглядываясь. В десяти шагах был куст, сломанные ветки внизу открывали участок земли, куда падал горячий луч не яркого солнца. Стайлз подлетел туда, зашарил руками, пытаясь примериться и аккуратно отодвинуть ветки с красными листочками. – О Боже мой! Вот это да! – воскликнул он, увидев на земле глубокий отпечаток слишком большой волчьей лапы. Стайлз знал, как выглядят следы, потому что хорошо учил биологию, и это было просто невероятно! Волков в их маленьком Бейкон Хиллз по определению не должно быть, да и не было никогда! Мысль о том, что это может быть собака, он даже и не рассматривал. Это было просто невероятное потрясение, которое заставило Стайлза быстро шарить глазами по земле, и тогда он обнаружил еще следы, они широкой вереницей тянулись прочь от озера, иногда пропадая из-за того, что почва была застелена упругими сосновыми иголками. Кстати, этот же факт говорил о том, что запах здесь быстрее рассеивался, поэтому собаки, скорее всего, и не учуяли животное. Означало ли это, что девчонку могли утащить волки? Тогда какой смысл? Что утонула, что съели. Стайлз все быстрее шел, раздумывая, пока не врезался в ветки головой, царапая подбородок и чуть не выкалывая глаза.

– А-ауч! Черт бы побрал этот греб… Ни черта себе! Стайлз! Ты невероятный везунчик, – он хохотнул, чуть подпрыгнув и сжав руки в кулаки. Перед ним легко качалась синяя лента, искусно обматывая черные безжизненные ветки. Как выяснилось, еще и опасные для жизни ветки! Хотя… Любой нормальный человек смотрит, куда идет, так что тут небольшая поправка – опасные для жизни Стайлза ветки. Он перехватил ленту, немного испачканную в засохшей грязи, влажную от утреннего тумана и крепко сжал в руке. Скотт развернулся и поспешил бы в участок, но Стайлз мимолетно бросил взгляд сквозь темную зелень леса и увидел что-то такое, что показалось ему привлекательным. И он, не волнуясь о том, что только что обнаруженные следы могут предполагать наличие хищника в этом лесу, а из защиты у него только лента. Серьезно? Неужели он задушит девичей атласной лентой свирепого громадного хищника? Он двинулся по своему намеченному ориентиру, принюхиваясь. И, спустя пять минут, он оказался на небольшой покатой поляне перед громадным домом, возможно, даже некогда поместьем. Сделано оно было из дерева, длинное, с большой верандой и крыльцом. Только сгоревшее. Крыша обвалилась, и оттуда торчали черные обугленные балки. Было как-то натянуто тихо, что нисколечко не волновало любопытного сына шерифа.

– Вот это да, – присвистнул он, прикладывая ладонь козырьком и оглядывая габариты дома, который в обязательном порядке должен быть полностью исследован на наличие какой-нибудь странности. В маленькой подростковой голове сразу же взорвались миллиарды вопросов и идей, предположений и догадок. Чей это дом? Почему следы огромного волка ведут сюда? Почему на пути следов оказалась лента? Откуда вообще в Бейкон Хиллз волки? Живет ли тут еще кто-то? Мимолетная фраза заставила немного заволноваться, и он уже было развернулся, чтобы быстрым шагом направиться к отцу в участок, чтобы получить похвалу за найденную улику, а так же по шее, на которую он опять искал неприятности. Стилински оглянулся на миг, но был ослеплен солнцем, поэтому тихо ругнувшись, отправился обратно. На улице было немного оживленнее, чем тогда, когда он шел в лес. И тут он замер! – Черт! Сегодня же ужин… Вот же!