Текст книги "Перепутья (СИ)"

Автор книги: slip

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 38 страниц)

Хотя Галену не удалось украсть никаких обезболивающих, Ал очухался довольно быстро – и на третий день никаких отмазок от карьера больше не осталось.

– Слушай, Альбин, помоги, а? – до того лежавший на койке пластом Гален ожил и, кряхтя, сел.

Ему пришлось намного хуже, и последние дни он вообще не поднимался и старался лишний раз не шевелиться. Раны на его спине, пусть и начали затягиваться, все равно выглядели жутковато.

– Ты уверен? – смерив его недоверчивым взглядом, уточнил Ал.

– А у меня есть выбор? – мрачно переспросил Гален, – Сегодня опять смена Ликаона. Если я не появлюсь в карьере – он сделает со мной все, что обещал, зуб даю. Если появлюсь – есть какие-то небольшие шансы, что пронесет.

Ал поежился. Может быть, прав был тот мужик – и здесь действительно было что-то личное.

– Ты же не сможешь работать, – констатировал Ал, протягивая Галену руку. Тот уцепился за нее и, с трудом поднялся на ноги.

– А у меня есть выбор?

Идея пришла в голову неожиданно.

– Можешь спрятаться там, где мы всегда прячемся. Я прикрою.

– Серьезно? – оценивающий взгляд Галена впился в него. Ал кивнул, – Спасибо, Альбин. Я… Не забуду.

Какая… Странная формулировка.

В одиночку прикрывать Галена вышло недолго. Другие надсмотрщики, – хорошо, что не Ликаон, быстро заметили, что что-то не так, – и Алу пришлось основательно попотеть, уговаривая других помочь. Согласился один только Агрос – и от еще одного глубинного убеждения осталась только пустота.

Рабы, которые должны были стоять друг за друга горой, с легкостью предпочитали свою собственную шкуру – и даже не понимали, почему это им нужно кому-то помогать.

Погруженный в мрачные размышления, Ал зашел на угол их “курилки” и на автомате потянулся к карману брюк. Рука нащупала только ровную ткань туники, и он удивленно посмотрел на нее, прежде, чем осознать, что на нем нет никаких брюк и у него давно закончились последние сигареты.

Гален молча наблюдал за этой пантомимой, прислонившись спиной к холодному камню.

– Садись, – увидев, что Ал его заметил, он подвинулся, освобождая место рядом.

Ал не стал отказываться от предложения.

Пот стекал по лицу, прочерчивая дорожки на багровых от перенапряжения щеках – и сейчас ему действительно нужен был отдых.

Прошло какое-то время прежде, чем Гален заговорил снова:

– Слушай, спасибо.

Ал вынырнул из мыслей и удивленно посмотрел на него:

– За что?

– За то, что вступился за меня тогда, – щурясь, Гален смотрел наверх, туда, откуда в карьер падали блики заходящего солнца.

– Но я же ничего не сделал, – Ал неуверенно пожал плечами.

Вряд ли Ликаон остановился только из-за того, что какой-то раб что-то там ему вякнул.

– Но ты решился. Ты был готов рискнуть.

Ал все равно не чувствовал, что он сделал хоть что-то.

Они помолчали. Гален все так же смотрел на отблики, и ему очень не хватало сигары в одной руке и стакана виски в другой.

– Я вижу, мужик ты надежный, – начал Гален, и Ал вопросительно вздернул бровь, – На тебя можно положиться, – Гален замолк, словно взвешивая все “за” и “против”, а затем сказал, – Короче, Альбин, мы готовим восстание.

Что?!

Нет, такого поворота от обычного “перекура” Ал определенно не ожидал.

– Послушай и не перебивай. Через неделю у Барбата, это владелец каменоломни, ты его еще не видел, будет очередная ежемесячная инспекция. Тогда мы сможем накрыть и его самого и его охрану.

Ал ошарашенно таращился на Галена, а Гален сверлил его взглядом, ожидая какого-то ответа. Как назло, в голове из ниоткуда появилась обезьянка с тарелками из старого мультика – и Ал не мог придумать никакого.

– Альбин, ты с нами? – не дождавшись, спросил Гален.

Это был шанс. Возможно, последний в жизни.

Ал рвано кивнул несколько раз.

– Хорошо, – Гален заметно расслабился и снова откинулся на холодный камень.

– Но зачем ждать, пока он приедет? – недоуменно уточнил Ал, – Он… Наверняка привезет с собой еще больше охраны. Ты уверен, что мы справимся?

– А у нас есть выбор? Если мы не убьем Барбата, он достанет нас хоть из лап Аида. Казнит зачинщиков и вернет остальных назад, – отозвался Гален. На губах его гуляла мрачная улыбка, – А без своей охраны он, по-моему, даже в туалет не ходит. Может, у него даже специальный раб для подтирания задницы есть. Выскочка.

– Но у нас же нет оружия, – первичный шок прошел, обезьянка пропала – и в голове сразу появился целый список вопросов.

– А кирка чем тебе плоха? – хмыкнул Гален, – Короче, смотри, план такой…

[1] Albinus (лат.) – белый, rufus (лат.) – рыжий. Оба слова, кроме того, являются довольно распространенными когноменами.

[2] (лат., груб.) Мне конец.

[3] (лат.) Возможно, в буквальном смысле.

[4] Выдавать себя за римского гражданина было запрещено по закону и каралось смертной казнью даже для свободных.

Новобранец (Магнус I)

Сообщение от рекрутеров стало громом среди ясного и бесконечно скучного неба очередной смены, что заключалась в протирании штанов за ленивым разглядыванием мониторов системы видеонаблюдения. Официальное и расплывчатое, оно не давало никакой информации, кроме того, что его ждут через час после конца смены – и стриженные под машинку волосы сразу встали дыбом.

Ныл о том, как здесь скучно и какая у тебя тупая и нудная работа? Получай.

Еще каких-то несколько месяцев назад подобное письмо могло бы значить только одно – скорое и неизбежное увольнение с затиранием памяти. Сейчас, когда в мире не осталось ничего, кроме Фонда и диковатого человечества, от которого их отделял целый океан, никого не выкидывали с чемоданом вещей на холодные просторы безлюдного Вайоминга. Ну или во всяком случае, Магнус не слышал о таких случаях.

Возможно, ему “посчастливилось” стать первопроходцем.

Теряясь в догадках, одна хуже другой, он едва досидел до конца смены и, как только сменщики появились на горизонте, быстро сдал свой пост и побежал к рекрутерам.

Лучше быстрый и ужасный конец, чем ужас без конца.

В кабинете, куда его вызвали, сидела женщина в очках с толстыми линзами и грустно вздыхала над чем-то в ноутбуке.

– Магнус Густавссон? – она перевела усталый взгляд на него. Нервно сглотнув, Магнус кивнул, – Вы подавали свои документы на зачисление в мобильную опергруппу? – холодные мурашки побежали по спине, но Магнус нашел в себе силы кивнуть еще раз, – Мы сейчас проводим набор в МОГ Дзета-9 “Кротокрысы” и хотели бы предложить Вам место.

Что…?

Досиживая до конца смены словно на иголках, идя сюда словно на казнь, Магнус ожидал чего угодно, но только не этого.

Челюсть Магнуса с грохотом упала на пол. Во всяком случае, именно это произошло в его воображении, но в реальности он замер на месте, приоткрыв рот, и неверящими глазами пытался просверлить дырку в рекрутере.

В голове не было ни одной внятной мысли.

Словно не замечая его состояния, рекрутер продолжала:

– Вам нужно будет сдать нормативы по физической подготовке и стрельбе, потом пройти собеседование, – она достала из ящика стола несколько документов и протянула их Магнусу, – Вот, держите. Если Вы согласны, нужно расписаться здесь, здесь и вот здесь.

Словно болванчик, Магнус кинул еще раз и взял листок. Под бешеный стук сердца в ушах строчки расплывались и разбегались, полностью теряя свой смысл – и сейчас ему можно было подсунуть все, что угодно, даже договор дарения всего его имущества, и он бы подмахнул это не глядя.

Три кривоватые подписи в разных местах рекрутера вполне удовлетворили.

– Хорошо, – она спрятала бумаги в стол, – О времени сдачи нормативов Вам будет сообщено дополнительно. А и еще… Передайте Вашей коллеге, Третьей, пусть тоже зайдет к нам.

Так и не сказав ни слова, Магнус кивнул и вышел из кабинета.

Шок прошел только когда обрадованная новостями Третья бросилась к нему на шею – и на смену ему пришло куда более приятное ощущение. Впрочем, оно в очередной раз осталось неудовлетворенным – она рассматривала его только и исключительно как друга и все его попытки изменить это разбивались о толстую стену.

Они отпраздновали свой успех бутылкой виски – и это был последний вечер, который они смогли посвятить сами себе.

Нормативы и собеседование прошли в одно мгновение ока – и начались она. Подготовка.

Подготовка выматывала из него не то, что все силы – всю душу. После дня, проведенного на полигоне, Магнуса хватало только на то, чтобы кое-как доползти до своей кровати и за секунду отключиться до самого утра. А утром все повторялось по новой.

Никаких размышлений, никаких загонов. Сил не оставалось не только на то, чтобы о чем-то подумать, но даже чтобы подумать о том, чтобы о чем-то подумать.

И только слабый червячок сомнений периодически грыз его, напоминая о том, что подготовка, даже интенсивная, не должна была быть столь выматывающей. Их же гоняли так, словно времени было в обрез и их нужно было как можно скорее натаскать для… Чего-то.

Чего-то, про что им никто до сих пор ни слова не сказал.

В те редкие моменты, когда их все-таки отпускали с полигона, интенсивная физическая нагрузка сменялась не менее интенсивной умственной. Набранных из разных отделов Фонда, с разным образованием и разными уровнями допуска, их всех нужно было дотянуть до одного уровня – и Магнусу казалось, что даже если его сердце и выдержит физическую часть подготовки, то мозг точно лопнет от количества информации, которую в него ускоренно запихивали.

Третья справлялась со всем гораздо лучше, чем он, гораздо лучше, чем все они – старая, уже пройденная муштровка, пусть и для другой опергруппы давала о себе знать, но даже ей порой приходилось нелегко от интенсивности. Она могла об этом не говорить, но Магнус все видел по ее глазам.

К концу третьей недели подготовки из радостей в жизни осталась только одна. Еще одна неделя, и все закончится. Еще одна неделя – и никакого больше полигона, только полевая работа.

Ради этого стоило потерпеть. Ради этого – и ради того, чтобы больше никогда не сидеть на жопе бездумно таращась в экраны системы видеонаблюдения, пока мимо тебя проплывает жизнь.

Последняя тренировка, – финальная отработка действий в замкнутом пространстве с нестабильной внутренней топологией, – и они, потные, раскрасневшиеся и вымотанные, вернулись по своим квартирам уже не личинками, а полноценными оперативниками.

Новенькая с иголочки форма висела в шкафу и дожидалась своего часа.

И уже на следующий день этот час наконец-то наступил.

– Сбор наверху? – Ивонн, которая должна была вот-вот стать их командиром, недоверчиво щурилась, глядя в экран своего телефона, – Что они задумали?

Магнус пожал плечами:

– Может быть, хотят устроить барбекю по такому поводу?

Третья, что стояла сбоку от него, прыснула в кулак:

– Тогда я пошла за мясом и решетками, подождите, сейчас вернусь.

Но Ивонн шутку не оценила:

– Стоять, – рявкнула она, стоило Третьей в шутку изобразить, что она уходит, – Что вы тут за балаган устроили?

Магнус и Третья переглянулись. Иногда реакции Ивонн были слишком резкими, а словосочетание “чувство юмора”, казалось, было и вовсе ей незнакомо, что роднило ее с Кларком.

– Да ладно тебе, – Магнус мягко улыбнулся, – Просто шутка.

Ивонн нахмурилась еще сильнее, перед тем как выдохнуть и махнуть рукой:

– Давайте. Надевайте шлемы и маски – и за мной.

Теперь уже пришла очередь Магнуса грустно и протяжно вздыхать. Отмена секретности отменой секретности, а пересматривать инструкции для оперативного состава никто не собирался – и при исполнении они обязаны были постоянно таскать тяжелые и неудобные шлемы. Невольно закрадывались мысли, что бродившие среди сотрудников Фонда легенды про дикую смертность оперативников были не такими уж и легендами, а так начальство просто прятало ото всех постоянно сменяющиеся лица, чтобы не вызывать паники.

Свежий уличный воздух ударил в ноздри даже через фильтр шлема, вызывая ни с чем несравнимое чувство. Как будто он только что вышел из тюрьмы после длинного срока и первый раз за долгие годы вдохнул воздух свободы.

– Я, знаешь, одного не пойму, – шепотом сказал Магнус Третьей, – Зачем мы постоянно сидим в этой норе?

– Безопасность? – искаженный фильтром маски голос Третьей звучал непривычно.

– Раньше, может быть, – хмыкнул Магнус, – Национальный парк, куча туристов, немудрено спалиться по полной. А сейчас-то чего?

Третья пожала плечами:

– Привычка – страшная сила.

Может быть, она и была права. Привыкнув за долгие столетия прятаться как можно глубже и дальше, Фонд продолжал действовать точно так же даже теперь, когда никакой угрозы больше не существовало.

Наверху их уже ждали. Небольшая кучка людей в куртках, накинутых прямо на лабораторные халаты. Не торжественная процессия, а просто несколько десятков человек, жадно втягивающих свежий воздух и разглядывающих природу вокруг, не на красной дорожке, а на бывшей парковке между несколькими административными маск-зданиями.

– Красиво, правда? – смутно знакомый голос раздался сбоку и Магнус удивленно оглянулся.

Покрытый веснушками мужчина в лабораторном халате смотрел поверх крон высоких деревьев и говорил словно со всеми и ни с кем одновременно.

– Советник Сариола, – Ивонн вытянулась по струнке и приложила руку к шлему, а Магнус едва сдержался от того, чтобы зарядить самому себе оплеуху.

Забыть первого человека, с которым он познакомился в этом странном новом мире еще нужно было ухитриться.

Сариола не обратил внимания на слова Ивонн и мечтательно продолжил, проходя вперед:

– Озера, луга, рощи… Мне кажется, нам стоит почаще выбираться из нашей норы. Хоть бы и просто погулять среди дикой красоты. Как думаете? Работа – это хорошо и важно, но отдыхать тоже нужно. Хотя бы чтобы не забывать, для чего мы вообще работаем.

Пусть Сариола и не мог их видеть, Магнус и несколько сослуживцев все равно пожали плечами. Сама мысль ему нравилась, но принимать такие решения или даже помогать принимать такие решения было вне его компетенции.

– Хорошая идея, – сказал кто-то рядом и Магнусу понадобилось какое-то время, чтобы распознать искаженный маской голос Третьей. Она всегда была за перемены к лучшему – и этим выделялась среди остального болота.

Хорошо это было или плохо.

Сариола обернулся. На его губах играла улыбка:

– Да не бойтесь вы, – его взгляд скользнул по их лицам, скрытым под шлемами и масками, – Эта часть комплекса оснащена штатными ДВМ, диффузорами внимания Мариона. Их здесь немного, но достаточно, чтобы отпугнуть случайных прохожих. Ну да ладно, что-то меня понесло. Вам не кажется, что пора начинать?

После этих слов, кучка собравшихся расступилась, и взгляду Магнуса открылся небольшой, собранный на скорую руку помост, на котором стояла высокая стойка.

А вот и их красная дорожка из старого потрескавшегося асфальта.

Слишком ловко и неожиданно для человека, явно разменявшего пятый, а то и шестой десяток, Сариола запрыгнул на помост. По маленьким лестницам, установленным сбоку, следом за ним наверх поднялись еще люди. Человек десять – не больше. Из-под их курток торчали лабораторные халаты, как и у всех вокруг.

– Я думаю, мне не нужно рассказывать вам, зачем мы все здесь собрались, – голос Сариолы разносился над безмолвным лесом, не встречая никаких преград, – Просто оглянитесь вокруг. Вдохните этот воздух, посмотрите на эти деревья, подставьте лица этому ветру. Иногда, зарывшись с горой в работу так легко забыть, ради чего мы скрываемся в темноте. Забыть, как выглядит свет. Посмотрите вокруг – и вспомните. Вспомните, что мы – единственное заграждение, что отделяет мир от того, с чем мы имеем дело каждый день. Картина на стене нашей общей клетки, закрывающая огромную черную дыру, за которой скрыта вся реальность, такая как она есть.

Все шепотки среди собравшихся затихли, и голос Сариолы был единственным, что нарушало первозданную тишину. Было в ней что-то пугающее – и вместе с тем завораживающее.

Вытянувшись по стойке “смирно” Магнус слушал речь словно завороженный.

– Мы – единственная причина, по которой мир вокруг до сих пор не представляет собой нераспознаваемую смесь из манифестаций концепций, которым чуждо само понятие “понимание”. Мы – те, кто умирает в темноте и беззвестности для того, чтобы другие могли прожить нормальную жизнь на свету. И вы, – Сариола перевел взгляд на Магнуса с сослуживцами, – Наши передовые силы. Единственные, кому под силу сохранить картину висящей на стене. Сделать так, чтобы темные силуэты на стенах пещеры оставались всего лишь силуэтами. Я бы хотел вас обнадежить, но я ненавижу лгать. Работа, которую вам предстоит выполнять – чертовски опасная. Кто-то из вас может не вернуться уже с самого первого вашего задания. Кто-то может измениться до неузнаваемости, единожды заглянув за картину на стене. Но я уверен в вас. Вы – лучшие из оставшихся. Вы – наша последняя надежда. Вы – наш щит и меч.

Молодая лаборантка, стуча каблуками по помосту, подбежала к Сариоле и протянула ему небольшую деревянную коробку. Сариола кивнул и, не прерывая речи, взял коробку из ее рук.

– С сегодняшнего дня вы – официальный состав мобильной опергруппы Дзета-9 “Кротокрысы”. Поздравляю!

Рука Магнуса взмыла к шлему в привычном движении. Сариола открыл коробку и, с полуулыбкой на губах, сказал:

– Ваши нашивки. Прошу, подходите.

Как и положено, Ивонн, Дзета-9-К, их капитан, была первой. Чеканя шаг, словно на параде, она вышла из строя и поднялась на помост. Сариола достал из коробки нашивку и закрепил ее на ее предплечье.

По очереди, они все поднимались на помост, получали свои нашивки и спускались обратно, занимая свое место в строю.

Дороги назад больше не было. Один раз вступив в опергруппу, ты мог выйти из нее или по заключению медкомиссии – или на пенсию, но в то, что до последней хоть кто-нибудь доживал, веры было мало.

Магнус не был против. Все, что угодно было лучше, чем просиживать штаны до самой смерти.

Когда подошла его очередь, Магнус поднялся на помост, и его взгляд скользнул по собравшимся. Молчаливые ученые – и его сослуживцы, одиннадцать человек в одинаковой черной форме. Фонду были нужны не армии, но малые сбитые отряды, действующие как единый организм. Понимающие друг друга с полу-жеста – и одновременно с этим способные действовать полностью автономно.

Когда Магнус вернулся в строй и занял свое место рядом с Третьей, он был уверен, что где-то под шлемом, на ее лице сияла широченная улыбка.

С формальностями было покончено и, спустившись с помоста, Сариола загадочно сказал:

– Знаете, я считаю, что работа вполне может подождать до завтра. Не то, чтобы реальность расползалась прямо у нас между пальцев, – смешок сорвался с его губ, но все внимание Магнуса было приковано к пожилому бородатому мужчине за его спиной.

После слов Сариолы тот замер на месте, словно его неожиданно хватил удар и побледнел как мел.

– Отдыхайте, ребята, – по-отечески улыбнувшись, Сариола похлопал Магнуса по плечу, а когда Магнус снова посмотрел ему за спину, бородатого мужчины и след простыл, – До завтра.

Сариола развернулся, словно собираясь уходить, но спустя мгновение обернулся назад:

– А, и еще. В буфете уже готово кое-что интересное. Если вы понимаете, о чем я.

Магнус смерил его недоверчивым взглядом.

– А может ну ее, эту нору? – спросила Третья как только Сариола отошел достаточно далеко, – Может, давайте по барбекю? Прямо тут. Только мы, и больше никого. Как вам?

М-м-м, барбекю.

Магнус облизнулся.

– У меня есть гриль и виски. Мясо возьмем на кухне. Ну давайте, – голос Третьей звучал умоляюще, – Не знаю, как вас, а меня уже тошнит от этой норы.

Раздался одобрительный гул. Сидеть в четырех стенах до смерти надоело всем. Даже Ивонн быстро сдалась под напором большинства:

– Ладно, черт с вами. Давайте барбекю.

И все было решено.

До момента, когда Ивонн во всех подробностях распишет им детали их самого первого и в некотором смысле рокового задания оставалось каких-то полдня – и Магнус, жуя кусок хорошо прожаренного, пахнущего дымом, мяса, наслаждался моментом в полной мере.

Для счастья, все-таки, было нужно совсем немногое.

– Хорошо… – Магнус откинулся на бревно за спиной и потянулся.

Проклятый шлем и не менее проклятая маска валялись рядом. Здесь не было никого, кроме своих, и секретность можно было послать туда, где ей было самое место.

В задницу.

– Ага, – Третья опрокинула в себя шот виски и мечтательно посмотрела на разгоравшееся закатом небо, – Напоминает о том, как все было до… – протянула она, – Эмма так любила такие посиделки.

– Эмма? – Магнус бросил на нее вопросительный взгляд.

– Дочь моего брата, – пояснила Третья, – После… Того, что с ним случилось, я ее удочерила. Пыталась заменить ей и маму и папу, – грустный смешок сорвался с ее губ, – Она очень любила барбекю. Выбраться подальше на опушку леса, захватить с собой друзей – и весь вечер есть мясо и гонять в бейсбол.

Такой очевидный и такой простой вопрос “а где она сейчас?” чуть было не сорвался с губ, но Магнус в последний момент смог сдержаться.

Если он до сих пор не знал ни о какой Эмме, вариант оставался только один.

С трудом он отлип от бревна и придвинулся ближе к Третьей.

– Мне жаль, – тихо сказал он. Грустно улыбнувшись, Третья кивнула.

Утро ознаменовалось собранием. Сообщение от Ивонн выдернуло Магнуса из дурацкого сна вибрацией телефона. Часы безучастно сообщали, что сейчас 6:50.

В 10:00 в переговорке на третьем уровне, – подслеповато щурясь, прочитал он, и откинулся обратно на подушку.

И зачем было так рано будить, если собрание только через три часа.

Не успел он провалиться обратно в сон, как ожил будильник – и хочешь, не хочешь – пришлось вставать.

На собрание Магнус пришел первым – и застал внутри переговорки только нервно курсирующую от стены к стене и обратно Ивонн. Она терпеть не могла опоздания, а стрелка часов неумолимо приближалась к 10:00.

– Привет, – Магнус занял первое попавшееся место за переговорным столом, рядом с толстой пачкой бумаг.

– Привет, – кивнула ему Ивонн.

– Ну что у нас там? Уже нагрузили заданием? – не зная, с чего начать разговор, сказал Магнус.

Ивонн остановилась и смерила его задумчивым взглядом, перед тем как сказать:

– Нагрузили. Но давай сначала всех дождемся, потом расскажу, что к чему? Не хочу двадцать раз повторять.

– Хорошо, – Магнус подтянул к себе пепельницу и, после непродолжительных раздумий, закурил.

Ждать не пришлось долго – один за другим его сослуживцы появлялись в дверях и к тому моменту, как Магнус затушил сигарету, оставалось дождаться только одного Бартоша, их главного любителя опаздывать.

Ивонн в нетерпении стучала пальцами по столешнице, отбивая некий неизвестный, но мелодичный ритм. С каждым щелчком минутной стрелки часов он становился все злее и злее – и к тому моменту, как запыхавшийся Бартош с бумажным стаканчиком кофе в руке ворвался в переговорку, мелодия почти превратилась в партию ударника блек-метал группы.

– Все здесь, – нарочито спокойно резюмировала Ивонн, и по спине Магнуса побежали мурашки. Бартош, на которого была направлена ее ярость, передернулся, – Можно начинать.

Ивонн с силой вдавила кнопку, закрывающую дверь переговорки на магнитный замок. Раздался щелчок, и только после этого она взяла в руки папку и продолжила:

– Ну что, поздравляю нас с первым заданием.

– Уже? – нахмурилась Третья. Ивонн осеклась и вопросительно посмотрела на нее, но продолжения не последовало.

– Уже, – нехотя ответила Ивонн, – Вы же знаете, что во время реконфигурации мы потеряли все Зоны Содержания и большую часть опергрупп. Все аномалии сейчас носятся на свободе, и у нас просто нет времени рассиживаться и ждать, где же и что взорвется самым первым.

Она открыла папку, и, доставая из нее папки поменьше, по очереди раздала их каждому в руки:

– Вот, – прокомментировала она, – Наша первая задача. Но перед тем, как вы начнете читать – все ведь знают, что такое якорные объекты?

Третья энергично кивнула, и Магнус вопросительно посмотрел на нее. Если где-то в программе подготовки и мелькало такое словосочетание, то оно совершенно не отложилось у него в голове.

Ивонн обвела комнату взглядом и, тяжело вздохнув, пояснила:

– Якорные объекты – это своего рода константы. Аномалии, которые присутствуют в реальности всегда, вне зависимости от реконфигураций, от любых изменений, вне зависимости ни от чего. Зону Содержания в Канаде пока не достроили, так что пока в нашем списке всего пять штук, которые можно и нужно содержать по месту обнаружения. Первая из них…

Магнус не удержался и глянул на самый верхний листок в своей папке.

Александрийская библиотека.

Особые условия содержания : согласно договору с правительством Египта, квадрат 2 x2 километра в окрестностях входа в объект исключен из морских навигационных коридоров. По периметру квадрата установлены диффузоры внимания Мариона.

– Александрийская библиотека, – повторила Ивонн, – Огромная, бесконечная подземная библиотека, в которой содержатся все книги, которые когда-либо были или будут написаны. В наше время она находилась под водой, сейчас, по расчетам – должна находится прямо под надземной частью Библиотеки в соответствующем квартале Александрии. Нужно запечатать ее так, чтобы местные туда никогда не попали. Внутри нет ничего опасного, так что это чисто нам на разминку, чтобы было время сработаться, притереться друг к другу.

Собрание не затянулось надолго – и спустя несколько уточняющих вопросов Ивонн снова открыла дверь переговорки.

– Основное я вам обрисовала, – добавила она, – Но все равно рекомендую ознакомиться со всей документацией. И еще один момент – когда мы окажемся там, не пытайтесь ни открывать, ни тем более читать эти книги. Просто не нужно.

Магнусу уже не терпелось заварить себе чаю и открыть эту толстую пачку, чтобы понять почему.

Он никогда в жизни так сильно не ошибался. То, что казалось увлекательным чтивом, на поверку оказалось написанным максимально скучным канцелярским языком документом, добрых сто страниц приложений которого занимали тестовые логи, в которых то один, то другой агент читал произвольную книгу – и последствия этого. Как бы ни стращала их Ивонн, в большинстве случаев не происходило совершенно ничего.

В меньшинстве же…

Становилось понятно, почему Фонд так боялся, что туда попадут местные.

Единственной действительно интересной деталью, которую опустила Ивонн касаемо самого объекта – было то, что некоторые книги, содержащиеся в библиотеке, по предположениям лингвистов, не принадлежали базовой реальности. Все остальное в краткой выжимке звучало куда более захватывающе.

Совершенно рутинный и скучный объект, даром, что якорный. Слиться с местной толпой, чтобы проникнуть к его входу выглядело более сложной задачей, чем поставить его на содержание.

Странно, что Ивонн не дала никаких распоряжений по этому поводу.

Ответ на этот вопрос нашелся ровно в тот момент, когда Магнус его задал.

– Амнезиаки, – ответила жующая тост Ивонн, которую он поймал в день вылета в буфете, – У нас ими все склады забиты. Один аэрозоль, распыленный с высоты птичьего полета, и никто в Александрии никогда и не вспомнит, что мы там были.

А ведь правда… Все было очень просто.

Настолько просто, что даже скучно.