Текст книги "Жизнь, продиктованная Говорящей Шляпой (СИ)"

Автор книги: Скарамар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 43 страниц)

Только на самом деле Снейп не предлагал, снова сказал себе Гарри. Возможно, он и хотел бы, но не мог. Он просто… притворялся. И если Гарри сейчас что-нибудь не предпримет, он снова вляпается во всё это, и тогда это будет катастрофа. А избегать профессора, по-видимому, не получится.

«Я всё ещё могу его остановить», – сообразил Гарри. Чем больше мальчик давил на Снейпа и боролся с ним, тем больше наказаний он получал и тем больше времени и внимания Снейп, казалось, уделял ему. Но что, если Гарри перестанет доставлять проблемы? Он отказался от мысли вывести Снейпа так, чтобы тот отступился от него, но Гарри мог просто… заставить его не беспокоиться. Если Гарри будет вежливым, чтобы не получить никаких дополнительных наказаний и внимания от профессора, – он же мог быть вежливым, чего Снейп, похоже, и хочет от него и поэтому едва ли упрекнёт, – и избегать лишних контактов с этим человеком, то у Снейпа больше не будет никаких причин навязывать Гарри избыточное внимание.

«Это же до смешного просто», – с облегчением понял Гарри. Всё, что ему нужно сделать, – это не вести себя вызывающе. Он, конечно, использовал эту тактику и раньше, хотя, по общему признанию, без вежливости.

«Но я могу быть и вежливым, если действительно придётся».

Гарри мог, вернее, должен это сделать. Когда-нибудь ему придётся прийти в себя, и чем раньше он это сделает, тем легче будет. Это странное… нечто… возникшее между ним и Снейпом, нужно остановить, и всё вернётся на круги своя. Он выдерживал этот… фарс… достаточно долго. Как и комната, всё было ненастоящим, и Гарри был бы дураком, если бы позволил этому продолжаться.

Это больно. Конечно, больно. Гарри импонировал тот факт, что, по крайней мере, хоть кто-то считал его стоящим чего-то, стоящим того, чтобы тратить на него время и энергию, что он может действительно нравиться взрослому человеку, и тому не всё равно, что случится с мальчиком. Но Гарри и раньше мечтал и был достаточно опытен, чтобы понимать – мечты не приводят ни к чему хорошему или реальному. И если сейчас отступать от них больно, то позже это будет мучительно. Гарри не мог продолжать обманывать себя. Реальность была мрачной, но по крайней мере стабильной. Она не исчезнет у него из-под носа, как мечты.

Решив отказаться от почти нетронутого ужина, Гарри покинул Большой зал и направился в кабинет Снейпа.

***

– Входи, Гарри.

Гарри вошёл в кабинет и встал перед столом Снейпа, ожидая выговора.

«Мне всё равно», – напомнил он себе. Снейп пристально смотрел на него, как делал иногда, когда пытался понять сказанное мальчиком, или, может быть, оценить его настроение. Раньше Гарри пугало, когда профессор так сосредоточенно изучал его, но в какой-то момент он понял, что это был способ Снейпа слушать. Этот человек, похоже, действительно хотел его узнать. Но это не имеет значения. Гарри придал своему лицу непроницаемое выражение, ничем не выдавая своего смятения. Снейп нахмурился.

– Что происходит, Гарри?

– Ничего, сэр, – осторожно сказал Гарри.

– Очень в этом сомневаюсь, – ещё больше нахмурился Снейп.

Гарри пожал плечами.

– Ты сердишься на меня? – спросил Снейп.

– Нет, сэр.

Снейп посмотрел на него… озадаченно.

– Что ты вытворяешь? – наконец спросил он.

– Вытворяю, сэр? – Гарри изобразил на лице невинное недоумение.

– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. – В тоне Снейпа послышался намёк на гнев.

– Я стараюсь быть вежливым, сэр, – осторожно ответил Гарри.

– Да. Именно это меня и беспокоит.

Мальчик решил не отвечать.

– Ну хорошо, я пока оставлю это в покое. Однако ты должен извиниться за своё сегодняшнее поведение. Я знаю, ты слышал меня, когда я велел тебе остаться, пока сам не отпущу тебя. Отработка назначена за твоё неповиновение, но я также требую твоих извинений.

– Прошу прощения за грубость и непослушание, сэр, – невозмутимо сказал Гарри.

***

Северус снова пристально посмотрел на него. Что, во имя Мерлина, это было? Гарри либо с искренним раскаянием охотно просил прощения, либо спорил, но никогда просто… не извинялся, когда его просили. Гарри совершенно прав – он вежлив.

«И я что-что упускаю. Что происходит в его голове?»

«По сути, я должен быть доволен», – прикинул Северус, поймав невозмутимый взгляд Гарри. Но удовлетворение было последним, о чём он думал. Были времена, когда Северус хотел от Гарри уважения и вежливости, но не так, как сейчас. Гарри никогда не стал бы разговаривать с ним подобным образом, было что-то неправильное в таком уровне вежливости, когда они были одни и у мальчика не было неприятностей. «У него проблемы», – подумал Северус, эта неправильная вежливость просто выходила за рамки. Что происходит?

«Я сказал что-то, что разозлило или обидело его? Но Гарри никогда раньше так не реагировал».

Наконец он понял разницу – Гарри был не просто вежлив, он был формален. Он общался с профессором формально и дистанцировался от него. В их отношениях больше не было тепла – эта вежливость казалась холодной. Неправильной.

«Что, чёрт возьми, я сделал? – снова задумался Северус. – И почему Гарри так реагирует? Это похоже на бунт, почти, но против чего? И почему вот так?»

Это было… тревожно.

***

– Прекрати, – резко потребовал Снейп.

– Прекратить что, сэр? – Гарри сохранял невозмутимое выражение лица.

– Эта… маска… что ты надеваешь. Это не ты, и мне это не нравится. Прекрати! Немедленно.

– Я нарушаю правило, сэр? – спросил Гарри, тщательно модулируя свой тон.

– Это не важно, – отрезал Снейп, нахмурившись ещё сильнее. – Я же сказал тебе прекратить.

«Не спорь, – сказал себе Гарри. – Не разговаривай. Это не поможет».

Он сохранял невозмутимое выражение лица и просто смотрел в ответ.

***

Северус наблюдал, как лицо Гарри ещё больше замкнулось. Может быть, если мальчика разозлить…

– Хорошо, тогда в угол.

***

Гарри поражённо уставился на Снейпа.

«Что я такого сделал? Я не веду себя плохо или что-то в этом роде. Он не может наказать меня за вежливость!»

Гарри изо всех сил старался успокоиться.

– Я нарушаю правила, сэр? – снова спросил он.

– Мне всё равно, нарушаешь или нет, – сухо ответил Снейп.

– Вы не можете наказать меня за вежливость, сэр, – Гарри пытался сохранить самообладание, но в его голосе послышался гнев.

– Тогда я наказываю тебя за то, что ты вешаешь мне лапшу на уши. В угол. Сейчас же.

Этого не было в плане. Всё должно было пойти совсем не так. Снейп обычно был, по крайней мере, справедлив. Он заранее устанавливал правила и ожидал, что Гарри будет им следовать, а не просто загонял его в угол ни за что.

– С-сэр, – произнёс он без всякой уверенности в голосе. Мне всё равно, напомнил он себе, выпрямляясь. – Не обращайте внимания.

Гарри прошёл в угол, выпрямил как можно ровнее спину и уставился в стену.

***

Северус какое-то время смотрел вслед Гарри, мысленно пиная себя. Он не ожидал, что мальчик действительно подчинится. Гарри всегда высказывался, когда был чем-то расстроен! Он спорил, он жаловался, он кричал, а не просто повиновался.

«Блестяще, Северус. Хорошо продуманный план, тщательное исполнение… и он в углу, следуя совершенно произвольному правилу, которое ты придумал вот только что. Очевидное улучшение ситуации».

Что ещё хуже, Гарри возразил, но коротко. Он наконец-то получил представление о том, что разумно и неразумно, о том, какого он должен ожидать отношения Северуса, а теперь это. Гарри был совершенно прав в том, что наказан несправедливо. Пусть это была незначительная несправедливость – Северус, в конце концов, имел право ожидать, что ему будут повиноваться, – но всё равно это была несправедливость.

«Что же мне теперь делать?»

***

Гарри стоял и смотрел в стену, внутренне кипя от злости и стараясь подавить её.

«Мне всё равно. Снейп может наказывать меня, сколько захочет, со мной всё будет в порядке».

Но ему было больно. Всё это было так отстойно. Сам факт того, что он стоял в углу, напомнил ему о том, насколько спокойнее он стал сейчас, чем когда впервые встретил Снейпа. Ему по-прежнему не нравилось стоять спиной к комнате, но теперь он не замирал от ужаса, зная наверняка, что Снейп никогда умышленно не причинит ему вреда, наоборот, этот человек бросит вызов любому, кто посмеет задеть Гарри. В кабинете профессора мальчик был в большей безопасности, чем где-либо за всю свою жизнь.

Гарри с нарастающей тоской вспомнил разговор с Блейзом накануне утром. Они шутили о том, что будет с Синистрой, потому что она напугала Гарри.

«Чёрт возьми, мне всё равно. Я прекрасно справлялся сам. Мне ничего не нужно от Снейпа. Что толку сейчас переживать? Всё пройдёт потом, позже».

Но Гарри также понимал, что Снейп пытается добиться от него реакции. Профессору не понравилась маска, как он это назвал. Это не ты, и мне это не нравится. Что плохого в вежливости? Правда, на самом деле Снейп почти никогда не просил его быть вежливым, так же как Гарри почти никогда не хотел относиться к нему неуважительно. Тогда это было почти шуткой, а теперь – нет. Это отстой.

«Но ему не обязательно за это загонять меня в чёртов угол. Мудак».

***

– Гарри, – позвал Северус через пятнадцать минут. – Подойди и поговори со мной, пожалуйста.

Гарри повернулся и направился к нему, его лицо снова стало невозмутимым, однако под этой невозмутимостью он выглядел… несчастным. Что происходит с мальчиком?

«Пожалуйста, ребёнок. Что с тобой такое?»

Но Гарри по-прежнему молчал.

– Я не могу читать твои мысли, Гарри, – наконец сказал Северус.

– Я и не прошу вас об этом, – коротко ответил Гарри.

– Тогда чего же ты хочешь?

***

Гарри тщательно обдумал вопрос. Должен ли он рассказать Снейпу, чего он хочет? Дать ему понять, насколько легче было бы Гарри, если бы профессор просто отстал от мальчика?

«О да, отличная идея. Потому что это полностью убедит его отступить».

Снейп говорил, и часто, что он никуда не денется. Возможно, он даже поверил в это.

«Но он по-прежнему просто мой учитель, и всё это не более, чем глупая фантазия».

Гарри не хотелось причинять боль этому человеку, но лучше сразу показать ему, что мальчик хочет, чтобы профессор ушёл, чем объяснять причину.

– Я хочу, чтобы вы оставили меня в покое, – наконец сказал Гарри. – Я хочу, чтобы вы отступили и позволили мне жить своей жизнью. Пожалуйста.

***

Северус не верил своим ушам, однако мальчик говорил совершенно серьёзно.

«Он не ненавидит меня. Я знаю, что не ненавидит», – напомнил себе Мастер зелий. Происходит нечто иное. Но он думал, что Гарри перестал пытаться избавиться от него, что они что-то построили в своих отношениях, что Гарри это понял.

«Тогда зачем он это делает? – снова задумался Северус. – Что, чёрт возьми, я сделал?»

– Боюсь, я не могу этого сделать, Гарри, – наконец ответил он.

– А почему нет? – Голос Гарри прозвучал резко, хотя лицо его оставалось непроницаемым.

Северус почувствовал крошечную искорку удовлетворения, пробившуюся сквозь боль. Похоже, мальчик начинает сердиться.

– Потому что я эгоист, – прямо заявил Северус. – Возможно, ты думаешь, что я для тебя ничего не значу, и действительно хочешь, чтобы я отступил, но ты для меня важен. Ещё раз повторяю, я никуда не собираюсь уходить. Тебе придётся просто привыкнуть ко мне.

***

Гарри усилием воли удержал на лице безразличное выражение. Как бы ему ни хотелось, чтобы Снейп отступил, его слова принесли облегчение. Этому человеку трудно смириться с тем, что его прогоняют, он не станет слушаться Гарри.

«Чёрт бы его побрал. Что же мне теперь делать?»

Спорить означало бы разговаривать с ним, и если прямота в желаниях Гарри не убедила профессора, аргументы о том, что да, на самом деле Снейпу лучше уйти, тоже не сработают.

«Но я всё ещё могу просто не беспокоиться ни о чём и быть вежливым», – напомнил он себе. Если бы ему было всё равно, тогда не имело бы значения, что бы сделал Снейп. И если он будет вежлив, то Снейп не сможет заставить его общаться с ним чаще, чем это необходимо для занятий. Но, чёрт возьми, как же это больно.

– Что вы хотите, чтобы я сделал, сэр? – вежливо спросил Гарри.

– Сделал? – переспросил Снейп.

– Моя отработка, – напомнил Гарри.

«Для этого я здесь, помнишь? Отработка!»

– Не меняй тему разговора, – Снейп нахмурился, не отводя от него взгляда.

Гарри ничего не сказал.

– Ответь мне, Гарри.

– Извините, – сказал Гарри, скрывая насмешку за вежливым тоном, – но не могли бы вы повторить вопрос?

Слегка сжавшиеся челюсти Снейпа дали Гарри понять, что этот человек недоволен.

«Что ж, хорошо, я тоже. Не мог бы ты уже дать мне какое-нибудь занятие?»

– Ты же не ответил бы, даже если бы я задал этот вопрос, – бросил Снейп.

– Вероятно, нет, – по-прежнему вежливо ответил Гарри.

Снейп на мгновение закрыл глаза, как будто ему понадобилось время, чтобы взять себя в руки, а затем сказал:

– Хорошо. Ты будешь чистить котлы.

***

– Что с тобой происходит? – на следующее утро спросил Блейз у Гарри, ковырявшегося в тарелке.

«Жизнь – полный отстой, вот что происходит».

– Ничего.

– Конечно, ничего, – сказал Блейз. – С тобой никогда ничего не бывает не так. Так в чём дело?

– В кои-то веки, – Гарри повернулся к нему, – ты мог бы просто не замечать кое-чего, Блейз? Мне не нужна грёбаная нянька.

– Что ж, – Блейз приподнял брови, – извини меня за то, что я дышу.

Гарри покачал головой.

«Блейз не виноват».

– Я, похоже, накосячил. Не мог бы ты просто оставить меня в покое, пожалуйста?

– Зависит от обстоятельств. Это опасно для жизни?

Гарри пристально посмотрел на него, потом встал и вышел, оставив завтрак почти нетронутым.

***

– Как ты? – в тот же день за ужином спросил Тео.

– Прекрасно, – раздражённо буркнул Гарри.

Рон бросил на него недоверчивый взгляд.

– Если это «прекрасно», то что тогда «плохо», приятель? Ты все выходные был каким-то странным!

«У меня бывало и похуже. Спасибо за вашу заботу».

Вслух Гарри решил это не говорить, а Тео спросил у Рона:

– А что, что-то случилось со Снейпом или что-то в этом роде?

– Нет, Снейп великолепен. Просто фантастика.

– А что он сделал?

– Он ничего не сделал, – огрызнулся Гарри, – просто отвалите!

– Ого, – тихо сказал Тео. – Хорошо, Гарри. Мы к тебе больше не пристаём.

– Мерзавец, – пробормотал Рон себе под нос.

Гарри проигнорировал их обоих.

***

Два дня спустя Блейз отловил Гарри, который занимался в библиотеке.

– Что, чёрт возьми, происходит, Гарри? – настойчиво спросил он.

– Оставь меня в покое, – без эмоций ответил Гарри.

– Ни за что, блядь! – взорвался Блейз. – Ты избегал меня все выходные и выглядишь так, будто на твоих плечах лежит тяжесть всего мира. Что-то произошло со Снейпом?

– Вообще ничего не произошло, – Гарри сохранял такой же безучастный тон, как и со Снейпом. – Я в порядке. Я просто хочу побыть один.

– Так я и понял. Если ты хочешь всё время быть один, тебе не следовало заводить друзей. А раз уж у тебя есть друзья, я буду очень признателен, если ты перестанешь нас отшивать.

– У меня есть работа, которую нужно сделать.

– Чушь собачья.

Гарри, не отвечая, вернулся к своему эссе по зельям. Он не мог сосредоточиться, пока Блейз стоял над ним, но достаточно хорошо притворился, и через десять несчастных минут Блейз, наконец, сдался.

– Отлично. Я уйду. Когда закончишь дуться, ты знаешь, где меня найти. – Он собрал свои книги и встал. Гарри остался один, уставившись на свой внезапно расплывшийся учебник.

«Прекрасно. Я теперь ещё и друзей отшиваю».

***

На следующее утро у Гарри был урок зельеварения, во время которого он старался уделять внимание своему зелью и не создавать никаких проблем. Он был одинаково вежлив и внимателен на остальных занятиях, и хотя профессор Спраут бросала на него странные взгляды, всё получилось хорошо.

Новый профессор защиты оказался абсолютным идиотом, который ни хрена не учил, если только кто-то не интересовался лучшими средствами для волос, чтобы добиться фирменных «волнистых локонов», но Гарри, приложив огромные усилия, был вежлив даже с ним.

Друзья не пытались с ним заговорить, что, как он полагал, было к лучшему – Гарри просто сорвался бы на них. Он и так был достаточно близок к этому – особенно на Гермиону, которая постоянно бросала на него обеспокоенные взгляды, в то время как Блейз полностью игнорировал его, и ему хотелось крикнуть им обоим, чтобы они просто не обращали внимания и позволили ему жить своей жизнью.

По большей части, однако, он добрался до конца дня без происшествий – никаких дополнительных отработок, никто не жаловался на него Снейпу, а у самого Снейпа не было причин присматриваться к нему лишний раз. За исключением того, что у Гарри пришло время дурацкой «беседы» с профессором. Как часто бывало в течение этого семестра, он подумал было прогулять, но решил, что это глупо. Он просто принесёт что-нибудь, чем можно будет заняться.

И поэтому к приходу Снейпа в Выручай-комнату Гарри уже был по уши погружён в проект по трансфигурации для своего урока с Макгонагалл и не поднял глаз, когда вошёл профессор.

– Гарри…

Гарри проигнорировал его.

– Гарри, это невежливо.

«Верно, я же пытаюсь быть вежливым».

Гарри поднял глаза.

– Прошу прощения, профессор, я увлёкся работой. Вам что-то нужно?

На скулах Снейпа дрогнули желваки.

– Мне нужно, чтобы ты сказал мне, что происходит.

– Разговаривать с вами здесь необязательно, не так ли, профессор?

– Так и есть. – Желваки заходили ходуном.

– Тогда оставьте меня в покое, пожалуйста. У меня много работы, которую нужно сделать.

***

Северус стиснул зубы. Это звучало, как сказал бы Драко, очень по–слизерински: Мастер зелий ведь пообещал мальчику, что не будет заставлять его говорить, и было чрезвычайно важно оставаться последовательным и честным с ним. Гарри должен был знать, что Северус тоже ничего не мог с этим поделать. Он не был дураком.

– Очень хорошо, – процедил Северус сквозь зубы.

В глазах Гарри промелькнуло лёгкое опасение от этого тона, но мальчик вернулся к работе без комментариев, и попытки Северуса втянуть его в разговор были полностью проигнорированы. Чёрт.

***

Стук в дверь кабинета заставил Северуса поднять глаза в надежде, что это Гарри, но профессор был почти уверен, что это не так.

– Войдите! – рявкнул он.

К его удивлению, дверь осторожно открыла Гермиона Грейнджер, подошла и, несколько напряжённо встав перед его столом, крепко сцепила руки перед собой. Она нервничала. И не удивительно: у Северуса не было привычки поощрять гриффиндорцев беспокоить его в кабинете.

– Выкладывайте побыстрее, мисс Грейнджер. У меня мало времени на ваши мелочи.

Она на мгновение прикусила губу и слегка заломила пальцы, но заговорила:

– Я… вы знаете, что происходит с Гарри, профессор? Потому что он выглядит несчастным, и я…

– Естественно, обвиняете меня, – насмешливо подсказал Северус.

– Нет! Дело совсем не в этом, профессор! Я просто подумала, что вы единственный знаете об этом и, может быть, сможете всё исправить!

– Я похож на джинна, мисс Грейнджер? – едко спросил Северус. – Уверяю вас, я так же мало знаю о том, что происходит с мистером Поттером, как и вы. Теперь, если вы не можете сказать ничего существенного…

– Так вы не знаете? – Гермиона выглядела расстроенной.

– У меня нет привычки так откровенно вторгаться в личную жизнь мистера Поттера, как это потребовалось бы, чтобы вытянуть из него информацию. И вам тоже не следует этого делать.

– Это как-то связано с вами, профессор, – выпалила Гермиона.

– Значит, – Северус ухмыльнулся, – вы всё-таки обвиняете меня.

– Вы можете просто выслушать? – огрызнулась она, и это было так похоже на Макгонагалл, что будь здесь Гарри, он бы улыбнулся. Северус же просто откинулся на спинку кресла, зная, что это будет воспринято, по крайней мере, подсознательно, как более располагающая поза.

– Разумеется, мисс Грейнджер. Расскажите мне о своём блестящем умозаключении.

– Мы спросили, связано ли это с вами, и он сказал «нет», но в его сердитой манере это действительно означает «да». И он очень, чрезвычайно вежлив в классе, как будто старается любой ценой держаться подальше от неприятностей.

«Она хорошо его знает. Интересно».

Блейз был самым близким другом Гарри, в некотором смысле единственным из четверых, кто мог что-то требовать от него, но на самом деле, похоже, Гермиона была второй по настойчивости, чего Северус совсем не ожидал.

«И они с Блейзом тоже неплохо ладят, когда не соперничают, – подумал Мастер зелий. Наконец всё стало на свои места. – Он сказал «нет», но в его сердитой манере это действительно означает «да». Звучит знакомо. И… Гарри старался держаться подальше от неприятностей?»

– Вы думаете, это важно?.. – намеренно скептически спросил он.

– Он старается держаться подальше от вас! Я не знаю почему, но подумала, что, может быть, вы знаете.

«Я тоже не знаю, но, полагаю, это в чём-то поможет».

– Даже если бы я знал, мисс Грейнджер, я вряд ли сообщил бы вам об этом, – сухо сказал Северус.

– Я знаю.

– Тогда почему вы пришли ко мне?

– Потому что обычно вы делаете его счастливым! – вырвалось у неё. – Вы добры с ним, и он знает, что вы хорошо к нему относитесь, и ему это нравится, так что я не знаю, почему он вдруг стал таким странным! А если вы тоже не знаете, тогда не знает никто. Как будто ничего не произошло, и он просто свихнулся!

«Ему нравится? В самом деле?»

– Пожалуйста, не надо истерик, мисс Грейнджер. Мальчик не умирает.

Гермиона выглядела так, словно вот-вот расплачется.

– Он был таким в прошлый раз, – в сердцах напомнила она. – Ему больно, но он никому не скажет почему, и на этот раз даже мадам Помфри не сможет от него этого добиться. Вы единственный, кто может, а вам всё равно!

Северус ожидал, что она убежит – по его опыту, сердитые, расстроенные, истеричные первокурсники обычно убегали после такого заявления, но она просто стояла, бросая ему вызов почти так же, как это иногда делал Гарри, и ждала ответа. Мастер зелий невольно восхищался её смелостью.

– Напротив, мисс Грейнджер, – мягче сказал Северус. – Мне не всё равно. С другой стороны, Гарри ещё не дал мне понять, что ему нужна помощь. Пока он этого не сделает, у меня очень мало вариантов.

Маленькая всезнайка не обрадовалась, услышав, что у Снейпа нет чудесного решения.

«Полагаю, и я тоже не выгляжу довольным».

После некоторой паузы Северус услышал, как Гермиона тихо и с явным разочарованием пробормотала:

– Он просто такой глупец.

– Идиот, мисс Грейнджер, или кретин? – Северусу снова захотелось улыбнуться. – Глупец – это слово для невежд и недостойно потенциального лексикона такой всезнайки, как вы.

Она выглядела смущённой – вероятно, пыталась понять, было ли это оскорблением или комплиментом.

– А теперь покиньте мой кабинет, пожалуйста.

Всё ещё озадаченная, она повернулась и ушла, не сказав ни слова.