Текст книги "Жизнь, продиктованная Говорящей Шляпой (СИ)"

Автор книги: Скарамар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 43 страниц)

Гарри нахмурился.

«О, чёрт, я действительно не хочу этого делать».

– Нет, сэр.

– К среде, пожалуйста.

– Да, сэр.

– Хорошо. Тогда свободен.

***

Обычно Гарри по утрам в понедельник первым делом занимался гербологией, но сегодня у него были другие намерения. Близнецы за завтраком показали ему большие пальцы, и он свирепо улыбнулся в ответ, поняв, что план сработал.

«Это будет блестяще».

Гарри проглотил свой завтрак и побежал обратно в общежитие за мантией, которую одолжили ему Фред и Джордж, затем отправился в ближайшую ванную. Через пять минут он изменился, представив себе лицо и телосложение Перси Уизли. Перси был немного выше его, что делало трансформацию более сложной, чем выдавать себя за другого первокурсника, но Гарри прикинул: он легко сможет продержаться полтора часа, которые ему были нужны. Подготовившись таким образом, он направился в класс зелий и сел на место Перси рядом с Маркусом Флинтом. Беспокоясь, что Снейп может заметить его, так как он не знал манер Перси так же хорошо, как Малфоя, Гарри держал голову опущенной, насколько мог, делая всё возможное, чтобы сварить сложное зелье при том, что он не понимал и половины инструкций и должен был постоянно наблюдать за тем, что делает его сосед.

Наконец все полностью погрузились в приготовление зелий, и Гарри получил возможность воплотить свой план в жизнь. В тот момент, когда и Снейп, и Флинт отвернулись от него, он уронил на пол перо и нырнул за ним, в процессе сбросив со своего стола несколько ингредиентов. Когда класс захихикал, а Флинт и Снейп одновременно усмехнулись, Гарри «неуклюже» нащупал упавшие ингредиенты, незаметно прихватив подол мантии Флинта одной рукой, а другой касаясь обеих его туфель. Это было самое сложное преображение, которое он когда-либо пробовал, но оно сработало: в течение десяти секунд одежда Флинта превратилась в очень короткое ярко-зелёное кожаное платье-тюбик, а ещё через десять его аккуратные туфли трансформировались в босоножки на высоких каблуках с ремешками, зашнурованными на икрах.

***

Северус спокойно наблюдал, как Перси Уизли неловко шарит по полу. Мальчик вёл себя странно – нервно и неуклюже, не как обычно. Довольно скоро Мастер зелий понял почему, так как мантия Флинта превратилась в наряд, который Уизли никогда бы и в голову не пришёл.

«Чёрт. Я должен был узнать мальчишку до того, как он попал в неприятности».

Когда «Перси» скользнул обратно на своё место, Маркус глянул на себя сверху вниз, взвизгнул и, покраснев, вскочил. Он тут же обнаружил новые босоножки, покачнувшись, опасно забалансировал, пока весь класс откровенно ржал. Северус сам с трудом удержался от смеха – наряд действительно был вдохновляющим. Однако он почувствовал, что ситуация накаляется, и придвинулся поближе к двум мальчикам.

Тем временем Гарри встретился взглядом с Маркусом и невинно улыбнулся.

– Хорошие шмотки, Флинт. Я бы не подумал, что ты такой тип, но тебе это очень идёт.

В мгновение ока в глазах Флинта мелькнуло понимание, а затем они потемнели от ярости. Его кулак рванулся к лицу «Перси», и Гарри понял, что пригнулся слишком поздно, чтобы уклониться от удара.

Однако кулак так и не достиг цели, и через секунду Гарри поднял глаза и вздрогнул. Снейп сжимал запястье Флинта в сокрушительной хватке, и взгляд его глаз был убийственным. Пригнувшись, Гарри потерял контроль над своими способностями к метаморфозе и снова стал похож на себя. Флинт посмотрел на него, и краска сошла с его лица, он снова взглянул на своё запястье и на профессора уже без ярости, вместо этого уставившись на Снейпа с ужасом и мольбой.

– Я н-не знал, что это он. Честное слово.

– Что бы ты ни сказал, было бы разумно подумать, прежде чем бить ученика в моём присутствии.

Флинт, окаменев, молчал.

– Убирайся из моего класса.

– Да. Да, сэр, – Флинт выглядел готовым обмочиться, и как только Снейп отпустил его запястье, он, забыв свои учебники, прижал руку к груди и убежал, пошатываясь на трансфигурированных каблуках.

Северус глубоко вздохнул, отвернулся от двери и большей части класса и сверху вниз посмотрел на Гарри.

– Полагаю, мистер Поттер, я говорил вам держаться от него подальше.

Гарри опустил голову, всё ещё немного потрясённый поворотом событий. Он уже был избит Флинтом раньше, и у него не было желания повторять этот опыт.

«Хорошо, что Снейп был здесь, пусть даже он и бесится».

– Да, сэр.

– К тому же в настоящее время вы пропускаете один из своих собственных уроков.

– Да, сэр.

– Тогда отправляйтесь на занятия. Мы подробно обсудим это, но сейчас я должен вести свой урок.

Гарри молча кивнул и убежал, стараясь не думать обо всех неприятностях, ожидающих его позже.

Наконец Северус повернулся к своим ученикам, которые с открытыми ртами уставились вслед Гарри, а затем в замешательстве оглянулись на профессора.

«Вы знали, что я опекаю его, идиоты. Это не должно быть сюрпризом».

Северус усмехнулся, снял десять баллов с Гриффиндора и вернулся к уроку.

***

– Вы опоздали более чем на сорок пять минут, мистер Поттер, – укорила профессор Спраут, когда Гарри явился на урок.

– Думаю, да, – беззаботно отозвался Гарри.

«Оставь меня в покое, старая тыква».

– Возможно, наказание научит вас приходить на занятия вовремя.

Гарри находил профессора Спраут бесконечно раздражающей, но обычно, если он был достаточно груб, она отказывалась с ним разговаривать. Гарри вздёрнул подбородок и заговорил нейтральным тоном:

– Возможно, так и будет. Большое вам спасибо за то, что потратили своё драгоценное время, чтобы научить меня ценить пунктуальность. Я понятия не имел, что опоздание на час вас рассердит.

Гермиона возмущённо ахнула.

И, конечно же, профессор игнорировала его до конца урока. К сожалению, Гарри заметил, что так поступил и Рон.

***

Следующим уроком после гербологии были зелья, и, будь у Гарри выбор, он бы с таким же успехом их пропустил. Тем не менее ему не хотелось нарываться на новые неприятности, поэтому пришлось приложить все усилия, чтобы добраться до класса вовремя. Впрочем, это не имело значения: Снейп был зол, но вымещал это на гриффиндорцах, а не на нём. Самого Гарри Снейп по большей части игнорировал, но когда их глаза встретились, стало ясно, что Мастер зелий только и ждал возможности остаться с мальчиком наедине.

Что ещё хуже, Рон старательно игнорировал Гарри и Блейза на протяжении всего урока. Блейз холодно посмотрел на Рона и снова сосредоточился на своём зелье, казалось бы, безучастно, в то время как Гарри прикусил губу и сделал вид, что не заметил. Тем не менее, урок тянулся очень медленно, и Гарри скучал по выходкам и нападкам Рона на Снейпа, несмотря на то, что его собственное мнение об этом человеке изменилось.

Наконец пришло время собирать учебники и отправляться на обед.

Снейп наблюдал за ним, но Гарри притворился, что не замечает, надеясь улизнуть вместе с остальным классом. Наконец профессор подошёл к нему и положил тяжёлую ладонь ему на плечо. Поняв, что сбежать не удастся, Гарри вздохнул и поднял глаза. Снейп серьёзно смотрел на него сверху вниз.

«Он хочет, чтобы я остался», – сообразил Гарри и, сделав глубокий вдох, кивнул в знак того, что понял, а затем слегка дёрнул плечом, выражая собственную просьбу. Снейп кивнул в ответ и убрал руку. Гарри не мог по-настоящему расслабиться и сидел с несчастным видом, когда другие ученики покидали класс. Блейз уходил последним и вопросительно посмотрел на Гарри, ожидая его кивка, прежде чем скрылся за дверью.

В конце концов все ушли, и Гарри с тревогой наблюдал, как Снейп пододвинул стул и сел напротив.

– Скажи мне, Гарри, – наконец заговорил Мастер зелий, – у тебя есть объяснение, почему ты не можешь прожить два дня, не бросив мне вызов?

– Я могу!

– В этом отношении факты категорически против тебя.

– А что, если я могу, но не хочу? – дерзко спросил Гарри.

– Тебе нравится быть по уши в неприятностях?

– Нравится? Чёрт возьми, нет! Но это всё равно происходит, ведь так?

Северус нахмурился.

– Ты думаешь, я накажу тебя, даже если ты ничего не натворил?

– Я думаю, так много вещей противоречит правилам, что вы тоже могли бы…

– У меня для тебя не больше правил, чем у родителей твоих друзей – для них.

– Да, но вы не мой чёртов отец!

– Следи за языком, Гарри. Нет, я не твой отец, но кто-то должен заставлять тебя соблюдать правила.

– Почему? Я вот подумал, что быть сиротой имеет одно жалкое преимущество, а вы хотите его отнять. Мне не нужен отец, или наставник, или кем вы там должны быть, ясно? Если бы вы просто оставили меня в покое, я бы тоже не доставал вас. Вместо этого вы все лезете ко мне, и я ничего не могу сделать, не попав в неприятности. Какого чёрта это нужно?

– Ты думаешь, мне нравится ругать тебя, или сажать под арест, или наказывать? Ты думаешь, я этого хочу? Вовсе нет. Веришь или нет, мне не нравится видеть тебя несчастным, и ещё меньше мне нравится делать тебя несчастным. Но, насколько я могу судить, это то, чего ты добиваешься. Ты хочешь, чтобы я злился, ты хочешь, чтобы я ругался, ты хочешь, чтобы я наказывал тебя.

– Вы что, не понимаете? Мне ничего от вас не нужно!

– Значит, я должен был позволить Флинту ударить тебя?

– Он бы не избил меня вначале, если бы вы не продлили отработки! Со мной было бы всё в порядке, если бы вы не вмешивались в мою жизнь.

– В порядке? Позволь мне заметить, что если бы это зависело от тебя, ты был бы мёртв. Или ты забыл о своей инфекции, потому что не лечился, когда приехал сюда? Если ты не пойдёшь к мадам Помфри, когда это будет необходимо, я заставлю тебя. Если ты не будешь беречься ради себя самого, то сделаешь это, подчинившись мне. Или ты предпочёл бы, чтобы я просто позволил тебе умереть, потому что ты недостаточно умён, чтобы обезопасить себя?

– Я такой и есть! – Гарри начал путаться. Почему этот человек так цепляется к нему? Почему его это волнует?

– Опять же, факты против тебя. По моим подсчётам, ты дважды в этом году умер бы, если бы не моё вмешательство. Поэтому я буду «вмешиваться» в твою жизнь до тех пор, пока ты не сможешь самостоятельно обеспечить свою безопасность. А пока тебе придётся с этим смириться.

– Какое вам дело, умру я или нет? Вам-то что до этого? – гнев Гарри быстро сменился замешательством.

«Почему его, чёрт возьми, это волнует?»

– Это не имеет значения.

– Ну конечно, не имеет! Значение имеет всё! Как я могу, чёрт возьми, доверять вам, если вы не хотите рассказать мне о своих мотивах?

– Следи за языком, Гарри. Последнее предупреждение. Я рассказал тебе о своей мотивации. Я хочу для тебя самого лучшего. Вот и всё. Моё это дело или нет, я сохраню тебе жизнь и здоровье, даже если это последнее, что я сделаю, и хочешь ты этого или нет. Что касается нашей проблемы, я повторяю, должен ли я был позволить Флинту ударить тебя?

– Я не знаю, – Гарри отвернулся, остатки его гнева улетучились. – Я просто… я просто не понимаю, что вы делаете, ясно? Вы хотите для меня самого лучшего? Что это должно означать? Чего вы добиваетесь? Если вы так ненавидите наказывать меня, то зачем тогда донимаете?

– А если я наказываю тебя, потому что считаю это лучшим для тебя? – спросил Снейп, немного успокаиваясь.

– Вряд ли, – ответил Гарри.

– Возможно, с твоей точки зрения, – признал Снейп, – но тем не менее это правда. Если бы это было неправдой, то я бы, по сути, злоупотреблял своей властью над тобой, независимо от того, бил бы я тебя или нет.

– Вы имеете в виду, как снимаете баллы с гриффиндорцев? – дерзко уточнил Гарри.

– О, я уверен, что тогда это принесёт какую-то пользу. По крайней мере, исправит поклонение герою, которое он получает от других учителей.

Гарри пожал плечами. Это была не его проблема.

– Что касается того, что я делаю, – продолжал Снейп, – на данный момент я пытаюсь сохранить тебя живым и здоровым.

– Тогда почему вы переживаете о моём языке? Или об оценках? Чёрт возьми, почему вас вообще волнует, дерусь ли я со своими друзьями, если я при этом останусь в живых?

– Кое-что из этого относится к тому, что я бы назвал здоровьем. В остальном поправлюсь: я пытаюсь сохранить тебя живым и здоровым и помочь тебе вырасти успешным взрослым. Включает ли это для тебя всё сказанное?

– Нет. В этом нет никакого смысла.

– В чём нет никакого смысла?

Гарри в нерешительности прикусил губу.

«Ничто не имеет смысла. В тебе самом нет смысла».

– Это просто нелогично. Какая выгода в этом для вас?

– Видеть, как ты растёшь здоровым, недостаточно?

– Зачем вам это нужно?

– Это было бы нужно для твоих родителей.

– Ну, это тоже не логично, – Гарри почувствовал, как у него перехватило горло, а вместе с ним и голос.

– Тогда, возможно, тебе не следует судить об этом, основываясь на логике.

– На чём ещё я должен основываться, на предыдущем опыте? – снова разозлился Гарри. – Я не могу рассказать вам даже половины того, чему меня научил предыдущий опыт.

– Потому что твой предыдущий опыт ложен, Гарри! Ты не такой, каким тебя считают твои родственники, и большинство взрослых не похожи на тех, к кому ты привык.

– У меня нет причин в это верить.

– Кроме последних двух недель? Да, верно. Но у тебя так же мало оснований полагать, что я хочу причинить тебе вред.

– У меня есть веские причины для недоверия, и вы это прекрасно знаете.

– Чтобы подчеркнуть очевидное, это был не я. Не все взрослые изверги, Гарри. Ты основываешь всё своё мировоззрение на действиях одной семьи.

– Разве не все так делают? Рон и Тео явно считают, что мир – это солнечный свет и радуга. Я так не думаю. И Блейз тоже. Я бы даже зашёл так далеко, чтобы сказать, что и вы так не думаете. Почему же вы убеждаете меня поверить в то, что, как вы знаете, неправда?

– Я не прошу тебя доверять всем, с кем ты сталкиваешься, Гарри, отнюдь нет. В этом мире есть плохие люди, и, честно говоря, многие из них хотят твоей смерти. Я просто прошу тебя судить о людях на индивидуальной основе.

– А если они мне всё равно не понравятся? – подозрительно спросил Гарри.

– Тогда у нас будет ещё больше общего, чем я полагал, – заметил Снейп.

– Вот радость-то, – саркастично протянул Гарри, уловив юмор и немного расслабившись.

– Я думал, тебе это понравится, – почти улыбнулся Снейп.

– Хм. Может, мне лучше решить, что мир – это только солнечный свет и радуга.

– Так плохо, правда? – Северус ухмыльнулся, ничуть не обидевшись.

– А вы бы хотели быть похожим на своего прежнего декана?

– Замечание принято, – Северус поморщился, вспомнив Горация Слагхорна.

Наступило короткое неловкое молчание, пока Северус думал о том, как вернуться к первоначальной теме. Наконец Гарри устал ждать.

– Я знаю, что вы всё ещё сердитесь на меня.

– Ты знаешь, почему?

– Да, – Гарри вздохнул. Как много нужно, чтобы убедить человека, что это не его дело. – Я подошёл к Флинту, хотя вы сказали не приближаться к нему, и пропустил урок гербологии.

– И почему это должно меня разозлить?

– Я не пытался подвергать себя опасности. Откуда я мог знать, что Флинт и Перси тоже ударит?

– Ты знал, что он ударил тебя.

– Да, но меня все бьют, – философски заметил Гарри. – Это не значит, что они бьют кого-то ещё.

Северус закрыл глаза и повторил про себя причины, по которым он не собирался идти и убивать Дурслей.

«Они беспомощные маглы. Альбус убьёт меня, если я пойду и причиню им вред. Они – единственная семья Гарри. Он, вероятно, не хочет их смерти. Дементоры составляют неприятную компанию».

Однако мальчик был почти прав: по его извращённой логике, у него было мало причин думать, что ему угрожает какая-либо опасность.

«Но он не избегал Флинта, как я просил».

– При том, что ты не пытался подвергнуть себя опасности, ты, тем не менее, многого не сделал, чтобы держаться подальше от этого.

– Это была просто шутка, – опустив глаза, обиженно пробормотал Гарри.

– Я когда-нибудь так долго разговаривал с тобой из-за одной из твоих шалостей?

– Нет, – признался Гарри. Даже когда Гарри загнал сельскохозяйственных животных в его кабинет, и они разгромили это место, этот человек просто заставил мальчика всё убрать и наказал его, но не обсуждал это с ним так, как делал со многими другими вещами.

– И что же?

– Так что, я должен был просто позволить Флинту наброситься на меня и ничего не делать?

– Так открыто? Ну разумеется, именно так ты и должен был поступить. Ты слизеринец, Гарри, разве ты не мог отомстить так, чтобы избежать неприятностей?

– Но тогда все подумали бы, что я просто позволил вам разобраться с этим, как будто я ничего не мог сделать сам!

– Ты не должен ничего делать сам, не тогда, когда можешь от этого пострадать.

– Я не собираюсь сидеть сложа руки и позволять лупить меня, не сопротивляясь! В любом случае, я не знал, что получу травму.

– Я подумал, что это вероятно, – Северус вздохнул. Это ни к чему не приведёт. – Вот почему я велел тебе не приближаться к Флинту. Ты ослушался меня и чуть не пострадал. Поэтому ты наказан на пять дней домашнего ареста.

Гарри ахнул. Пять дней? До этого он сидел под арестом две недели, но там был целый список нарушений.

– Из-за простой шутки?

– Нет, из-за того, что ослушался меня и подверг себя опасности.

– Я всё равно выйду, – Гарри вызывающе вздёрнул подбородок.

– И окажешься под домашним арестом ещё на неделю.

– Я ненавижу тебя.

– Прекрасно, ненавидеть меня тебе позволено, – Северус подавил обиду. Рано или поздно этого следовало ожидать. – Тебе запрещено подвергать себя опасности.

– Но… пять дней?

– Да.

– Пожалуйста!

– Твои мольбы были бы намного эффективнее, если бы ты не пытался бросить мне вызов и не заявил, как сильно меня ненавидишь, – заметил Северус без особого сочувствия.

Гарри развернулся и направился к двери.

– Я тебя не отпускал.

– Очень жаль, – сердито огрызнулся Гарри и ушёл. Северус пронаблюдал, как он повернул от Большого зала в сторону своего общежития, очевидно, решив пропустить обед, и вздохнул.

***

Ранним вечером того же дня Северус вошёл в гостиную Слизерина и незаметно поманил двух семикурсников. Он выбрал этих двоих, потому что они были на распутье – стать либо искусными Пожирателями Смерти, либо несколько беспринципными министерскими аврорами, и потому Северус подозревал, что они более лояльны к нему, чем к любой из сторон. Они подошли ближе, и он тихо заговорил:

– Маркус Флинт всё ещё здесь.

– Понятно, сэр. Мы позаботимся об этом, – сказал Джек Мэнсон, самый разговорчивый из этой пары, а его друг Чарльз серьёзно кивнул.

– Хорошо. Тогда свободны.

– Спасибо, сэр. – Они повернулись, когда он дал последние указания:

– Не убейте его, но, прежде всего, не попадитесь.

Двое семнадцатилетних парней странно посмотрели на него, услышав первую часть распоряжения, затем кивнули в унисон, и Джек ответил:

– Мы понимаем, сэр.

***

Четыре часа спустя Северуса «пригласили» в кабинет Альбуса Дамблдора для беседы. На этот раз старик не предложил ему ни чая, ни лимонной дольки, жестом предложил Северусу сесть и некоторое время серьёзно смотрел на него.

– Маркус Флинт только что поступил в больницу Святого Мунго с серьёзными побоями и несколькими незначительными травмами.

– Вот как? – В голосе Северуса прозвучал лёгкий вопрос, и Альбус, нахмурившись, продолжил:

– Я не мог не заметить сходства с травмами маленького Гарри несколько недель назад.

«Я предполагаю, что у них был личный интерес».

Северус задумался, но сохранил нейтральное выражение лица и тон.

– Интересно.

– Прежде чем потерять сознание, – Альбус наконец перешёл к делу, – он выдвинул предположение, что ты это заказал.

– У него нет доказательств, – Северус поднял глаза и встретился взглядом с Альбусом.

Альбус не смог сдержать дрожь.

– Так это сделал ты.

Это не было вопросом, но Северус мрачно улыбнулся и всё равно ответил:

– А если и я?

– Северус, – разочарованно выдохнул Дамблдор.

– Вы выбрали Пожирателя Смерти, чтобы защитить Гарри Поттера, – Северус был готов к разочарованию и заговорил прямо. – Почему же вы так удивляетесь?

– Северус, – предостерёг Альбус, – сколько раз я должен повторять, что ты не Пожиратель Смерти?

– Позиция Министерства: единожды Пожиратель – всегда Пожиратель. Возможно, это единственное, в чём мы согласны.

– Но ты верен свету, Северус.

– Скажите это людям, которых я убил, Альбус. Или, скорее, их семьям. Я уверен, что им не всё равно.

– Мне не всё равно.

– Я понимаю. Вы были одним из нескольких самых опечаленных, когда я получил метку. Тем не менее, изменение в привязанностях не стирает этого, – сказал Северус, как ни в чём не бывало задирая рукав и показывая Альбусу свою метку, – как бы сильно вы этого ни желали.

– Она немного поблёкла, – Альбус грустно улыбнулся.

– Тем не менее она снова проявится, как новенькая, как только Тёмный Лорд вернётся, – саркастически прокомментировал Северус, быстрым движением руки снова прикрывая метку. – И, по всей вероятности, я вернусь, чтобы служить ему.

– Ты не принадлежишь ему, Северус, и поэтому ты не Пожиратель Смерти.

– Злоупотребляя магловской фразой, если он выглядит как Пожиратель и ведёт себя как Пожиратель – это Пожиратель Смерти. Я ношу метку, я носил маску…

– Ты не ведёшь себя как Пожиратель Смерти, Северус.

– Нет? Зачем же тогда вы пригласили меня сюда, если не для того, чтобы наказать за то, что я приказал избить пятнадцатилетнего мальчишку?

– Ты мог бы приказать убить его.

– И что в этом интересного? – Северус мрачно усмехнулся.

Альбус нахмурился.

– Я знаю, что ты не поэтому оставил его в живых.

– Возможно, я не хотел, чтобы мои ученики оказались в Азкабане.

– Разве Пожирателю Смерти было бы не всё равно?

«О, ради всего святого…»

Временами Северус задавался вопросом, можно ли заставить Альбуса видеть вещи не только в чёрно-белом цвете. Этот человек мог быть слизеринцем, когда хотел, но из-за абсолютного идеализма он был чистым гриффиндорцем.

– Теодор Нотт любит своего сына, Альбус. Насколько я на самом деле отличаюсь от тех, кто остался? Мы не можем знать, что произошло бы, если бы Тёмный Лорд угрожал сыну Нотта, и что бы произошло, если бы он оставил Лили в живых. Возможно, теперь я стал лучше, и, возможно, Нотт мог бы стать лучше, но это мало что меняет. Я отмечен на всю жизнь, как и он, и если бы мне пришлось встретиться с ним в бою, я бы убил его без промедления или сожаления, и юный Тео остался бы сиротой.

– Это не ты, Северус, это война.

– И я отмечен этим. Мы не выиграем ещё одну войну с Тёмным Лордом, работая как авроры, сражаясь с помощью заклинаний, одобренных Министерством, и пытаясь брать противников живыми. При всём уважении, сэр, нам нужно больше людей, готовых убивать. Я готов. В прошлом я даже делал это для развлечения. Причина, по которой я становлюсь хорошим шпионом, заключается в том, что метка заложена в моей природе так же, как и на моей коже.

– Это к делу не относится, – наконец сдался Альбус. – Я притворялся, что не замечаю твоей «войны» против Маркуса Флинта. Неужели ты думаешь, что я так же буду игнорировать его избиение?

Северус замер.

– Если только вы не отправите меня в Азкабан или, более приземлённо, не уволите, то да. Это ваш выбор. Однако я хотел бы напомнить вам, что действовал по вашему приказу. Вы не можете приказывать мне защищать Гарри, зная, что я Пожиратель Смерти, а затем критиковать мои методы. Как вы заметили, я оставил мальчишку в живых, когда он чуть не убил Гарри.

– Если бы Гарри пошёл в лазарет…

– Флинту не следовало этого делать! – рявкнул Северус. – Гарри достаточно пострадал в своей жизни, и здесь он будет в безопасности!

Альбус бросил на Северуса быстрый взгляд и широко улыбнулся. Блеск в его глазах мог ослепить любого, кто смотрел на него.

– Прости, Северус. Я и не догадывался, – он помолчал, откинувшись на спинку кресла. – Я далёк от того, чтобы запрещать тебе защищать его, когда ты явно так сильно беспокоишься о нём.

Северус поспешил пресечь эту мысль в зародыше.

– Рад слышать, что мои методы заслуживают вашего одобрения.

Альбус, однако, казался непробиваемым, и хотя его улыбка пропала, когда он заговорил серьёзно, она никогда не исчезала полностью.

– Я не особенно доволен твоими методами, но в чём-то ты прав. Крайне важно, чтобы мальчик был в безопасности, и пока Флинт находился в школе, это был риск для Гарри. Я понимаю твои действия, даже если не могу их оправдать, и рад, что назначил тебя защитником Гарри.

– Хм, – уклончиво буркнул Северус, пытаясь игнорировать удовольствие, которое он испытал от одобрения старого волшебника.

– Кстати, как поживает Гарри?

– Честно говоря, не знаю, – нерешительно начал Северус. – Иногда он мне что-то рассказывает, но чаще нет. Он боится меня меньше, чем раньше, но всё ещё едва доверяет мне. Он не понимает, почему я постоянно «вмешиваюсь», как он выразился, и явно хочет, чтобы я этого не делал, – Северус поморщился, вспомнив слова мальчика.

«Мне не нужен отец, или наставник, или кем вы там должны быть, ясно? Если бы вы просто оставили меня в покое, я бы тоже не доставал вас. Вместо этого вы все лезете ко мне, и я ничего не могу сделать, не попав в неприятности. Какого чёрта это нужно?»

Северус отодвинул это на задний план и продолжил:

– Я знаю, что друзья задавали ему вопросы о его прошлом, и это вызвало проблемы. Он недоволен ими, а они им. В пятницу он подрался с младшим мальчишкой Уизли, и с тех пор тот его игнорирует. По словам его друга Блейза, он также испытывает стресс. Я верю в это: за последние две недели я получил больше жалоб от учителей, чем за весь учебный год вместе взятый.

– Жалобы на что?

– В основном на грубость. Обычно он не так плохо ведёт себя с ними, как со мной, но это ни о чём не говорит.

– Он неуважителен?

– Довольно часто. Он вежлив, когда ему наиболее комфортно, или, наоборот, когда сильно напуган, – Северус фыркнул в некой пародии на юмор. – Если это можно назвать вежливостью. Меньше всего жалоб от Минервы, Филиуса и Помоны, но даже с ними он имеет тенденцию грубить, когда сталкивается. Профессор Биннс вообще не жалуется, но я сомневаюсь, что он заметил бы, даже если бы мальчик швырнул в него чем-нибудь. Хуже всего Гарри ведёт себя с Синистрой и Квирреллом. Синистра сама испытывает к нему стойкую неприязнь. А от Квиррелла, по словам Гарри, у него болит голова, хотя Минерва, похоже, думает, что мальчик его просто боится.

– Он боится Квиринуса?

– Намного меньше, чем он боится меня и особенно Аргуса Филча, но да, – в голосе Северуса проскользнуло огорчение, и он потёр переносицу, чтобы отогнать головную боль.

– Аргус Филч?

– Он налетел на Гарри в коридоре. Я пригрозил ему, что если это случится снова, он потеряет гораздо больше, чем свою работу. Мне показалось, он поверил.

– Конечно, поверил, – Альбус серьёзно посмотрел на него. – И я верю тебе.

– Не думаю, что вы согласитесь избавиться от него?

– Нет, – Альбус озорно улыбнулся. – И в качестве уточнения – тебе также не разрешается убивать его.

– Увы, – Северус ответил серьёзно, только в его глазах промелькнул весёлый огонёк.

– Проблема?

– Как я должен развлекаться, когда вы рядом, а Тёмный Лорд ушёл?

– Хорошими делами, – предложил Альбус. – Помоги пожилым ведьмам перейти улицу, стань волонтёром на распродаже выпечки…

– Я не занимаюсь «добрыми делами», Альбус, – попытался остановить его Северус.

– Воспитывай ребёнка… – ехидно продолжал старик, рассмеявшись под хмурым взглядом Северуса, который открыл было рот, чтобы что-то сказать, но в ярости закрыл его. – Действительно, Северус, ты ужасный человек. Пожиратель Смерти: выступаешь только ради собственной силы и славы на стороне Тёмного Лорда.

– Если я вам больше не нужен… – Северус внезапно решил, что сказал всё, что нужно, и пришло время уходить.

– Только одно, последнее…

– Да, Альбус? – приподнявшийся было Северус снова сел.

– Не расстраивайся слишком сильно, Северус. Ты действительно провёл фантастическую работу.

– Да, сэр, – Северус скрыл смущение.

И наконец ему разрешили уйти.

__________

*Поговорка, произошедшая из английского детского стишка: Sticks and stones may break my bones, but names will never harm me (Палки и камни могут сломать мои кости, но обидные прозвища никогда не повредят мне). Используется как ответ на оскорбление, указывая, что оскорбление как таковое было, но не имело никакого эффекта. Наиболее подходящий русский эквивалент: Хоть горшком назови, только в печку не ставь. А поскольку речь идёт о стишке, пришлось срифмовать (прим. пер.)

*Четверостишия переводчика.