Текст книги "Просто друг?.. (СИ)"

Автор книги: Simba1996

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)

Впрочем, она готова была повиноваться ему. Прикрыв глаза, она снова принялась целовать его в губы, прислонив к себе ладонями. Пальцы мгновенно зарылись в его густые чёрные волосы, хотя девушка и не понимала, что происходило вокруг. Дыхание у них обоих постепенно учащалось и становилось таким тяжёлым, что было боязно за лёгкие друг друга – вдруг разорвутся? Он стал спускаться ниже, исследуя губами, казалось, каждую клеточку кожи на её шее. Не став долго задерживаться, мужчина принялся задирать свободную футболку Сакуры до груди. Медленно, осторожно, посматривая в её глаза так, будто она была испуганной ланью и вот-вот грозилась убежать от своего хищника, сделай он хоть одно резкое движение.

Кончиками длинных сильных пальцев он стал исследовать её талию: одной рукой прижал её к себе – тут девушка шумно втянула воздух, словно не ожидала такого поворота событий от Учихи. Опустив руки на бёдра, он сжал округлые ягодицы, теснее прижав Сакуру к себе, и она густо раскраснелась только от одного этого прикосновения: в промежность сквозь слои ткани упёрся напряжённый член. Выдохнув, она крепче обняла его за шею – при таких обстоятельствах отпускать его уж точно никуда не хотелось.

Задрожав, она посмотрела на него – быстро, мимолётно, будто боялась заострить на нём своё внимание. Выдохнув, Сакура снова обняла мужчину за шею, скользнув руками по его спине и наконец стянув эту надоедливую белую майку, откинув её куда-то в сторону. Наконец стройное тело больше ничего не скрывало – пожалуй, кроме бриджей, – и тёплые, немного трясущиеся от волнения ладони мгновенно устремились к груди Учихи. Сжала, выдохнув, опустила руки ниже, к прессу, слыша, что он как-то нервно вздохнул, оставила еле заметные царапинки рядом с аккуратной ямкой пупка и снова поднялась наверх, не решившись опустить руки ниже, – в слишком пошлых прикосновениях она пока не нуждалась.

Его пальцы стали исследовать небольшую, аккуратную грудь Сакуры. Пожалуй, он сосредоточил на ней слишком большое внимание: виновато глянув ей в глаза, как будто извиняясь за свою страсть, Саске спустился к её груди короткими поцелуями – от ключиц прямо до чувствительных, набухших в возбуждении сосков. Коротко дёрнувшись, девушка стала пристально наблюдать за мужчиной: аккуратный, такой осторожный – и где всё это у него было раньше? Стоило только ему коснуться одного соска кончиком носа, выдохнув на него, а затем поцеловать аккуратно рядом одно полушарие груди, Сакура сорвалась на стон, поджав коленки и теснее обхватив ими бёдра Саске. Учиха, бросив на неё короткий взгляд, не мог понять, почему девушка так нервничала, – то ли она была слишком возбуждена, то ли не хотела того, что происходило, вовсе. Но короткие, пусть и страстные, стоны говорили об обратном: она жаждала этих прикосновений, хотела их, пусть и стыдилась.

Вокруг соска он провёл кончиком языка, мгновенно обхватив его губами и принявшись мягко посасывать. Сакура тихо пискнула, от безысходности зарывшись в его волосы кончиками пальцев, а затем и вовсе слегка сжала их, крепче прижав его голову к себе. Мужчина, выдохнув, принялся опускаться ниже, прямо к плоскому животу, подняв одну ладонь к её груди снова и убрав так мешающую ткань тонкой футболки. Выдохнув, девушка запрокинула голову – как она теперь понимала его высказывание о том, что ему надоело всё терпеть: с каждым его поцелуем, с каждым прикосновением пальцев и ладоней, с каждым его толчком прямо навстречу её бёдрам, чтобы и без того напрягшийся член сильнее упёрся в промежность девушки, она соглашалась с его суждением всё больше и больше.

Не выдержав, она подняла его голову ладонями, притянув лицо к себе, и снова принялась целовать. Долго, безудержно, не отрываясь от его губ нисколько, будто стараясь выкачать весь кислород из и так полупустых лёгких. Он отвечал на поцелуй: точно так же, как и она, – жадно и захватывая нижнюю губу.

Однако он снова спускался к шее, кусая кожу, принимался мять её грудь ладонями – грубо, будто даже не обращая внимания на то, что Сакуре было немного больно. Большими пальцами он едва ощутимо надавливал на соски, и девушка постанывала, крепче обхватывая его ногами. Всё это постепенно напоминало половой акт сквозь одежду, пусть Сакура и отказывалась это признавать – мужчина двигал бёдрами ей навстречу всё активнее, уже не стесняясь. Ей оставалось только подмахивать и двигаться навстречу, тяжело дыша и стараясь не стонать громче, однако столь пошлые и откровенные звуки прокатывались по всей комнате, возвращаясь обратно к своим владельцам.

Скользнув немного шершавой, но вместе с тем мягкой ладонью по её животу, он стал постепенно опускать пальцы ниже. Сакура лукаво улыбнулась, понимая, чего хотел Учиха, – сейчас она жаждала того же самого. Немного приподняв бёдра, мужчина провёл пальцами по промежности девушки. Горячая, уже довольно мокрая после столь простых ласк – совсем немного просочилось прямо сквозь шорты. Вся эта пошлость, что засела в голове Учихи, не желала выходить: выдохнув, он принялся активнее двигать пальцами вдоль промежности девушки, сосредотачивая движения на чувствительном клиторе. И вся она, весь её образ внезапно предстал перед Саске таким пошлым, но вместе с тем, казалось, и жутко невинным: влажные от чужой слюны пухлые губы, спутанные коралловые волосы, в которые она зарывалась пальцами, а после проводила по простыне, сминая её в складки; другая её рука находилась около груди, и Сакура заметно сдерживалась, чтобы не сжать её, как сжимал Саске, и не принести себе ещё больше удовольствия. Однако у неё не получалось – её тонкие ладони не могли заменить сильные и мужественные руки Учихи. Усмехнувшись, он, заметив её состояние, наклонился, поцеловав Сакуру в шею. Широкая ладонь накрыла её грудь, чувствуя, как во внутреннюю сторону упёрся возбуждённый сосок, и Саске выдохнул, принявшись ритмично сжимать часть тела кончиками пальцев – нежно, аккуратно, осторожно, чтобы не принести ей боль.

– Только вот после ты будешь об этом жалеть, – заметил Саске, немного печально вздохнув.

Снова в его глазах эта горечь, и точно такая же – в глазах Сакуры: их чувства были как на ладони и отражались в расширенных от желания зрачках друг друга.

– Но это будет после, – лукаво приподняла бровь девушка, подмигнув и улыбнувшись Учихе.

«Справедливо», – подумал про себя Саске, и на губах его заиграла загадочная улыбка. Наверное, он хотел бы о многом рассказать ей, многим поделиться, только что-то его от этого удерживало: он тяжело вздыхал, опуская глаза, и Сакура прикусила нижнюю губу с внутренней стороны – неужели он на этом остановится? Судя по всему, Учиха тоже об этом думал, но принялся стаскивать футболку с Сакуры. Счастливо улыбнувшись, она приподнялась, чтобы ему было удобнее, и тут же, когда он освободил горячее тело от тонкой ткани, прислонила его к себе, обхватив руками за плечи. Она впивалась в них, оставляя ногтями следы полумесяцев, и тут же горячо выдыхала на сильную шею.

Пожалуй, Сакура понимала, что всё потом будет так, как у них было раньше, но она не станет об этом жалеть. Ни за что. Даже если намекнула Саске на это.

Улыбнувшись, она прикусила бархатную кожу мужской шеи, мгновенно выдохнув на неё и поспешив провести языком по свежему засосу. Пусть все видят, чем он занимался, после того как она притащила его к себе в квартиру. Пусть все знают об их чувствах друг к другу. Пусть все думают о том, что они не просто друзья. Впрочем, Сакура уже сама была склонна так думать.

Рывками он принялся освобождать её тело от коротких трикотажных шорт, стягивая их вместе с нижним бельём, и стоило только Сакуре опустить глаза и провести ладонью по его телу, закончив свой путь прямо в области паха, как она испуганно сглотнула, – она и догадаться не могла о том, насколько сильным было желание мужчины. Усмехнувшись, она нервно провела пальцами обратно, стараясь не расцарапать бледную кожу и не сжимать так сильно каждую мышцу на его торсе под разгорячённой кожей.

Саске наклонился, оставляя за её ушком короткие поцелуи, – страсть он снова сменил на нежность, да ещё и настолько умело, что Сакура полностью расслабилась. Отвернув голову в сторону, она сжала его предплечья – так было спокойнее, да и ощущение мышц под пальцами дарило какую-то дополнительную уверенность в том, что всё будет хорошо, и защиту. Несмотря на то, что она так хотела его, она боялась новых ощущений. Неуверенно посмотрев на него, тяжело выдохнула – звон ремня послышался внезапно, громом среди ясного неба, и Сакура постаралась слегка сжать коленки, чтобы скрыться от стыда, внезапно захватившего её тело вместе со страстью к нему.

Сакура только наблюдала за тем, как он освобождал собственное тело от оставшейся одежды. Как-то было приятно за ним наблюдать: хоть она и стыдливо отвела потом глаза, ей это нравилось – прикусив нижнюю губу, девушка зарылась одной рукой в волосы – пусть он сделает это быстрее. Хотелось теснее и ближе чувствовать его рядом. Однако от того, что он выпрямился на коленках, снимая бриджи, стало внезапно так неприятно и прохладно: то ли от того, что дул ветерок, то ли потому, что её кожа настолько привыкла к его прикосновениям, горячим и чувственным.

Едва он снова оказался на ней, тяжело дыша и целуя в шею, девушка выгнулась навстречу, так что набухшие соски упёрлись в сильную грудь. Девичьи ладони снова принялись исследовать широкую мужскую спину, принявшись кончиками пальцев оставлять известные только им незаметные и невесомые узоры. Саске выдохнул – уткнувшись носом в её ароматно пахнущую шею, которая всё ещё источала запах геля для душа, закрыл глаза: головка еле ощутимо коснулась влажной промежности. Вздрогнув, Сакура выдохнула, немного отстранив его от себя и опустив глаза. Почему ей было так стыдно перед своим другом за то, что она так близко к нему? Усмехнувшись собственной логике, она закрыла глаза, в ожидании откинувшись на подушки. Крупная головка раздвигала стенки узкого влагалища, медленно и осторожно протискиваясь дальше.

Сакура невольно засмотрелась на Учиху: она изучала взглядом его глаза, немного прикрытые в наслаждении, чёрные брови, мужественные скулы и прямой нос, слегка приоткрытые пухлые губы, порозовевшие от порядочных покусываний и весьма жёстких поцелуев. Не выдержав, девушка притянула его к себе, вновь поцеловала в жаждущие поцелуев уста. Он, казалось, и сам этого хотел – Учиха не думал отстраняться, уперевшись ладонями по обе стороны от Сакуры и продвигаясь внутрь постепенно, не торопясь.

– Можешь сильнее… – еле слышно прошептала девушка на его губы, отстранившись.

Внизу животов обоих скапливался такой ком, что невольно оба тихо постанывали, хотя даже не дотрагивались друг друга. Наконец он принялся двигаться, оперевшись уже локтями по обе стороны от девушки. Такие беспорядочные привычные стоны, которые ей так нравилось слушать от него, глубокие, заметно мужские, хриплые. Он сдерживал себя – это было видно, несмотря на то что Сакура и подбодрила его. Постепенно толчки увеличивали свою силу, и он принимался двигаться быстрее, но тут же снова снижал скорость движений, будто стараясь себя вразумить.

Наклонившись, он стал целовать её груди – покусывал соски, тут же ласково проводил по ним вокруг языком, словно извиняясь за собственную резкость. И Сакура поддавалась ему: тело изгибалось, будто она им даже не владела, и из горла вырывались хриплые постанывания. Ей так хотелось быть ближе к нему, буквально вжиматься в его стройный торс, обвивать его ногами, спускаться ногтями к пояснице и обратно, оставляя за собой тонкие красные полосы, глубокие и кровоточащие. Она едва не сломала ноготь: вскрикнув при очередном резком движении, Сакура обмякла, расслабившись на кровати и устало откинувшись на неё. Перед глазами мелькали вспышки, едва она их открывала, а низ живота судорожно пульсировал. Влагалище периодически импульсивно сжимало член, глубже принимая его в себя, и Сакура откинула голову в сторону, застонав.

Как они оба дошли до такого? В голове вертелась только эта мысль, но сразу же была перекрыта его поцелуями – беспорядочными, горячими, влажными – и резкими движениями внутрь. Он двигался уже отрывисто, быстро, но иногда сбавлял темп – будто знал, что ей приятно, и стремился растянуть удовольствие.

Наконец он замедлился, и Сакура ощутила, как член внутри мелко пульсирует. Становилось нестерпимо хорошо только от того, что он судорожно и крепко прижал её к себе, уткнулся в шею, издав последний глубокий стон, с которым смешалось её имя, и расслабился, откинувшись вместе с девушкой на кровать. Очевидно, ему было так же хорошо, как и ей: голова кружилась так, что картинка комнаты терялась. Выдохнув, Сакура поспешила убрать с его лица влажные волосы.

– Прости… – совсем тихо произнёс Учиха.

Выходить он не спешил. С ней было так приятно и хорошо, как ни с какой другой. Может быть, только от того, что он слишком долго этого ждал.

– Всё нормально. Сегодня можно, – успокаивающе улыбнулась девушка, кивнув ему.

Похоже, ему и вправду стало легче. Ответно кивнув, он тяжело вздохнул, положив голову ей на грудь. То и дело Учиха шумно сглатывал, прижимая её к себе и стараясь восстановить сбившиеся дыхание. Постепенно сознание покидало его – тянуло в сон от одних только поглаживаний. Он чувствовал её тёплые ладони, проходившие с мягкостью по широким плечам, поглаживающие разодранную спину, и каждое её прикосновение к разгорячённой мужской коже вызывало тихое шипение со стороны Саске.

Вскоре он и сам не заметил, как провалился в сон – все объяснения можно оставить на завтра.

========== Глава 7, в которой льются десятилетние слёзы ==========

Дружба между мужчиной и женщиной – это отношения либо бывших любовников, либо будущих.

(Неизвестен)

Едва Сакура открыла глаза, она перевела взгляд в сторону окна: было уже темно. Неужели они проспали практически до самой ночи?

Они… Верно, Сакура была не одна, и она ничуть не забыла о том, что происходило несколько часов назад – утром. Она жалела о том, что сказала Саске по поводу того, как он вёл себя в клубе, и при этом, конечно же, успела нагло соврать. Если бы она не стала ему лгать, то, конечно же, того, что произошло, не случилось бы и вовсе. Впрочем, кто знает? «То, что должно было случиться, произошло бы рано или поздно», – решила для себя Сакура, тем самым оправдавшись.

Несколько минут она просто лежала и смотрела то в белый потолок, на который отбрасывали тени проезжающие мимо машины, то в окно, то и дело прикрывая глаза. На неё наваливалась приятная усталость всякий раз, когда она переводила взгляд на Учиху, который вполне спокойно лежал сверху, прижимая девушку к себе. Уткнувшись в её шею носом, он размеренно и горячо дышал, и Сакура только сейчас почувствовала это. Вздрогнув, она слегка улыбнулась – даже сейчас, когда она готова была обвинить и его, и себя в том, что случилось, ей были приятны его прикосновения.

Словно в последний раз, она подняла голову, вытянув шею, и аккуратно поцеловала его в макушку. От этого по телу разливалось приятное тепло: то ли по той причине, что она и вправду хотела того, что было, то ли ещё бог знает из-за чего. На самом деле Сакура даже не хотела про это думать – слишком мучительно. Более того, сейчас он встанет и снова уйдёт, покинет её, и всё будет точно так же, как и раньше. Хотела ли этого девушка? Конечно же, где-то в глубине души, вовсе нет.

– Саске?.. – тихо протянула она, и голос, как ей показалось, разрушил и убил тишину, словно острой стрелой.

Он что-то довольно-таки нечленораздельно промычал себе под нос. Невольно Сакура улыбнулась – наверняка он хотел бы остаться. Да и она была бы далеко не против, если бы он был здесь всю ночь… или даже всю жизнь. Только вот, как бы это печально ни было, Сакура не могла этого сделать, а уж тем более даже не представляла, как ему признаться в своих чувствах. «Трусиха…» – проговорила про себя Сакура, сжав зубы и стараясь не закричать от того, что сердце обливалось кровью.

Прижав её крепче к себе, он осторожно коснулся губами шеи Сакуры и, судя по всему, непроизвольно, аккуратно поцеловал. Выдохнув, она закусила нижнюю губу, стараясь не расплакаться.

– Саске, мне встать нужно… – повторила Сакура, прикрыв глаза.

Из уголка глаза скатилась еле заметная слезинка. Скупая? Да и пусть, не очень-то и хотелось. Зато всё её сердце, душа, казалось, все внутренности были полны солёной прозрачной жидкости. Капелька покатилась к виску, потерявшись где-то в волосах, и Сакура устало выдохнула, повернув голову к окну. Снова очередная капелька скатилась по переносице ниже, капнув на простыню. Она не собиралась плакать сейчас при нём – потом, когда он уйдёт, она обязательно станет рыдать и надрываться криком, да так, что соседи станут стучать по батарее, в надежде, что эти ненавистные звуки прекратятся.

– Куда? – подняв голову, Учиха пристально и внимательно посмотрел на свою подругу, вздёрнув бровь.

Девушка поспешила отвернуть голову от окна, чтобы свет не попадал на лицо и не вырисовывал на нём дорожки слёз. Ей не хотелось, чтобы Учиха видел, как она плакала. Проснулся он, ей показалось, в довольно хорошем расположении духа, но едва она перевела на него взгляд, как столкнулась с пристально смотрящими на неё чёрными глазами, и они не внушали Сакуре ничего хорошего – она точно знала, что именно в такие моменты ей стоило бояться этих глаз. Саске был в ярости и злобе, но тщательно скрывал это. «Пока что», – добавила про себя Сакура, тихонько сглотнув. Именно сейчас она чувствовала себя такой беззащитной под ним, что невольно съёжилась, смутившись, и сама не заметила, как обхватила его бёдра коленками.

– Ваши версии? – приподняла брови Сакура, пристально посмотрев на Учиху и еле заметно улыбнувшись.

Саске, подняв голову задумчиво посмотрел на девушку так, словно он – заправский учёный, раздумывающий над созданием очередного атомного коллайдера. Сакура еле сдерживалась, чтобы не засмеяться, – с ним ей было необычайно легко: иной раз хотелось просто посидеть с ним в полной тишине, но явно не после того, что произошло буквально несколько часов назад.

– К себе домой? – предположил Саске, загнув один палец, и осмотрелся: – Так, понятно… Ты и так уже дома, а стало быть, ты можешь меня выгнать.

Он загнул второй палец, выжидательно глядя на Сакуру. Но девушка ничего не торопилась отвечать, внимательно разглядывая его сосредоточенное лицо.

– Нет? Так… Судя по положению, в котором мы находимся, – осмотревшись, Учиха принялся размышлять с видом Эйнштейна, – ты, скорее всего, жаждешь дать мне пинка.

Девушка подавила в себе смешок – до чего же он глупый, даже если просто притворяется таким.

– …Или отлучиться в места не столь отдалённые, – длинным пальцем, вынув его из-под одеяла, Учиха указал в сторону коридора, и Сакура, не выдержав, уже расхохоталась.

Казалось, вся её обида на Саске, которая внезапно появилась, куда-то исчезла. Может, просто из-за того, что он снова веселил её и смешил. А может, просто по той причине, что Сакура и сама насладилась происходящим.

– Дурак. Я просто хочу встать – ты тяжёлый, – оповестила мужчину она, улыбнувшись и склонив голову набок.

Не удержавшись, она осторожно провела по его щеке тёплой и мягкой ладонью, ощущая, насколько горячая у него кожа, и это ощущение действительно было приятным для чувствительных кончиков её пальцев. Казалось, она совершенно не хотела отрываться от гладкой щеки мужчины, поглаживая её кончиками, но что-то, будто она обожглась пламенем, заставило её отнять руку, и Сакура, слегка согнув пальцы в небольшой кулак, отпрянула, дёрнувшись. Учиха не спешил придавать этому значения – и так было понятно, что вряд ли он будет ей приятен после произошедшего. В крайнем случае, Сакура изменит к нему своё отношение.

– Ну, пусть это будет пятой причиной, – пожав плечами, он снова обмяк на Сакуре, и тогда она, дунув на прядь волос, которая поспешила скрыть ей обзор, упав на глаза, тяжело выдохнула.

– Са-а-аске, – протянув это весьма угрожающим тоном, Сакура принялась сталкивать Учиху с себя.

«За что ненавижу его больше всего – так за эту тушу, которую никуда не сдвинешь!» – воскликнула про себя Харуно, закатив от усталости глаза. Казалось, мужчина не сдвинулся даже и на миллиметр, правда, широко улыбнулся, обнажив белые зубы, и крепче прижал Сакуру к себе, словно мечтал это сделать давно. Как ему казалось, всё было хорошо: всё пришло в норму, так, как и должно было быть. Всё должно было быть так, как есть сейчас, – Саске мечтал об этом вот уже десять лет. Но нет, нет: эта безысходность в её зелёных глазах говорила только о том, что всё вернётся на круги своя, как бы Саске не желал этого.

– Ладно, ладно, – кивнув, он покорно откатился набок, а после перевернулся на спину, сразу зашипев от лёгкой боли – Сакура хорошо постаралась, выцарапав только ей понятные символы и полосы на его коже.

Ночь покрыла собой всё, только яркие светила фонарей мелькали еле заметными светлячками, и гудели машины, намекая каждому о том, что город дышит ночной жизнью. Темнота была повсюду и проникала в каждый уголок, будто незримый вирус. И теперь вполне деловые люди, которые днём представляли из себя начитанных и грамотных граждан, становились дикими, необузданными, совершенно неуправляемыми: все грехи, совершённые за эту ночь, непременно покинут город с наступлением утра – их заберёт непроницаемая темнота.

Сакура осторожно встала, быстро натянув на себя собственную футболку – она была единственной одеждой, которая лежала рядом. Прикрывшись, она поспешила подойти к своему шкафу и, пока Саске этого не видит, взять всё необходимое для душа. По внутренней стороне бедра глухо скатилась струя общих выделений, и только от этого ощущения тело бросило не то в дрожь, не то, наоборот, в приятную истому. Хотелось лечь обратно к нему и продолжить то, что было несколько часов назад. Хотя Сакура и чувствовала себя утомлённой, это было бы для неё, пожалуй, лучшей наградой.

Саске не услышал, как она прошмыгнула в ванную комнату, – только заметил, как прикрылась со знакомым скрипом дверь. Что произошло? Почему она так быстро скрылась от него? Прикрыв глаза, он еле заметно улыбнулся – то, что случилось, было для него незабываемым теперь и таким приятным, но всё встанет на свои места, стоит ему подняться с места, и воспоминания этого утра останутся только в увлажнённой от испарины простыни. Как бы Саске не хотел этого признавать, ему было тяжело подниматься с тёплой кровати девушки: она оставила в себе запах её тела, и пахло оно совсем не так, как пишут об этом в любовных романчиках – кожа её не источала запаха лаванды, лилии и сладких фруктов: в ней сочетался запах правильно подобранного парфюма, лёгкого, с примесью ванили, геля для душа, которым девушка так часто любила мыться, и тёплого запаха испарины, некогда бывшей на девичьей спине.

Почему он об этом задумался? Почему он просто не может выкинуть это из головы, будто ненужный мусор?

Нет, Сакуре нужен был не такой человек, как Саске – конечно, он был добрым, заботливым и внимательным, но в Сакуре было что-то такое, что говорило Учихе: она не нуждается в нём, а ценит лишь как лучшего друга. И он взял и стёр все грани своим желанием, казалось, прочертил ластиком линию, которая смогла затереть твёрдый и насыщенный чёрный карандаш. Но след остался – как это обычно бывает на бумаге, – и Сакура сделает всё, чтобы его восстановить, Учиха был в этом уверен.

Покачав головой, Саске поднялся с кровати, осмотревшись, и услышал, как в душе шумит вода. Так привычно, казалось бы, для него – слушать этот звук. Был парадокс: в том, что шумела вода в душе Сакуры, было что-то домашнее, уютное, родное. Этого он не мог выразить словами и мыслями – для этого подходили только жесты и движения. Ради такого он готов был целовать её губы, прижимать к себе, приятными и ласкающими движениями поглаживая волосы. И было бы приятно с ней просто молчать – изредка, прислонившись друг к другу лбами, они делали совершенно своеобразную медитацию, о которой даже никто и подозревать не мог.

И почему он задумался и вспомнил об этом именно сейчас? Это ведь, по-видимому, нужно только ему, но никак не Сакуре.

Поднявшись, он принялся натягивать нижнее бельё и привычные джинсовые бриджи. Всё это не составило труда найти – они лежали едва ли не под кроватью. Приоткрыв форточку, словно находился у себя дома, Саске задумался, сунув руки в карманы. Жаль только, что он не подозревал, что происходило в этот момент с Сакурой.

Под шум воды она медленно стягивала с себя футболку, стоя перед зеркалом, и вид засосов, которые он оставил – маленьких отметин, своеобразных синячков на её шее, груди и плечах, – вызывал какую-то теплоту. Сакура считала себя глупой: почему нет, если она водит этого мужчину за нос, а теперь наверняка скажет ему, чтобы они остались друзьями? Опустив глаза, она осмотрела худое тело, остановив взгляд на низе своего живота, слегка улыбнувшись. Быстрым движением девушка поправила волосы, откинув их за спину, и снова улыбнулась отражению. Губы были всё такими же поалевшими и опухшими.

Сакура не думала о том, что будет происходить дальше, – девушка жила одним днём, что, впрочем, было характерно для такой творческой личности, как она. Благодаря этому они могли дополнять друг друга – только вот вряд ли решались на это.

– Вот… – она тихо зашипела, едва коснулась особенного заметно синяка на шее. – «Дружочек».

Сакура бы очень хотела огреть его по голове чем-нибудь тяжёлым, только вот она была ему слишком благодарна за проведённое вместе утро. Едва заметно улыбнувшись, Харуно поспешила принять душ, чтобы особенно не задерживаться и не внушать Саске пошлых мыслей касательно девушки в душе, и эта мысль вызывала на её очаровательном, покрасневшем после принятия душа лице приятную глазу улыбку.

Когда она вышла из душа, то поспешила пройти в свою спальню. Сакура боялась туда идти – с каждым шагом её сердце отбивало такой чёткий стук, что он отдавался в ушах стремительной волной. Не просто из-за того, что Саске наверняка находился там, – она боялась неизбежного разговора насчёт того, что произошло между ними утром. Сакура и вправду хотела избежать его, забыть, может, оставить где-то на дальней полке, чтобы вернуться к нему когда-нибудь потом. «А лучше поговорить с ним сейчас и выслушать все его нападки, чтобы потом забыть про них и продолжать жить так, как раньше», – заметила про себя Сакура, кивнув мысленно и встав в дверях.

Однако мужчины здесь не было: в комнате было немного жарковато после их времяпровождения, несмотря на то что форточка была приоткрыта, однако сам постоялец комнаты, что был здесь раньше, будто испарился. Когда она накрыла её покрывалом, стало значительно легче, словно так всё и должно быть. Впрочем, зачем она убирала постель? Только для того, чтобы расстелить её снова, как и всегда, и лечь обратно? Ведь часы показывали около восьми часов, а это значило, что скоро Сакура непременно ляжет спать. Но девушка не сомневалась – сегодня она не уснёт ни под каким предлогом. Ведь после всего этого назойливые мысли будут лезть к ней в голову опасными и неприятными червями.

– Жалеешь, да? – мягкий, глубокий мужской голос вывел её из какой-то полудрёмы, в которой она находилась.

Сакура не желала об этом думать. Жалеть… Что за странное слово? Если бы она жалела, она наверняка бы костерила его матом и не только, кричала, била тарелки на кухне, плача и заливаясь слезами, но воспоминание о происходящем вызывало лишь теплоту внизу живота и такие же приятные мысли. И одну неприятную: этого, вероятно, больше никогда не повторится.

Она не спешила поворачивать голову к мужчине, зная, что он всё так же выжидательно смотрит на неё и требует, хотя бы мысленно, не взглядом, ответа.

– А ты? – задала вопрос Сакура, повернув слегка голову в сторону.

Краем глаза она заметила, что Учиха стоит в дверях уже одетый, пристально глядящий на неё, но злой.

– Я? Нет, – покачав головой, он еле заметно усмехнулся. – Я знал, что ты будешь жалеть.

Только вот усмешка на его губах вышла какой-то вымученной, печальной и горькой. Сакура заметила, как несчастно дрогнули уголки его губ, будто у театрального, заезженного, такого горемычного и нелюбимого Пьеро, когда она повернула к нему голову полностью, слегка приоткрыв губы. Она и вправду не жалела о том, что было, и даже не думала о том, чтобы высказывать это в лицо Учихе. Пусть будет так, как есть сейчас, – не имеет разницы.

– Я не жалею. Прости, что сорвалась, – она виновато улыбнулась, тут же отвернув от него голову и посмотрев в окно.

«Прости, что сорвалась? Это всё, что ты можешь сказать мне?» – повторил про себя Саске, скрестив руки на груди. Впрочем, ему ли жаловаться? Он и сам отлично провёл время, даже если не хотел. Наслаждался с ней похотью, развратом, безумством страсти, прижимая её к себе как можно теснее и чувствуя, как сильно она раздирает ему спину.

– Не извиняйся, – вздохнув, он опустил глаза, принявшись смотреть себе под ноги, будто бы мир под ними где-то вначале ковра был значительно интереснее. – И как же дальше?

Она ожидала этого вопроса и тут же, едва он её спросил, сильно зажмурилась, стиснув губы в тонкую полоску. Сакура не думала, что ему понравится её ответ: в таких случаях обычно стоит притвориться ничего не понимающей, наивной девчушкой, а Сакура частенько любила применять этот метод в отношении Учихи – уж слишком много неправильных и неуместных вопросов он ей задавал. Хотя она и не отвергала его настойчивость. Может быть, благодаря этому она любила его так же искренне, как и он её.

– А что дальше? – сжав края футболки, Сакура снова опустила глаза, не поднимая их.

К ним уже начали подкатывать слёзы боли и отчаяния. Нуждалась ли она сейчас в Учихе?

Очень.

– Ничего, – хмыкнул Саске, закатив глаза. – История повторяется. Ностальгия такая.

Сакура прекрасно понимала, что он имеет в виду, но разве ей от этого легче? Наоборот, только тяжелее переживать всё происходящее сейчас, когда он так говорит и вспоминает события, произошедшие десять лет назад. Как бы она не хотела о них думать, как бы она не преграждала все пути воспоминаниям, назойливо проникающим в её голову, как бы она не хотела тревожить прошлое, всё это вскрывало старую, давно забытую, но так и не залеченную рану. Она прорывалась на сердце, и швы на ней, наложенные весьма неаккуратно, будто неопытным военным хирургом на скорую руку, рвались с громким и ненавистным треском.