Текст книги "Просто друг?.. (СИ)"

Автор книги: Simba1996

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

– У нас, знаешь, неплохо получается, – она отправилась к плите, вывалив на неё небольшой кусочек масла и принявшись аккуратно поджаривать нарезанные сосиски.

Тем временем Учиха поспешил добавить во взбитые яйца немного молока, чтобы получился полноценный омлет, и получилось у него это, к большому удивлению Сакуры, весьма умело – он даже не пролил ни капли. Улыбнувшись, она слегка покачала головой: наблюдать за руками Саске в такие моменты было, пожалуй, целым искусством. Испещрённые крупными синеватыми венами, они умело делали свою работу, а длинные пальцы аккуратно подсолили смесь из молока и яиц в миске.

– Выливай, – пожала плечами Сакура, кивнув в сторону миски, и мужчина покорно вылил содержимое на сковороду, слегка зажмурившись с лёгким смехом от того, как зашипело масло. – Спасибо. Теперь нарежь хлеб.

Она что-то напевала себе под нос, взяв лопатку и принявшись следить за тем, чтобы ничего не подгорело. Вскоре запахло горячей, вкусной едой – от такого у молодых людей едва не сводило желудок. Раздалось громкое урчание со стороны Учихи, и оба, переглянувшись, засмеялись. Наверное, Сакура готова была отдать всё за такие моменты – он, казалось, становился ей даже ближе. Только потому, что хозяйничал на кухне, принимал душ в её квартире, спал на её кровати. Обратив внимание в сторону распустившихся в очередной раз нарциссов, она прищурилась от некого наслаждения: сладкий запах цветов перебивал аромат свежеприготовленной пищи.

– Подожди, – вздёрнул палец Саске, – а как же поперчить?

С сосредоточенным лицом он как следует высыпал перца на свою половину сковороды, и на его пухлых губах мгновенно появилась виноватая улыбка: и вправду, он не виноват в своих вкусовых предпочтениях.

– Поварёнок, – усмехнувшись, ласково произнесла Сакура, протянув к нему руку и потрепав по волосам.

Саске задумался, принявшись резать хлеб. Мысли его посетили практически те же, что и в своё время Сакуру. Он уже не думал о том, что им делать дальше, – хотя этот вопрос, несомненно, тоже играл большую роль. Сейчас для него было важным то, что они выглядели как полноценная семья, в которой все должны помогать друг другу, ни в коем случае не бросать и дарить друг другу только любовь. Может быть, у Учихи было и немного извращённое по современным меркам понимание семьи – этого он не знал.

– Знаешь, мы бы с тобой были прекрасными мужем и женой, – внезапно выдал он, пожав плечами.

Девушка смутилась, улыбнувшись, и вновь стала следить за омлетом:

– Вот как…

Казалось, именно в такие моменты и именно с ней Учихе так хотелось мечтать. Нет ничего лучше, чем то, когда люди делятся своими мечтами друг с другом. Это укрепляет их родство, сближает их, порождает невероятное доверие и любовь друг к другу. Нити, связующие их, стягиваются теснее.

– А ещё у нас было бы двое детей, и у каждого родинка за ухом, – он, осторожно протянув к ней руку, слегка коснулся кончиком пальца той самой родинки за ухом девушки. – М-да… Забудь, что я сказал.

Отмахнувшись, он открыл шкафчик, вытянув оттуда корзинку с печеньем, и направился к столу. Чайник, который он поставил, давно закипел, и Сакура поспешила выключить его, всё так же улыбаясь. Ладонь сама собой потянулась туда, куда он её коснулся, и на мгновение девушка тоже замечталась. Наверное, он был прав: из них бы получилась хорошая семья. Нет лучше той семьи, в которой все друг друга понимают. Сакура не помнила, когда ругалась с Учихой последний раз – наверное, несколько лет назад.

Улыбнувшись, Сакура только посмотрела ему в спину немного виновато. Мучить Учиху было для неё и самой довольно больно.

========== Глава 12, в неразберихе которой закручивается ещё одна авантюра ==========

– Не перебивай аппетит, малыш, – улыбнулась Сакура.

Впрочем, с её стороны это было вполне логично – она хотела буквально заверить себя в том, что Учихе неприятно думать о создании семьи с ней. Только вот всё оказывалось наоборот, как бы девушка не пыталась себя разубедить. Она аккуратно поставила перед ним тарелку со свежим омлетом с жареными сосисками, сев напротив и открыто, тепло улыбнувшись:

– Приятного аппетита.

Вслед за вкусным завтраком на поверхности стола оказалась небольшая тарелка с нарезанным Саске хлебом, и Сакура наконец опустилась на своё место. Точнее, как сказать опустилась: сев на стул, она откинулась на его спинку и закинула ноги также на сидение, обхватив колени руками. Сидеть в таком уюте, вместе с Саске, ей было как-то невероятно хорошо. Казалось, что всегда всё так и было, буквально с самого начала их знакомства. Но нет – не пройдёт и часа, как он снова покинет эту квартиру, отправившись к себе.

– Спасибо, – он только кивнул, взяв хлеб, и тихо вздохнул. – И тебе того же.

Сакура улыбнулась – сказал он это немного неуверенно. Может быть, от того, что все негативные мысли полезли в голову именно сейчас, после того как они сели завтракать. Он опустил чёрные ресницы, задумавшись, и, взяв вилку, молча принялся за омлет, заедая его хлебом. Сакура не проронила ни слова за весь завтрак – она лишь наблюдала, как он поедал пищу, то и дело поднимая на неё глаза и поглядывая, будто стараясь увидеть в её глазах нечто родное и ценное для него. И он видел – как только Сакура встречалась с ним взглядом, мужчина еле заметно улыбался. Очевидно, ему было на руку то, что она смущалась – улыбка с лица Учихи не сходила после этого ещё несколько секунд, как бы ему не хотелось скрыть собственные чувства.

– Как у Хинаты с Узумаки? – вдруг решил поинтересоваться Саске, пристально посмотрев на Харуно.

Он отставил пустую тарелку в сторону, подвинув к себе кружку с чаем и принявшись класть сахарный песок. Вскоре, когда он с этим справился, он стал аккуратно мешать его в посудине, так и не сводя взгляда с девушки. На самом деле Учиха немного завидовал Узумаки: тот так удачно устроился с Хинатой, наверняка любит её, они гуляют вместе и то и дело целуются, пока никто не видит. И почему Саске не заслужил такого счастья с Сакурой?

– У них всё хорошо, – наконец ответила Сакура, улыбнувшись и умилившись: – Хината вообще расцвела, прямо весенний цветочек.

«Аж тошно», – прокомментировал про себя Саске – но вслух не сказал. Конечно, он был рад за Хинату и за Узумаки – они заслужили такое счастье, любят друг друга, но чем провинился перед Сакурой Учиха? Вопрос был настолько сложен, что о нём даже думать было противно, не говоря уже о том, чтобы углубляться в размышления.

– А Узумаки как? – спросила Сакура с интересом.

Кто знал, о чём она думала. Может быть, точно так же, как и мужчина, сидящий напротив, жалела о том, что в их отношениях не всё так гладко. Может быть, она пыталась внутренне себя утешить; может быть, Сакуре просто нравилось жить чувствами Наруто и Хинаты – поэтому она про них и интересовалась и любила говорить. Она понимала, насколько, возможно, Учихе неприятно слышать обо всём этом, ведь он так ненавидел эти бесконечные сюсюканья влюблённых парочек.

– Как обычно, – пожал плечами мужчина, опустив глаза, – исключая, конечно, то, что болтает в два раза больше и весь мир полюбить готов. Только нимба светящегося не хватает.

Девушка искренне засмеялась над ним, взяв тарелку и поднеся её к губам, поставив на поверхности коленей.

– Счастливые, – заметила она, слегка мотнув головой и задумчиво посмотрев на остатки омлета.

Саске только кивнул, принявшись пить чай и опустив глаза. В руках у него спустя какое-то время оказалось печенье, любезно предложенное Сакурой, а затем – бутерброды. Он наслаждался пребыванием с ней и уж меньше всего хотел продолжать разговор об Узумаки с Хинатой. Хотелось у неё спросить о чём-то, хотелось узнать её побольше – Учиха был уверен, что за все десять лет их дружбы так и не открыл все потайные сундучки её характера, что она прятала. Сакура продолжала поглощать завтрак с таким сосредоточенным лицом, будто перед ней был глобус, а она являлась знаменитым путешественником. Усмехнувшись такому сравнению, Саске снисходительно мотнул головой, посмотрев в сторону окна.

Что самое странное и удивительное, с ней было даже молчать приятно. Отчего-то ему казалось, что они общались на уровне мыслей. Быть может, словами высказывали простые, обыденные вещи, а мыслями – нечто ценное, искреннее, сокровенное.

– У тебя были отношения? – внезапно спросила Сакура, вырвав мужчину из пучины мыслей.

Он от такого даже подавился чаем. Отвернувшись от неё, он принялся откашливаться, а мысли метались в голове, не переставая. Почему она это спросила? Что её сподвигло задать именно этот вопрос? Зачем она узнала это? Для чего? Он было хотел всё это спросить у неё, но это было не самым лучшим решением: кашлянув в кулак, Учиха повернулся к ней, заметив, что Сакура, подперев голову руками, выжидательно глядела на него. Лицо её больше походило на недовольную мордашку: немного надутые губы и щёки, нахмуренные брови и какой-то прямолинейный, проникающий в самую душу взгляд.

– Предупреждать надо, прежде чем такие вопросы задавать, – заметил Учиха, с укором покачав головой и наконец выдохнув. Неприятное першение в горле после кашля никак не желало проходить. – Да, были. Короткие. Можешь их не брать в расчёт.

Он решил не рассказывать Сакуре о том, что поступал с некоторыми девушками весьма и весьма низко: когда он получал то, что ему хотелось, он решал непременно прерывать все эти отношения. Они были какими-то ненастоящими, искусственными, впрочем, как и все эти девушки: фальшивый смех, будто их учили этому на каких-то курсах, о существовании которых никто и понятия не имел, одни и те же интересы, одни и те же вкусы, совершенно одинаковый стиль в одежде. Все эти бесконечные поцелуи, так и не пробуждавшие в нём никаких чувств, кроме похоти и желания быстро совокупиться, – это надоедало. Эти отношения, как и все девушки, никогда не цепляли и никогда не заставляли его окунаться во всё это с головой. Ради них не хотелось совершать поистине рыцарские подвиги; не хотелось встречаться ради того, чтобы просто полежать на одной кровати и посмотреть друг другу в глаза, буквально читая насквозь; не хотелось разговаривать о самом тайном и сокровенном – о чувствах, как он делал это с Сакурой.

Учиха совершал единственный моральный для него грех: он постоянно сравнивал Сакуру с ними. И она всегда побеждала. Иной раз казалось, что он пытался найти во всех этих девушках, вскруживших ему голову мимолётными романами, черты Сакуры: её искренность, доброту, заботу, какую-то непосредственность и оттенки чистого взгляда. Этого не получалось – с каждым разом Саске убеждался в этом.

– А прям вот такие? – жестом она стала показывать головокружение, при этом возведя глаза к собственной руке над головой и тихонько свистнув.

– Нет, – с некой печалью, но вместе с тем с серьёзностью покачал головой Саске, немного улыбнувшись, – ну, может, только с тобой.

Сакура усмехнулась – это ей явно льстило. Почему она начала эту тему? Потому что хотелось убедиться в том, что Саске не расценил ни одну девушку как спутницу жизни. Ей нравилось слышать от него эти слова, и в то же время это раздражало – Сакура понимала, что она походила на какого-то морального маньяка, что копался в воспоминаниях и мыслях людей. Она лезла к нему в душу, пыталась выпытать то, что её волновало больше всего, и при этом совсем не задумывалась о его чувствах. Вряд ли мужчине было приятно думать, что ни одна девушка не заинтересовала его так же, как Сакура, и словно в каждой из этих девушек он стремился найти утешение собственным чувствам – эмоции, которые он испытывал к Харуно, умирали в такие моменты где-то в глубине его души, а любовь к ней играла им мрачный реквием.

– И вот прям ни одна не зацепила? – недоумённо поинтересовалась Сакура, сделав совершенно непонимающее лицо.

– А чем они должны меня зацепить? Размером груди? – Учиха тихо засмеялся, покачав головой. Было заметно, что он хотел перевести этот разговор в шутку – смех у него был тихий и совсем не искренний. – Смешная ты.

Сакура только приподняла бровь – никогда бы она не могла подумать, что Учихе нравятся девушки с большой грудью. Конечно, она и понятия не имела о том, что он приукрасил все свои отношения с бывшими. Проще говоря, он хотел ввести её в заблуждение – пускай думает, что она совсем не подходит под его формат.

– А ты смотришь на это в первую очередь? – надеясь на обратное, спросила Сакура, с внутренней стороны закусив нижнюю губу.

Он видел, как сильно она волновалась. Тут же Харуно решила расслабиться: сколько раз они уже вместе ложились в одну постель? Ах, в последнее время – два раза, и для Сакуры это не являлось нормой – Саске ведь был для неё просто другом! Но в такие моменты Учиха автоматически менял статус лучшего друга на потенциального любовника.

– Если больше смотреть не на что. Смотри, у тебя её почти нет, – язвительно произнёс он, показав в сторону груди Сакуры пальцем, – и меня, по-моему, это ничуть не смущает.

От такого она надула губы, готовясь обидеться. Вообще-то, не было ничего странного в том, что Учиха это сказал, – это было в его стиле. Только вот было обидно, что она, по-видимому, не привлекала его в этом плане. Опустив ресницы, Сакура тяжело вздохнула, отведя глаза куда-то в сторону. Саске лишь слегка улыбнулся – его номер удался, судя по тому, что Сакура намеревалась на него обидеться и вообще впасть в глубокую депрессию по поводу размера своей груди.

– Ну вот, ты всегда подкалываешь… – пожала плечами девушка, снова тихонько вздохнув.

– Вообще-то, это был комплимент, – наигранно-обиженно посмотрел на неё Учиха.

Сакура недоумённо посмотрела на него, а потом вдруг просияла: значит, его всё устраивает в ней? Это было прекрасно. Она широко и радостно улыбнулась, смутившись и немного покраснев, и стеснительно отвела глаза в сторону. Было странно видеть её такой изменчивой, и Учиха не мог понять эту девчонку вот уже десять лет: то она безудержно хохотала, то тут же принималась рыдать из-за какой-нибудь особенно сопливой мелодрамы или плохого воспоминания.

– Ну, тогда спасибо, – усмехнулась Сакура, пожав плечами. – А что ещё? Больше не ищешь?

То, что она спросила у него, было так же странно, как и то, когда она хотела узнать, были ли у него отношения. Может быть, Харуно всё-таки решила одуматься и обратить внимание на Саске, рассмотрев его в плане мужчины, а не в плане друга? Это, конечно, было бы хорошо, даже прекрасно, только вот, что странно, она снова надеялась на первые шаги к ней от Саске.

– А зачем искать? Вот, ты сидишь передо мной, – указал на неё кивком Саске, усмехнувшись. – Обидно только, что я твой друг.

Словно застыдившись его слов, Сакура закрыла лицо ладонями. Девушка густо покраснела, нервно захохотав, и не торопилась отстранять ладони от лица. Что её так сильно смутило или обидело? Она попросту не хотела, чтобы Учиха напоминал ей об этом.

– Ну, чего ты? Когда так говоришь, я виновата перед тобой… – она убрала ладони от лица, откинувшись на спинку стула, и обиженно скрестила руки на груди.

Опустив глаза, она изучала рисунок на своей кружке с недопитым чаем, сосредоточенно бегая по нему глазами. Сакура и не заметила, как мужчина, поднявшись из-за стола, подошёл к ней. Наклонившись, он осторожно поцеловал её в макушку, мимолётно втянув свежий после мытья запах волос, и тут же отстранился, подойдя к раковине. С его стороны помыть посуду – это крайне неожиданное действие. Обычно Учиха вёл себя невероятно лениво, когда был у неё дома, и дождаться того, чтобы он помыл за собой хотя бы кружку, было невозможно. Однако сейчас, собрав свою посуду, он принялся мыть её, улыбнувшись себе под нос.

– Ты не виновата, – наконец произнёс он немного тихо, но вполне уверенно.

Своим голосом он успокаивал и утешал, и Сакуре действительно хотелось в это поверить.

– Тогда что нам делать? – вопросительно приподняла бровь девушка, принявшись стучать кончиками пальцев по столу, барабаня по его поверхности, и нервно закусила нижнюю губу.

«Наконец-то я дождался от тебя этого вопроса, Харуно», – едва не сложил в молитве руки Учиха. Конечно, у него был ответ на этот вопрос: почему бы просто не попробовать снова завязать отношения? Только вот предложи он это Сакуре – та, скорее всего, мгновенно станет от него отговариваться или, что её хуже, обрызгает Учиху святой водой да крестом по голове огреет.

– Ты мужик – давай решай, – заключила она, вздёрнув нос и продолжив стучать по столу.

Она вдруг как-то косо посмотрела на него, повернув голову, и Саске заметил этот взгляд, точно так же посмотрев на неё. Конечно, было приятно, что Сакура стремилась доверять ему и хотела услышать от него предположение или даже стратегию их дальнейших действий. Только к чему весь этот маскарад, если она всё равно пошлёт его далеко и надолго, сказав, что им лучше остаться друзьями? Сакура противоречила самой себе, и это качество характера ей совсем не нравилось.

– Аргумент, – закатил глаза Учиха, усмехнувшись.

Он поставил посуду в сушку и принялся вытирать руки о небольшое полотенце, а затем, повернувшись к ней, вновь удостоил её вниманием. Наклонившись, он обхватил её лицо руками, повернув к себе, и заметил, как розами стал распускаться на её щеках румянец:

– Для начала я всё-таки притащу инструменты и починю твой кран, ладно?

Девушка улыбнулась, стеснительно опустив глаза. Если Саске обещал такое – это значило, что он снова непременно придёт к ней. Это невыносимо радовало девушку. Вновь она будет наслаждаться его пребыванием здесь, а после своего ухода он оставит приятный аромат мужского парфюма, растворяющийся ближе к наступлению ночи.

– Ладно, сантехник, – согласилась она, осторожно проведя вдоль его руки ладонью.

Утвердительно кивнув, мужчина поцеловал её в щёку, после отстранившись и выпрямившись.

– А там решим, что делать, – с его стороны раздался тяжёлый вздох, и Сакура вполне могла его понять – снова они откладывали решение своей проблемы в долгий ящик, который снова зарастёт паутиной, если его уборкой не заняться в ближайшие сроки. – Спасибо за завтрак.

Он ласково потрепал её по всё ещё немного влажным волосам и отправился в сторону коридора. Сакура смущённо улыбнулась, глядя в его широкую спину.

– Пожалуйста, – она совсем тихо произнесла это, прекрасно понимая, что мужчина этого не услышит.

Может быть, лишь на уровне мыслей, как они привыкли общаться друг с другом, только лишь глядя друг другу в глаза. Сакура уткнулась кончиком носа в сведённые вместе коленки. Было невероятно тяжело думать о том, что он снова уйдёт, не оставляя после себя ничего, кроме, быть может, ставшей такой привычной в её интерьере рубашки. Она слышала, как он собирался, перемещаясь по комнате, и с каждым его шагом её сердце начинало стучать, казалось, даже громче. Она подняла голову, посмотрев в сторону окна – пасмурная погода давала о себе знать. Солнечное утро так некстати сменилось мрачным настроением и теперь будто точно отображало состояние души Сакуры. Возможно даже, что их обоих. Саске чувствовал себя не лучше – то и дело он проходил в коридоре с низко опущенной головой, а между его бровями залегала складка, говорящая, как сильно он сосредоточен и как хмурился.

Сакура еле заметно улыбнулась, видя, что он, появившись в коридоре, держал в руках свою рубашку. Неужели он хотел её забрать? Ну уж нет, девушка этого не позволит: буквально вскочив с места, она едва не побежала в сторону коридора, боясь, что он уйдёт, даже не попрощавшись. Но разве мог Учиха сделать это после всего того, что между ними было? Нет, конечно, как бы сильно он на неё не обижался и как бы сильно его не раздражала проблема в их отношениях.

– Мне оставить? – он коротко кивнул в сторону рубашки, висящей на сгибе его локтя.

Сакура лишь отрицательно, но с улыбкой замотала головой, вынимая из его рук приятно пахнущую рубашку:

– А я и не отдаю.

Девушка накинула рубашку на себя, отметив, что та ей довольно велика. Смутившись, она улыбнулась, прислонившись спиной к стене и скрестив руки на груди, немного расслабившись. Отчего-то ей хотелось задержать его, остановить, видя, как он медленно, словно сам не хотел уходить, собирался. Проверил, на месте ли телефон, слегка хлопнув себя ладонями по бёдрам, затем прошёл к стулу, опустившись на него и принявшись надевать привычные чёрные кеды. Закинув ногу на ногу немного резким движением, стал умело и плотно завязывать шнурки, опустив на них глаза и слегка сгорбившись. Сакуре нравилось наблюдать за каждым его движением, в особенности следить за его мимикой: в то время, когда он завязывал кеды, губы его были приоткрыты, а длинные ресницы низко опущены.

Он перевёл вдруг взгляд в сторону смущённо стоявшей в стороне Сакуры, улыбнувшись и слегка прищурив чёрные глаза.

– Тебе идёт, – заметил он, рассматривая собственную рубашку, накинутую на её плечи.

Казалось, он замечал в ней что-то новое, чего никогда не мог видеть раньше. Более того, ему нравилось, когда Сакура была в его одежде, а это, насколько ему было известно, было тем самым признаком, который указывал на то, что мужчине с ней хорошо. Он тут же поспешил отвести глаза, видя, как натянуто Сакура улыбнулась. То ли потому, что было приятно слышать от него такой комплимент, пусть и внезапный, то ли потому, что отпускать его снова не хотелось. И, более того, Сакура вдруг осознала всю сложность ситуации: уже второй раз он приходил к ней на ночь, а затем уходил, оставляя после себя рубашку. И вдруг от собственного поведения, собственного характера и слов, которые она ему говорила, стало так неприятно, мерзко, отвратительно на душе, будто её облили чем-то склизким на вид. Хуже она себя никогда не могла чувствовать. Девушка готова была окрестить себя дешёвой шлюхой – благо, Саске ещё не оставлял денег за своё пребывание.

На глаза вдруг навернулись слёзы. Не от обиды, которую она снова могла бы себе вообразить в голове, а от осознания того, что она неприятна самой себе. Сдерживая слёзы, девушка подошла к нему – тихонько и осторожно, будто боясь не то испугать, не то сделать что-то резкое, из-за чего он станет злиться и раздражаться. А слова, которые она хранила у себя в сердце специально для него, некая благодарность и вместе с тем извинение, буквально рвались из глубины.

– Саске? – она осторожно провела по его волосам рукой, только этим тактильным ощущением стараясь запомнить их лёгкую жёсткость.

– Что? – выпрямившись, он поднял на Сакуру глаза.

Девушка еле заметно поджала губы. Очевидно, она не могла ему улыбаться. То ли потому, что не было причины, то ли из-за того, что она раздражала саму себя своим поведением. Или просто Сакура и вправду считала себя всего лишь продажной девушкой. Она еле сдерживалась, чтобы не всхлипнуть от осознания всего этого, и постаралась улыбнуться – вышло не очень искренне, и это забеспокоило Учиху.

– Прости, что калечу твою жизнь, – она виновато опустила глаза, тут же убрав от его волос руку, будто обожглась.

Саске с нежностью посмотрел на неё. Он не чувствовал вины с её стороны. Может быть, только тогда, когда она снова с хохотом посылала его. Поднявшись с места, он, видя, что ей нужна его поддержка и теплота, обнял её, крепко прижав к себе. Сакура вытаращила от неожиданности глаза, уперевшись обоими кулаками в его грудь. Прикрыв ресницы, слегка улыбнулась. Сложно было сдержать слёзы боли от того, что он делал: он снова дразнил её, перед тем как уйти, и чувствовать его объятья, понимая, что вот-вот он отстранится, было невыносимо.

– Всё хорошо. Не извиняйся, – он улыбнулся уголком губ, посмотрев на Сакуру, и осторожно, практически не прикасаясь к её телу, будто боясь, что она расколется, поправил на ней рубашку. – Не мёрзни. Пасмурно что-то на улице.

Наклонившись, он поцеловал её в висок, а затем – в щёку. Столь нежные поцелуи немного приободрили Сакуру. Улыбнувшись довольно искренне, подняв на него глаза, она тут же смутилась, покраснев. Извинение, которое она произнесла только что, Сакура хотела преподнести довольно давно. Только вот не знала, когда попадётся такой случай. Учиха и вправду был как будто искалечен внутренне, хотя внешне и выглядел совершенно непробиваемым. Должно быть, он точно так же, как и Харуно, страдал. Конечно, совсем не рыдал в подушки по ночам, но что-то внутри его наверняка глодало.

– Это ты не мёрзни, – улыбнулась Сакура.

Отстранившись, мужчина немного наклонился, поцеловав её в верхнюю губу, а затем – в нижнюю, запечатлев там совсем короткий и нежный поцелуй. Прикрыв глаза, Сакура уже готова была притянуть его инстинктивно к себе, но он уже отошёл к двери, сунув руку в карман и потянув ручку вниз.

– Спасибо. За всё, – коротко поблагодарил он, улыбнувшись, и наконец покинул квартиру девушки, закрывая за собой дверь.

А ей только и оставалось, что глупо смотреть в тёмном коридоре на дверь, закрывшуюся за ним, и кутаться в его рубашку, притягивая к кончику носика клетчатый ворот. Как она и ожидала, там остался запах приятного мужского парфюма, и Сакура, не выдержав, искренне улыбнулась. Жаль только, что он ушёл, и жаль, что придёт только за тем, чтобы починить чёртов кран в ванной. Харуно искренне надеялась на то, что он всего лишь нашёл отговорку, лишь бы прийти к ней и повидаться, может быть, снова неустанно целовать и прижимать к себе, но что-то внутри – как раз то чувство, которое подсказало ей мысль о том, что она проститутка – глодало её, говорило о том, что он придёт только для того, чтобы заняться краном, но никак не ради Сакуры.

– Ты определись, дура, – зашипела на саму себя Сакура, легко ударив кулаком в стену и тут же пискнув от ноющей боли.

Вечер для неё прошёл и вовсе отвратительно. Весь день Сакура просидела в рубашке Саске на диване, то и дело переключая мелодрамы, и поедала мороженое. Конечно, в этом было что-то приятное – мороженое помогало справиться со стрессом, правда, всё бы ничего, если бы рядом не лежала гора использованных салфеток. Каждый раз, когда она видела по телевизору очередной поцелуй или лежание в кровати, она принималась рыдать практически навзрыд. Совсем не потому, что её трогали все эти моменты в кино, – просто Сакура вспоминала всё, что у них было с Учихой, и эти воспоминания сами собой выдавливались из её глаз солёными слезами. Её начинало интересовать, что он делал и чем занимался, и каждый раз, когда она брала телефон в руки, чтобы позвонить ему, тут же отбрасывала его в сторону. Мысль о том, что он может быть с другой девушкой, приходила в голову всё чаще и чаще ближе к восьми часам вечера, и Сакура снова принималась плакать, прижимая к себе тарелку с недоеденным мороженым.

Особенно эти мысли приходили к ней после их разговора. Более того, постепенно они превращались в паранойю: Сакура то ложилась на диван, то вставала, сидя и поджав под себя коленки, думая, что он может целовать другую в губы, прижимать её к себе, а то и вовсе вести в свою квартиру. Однако её, по-видимому, никоим образом не волновало, что Учиха попросту лёг пораньше спать, чтобы забыться. Если бы она решилась и позвонила ему, она бы чувствовала себя куда спокойнее.

Однако Сакура решилась позвонить не ему, а совсем другому человеку. Вдруг она стала утешать себя тем, что ей с Саске ничего не светит, а жизнь не стоит на месте. Сакура вдруг вскочила и направилась к сумке, с которой была ещё тогда, в клубе, и вынула оттуда довольно потрёпанную салфетку, на которой карандашом для глаз был написан немного размытый номер телефона. Улыбнувшись, немного гордо и победно, она направилась обратно к дивану, убавив громкость на телевизоре. Резким движением Сакура отпихнула от себя использованные салфетки, будто показав этим, что больше не будет плакать и рыдать по поводу Учихи.

Она немного неуверенно стала набирать номер, оставленный на салфетке, и нажала на кнопку вызова. Сердце, казалось, готово было вылететь и колотилось, будто маятник. Сакура даже готова была упрекать себя в том, что звонила человеку, которого почти не знала, но что ей ещё оставалось делать, если Учиха снова решил отложить весь разговор и решение о дальнейшем развитии событий на потом? К тому же она всего лишь встретится с этим человеком и поговорит. Хотя Сакура уже предвкушала то, что будет сравнивать его с Саске, и это начинало её раздражать. Настолько раздражать, что она едва не повесила трубку, но тут же опомнилась, когда услышала приятный мужской голос, неуверенно протянувший:

– Да?

– Алло, Алекс? – облегчённо выдохнула девушка, состроив на лице милую улыбку. – Это Сакура…

Она подумала о том, что он даже не сможет вспомнить, как они познакомились, и тогда Сакура непременно повесит трубку и не станет погружаться в эту авантюру. Парень какое-то время помолчал, будто размышляя, и задумчиво повторил её имя.

– Сакура? – он нахмурился, а затем в трубке явно послышался радостный голос: – Ах да, Сакура… Мы с тобой в «Белом лотосе» познакомились. Тогда, кажется, по поводу этого вспылил твой… молодой человек?

Он спросил с неким сомнением, очевидно, надеясь, что тот самый мужчина, что остановил Сакуру, приходился ей далеко не молодым человеком. Девушка усмехнулась, вспоминая, как сосредоточенно Учиха старался отпихнуть её от того парня. Она прекрасно танцевала с ним, у них завязался разговор, который девушку вполне удовлетворял, а потом вдруг внезапно появился Саске – в такие моменты обычно стоит вставлять звук зажевавшейся кассетной плёнки.

– Да, там познакомились, – закивала Сакура. – Да это друг, которому в голову ударило.

– А, друг, – облегчённо вздохнул Алекс. – Послушай, ты очень милая девушка и… не хочешь встретиться? Скажем, завтра в одиннадцать?

Сакура удивлённо вскинула брови: такого ещё никогда не было. В особенности того, чтобы она сама звонила молодому человеку, а он в то же время проявлял инициативу. А может, она ему звонила потому, что забыла что-нибудь у него? Впрочем, у них ничего не было – к счастью для Сакуры и благодаря Учихе, – так что девушка никак не могла что-то у него забыть. И вполне логично, что парень решил, будто она захотела встретиться и познакомиться поближе.

– Эм… Да, хорошо, давай. А где? – улыбнулась Сакура, тут же прикрыв от стыда лицо ладонью.

Ей стало невероятно совестно перед Саске, и она искренне надеялась, что Учиха никогда об этом не узнает. Впрочем, если она станет с головой погружаться в эту авантюру, так или иначе, стоит их познакомить, однако это было весьма опасно для Алекса.

– Можно в центральном парке, – предложил парень.

– Отлично, – согласилась Сакура, усмехнувшись и закивав.

Сердце так и не переставало колотиться. Но вовсе не от радости и предвкушения события, как это обычно бывает, а от количества адреналина, который выбрасывался в кровь невероятно большими дозами. Так она заставит Учиху хоть немного, но приревновать и создать ощущение собственной важности.