Текст книги "Просто друг?.. (СИ)"

Автор книги: Simba1996

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

– Тогда до завтра? – уточнил Алекс.

– До завтра, – Сакура кивнула, улыбнувшись, и положила трубку, убрав телефон в карман простых трикотажных шорт. – Ничего себе.

Она выдохнула и легла на диван, принявшись таращиться в потолок. Сложно было предположить, что несёт день грядущий.

========== Глава 13, в которой тайно грызет совесть ==========

Никто не становится другом женщины, если может быть её любовником.

(Оноре де Бальзак)

Утро для Сакуры началось весьма странно: не то чтобы она стала собираться как можно быстрее, чтобы скорее выбежать «навстречу своему счастью»… На самом деле Сакура просто-напросто проспала.

Она легла довольно поздно – всю ночь, практически не отрываясь, смотрела эти дурацкие мелодрамы, где в конце фильма после перенесённых вместе трудностей герои, конечно, оставались вместе. И в такие моменты девушка начинала рыдать, так что запас бумажных салфеток быстро закончился.

Вскочив с кровати примерно за час до встречи – а Сакура планировала встать ещё раньше, чтобы как следует собраться, – она, ругая будильник и саму себя на чём свет стоит, принялась носиться по квартире. Быстро приняв душ, она решила побольше накрутить едва заметно вьющиеся волосы, а после собрала их в высокий пышный хвост. Следом – платье чуть выше колен приятного голубого цвета, которое оттеняло бледный тон кожи Сакуры. С макияжем Сакура старалась тоже особенно не церемониться – то ли потому, что опаздывала, то ли потому, что особенно стараться для чужого человека ей не хотелось. Накрасив ресницы тушью и лишь слегка подведя губы бледно-алой помадой, она ещё раз посмотрела на себя в зеркало: её вполне устраивало. Оставалось лишь завершить образ: она поспешила накинуть на ноги небольшие белые туфли, жемчужный браслет, прихватила небольшую сумку, сложив туда всё самое необходимое, и покинула квартиру.

Она старалась идти быстро, но и при этом особенно не торопилась. Если бы в парке её ждал Саске, она бы бежала куда быстрее, а может, даже и не пыталась бы опаздывать на встречу. Сакура ругала саму себя: наверняка молодой человек ждал её уже минут двадцать и злился – как известно, молодые люди не любят, когда девушки опаздывают на свидание.

Она прошла по длинной улице к парку, при этом стараясь не сбить людей, идущих навстречу. Очень многие молодые люди, видя красивую девушку, да ещё и торопящуюся, словно намеренно закрывали ей проход, при этом глупо улыбаясь, видя недовольство на её лице, и тихо извиняясь, отступая и глядя ей вслед. Сакура понимала: настроение у неё уже довольно-таки испорченное. Оставалось только надеяться на то, что Алекс не станет портить его ещё больше.

Наконец зайдя в привычный для неё большой парк, где она часто проводила время с Саске, Сакура как-то печально опустила глаза. Это место, покрытое густой зеленью, навевало приятные воспоминания, а на лакированные скамейки, мимо которых она проходила, она и вовсе смотреть не могла. Частенько Учиха звал её сюда, чтобы, положив голову к ней на колени, слушать, как она читает. Это его успокаивало, да и Сакуре вполне нравилось подобное занятие.

Наконец она прошла небольшую аллею уже неспешным шагом, всматриваясь в перекрёсток, где у высокого кованого фонаря стоял высокий молодой человек, с которым Сакура познакомилась в клубе. Она смутилась, выдохнув, и направилась к нему, состроив милую улыбку. Он был приятной наружности, Сакура даже назвала бы его вполне красивым. И, вероятнее всего, был из тех мужчин, на которых вешались без разбора: женщины были от таких молодых людей в восторге и пытались всеми силами завоевать их сердца, даже если придётся пойти по головам соперниц.

Сакуре не особенно нравились такие люди: молодой человек обладал, конечно, симпатичной внешностью, но таких она называла «смазливыми». Уж слишком черты его лица напоминали модельные – тонкие розовые губы, чёткая линия скул, волевой и воинственный нос с лёгкой горбинкой, изящный изгиб угловатых бровей и светлые густые ресницы. Каштановые волосы его отдавали на солнце перламутром и были хорошо уложены, так что ветер, как бы ни пытался ерошить пряди, сразу проигрывал это сражение. Почему-то Сакура подумала о смоляных волосах Учихи – пригладить их он никогда не пытался, а наоборот, ерошил ещё больше.

Невольно Сакура улыбнулась с некой печалью, а внутри проснулась назойливая совесть. Принявшись медленно покусывать изнутри чувствительное сердце, она старалась делать так, чтобы владелица её сильнее чувствовала эти угрызения: Саске придётся, скорее всего, соврать о том, где она была. Конечно, Учиха будет беспокоиться и звонить ей, а если Сакура не возьмёт трубку – кинется её искать чуть ли не по всему городу.

Одет молодой человек был как раз кстати для свидания с девушкой: немного зауженные чёрные штаны и светло-голубого цвета рубашка, расстёгнутая на две последних пуговицы. Сакура не сказала бы, что он обладал могучим телосложением вроде Учихи, но был строен, подтянут и держал себя в форме. В руках у него была алая большая роза, и Харуно незаметно для него сморщила нос – никогда в жизни она не любила красные розы.

– Привет, – коротко поздоровалась она, улыбнувшись и наконец остановившись подле него.

– Здравствуй, – молодой человек улыбнулся в ответ, осмотрев Сакуру быстрым взглядом с ног до головы. – Ничего себе, какая ты красивая, – с неким восхищением произнёс он, слегка мотнув головой и протянув ей розу: – Держи.

Сакура натянуто улыбнулась, приняв из его тонких пальцев розу и осторожно сжав. «Ненавижу розы», – едва не вырвалось у неё, однако каким-то образом Харуно смогла себя сдержать. Впрочем, вышло бы забавно, если бы она так сказала: наверняка Алекс действовал уже по давно отработанному сценарию соблазнения девушек, а тут, выдай Сакура такое, наверняка растерялся бы.

– Спасибо, – кивнула Сакура, немного смутившись, но даже не поднесла розу к кончику носа, чтобы втянуть её сладкий аромат.

По-видимому, от Алекса это не укрылось. Наверняка он надеялся, что она станет с большим удовольствием нюхать цветок и благодарить его за такой «щедрый» подарок, а тут она с каким-то пренебрежением поблагодарила его и натянуто улыбнулась – что не так с этой девушкой?

– Ладно… Пойдём куда-нибудь посидим? – предложил он, приобняв Сакуру за хрупкие плечи и направившись на выход из парка. – Я думал угостить тебя чем-нибудь. Любишь мороженое?

Сакура усмехнулась, опустив глаза. Почему-то именно в этот момент она вспомнила, как ела мороженое с Учихой. С ним невозможно было сидеть за одним столиком и есть мороженое чинно и благородно: непременно Сакура измажется этим лакомством вместе с ним, при этом громко хохоча и краснея. Снова улыбнувшись себе под нос, она опустила чёрные ресницы, но мгновенно подняла большие глаза на своего собеседника:

– Люблю, а ты?

– Ну, раз любишь ты, то и я, наверное, смогу пристраститься, – пожал плечами молодой человек, усмехнувшись, и направился к одному из небольших кафе возле выхода из парка.

– А вообще не любишь? – недоумённо посмотрела на него Сакура, приподняв бровь и слегка надув губы.

– Не очень. Но ради тебя могу съесть, – вновь пожал плечами Алекс, смутившись и отведя глаза в сторону.

«Благородие так и прёт», – хмыкнула про себя Сакура с ехидством, покачав головой и задумавшись. Почему-то ей эти объятья со стороны молодого человека были безразличны, словно её обнимала не мужская тёплая рука, заметно широкая и сильная, а какая-то холодная ветка безжизненного, обгоревшего дерева. При этом девушка и не чувствовала никакого отвращения – ей просто было наплевать на прикосновения собеседника.

– А знаешь, я тоже не очень люблю мороженое, – заявила Сакура, посмотрев вдруг на него и хлопнув глазами.

Алекс смерил её недоумённым взглядом: с каждой минутой ему казалось, что он совсем не сможет понять эту девчонку.

– Ну… Может, тогда я тебя угощу каким-нибудь пирожным с кофе? – подал надежду парень, виновато улыбнувшись и обнажив ровные зубы.

– С чаем? – поправила его Сакура, улыбнувшись. – Если можно.

– Конечно, – кивнул Алекс, пожав плечами, и она, благодарно улыбнувшись, направилась с ним дальше.

Очень даже может быть, что она согласилась бы попить кофе с Саске. Просто тут был совершенно другой человек, и Сакура не собиралась под него подстраиваться. Она бы не сказала, что получала от безжизненного разговора с ним удовольствие: здесь она вела себя скованно и чувствовала себя не в своей тарелке. Как бы Сакура не хотела отстранить от себя Учиху, он был как раз тем, кто был создан, казалось, именно для неё: именно для неё он приходил к ней каждый день, именно для неё дарил любимые сердцу цветы, обращая внимание на то, что она ненавидит розы. Именно для неё он соглашался вести себя подобно ребёнку, совершенно не чувствуя себя в душе взрослым. И именно с ней он мог говорить обо всём на свете: частенько они просто лежали на кровати посреди ночи, обсуждая совершенно разные вещи.

Для Сакуры он был интересным собеседником, порой серьёзным и очень харизматичным. А Алекс… Сакура понимала, что этот человек не для неё: ему нужна такая девушка, которая будет скромно слушать его, что бы он ни говорил, не перебивать, подстраиваться под него и посещать с ним разные мероприятия. А Сакура совершенно взбалмошная, общество которой ему вскоре может надоесть.

– Ты хочешь на улице посидеть или в помещении? – отвлёк её от мыслей Алекс, когда они подошли к небольшому кафе.

Как и полагается всем летним заведениям, оно было небольшим, а снаружи стояли аккуратные деревянные столики с большими зонтиками, чтобы создавать тень от солнечного пекла. Большие окна кафе отражали солнечный свет, падающий сюда сквозь кроны деревьев, и если посмотреть туда, то можно было обнаружить совсем немного народу внутри: почти все были на улице, наслаждаясь тёплым летним днём.

– Давай на улице, – попросила неловко Сакура, улыбнувшись ему.

– Хорошо, – кивнув, он опустился с ней за столик, сев напротив и принявшись ждать, когда юркая, небольшого роста официантка с собранными в хвост светлыми волосами зафиксирует заказ от их столика.

Сакура бросила на него короткий взгляд, чуть улыбнувшись, и сложила руки вместе с небольшой сумкой на коленях под столом, сведя их вместе. Она принялась нервно перебирать конец ремешка сумки, прикрепляющийся к ней, и слегка закусила губу, пока Алекс, отвернувшись, следил за официанткой. Девушка не имела понятия, о чём можно поговорить с этим молодым человеком, и только сейчас понимала, насколько ей было легко с Саске. Если она станет нести чепуху – тот обязательно поддержит её и станет говорить ещё больший бред, так что обоим станет смешно.

Сакура не знала этого молодого человека, но сделала вывод, что наверняка он любит говорить о машинах, о хорошем кино, о глянцевых мужских журналах, часах и брендовой одежде. Словом, Алекс не представлял из себя ничего интересного.

Во всяком случае, для Харуно.

Официантка, подойдя к ним с небольшим блокнотиком, приветливо улыбнулась и спустя какое-то время по просьбе Алекса и неловкого ответа Сакуры, смутившейся, когда к ней обратились, записала заказ: два пирожных, капучино и чёрный чай с лимоном.

– Пока нам готовят заказ… Может, расскажешь немного о себе? – он внимательно посмотрел на неё, подперев голову руками и сложив пальцы под подбородком в замок.

Сакура вытаращила глаза от неожиданности: этого вопроса, по правде сказать, она ждала с самого первого момента их сегодняшней встречи, но и предположить не могла, что он задаст его именно сейчас.

– Я всегда боюсь этого вопроса и теряюсь, – виновато усмехнулась Харуно, чуть покачав головой и устремив на него ответный внимательный взгляд. – А что тебя интересует?

– Ну, даже не знаю… – пожал плечами Алекс, возведя глаза к небу и задумавшись. – Чем ты занимаешься, например? Сколько тебе лет, если не секрет?

Наверняка её профессия покажется ему весьма глупой: конечно, он-то наверняка занимается чем-то стоящим, раз сидит здесь во вполне хорошей и качественной рубашке и брендовых брюках. Сакура обратила взгляд на часы: ремень был сделан из красно-коричневой кожи, а циферблат с золотыми вставками.

– Ну-у… Я дизайнер, – пожала плечами девушка, опустив ресницы. – Сейчас, потому что лето, делаю на дому заказы. И мне двадцать три.

– Двадцать три? – немного удивлённо посмотрел на неё Алекс. – Я думал, тебе восемнадцать. Так… Хорошо, ты дизайнер. И дизайном чего ты занимаешься?

Сакура смутилась, покраснев: то, что его это заинтересовало, уже хорошо. Впрочем, Алекс проявлял интерес только ради того, чтобы показаться ей симпатичным и приятным, чтобы она видела, что небезразлична ему. Только вот Сакура понимала, что знать о её профессии ему, наверное, ничуть и не интересно.

– Сейчас проект детской комнаты, – ответила она с лёгкой улыбкой. – А ты чем занимаешься? Сколько тебе?

– Мне двадцать пять, – улыбнулся Алекс. – Я юрист.

Он пожал плечами, обратив внимание на официантку: та наконец принесла заказ на небольшом подносе, принявшись аккуратно расставлять перед гостями заказанное. Минута – и две небольших тарелки с аппетитными пирожными оказались и перед Сакурой, и перед молодым человеком, а следом за ними – чашки с напитками. Коротко поблагодарив девушку, они улыбнулись ей, а та, пожелав приятного аппетита всё с той же приветливой и тёплой улыбкой, вернулась к другим столикам лёгкой походкой.

Между тем Сакура, принявшись размешивать ароматно пахнущий лимоном чай, задумалась. Почему-то Харуно, как творческий человек, не видела в его профессии и стезе ничего привлекательного. Юрист – пожалуй, самая распространённая профессия среди молодёжи, и Сакура не могла этому дать точного объяснения. Почему всех так влечёт сидеть в офисе и разбираться с документами?

– Двадцать пять, – кивнула себе под нос Сакура, так и не поднимая глаз и продолжая размешивать чай, – юрист. И как? Нравится? Просто у меня были такие дилеммы: из крайности в крайность, так сказать, когда поступала.

Она наконец обратила на него взгляд, улыбнувшись, и осторожно придвинула к себе небольшую тарелку с пирожным, с большим удовольствием осмотрев его и принявшись есть, отламывая маленькими кусочками. Нужно было как-то поддерживать разговор, пусть Сакуре он и не очень нравился: Алекс вёл себя так, словно она ему что-то должна.

– Ну… Довольно прибыльная профессия, – пожал плечами он, лениво откинувшись на спинку деревянного стула. – Я просто не мог определиться с профессией, когда выбирал себе путь, вот и… Родители решили помочь. В том плане, что посоветовали поступить именно сюда.

Конечно, это был вполне логичный путь мышления. Только вот Сакура не хотела по нему идти: творчество, мечта и талант для неё были дороже каких-то денег.

– Рада за тебя, – натянуто улыбнулась ему Харуно. – А чем любишь заниматься, кроме работы?

– Смотрю фильмы, читаю психологию. Мне нравятся книги Дейла Карнеги, – задумавшись, он поднёс к губам чашку с кофе, немного отпив и чуть сведя вместе тонкие брови, очевидно, от крепости напитка. – А ты?

– Рисую, смотрю фильмы, кушаю, – смущённо посмеялась Сакура, пожав плечами и продолжив есть пирожное.

– Интересно, – он тихо поддержал её смех, мотнув головой, и вдруг спустя какое-то время спросил. – Тебе нравится твоя профессия?

Сакура недоумённо подняла брови: с чего бы это он спросил? Ах, ну конечно, у прагматичного юриста наверняка предвзятое отношение к мечтательному дизайнеру. Прикрыв глаза, немного отведя их в сторону, так что ресницы дрогнули, она не решилась вначале ответить, задумавшись и принявшись пить чай. Приятный, горячий, ароматный напиток согревал изнутри: даже если на улице было тепло, девушка чувствовала волнение и некий озноб. Скорее всего, это мучило её потому, что она мысленно сравнивала Алекса с Саске. И, конечно же, ругала саму себя за это: этих людей сравнивать вообще нельзя, а Учиха и вовсе обиделся бы, узнав о подобном.

– Конечно, – отставив полупустую кружку на блюдечко, она улыбнулась. – А тебе?

Она с интересом подняла бровь, отправив в рот очередной кусочек сладкого пирожного, и выпрямилась, пристально глядя на собеседника. Он как-то замялся, потерев заднюю сторону шеи и отведя карие глаза в сторону, а Сакура недоумённо нахмурилась.

– В материальном плане – да. Но знаешь, от неё частенько устаёшь… – он вздохнул, пожав плечами, и опустил глаза, посмотрев на недопитый кофе. Тут же он решил перейти на другую тему, вероятно, решив, что больше не станет говорить о работе. – Вкусное пирожное?

– Очень, – она с удовольствием и улыбкой кивнула, не отвлекаясь от кондитерского изделия. – А почему устаешь?

– Столько бумаг, знаешь, документов… – отмахнулся молодой человек, нахмурившись, и тяжело вздохнул. – Не хочу про это говорить. Ты говоришь, что занимаешься интерьером детской комнаты. Любишь детей?

Он с интересом посмотрел на неё, выпрямившись и снова подперев голову рукой. Сакура тоже выпрямилась на стуле, так что невольно Алекс засмотрелся на неё, улыбаясь. Эта девушка привлекала его: в ней было что-то такое, чего не было в других – быть может, та самая непосредственность, с которой она общалась с ним. Совсем не заботясь о том, что из её причёски выскочила короткая, вьющаяся прядь волос, Сакура тонкими пальцами заправила её за аккуратное ушко: в таких случаях обычно девушки начинают доставать карманное зеркальце и смотреть, не испортилось ли у них чего на голове. Однако Сакура вела себя гораздо проще; жаль только, что Алекс не подозревал, что он ей неинтересен.

– А разве детей можно не любить? – Сакура посмотрела на него с лёгкой наивностью. – Это как сказать, что не любить (Девушка посмотрела вокруг.) землю, всё окружающее, жизнь.

Она смутилась, отведя глаза и отпив немного чаю, а Алекс удивлённо посмотрел на неё. Вероятнее всего, Сакура вела себя искренне: пожав плечами, заметив его недоумённый взгляд, она коротко усмехнулась, наконец отправив в рот последний небольшой кусочек пирожного и аккуратно вытерев губы салфеткой.

– Лучше и не скажешь, – изрёк молодой человек, мотнув головой, и вновь придвинул к себе полупустую чашку с кофе.

– А ты не любишь? – с жалостью спросила у него девушка, округлив глаза и немного нервно дёрнув коленкой под столом.

Сакура не боялась ему надоесть: просто она снова сравнила его с Саске, который без зазрения совести любил играть с детьми на детской площадке. Что им так двигало – Сакура не знала. Правда, в такие моменты он и сам походил на мальчишку, который не боится испачкаться в грязи, получить синяк на локте или разбить коленку.

– Ну, у меня просто нет своих, чтобы придерживаться твоей точки зрения, – Алекс чуть развёл руками, улыбнувшись, а Сакура тихонько, но искренне засмеялась:

– Так и у меня нет детей. Спасибо за десерт, очень вкусно.

– Не за что, – кивнул парень, улыбнувшись. – Что ты любишь читать?

На самом деле читать она любила очень многое: в этот список входила и классика, и фэнтези, и приключения, и сказки, и легенды, и мифы разных народов… Только вот Алекс с его углублением в книжки по психологии вряд ли этим заинтересуется, поэтому Сакура ограничилась простым, но ёмким ответом:

– Я больше по французской классике.

– Вот как, – закивал молодой человек. – Сейчас мало кто читает классику в современном мире.

Он посмотрел на неё с неким уважением, а Сакура от столь неожиданного комплимента внезапно для себя зарделась.

– Это правда, но в классике, в те времена, в книгах находишь приключения, любовь настоящую… – она смутилась, посмотрев на него, и тут же замолчала, поняв, что ему станут неинтересны её размышления о любви.

Сакура была весьма наивной и доброй девушкой в этом отношении. Не говоря уже о том, что её представления об искренней любви вряд ли кто-то разделил бы. Быть может, только Учиха.

– Это точно, – коротко поговорил он, мотнув головой, и, задумавшись, опять принялся за недопитый кофе.

Сакура мечтала избавиться от общества Алекса спустя какое-то время как можно быстрее. Весь день они проговорили друг о друге, так практически ничего и не выяснив. Открывать всей тайны своего характера и внутреннего мира Харуно ему не собиралась: просто, скорее всего, понимала, что это общение надолго не затянется, а открывать свою душу перед человеком – верх кретинизма с её стороны. Правда, Алекс любил распинаться о том, что она ему нравилась и что он с большим удовольствием провёл бы с ней более длительное время. Жаль только, что Харуно его мнения не разделяла: идя с ним к своему дому, она натянуто улыбалась на подобные слова и коротко кивала головой.

Сакура не понимала, чего он пытался добиться. Её расположение он так и не заполучил – наверное, Алекс и сам это понимал, поглядывая на Сакуру с некой мольбой и надеждой. Ему и сразу показалось, что настроиться с ней на общий язык будет очень тяжело: не то чтобы девушка обладала сложным характером, просто, чтобы подобрать к ней нужный ключ, нужно было проводить с ней длительное время и быть тем человеком, который был нужен только ей.

Сакура задумалась, направляясь по знакомому пути вместе с ним к своему дому. Совесть так и не переставала грызть её изнутри, и больное, ноющее сердце давно обливалось кровью. Она вспоминала, как проводила время с Саске, и это причиняло ей новые порции боли, кинжалами вонзаясь в хрупкую девичью душу. Интересно, чем сейчас занимался Учиха? Каждый раз, когда она чувствовала вибрацию телефона, она с неохотой отключала его, нажимала на пульсирующую красную кнопку, и ей казалось, что устройство бьёт током, причиняя ей боль.

Сколько раз он звонил, Сакура не считала. Должно быть, около двадцати или тридцати: беспокоясь, он мог поднять на уши и весь город, желая найти девушку как можно быстрее и убедиться, что с ней всё хорошо. А Сакура поступала с ним так, как будто он являлся для неё никем, так подло решила встретиться с другим человеком. Но ведь и делала она это для блага Саске: если она займётся мыслями о другом человеке, то она забудет Учиху, тем самым перестав причинять ему боль, которую он получал каждый день после общения с ней.

– Так вот где ты живёшь, – внезапно изрёк Алекс негромким голосом, однако Сакура заметно вздрогнула, услышав бархатистый мужской тон.

– Да, вот здесь, – улыбнулась она, пожав плечами и остановившись у собственного подъезда. – На седьмом этаже.

Она искренне надеялась, что Саске не поджидал её где-нибудь около дома или в подъезде. Будет не очень хорошо, если он застанет Сакуру, девушку, которую он любил, с каким-то неизвестным парнем. От волнения она закусила нижнюю губу, чувствуя, как в кровь сгустками выбрасывается адреналин: ей хотелось быстрее уйти, чтобы не расплакаться от чувства безысходности.

– Понятно. А я вот на шестом, кстати, – усмехнулся парень. – Ну, что ж… Я позвоню тогда?

Он неопределённо посмотрел на неё, ожидая ответа. Сакура искренне хотела сказать ему, чтобы он не звонил, но внутри что-то резко повернулось, и буквально против собственной воли она выдала:

– Позвони.

– Пока, Сакура, – наклонившись, он осторожно поцеловал девушку в покрасневшую от волнения щёку, а после, махнув рукой, направился восвояси.

Девушка вытаращила глаза, буквально одними губами попрощавшись с ним. Тут же ладонь стала растирать щёку, где он оставил поцелуй: несмотря на то, что прикосновение было приятным и нежным, девушке оно не понравилось. Даже короткий поцелуй губами в щёку девушка считала за измену. Хотя, по правде сказать, кому она изменяла? Учихе, что ли? «Точно, Учихе», – подтвердила Сакура, для пущей убедительности вздёрнув указательный палец и направившись в свой подъезд, по пути доставая звенящие ключи из сумки.

Поднялась она быстро: коротко нажав на кнопку, немного помявшись у лифта, она зашла в него, опустив глаза и нажав на кнопку собственного этажа. В руках её была всё та же роза. Правда, цветок уже потерял остатки своей пышности и величия: поникшие на жаре лепестки теперь немного обагрились чернотой, а лепестки завяли. Однако шипы так же продолжали колоться, и Сакура старалась не напороться на них. Хотя, быть может, надави она хотя бы на один кончиком пальца, душевная боль стала бы легче и переключила свой импульс на физическую.

Выйдя из лифта, она подошла не спеша к двери, принявшись открывать её, немного наклонившись. За день Сакура сильно устала: бледная кожа, немного загорев на солнце, распарилась и теперь отдавала лёгким бронзовым оттенком, а если Сакура касалась её, то тут же отдёргивала пальцы – тело было настолько раскалённым. Ноги от непривычки хождения на каблуках заныли – Сакура уж слишком давно их не носила, и теперь даже кончики пальцев на ногах неприятно пульсировали, прося, чтобы она быстрее освободила стопы. Зайдя внутрь квартиры, Харуно практически сразу скинула туфли, тем самым уменьшившись в росте сантиметров на семь.

– Кайф, – протянула она в неком экстазе, закатив глаза и прикусив нижнюю губу изнутри, с отвращением отодвинув от себя назойливые туфли.

Сакура понимала, что они ничем не провинились перед ней. Однако стопы говорили об обратном: полностью встав на них, она ощутила невероятную слабость, и силы, казалось, полностью покинули её. Выдохнув, она открыла глаза, мотнув головой, и направилась в ванную комнату. Осмотрев себя в зеркало, Сакура слегка улыбнулась: лицо было немного блестящим от испарины, губы приобрели привычный бледно-алый оттенок, а вьющиеся волосы, собранные в хвост, сохранили, что странно, свою форму. С большим удовольствием, чувствуя, как голова буквально освобождалась от тяжести, Сакура стянула резинку, украшенную нежно-голубым небольшим бантиком, и расправила коралловые волосы, густой копной посыпавшиеся на спину.

Интересно, сколько же всё-таки у неё пропущенных от Учихи? И стоит ли ей ожидать наряд с собаками на свою квартиру во главе с ним, ломающим дверь?

Сакура умылась, и лицо наконец освежилось. Она фыркнула от воды, выключив кран и принявшись вытирать руки. Она бы не сказала, что день прошёл хорошо: Харуно устала, и эта усталость была неприятной. Что странно, если бы она провела день с Саске в таком виде, на каблуках, с завитыми волосами и макияжем, то её силы были бы не настолько истощены, а навалившаяся усталость и вовсе была бы приятной. Вздохнув, она тяжело покачала головой, по-прежнему расправляя волосы, и направилась в спальню.

Комната встретила её долгожданной прохладой: окно было закрыто весь день, а это значило, что жара сюда никак не могла проникнуть, даже если бы ей захотелось. Повесив платье в гардероб и переодевшись в майку и спортивные шорты, она легла на кровать, буквально плюхнувшись, и прикрыла глаза. Делать анализы о сегодняшнем дне она не хотела, впрочем, это было занимательным занятием для неё, да и было о чём задуматься.

Ей хотелось позвонить Саске и сказать, что с ней всё хорошо и что она никуда не пропадала. Ей так хотелось извиниться перед ним за то, что она многочисленно отключалась от него, что сбрасывала трубку и не могла ему ответить, хотя так хотелось. Ей так хотелось попросту позвонить ему и сказать, как виновата перед ним, что променяла его сегодня на какого-то молодого человека, к которому испытывала не то презрение, не то и вовсе отвращение. Алекс был ей несимпатичен, а этот наглый поцелуй в щёку напоследок и вовсе выбил Сакуру из колеи. От неожиданности его действия она даже не могла ничего ответить или упрекнуть его в этом, а когда до неё дошло осознание того, что её поцеловали, Алекс отдалился уже метра на три, и догонять его и давать пощёчину – пусть Сакура и хорошо это умела делать – не было смысла.

Горько усмехнувшись себе под нос, она приоткрыла зелёные глаза, внезапно для себя почувствовав, что по переносице из уголка правого глаза покатилась слеза. Нет, она вовсе не хотела плакать, но чувство безысходности настолько сразило, что она не выдержала: чуть повернув голову к кровати, она почти уткнулась в неё, всхлипнув, и крупные капли, уже не сдерживаемые, потекли в покрывало, впитываясь. Девушка корила себя: она боялась позвонить Учихе, ей было стыдно за то, что она сделала. И только сейчас Харуно поистине ощутила себя дешёвой подстилкой, несмотря на то что никакого физического контакта с Алексом она не совершала. Впрочем, контакт моральный, душевный, даже если его не было с той искреннее любовью, какая была у неё с Учихой, был для Сакуры куда хуже и значительно менял суть дела. На неё нахлынуло такое отвращение к самой себе, что она вцепилась руками в нежно-розовые волосы, зажмурившись и с силой потянув их от себя.

Скорее всего, если бы не раздался звонок, Сакура и продолжала бы дальше лежать, уткнувшись в кровать. Но спасительный возглас телефона, такой долгожданный и одновременно пугающий, заставил её отвлечься от собственных мыслей: уже зная, кто это мог звонить, Харуно с надеждой и облегчённым выдохом потянулась к устройству.

========== Глава 14. Затишье… перед бурей ==========

– Алло? – улыбнувшись и постаравшись успокоиться, чтобы собеседник не слышал её немного дрожащего, заметно расстроенного голоса, она наконец подняла трубку, и ей показалось, что звонящий шумно выдохнул в трубку.

– Ты там не померла? – язвительно спросил Учиха, на том конце трубки явно вздёрнув бровь. – Где тебя носит, Харуно? Какого чёрта ты сбрасываешь мои звонки и не отвечаешь на них целый день? Решила посмеяться? Так вот, я лежу в кровати, у меня предынфарктное состояние, мне лихо, и сердечко заколотилось. Довольна?

Не выдержав, девушка засмеялась в трубку, немного покачав головой, – в этом весь Учиха Саске. Впрочем, её невероятно радовало, что он не то злился, не то беспокоился, не то ещё бог знает что. Главное, чтобы он не догадался, с кем была Сакура и где. Едва только Саске об этом прознает, ей несдобровать, тем более девушка понимала, что это предательство и измена. Он так и ждал её ответа и, казалось, вот уже втянул тихо воздух, чтобы вынести ещё одну гневную тираду, как Сакура поспешила его успокоить, наконец заговорив.

– На работе я была, – тяжело вздохнула она, закатив глаза от собственного вранья. – Вызвали насчёт проекта, который я тебе показывала. Они решили комнату расширить, чтобы больше пространства было, вот ездили к ним, потом ещё посидели, поговорили…

Она готова была плести сколько угодно, только бы до Саске не дошла правда. На самом деле ей самой было неприятно – она бы чувствовала себя не очень хорошо на месте Саске. А уж отключаться и сбрасывать звонки – вообще низость, которую Сакура себе позволила с большим трудом, сквозь глубокие угрызения совести в душе и сердце.

– Вот как, – мужчина, кажется, успокоился спустя лёгкую паузу, выслушав оправдание девушки, совершенно не подозревая о том, что она солгала. – Могла бы предупредить, что будешь на работе, – я тут себе чуть скальп не сорвал. Я даже волос поседевший нашёл от таких новостей.