Текст книги "Просто друг?.. (СИ)"

Автор книги: Simba1996

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

– Если ты во мне снова не нуждаешься, я могу просто уйти, – тихо проговорил он, пристально глядя на девушку.

В голосе его чувствовались стальные нотки: говорил Учиха так, будто ему было наплевать, что скажет Сакура в ответ. Хотя на самом деле это было не так: Саске просто не видел смысла в этом разговоре, зато как эмоционально она изгибалась, как выгибала спину ему навстречу, как смотрела на него, пристально и не отводя изумрудных глаз, как хваталась за его руки, желая ослабить хватку на волосах, – это ему нравилось куда больше. Сжалившись, он наконец отпустил густые волосы, и Сакура выпрямилась, опустив длинные ресницы. Казалось, она вот-вот заплачет – кончик носа едва заметно покраснел, а брови нахмурились ближе к переносице.

– Я ждала тебя, – так же тихо, как и он, проговорила она, словно боялась, что мужчина вновь станет отвечать низким и глубоким тоном. – Но у меня вопрос: что нам делать?

Наконец-то до неё дошло, что нужно что-то решать! Хоть Сакура умоляюще и смотрела на него, хоть и пыталась разжалобить, ничего особенного снова не выходило: Саске больше начинал злиться и откровенно не понимал, чем вызвано такое состояние – то ли тем, что она не хотела говорить на тему их отношений, то ли, наоборот, как раз по причине того, что её это беспокоило.

– Ничего, – пожал плечами мужчина. – Делать так, как было раньше. Ты же это любишь.

Он язвительно усмехнулся, явно проговорив ей это в укор. Тут уж не выдержала Сакура – Саске был уж слишком высокомерен. Нахмурившись ещё больше, она с силой схватила его за густые угольные волосы, оттянув их назад. Мгновенно перед изумрудными глазами появился бледный изгиб сильной шеи, и она, не удержавшись, буквально с силой впилась в кожу зубами. Она принялась оттягивать кожу, покусывать её, лишь бы сделать владельцу шеи как можно больнее. Словно одними только прикосновениями губами и зубами она пыталась разубедить его в том, что ненавидела делать так, как раньше. Нет, ей не нравился его тон – ей куда больше нравилось, когда он был с ней нежным и осторожным. Именно таким она всегда знала Саске, а этот тиран, которого она с силой кусала в шею, вовсе не её друг.

Он тихо зашипел, сорвавшись на едва слышный стон, и Сакура не могла разобрать: было ему приятно или нет. Но она точно знала одно: на этом она не готова просто так взять и остановиться. Потому женские губы вдруг стали нежно водить по его шее, нарочито медленно, так обманчиво, что Саске даже поверил в то, что она готова быть с ним аккуратной, но она осмелилась обмануть его: девушка вновь с силой прикусила кожу, слегка оттянув её.

– Приятно? – язвительно спросила она, нахмурившись.

Внутри бушевал какой-то зверь, что рвался наружу. Его не хотелось усмирять, как обычно привыкла делать Сакура, едва начинала злиться. Этот зверь сегодня должен был непременно выйти наружу: рыча, словно обожжённый факелом охотника тигр, он принялся царапать когтями нутро девушки, и Сакура не собиралась его сдерживать: видя, как шипит от лёгкой боли в шее, ноющей и ломящей, мужчина, она готова была снова набрасываться на него и прокусывать кожу едва ли не до ярко-алой крови. Особенно сильно её привлекала синеватая, часто-часто бьющаяся жилка.

Дёрнув головой, причём с такой силой, что Сакура ненароком испугалась, вытаращив глаза, он наконец высвободился от весьма цепкой хватки с её стороны. Девушка растерялась: что делать дальше, она даже не знала. Хотя бы по той причине, что Учиха был злым, и это было заметно. Но едва он обхватил её покрасневшее от смущения и неловкости ситуации лицо, Сакура тут же практически успокоилась. Его сильные широкие ладони были тёплыми и такими же, как всегда: он готов был дарить ей нежность, а не грубость. От него исходило то самое тепло, которая девушка всегда любила и которое заставляло её расслабиться, и для неё он не был тем злым тираном, что предстал перед ней буквально пять минут назад. И зверь от его теплоты и нежности принимался урчать внутри, сворачиваться послушно в клубок, убирать когти в мягкие лапы и приниматься сопеть от наслаждения.

Мужчина осторожно поцеловал её в губы, едва ощутимо перед этим проведя кончиком большого пальца по пухлой нижней. Он старался делать это с особенной нежностью: Сакура постепенно усмирялась, подчинялась ему, обнимала за широкие плечи и тут же комкала на них майку. Бледная кожа на мужском теле постепенно оголялась, едва майка приподнималась, и тут же скрывалась, когда девушка отпускала его плечи, переходя ладонями к сильной шее. Тонкие пальцы стали гладить заднюю сторону, а затем зарылись в густые волосы, слегка сжав их. Сакура явно наслаждалась ощущением его губ на своих: пусть он делал это медленно, как будто бы даже неохотно, но было в этом что-то такое, чего девушка никогда не испытывала раньше.

Мужские губы даже не думали от неё отстраняться. Уже слегка покрасневшие, припухшие, они всё ещё ждали поцелуя, только теперь со стороны Сакуры. Слегка отстранившись, Учиха выдохнул, прикрыв глаза, и тут же густые ресницы, затрепетав, поднялись, а вместе с ними – и веки. Теперь он пристально смотрел на Сакуру, слегка улыбнувшись уголком губ, и девушка, едва заметив такую улыбку, слегка усмехнулась.

Саске ведь пришёл поговорить, верно?

Только вот разговора, увы, не состоится.

Усмехнувшись, девушка обняла его за шею, снова поцеловав, но делала она это осторожно, будто спрашивая у него разрешения: сначала кончик языка едва ощутимо прошёлся по нижней губе, и Сакура бросила короткий взгляд на его губы. Они покорно приоткрылись, словно их владелец дал согласие на поцелуй, и тут же с них сорвался короткий выдох. Усмехнувшись, Сакура решила продолжить поцелуй: кончик языка устремился в приоткрытые губы, сначала слегка задев резцы передних зубов, а затем продолжив путь дальше, коснувшись его горячего языка. Не выдержав столь длительной пытки, мужчина, приподняв её повыше, наконец снова поцеловал Сакуру, тяжело выдохнув.

С задней стороны она принялась забираться под его майку проворными тонкими ладонями. Они были ощутимо прохладными, и Саске почувствовал это так, будто его сильную спину обдали холодной водой, дарили какое-то успокоение, эти руки: пожалуй, ни одни женские ладони так не нравились Учихе, как эти – изящные, больше напоминающие аристократические, они могли подарить и наслаждение, и показать характер своей владелицы. Однако её губы нравились ему куда больше, чем руки: Сакура целовала как-то по-особенному, только с присущей ей любовью, осторожностью и нежностью.

Саске, едва заметил, что она отстранилась от его губ, поспешил вжать её в стену, намекая на то, что больше никуда она от него не денется. И вправду, Сакура сначала продумывала пути отступления, но потом поняла, что это бессмысленно: и что-то внутри приказывало остаться здесь, с ним, и сам Учиха вёл себя настолько властно, что мысли о побеге сами собой плавились в тягучую, вязкую массу, скапливаясь где-то внизу живота. Мужчина тесно прижался к ней и, легонько шлёпнув по ягодицам, тихо зашипел. Мужские губы принялись изучать шею Сакуры, а затем вдруг прикусили – точно так же, как и она не так давно. Правда, не так сильно: сорвавшись на стон от неожиданности, Сакура поспешила зажать себе рот ладонью, густо покраснев.

Под кожей стала образовываться пульсирующая, ноющая боль в том месте, где он прикусил. Саске сделал это на месте старого засоса: аккуратный, небольшой, оставленный им в прошлый раз синячок уже начинал заживать, но теперь вновь налился красным. Зашипев, Сакура вцепилась в широкие плечи, жалея о том, что никогда не сможет оттолкнуть его от себя: было немного больно, и Саске намекал на то, что в поцелуях больше никакой нежности не будет. Им овладевала страсть, может быть, обычная похоть, которую он не желал прогонять, и она плотно засела в венах и крови.

Сакура притянула его ногами к себе – пожалуй, единственное, что она могла себе позволить. Руки были заняты: они уже вовсю старались исследовать спину мужчины, изредка сжимая на ней майку и пытаясь задрать её вверх. Под тонкой тканью девушка чувствовала на спине, прямо посередине между лопатками, взбухшие полосы, которые она оставила ещё в тот раз, и это заставило её смутиться: покраснев, она тихо выдохнула, еле заметно улыбнувшись. Неужели порой она может быть настолько жестокой к нему? Или, наоборот, страстной?

Ладонь мужчины устремилась вдоль по горячему, желанному телу: он очертил ею рёбра, тут же выдохнув, чувствуя себя в каком-то смысле настоящим скульптором – все эти изгибы тела он знал наизусть, но от этого оно становилось не менее желанным. Длинные пальцы вначале просто ненавязчиво поглаживали тело через тонкую ткань футболки, а затем и вовсе, уже осмелев, устремились под неё. Наконец он почувствовал горячее тело чувствительными кончиками пальцев, и от этого словно дёрнуло от озноба, которого на самом деле не существовало: по спине побежали мурашки, перебираясь постепенно к рукам и захватывая всё большие области. Сакура наблюдала за тем, с каким удовольствием он смотрел за собственной рукой: слегка склонив голову, мужчина приоткрыл губы, видя, как медленно его ладонь двигалась к небольшой девичьей груди.

Еле слышно она ахнула, когда он наконец сжал её, перестав дразнить лёгкими прикосновениями к телу. Отвернув от него голову, девушка дрожащей рукой поспешила закинуть растрепавшиеся густые волосы за спину и тут же соблазнительно приоткрыла губы, чуть прикрыв глаза и готовясь податься ему навстречу. Он был и так уже слишком близко: просто хотелось куда явственнее ощущать его тело рядом с собой. Её ладони мгновенно, не заставляя ждать владелицу, принялись стягивать майку со стройного мужского тела, и Саске еле заметно усмехнулся. В этом ей обязательно стоило помочь: Сакура делала это неловко, дрожащими руками, будто боялась реакции Учихи на эти смелые действия с её стороны.

Когда майка была отброшена в сторону, девушка вновь прижалась к нему, тихо выдохнув, и ладонь её принялась гладить сильную мужественную грудь. Кончики пальцев так и хотели устремиться ниже, как сильно бы она не пыталась их остановить. И Сакура поддалась, не удержавшись: тут же ладонь обвела пресс, остановившись где-то на ремне, и девушка тихо выдохнула, прикрыв глаза. Она не решалась опускать руки ниже – казалось, этого и так было достаточно, чтобы заставить её щёки налиться густым румянцем.

– Что забудешь на этот раз? – усмехнувшись, Сакура пристально посмотрела на него, намекнув на ту самую рубашку в клетку.

Саске лишь еле заметно улыбнулся – до чего же она злопамятная. Не прошло и секунды, как он осторожно поцеловал её в щёку, а затем тёплые мужские губы устремились к виску. Он снова поцеловал – успокаивающе, осторожно, будто одним только этим поцелуем стремился доказать всю искренность своего отношения к ней.

– Себя. Если можно, – он снова запечатлел короткий поцелуй на виске, так что Сакура радостно выдохнула, улыбнувшись.

– Я подумаю, – лукаво ответила она, немного прищурившись.

Саске усмехнулся: она говорила так почти всегда, после чего, конечно же, давала положительный ответ на вопрос. Улыбнувшись, он опустил глаза и тут же вновь обратил на неё взгляд, немного отстранившись. Несмотря на то, что Учиха пришёл сюда с таким грубым разговором, хотя и решил извиниться, он вовсе не хотел, чтобы в этот раз у них всё получилось грубо. Поэтому и прикосновения его сильных рук, и тёплых губ постепенно становились нежными, невинными, казалось бы, даже невесомыми.

– Хотя бы до утра не выгоняй меня, – попросил он, казалось, даже немного жалостливо.

Сакура не могла его выгнать – независимо от того, что между ними происходит. Была ли у неё к нему жалость? Вряд ли. Сакура никогда не любила кого-то жалеть, а уж тем более понимала, что Учиха этого ни в коем случае не потерпит.

– Не выгоню, – смущённо улыбнулась она, тихонько кивнув, и тут же стеснительно опустила глаза.

Казалось, Саске был рад даже этому. Мужчина, улыбнувшись, осмотрел её: вся её красота, стеснение говорили о том, что она уже ни в коем случае на него не будет злиться. Постепенно он стал приближаться к ней, надеясь не испугать. Что-то было в ней такое искреннее, может быть, невинно-детское, от чего возникал страх за то, что она сможет испугаться. Прикрыв глаза, девушка, едва ощутив его тёплые губы на своих, тихонько выдохнула. Столь приятное для неё ощущение вызвало целый эшелон мурашек по всему телу: они направлялись от самой поясницы, огибая копчик, и вверх, по позвоночнику. Столь мельчайшее прикосновение заставляло её мелко подрагивать от наслаждения. В какой-то момент она даже могла ощутить себя той самой невинной девушкой, которую он целовал десять лет назад.

На неё нахлынуло невероятное ощущение ностальгии. Не было сомнений в том, что ей хотелось снова провести этот вечер с ним, но, более того, Сакура была, вероятно, рада тому, что он останется и на ночь. Пусть будет так, как хотели они оба. Было наплевать на то, что они всего лишь друзья. Это становилось неважным по сравнению с его прикосновениями.

Мужчина осторожно поцеловал её в нижнюю губу, а затем, когда Сакура уже призывно приоткрыла пухлые губы, желая наконец слиться с ним в долгом поцелуе, перешёл к покрасневшим щекам. Широкая ладонь аккуратно, будто боясь навредить, приподняла голову девушки за подбородок, и всё это время он покрывал короткими поцелуями щеки Сакуры, на которых отразился румянец – не то от желания, не то от стеснения.

Постепенно тёплыми пухлыми губами Учиха продвигался к виску и, оставив там лёгкий, почти не ощутимый чувствительной кожей поцелуй, двинулся к аккуратному уху Сакуры. Мужские пальцы осторожно заправили тонкую прядь розовых волос, и Сакура снова слегка отвела глаза, будто смутившись только от этого. Его прикосновения были невесомыми – словно её кожа состояла из мотыльковой пыльцы, и если её коснуться, то пальцы непременно оставят на теле лёгкий, но больной ожог. Он аккуратно прикусил мочку уха, практически сразу её отпустив, и, явно не желая отстраниться, поцеловал нежную кожу прямо за ним. Сакура выдохнула, прикрыв глаза, – ресницы снова задрожали от наслаждения, а отпускать его от значительной порции нежности вовсе не хотелось. Обняв мужчину за шею, она уткнулась носом в широкие плечи, втягивая приятный запах парфюма.

Саске улыбнулся – было заметно, что Сакура не хотела отстраняться. Этого он и добивался: улыбнувшись, посмотрел на неё, чуть скосив на розовую макушку агатовые глаза. Узкие женские ладони заскользили по широким плечам, постепенно переходя к мышцам в предплечьях, чуть сжимая их, и Сакура подняла голову, будто смутилась всего, что происходило. Однако в глаза она посмотрела ему невыносимо смело: чуть улыбнулась, склонив голову набок. Зелёные глаза, казалось, фосфорически засветились в сумеречном полумраке – это уже говорило о многом.

– Что? – усмехнулась Сакура, заметив, что Учиха пристально изучал её глазами.

Скрестив пальцы на задней стороне его шеи, она снова смущённо улыбнулась, стараясь не засмеяться, – уж слишком пристально мужчина смотрел на неё, словно старался что-то разглядеть на её лице. От такого Сакура забеспокоилась: предстать перед ним в не самом лучшем виде именно сейчас она боялась больше всего.

– Красивая, – просто ответил мужчина, пожав плечами и потянувшись к ней.

Он осторожно поцеловал её в чуть вздёрнутый кончик носа, и девушка снова усмехнулась. Такие прикосновения от него были порой большой редкостью, потому их она и любила больше всего на свете.

– Для тебя это новость? – немного язвительно пробормотала Сакура, тут же смутившись от собственных слов. Саске, казалось, уже готов был засмеяться над ней – Харуно явно не уступала ему в самолюбии. – Я рада, что нравлюсь.

Прикрыв длинные ресницы, она осторожно прикоснулась своим лбом к его. Для Сакуры это было чем-то особенным – в такие моменты казалось, что они становились единым целым. Ни с кем другим она не могла сделать так же, как сейчас с Саске: выдохнув, он опустил глаза, задумавшись, и тут же немного отстранился, поцеловав девушку в уголок губ, и тут же спустился к подбородку. О своём намерении он высказал осторожным прикусыванием нежной кожи, и Сакура удивлённо вздёрнула брови, посмотрев на Учиху. Казалось, все свои эмоции они выражали без слов и при этом невероятно хорошо понимали друг друга. Разве не это роднит двух людей, которые, казалось, и вовсе противоположны друг другу характерами?

Поцелуй вышел довольно долгим: вначале он просто легонько прикусил нижнюю губу Сакуры, а потом, слегка задев её кончиком раскалённого языка, проник им внутрь приоткрытого рта. Выдохнув, она приподняла лицо мужчины, поглаживая кончиками больших пальцев гладкие щёки, слегка задевая высокие скулы.

– Я люблю тебя, – едва отстранившись, он тихо произнёс на влажные и чуть припухшие от поцелуя губы Сакуры.

Она была заметно удивлена: вначале недоверчиво подняла бровь, а затем просто стеснительно опустила глаза. Постепенно кончики её тонких пальцев переходили к сильной шее, принимая поглаживать её сбоку, а потом и вовсе немного сжали мочку чувствительного уха. Сакура так и не решалась ответить ему: она хоть и готова была ответить взаимностью, но это для неё было чем-то невероятно страшным, словно она боялась, что события десятилетней давности, вероятнее всего, могли повториться уже сейчас, когда их никто не ждёт.

– До сих пор? – улыбнулась девушка, посмотрев на него пронизывающим взглядом.

– До сих пор, – он лишь еле заметно кивнул, так же улыбнувшись, и, снова приподняв ладонью голову Сакуры, принялся покрывать короткими, лёгкими, практически невесомыми поцелуями покрасневшее лицо.

Девушка только расплылась в довольной улыбке, перехватив его запястье кончиками пальцев. Она вовсе не хотела отстраняться от Учихи – просто его слова были для неё дикостью именно сейчас, в этот момент. Но явно она хотела сказать ему в ответ то же самое: пусть это будет звучать глупо, пусть он будет думать, что она относилась к нему неискренне, – пусть думает, что хочет. Обхватив его шею ладонями, Сакура поспешила спрятать улыбку в плече мужчины, опустив глаза.

– Я тебя тоже, – совсем тихо, шёпотом, сказала она ему в шею, едва прикоснувшись к ней губами.

Еле заметно Учиха задрожал от её действия, прижавшись к ней и обняв, зарывшись пальцами в густые волосы. Опустив глаза, он задумался, осторожно поцеловав её в висок. Неужели после этого станет всё так же, как и было до этого? Так не хотелось: и отпускать её от себя, и слышать от неё фразу о том, что она хочет, чтобы всё стало как было, – пожалуй, нет ничего хуже, чем услышать фразу «давай останемся друзьями» от человека, которому готов посвятить всю свою жизнь.

Зарывшись в густые смоляные волосы, немного жестковатые, она тихонько выдохнула, еле заметно покачав головой. Сакура понимала: если он захочет быть с ней, то она попросту сможет убить его жизнь. Она не считала себя лучшей кандидатурой для Саске – тут должен быть другой вариант. Он нуждался в девушке ранимой, нежной, которая смогла бы утешить его в любой ситуации, только вот Сакура и сама не понимала, что подходила под все эти критерии.

– Я считаю, что тебе нужна другая девушка, не такая, как я, куда лучше, – пожала плечами Сакура, посмотрев на него и немного печально улыбнувшись.

Саске же отрицательно покачал головой: слышать эти слова, птицей сорвавшиеся с её чуть припухших после поцелуев губ, было невыносимо. Казалось, она готова была поставить на себе клеймо. И ему привиделось, или на её изумрудные, немного горящие, сверкающие, будто росинки на траве, глаза навернулись слёзы?

– Ты, пожалуй, самый лучший вариант, – он прижал её к себе, стараясь утешить, и, немного подсадив повыше, отправился в спальню.

От неожиданности Сакура ахнула, вцепившись ноготками в широкие плечи. Оставила полумесяцы, которые тут же налились красным, и от этого ей было больно за него: несмотря на острое ощущение от её рук в плечах, он даже не поморщился, перенеся это. Ей было невыносимо тяжело: казалось, что всё это сон. Вероятно, Сакура не хотела просыпаться: обняв его за шею и обхватив стройными ногами узкие бёдра, теснее прижалась к мужчине. Она буквально чувствовала, с какой лёгкостью Учиха нёс её, и это льстило Сакуре: закусив нижнюю губу, она лукаво прищурилась, посмотрев в сторону.

– Я так не думаю, Саске. Я ведь стерва… – вздохнув, возразила она, тут же погрустнев.

Учиху это задело ещё больше: осторожно опустив её на кровать, он расположился сверху так же аккуратно, словно боясь испугать её или навредить. То и дело Сакура смотрела на него большими зелёными глазами, а иногда отводила их, словно боялась его реакции, а она и вовсе могла бы быть непредсказуемой.

– Неправда, не говори так, – он с возмущением посмотрел на неё, поцеловав осторожно в переносицу. – Ты, пожалуй, самая лучшая девушка. Я говорю это не потому, что хочу тебя утешить.

Он усмехнулся, снова прислонившись лбом ко лбу девушки. Сакура же опустила глаза, немного смутившись: всё же она понимала, что была относительно права – ей ни в коем случае не хотелось мучить Саске, но почему-то и отпустить его тоже не было сил и возможности: казалось, что какая-то частичка внутри попросту расколется или оторвётся насовсем, так что приделать её обратно не будет возможности. Снова улыбнувшись, она прикрыла глаза – хотелось полностью раствориться в его руках. Тем временем его широкая ладонь легла сверху, на внутреннюю часть ладони девушки. Руку она согнула в локте, так что оказалась практически прижата к кровати сильным телом. Постепенно он сплетал длинные пальцы с её, аккуратными и тонкими.

– Но хорошая девушка не может кинуть парня после первой ночи, – заметила она, стараясь не засмеяться.

То ли его прикосновения были щекочущими, то ли смех вызывало то, что она сказала, но она практически не могла успокоиться и пришла в себя только тогда, когда он, замечая эту ласковую, но вместе с тем озорную улыбку на её губах, вновь наклонился, принимаясь целовать в нижнюю. Он начинал нежно, будто стараясь сделать так, чтобы она сама разомкнула пухлые девичьи губы, и ему это удалось: приоткрыв рот, девушка издала тихий стон, не выдержав, – слишком притягательными были его прикосновения. Она даже не хотела думать о том, насколько они чувствительные: ресницы сами собой стали подрагивать, а дыхание участилось. Казалось, и стройные ноги сами собой обхватили талию мужчины, ближе притягивая его к себе.

– Ну, ты первая такая, – усмехнувшись, Учиха отстранился, принимаясь аккуратными движениями перебирать густые, длинные волосы.

Он хотел зарываться в них не только пальцами, но и носом, и в этом ему точно ничего не могло помешать. Наклонившись ещё ниже, прямо к аккуратному, чувствительному уху девушки, он принялся втягивать ароматный запах волос кончиком носа. Сакура задрожала, слыша, как он тяжело дышал прямо ей на ухо, и от этого снова закусила губу, только изнутри, – так она пыталась сдержать все свои эмоции. Запах, который источала её кожа, сводил с ума, и только от этого появлялись мурашки по всему телу, срываясь с одного места на другое, с другого – на третье, останавливаясь на самых кончиках длинных пальцев. От истомы и желания они стали нещадно ныть, словно что-то оттягивало их длинными, жёсткими щипцами. Но эти ощущения были приятными – точно такими же, как и пульсация внизу живота.

– Не говори, что ты стерва. Ты ещё не видела стерв, – совсем еле заметно покачав головой, мужчина едва ощутимо прикоснулся губами к мочке ушка.

Не выдержав, Сакура снова сорвалась на лёгкий стон, прикрыв глаза, и тонкие руки, будто обернувшись стеблями, поспешили обвить шею Учихи, теснее притягивая его к себе. Хотелось с ним слиться воедино – неважно, чем это могло кончиться. Неважно, что он скажет на следующий день. Не имело значения и то, что он снова наверняка завтра уйдёт, а после притворится, что ничего не было. Впрочем, не сама ли Сакура так делала?

Однако сейчас обоих больше ничего не волновало: снова склонившись, мужчина поспешил поцеловать Сакуру в шею, и от неожиданности она звонко ахнула, вцепившись кончиками пальцев в широкие плечи. Постепенно она стала переползать ладонями по его сильной спине, скатываясь по каждому позвонку, будто поднимаясь с одного и спускаясь с него к следующему. С губ сорвался очередной выдох: Учиха довольно грубо прикусил шею девушки, оставляя на ней очередные засосы. И куда только стала деваться нежность, которую он ей адресовывал не так давно?

Тяжело дыша, он наклонился ниже, к острым ключицам. Горячие прикосновения кончика языка заставили вернуться к реальности, а короткий укус вместе с оттягиванием бледной тонкой кожи – и вовсе сорваться на очередной стон. Повернув голову набок, она переместила ладони на его голову, зарывшись в растрёпанных волосах. Из горла вырывалось тяжёлое и частое дыхание, и восстановить его, как и прекратить нытьё внизу живота, Сакура уже не могла. Учиха, немного выпрямившись, стал аккуратно, через голову, стягивать с неё свободную футболку, которая принадлежала когда-то ему – мужчина не ошибся: он подписал её на вороте, когда учился в университете, чтобы не спутать с другими.

Вновь чувство ностальгии. Улыбнувшись еле заметно, он жадно, будто никогда ему прежде и не приходилось этого делать, наклонился к груди девушки, мгновенно стиснув её в широких ладонях. Сразу же раздалось тихое шипение. Слегка стиснув зубы, Учиха бросил короткий взгляд в сторону Сакуры: она немного зажмурилась от боли, поспешив обхватить его запястье руками, но сразу же расслабилась, чувствуя, как короткие поцелуи обжигали чувствительную, нежную кожу вокруг давно напрягшихся от возбуждения сосков.

Он коротко посмотрел на неё, словно сомневаясь в правильности своих действий. Спустя секунду – одобрительный кивок, несмотря на то что голова её была повернута в сторону, и Учиха, слегка улыбнувшись, принялся и дальше покрывать поцелуями аккуратную, небольшую девичью грудь. Он старался не прикусывать кожу и не оставлять на ней маленьких синяков, однако сдерживаться было слишком сложно: мимолётно, стараясь не задевать зубами особенно чувствительную кожу около сосков, он принимался кусать грудь, сопровождая это еле слышным то ли шипением, то ли шумным дыханием. Короткая боль практически сразу сменялась наслаждением: строило только ему проводить кончиком языка вокруг соска или обхватывать его губами, девушка выгибалась ему навстречу, и в такой момент широкие мужские ладони принимались скользить вдоль по рёбрам, возвращаясь к упругим ягодицам и заметно сильно сжимая их, стараясь прижать Сакуру теснее к себе.

Тяжело дыша и немного запрокинув голову назад, Сакура крепче прижалась к мужчине, принимаясь гладить ладонями горячее стройное тело. Постепенно женские руки переходили с широкой спины на плечи, сжимая их и оказываясь, спускаясь ниже, на груди. Затем – спускались ниже, к ровному прессу, и, краснея, Сакура возвращала руки обратно, стараясь не смотреть на него. Однако его лицо выражало желание, – а в своём Сакура и не думала сомневаться.

Постепенно он спускался ниже, покрывая её шею поцелуями, коротко провёл кончиком влажного языка между грудей, не задев их, будто дразня, и спустился к мелко, конвульсивно подрагивающему животу. Обвёл кончиком языка аккуратную ямку пупка, при этом плотно лёжа между широко разведённых девичьих ног, а затем вдруг резко прикусил кожу, немного прищурившись и посмотрев на Сакуру пристально, немного хитро, очаровывая одним только взглядом агатовых и чуть светящихся глаз.

Он снова поднялся к её лицу, принимаясь целовать призывно приоткрытые, пухлые губы. Девушка охотно отвечала, теснее прижимаясь к нему и стараясь расстегнуть собственные шорты – мужчина уж слишком долго будет с этим справляться, и терпеть становилось невыносимым. Прикусив нижнюю губу Учихи и слегка оттянув её резцами передних зубов, она выдохнула, вновь откинувшись назад. Пальцы нещадно дрожали, будто нарочно, и от этого девушка готова была рвать пуговицу коротких домашних шорт. Однако металлическая пластина наконец поддалась под умелыми руками Сакуры – то ли потому, что мужчина уже тянул туда ладони, то ли из-за того, что Сакура применила грубую силу.

Саске поспешил быстро стянуть с неё шорты и тут же откинуть их в сторону. Затем принялся за нижнее бельё, и тут же оно оказалось лежащим рядом с несчастными, брошенными ею шортами. Однако, наклонившись, он не спешил: поцеловал коротко в губы, слегка проведя по верхней кончиком языка, задев внутреннюю часть, и стал спускаться губами по подбородку. Тёплые прикосновения и горячее дыхание невыносимо обжигало кожу. От этого хотелось чесаться, впиваться одновременно в его кожу ногтями, буквально сдирать её от нахлынувших эмоций, и, не выдержав, Сакура прикусила шею Учихи, тут же проведя по ней кончиком языка.

Хоть и невыносимо было смотреть на то, как фосфорически в полумраке светилась её кожа, как были раскинуты по её телу очаровательные, придающие ей невинность веснушки, на приоткрытые, припухшие и поалевшие от долгих и мучительных поцелуев губы, всё же он пытался сдерживаться: не такой он и дурак, чтобы быстро поддаваться Сакуре.

Это больше начинало походить на своеобразную игру. Задачей девушки было продержаться как можно дольше и пытаться не призывно постанывать от каждого его действия; задачей мужчины – доставить ей куда большее наслаждение, лишь бы наконец довести её до той стадии, когда она станет сжимать руками тонкую простыню. И Саске поддался этому соблазну: посмотрев в зелёные глаза, слегка моргнувшие и явно не понимающие того, что будет происходить дальше, стал спускаться по её телу губами.

Сначала очертил тонкую, изящную шею, слегка проведя по ней кончиком языка, затем – ключицы, словно вырезанные на её худом теле. Даже не обратив внимания на короткий стон, прикусил напрягшийся левый сосок, бросив на Сакуру короткий взгляд: наблюдая за ним, она чуть приподняла голову. Улыбнувшись, он тут же поцеловал небольшое полушарие груди, успокаивающе, будто извиняясь за собственную грубость, и двинулся ниже, очерчивая, казалось, каждый изгиб её тела.

Ему нравилось, как видны её рёбра, когда она выгибается ему навстречу, как они, будто дикие дельфины, проступают под тонкой кожей, а затем, когда она расслаблялась, ребристые изгибы исчезали. Спускаясь ниже, поцеловал и низ живота, слегка прикусив кожу на нём и оставив заметный засос – покрасневший, он почти сразу же приобретал синеватый оттенок. Тяжело дыша, Сакура испуганно вытаращила глаза, когда мужчина расположился между её разведённых ног. Становилось почему-то стыдно: то ли от того, что она находилась в столь неудобном положении, то ли ещё по какой причине.