Текст книги "Сумерки грядущего (СИ)"

Автор книги: Шлифовальщик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Однако, наука наукой, а вот последние события Виктора занимали куда больше. Тогда, после блестящего (с точки зрения Холодова) захвата преступника в мемориуме, Бурлаков сообщил, что самолично допросит стукача и узнает, зачем тот подставил под удар Твердынина. Пока Виктор приходил в себя после лихой погони, майор вытрясал показания из того самого беглеца, некоего Игнатьева, меминженера, коллеги Твердынина.

Со слов Бурлакова – обычная история мести. Игнатьев, не поладив с Твердыниным, решил ему отомстить. Для этого он погрузился в мемориум и там сдал с потрохами коллегу местным властям. Всё просто и логично, но как-то скучно и натянуто получалось. Для чего тогда понадобилось дёргать Холодова, чтобы разобраться в таком простейшем деле? С такой ерундой справился бы даже начинающий оперативник. Тем более что здесь не пахло никакими диссонансами или другими сложными задачами, для решения которых нужны специальные навыки и знания. Зачем понадобился весь этот цирк с увольнением из театра и пряником в виде восстановления в университете? Почему задание Бурлакова какое-то расплывчатое и неконкретное? Холодов пожалел, что дал себя впутать в какие-то подковёрные игры в Мемконтроле.

Тем не менее, майор поблагодарил Виктора, выдал ему квиток в кассу на получение агентских денег и пожелал удачи в восстановлении на университетской кафедре. Было видно, что начальник оперативного отдела очень доволен результатами Холодова. Очень странная, глупая и непонятная история! Но стоит ли ломать голову? Виктор свою задачу выполнил, теперь пусть дальше бестолковые служаки из Мемконтроля разбираются в своих «семейных» дрязгах! А бывший хистактёр лучше продолжит работу над докторской.

Только Виктор собрался покинуть надоевшую приёмную и спуститься в буфет, чтобы скрасить ожидание, как в дверях приёмной показались совершенно неожиданные люди – два незнакомых офицера Мемконтроля в сиреневой форме. Это было немного странно: обычно мемконтролёры не любят форму и предпочитают появляться на публике в гражданской одежде. Один из них, с капитанскими погонами, подошёл к Катиному столу и махнул «корочками»:

– Сидорова Екатерина Алексеевна?

– Да… – выдавила слегка озадаченная Катя.

– Откройте, пожалуйста, кабинет проректора и никого сюда не впускайте!

Растерявшаяся Катя пошарила в столе, нащупала ключи и послушно направилась к двери проректорского кабинета.

– А что случилось? – встрял Виктор.

– А вы, собственно, кто такой? – обернулся к нему капитан.

– А я, собственно, здесь работаю.

– Вот идите и работайте! – грубо отреагировал сотрудник Мемконтроля. – Не мешайте нам работать!

«Я-то пойду, – подумал Виктор. – Только не работать, а звонить Бурлакову, чтобы унял своих псов!»

– Вы меня не поняли? – продолжил хамить капитан. – Покиньте, пожалуйста, помещение!

С силовиками лучше не связываться. Обернувшись на Катю, возившуюся с дверью, Холодов вышел в коридор. И там он увидел ещё более странную картину. По коридору в сопровождении двух мемконтролёров по бокам следовала стройная приятная женщина лет сорока. Она старалась сохранить гордый и независимый вид, но лицо её выдавало внутреннее напряжение. В это время в этом корпусе шли занятия, народу в коридоре было мало. Редкие студенты и преподаватели косились на странную процессию и перешёптывались.

Когда троица поравнялась с Холодовым, женщина неожиданно остановилась и внимательно посмотрела на мемориста:

– Виктор Холодов?

– Да… – Виктор догадался, кто это. Проректор, наконец, вернулась с обеда, но под конвоем.

– Не разговаривать! – сурово одёрнул проректора один из конвоиров.

Но она, презрительно глянув на него, обратилась к мемористу:

– Найди профессора Воздвиженского! Понял меня? По всем вопросам к нему.

Виктор не знал, кто такой Воздвиженский, не понял, по каким вопросам к нему следует обращаться, и зачем проректор открытым текстом подставила профессора. К нему ведь теперь ищейки из Мемконтроля обязательно нагрянут! Или этот профессор займётся приёмом на работу вместо проректора?

– Я понял, Алевтина Сергеевна. Обязательно обращусь, – успокоил Холодов задержанную.

Её имя он прочёл на табличке в приёмной.

2

К задержанию проректора приложил руку Евгений Кудрявцев ещё сутки назад, хотя он сам об этом не догадывался. Похитителя Железной Берты вычислил Бурлаков. Он сообщил Кудрявцеву, что по сводным отчётам с мемкапсул подозрение на похищение прошляков, точнее их личностей, падает на некую Завьялову Алевтину Сергеевну. Но необходимо на месте убедиться, что эта особа в самом деле имеет отношение к похищениям. Для этого Кудрявцеву нужно отправиться в одну приватную альтерну и поймать похитительницу за руку. Естественно, не саму, а её порожденца.

Кудрявцев никогда не был в альтернариуме: так учёные-мемористы называли область мемориума, отличную от Основной линии. Альтернариум не был однороден и состоял из огромного количества разнообразных альтерн, как крохотных, так и огромных. В некоторых учебниках мемориум сравнивали с бассейном реки, руслом которой являлась Основная Историческая линия, аальтерны – её многочисленные протоки и старицы.

До принятия Исторической доктрины в альтернариуме царил хаос. Самопроизвольные альтерны под влиянием настоящего возникали сами по себе. Некоторые из них были вполне логичные, а некоторые представляли собой мешанину из странных явлений и нелепых законов. Погружаясь в такие места мемориума, мемпутешественник сильно рисковал: вероятность свихнуться была слишком высока. Теперь это в прошлом: с помощью мнемотронов относительный порядок был наведён, а Мемконтроль пресекал возникновение неучтённых протоков и стариц. Ведь самопроизвольные альтерны могли причинить вред Основной линии. Например, случалось, что возникали отдельные русла – рукава, которые «впадали» в Основную линию «ниже по течению». И тогда в разгар обороны Севастополя изумлённый адмирал Нахимов наблюдал среди английских кораблей древнегреческие триеры и пентеконторы, а не менее ошарашенный Александр Македонский во время похода видел в небе пролетающих птеродактилей.

Зато появилось большое количество искусственных альтерн, сгенерированных по техническим заданиям с помощью мнемотронов. Каждое солидное общественное движение, организация или партия старались обзавестись собственной альтерной для пропагандистских целей, для экскурсий сочувствующих или морального отдыха соратников. Кудрявцев слышал об одной экзотической альтерне с плоской Землёй, которую держали на спинах слоны-атланты. В последнее время всё чаще стали появляться коммерческие альтерны, созданные по заказу крупных корпораций. Состоятельные люди могли себе позволить приватные альтерны.

Первую приватную альтерну в городе смоделировали по заказу известного бизнесмена – владельца крупной торговой сети некоего Вячеслава Карликанова. Кудрявцев хорошо помнил эту историю, он тогда работал эпохальным инспектором. Грустная история заказчика альтерны разошлась по всему Мемконтролю – повесть о психотрамве, тянущейся из раннего детства. Когда господин Карликанов, будучи ещё маленьким Славиком, гостил у бабушки, ему подарили щенка – забавного, беспородного, ласкового и глупого, похожего на мохнатый шар. Ему даже не успели придумать имени, называя просто кутькой. Однажды Славика отправили за молоком к соседке, и он забыл закрыть за собой калитку. Кутька выскочил и помчался за хозяином. Щенка сбила машина. С того момента прошло полвека, но до сих пор бизнесмен не мог забыть того страшного дня, когда он, онемевший от горя, сидел в пыли у обочины, прижимая к груди окровавленное тельце любимца.

Сначала господин Карликанов требовал внесения изменений в Основную линию, чтобы щенок остался жив. Но ему отказали по нескольким причинам. Во-первых, все изменения на Основной линии согласовываются в Москве и требуют визы очень крупных руководителей, включая самого начальника Мемконтроля. Во-вторых, столица вряд ли будет заниматься такой ерундой, как погибший когда-то щенок: мало ли их гибнет под колёсами, не перекраивать же из-за каждого Основную линию! А в-третьих, даже такая мелочёвка понесёт огромные временные и финансовые расходы, не покрываемые никакой взяткой: расчёты влияния щенка на исторические события, учёт рисков возникновения эффекта бабочки, затраты на электроэнергию для мнемотронов, оплата труда меминженеров и прочее, и прочее.

Плюнув на бюрократию, господин Карликанов продал часть бизнеса и заказал себе крохотную альтерночку, состоящую из бабушкиного дома и двора. Ворота не открывались, да и открывать их не было смысла: за ними была Пустота. Эта альтерна была населена только одним существом – мохнатым шариком по имени Кутька, который был бессмертен, никогда не рос и не старел. В альтерну бизнесмен убегал от мирской суеты и проблем, где он мог целыми днями возиться с вечным щенком.

Приватная альтерна, куда погрузился Кудрявцев, была сделана по заказу господина Завьялова из областной администрации. Это был очень дорогой проект; Валерий Павлович утверждал, что построил альтерну на свои сбережения, что вызывало сомнения. Скорее всего, на это недешёвое удовольствие была списана часть областного бюджета.

По мнению Евгения, тут всё и так было ясно, незачем лишний раз и погружаться. Жена рассердилась, что муж приобрёл себе новую игрушку, решила заявиться сюда и выкрасть его сознание. Возможно, приревновала к какой-нибудь хорошенькой прошлячке. Не совсем было понятно, как Алевтина Сергеевна связана с другими случаями похищения. Но Бурлаков всё же настоял на погружении и наблюдении.

– Ну, пей уже, не задерживай посуду!

Кудрявцев встряхнулся, поморгал и огляделся. Трое парней с хулиганистыми физиономиями, окружающие его, громко заржали:

– Ты чего, Клоп? Дихлофосу нанюхался?

Евгений ощутил в правой руке зажатый пластиковый стаканчик с каким-то дрянным пойлом. Сделав неловкое движение, он плеснул тёмно-жёлтой жижей на асфальт и тут же заработал подзатыльник от одного из хулиганов.

– Обалдел совсем? Добро транжиришь!

Видимо, подросток по прозвищу Клоп, в которого переместили Кудрявцева, авторитетом в этой шайке не пользовался. Чтобы не раздражать хулиганов, Евгений залпом опрокинул в себя оставшееся содержимое и содрогнулся от мерзкого вкуса дешёвого портвейна. Машинально он отметил, что одноразовых пластиковых стаканчиков в перестроечную эпоху не было; обычное дело – футур.

Кудрявцев сплюнул вязкую слюну и огляделся. В голове немного зашумело, то ли от выпивки, то ли от подгрузившейся псевдопамяти. Странно, у «носителя» Кудрявцева не было ни имени, ни фамилии – просто дурацкое насекомое прозвище. В мыслях и воспоминаниях Клопа не хотелось копаться: желания и стремления как у свиньи – пожрать, выпить, поспать…

В текущий момент времени он убивал время в компании таких же придурков. Они стояли у ворот сквера Сновских Добровольцев, распивали на четверых дешёвую дрянь и цепляли прохожих.

Крепкий паренёк с наглым лицом («Цапа», услужливо подсказала псевдопамять) отобрал посуду у «Клопа»:

– Не умеешь пить, так и скажи!

– Это Клоп-то не умеет?! – удивился самый рослый из шайки. – Да ему бутылка шмурдяка – только чтоб разговор завязался! У него же батя алкаш…

– Тихо! – крикнул третий хулиган. – Цапа, там идёт кто-то!

Из темноты парка прямо в лапы Цапковской шайки брела парочка: длинный нескладный парень и яркая девица в сногсшибательном наряде. Цапа некоторое время рассматривал жертву, саму идущую на заклание, а потом подтолкнул Кудрявцева в спину:

– Давай, Клоп, начинай! Отрабатывай выпивку!

Евгений понял, что от него требуется. Обычная тактика шпаны, корни которой уходят в глубокую древность: сначала навстречу жертве высылается маленький и наглый шустрик-провокатор. Затем, когда жертва даёт отпор, подтягивается тяжёлая артиллерия: «Ты зачем маленьких обижаешь?!» Ну, а дальше уже понятно.

Кудрявцев вздохнул и, изображая развязного хулигана, направился в сторону парочки, вихляясь и растопырив локти. Он разглядел в сумерках, что парень сбавил шаг, а спутница пихнула его в бок. Активировав персометр прищуриванием, «Клоп» разглядел жёлтую ауру порожденца у девицы и незнакомую чёрную – у её сопровождающего. Похоже, похитительницу сознаний он обнаружил: в этой приватной альтерне вряд ли найдётся ещё один порожденец.

Подойдя поближе, Кудрявцев нахально улыбнулся и брякнул первое, что пришло в голову:

– Какие тёлочки у нас тут гуляют!

Ох и колготки-сеточки у девчонки, разят наповал! Жаль, в наше время на них прошла мода!

– Дай пройти, полторашка! Некогда мне! – Девица оказалась не робкого десятка, не побоялась обидно обозвать.

– Ты чего, коза?! – Кудрявцев не придумал ничего более остроумного.

Он двинулся в сторону парочки, почувствовав спиной, как встрепенулась вся остальная шайка. У Евгения была силовая подкачка, но он решил её не использовать, а задействовать только противоболевую – драки было не избежать.

Девица отодвинулась от своего кавалера и быстро проделала манипуляции подкачки сверхспособностей. Посыпались искры, и в темноте «Клоп» увидел, как сверкнули сталью глаза порожденки. Он едва успел сгруппироваться, когда невероятно сильные девичьи руки схватили его за грудки и зашвырнули в кусты. Далеко зашвырнули, метров на пять. Евгений упал, перекатился колобком и решил не вставать до конца сражения: девица, устранив первое препятствие, шустро расправлялась с другими членами шайки. Кудрявцев для правдоподобия громко заорал, подкатился поближе к кустам и осторожно выглянул из них. Прямо у него над головой на толстой берёзовой ветке раскачивался самый плотный из хулиганов. А в это время девица, скинув крышку люка, запихивала туда орущего дурниной Цапу.

На всякий случай Кудрявцев откатился от кустов, лёг на спину и притворился потерявшим сознание. Он услышал, как амазонка, шлепком отряхнула ладони, и сказала кавалеру:

– Ну, пошли?

Как будто она только что не расправилась с четырьмя противниками, а вышла из кабинки переодевания в супермаркете!

– Современная дама должна уметь постоять за кавалера! – последнее, что услышал оперативник от удаляющейся парочки.

Боясь потерять их из виду, но в то же время опасаясь попасться на глаза, Кудрявцев немного полежал, а потом осторожно поднялся и двинулся следом за удаляющейся парочкой. Он даже не подумал, чтобы помочь своим новым знакомым, поившим его недавно портвейном.

В маленьком городе преследовать тяжело: ни в подворотню нырнуть, ни в остановочном павильоне спрятаться, ни в магазин… Приходилось держаться от парочки на расстоянии квартала, время от времени ныряя в тень деревьев палисадников. Способ, прямо скажем, не самый надёжный, но выручало то, что молодые люди были увлечены беседой и не оборачивались назад.

Преследуемые и преследователь пересекли железнодорожную ветку примерно в полукилометре от станции Снов, потом трассу Павлово – Каменногорск, пропустив пару припозднившихся грузовиков. В трассу упиралась коротенькая улица Мира с десятком скромных частных домов по обеим сторонам. Она плавно переходила в грунтовую дорогу, ведущую в сторону Сновского леса, а в месте перехода стоял последний дом – роскошный даже по современным меркам двухэтажный коттедж, огороженный высоким забором. Света в окнах шикарного дома не было.

Парочка подошла к коттеджу и остановилась возле высокой ограды. Кудрявцев занял наблюдательный пост в сотне метров от них, присев у забора палисадника. До него доносились голоса заговорщиков, которые обсуждали, как удобнее проникнуть в дом.

– Через забор полезешь? – спрашивал ломкий басок.

– Нет, вместе пойдём, через парадный вход! Наш супермен вернётся нескоро с дискотеки… – отвечал девичий голос с чувственной хрипотцой.

– Ты ведь сказала, чтобы я на стрёме постоял?

– Испугался? Понятно, почему от тебя девочки отворачиваются. Они смелых любят!

Разговор прервался продолжительным поцелуем. Кудрявцеву стало интересно, как эта девица полезет через забор в длинном свитере, без юбки и в таких умопомрачительных колготках. Он чуточку приподнялся, чтобы лучше видеть.

– Да-а! – снова раздался хриплый девичий голос, – с эмоциями у вас тут туговато, у аборигенов… Ну и хорошо!

Девица-порожденка, к сожалению, лезть через забор не стала. Она некоторое время размахивала руками, по-видимому забыв активирующий жест для спецподкачки «прохождение сквозь стены». Потом у неё всё получилось, и она просочилась сквозь забор, затащив за собой парня. Наступила тишина. В окнах коттеджа свет не вспыхнул: значит, парочка решила подкараулить жертву в темноте.

Кудрявцев решил незаметно пробраться на задворки. Он осторожно обогнул дом и чуть не упёрся носом в Пустоту, которую мемористы на своём жаргоне называют войд, взяв термин из астрономии или программирования. Здесь обрывалась приватная альтерна. Если считать Основную линию рекой, альтерны – старицами, то войд – это земля, суша. Что он представлял собой на самом деле, никто не знал: участки с отсутствующей информацией, незаполненное псевдовремя в двухмерном прошлом или недоступная пониманию особая структура в псевдопространстве. У мемористов-теоретиков существовал с десяток гипотез, одна другой заумнее и фантастичнее.

До сего момента Евгений не видел войд. Это была абсолютная совершенная Пустота, непознаваемая и неописуемая. Попроси кто-нибудь Евгения рассказать о войде, он бы не смог этого сделать: трудно описать то, чего нет. Войд притягивал и завораживал, как завораживает пропасть, когда стоишь у её края. Инструкция оперативника предупреждала, что к Пустоте не следует приближаться ближе чем на десять метров. Как говорили коллеги Кудрявцева, от войда одна беда, с ударением на последнюю «а».

Стараясь не смотреть на опасную Пустоту, Кудрявцев прижался спиной к забору, борясь с невероятно сильным и странным желанием подойти к границе войда и броситься в него с головой. Некоторое время он пытался отдышаться, затем, придя в себя, полез через забор на задворки. Уже сидя на кованой верхушке высокого забора, он вдруг спохватился: надо было глянуть, есть ли во дворе собака. Конечно, с ней бы оперативник легко справился с помощью силовой подкачки, но шавка может выдать его лаем и спугнуть тех, за кем он следит. Решив рискнуть, Евгений спрыгнул на траву и присел. На него никто не бросился, и лая не раздалось.

Пригибаясь, Кудрявцев добежал до стены дома. И тут он позавидовал девице с её умением ходить сквозь стены. Можно было, конечно, связаться с Бурлаковым, попросить выслать аналогичное умение, но пока тот свяжется с меминженерами, пока те всё настроят, пройдёт больше часа. Но, слава богу, оперативник догадался закачать стелс-режим. Сейчас подойдёт жертва – хозяин альтерны господин Завьялов, зайдёт в дом, и можно будет постараться прошмыгнуть за ним невидимкой, чтобы понаблюдать за преступлением своими глазами.

Сидя в засаде в колючем крыжовнике и наблюдая за дверью, Кудрявцев машинально обрывал кислые жёсткие ягоды и отправлял в рот. Глупый чиновник Завьялов даже во временах года не разбирался: в альтерне конец сентября, судя по всему, тут царит вечная осень, а крыжовник – сочный и чуточку незрелый. Но разве оперативника удивишь парадоксами и нелепицами мемориума! По сравнению с границей этого искусственного мира – войдом – сентябрьские ягоды – это ерунда, дребедень!

Через час калитка скрипнула, и во дворе появился рослый подтянутый парень со смазливым высокомерным лицом. Персометр изобразил яркую белую ауру хозяина альтерны – это был омолодившийся и прихорошившийся господин Завьялов. Он не спеша по дорожке направлялся к дому, насвистывая и улыбаясь своим мыслям. Тихим щелчком пальцев Кудрявцев активировал стелс-режим и осторожно, стараясь не топать и не шуршать, тоже двинулся вслед за парнем к входной двери дома.

К счастью, Валерий Павлович не запер за собой дверь, и невидимый Евгений юркнул в прихожую. Парень зажёг свет, включил ноутбук на стеклянном журнальном столике и прошёл на кухню. Некоторое время он громыхал там, хлопал дверцей холодильника, а затем вернулся в комнату со стаканом сока. Вернулся и остолбенел. Возле журнального столика стояла и ехидно улыбалась яркая девица, а рядом с ней – нескладный парень, немного бледный от волнения.

– Ну, здравствуй, благоверный! – произнесла она с некоторым надрывом. – Проводил свежую девочку? А что ж в гости не пригласил?

– Я смотрю, ты тут тоже не скучаешь, Алечка! – ухмыльнулся Валерий, кивнув на её спутника. – Как тебе абориген молоденький?

Алечкин спутник дёрнулся, но она успокаивающе положила ему руку на плечо.

– Да уж получше тебя будет! – фыркнула девица. – Не такой закомплексованный идиот, как ты! Кем ты тут себя возомнил? Спортсменом? Юным учёным?

Обидно рассмеявшись, девушка продолжала метать стрелы в покрасневшего Валеру:

– Стыдно? То-то! Будто голый передо мной стоишь, верно, Валерик? Все твои комплексы наружу выперли! Послушала я тут про тебя, посмотрела и поняла, что в школе ты был последним лопухом. И в учёбе, и в спортзале, и девочки на тебя не обращали внимания…

– Замолчи!.. – страшным шёпотом произнёс Валерик, стискивая стакан.

– …И тогда ты решил вернуться в прошлое и стать самым-самым крутым в своём Муходранске и окрестностях. Какая сильная психологическая травма, надо же! Что бы по этому поводу дядюшка Фрейд сказал?

Голос девушки сменил ехидные интонации на гневные. Она приставила большой палец левой руки к уху, и посыпались фиолетовые искры.

– По девочкам тут ползаешь? – сказала она с ненавистью. – Бес в ребро? А в реальной жизни сам-то ты чего добился? Начальником стал? А кто тебя им сделал, напомнить?! Кем бы ты был, если бы не мой папа? До сих пор бы за копейки сидел в администрации, бумажки перебирал! Я с тебя спесь собью, родной, и здесь, и в реале!

– Замолчишь ты, нет?! – взревел оскорблённый муж и, потеряв контроль, швырнул стакан с соком в супругу.

Та легко уклонилась и, схватив со столика ноутбук, обрушила его на голову неверного благоверного. С грохотом отлетела крышка с обкусанным яблоком, а затем с таким же шумом свалился Виталик, опрокинув журнальный столик. Ошарашенный Алин спутник во все глаза смотрел на побоище. Девушка подошла к нему, ласково погладила по щеке и проговорила:

– Извини меня, Вовик, но я должна тебя обездвижить. Иначе не сработает.

Раздался щелчок. Длинная искра от руки девушки пронзила щёку Вовика, и он свалился рядом с неверным Алиным супругом.