Текст книги "Альтернативная анатомия (СИ)"
Автор книги: Шеол
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)
Он почти не ступал на больную ногу, но ловко управлялся и без этого, опираясь на узкие своды и подтягиваясь на руках.
На первом этаже пятиэтажки горела красными огнями «Пятёрочка», у входа в которую стояла пара автомобилей с шашечками такси. Выбирать не приходилось, мы завалились в самую ближнюю.
– В самый дешёвый хостел, пожалуйста, – бросила я встрепенувшемуся водителю, сразу же отворачиваясь к окну.
– Деньги у нас есть, – ехидно прошептал Аффарёныш, склонившись ко мне.
– Нам нужен такой, в котором ни документов ни спросят, ни нога твоя подозрений не вызовет, – огрызнулась я ему на ухо.
– Понимаю, дело молодое, – довольно загыгыкал водитель, разворачиваясь на узкой площадке.
Заславский разом подхватил этот смех, и довольно, по-свойски похлопал меня по колену, за что немедленно получил тычок локтем в рёбра.
– Предвещая возможные недопонимания, я не буду трахаться с тобой в хостеле, – сверкнула злобности глазами.
– Как скажешь, Дарья, как скажешь, – Заславский с лицом святого откинулся на спинку и притих.
За окном проплывали дома с уютно горящими окнами, и я думала: хорошо им, людям за этими стенами. Они сейчас пьют чай после рабочего дня, принимают ванну с душистой пеной, сериалы смотрят по «Первому» или что-то вроде того. И ещё они точно знают, что их ждёт в завтрашнем дне. Не то что мы. Едем в неизвестность по мокрой дороге, и перед нами разливается вдоль асфальта свет автомобильных фар.
Водитель сначала пытался завести оживлённую беседу, рассказывал о своей молодости дальнобойщика, потом, уверившись, что собеседники из нас так себе, умолк и закурил прямо в салоне. Из динамиков доносился какой-то шансон, потом вдруг сменившийся на радостную новогоднюю песню, очень развеселившую нашего «дальнобойщика». Он принялся подпевать не в такт и бесновался вплоть до самого прибытия в пункт назначения.
Машина затормозила у ветхого здания, напротив горел вывеской Макдоналдс, и я внезапно поняла, что буквально с ног валюсь от голода.
Расплатившись с водителем, я вытащила с заднего сидения Артёма, и мы нырнули под неприметную видавшую виды вывеску хостела.
Лента. Лента против мух, которую я ни в одном магазине не видела вот уже несколько лет – это первое, что бросилось мне в глаза. За фанерной стойкой сидела неопределённого возраста дама, кажется, проклинавшая любого, кто посмел потревожить её покой в такой час. В растянутой грязно-розовой кофте, с мерзким пучком на голове и бородавкой над верхней губой, она осуждала нас всем своим видом за одно только появление в поле её зрения.
– Добрый вечер! – лучезарно поприветствовал Артём, опираясь на стойку локтями.
– Ночь! – отрезала тётка, дожёвывая бутерброд с докторской.
– Нам бы номерок на ночь…
– Остались только одноместные, – с явным пренебрежением объявила она, перелистывая какую-то основательно затасканную тетрадь.
– Давайте одноместный, – сразу же согласился Артём, которому и стоять было тяжело, даже опираясь на стойку.
– Деньги вперёд, – процедила тётка и бросила на стойку ключи с синим пластмассовым брелком.
Получив своё, тётка уткнулась обратно в кроссворд. Никаких документов с нас не спросили, на Артёмову ногу не обратили никакого внимания. Полагаю, потому что эта закалённая жизнью женщина каждый день видела ещё и не таких субъектов.
Хостел представлял собой объединение двух, а может, и трёх квартир обыкновенного жилого дома. Из соседнего номера доносились вялые пьяные песни.
Комната номер три – так было написано на нашем брелке. Дверь, которая по первому ощущению, тоже была сделана из фанеры, с большими щелями по бокам и у пола.
Заславский завалился на кровать, которая действительно была одна, да ещё и такая узкая, что он с трудом помещался там целиком. Матрас печально скрипнул под чужим весом, я затворила за нами дверь и привалилась к ней спиной. Усталость брала своё, и голова отказывалась работать. Чего нельзя было сказать об Артёме, чья энергия ещё не была исчерпана, даже несмотря на кровопотерю.
Было странно видеть письменные принадлежности в таком месте, но они действительно были, пусть и далеко не первой свежести: первые страницы блокнота были изрисованы каким-то мамкиным художником, а от карандаша остался всего огрызок, но и этой находке Артём обрадовался.
– Сходи в аптеку, я видел тут рядом, пока мы из машины выгружались, – он вырвал чистый лист и накорябал на нём целый список лекарств. – Я пока нашим позвоню. Надеюсь, это рабочий агрегат, – Артём похлопал по серому пластмассовому телефону, который куда больше походил на детскую игрушку или на муляж какой-нибудь, чем на «рабочий агрегат», но надежды на него я горячо разделяла.
– Только осторожно там! – донеслось мне вслед, когда я уже снова вышла в пыльный коридор, украшенный под потолком кружевом паутины.
– Пошёл к Дьяволу, – усмехнулась я, закрывая дверь слабым пинком.
Аптека и впрямь была неподалёку, в соседнем здании мигал красно-зелёными огнями крест её логотипа. У меня оставалось всего десять минут до закрытия, поэтому пришлось прибавить шаг. Едва переступила порог фармацевтического рая, я даже зажмурилась, настолько непривычен был яркий свет после часов скитаний по помойкам и подвалам.
Кроме меня в аптеке совершенно никого не было. Не планируя задерживаться надолго и оставлять подопечного мне теперь Аффарёныша в одиночестве, я просто сунула в окошко тот список, что он понаписал, и уже через несколько минут девушка выдала мне практически целую аптечку: бинты, перекись водорода, зелёнка, спирт, были даже шприцы и комплект ампул к ним, ещё какие-то таблетки. Я молча рассчиталась, сгребла купленное добро в фирменный пакет заведения и вышла обратно, в промозглую сырость города.
И едва я это сделала, как поняла, что меня вдруг с головой затапливает ощущение пьянящей эйфорической свободы. Впервые за долгое время, да что уж там, впервые за всю, наверное, жизнь я была не под контролем отца. Ох, как он, должно быть, беснуется сейчас. Сидит в своём неестественно огромном кожаном кресле с красной шеей и белыми костяшками, пьёт виски большими глотками и зол так, что к нему бояться приблизиться даже самые любимые подчинённые. Даже эта Татьяна, чтоб её.
Ещё бы, упустил прямо у себя из-под носа собственную дочь, которая самовольно сбежала из дома, да ещё и к кому! Прямо в руки злейшим врагам, утащив с собой вдобавок целую стопку ценных бумаг. Наверняка компромат на очередных «удобных людей».
Ободрённая этими мыслями, я взглянула на вывеску Мака. Вечность там не была.
Я перебежала пустынную дорогу, по которой изредка проносились машины, не сбрасывая даже на переходе. В небезызвестном заведении общепита тусовались люди с чемоданами с вокзала неподалёку, у окна сидела парочка. Они пожирали скорее друг друга глазами, чем скудное содержимое своих подносов ртом, но я всё равно поймала себя на мысли, что согласна даже на роман со свиданиями в маке. Лишь бы хоть какой-нибудь. Неизвестно откуда появилось и расцвело огромное желание жить. Не просто жить, а жить-жить-жить! Целоваться до утра, сидеть на сквозняке, песни петь под гитару, путешествовать автостопом. Я как будто заново дышать начала, и меня почему-то очень тянуло обратно в номер.
Выдала у кассы все наименования блюд, которые смогла воскресить в памяти: картошка фри, биг мак, сырный соус, кисло-сладкий соус, гамбургер, чизбургер, цезарь ролл, мороженое с карамелью. Кассир пробил это всё со слегка удивлённой, но всё такой же сияющей лучезарной улыбкой, и предложил ещё колы. Я отказываться не стала.
– Я дозвонился домой, нас заберут так быстро… как смогут, – Заславский осёкся на середине фразы, оценивая взглядом мои приобретения. – Ого. Отрываешься?
– Будешь? – я кинула ему переполненный крафтовый пакет и свёрток с лекарствами.
– Еда – это очень кстати, но мне бы сначала разобраться с ногой.
В хоть и тусклом, но достаточном свете ночника была заметна и его болезненная бледность, и испарина на висках. Он вдруг показался мне таким… простым.
Вне этого лишнего фарса крутого консильери.
Заславский принялся без всяких церемоний стягивать джинсы, но это дело у него не пошло, пришлось помогать.
– Интересно, такими будут будни жены криминального авторитета? – с усмешкой спросила я, дёргая на себя штанину.
Трусы, кстати, были весьма зачётные, тут жаловаться не на что.
– А ты что, уже метишь мне в жёны, – подколол Аффарёныш, раскладывая бинты и склянки.
– Такой чести не дождёшься, – пока он сидел на краешке, я завалилась на кровать прямо в куртке, с наслаждением вытягиваясь в полный рост после стольких часов беготни и стресса.
В пол-глаза наблюдала за Артёмом. Судя по виду, тот прекрасно знал, что делал. Деловито обработал, аккуратно забинтовал. Под конец, он даже развёл раствор какой-то в ампуле и с шипением вколол себе чуть выше простреленного места.
– Темыч, в тебя раньше стреляли?
Он резко оглянулся на мой голос, замер на мгновение, а потом расхохотался так, что кажется перебудил соседей.
– Че ржешь? – хотелось пнуть его, пока был в зоне досягаемости, но я сдержалась.
– Она назвала меня Тёмычем, – это прозвучало так торжествующе, как будто он только что завоевал что-то большое и значимое.
Заславский поднялся, явно намереваясь куда-то идти, но неудачно наступил на раненую ногу, она подкосилась, и он рухнул на меня, прижимая своим весом к кровати.
– Осторожнее… н-надо быть, – пробормотала я неожиданно слабым голосом, пытаясь выползти из-под него, но тщетно.
– Даша.
Он произнёс моё имя. Но что-то было не так. Я никогда не слышала, чтобы его произносили с подобной интонацией. Мягко, без приказного тона, без требований и осуждений. И эта досадная деталь, мелочь слишком отвлекла моё внимание от того, что действительно важно. И я пропустила вздох, когда Ариём ткнулся мне носом в щёку, а потом вдруг припал к губам. Это продлилось не дольше двух секунд. Я даже понять ничего не успела, прежде чем он отстранился. Просто лежала и хлопала глазами, как дура. Как будто меня по голове ударили. Потом пришло осознание.
– Кто тебе разрешал?
– А нужно… – начал было Аффари, но я одним движением оттолкнула его и оказалась сверху.
Смятение. Страх. Дрожь в пальцах.
– Кто. Разрешал?
Я вновь положила пальцы ему на горло, склонилась гораздо ниже, чем следовало и… я, блять, действительно поцеловала его. Сама. Вдруг. Я даже не собиралась этого делать, до самого последнего момента не собиралась, а потом не выдержала. Я никогда себе не прощу. В голове вспышками проносились мысли. Как это вышло? Когда всё успело стать настолько плохо? Я не успела даже вздохнуть, отстранившись, как снова оказалась под ним.
– Мне кажется, или дама сама не знает, чего хочет? – Артём игриво вздёрнул бровь.
– Ты ошибаешься, Заславский, дама прекрасно знает, чего хочет, – криво усмехнулась я.
Он, кажется, понял.
Сквозь неплотные занавески на пол лился густой серый свет. Мы лежали лицом друг к другу, очень близко, потому что иного не позволяла кровать. Ну и ещё потому что странно было бы расходиться по углам после того, что между нами произошло. Расскажи мне кто-то, что так случиться, всего несколько часов назад, я бы не поверила. Я бы расхохоталась и плюнула ему в лицо. А теперь лежу вот, дышу ему в шею, глажу ключицу и периодически подтягиваюсь, чтобы поцеловать в подбородок, до губ не достаю.
«Я не буду трахаться с тобой в хостеле». Ха.
Когда всё успело стать так плохо – я не знаю. Потому что мне на самом деле очень хорошо, вопреки всему.
– Что-то ты притихла, – меня чмокнули в висок.
– Так, думаю обо всём, – протянула я. – Часто ты попадал в такие передряги раньше? У тебя много шрамов для твоих лет…
– Как будто я из них вылезаю, из передряг, – Артём расхохотался. – Не нравятся?
– Почему же, – пробормотала я, не поднимая лица.
Я ещё не знаю их всех, но я выучу. Их до безумия, до смерти почему-то хочется целовать.
– Нас уже скоро заберут.
– Может, стоит одеться?
В ответ на это меня только сильнее сжали в объятиях.
Минут через пятнадцать за окном действительно послышался шелест шин, мы оба сначала напряглись, но вскоре убедились, что это не «добро», а та самая обещанная машина.
Одеваться пришлось за пару секунд, полностью. Так девушки обычно не делают. Ну, только если это не девушки почти-боссов мафии. И дверь на стук пришлось открывать мне, потому что Заславский вряд ли доковылял бы быстро со своей простреленной ногой.
На пороге стоял Дима из Аффари. Дима, к которому я ещё недавно относилась, хоть и не без симпатии, но всё же с внушительной долей недоверия.
Теперь же я готова была его расцеловать от радости.
– Знакомься, это Даша, – бодро заявил Артём, накидывая куртку.
– Знакомы уже вроде, – тихо заметил Дима.
– Моя невеста! – с лучезарной улыбкой добил Заславский.
========== 40. Ультимативный капец ==========
Здание торгового центра, на одном из верхних этажей которого находилась Салвиния, блистало в лучах полуденного солнца. Был выходной, и вокруг словно единый организм, лениво бурлила и перетекала субботняя толпа людей, расслабленных и настроенных на отдых. Мрачные морщинки между бровями у моих спутников слабо сочетались с этой атмосферой приятного праздника. Эти друзья были такими серьёзными, будто им поручили, как минимум, охрану президента, что ясно давало понять: ситуация не шуточная.
Металлодетектор на входе аж взвизгнул от количества побрякушек, которыми они были увешаны. Шутка ли, как минимум, по одному пистолету у каждого, и ещё наверняка всякие ножи, заткнутые за голенища сапог. Громов индифферентно показал изменившемуся в лице охраннику ключи от машины и с каменной миной прошёл к лифту. Я еле поспевала за ним и Димасом, не говоря уже о том, что Ден бухтел всю дорогу, что мне будет гораздо безопаснее сидеть в неизвестной никому лесной глуши в одиночку, чем лезть в самое логово врага. Но время поджимало, и разворачивать машину никто уже не стал.
Матовые металлические двери плавно разъехались в стороны как раз в ту секунду, когда я уже почти бегом нагнала киллерский дуэт. Димас нажал нужный этаж даже раньше, чем я ступила внутрь. Почти одновременно в лифт заскочил серьёзный гладко выбритый дядечка в деловом костюме. Я потеснилась, отступая в сторону и поворачиваясь к выходу лицом. Всё-таки пассажирский лифт для такого большого бизнес-центра узковат. Когда створки уже закрывались, мне показалось, что взгляд выцепил кого-то знакомого в толпе у входа, ещё секунда ушла на то, чтобы понять – это Артём из Аффари.
Секунду, и что это он здесь делает?!
Двери закрылись, я даже не успела сказать ничего. Но мне показалось, что перед этим, мы все же успели встретиться взглядам.
Доложить об увиденном сразу не получилось – не понял бы мужик в костюме. Но он вышел на пятом этаже, и как только лифт тронулся дальше, я дёрнула Громова за рукав.
– Мне показалось я видела этого Артёма, которому ты врезал.
Они с Пинто тотчас переглянулись так, будто поняли что-то важное и значительное, что пока совершенно не понимала я, и это раздражало, но даже объяснений затребовать не хватило времени. У лифта нас уже ждал Андреа.
– Добродетель? – сходу спросил его Денис.
Тот кивнул, ещё больше запутывая для меня и так нелёгкую ситуацию. Чёрт бы их побрал, этих лаконичных мужчин.
– Присмотри за дамой, очень ответственно, – попросил Ден, прижимая руку к груди, мне показалось, что даже чуть не добавил «по-братски», – мы разведаем обстановку.
Андреа нервно ухмыльнулся, но эта улыбочка сошла с его лица, едва Димас и Громов скрылись за поворотом.
– Идём? – обратился он ко мне, стараясь излучать оптимизм.
Я поспешила за ним вдоль по хорошо освещённому коридору, выложенному бирюзовым ковролином. Мимо мелькали двери, таблички с надписями, мы дошли до уже знакомой мне приёмной, единственного места, куда без опасений можно пускать совершенно постороннего человека.
– Что происходит? – нахмурившись, обратилась я к Гамбино. – Куда они пошли?
– Чайку? – с лучезарной улыбкой спросил он, чуть ли не демонстративно игнорируя мои вопросы. – Или, может, кофе?
Прямо как родители с их «вырастешь – поймёшь».
– Себе сделай кофе, – насупилась я, падая на диван.
Андреа как ни в чём не бывало пожал плечами и, кажется, воспринял мою грубость, как указание к действию: хлопнул по выключатель чайника на столе, достал из шкафа внушительную красную чашку. Тишина между нами нарушалась только шипением кипящей воды, сквозь которую мы старались незаметно друг от друга вслушиваться в то, что присходит за стенами. Когда у Гамбино завибрировал телефон, он аж вздрогнул от напряжения, достал трубку из кармана, тут же выронил, так что пришлось лезть под диван и лихорадочно шариться там рукой.
– Да? – Андреа прижал телефон к уху, не вставая с колен, выслушал что-то короткое м сменился в лице. – Сейчас.
Он уже выскакивал за дверь, но перед тем, как переступить порог вновь вспомнил о моём присутствии и развернулся так резко, как одержимые с Севкиных видеокассет про экзорцизм.
– Сиди здесь, – он назидательно вскинул палец. – Никуда не выходи. Это может быть опасно.
«Очень ответственно» – отдалось у меня в ушах громовским голосом, едва захлопнулась дверь под утихающее шипение чайника. Абсолютно невозмутимо я плеснула кипятка в ту самую красную чашку, на дне которой уже лежало кучкой содержимое примерно семи чайных ложек растворимого эспрессо. Отвар должен был получиться тем ещё. Что-то происходило там, за этой дверью, но я была практически заперта в долбанной приёмной, как в аквариуме, сюда даже не доносились звуки, кроме разве что звука торопливых шагов или плохо слышимых голосов где-то в отдалении. Может, именно потому что я так старалась услышать что-то важное, я вообще обратила на это внимание. Пара голосов, в которой что-то показалось смутно знакомым мне, привлекла внимание. Судя по звуку, их обладатели двигались вдоль по коридору, приближаясь к приёмный.
Один из них был совершенно точно мужчина, а вот второй голос… Второй принадлежал без сомнения Козловой Дарье. Я сначала от такого открытия дико вжалась ухом в дверь, как будто планировала сквозь неё просочиться, но слишком быстро поняла, что что-то пошло не так. Они больше никуда не двигались, стояли прямо на против приёмной и о чём-то ожесточённо спорили. Почему вдруг? Да потому что они явно шли сюда, чёрт возьми! Кто-то из них уже взялся за ручку двери и она дёрнулась в паре сантиметров от меня, приводя в замешательство на грани паники.
Лишь в последний момент на ум пришла блистательная идея, и я едва успела с прыткостью степной лани, но, увы, без её грации заныкаться в светлый платяной шкаф у окна.
Щель между дверцами была очень узкая, но если прижаться глазом, как к замочной скважине, то можно было кое-что рассмотреть, и я рассмотрела. Это же, мать твою, Кирилл Смоленков! Тот самый хитромордый парень, который блонду обхаживал, прямо в этом вот кабинете во время моего прошлого визита в Салвинию.
По поводу присутствия Козловой много вопросов не возникало. Если уж Артём здесь, почему бы и ей не быть. Что только у этих двоих за дела вместе? А вроде казался нормальным парнем. Хотя здесь я, пожалуй, стала заложником его всепоглощающего очарования, он ни разу не ангелочек.
– Я, Даша, тебе очень симпатизирую! – экспрессивно выразился он, взмахнув руками. – Но сама знаешь, я человек подневольный, по чужим приказам действую.
– Раз уж всё равно по чужим, – когда Козлова говорила с такой интонацией, она как правило, недобро щурилась. – тогда не всё ли равно, по чьим? Сомневаешься, что мы больше заплатим?
– Увы, у любой работы есть свои принципы. И если уж взялся за один заказ, то не беру перекрёстный. К тому же, предоплату я уже получил, а если облажаюсь, получу еще и по почкам, – у него было что-то в руке, но узкая щель не позволяла рассмотреть ничего путного.
Я вообще чувствовала себя как похороненный заживо фараон, ни пошевелиться, ни вздохнуть, чтоб не сделать лишнего шума. Попутно я еще и пыталась лихорадочно анализирует. Аффари пытается перебить у Смоленкова чей-то заказ? Не иначе как от Добродетели?
– Дарья, будь солнышком, скажи, где документы, – в этот момент Кирилл стоял спиной к шкафу и мне оставалось ориентироваться только на звуки.
И по характерному щелчку я поняла, он взвёл курок. Это пистолет! Он, ебать его в нецензурные места, вооружён! Ох, Господи… Хотя чему я удивляюсь? Вооружённому человеку в киллерском агенстве?
– Пошёл нахер!
Судя по интонации Козловой, угроза получить пулю в какое-нибудь интересное место на неё вообще впечатления не произвела. Ну, или они старались взять друг друга на понт. Напряжение, натянутое между ними в тугую струну, чувствовала из своего шкафа даже я. Но это техасское противостояние вдруг прервали выстрелы на нижних этажах.
– Упс, кажется начался штурм. Пару минут, и «Добро» поставит здание под свой контроль. Сама знаешь, какие у них ресурсы. Посиди подумай пока. Я еще вернусь, но уже не буду таким вежливым, – до последнего угрожая Козловой пистолетом, Кирилл вышел за дверь и тут же захлопнул её.
Сразу же послышался резкий поворот ключа в замочной скважине. О, отлично, быть запертой в одной комнате с Дахой – это моя детская мечта.
– Мерзкий ублюдок! – она с ноги саданула по двери, но та особо не дёрнулась.
И я здраво рассудила, что вот он – мой звёздный час, и доле нет смысла скрывать своё великолепное присутствие. Правда, из шкафа получилась скорее вывалиться, чем изящно выпорхнуть.
– Ух, все члены затекли! – резюмировала я.
– А ты здесь откуда?! – надо сказать, Козлова удивилась мне гораздо больше, чем направленному на неё дулу пистолета.
– Не поверишь, из Нарнии! – всплеснула руками я, округлив глаза.
– Ах да, ты же с этим… дебильным биологом.
– Штурм Добродетели? – почти безразлично вскинула брови я, чтобы замаскировать под лёгкий флёр интереса своё тотальное ахуевание от происходящего.
– Папаша беснуется, – скривилась та.
– Так он разве… не отошёл, – я запнулась посредине фразы, подтирая слова, чтобы деликатно обозначить кончину величественного босса мафии, который был при этом не слишком хорошим человеком.
– Никуда он не отходил, – Дага раздосадовано повела плечами, по её виду можно было сказать, что ей очень хотелось бы, чтобы он-таки отошёл, – это было для отвлечения внимания. Все будут поглощены поиском нового наследника у такой влиятельной семьи, что в свете моей позиции – большой вопрос. А он тем временем поставит Салвинию под свой контроль, раздвинет, так сказать, рамки. И мягко, не без помощи оружия, убедить остальных акционеров принять это как должное.
– Просто так взять под контроль здоровую киллерский организацию? – я ушам своим не поверила. То-то Громов и Димас так стренулись, салвиния для них дороже Родины.
– О, она уже была под его контролем! Правда, нелегальными путями. И чтобы подтолкнуть остальных оказать ему супер-активное сопротивление, достаточно было просто показать им пару нужных бумаг! А этот ублюдочный ФСБшник…
– Смоленков ФСБшник?! – не сдержалась я.
– Сволочь он продажная, – с явной неприязнью в голосе выплюнула Козлова и ещё раз садануда по двери, только теперь уже кулаком.
Как будто протерли запотевшее стекло. Теперь мне стало ясно если не всё, то многое, хотя и вопросов оставалась куча. Не знаю, что собрался делать Громов, но план Дахи имел определённый логический вес. Поэтому я решила действовать по ситуации и отошла к окну.
– Как бы то ни было, сидеть здесь мне не улыбается.
– Скинешься? – спросила Козлова, наблюдая, как я открываю раму и забираюсь на подоконник. Не без иронии, но и с неподдельным удивлением.
– Балкон! – выразительно заявила я, тыкая пальцем вниз. Изъясняюсь точь-в-точь как пещерный человек. На самом же деле вдоль стены проходил открытый балкон, общий на весь этаж, вход на него был только с лестницы, но выбраться вполне можно было и из окна. – Оттуда можно спрыгнуть на такой же балкон нижнего этажа.
– Нам нужно наверх, – скептически вздохнула Козлова, складывая руки на груди.
– Нет, можно, конечно, и наверх, если ты человек паук, – пожала плечами я, выбираясь на балкон и при этом не разгибая спины, чтобы не было видно с улицы. – И вообще, хули ты ноешь всё время, Козлова? Ты хотела взять у меня уроки паркура? Так вот, бери. Сенсей в твоём распоряжении.
– Я сама кому хочешь уроки паркура преподать могу, – проворчала она, вслед за мной перекидывая ногу через подоконник.
Комментарий к 40. Ультимативный капец
Чаще части пишу к тем фикам, где публика благодарнее, и в данный момент, не здесь))0)
========== 41. Не очень крёстный отец ==========
– Салвиния уже давно ведёт с нами переговоры, – Козлова, как какой-то азиатский ниндзя, запрыгнула на нижний балкон и сразу же прижалась спиной к стене, – с нами, в смысле, с Аффари. Они здесь опасались, что рано или поздно окажутся под каблуком у «Добродетели», хотели противовес. А мой папаша это поглощение долго готовил.
– Смотрю, они со своей идеей противовеса к успеху не пришли, – безрадостно заметила я, заглядывая через окно в кабинет. Он был пустой. Судя по разложенным в папочки рекламным буклетам и бесконечным календарям, это был офис какой-то турфирмы. аккуратно прибранный, как будто сегодня туда вообще не заходили. Тем лучше для нас.
– Если бы придурки эти пораньше спохватились, был бы толк, – в тон мне отозвалась Козлова. – Наши переговоры только вышли на завершающий этап. Но ничего, такое развитие событий мы тоже предусмотрели. Сейчас уже до акционеров добраться не получится, нужно как-то попасть на крышу.
Окно в офис стояло приоткрытым на микроциркуляции. Сверху и снизу нажать на кнопочки-предохранители, и можно будет открыть пошире, чтобы пролезть.
– Будем Карлсона ждать? – заговорщицки поинтересовалась я, проводя с оконной рамой нехитрые манипуляции.
– Ну, почти, – криво усмехнулась одноклассница. – Босс.
На наше счастье, ещё одна связка ключей висела на крючке у двери, поэтому открыть её изнутри не составило проблем. Друг за другом мы осторожно вышли в оживлённый коридор, старательно сливаясь с толпой, в большинстве своём не подозревающей, о том, насколько масштабная и в то же время неуловимая игра ведётся над их головами.
– Есть мобильник погонять? – невозмутимо спросила я, оглядываясь по сторонам.
Козлова молча вынула из кармана телефон и сунула мне. Я наизусть набрала прекрасно знакомый мне номер.
– Алло, Громов? Тут форс-мажор, – выслушав пятиэтажный мат, я даже дух перевела от впечатлений.
В это время чуткий взгляд Дахи выцепил из праздной толпы неладное, и я, наблюдая за ней, тоже заметила их. Людей, которые вели себя не так, как остальные. Смотрели внимательнее, шли быстрее. Искали кого-то. Нас? Козлова схватила меня за руку и, натужно улыбаясь, потащила к лифту.
– Твою мать, сказал же сидеть на месте. Ты где? – послышалось наконец с того конца нечто членораздельное.
– Мы поднимаемся на последний этаж, слышишь меня? – зачем-то тихо, как по секрету, сообщила я в трубку, когда лифт подъезжал к нашему этажу.
– Да что ты будешь делать, – Громов раздосадовано что-то пнул. – Это чертовски плохая идея, слышишь меня, лучше запрись где-нибудь.
– Извини, Денис, это вряд ли намного безопаснее, – быстро промямлила я резко ослабевшими губами, увидев, как один высокий мужик в чёрном взял очень уверенный курс в нашу сторону.
В этот момент очень кстати подъехал лифт, двери призывно разъехались в стороны и мы немедленно заскочили в кабину.
– Это почему ещё? – послышалось мне в ухо гневное.
– У нас тут маленькие проблемки…
Но связь уже плохо ловила, уверена, вместо моего ответа он услышал только неразборчивое шипение.
Как на грех лифт очень долго соображал, и никак не хотел закрывать свои долбанные двери обратно, даже после того как Козлова раз десять ударила по кнопке последнего этажа. Скоростной мужик был уже в двух буквальных шагах от лифта, мы аж зеркальную стену вжалась от напряжения. Наконец почти что в последнюю секунду двери сомкнулись и стальной трос дёрнул конструкцию наверх. Меня, кажется, к этому времени инфаркт хватил.
Последний этаж был не в пример более пустой, и оттого казался зловещим до мурашек. Я осторожно ступила вслед за Козловой на ковролиновый пол, и гадкое предчувствие не замедлило оправдаться. Сразу трое высоких мужчин появились в коридоре, и в отличие от тех, что встречались нам пару этажей ниже, эти были вооружены. Повинуясь инстинкту самосох
Но на этот раз удача уже не улыбалась нас столь лучезарно, и я, довольно бесцеремонно вытащенная в коридор за шкирку, обнаружила у своего виска дуло заряженного пистолета.
Хоть сердце и ухнуло в самые пятки со скоростью гоночного болида, я не успела ещё составить предсмертное завещание, как в противоположном конце коридора появился спасительный Громов. И хоть к его пушке был прикручен глушитель, выстрелы всё равно показались мне до боли громкими. Три резких хлопка прошли насквозь, вторя ударам сердца и оставляя за собой неприятную слабость в коленях.
Он нажал на курок почти не целясь. Во всяком случае, мне так показалось.
– Т-ты их порешал, что ли? – глупо спросила я, таращась на разливающуюся у меня под ногами лужу крови, вытекающую из-под обмякшего двухметрового тела.
На моё счастье он грохнулся мордой вниз, и поэтому предсмертную гримасу нам лицезреть не довелось.
– Их не жалко, – брезгливо отозвался Денис, отодвигая одного ногой с прохода.
В тот момент я заметила какие-то одинаковые нашивки у всех троих на рукавах. Наёмники, что ли?
– Где Димка? – мгновенно спросила Козлова, пришедшая в себя явно куда раньше моего.
– Немного занят, – коротко отозвался Денис.
– Нужно наверх, идём к лестнице.
Громов, кажется, понял, что и зачем без дальнейших объяснений. Ты погляди, какой прошаренный.
– Подождите, – я остановилась не без внутренний дрожи над телом мужика, сжимавшего в руке пистолет. – Может, пригодится?
– Тебе не пригодится, всё равно выстрелить не сможешь, – тут же категорично заявил Денис, недовольно наблюдая, как я склоняюсь над ещё не остывшим трупом.
– Он прав, – согласилась Козлова. – пистолет для тебя бесполезен. Даже умей ты стрелять, в человека всё равно не выстрелишь. Чтобы убивать, нужна, скажем, особая психологическая подготовка.
– Ну, насмерть может и не выстрелю, – пробурчала я, таки отнимая у мёртвого дядьки пистик, спасибо экскурсиям в морг, что закалили психику, – но по ногам-то пострелять можно…
У нас было слишком мало времени, чтобы спорить, именно поэтому спорить со мной никто не стал. До лестницы наверх от лифта оставалось всего ничего, несколько шагов, но Козлова, как всегда раньше всех заметила неладное.
– Наверх, – прошипела она, втискивая в мою руку что-то маленькое и гладкое.
