Текст книги "Альтернативная анатомия (СИ)"

Автор книги: Шеол

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

– И ты пойдёшь? – осторожно уточнила я, не желая верить в и так уже очевидное.

– Деньги нужны да и потом… Странно, – Денис вдруг сам себя оборвал на полуслове. – Он же даже враждует с Аффари, зачем ему было лезть в «Добродетель»? А, к черту.

Хлопнул крышкой и резко поднялся. Он явно был не в восторге от того, что я наблюдаю за всеми этими приготовлениями, но я старалась не спрашивать лишнего. Лучше уж наблюдать, чем сидеть в собственной квартире в не слишком гордом одиночестве и ждать, пока кто-то сново решит взломать свежеустановленный замок. Чтобы не напрягать нас обоих, я притворилась, что мою посуду, все равно время от времени поглядывая на Громова. Он надел тот самый черный свитер с горлом, привычным жестом прихватил пальто с вешалки и позвал из коридора:

– Мирослава?

– А?

Интересно, когда он вспомнит, что должен убрать меня, как свидетеля?

– Спокойной ночи.

– И ты… – я рассеяно сжала в руках стакан, – береги себя.

Да уж, спокойной.

Мне будет страшно, когда ты уйдёшь, и ещё страшнее, когда придёшь. Но я лучше не скажу тебе об этом ни слова.

В коридоре хлопнула входная дверь.

***

Несмотря на обещания прогноза погоды, ночью дождя не было. Более того: в безоблачном небе светила почти полная луна, показывая путь сквозь большие окна старинного здания. После реставрации и ремонта дом выглядел совсем как в дореволюционные годы, когда его только построили. Любой след, любая лишняя пылинка или светлый волос на вымытом до блеска полу, и Дениса бы вычислили безо всяких проблем. Хотя он этого не боялся – даже выяснив, что это дело рук убийцы из Добродетели, никто не посмел бы открыть на него охоту, – но профессиональный навык всё равно вынуждал его быть как можно более осторожным. Окна в нужном помещении были зашторены, так что пришлось приткнуть чемодан за вентиляционные трубы, спуститься вниз и пробираться изнутри.

Миновать охрану получилось легко, однако в последний момент луна подвела его, бросив зловещую тень на противоположную стену. Мгновение, но этого было достаточно, чтобы со стороны комнаты, в которой должен был находиться Клиент, послышался тяжелый вздох. Громов замер.

– Я знаю, что вы здесь, и я ждал вас, – хрипло произнес Клиент и, откашлявшись, продолжил уже спокойней. – У меня есть ответы на вопросы, которые вы наверняка всё ещё ищете. По поводу вашей семьи.

Решив, что жертве бежать некуда, Денис осторожно и неспешно прошёл в комнату. Хмуро оглядел помещение: итальянскую мебель из хорошего дерева, картины в позолоченных рамах, вычурную отделку и ковры, а затем перевёл презрительный взгляд на стоявшего напротив мужчину.

– Руки на виду.

– Как скажете, – Клиент показал пустые ладони.

– Я слушаю.

– Благодарю, – чуть было не запнувшись сказал тот и начал торопливо копаться в папках на столе, выдавая своё волнение.

– Сейчас, сейчас.

Мужчина выудил из темной невзрачной папки свёрнутый лист бумаги и протянул его Громову.

– Что это?

– Это часть доказательств. Остальные у меня здесь, в компьютере. – Клиент кивнул на ноутбук, а затем свободной рукой попытался его открыть. Попытки дважды оказались безуспешными, а потому мужчина, нервно выдохнув, ещё раз протянул листок Денису. – Ну возьмите же, ради Бога.

Громов сдвинулся с места, и его жертва, будто не ожидав этого, вздрогнула. Подойдя ближе, сверху вниз холодно глядя на Клиента, он взял из чужих пальцев лист и развернул его.

На листе были данные компании «Pipe-Line», предлагающей услуги по установке различного рода вентиляционных систем, проведения труб и монтажа климатической техники.

– Что это?

– Это организация, находящаяся под контролем семьи Никановых. За последнее время они очень хорошо поднялись, и знаете за счет чего? – Мужчина стал заметно уверенней и даже взглянул прямо на своего предполагаемого палача.

Денис ничего не ответил. Он всё также пристально смотрел на Клиента, пытаясь считать его эмоции, вычислить долю правды в том, что ему собирались сообщить.

– В общем, потому что им хорошо платят. В своё время они вложились в выкуп информации по разным каналам, в том числе и через, так скажем, непорядочных членов Салвинии.

– «Непорядочных», мне нравится, – Громов недобро улыбнулся, запоминая нужную характеристику на будущее. – Но один пункт не сходится. Никаких Никановых в составе нападавших в тот день не было.

– Конечно не было! – Мужчина наконец справился с ноутбуком, пару раз щёлкнул мышью и развернул его экраном к Денису. – Сами они руки не марают. Заплатили наёмникам, а вы глубже копать и не стали.

В открытом документе были переписки на итальянском, и по мере своего знания языка Громов различил там приказы о нападении, координацию вооруженных групп и тексты телефонных разговоров.

– И я должен этому всему поверить?

– Поверьте мне, я убил вашу отвратительную добродетельную пешку, регулярно подчищавшую мешавших ей личностей самыми уродливыми способами, не ради геройской справедливости. Все наёмники Добродетели сейчас заняты, я был уверен, что они пришлют именно вас. Иначе было не добраться.

Денис подошёл на шаг ближе и, опираясь на стол, заглянул в Клиенту прямо в глаза. Взгляд у киллера выражал только, что либо мужчина сейчас доказывает правдивость своих слов, либо эти слова будут у него последними. И пистолет на поясе это доходчиво подтверждал.

– Секундочку, – Клиент спешно открыл другую папку и развернул на весь экран фотографии. – Вот, можете посмотреть. Это с внешних камер видеонабюдения складов в пяти километрах от города. К сожалению, есть только такие.

– Видео?

– Нет видео, – как-то тихо ответил мужчина. – Камера там делает фотографии с промежутком в две минуты. А вот то, что он там передавал.

В этот раз документ был на русском и с пугающей точностью до минуты расписывал то, что Денис когда-то видел своими глазами. Часть текста была зашифрована, оружие, использованное в атаке, обозначалось лишь номерами.

– Здесь ещё данные личностей, подтверждения, думаю, знакомых вам свидетелей, фотографии со встреч и украденные финансовые отчетности.

– Похоже на правду. И откуда это всё?

– Ну не одни Никановы знают не до конца честных людей в Салвинии. И оно того стоило, у меня с этими трубопроводчиками почти те же проблемы, что и у вас, – Клиент, всё-таки откупивший свою жизнь, устало плюхнулся в кресло, но был явно доволен собой. Выудив из кармана платок, он протёр лоб и вздохнул.

– Непорядочные, – ухмыльнулся Громов и вопросительно взглянул на собеседника.

– Ах да, – тот спохватился и вытащил флешку из разъёма. – Можете взять, она для вас.

Денис направился к выходу, но у самой двери развернулся и добавил.

– Смотрите, ведь я могу ещё вернуться.

– Только сообщите секретарю о своём визите заранее, чтобы я мог предоставить вам чашку кофе.

***

Ночка и правда выдалась неспокойной. Заснуть безмятежным сном младенца в отсутствии Громова я оказалась не способна, сидела на кровати в темноте и смотрела в окно, на подъезжающие машины, выглядывая денисовскую бэху. Автомобили мигали фарами, пуская по лужам красные полосы, изредка тормозили, лениво переползая лежачий полицейский, а знакомой все не появлялась. Я не могла прогнать из головы мысли о Громове. Что он там сейчас делает, каково ему… Это для него живой человек или просто мишень? Скорее, второе, так ведь легче. От этих размышлений у меня дыбом вставали волосы и жутко холодило где-то на затылке, так что не помогало даже тёплое одеяло.

Машину я все-таки пропустила, потому что к тому моменту, как в замочной скважине щёлкнул ключ, я её ещё не заметила.

Вылетела в коридор, жмурясь от яркого света, и сразу же перескочила на коврик, оттого что коридорная плитка неприятно лизала пятки холодом.

– Привет… – я подняла глаза и неловко отступила на пару шагов.

Громов принёс с собой запах дождя и чужого одеколона, тяжелого и безвкусного, сразу же пробуждавшего чувство тревоги под ложечкой. Я невольно поморщилась.

– Ты почему не спишь? – сварливо осведомился Денис, сбрасывая пальто.

– Не могу я уснуть. Знаешь, это не слишком просто, когда твой мужик уходит посреди ночи кого-то… «убирать», – я отступила ещё на шаг, хотя это было уже как-то невежливо, и исподлобья воззрилась на «своего мужика», пытаясь понять, каково ему.

– Что ты смотришь на меня таким изучающим взглядом? Я никого не тронул, расслабься.

– А… почему?

– Планы изменились. Появилась возможность отомстить тем, кто убил мою семью. Это для меня дороже денег.

– Прямо всю семью? – ахнула я прежде, чем сообразила, как неловко это будет, и сразу же зажала рот рукой. Только Денис этого не видел, потому что стоял спиной ко мне, пришлось обходить.

– Это давно случилось, я был ещё ребёнком.

Он говорил все таким спокойным голосом, при этом делая совершенно обычные будничные вещи – чемоданчик отставить, повесить пальто на вешалку – и казался непробиваемым. Но это была такая отчаянная неправда. Я всем существом чувствовала, насколько тяжело даётся ему каждое слово. И потом уже, повинуясь порыву, который сдерживать не было сил, приподнялась на цыпочках, чтоб хоть немного компенсировать разницу в росте, и прижалась к нему.

– Зайчик мой хороший, – мигом оттаял Громов, выдыхая мне на ухо.

– Денис, я очень прошу тебя, – пробормотала ему в район верхней пуговицы, – давай только без зайчиков.

========== 23. Крыска-Лариска и туалетная блокада ==========

– Итак, скажи мне, любимая дочерь, – отец спокойным жестом сложил руки на груди и прислонился спиной к дверному косяку, глядя на меня выжидательно и очень заинтересованно, как будто речь шла о какой-нибудь супер-важной экспедиции на Марс, – какого это такого хрена ты не ночевала дома?

Я заявилась в родные пенаты рано поутру и мгновенно была отловлена бдевшим пращуром для получения соответствующего нагоняя. Откуда ж мне было знать, что в неделями отсутствующем папаше вдруг проснётся отеческая тяга к ответственности. Ведь всего лишь хотела проверить, всё ли в порядке! Это ж надо было так попасться. Ещё и десять пропущенных сейчас обнаружу, небось.

– Я была у Тани. Мы писали реферат…

– То-то я смотрю, она как раз заходила к нам домой домашку тебе передать. Не заметила, наверное, что ты у неё дома сидишь, – иронично кивнул отец.

– Подстава… – буркнула я под нос особого без энтузиазма, лихорадочно соображая, что бы такого ещё наплести, чтоб в мои бредни не вмешалась на этот раз какая-нибудь вероломная Таня, и снова все не попортила.

Молчание начинало становится каким-то натурально неловко долгим, как вдруг откуда-то с кухни донёсся высокий певучий голосок.

– Дорогой, кто там пришёл?

У меня, наверное, глаза в одну секунду стали такими огромными, отец аж переполошился, что меня в расцвете лет хватит жестокий инфаркт.

– Спокойно, дитя моё, – он призывно распростер ко мне руки. – Я собирался вас представить, но не в такой обстановке. Вот, познакомься! Это Лариса… Владимировна. Моя женщина.

Его женщина была горячей брюнеткой с нарисованными бровями. Она походкой сельской барыни вынесла себя из кухни и от всей души одарила меня белозубой улыбкой.

– И… что? – тупо переспросила я, очень некстати зависнув и отчаянно не соображая, что от меня требуется.

– Она будет здесь жить, – лучась счастьем, ответствовал батюшка.

Прям как ребятёнок, когда кошку с улицы домой притащил.

– Главное, чтоб не в моей комнате, – я вскинула ладони вверх и, чуя счастливое избавление от нотаций, скользнула в ванную мыть руки.

Если мне придётся вернутся к матери из-за Лариски, я стащу у Дениса пистик, и прострелю этой барышне что-нибудь серьёзное, чтобы мне не одной пришлось страдать от этой жизни.

– Все-таки неплохо было бы доложиться, где ты пропадала, – в дверях тут же возник отец.

– Я в твою личную жизнь не лезу, и ты в мою не лезь, – буркнула, намыливая руки куда тщательнее, чем следовало. – А то скажу, что делила ложе с восемью китайцами.

– Деньги на презервативы подкинуть? – паша вопросительно вздёрнул правую бровь.

– Ты сдурел? Это шутка была.

– Когда понадобятся, просто попроси. И отвечай на звонки, пожалуйста. Мне бы очень хотелось, чтобы моя дочь ночевала дома.

С этими словами отец покинул клозетт, оставив нас с мылом наедине. Едва звук шагов увёл на кухню, я выскользнула в коридор, дура, как сразу не заметила в нём чужие вещи. Чёрное женское пальто, и сумочка больше похожая на расплюснутый кирпич, прям по последней моде.

Оправдываясь тем, что это Громов меня довёл до параноидального состояния, я бесстыдно полезла в этот кирпич искать документики новоиспеченной пассии. Лариса Владимировна Чуднова в сумке носила – слава всем богам – только один паспорт, и он говорил, что уроженка Саратова 1977 года рождения вот уже энное количество лет находится в разводе и ведёт скучную ничем не примечательную жизнь, потому что помимо паспорта в сумке обнаружилась только расческа, битая пудреница и чек из Ашана.

Я навострилась было в сторону кухни, заценить кулинарный способности Лариса Чудновой, но оттуда так явственно доносились доносились влажные звуки поцелуев, что я просто молча сдёрнула свою куртку с крючка в коридоре, закинула на плечо рюкзак, и в таком виде выскочила на лестничную клетку, чтоб не портить идиллию.

В школе мы с Громовым договорились не встречаться и не разговаривать. Мне и так уже осточертело лютое неодобрение общественности, ему не нужен был лишний шум, а убедить всех в том, что им просто показалось, было ещё не поздно. В итоге он очень старательно игнорировал меня, а я его. Даже на вопрос «где домашка» ответила гордым молчанием, за что биолог пригрозил вызвать в школу мамку. Мне очень хотелось ответить, что кишка тонка, но тогда это грозило перерасти в какую-то интимную перепалку, а нам бы этого не хотелось. Наверное.

Впрочем, перепалки мне всё же не удалось избежать, и настигла она меня в довольно неожиданном для таких дел месте – женском туалете. И совсем не с Громовым.

– Что, навострилась лазать по пожарным лестницам? – стук каблучков возвестил о появлении исходившей на яд Козловой.

– Не пойму, хочешь взять пару уроков? – огрызнулась я скорее машинально.

Так и представляю, как она караулила под дверью несчастного общественного сортира, пока все выйдут, и можно будет поиздеваться над Барковской без свидетелей.

– Ну почему же взять? Преподать скорее, – Даха неожиданно схватила меня за ворот рубашки и затолкала в кабинку, следом влетела сама, захлопывая дверь и сверкая глазами, как филин в часы охоты. – Отвечай сейчас же, где Дима? Куда вы его дели? Чего вы, скоты, добиваетесь?

Выпускать меня из цепкой хватки Козлова и не думала, специально сжимала так, чтобы тяжело и больно было дышать.

– Что, по-человечески общаться разучилась? – фыркнула я в сторону.

Обидно, но Даха была крупнее и сильнее, и так просто вывернутся из её хватки я не могла, оставалось только трепыхаться.

– Будешь выпендриваться, я тебе голову отверну, уяснила? – так злобно зашипела Козлова, что не поверить в её слова было даже как-то непросто. – Быстро рассказала мне все, что знаешь!

– Что думаешь, дочка босса мафии – и теперь все можно? – я, рассчитывая сделать очень больно, от души наступила пяткой ей на ногу.

Пока Козлова резко втягивала не слишком ароматный воздух, я выскочила из кабинки, одним движением выудила из-под батарейки швабру и пристроила между дверью кабинки и противоположной стеной, чтобы изнутри никак нельзя было выбраться из туалетного заточения.

– Открой немедленно! – судя по звукам, Даха с той стороны начала кидаться на дверь, как раненный вепрь.

– Подумай над своим поведением! – дала я напутственный совет Козловой, почуяв безнаказанность, и под звук звонка на урок, торжествующе смылась из туалета.

Ничего, её из отчаянного положения спасёт первая попавшаяся техничка. Я же весёлой походочкой отправилась с горе-ассасину. Он как раз был найден мной пакующим вещи после последнего урока с очаровательно сосредоточенным лицом.

– Ты куда идёшь? Я с тобой, – подкралась вроде неслышно, а врасплох застать всё равно не удалось.

– Я в морг, – поморщился Громов, оборачиваясь. – Вик замотал, говорит, чтоб явился на проверку. А то в следующий раз лечить не будет. Уйдёшь с занятий? У тебя вроде уроки ещё были.

– Да там ОБЖ какое-то, мне с таким образом жизни вряд ли поможет. Так что, берёшь меня… с собой? – я руками упёрлась в столешницу по обе стороны от него, но всё равно держала дистанцию, не прикасалась.

Пока сам не позовёт. Не потянется ко мне.

– Хочешь попробоваться на роль моего телохранителя? – Денис попытался изобразить саркастичную усмешку, тревожно поглядывая на приоткрытую дверь класса, потом, видимо, послал осторожность к чёрту, и от всей души зацеловал мою макушку. – Как же ты не понимаешь… что это опасно… чтобы нас видели вместе?

– Это неважно уже. Они знают, кто я и где живу, что я – твоё слабое место, – договорила до конца и только потом поперхнулась оттого, что фраза колючками царапнула горло.

Всё боялась, что он это скажет, а вырвалось у самой.

– Слабое, приставучая и очень дурное, – с деланной беспристрастностью согласился Громов, и на выходе из класса шепнул мне на ухо, что ещё любимое.

Я за ним не сразу успела – немного дрожали коленки.

Нам пришлось в рамках конспирации даже из разных выходов покидать учебное заведение: мне – через обычный, Денису – через чёрный, открытый весной. Вик отпустил Громова с миром, известил, что на нём заживает всё, как на собаке, и что он может больше не приходить.

Уже на выходе из его кабинета у меня в кармане завибрировал мобильник. Я подумала, что если Козлову ещё не выпустили из заточения, то это, наверное, она сейчас низвергнет на меня потоки отборных туалетной ругани, вдохновлённая обстановкой. Но номер был незнакомый.

– Это Лариса Владимировна. У тебя, судя по расписанию, уже кончились уроки. Почему ты до сих пор не дома? – тон был невообразимо менторский, как у директора школы благородных девиц.

– А… А у меня тут меня кружок, знаете, – оглянулась мельком на Громова, даже за подбородок схватившись от сосредоточенности, – по биологии. Тут в школу крысу недавно привезли, Лариской, значится, её кличут, сегодня препарировать её будем, да. Только она пищит, вырывается, неудобно разговаривать – ж-жутко. Давайте так: я ей сейчас кишочки выпущу – и ср-разу вам перезвону, ладушки?

Я сбросила вызов, даже не дождавшись одобрения Чудновой, и в ответ на вопросительный взгляд Дениса махнула рукой.

– Да, отец подцепил какую-то в одной из своих командировок. Мнит себя теперь большой хозяйкой, даже не кухне уже окопалась.

– «Подцепил» – это как будто не девушку, а заразу.

– Может быть, – пожала плечами. – Я ещё не разобралась. Но там все серьёзно, между ними не химия, а целый химзавод, смотрят друг на друга так, будто сейчас сожрут…

Замерли мы почти синхронно. Замерли и прислушались. Потому что по обшарпанным стенам, по мрачному потолку вдруг поползло эхо каких-то песнопений, больше походивших на замогильный вой, от которого за шиворот пробирались непонятные мурашки.

– Трупы развлекаются? Открыли кружок вокала и самодеятельности?

Я поёжилась. На самом деле в этом не было ничего удивительного – на творчество живых и адекватных эти звуки походили мало.

Рука Громова как-то сама собой потянулась за пояс. Ой, только не говорите мне, что он под курткой всё время пистик носит. Мы стояли напротив двери в подвальное помещение, и все эти пристукивания, притоптывания и длительные страдальческие завывания доносили б именно оттуда.

И я видела, что внутри Дениса борются прямо сейчас точно такие же два желания: свалить от греха подальше и пойти проверить, кто это так изощрённо скрашивает свой досуг в жмуриковой обители.

Комментарий к 23. Крыска-Лариска и туалетная блокада

Меня так долго не было, и теперь я, наверное, должна сказать что-то в силу своего отсутсвие. Так вот.

Скучала.

Очень.

Спасибо всем, кто дождался.

Главы теперь будут выходить более-менее регулярно и хорошо, если раз в неделю. Время нынче загруженное.

Как-то так.

========== 24. Хитромордый ==========

Сказать по правде, вели мы себя на пару с Громовым, как те самые идиоты из фильмов ужасов. Топать в крайне сомнительный подвал с заунывными песнопениями – это всё равно, что на звуки доедающего человеческую ногу Бармаглота изумлённо спрашивать, мол, дорогая, это ты что ли?

Лестница, к слову, была настолько крутая, что спуститься по ней, не пересчитав при этом ступеньки своими же рёбрами, казалось благословением.

Зато акустика знатная. Странные звуки становились объёмнее, яснее, и уже можно было различать отдельные нотки и голоса.

Я кралась вдоль плесневой стенки за Громовым след в след и представляла себя каким-то очень понтовым шиноби. Что удивительно, Денис даже не стал меня отговаривать, как у него это обычно происходит, только наградил нелестным взглядом, вроде: «ну что мне с тобой делать». Отрадно, что мы начинаем притираться друг к другу – я очень ехидно усмехнулась про себя.

Как раз в этот разгар самокопаний Громов остановился напротив массивной железной двери, за которой, вне всякого сомнения, эта вакханалия и происходила.

Из всего хорошего, что вообще могло ждать за дверью в подвале морга, нас ждали прямо самые шаблонные сатанисты на свете! В капюшонах, со свечами на полу и пентаграммой, нарисованной чем-то отдалённо напоминающим кровь, короче, все чин по чину.

Когда дверь в их скромное дьявольское прибежище бодро распахнулась с подачи Громовского пинка, все синхронно подняли головы, и воззрились на на нас.

Как ни крути, ситуация была неловкая.

– Доброго утречка! – лучезарно объявил Денис.

Чуваки в капюшонах посмотрели на него так, будто это было самым глупым, что он воообще мог сказать. И если уж быть совсем честной, отчасти я была с ними согласна.

– Вы тут ритуал проводите? – очень натурально удивился Денис. – Ну ладно, мы пошли тогда.

– Дверь прикрой, – скомандовал главный адепт голосом типичного полковника ФСБ.

– Слава Сатане, – напоследок пожелал Денис, и я уже ждала, что он прибавит что-то вроде «Доброго здоровьица», но нет, дверь хлопнула с зловещим звукам, прервав тем самым неловкий диалог.

Пока мы поднимались по лестнице, у Громова на лице прям было написано, что он считал только что произошедшее своей большой дипломатической победой и искренне гордился.

– Вы чего глаза выпучили? Привидение что ль встретили? – скептически фыркнул Вик, которому в нос чуть не прилетела резко распахнутая подвальная дверь.

– Круче, – Громов скроил недовольную мину. – Что это у вас за сектантские морды в подвале завелись?

– А, эти товарищи? Да я и сам не рад. Целый день воют чего-то, спать мешают, все кладбища в городе перерыли, но что с ними сделаешь? Деньги за аренду платят исправно, после одиннадцать не шумят. Образцовые соседи прямо.

– А как же санитарные нормы? – встряла я во имя справедливости.

– Людям с деньгами санитарные нормы не писаны, – развел руками Вик и направился вдоль по коридору, абсолютно довольный собой.

– Ну это он сейчас такой бесстрашный, а неровен час самого ножичком ткнут, и здешним клиентом станет, – под нос себе буркнул Громов.

– Я все слыша-ал! – Вик неопределенно махнул рукой в воздухе и скрылся за поворотом.

Ещё на самом крыльце пощёчину отвесил промозглый весенний ветер. Гадский, проскальзывающий за шиворот, и немедленно заставляющий простуженно хлюпать носом. Я с большим удовольствием скользнула в салон громовской тачки, а очухалась, только когда она вылетела на шоссе во вполне определённом направлении.

– Мы куда это? – осторожно спросила я, боясь снова задеть пластинку «ты обуза, сиди лучше дома, а то опять в опасности попадёшь».

– Мы едем в Салвинию, мне нужно кое с кем договорится, – коротко, будто нехотя, вздохнул Денис, выворачивая роль. – Ты же со мной?

Да я с тобой хоть на край света. …погоди, что?

– Серьёзно?! В ту самую?! – я буйно хлопнула себя по коленкам и подалась вперед, да так резко, что ремень безопасности незамедлительно дернул меня к сиденью. – Покажешь мне своих друзей?

– У меня там нет друзей, – мгновенно отрезал Денис, что я аж съёжилась.

Машина затормозила плавно, скатываясь на обочину. Приехали. Я ожидала, что вот сейчас Громов привычным движением отстегнёт ремень безопасности, дёрнет за ручку, чтобы двери раскрыть, но он сидел, не шелохнувшись, как застывшая статуя.

Руки на руле были бело-синими, словно и правда мраморные какие-то, наверняка ледяные. Он ведь сюда договариваться приехал, союзников искать, значит, дело серьёзное.

Я потянулась к нему, но одёрнула руку, сдавленная его же тёмной тревогой, и сразу же обругала себя. Нельзя ей поддаваться сейчас, нельзя. Давай, Мирослава, включай свой генератор спонтанных глупостей и делай уже, что задумала! Зажмурившись, почувствовала, как мои пальцы легли на его напряжённые до звона костяшки.

Только бы не убрал, только бы не убрал.

– Денис! Все будет, черт возьми, хорошо. Это важно для тебя, я догадываюсь, но от главого отступать не смей. Только попробуй, блин, пострадать хоть немного в погоне за этой местью. Я тогда тебя найду и все кости нахрен переломаю. Уловил?

– Мирослава… пальцы мне… сломаешь, – растеряно пробормотал Громов, глядя то на меня, то куда-то в сторону.

– Прости! – я отдёрнула руку, как от раскалённой сковородки, и смущённо качнулась вперёд. – В общем, мне важно, чтобы ты понял. Ну? Пойдём уже?

Салвиния располагалась в здании огромного бизнес-центра, занимая в нем шестой и пятый этажи. На табличке при входе, они были выделены под некую инвесторскую компанию «Ингрупп». Весьма бесстрашно, надо сказать, я ожидала нечто вроде заброшенного депо, или, на худой конец, подвала. Но похоже, все подвалы в этом городе оказались грамотно присовокуплены мутными сатанистами, и бедной киллерский конторе ничего не оставалось, кроме как ютиться на двух этажах огромного здания из стекла и металла, у всех на виду.

– А чего обычно делает инвесторская компания? – спросила я, разглядывая своё дурацкое отражение в металлических дверях лифта.

А дурацкое оно было, потому что какое-то неестественно вытянутое и перекошенное. Вот примерно так я чувствую себя каждый раз, когда Громов пытается отодвинуть меня куда-нибудь на задворки.

– Никто точно не может сказать, – пространно отозвался он. – В этом-то и соль.

Лифт мягко спустился наконец до первого этажа, и металлические двери разъехались в стороны, убирая моё дурацкое искривлённое изображение. Я жутко нервничала почему-то, боялась как-то не так себя повести и подставить ненароком горе-биолога. Он прямо на глазах преобразился из безобидного Дениски в крутого киллера с серьёзной миной. Это уверенности не добавляло. Меня вообще не покидало стойкое ощущение подставы. Я могла с точностью сказать, что он пока еще не подпускает меня близко настолько, чтобы прямо в штаб секретной организации вооруженных убийц везти. Была ли на то какая-то особая причина? Мне бы хотелось знать, какая.

Холл был миленький, в целом. Пол, обитый синим ковролином, полностью скрадывающим звук шагов, и стены, с хаотично, порой криво развешанными картинами из современного искусства. На одной из них я даже заметила совершенно беззастенчивые сиськи. К слову, вёл себя офис совершенно обычно, даже секретарши на шпильках сновали из комнаты в комнату.

– А чего ты ожидала, – Громов усмехнулся в кулак, – пятна крови по стенам что ли, и колючую проволоку?

– Действительно, – согласилась я, – сиськи гораздо оптимистичнее.

– В приемной подожди, – велел Громов, открывая передо мной узкую полустеклянную дверь, – я скоро вернусь.

Я и слова не успела пикнуть поперек, как дверь за моей спиной захлопнулась. Когда я выскочила обратно в коридор, мой безработный киллер уже безвозвратно скрылся в лабиринте кабинетов. Чтобы не нарваться на лишние неприятности, было принято решение вернуться в, етить её мать, приёмную. В компанию к лысому мужику с толстым затылком и гламурной киске в пушистой шубе. Они сидели, как застывшие восковые фигуры со стеклянными глазами, и даже признаков жизни толком не подавали, так тихо было, что слышно, как лампа энергосберегающая под потолком гудит. Я уж было подумала, что это манекены затейливые, чтоб посетители от одиночества не страдали и от мук совести. Но в тот же момент в застывшую приёмную ворвался буквально фонтан жизнерадостность и энергии, он имел вид совсем молодого еще, как бы ещё не помладше Громова, паренька с выбритым виском и зачёсанными на одну сторону бронзовыми патлами. Одетый, как с картинки, с этими подворотами и в аккуратной жилеточке, как будто только что в соседней комнате по подиуму дефилировал. Навстречу мгновенно вскочила киска в шубе, попутно расплываясь в шикарной белозубой улыбке.

– Ма шер, – он галантно ухватил ручку, увешанную браслетами, и легонько чмокнул, – Ваш заказ оформлен, проследуйте на кассу!

– Спасибо тебе, Кирилльчик, – пискнула деваха и просеменила на каблучках к двери.

Я уставилась, как баран на новые ворота. Чего скрывать – «Кирилльчик» истекал обаянием, как сочный персик. Он здесь тоже убивцем работает, или так, на подхвате? Парень проводил взглядом пушистую шубку, и снова обернулся к дивану. Я поспешно и, пожалуй, слишком истерически сделала вид, что его не замечаю, но фиг там был, он-то меня уже заметил. Заметил, наклонился с довольной улыбочкой, и воздух вокруг нас сразу заполнился запахом терпкого мужского парфюма.

– Что, никак тоже соперницу припугнуть? – сверкнул глазами, как дикий кот.

Если бы… Но Козлова сама кого хочешь припугнет.

– Я здесь из-за друга… кхм… по делам.

Черт, зачем я это сказала? Ежу даже ясно, что в киллерский офис не приходят просто развеяться! Я отодвинулась, оставляя Кирилла в неловком положении нависать над пустым местом, но он оказался гораздо более проницательным, чем хотел выглядеть.

– Знает ли барышня, куда она ввязалась? – вежливо осведомился он, усаживаясь рядом.

– Не слишком уверена куда, но точно знает, зачем, – буркнула я, косясь на него исподлобья. – Вы кто такой вообще?

– Вот, держи. Звони, если что, – он с абсолютно сияющим видом вручил мне свою визитку.

«Кирилл Седоренко, менеджер по заказам», такая же чёрная, как я у Громова когда-то видела.

«Звони если что?»

Если что?

Я вскинула глаза на хитрую морду Кирилла, но тот уже принялся во всю обхаживать дядьку с лысым затылком.

Дверь бесшумно отворилась, и на пороге показался Денис, а за его спиной – еще один паренёк, смуглый, с острыми глазами.

Они продолжали какую-то оживленную беседу, начатую еще за дверью, но оба синхронно замолкли, едва я подскочила с дивана.

– Если со мной что-то случится, присмотри за ней, – негромко вздохнул Денис, но в почти полной тишине, так что всё равно каждое слово слышно было.