Текст книги "Альтернативная анатомия (СИ)"
Автор книги: Шеол
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)
Парень был высокий, выше Козловой почти на целую голову и с какими-то тягучими нахальными замашками, с головой выдающими в нём хозяина положения. Он вальяжно прошёл вглубь комнаты, но полумрак всё равно не позволил рассмотреть лицо детальней. Козлова прикрыла дверь и с неприлично, просто ебически самодовольным видом опёрлась о неё спиной.
– Ну привет. Рассказывай, где Деметрий? – преувеличенно бодрым тоном скомандовал парень и даже взмахнул рукой для убедительности.
– Какой, тарханный сыч, Деметрий? – проскрипела я, удивляясь тому, как низко прозвучал голос.
Хотела инстинктивно стереть кровь из носа, но тянущая боль в запястьях как нельзя ярче напоминала о том, что руки крепко связаны за спиной. От безысходности я сразу же двинула слишком наглый для моего положения ультиматум:
– Развяжи, а то не буду говорить.
– Ух ты, какие мы прыткие, – Козлова, кажется, завела глаза, а парень живо всплеснул руками. – Права качаешь, даже не зная, с кем имеешь дело?
– Знаю. Ты Аффари.
Оба удивлённо вскинули брови. Нехитрое было вычисление, но видимо, они не рассчитывали, что Денис мне всё рассказал, вплоть до того, в какую веселую компанию попала Козлова, и что эта самая компания творит в мире мафии. То, что я в принципе могла об этом догадаться – было совершенно не удивительно, удивительно было то, как это я умудрилась это сделать на мутную, почти чугунную голову.
Болели руки, их жутко ломило. Все остальное тело настолько затекло, что или вообще не чувствовалось, или отдавалось миллионом отвратительных иголочек, вызывая мерзотное тошнотворное ощущение. То ли когда они меня вырубали, чего я точно не помнила, то ли когда сюда тащили, умудрились подправить мне нос, и теперь из него медленно сочилась кровь, и приходилось несчастно и нервно хлюпать почти каждую минуту.
В довершении всего ужасно хотелось пить. Поэтому мой ультиматум был скорее криком о помощи, и не будь рядом Козловой, я уже бы разрыдалась от жалости к себе.
– О, так ты политически грамотная сударыня. Значит, это в разы увеличивает тот объём информации, которой ты так досадливо не хочешь делиться. Ну и что же нам с тобой делать, м? – парень озадаченно и протяжно вздохнул, а потом плавным движением вынул из кармана телефон и нажав пару кнопок, приложил к уху.
Пока он сосредоточено грыз ноготь большого пальца, вслушиваясь в гудки, я искоса всматривалась в его лицо. Аффари производил двоякое впечатление. С одной стороны, что-то в нём было такое простодушное и спокойное, раздолбайское даже. С другой – жуткое, холодное, буквально бросающее в дрожь.
– Не отвечает! Впрочем, как всегда. – объявил он во всеуслышание, – Придётся нам справляться своим умом. Итак… где Деметрий?
– Я не знаю, – облизала губы и взглянула исподлобья.
– Да неужели? – Аффари игриво вскинул брови, медленно обходя меня кругом.
– Иеговой клянусь, – мрачно заверила я.
– Да двинь ты ей, Артём! – прошипела от двери Даха, которая начинала ощутимо нервничать, едва разговор возвращался к Димасу. – Сразу разговорится.
– Не, нехорошо насилие, – качнул головой Аффари с самым невинным именем из всех, что я слышала.
А в следующую секунду оперся ногой о стул между моих коленей, и задрал мое лицо, чтобы даже в таком положении сохранять зрительный контакт. Аффари всматривался в моё лицо с таким адски пугающим прищуром, как будто внутренне уже планировал сожрать какую-то его часть. Инстинктивно захотелось отодвинуться, но учитывая досадливо сложившиеся обстоятельства, у меня из этой затеи совсем ничего не вышло.
– Дорогая… Мирослава, – Аффари зачем-то сделал вдох после слова «дорогая», а после слова «Мирослава» эта придурковатая улыбочка сошла с его лица, и голос стал ниже тона на два. – Мы правда не играем с тобой в игрушки, и то, что мы ещё не вгоняем тебе иглы под ногти, вовсе не значит, что мы не можем. Вон она, – последовал короткий многозначительный кивок в сторону Козловой, – и не такое с тобой сделает, если не расколешься. Так что сделай это, пожалуйста, пока твои ручки и ножки целы, чтобы не пришлось высылать тебя родителям по частям и оттирать от крови пол. Так что будь хорошей девочкой, ответь на вопрос.
– Мне нужно в туалет, – в ответ брякнула я, не придумав лучший способ уйти от ответа.
Аффари действительно не разу не шутил, и, клянусь, в какой-то момент в глазах мелькнула такая ледяная ярость, говорящая о готовности прибить меня на месте, что у меня буквально язык от страха отнялся, обдало одновременно жаром и холодом. Однако он ещё ничего сделать не успел, как его плечом оттеснила Даха.
– Ты, мерзавка!.. – Козлова и сама не знала, что буквально спасла меня от куда более серьёзных последствий, зашипела, притянула за грудки. – Ты хоть понимаешь, насколько это важно?!
Сказала и растерялась, как будто планировала выплюнуть что-то более угрожающее и менее живое.
– Убью нахрен, уничтожу, сотру с лица земли! Какого хрена ты постоянно под ногами трёшься?!
В ответ на сдержанный смешок я огребла хорошую пощёчину, что аж в ушах зазвенело.
– Ты сейчас в безвыходном положении, Барковская. Либо всё нам выложить, либо страдать, – довольная собой, выпрямилась Козлова, которой явно полегчало после прописывания леща, и она с чувством выполненного долга вернулась к самолюбованию.
– Когда отсюда выберусь, я тебя достану и окуну головой в унитаз! – низким голосом очень серьезно пообещала я, прожигая Козлову глазами.
– Какие буйные у тебя друзья, – все ещё весело, но уже без прежней легкости заявил Аффари. – Что ж, возможно, они поумерят пыл, когда посидят пару дней без еды, – Артём ехидно подмигнул и приоткрыл дверь, пропуская впереди себя Козлову.
Черт! Кажется, я их выбесила совершенно определённо! Я бы и рассказала, где Димас, если б сейчас в этом же самом месте не было Громова! Неизвестно ещё в каком он состоянии, и какие предъявки есть к нему у Аффари. Надеюсь, к тому моменту, как они решат перейти к иголкам под ногти, Денис уже поправится и слиняет от Вика, потому что мне смутно кажется, что долго я так не выдержу.
– Что-то с ней неладное, – едва слышно пробурчал Аффари, прикрывая за собой дверь, и эта реплика явно предназначалась не для меня.
– Эй! А туалет?! – опомнившись, крикнула я вслед.
– Боря! Помоги барышне, – послышалось за дверью, и вот на этот раз в комнату ввалился настоящий мордоворот, но вместо того, чтоб убивать, начал к моей тихой радости отвязывать от стула.
Молча и деловито. Первыми развязал руки, и я уже была начала разминать затёкшие запястья, как замерла на месте, будто током тряхнуло. Из бокового кармана у Бори торчала половина телефона, при том, что вторая половина была все ещё в кармане, и я застыла, лихорадочно прикидывая, заметит ли он, если мобильник исчезнет оттуда целиком. Он как раз крайне удобно завозился с веревками за спинкой стула, сосредоточенно пыхтя и упираясь в меня плечом. Я на секунду даже зажмурилась от напряжения, потом резким коротким движением выхватила мобилку и сунула в лифчик, сразу же замерев на месте, пытаясь идентифицировать, усёк ли Боря пропажу. Боря ответил деловитым покашливанием, и выпрямился, всем своим видом извещая о том, что работа окончена.
– Там клозетт… это самое, – он неуверенно качнулся с пятки на носок и указал в сторону двери слева от меня, одёргивая пиджак.
– Чудно, – одобрила я, сипящим голосом.
Правда, сразу встать у меня не получилось, и с непривычки я плюхнулась обратно на стул, вытянула ноги и наклонилась вперёд, протяжно завывая и пробуждая тем самым у Бори приступы некоторого беспокойства. Подняться удалось, лишь опираясь на спинку стула, после чего я, мужественно покачиваясь, все-таки отправилась в клозетт, а за мной вслед, тяжко топая, увязался Боряшка и замер выжидательно в дверном проходе.
– Мсье желает наблюдать за процессом? – я вопросительно вздернула бровь.
Амбал тут же опомнился и тяжким грузом вывалился из уборной, а потом и вовсе из комнаты, на ходу бормоча несуразные извинения. В замке щёлкнул ключ.
Я тяжело перевела дыхание, опершись на раковину. Как бы ни были серьёзны их угрозы и намерения, они побоялись что-то предпринять без одобрения главного, раз не дозвонились. Ограничились лещом.
Я на всякий случай прикрыла дверь туалета и выудила из нычки мобильник, молясь, чтоб не было кода. Надо быстро, пока Боря не заметил пропажи.
Номер виковской поликлиники я запомнила ещё в тот, первый раз, когда Громову прострелили бочину, и теперь не придумала ничего лучше, чем позвонить именно туда. Полиции всё равно не объяснить где я, а от родных и того меньше толку. А Денис и Вик может что-то и знают дельное о резиденциях Аффари и том, как меня оттуда вытащить.
– Алло, – у студента голос был такой, как будто его только что разбудили, или он очень хотел спать, или…
Я машинально схватилась за ручку двери и сжала до белых костяшек.
– Вик? У меня неприятности.
– Как тебя угораздило? – кажется, на том конце у него что-то внушительное грохнулось на пол. – Насколько серьёзно?
– Походу, очень серьёзно. Я у Аффари. Но даже точно сказать точно, где, не могу. Здесь нет окон, так что, кажется, подвал. Может, Громов знает?
– Нет, Слава, он не знает, – мрачно заверили из трубки, и сердце сделало болезненный перебой.
– Как он, с ним ведь всё в порядке?
– Нет, Слава… с ним не всё в порядке.
– Какого хера ты мямлишь?! Вик! Что стряслось?! – вспылила я, даже не заботясь о том, что голос наверняка сейчас слышно даже в коридоре.
– Он умер, – тихо и придушенно сказал студент, и я поняла, что у меня почему-то не получается сделать вдох.
Он… что?
========== 30. Отчаянное положение ==========
Комментарий к 30. Отчаянное положение
Короче где-то тут я должна сказать, что лето – это жесть, потому что ееее куча дедлайнов. Но я настолько заебалась, что не могу придумать что-то вразумительное.
Поймите меня чисто по-братски))0)
Глухой стук по кафельному полу и скрежет – это трубка выскользнула из моих пальцев и отскочила к двери.
Громов?
Подождите… Громов, которого жизнь сделала наёмным убийцей с подработкой биологом на полставки? Громов, который котлеты без посторонней помощи пожарить не может и целоваться лезет без предупреждения? Мой хороший любимый дурацкий Громов – умер?
Я сползла на холоднющий надтреснутый пол, расцарапывая коленки, давясь рыданиями. Да не может этого… Да чёрт возьми, ну как же… В голове не укладывается. Глаза щипало и жгло, и тереть их приходилось каждые две секунды, губы дрожали, но я всеми силами пыталась собраться с мыслями.
Я должна быть там, сейчас, с ним, в больнице. Не верю, я блять, не верю, что всё так кончилось, и не поверю ни за что, пока не увижу собственнолично, даже если меня в этом будут убеждать сразу сто Виков. И без разницы, как я туда доберусь, как я вырвусь из резиденции четыреждыблядских Аффари – я должна быть там.
Умывшись и всё еще всхлипывая, я вышла обратно в комнату, где меня держали, чтобы осмотреться. Окно маленькое, зарешёченое, под самым потолком. И даже если спилить магическим образом спилить эти решётки, я всё равно едва ли туда пролезу. Остаётся только дверь. Огромная, наглухо запертая дверь. Единственный способ её открыть – сделать так, чтоб отперли снаружи. Но если я опять начну строить из себя одержимую, вряд ли это сработает. Им от меня нужно другое…
– Эй! Ало! – я от той души, которая ещё осталась во мне, шибанула по двери ладонями. – Есть кто на проводе? Отворяй ворота!
– Что ты горланишь, вот же попалась девка! – с той стороны послышалось отчётливое басистое ворчание.
– Боряша? – на всякий случай подозрительно уточнила я.
– Ну положим, – кокетливо и недоверчиво согласились со мной из коридора.
– Скажи им, что я буду говорить.
– Чего? – взвился он так, как будто я снесла дичь, от которой у него челюсть свернуло.
– Всё им расскажу, в смысле, – заискивающе протянула я, всё еще пытаясь бороться с дрожью в голосе. Не время распускать нюни, нужно собраться.
– А, ну это другое дело.
Мордоворот ещё что-то натужно проворчал и, судя по всему, поплёлся докладывать. Я прижалась ухом к узенькому проёму между дверью и косяком, так что мой бедный орган слуха от такого напора покраснел, наверное, как китайский флаг.
– Бу-бу-бу! – неразборчиво, но очень эмоционально заявил Боряша.
– К стулу её привяжи, – крикнул ему кто-то из глубины коридора, – чтоб допрашивать удобней было.
Так отлично, он сейчас меня откроет. Жаль, но удобного алюминиевого тазика под рукой не было. Как и вообще хоть чего-нибудь, чем можно было бы эффективно огреть по голове, поэтому я затаилась сбоку от двери совершенно безоружная, зато полная мрачной решимости. Со скрипом и дребезжанием дверь поддалась напору мордоворота, нехотя открыв проход в коридор, который мгновенно всей своей тушей заполнил Борян.
– Получи, фашист, гранату! – воинственно зашипела я, и от души пнула ничего не подозревающего мужика в самое причинное место.
Боряша схватился за место обеими руками, согнувшись буквально пополам и производя звуки, чем-то отдаленно напоминающие брачный призыв бизона. Связка ключей звучно грохнула на пол, и я сразу же, пока Боря издавал неразборчивые, но очень забористые матюки, подхватила её из-под его носа и на прощание добавила ему душевный хук между глаз, чтоб не очухался раньше времени.
Коридор был явно очень подвальный, лампа обреталась здесь одна единственная и висела на оголённом проводе, поэтому уходящие влево и вправо своды терялись в сумерках. Но справа доносилась какая-то байда: неразборчивые голоса, звоны, шорохи, поэтому другого выбора, кроме как пойти влево у меня не оставалось. Здесь коридор кончался узкой витой лестницей, такой пыльной и доисторической на вид, как будто её древние кельты долбили в скале долбили веке эдак в пятом, и чтобы протиснуться, пробираться приходилось бочком.
Как только я вырвалась из этих катакомб, ещё и к тому же ничерта не освещённых, я чуть было не вписалась в гору сваленных друг на друга кастрюль. Вот грохота бы было. Вытяжка грязная, раковина, стопка немытой посуды. Кухня. Кухня – тоже результат, причем хороший. В теории здесь можно откопать пару смертоубийственных штук. Надеюсь у этих мафиози найдётся на кухне нормальный нож. Я полезла в ящики: спички, пакет с пакетами, коробка с чипсами, до ножа мне добраться не дали.
– Что, Мирослава, твоя страсть к еде настолько неугасимая, что ради неё ты даже Борясика ушатала? Нет слов, я впечатлён! – голос противного Аффари сам был, как хороший нож.
Тьфу, ты ёб твою ма-а-ать!
– Не подходи! – я обернулась спиной к перерытым шкафам и лицом к парнише с безобидным именем Артём и какой-то не особо безобидной ехидной лыбой.
Да что ж мне так везёт-то… Думай, думай, пожалуйста, господи, думай, что делать. Если просто убегу, он меня враз с той лестницы за шкирку вытащит, как котёнка.
– А то что? Заколешь меня вилкой насмерть? Ой, Барковская, не бери грех на душу. Все равно ведь повяжут тут же, – бровями он отыгрывал на все сто процентов, в любую театралку бы с потрохами забрало, но мне было не до шуток.
– Сожгу к хуям этот ёбаный дом! – что только не ляпнешь, когда у тебя в руке один только несчастный коробок спичек.
– Пожалуйста, – сквозь смех булькнул Аффари, – не надо сжигать этот ёбаный дом, он у нас один, второй из РПГ осенью разнесли.
– Меня не колышет!
Он сделал шаг – я отступила.
Деться было некуда. Аффари всё ещё стоял напротив нормального выхода.
– Слав смотри, – он начал медленно подходить ко мне, явно не замышляя ничего благого, и мне оставалось только отступать обратно к лестнице, – во-первых, дом каменный, а во-вторых, одной спичкой даже деревянный нормально не подожжешь.
30 мая
У меня все еще нет надежды на нормальный конспект
Но как раз отступление к лестнице-то меня и погубило, да что темнить, Артём на это и рассчитывал. Как раз тогда, когда я оказалась на самой верхней ступеньке, из темноты лестничного проёма выскочил охранник, вёрткий и тонкий, как угорь. Я и опомниться не успела, как оказалась скручена, с заломленными руками.
А за ним появилась и Козлова.
– Пустите, суки! – взвыла я, отчаянно брыкаясь и истово пытаясь пнуть моего пленителя под коленку. Пленитель как назло оказался донельзя увёртливым и пнутым быть никак не желал.
– Что, отжил своё твой защитник? – Даха с королевским видом прислонилась плечом к стене и продемонстрировала мне телефон, который я бросила в туалете.
– Вы, ублюдки, все подстроили!
Да они знали, что я вытащу её, эту гадкую трубку, у Борясика из кармана, да они же ведь следили за каждым моим шагом, ждали, что взболтну лишнего!
– А ты что думала, попала в логово умственно-отсталых? – снисходительно фыркнул Артём. – Молодец, сработала, как по нотам. Так где Деметрий?
– Где детонатор? – мерзко передразнила я. – Ой, или нет, где Деметратор?
Если верить Вику… А я, блять, ее хочу верить Вику! Но чисто теоретически мне теперь ничто не мешает сказать, где их несчастный Деметратор, но мне так злобно было от их показушной самонадеянности, что сил нет.
– Витя, – скомандовал Артём в ответ на мои выкрутасы, и Витя, не требуя дальнейших разъяснений, ткнул меня мордой в стол, заламывая руки так, что суставы трещали.
– Ладно-ладно! Расскажу! – завопила я в столешницу, стряхивая выступившие слёзы. Витя дёрнул меня вверх, возвращая в вертикальное положение. – Записывай адрес, судорожно вдохнула я и начала сосредоточенно диктовать. – Москва, улица Пушкина… дом Колотушкина.
Повисла драматическая пауза.
– Хватит, – как-то слишком спокойно и тихо для своего характера вздохнула Козлова. – Я принесу книгу, – и с этими словами вышла с кухни.
– Решительная дама, – кивнул ей вслед Аффари. – А видит бог, я не хотел, чтоб до этого дошло. Но ни выбора, ни времени у нас действительно нет.
– Что, заставите меня читать вслух «50 оттенков серого»? – я сделала ещё одну попытку вырваться, но она обернулась для меня только очередным испытанием суставов на прочность.
– О нет, это слишком жестоко даже для мафии, – Артём театрально приложил ладонь ко лбу. – Что за нетерпение? Сейчас сама всё увидишь.
Через полминуты вернулась Козлова с увесистым справочником, типа жёлтых страниц Москвы. Я неуверенно огляделась по сторонам.
И зачем… она им сдалась?
– Просто когда бьёшь через книжку, не остаётся следов, – довольно объяснил Артём, поймав мой взгляд, и принял из рук Дахи эту здоровенную бандуру. – Зато ощущения космические.
Я ещё не успела толком выразить свой протест, как оказалась снова уткнутой молодой в стол, что аж дыхание перебило.
– По почкам, – мрачно предложила Козлова, и Аффари, не стесняясь залепил мне через этот косарь страниц.
Ощущения действительно были космические, аж звёзды перед глазами.
– Ёбаный… твою мать, – прохрипела я, выталкивая застрявший в трахеях воздух.
Разбесила их, пытаясь растянуть время, получила книжкой по почкам. И сейчас – сейчас мне, откровенно говоря, остаётся надеятся только на чудо. Но что-то мне подсказывает, что свой лимит чудес я исчерпала ещё на месяц вперёд.
========== 31. Левый коронный, правый похоронный ==========
Найти угол, под которым утыкаться в подушку было бы не так больно, казалось невозможным. Надавали мне по почкам и по щам крайне качественно, меня в жизни так не лупили, даже в тот раз, когда мамка на седьмой День рождения решила бесов из меня изгнать для профилактики, и исполсовала всю задницу ремнём. Теперь же, если какие-то бесы во мне и были, то они однозначно, стопроцентно слились из этого ада куда подальше. А я осталась. Осталась лежать на жёсткой кушетке в уже знакомой мне полуподвальной комнате и страдать.
Одно грело душу: где ненаглядный Димас, эти изверги так и не узнали. Во многом просто потому что на каком-то моменте я просто перестала понимать, о чём они спрашивают. А спрашивали они не только о Димасе, о Салвинии ещё, о Громове, о том, о чём я на самом деле мало что могла рассказать. Мысли о Денисе приводили меня во внутренне неистовство и сразу хотелось сделать что-то ещё глупое, вызывающее и мерзкое, хотя казалось бы, с меня достаточно. Как бы то ни было, это придавало сил.
Я доковыляла до ванной, чтобы умыться, а когда вернулась, придвинула табуретку к зарешёченому окну под потолком, чтобы хоть немного воздухом подышать, иначе меня невыносимо вело, и не останавливаясь, кружилась голова. Но то, что я там увидела, отвлекло меня от мыслей от свежем воздухе. По площадке напротив дома рассхаживал этот ебучий Артём-берсеркер, Козлова и какой-то мужик. Мужик с Аффари шутливо дрались друг с другом, Даха просто околачивалась рядом.
И если дёрнуть вниз щеколду, а раму – на себя, в мою полуподвальную тюрячку врывается не только воздух пополам с придорожной пылью, но и их голоса. Говорили о чем-то стороннем, смеялись. Аффари с мужиком дрались шутливо, но кончилось это тем, что тот получил самый настоящий нокаут, и чуть не приложился головой о фонарный столб.
– Нечестно, – фыркнула Козлова. – Этот твой читерский удар всё равно не остановишь, дрался бы как-нибудь по-другому!
Артём помог мужику подняться и начал извиняться по-дружески, но его извинения прервал шелест шин: во двор въехало два чёрных джипа, и юный Аффари мгновенно навострился, словно степной суслик. Понаблюдал за ними пару секунд, оценивая обстановку, а потом бодрым шагом направился в их сторону, встретил уверенным рукопожатием вышедшего из первой машины паренька и косым взглядом – его дюжих охранников в количестве аж трёх штук, одинаковых с лица мордоворотов. Вся дружная компания быстро скрылась в доме, и двор опустел.
Я слезла с табуретки, чувствуя резкий упадок сил, но не тут-то было, звон ключа в скважине красноречиво дал понять, что обещанная мне передышка подошла к концу и аттракцион пыток дома Аффари обещал вот-вот стартануть с новой силой.
На самом деле где-то в глубине души мне было по-настоящему страшно, но я старалась не думать. Не думать о том, что будет завтра, будет через пару часов или даже минут. Страх сковывает мышление, а оно мне нужно ясным.
Дверь наконец открылась и в проёме появились Даха, фингальный мужик с площадки и дико обиженный на меня Боряс, который, надо сказать, своим сопением бизона беспокоил меня больше всего.
– Руки! – с порога рявкнула Козлова, пропуская фингального с верёвкой впереди себя.
– Окэй-окэй, ща мне продемонстрируют пару морских узлов, – я завела глаза к потолку, но руки вперёд вытянула. Память о синяках была ещё слишком свежа, чтобы так сразу начинать выпендриваться.
– Если не заткнёшься, я пару ударов в нос тебе продемонстрирую, – хмуро фыркнула Даха, наблюдая, как вокруг моих запястий прочным узлами ложится верёвка, стирая их, уже порядком ободранные, ещё больше. – Пойдём… поговорим.
Последнее слово она выделила таким жутким голосом, что лучше бы сразу сказала, мол, пойдём, пытать тебя буду или пойдём, в унитаз тебя головой макну. Но делать было нечего и пришлось идти.
На этот раз в составе эпической процессии мне удалось попасть немного дальше кухни. Оказалось, за ней начинается просторный коридор, обклеенный кокетливыми обоями в цветочек. Даха намеревалась было подняться на следующий этаж по лестнице, но едва она коснулась первой ступеньки, как наверху что-то такое знатное грохнулось, послышались сдавленные матюки и что-то вроде «Всё такой же кретин, ну сил нет!», потом резко стихло, но Козлова нешуточно насторожилась, подозрительно вглядываясь наверх.
– Всё в порядке? – уточнил фингальный.
– Да, в порядке, – после небольших раздумий отозвалась Козлова. – Можем идти.
Но едва она это сказала, как из другого конца коридора раздался громкий хлопок, звуки драки и плохораздичимые ругательства. Даха махнула рукой, приказывай отойти к стене, выдернула из-за пояса пистолет и взвела курок. Тут уже напряглись все присутствующие. Правда, объяснять ничего они не спешили, даже друг другу.
Фингальный и бизон Боря важно переглядывались, как будто они всё понимают, но это не точно, и пытались выдать какое-то угрожающие выражение лица.
Пока они занимались этими нехитрыми упражнениями, мне в голову ударила внезапная мысль. Раз уж мафиози затеяли свои внутренние разборки, самое время сделать ноги, другого шанса просто не будет! Я стояла с краю у стены, и пока все как один, всматривались в сторону предполагаемого замеса, я потихоньку отделилась от компании и начала красться вдоль стены к повороту. И когда он был уже так близок – пару шагов сделай и скроешься – Козловой приспичило обернуться.
– Сучка! – выплюнула она, мигом раскусив весь мой коварный план, но в этот раз дочка босса мафии была настроена серьёзнее некуда, и не собиралась ограничиваться парой воспитательных шлепков – это очень красноречиво читалось в её взгляде, так что я поняла: или я всё-таки вырвусь, или она меня прикончит из этого вот пистика. Мы ещё секунду, как заколдованные смотрели друг другу в глаза, а потом я что есть сил рванула за угол, и за спиной почти сразу же послышались хлопки от которых уши заложило. До меня только секундой позже дошло, что это Козлова палила по ногам. А значит, без шуток. Шутки кончились.
Я богатырским движением, попутно чуть не вывихнув себе руку, распахнула первую попавшуюся дверь, но на удивление это сработало, она прилетела точно Козловой в лоб, так что та аж на пол свалилась, и это выиграло мне ещё несколько секунд.
За следующим поворотом открывался длинный ряд комнат вдоль обеих стен. Я выбрала одну на удачу и заскочила внутрь. Повезло – оказалась пустая.
Сейчас найти бы что-то острое, а то со связанными руками я далеко не убегу. Стараясь передвигаться так, чтобы меня не было видно из окна, потому что там на улице явно была какая-то нездоровая движуха, я подобралась к столу, принявшись перерывать ящики. Ну давайте, Аффари, вы же мафия, должны хранить под рукой какие-нибудь смертоносные штуки… Из всех штук, что попались мне под руку, самой смертоносной был признан канцелярский нож. Отчасти им, отчасти зубами мне удалось кое-как избавиться от верёвок, но в этот момент в коридоре послышался топот и хлопки дверей – эти засранцы раскусили, что далеко убежать я не успела и пошли проверять по комнатам. Етить! Ну что за невезуха!
Дверь в моё убежище распахнулась, едва я успела сныкаться за тяжёлой занавеской, зажимая обеими руками рот и нос, чтобы не выдать себя сбитым и неприлично громким дыханием. Суды по тяжести шагов, это был Боряс. Он прошёлся по комнате, кряхтя нагнулся, видимо, чтобы заглянуть под кровать, а потом подозрительно остановился прямо напротив моей занавески. Я от напряжения аж зажмурилась, казалось, сердце так колотится громко, что он меня сейчас по звуку ударов вычислит. Не знаю, какие черти его несли, но он сделал уверенный шаг по направлению к занавеске, и я отчётливо почувствовала, будто внутри что-то оборвалось.
– Боря! Ну что ты застрял? Даша зовёт, – послышался со стороны двери голос фингального.
И Боря, неодобрительно причмокивая, помедлив неуверенно пару секунд, направился к выходу из комнаты. Когда дверь за ним захлопнулась, я, ещё не до конца веря своему счастью, вывалилась из-за занавески и прижалась ухом к двери, дожидаясь, пока голоса стихнут и можно будет выйти. Козлова буйствовала, обещая то посадить меня на кол, то скормить собакам, но в конце концов они закончили ревизию комнат и всё стихло. Я подождала ещё некоторое время, пока хоть немного успокоится сердце, и осторожно выскользнула в коридор. В той его стороне, до которой я ещё не добралась, он кончался красивой аркой, означающей поворот направо. Не дом, а какие-то ублюдские катакомбы – ругнулась я про себя, но тут же поспешила себя приободрить. Мы на первом этаже, а значит, здесь где-то должен быть выход, возможно, даже за этим самым поворотом.
Вдохновлённая этой мыслью, я поспешно двинула туда, но добраться не то, что до выхода, но даже до арки, я не успела, потому что перед самым поворотом в неё смачно вписалась в грудак Артёма.
– Какая встреча! Неужели тебе так у нас не понравилось? Ну извини уж, придётся немного задержаться, – сладким голосом пропел он, уверенно хватая оторопевшую меня за плечи.
– Ебать, – тонко резюмировала я.
– Да уж, и не говори, – сзади подошла Козлова.
На нервной почве и ввиду безвыходного положения, я не придумала ничего лучше, чем ляпнуть: «А твой парень домогается меня!», чтобы хоть как-то отсрочить свою адскую экзекуцию.
Козлова в ответ на эту реплику внезапно выхватила пушку.
– Не было ничего, мамой клянусь! – охренел от такого поворота Аффари.
– Артём, блять! – только и успела крикнуть Даха, которая заметила всё раньше всех, но было уже поздно, на парня сзади напал мужик, в котором смутно распознавались черты охранника из чёрного джипа.
Я прижалась к стене между Козловой и потасовкой, уповая на то, чтобы мне в пылу драки кто-нибудь что-нибудь не прострелил. Но Даха тормозила стрелять, боялась попасть по Аффари, однако ему огневая поддержка, как выяснилось, особо и не требовалась, он парой точных ударов уложил нападавшего и победно выпрямился, но долго торжествовать у него не вышло, потому что в следующую секунду дом сотряс такой силы взрыв, что аж пол под ногами задрожал, и на каких-то несколько секунд заложило уши. В проёме за его спиной посыпалась штукатурка, и в воздух взметнулись клубы пыли.
На лице Артёма отразился самый настоящий аффарийский гнев.
Наверное, я бы тоже очень злилась, если бы второй мой дом разнесли из РПГ, но болючие синяки, оставшиеся после близкого общения с Тёмкой не давали проникнуться к нему сочувствуем.
– Карма-полис! – злорадно хрюкнула я, стуча по уху, чтобы снять заложенность.
Однако приключения не кончились, хотя в этот раз движение за своей спиной Аффари почувствовал и резко развернулся, думая вынести противника своим разъяренным сокрушительным ударом, но его кулак был неожиданно остановлен чьей-то каменной хваткой.
К этому времени нарисовавшийся после взрыва «лёгкий сквозняк» развеял клубы пыли, и можно стало различить человека, что использовал их для прикрытия.
И я поняла, что захлёбываюсь воздухом и слезами одновремнно. Замоли меня Севка досмерти, да это же…
Нереально.
Крутой.
Денис ебана мать его Громов?!
Комментарий к 31. Левый коронный, правый похоронный
Пользуясь случаем хочу передать огромное спасибо всем, кто поддерживает меня материально.
Вы просто нереально крутые и самые охрененные, и эта глава пусть будет по праву будет посвящена вам, потому что именно благодаря вам она выложена сейчас, а не через месяц. Вы нереально мотивируете и для меня это сейчас очень важно.
Если кто-то ещё хочет меня поддержать, то это можно сделать по реквизитам, указанным в шапке фика)
Лаеки и отзывы тоже всегда приветствуются.
