Текст книги "Земли Меча и Магии. Ящеры. Книга 1 (СИ)"

Автор книги: Серж Орк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

Воровато оглянувшись по сторонам, она неестественно легким, крадущимся шагом направилась к выходу из переулка.

Если бы нашелся сторонний наблюдатель, который в этот поздний час заглянул сюда, он бы обратил внимание, что ноги появившейся не переставляются так, как привыкли ходить молодые люди, но и не шаркают по земле, как это привычно видеть в походке пожилых. Нет, они стелились над асфальтом, словно птицы, которые, распахнув крылья, парят над поверхностью, внимательно высматривая добычу внизу.

Еще, его взгляд обязательно зацепился бы за веточку, которую женщина держала во рту. Держала крепко, так, словно боялась ее выронить.

Но самым удивительным было бы то, что по мере движения женщины, светящийся круг двигался вдоль стены вместе с ней.

Наконец, словно очнувшись, она остановилась, оглянулась на своего преследователя, и сделала легкий жест рукой, словно сворачивая что-то.

Круг замерцал, и, рассыпавшись синеватыми, гаснущими на лету, искрами, пропал.

***

Легкая изморозь пробежала по коже Тщъецих-ха. Только сейчас, когда за ним, можно сказать, захлопнулась дверь назад, в его родной мир, он понял, в какую авантюру ввязался. Один, среди, как уже выяснилось, враждебных хумансов. Сам открыть портал Тщъецих-х не мог. Это могли сделать лишь шаманы с той стороны.

Сейчас он был бы рад и Симестсу, стоящему за спиной. Вот чего-чего, но удара в спину на вражеской территории ящеры не наносили. Открытый, честный бой, нос к носу – это да, сколько угодно.

Медленно пробираясь к тому дому, на первом этаже которого находилось Гнездо... нет, надо отвыкать так говорить, "квартира" Прохоровны, чью личину он сейчас и носил, Тщъецих-х внимательно прислушивался к каждому доносившемуся до него звуку, стараясь заранее опознать и представить себе, что это может быть и какую потенциальную или реальную угрозу оно несет ему и его заданию.

– Прохоровна! – раздался голос позади него.

Тщъецих-х не сразу отреагировал на оклик. Тем не менее, вспомнив, что теперь, на некоторое время, именно это странное сочетание звуков и есть его имя, он оглянулся, стараясь делать это не резким движением, присущим молодому воину, а медленным, так, как должен себя вести пожилой хуманс, еще и Самка.

Его окликнула молодая Сам... нет, женщина. Память Прохоровны тут же услужливо подсказала "Леночка".

– Да, Леночка.

– Боже, Прохоровна, где Вы были? Тут столько всего понарассказывали про Вас и про то, как и куда Вы пропали!

Самка подошла поближе. Тщъецих-х, вспомнив, как именно вела себя Прохоровна, когда общалась с кем-либо стоя, а не сидя, чуть ссутулился и наклонил голову вперед, словно вслушивался в слова собеседницы.

– Никитична сказала, что видела, как мертвый Витек с товарищами, пришел к Вам и забрал Вас на тот свет! Говорила, что так Вам и надо за Ваш длинный язык!

Тщъецих-х едва сдержался, чтобы тут же не высунуть и не проверить длину своего упомянутого органа. Ох, ничего себе! Прохоровна ни слова не сказала, что в их мире длина языка – это показатель социального статуса. И, судя по всему, чем он короче, тем положение носителя выше.

Так вот какую роль на самом деле выполняют эти хумансы, два отряда которых они перебили в первый же Поход за Грань с Вожаком. Они проверяют длину языка у встреченных ими рядовых граждан. Теперь понятно, почему обычные прохожие так шарахались и старались убраться с их пути. Боялись проверки. При первой же возможности, надо будет сообщить шаманам об этом.

Хм... тогда встает вопрос, почему на них так отреагировали воины? Тоже боялись проверки? Будучи лучше вооружены... Что-то здесь не вяжется в сеть – слишком большие дыры остаются, вся рыба уплывет.

Или эта проверка незаконна, или воины – ренегаты, сами являющиеся носителями длинных языков. Так, надо немедленно избавляться от этой молодой Самки и быстро идти домой. Прохоровна сказала, там стоит очень мощный артефакт, благодаря которому можно очень многое узнать о том, что происходит в мире.

– Леночка, тут такое было! – начал на ходу комбинировать задуманную легенду с подсказками памяти Прохоровны Тщъецих-х. – Я тоже думал...а, что это покойный Витек, когда выяснилось, что нет, не они. Очень похожи. Ну, ты же знаешь, у нас, старух, глаза то, уже не те. Вот я и открыла двери, думала – приструню этих бездельников, что лифт ломали. А там, авось, и Никитишна бы выглянула, вдвоем бы быстро их нагнали. А эти охальники ввалились ко мне в Гнездо, я и пикнуть не успела. Скрутили, да и утащили на улицу.

Самка вскинула передние лапы к морде и расширила глаза.

– Боже, а что потом. что они с Вами сделали?

Судя по всему, слова Тщъецих-ха навели такой страх на Самку, что та не заметила оговорки про "Гнездо".

– Да что, вкинули меня в свою "тачку" и увезли на другой конец Города. Там выкинули, побили чуток и уехали. Денег нет, позвонить некому... пришлось пешком добираться...

Тщъецих-х про себя вознес молитву Болотным богам. Лишь бы сказанное им не оказалось сейчас полным бредом. Целых два дня добираться, пусть даже и с другого конца Города!

Судя по реакции Самки, либо она не обратила внимания на длительность перемещения, либо это было вполне реально.

– Бабушка, может Вам помочь? Давайте я Вас до квартиры проведу, помогу?

– Нет-нет, спасибо... доченька, не надо.

"Доченьку" опять подсказала память старухи. Исходя из знаний, которые достались Тщъецих-ху от Прохоровны, это слово обозначало "ту, которую мы родили и вырастили". Неужели это именно родной детеныш старой Самки? Плохо, потому что тогда она слишком хорошо должна знать привычки Прохоровны. А убить прямо сейчас не получится. Во-первых, шаманы посоветовали не совершать без острой нужды убийств рядом с Гнездом, а во-вторых, возле края дома уже шли какие-то хумансы, которые могли оказаться нежелательными свидетелями.

– Не надо, я сама дойду. Спаси тебя Бол... боги за помощь!

– Ну, давайте я Вас хоть до подъезда доведу. – все же навязала свою помощь молодая Самка и, цепко схватив Тщъецих-ха за локоть, действительно довела его до двери в дом.

Дверь в Гн... в квартиру оказалась закрыта. Тщъецих-х замер в растерянности, не зная, что дальше делать, но память старухи в очередной раз пришла ему на помощь. Правая лапа, словно живя своей собственной жизнью, полезла в щель между трубой отопления и стенкой. Там, на специально засунутом куске свернутой газеты, лежал запасной ключ от квартиры.

"Всунуть до конца, потом чуть-чуть оттянуть на себя и пошевелить вправо-влево. Как начнет крутится, значит попала, можно открывать" – так инструктировала Прохоровна его по поводу того, как обращаться со старым замком на дверях.

Надо же, жилище хуманши, а запах, такой же, как и дома – затхлого, застаревшего воздуха, приятно щекотал ноздри ящера.

Все, самая сложная часть задания позади. Он добрался "домой" и теперь может установить "якорь" для портала, который ему вручили шаманы.

Тщъецих-х достал из-за пазухи своей личины мешочек, в котором лежал округлый камень.

"Размести его так, чтобы открывшийся портал не был виден через проемы в стенах" вспомнились ему слова Старшего Шамана.

"Ровно на следующий день, в это же самое время, мы попробуем открыть его вновь. Постарайся успеть, чтобы его синеватое свечение не привлекло внимание жителей того города."

Тщъецих-х с интересом и недоумением бродил по комнатам жилища Прохоровны, недоумевая, зачем одной единственной одинокой старой Самке такое огромное Гнездо?

Одна центральная, узкая, вытянутая комната, ведшая через всю "квартиру", имела выходы в боковые помещения.

Судя по запахам еды, в первом из боковых она питалась.

Тщъецих-х внимательно осмотрел комнату, пытаясь понять, где же здесь спрятан очаг. Насколько ему было известно, в отличии от его расы, хумансы предпочитали питаться не сырой, а приготовленной пищей, разводя для этих целей огромные костры. Во всяком случае, именно так поступали караваны торговцев, приходивших то и дело в его Замок.

А где здесь заводь, в которой можно всегда нащипать свежей зелени, и в которой так удобно хранить живую (пока еще) рыбу, которая предназначена на обед или ужин?

Странный предмет белого цвета, стоявший в самом углу комнаты привлек внимание Тщъецих-ха. Будучи высотой почти в рост личины Прохоровны, он имел нечто, напоминавшее дверную ручку.

Молодой воин подошел и потянул за нее...

Бережно держа на весу свою обмороженную лапу, Тщъецих-х размышлял над тем, насколько это вообще разумно, держать дома сторожевой артефакт с активным атакующим заклинанием Холода. Еще и так странно срабатывающим.

Едва только он открыл дверцу, как на него хлынули потоки обжигающего, ледяного Холода. Лапа, которой он опирался о стенку рядом с ловушкой, как раз попала под удар заклинания, мгновенно теряя чувствительность и подвижность.

Тщъецих-х совершил ошибку, тут же постаравшись увеличить расстояние между собой и источником Холода, который теперь медленно изливался белесым туманом, спокойно и величаво растекаясь по полу комнаты из оставшейся открытой двери. Пока что запаса тепла в помещении было достаточно, чтобы противостоять гибельному дыханию этого сторожевого артефакта, как его окрестил про себя Тщъецих-х, но неизвестно, каков запас маны и что произойдет быстрее – замерзнет он или прекратится действие заклинания.

Ящер присмотрелся повнимательнее. Там, в глубине, заполненной гибельным холодом, лежали какие-то предметы. К сожалению, дымка скрывала и маскировала их очертания, поэтому пока что не представлялось возможности понять, что же это такое.

Не смотря на отсутствие логики с его точки зрения во многих поступках хумансов, Тщъецих-х не думал, что старая Самка прятала бы какие-то драгоценности и сокровища вот так, прямо в той комнате, где она принимала пищу. Следовательно, это... Внезапно его пронзила догадка.

Ну конечно же! При таком большом количестве населения пищи на всех не хватает. Значит, в этом артефакте, под защитой мощного заклинания, хранится пища.

Ну что ж, это многое объясняет. Где же еще держать еду, как не в комнате, которая для этого предназначена? Теперь бы еще понять, как сама хозяйка извлекает ее, не подпадая каждый раз под удар своего собственного заклинания.

Хм, но в таком случае, имеет смысл закрыть дверь ловушки, чтобы запас маны не исчерпался до того, как Тщъецих-х разберется где и как его восполнять. Мало ли, может здесь такие налеты и визиты, как тот, который совершили они с Вожаком на это жилище в тот раз – норма?

В дверь квартиры постучали. Голос из-за них произнес:

– Прохоровна, Вы дома?

Судя по тому, что Леночка его видела, прятаться и маскироваться бессмысленно, придется отвечать.

– Да-да, дома я...

– Прохоровна, откройте, пожалуйста. Это я, Семен Степанович.

Память старой Самки тут же услужливо подсказала, кто это такой. Молодой воин, из касты охранников порядка. Ответственный, в частности, за этот дом, где проживает Прохоровна. Если сейчас получится его убедить, что с владелицей квартиры все в порядке, есть шанс, что в дальнейшем получится избежать ненужного внимания.

Тщъецих-х подошел к дверям и открыл их.

– Доброе утро, Прохоровна.

– И тебе спокойной ти... того же.

– Как Вы? Лена мне позвонила, едва лишь отвела Вас до подъезда.

– Ой, да все в порядке... – начал спешно придумывать Тщъецих-х. – Видишь, сижу вот, живая...

– Расскажите поподробнее, что тогда произошло?

– Ой, да не помню я. Испугался сильно. Слышу, стучат в подъезде. Смотрю в глазок – молодежь лифт ломает. Ну, я двери то открыла, думала ,сейчас шугану их, они и сбегут. А они на меня как напали, в квартиру толкнули, потом схватили и вынесли на улицу. кинули в машину и увезли на другой конец города. Там выкинули и все.. ну, побили чуток.

– Лица помните? Марку машины, во что были одеты?

– Ой нет-нет, – старательно замахал лапами Тщъецих-х, изо всех сил стараясь соблюдать расстояние до воина, чтобы ненароком не зацепить того когтями. – испугался я, вот и не запомнил ничего.

– Может Вам врача вызвать? – обеспокоенно спросил Семен. – А то, смотрю, заговариваетесь Вы. "Испугался, испугался"... может они Вас укусили, да в мужика превратили? – улыбнулся он.

Тщъецих-ха словно окатило волной холода с головы до ног. "Проговорился"! От страха его ноги вообще перестали слушаться и словно примерзли к полу.

– Ой, Семен, да ты глянь на нее. Какой она тебе мужик? От страха заговаривается и все. Я, вон, тоже на ее месте бы и не такое тебе плела! – раздался из-за спины воина голос.

Память Прохоровны тут же подсказала "Никитишна".

– Глянь-кось на нее, какая боевая бабка, а? – продолжила та. – Я как глянула в глазок, так и спужалася вмешиваться, а она – нет. А ну-ка, пусти...

Отодвинув воина, в квартиру Прохоровны вошла невысокая, очень бойкая старая Самка.

Осмотрев Тщъецих-ха с головы до ног, вернее не самого ящера, а личину, накинутую на него, она кивнула головой, словно подтверждая, что опознала его/ее, после чего тут же юркнула в комнату, откуда он только что вышел.

– Ой, да что ж ты холод то выпускаешь, а? – взмахнула она руками и прежде чем Тщъецих-х успел остановить ее от опрометчивого шага, рванулась к артефакту.

На глазах у изумленного ящера, Никитишна, бормоча себе под нос "а ну-ка, что тут у старой карги есть?", извлекала и осматривала предметы, после чего укладывала их на место, произнося гораздо громче "еще не испортилось".

Закончив осмотр, она спокойно, так, словно на ней было наложено заклинание "Защита от Холода", провела рукой по стенке артефакта, прямо по льду, после чего, добавив "не намерзло еще", вылезла наружу и захлопнула дверцу.

– Ты извини, соседушка, что я так бесцеремонно полезла, но мало ли. Вдруг ты действительно сильно головой ударилась, али стукнули тебя, вот и решила, дай-кось я продукты у тебя проверю.

Тщъецих-х понял, что если он сейчас срочно не предпримет каких-либо действий, то это будет очень подозрительно, тем более, что память Прохоровны категорически возмущалась против такого поведения «соседки».

– Ах ты ж, седина твоя бесстыжая! – закричал он пронзительным голосом, словно болотный верскун в период гона. – Как гопоту гонять из подъезда, так она под кровать залезла, а как по моему холодильнику носом своим сопливым лазить, так тут она первая!

Семен Степанович молча вышел прочь из квартиры. Хоть одно дело с плеч долой и то уже хорошо. Значит, так он Семеновскому и доложит, украденная бабка вернулась своим ходом домой. О похитителях ничего не помнит, описать не смогла. Нет, для очистки совести, конечно, надо будет позже, деньков так через пять, купить печенья и наведаться еще раз, авось вспомнит что-то.

Стоило ему только покинуть подъезд, как ноги, словно живущие совей жизнью, понесли его в злосчастный переулок.

Зеленую жидкость собрали до последней капли и отдали в какой-то секретный отдел. Ребят погрузили в пластиковые мешки и увезли в морг...

Кто это был, что тут вообще произошло, и связанно ли это как-то с пропажей Прохоровны и убийством двух банд гопников?

Ответов у него пока что нет.

Выгнав из своей квартиры Никитишну, Тщъецих-х вернулся в комнату для приема пищи и сел на первое попавшееся сиденье.

Нет, это издевательство какое-то. Совет что, над ним решил пошутить, да?

Да сюда надо было отправлять не молодого воина, а опытного Наставника или шамана.

Вот как можно было объяснить все, что только что произошло на этой... память наконец-то, словно проснувшись, подсказала – "кухне"?

Ему просто повезло, что оговорка с перепутанным изложением от Самца и Самки, не вызвало слишком уж сильного подозрения у гостей...

Или вызвало? Вдруг этот... Семен, сейчас спешно собирает отряд и готовится к штурму квартиры? Тщъецих-х, мягко ступая, подошел к входным дверям и посмотрел в глазок, наличие которого он успел обнаружить и понять его смысл, еще когда встречал визитеров.

На площадке никого не было.

Хорошо, подумал он, возвращаясь на сиденье и вновь умащивая на нем свое тело и размещая на полу хвост, прикрытый иллюзией, значит этот артефакт, «холодильник» не так уж и опасен. Во всяком случае для хумансов. То есть, это не защита от кражи пищи, это что-то другое.

Внезапно он вспомнил разговор со Старшей Самкой. Она упоминала, что помет хумансов необычайно полезен, и что земля, удобренная им, плодоносит гораздо лучше.

Так может, у них как раз с пищей нет проблем? Но тогда зачем он нужен, этот холодильник?

Ладно, пусть над этим вопросом подумают шаманы, он же продолжит изучение жилища.

Следующим предметом, привлекшим внимание Тщъецих-ха, был еще один белый артефакт, высотой чуть выше пояса иллюзии Прохоровны.

"Плита", услужливо подсказала ему память. "На ней готовят еду."

Стараясь не мешать своему-несвоему телу Тщъецих-х подошел к ней и застыл, ожидая от него дальнейших действий.

Пальцы с третьем попытки смогли повернуть какой-то выступ, после чего на, до сих пор не отогревшегося, ящера пахнуло жаром. Его зрение, позволявшее видеть в сумраке родных болот добычу по излучаемому ею теплу, сейчас показали ему небольшое пятно, словно там, внутри, свернулся клубочком небольшой теплокровный зверек, по типу белки или бобра.

Повернув еще три выступа, Тщъецих-х активировал все четыре источника тепла и, подвинув сиденье, уселся на него, протянув над плитой озябшие после знакомства с холодильником лапы.

«Хвала Болотным богам» – подумалось ему. Какой полезный артефакт, какой теплый. Даже, пожалуй, чересчур. Надо прикрутить выступы, потому как лапы начало ощутимо припекать.

Позже можно будет подумать над тем, как бы передать такие артефакты в родной мир.

Тщъецих-х прикрыл глаза и перед его взором предстали картинки. Вот они с Тши сидят перед плитой, греют лапы и нежно трутся мордами друг о друга, в ожидании, когда к ним присоединится их Пасса. В Гнезде тепло и уютно.

Над Замком прокатывается вопль, полный невыносимой боли и страха, это кому-то из попавших в плен врагов заморозили лапу, сунув ее в холодильник.

Нет, замотал головой молодой ящер. Его раса никогда не опустится до такой низости.

Отогревшись, и заметно оживившись, Тщъецих-х решил оставить плиту включенной, а сам продолжил изучение кухни.

Следующим на очереди оказалась ракушка, весьма крупных размеров, сделанная из металла. Лапа Тщъецих-ха повернула выступ, и из изогнутого стального корешка потоком потекла вода. Наклонив голову, ящер некоторое время внимательно изучал, как течет жидкость, какая она по прозрачности, каков ее запах. Наконец, решившись, он вытянул язык и попробовал ее на вкус.

Холодная и невкусная. Имеющая какой-то металлический привкус. Интересно, это из-за того, что она течет из стального корешка?

Тем временем, его лапа повернула выступ обратно и тронула другой, тот, который был рядом. Вода начала становится теплее и теплее, пока ее температура не стала нестерпимо горячей.

Интересно, подумал Тщъецих-х. Хумансы словно издеваются, располагая рядом артефакты с Холодом и Теплом.

Внезапно догадка пронзила его голову. А что, если они не специально располагают их рядом? Что, если они научились разделять тепло, и это просто вынужденная данность?

Как, если ты стреляешь из лука, а тетива, бросив стрелу, бьет тебя потом по лапе. Или, если ты, плывя в воде, делаешь гребок лапой назад, то твое тело движется вперед.

Не забыть рассказать об этом наблюдении шаманам, возможно, они смогут понять в чем заключается секрет этого разделения и у нас будут свои плиты-грелки, подумал молодой ящер.

Однако, даже если задвинуть проем в стене висящими кусками ткани, это не обеспечит нужной степени секретности для размещения выхода из портала.

Тщъецих-х покинул кухню, вновь выйдя в длинную комнату, которая вела от входа вглубь жилища. Слева от него, прямо в стене была видна следующая дверь.

Став как можно дальше и не напротив нее, Тщъецих-х вытянутым когтем, на до предела протянутой лапе, аккуратно открыл двери, и тут же отпрыгнул в сторону, опасаясь еще какого-нибудь малоприятного сюрприза.

Внутри обнаружилась потайная ниша, сплошь заполненная всевозможными одеяниями.

Вытащив и бросив их на пол, ящер внимательным образом изучил внутренности ниши. Если предупредить о необходимости пригибаться, то вполне даже удобно. Главное, если прикрыть двери, то портал будет вообще не заметно, даже если в квартиру зайдут внезапные гости. А если учесть наличие засовов как на внутренней стороне двери, так и на наружной, то...

Для того, чтобы проверить свою догадку, Тщъецих-х влез вовнутрь ниши и плотно затворил за собой дверь. Да, так и есть. Ни малейшего лучика света, абсолютная, кромешная тьма. Словно он нырнул на глубину, в мутную воду родного болота темной, безлунной ночью.

"Отлично, значит именно здесь я и размещу камень-якорь для портала.", сказал себе Тщъецих-х.

Портал разместится прямо на стене ниши. Выходящий из него будет попадать в пространство, где взрослому ящеру будет немного тесно, зато, при закрытых дверях, его никто не будет видеть.

Вторая поставленная перед Тщъецих-хом задача была выполнена.

«На сегодня хватит», решил он и вернулся на кухню. Раздвинув стол и сиденья подальше от плиты, Тщъецих-х лег на пол и свернулся клубочком возле нее. Тепло мягко обволакивало уставшего воина, внушая ему спокойствие и уют. Единственным неудобством было то, что бок со стороны пола неприятно холодило.

Взгляд из-под полуприкрытых век медленно скользил по кухне, проверяя, ничего ли он не забыл? Дойдя до холодильника, Тщъецих-х резко вскочил на ноги.

А что, если днем, пока он будет спать, дверь откроется, и смертельный Холод белесым туманом медленно потечет к его безмятежно спящему телу?

Нет-нет... так не годится.

Тщъецих-х сходил в длинную комнату и подобрал все одеяния, которые скинул на пол из ниши. Вернувшись, он подстелил их на пол, соорудив небольшое, но весьма удобное и мягкое Лежбище. Потом взял сиденье и подпер им двери холодильника. Дернув за ручку и убедившись, что та теперь надежно закрыта, Тщъецих-х улегся на одеяния.

Все теперь?

Нет, опять не все. Надо задернуть проем в стене тканью. Вставая, молодой ящер зацепил лапой еще одно сиденье. "Стулья, вот как они называются, стул", ставя мебель на место, подумал он. Зачем только хумансы делают их со спинками, хвост же некуда положить!

Странно, почему через проем все, что находится там, снаружи, видно гораздо хуже, подумал Тщъецих-х и попытался высунуть морду на улицу.

"Какая-то магическая защита", решил ящер, потирая кончик носа, которым он весьма чувствительно стукнулся о прозрачную преграду.

"Все, хватит на сегодня новых знаний!"

И спустя пару минут Тщъецих-х уже мирно спал, свернувшись на мягком Лежбище.

***

Старшая Самка с деланным вниманием слушала Тши-ва-ли. Все же, что такого нашел смелый и удачливый Тщъецих-х в этой вздорной и капризной Самочке? Каждый ящер от самого рождения воспитывается с пониманием того, что если что-то нужно для Замка или рода, это важнее личных желаний и амбиций. Но нет же, расколи твою скорлупу солнце, отдайте ей Самца!

И про Гнездо недостроенное вспомнила, и про Кладку, что вскоре покрывать надо будет.

Старшая Самка уже набрала воздуха в грудь, чтобы как следует крикнуть на вздорную Тши-ва-ли, когда почувствовала, что кто-то трогает ее за хвост.

"Слава Тине!", она обернулась назад, ожидая увидеть там кого-то из младших ящеров, пришедшего к ней со своей всеболотной бедой – рыба не ловится на самодельный крючок или стрекозы разлетаются, но вместо этого она уткнулась глаза в глаза со Старой Самкой хумансов, жившей теперь на привилегированном положении и имевшей свободный проход почти по всей территории Замка.

– Что, не можешь приструнить молодуху, да? – спросила Прохоровна.

– Почти. Ее Самца прямо из недостроенного Гнезда отправили в твой мир на долгое время, вот она и не может свой хвост найти.

– Хм... – хуманша задумалась. – А может... да, пожалуй... я могу помочь тебе.

И старая Самка начала рыться в своих карманах, выуживая оттуда что-то.

– Вот, нашла! Смотри, видишь? – она показала Старшей Самке семя какого-то растения. Маленькое, черного цвета, оно было даже меньше чем когти у самой хуманши.

– Что это? Это какое-то магическое растение? Оно позволяет успокаивать самых буйных?

– Ну... – загадочно протянула Прохоровна. – как сказать, магическое. Смотри, дело в том, что я то старая, поэтому мне их жаренные нельзя. А вот сырые и можно, и нужно, так что это сырое, его можно посадить, и оно прорастет.

– А потом с него необходимо будет приготовить эликсир, да? – нетерпеливо продолжила расспросы Старшая Самка, отметив для себя, что Тши-ва-ли, поняв, что она не центр внимания уже ушла искать другие свободные уши, чтобы поплакаться вволю.

– Да нет же! – произнесла свою любимую непонятную фразу хуманша. Когда шаманы в первый раз услышали такой ответ, двоих пришлось выносить из Ямы на свежий болотный воздух, так как им стало плохо.

Фраза, содержащая в себе одновременно и утверждение, и отрицание использовалась Прохоровной где попало, вводя в недоумение ее собеседников.

– Нет, не торопись. До приготовления чего-либо еще долго, тут важен сам процесс выращивания. Дело в том, что этому растению очень нужен солнечный свет, поэтому оно крутит своим цветком вслед за солнцем...

Старшая Самка невольно вздрогнула. Солнце! Враг всего живого на болотах. Яркий шар обжигающего света, который высушивает кожу и осушает Болото. Все нормальные живые существа старательно избегают попадать под его прямые лучи, а это растение мало того, что должно находиться под ним, так еще и выслеживает его!

– ... Так вот, сам цветок и будет следить за солнышком, но ты скажи своей непослушнице, что за ним надо следить, и если вдруг он, цветок, то есть, опоздает, ему надо помочь, повернуть его. Вот пусть и стоит, делом занимается, а то, я так понимаю, она без мужика то, совсем от безделья мается, да?

– Спасибо, дам ей это задание, пусть выполняет.

Не успела Старшая Самка отойти от Прохоровны, как над Замком прокатился вопль второй, младшей хумансовской Самки.

– Где в той деревне можно найти зарядку?

Старшая Самка вновь с недоумением посмотрела на Прохоровну.

– Ой, да это ихние, молодежные игрушки, телефоны называются. Как уткнуться с утра пораньше туда носом, так и сидят днями напролет, света белого не видят. Была б моя воля, выкинула бы их подальше.

– А зачем им эти, «телефоны»? Они как то связаны с их здоровьем или жизнью?

– Нет-нет, – замахала руками старая хуманша. – наоборот, чем больше они сидят, уткнувшись туда носами, тем сильнее они зрение портят.

– Подождите, я что-то не поняла, то есть они сидят, смотрят в эти «телефоны» и у них от этого ухудшается зрение?

– Да! А еще они болтают по ним. И от этого тоже здоровье портится. Телефоны, они же вредные, излучают, вот и оно.

– А кто их заставляет это делать? – Старшая Самка вспомнила, что в первый день молодая хуманша непрерывно подносила какой-то небольшой предмет к уху, кричала в него, бегала по территории всего Замка и приставала с одним и тем же странным вопросом ко всем встреченным ящерам – «а где тут сеть ловит?».

Сбегав несколько раз на болото, в те места, где дежурные ящеры ловили сетями рыбу, хуманша вернулась очень сильно разозленная и бурчащая себе под нос «меня тут вообще за лохушку держат».

Старшая Самка никак не могла понять этой самоубийственной тяги в использованию данного, судя по всему, проклятого, артефакта. По словам Прохоровны, под его (или их) воздействие попадали в основном молодые представители расы хумансов.

Хорошо подумав, и придя к выводу, что нервы у нее не из болотных лиан, она решила совместить одно с другим. Приставить молодую Самку хумансов следить за растением, которое так нуждалось в губительных лучах дневного светила, а Тши-ва-ли дать в лапы этот "телефон", чтобы понаблюдать со стороны за его воздействием и оценить, насколько такие артефакты будут полезны в ходе захвата тех земель.

"В процессе первичного захвата пленных, взрослых и сильных, отбираем у них телефоны, которые потом вручаем младшим представителям расы. Прохоровна сказала, что они, эти артефакты, есть почти у всех хумансов. Старших, судя по всему, будет трудно контролировать, старая Самка – исключение, а вот с молодыми... Вручаем каждому по телефону, и усаживаем в теплом, уютном шалаше. Кормим и собираем навоз."

Кстати, о последнем.

Прохоровна ела мало, в отличии от молодой Самки, которая потребляла пищу как взрослый ездовой ящер. Естественно, что и выход был различный.

Единственное, чего опасалась Старшая Самка, это того, что Тши-ва-ли подпадет под воздействие проклятия.

"Может, имеет смысл посоветоваться со Старшим Самцом?" подумала она. "Пожалуй, так и сделаю".

Вожак был занят на дальнем конце двора Замка.

Понимая, что противопоставить оружию хумансов, чьи стрелы летели так, что их и не заметишь, нечего, он старался разработать хоть какую-то тактику, которая бы позволила его воинам быстро и, по возможности, без потерь, приблизиться на расстояние прямого удара.

В данный момент несколько ящеров, вооруженных в спешке закупленными у торговцев пращами хоббитского изготовления и целой горой мелких камней, вели просто ураганный обстрел стоявшего в противоположном углу огромного щита.

А вот между стрелками и их мишенью распластались на земле прочие воины, в чью задачу входило, по-пластунски проползти под обстрелом, не поднимая ни единой части своего тела на высоту, достаточную для поражения камешками.

Отвлекшись ненадолго, Вожак внимательно выслушал рассуждения своей супруги и задумался. С одной стороны, как уже упоминалось, у расы ящеров не было принято совершать подлости за спиной у другого «хвостатого».

С другой стороны, будучи все же, больше социальными существами, чем ярко выраженными индивидуалистами, они превозносили общественную пользу над личной.

В данном случае, в конфликт вступало то, что Тщи-ва-ли была Самкой Тщъецих-ха, честно заслуженной героическим поведением и поступками в Походах за Грань, и выкупленной свадебным подарком. С учетом риска того, что молодая Самка может подпасть под воздействие проклятия, став, фактически, потерянной для их Личного Гнезда, это стало бы откровенной подлостью по отношению к молодому воину, выполнявшему сейчас воистину трудновыполнимую задачу – пребывания в одиночку в чужом мире.

Но если посмотреть на этот вопрос с другой стороны, учесть то, что целая толпа молодых хумансов не будет требовать над собой наблюдения, днями и ночами будут сидеть, уткнувшись в свои новоприобретенные телефоны...

– Делай. Если возникнет проблема с Тщъецих-хом, я возьму его на себя.

Старшая Самка облегченно пустила волну по хвосту. Теперь осталось решить вопрос с так называемой «зарядкой» телефона. Впрочем, так как у Прохоровны также был изъят подобный артефакт то ли начального уровня, то ли содержащий в себе другое заклинание, она решила отдать шаманам на пробу именно этот, второй предмет.