Текст книги "35 килограммов (СИ)"

Автор книги: Серый Волк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

К моему горлу прижимается лезвие ножа.

Я слезаю с Клыка, чувствуя, как каждый мускул в теле ноет от боли. Передо мной стоит человек – высокий, темноволосый и кареглазый, с изящными чертами лица, одетый так, будто только что сошёл с картины. Широкополая шляпа с ярким пестрым пером и монетами на тулье, тёмно-синий плащ, сабля на поясе и несколько кинжалов, аккуратно развешенных по корпусу. Его пальцы сжимают лезвие, которое только что было у моего горла, но теперь он прячет его в ножны с лёгким, почти театральным движением.

– Гарра, – представляется он, слегка склоняя голову. – А эти идиоты – мои подчинённые.

Он кивает в сторону рыжего и Клыка, который всё ещё лежит на полу, постанывая.

– Видите ли, тут вышло небольшое непонимание. Я послал их лишь для того, чтобы представиться хозяину этого заведения и сообщить, что теперь мы берём его под свою защиту. Но, судя по всему, они решили проявить инициативу. – Он вздыхает, будто разочарованный учитель, поймавший учеников на шалости. – Спасибо, что показали им их место в пищевой цепи. Теперь мне не придётся тратить на это время.

В зал входят ещё несколько людей – тоже бандиты, судя по их виду. Они помогают подняться рыжему и Клыку, поддерживая их под руки. За руки вытаскивают всё ещё не пришедшего в себя третьего.

– В качестве извинения за беспорядок, – продолжает Гарра, – я попрошу Ворона не требовать с хозяина плату за защиту в ближайшее время.

Он делает паузу, изучая меня взглядом.

– Если надоест мыть тарелки за еду – приходи ко мне. У меня есть одно дельце, где такие, как ты, могут пригодиться.

– Какое дельце? – спрашиваю я, вытирая кровь с подбородка.

– Мы собираемся наведаться в столицу. По важным делам. Ищи нас возле реки. Трактир «Золотой Мост»

В голове тут же всплывает воспоминание: столичный банк, коллекционеры, купюры из моего мира. Возможно, это шанс узнать, как я сюда попал.

– Подумаю, – говорю я.

Гарра улыбается, словно уже знает мой ответ, и уходит, оставив после себя лишь лёгкий шлейф дорогих духов и ощущение, что я только что заключил сделку с дьяволом.

–

Как только бандиты скрываются за дверью, зал оживает. Официантки, повар, даже пара завсегдатаев, прятавшихся в углу, бросаются ко мне. Их глаза горят возбуждением.

– Вот это драка! – кричит один из них, хлопая меня по плечу. – У нас тут только шпана кулаками машет. Драк между магами мы ещё не видели!

– Я не маг, – огрызаюсь я, но они только переглядываются.

– Конечно, конечно, – подмигивает другой. – Инкогнито, всё понятно.

Хозяин таверны, всё ещё бледный, но уже приходящий в себя, подходит ко мне.

– Твой долг оплачен. Считай, что мы квиты.

Я поднимаю брошенные на пол швабру и ведро. Мы садимся за ближайший стол, оба окровавленные, избитые, но живые. Я вытаскиваю из руки осколок стекла и бросаю его в ведро. Звон. Ещё один. Ещё.

– !@#$%, – бормочу я, ощупывая сломанный нос.

Пытаюсь вправить на место, но с первого раза не получается.

Марк, хозяин, уже послал за лекарем. Пока мы ждём, он наливает мне стакан чего-то крепкого. Я выпиваю залпом. Огонь растекается по горлу, обжигая разбитую губу, но приглушая острую боль внутри.

В руке я разглядываю кастет. Выгравированная надпись “El Diablo”, украшенная католическими крестами и черепами. Буквы не похожи на местные каракули. Вещица явно из моего мира. Позолоченный, а может и из чистого золота, с драгоценными камнями. Тяжелый. Бессмысленно красивый. Всё ещё измазанный в крови Клыка.

– Откуда ты взялся? – спрашиваю я железяку.

Потом перевожу взгляд на сумку, которая, как ни странно, снова у моих ног.

– Ты, случайно, не знаешь?

Сумка жужжит. Я закатываю глаза, но всё равно наклоняюсь и достаю из неё бумажку.

"Расходы: 280,000. Ваш баланс: 2,705,400. Лимит веса: 34,6."

– Двести восемьдесят тысяч? – я чуть не подпрыгиваю на месте. – За кастет? Ты обалдела?!

Я швыряю кастет обратно в сумку.

– Забирай. Возврат товара. Хочу деньги назад.

Заглядываю внутрь. Кастет исчез. На его месте – новая записка:

"Баланс: 2,705,400. Лимит веса: 35."

– Какой лимит веса? 35 чего? Деньги верни!

Сумка молчит.

Я пинаю её ногой, отталкивая в сторону и откидываюсь на спинку стула, тут же застонав от боли – в спине всё ещё торчат осколки стекол. Пытаюсь осмыслить происходящее. Похоже, сумка может давать мне предметы в обмен на деньги, которые она у меня украла. Но ассортимент… Возможно, неограничен – а может и нет. Нужно будет разобраться. Только вот цены – безумные. И, самое главное – судя по всему мне от неё так просто будет не избавиться.

– Слушай, – говорю я сумке, – давай договоримся. Если я не прошу тебя что-то дать – не давай. Только если я дам тебе заявку в письменной форме. Просто так ничего мне не посылай больше. Особенно если это стоит как чей-то годовой доход. Поняла?

Сумка безмолвствует.

–

В зал входит человек в светлом балахоне, расшитом серебряными узорами. Незабудка ведёт его к нашему столу.

– С кого начнём? – спрашивает он, окидывая нас взглядом. – Выглядите так, будто побывали в мясорубке… Пожалуй с вас? Вы, похоже, сильнее пострадали.

Он смотрит на меня, но я мотаю головой.

– С него, – говорю я, указывая на Марка. – Он тут главный.

Целитель не возражает. Он достаёт маленькую книгу в белом переплёте, раскрывает её и начинает водить пальцами над страницами. Марка окутывает белое сияние, и я вижу, как его синяки и ссадины исчезают на глазах, а рассеченная кожа на лбу затягивается сама собой. Очень медленно, но неуклонно.

Через несколько минут хозяин таверны выглядит совсем здоровым. Он встаёт, благодарит лекаря и идёт помогать своим работникам наводить порядок.

– Теперь ваша очередь, – говорит целитель, поворачиваясь ко мне. – Извините, что так долго провозился с вашим шефом.

– Да ничего страшного, – бормочу я, но он уже начинает свой ритуал.

Мир вокруг меня будто погружается в туман. Лёгкое тепло окутывает тело, я прикрываю глаза в ожидании момента, когда боль начнет отступать. Я сижу так долго, но ничего не происходит. Боль никуда не делась. Более того, тепло начинает переходить в нестерпимый жар. Меня пробивает испарина, но я не подаю вида. Может так и должно быть? Открываю глаза и оглядываю себя – порезы и ссадины всё так же кровоточат.

Целитель хмурится, перелистывает страницы, пробует другие заклинания.

– Будет немного больно, – говорит он и прикасается к порезу на руке пальцами, окутанными белым сиянием.

Больно оказывается совсем не немного. Я стискиваю зубы, пытаясь не закричать – руку будто бы сунули под паяльную лампу. Закрываю глаза, боль начинает отступать – но не вся, а лишь та, что мне причиняет целитель.

– Ничего не понимаю, – наконец признаётся он. – Раны не магические. Они не должны так долго сопротивляться заклинаниям.

Он ещё несколько минут пытается что-то сделать, но в конце концов сдаётся.

– Это вне моей власти. Вам нужно обратиться в городскую лечебницу или найти специалиста по проклятьям. Тут что-то серьезное, лучше не затягивайте.

Он извиняется и уходит.

Я смотрю на Незабудку.

– Помоги вытащить стекла из спины. Мне не дотянуться.

Она пожимает плечами.

– Ладно, промою тебе раны.

Она отводит меня в подсобку, усаживает на стул рядом с деревянной лоханью для купания. Уходит и вскоре возвращается – приносит тряпку, чайник с горячей водой и ведро. Именно этого мне сейчас и не хватало. Заражения крови.

Я смотрю на сумку у своих ног.

– Дай мне лист бумаги и карандаш. Самые дешёвые.

Сумка послушно выдаёт мне чистый лист и простой карандаш, взяв за них всего несколько рублей – или в чём она там считает. Наверное, чувствует свою вину. Или хочет поиздеваться. Я прижимаю бумагу к стене и начинаю писать:

"Тонкий пинцет. Бинт. Медицинские перчатки. Перекись водорода. Ватные диски. Йод…"

Пока я перечисляю всё, что мне нужно, Незабудка смотрит на меня с любопытством.

– Ты странный, – говорит она.

– Знаю, – отвечаю я, не отрываясь от списка.

И в этот момент понимаю: в этом мире я – аномалия. И, возможно, именно поэтому мои раны не поддаются магии.

Но это уже вопрос для другого дня. Сейчас мне нужно просто перестать истекать кровью.

Глава 3

– Ну что, не жмёт? – Незабудка поправляет бинт у меня на плече, её пальцы скользят по коже, оставляя лёгкие мурашки. – Думаю, что жить будешь.

– Только если ты меня приютишь, – ухмыляюсь я, ловя её взгляд. – Я же бездомный.

Она смеётся, и звук этот – как звон хрустальных колокольчиков смешивающийся с шумом проснувшегося города за окном.

– Ха! Старуха, у которой я снимаю комнату, тебя на порог не пустит. У неё нюх на мужчин, как у гончей на зайца.

– А парень у тебя есть? – спрашиваю я, наблюдая, как её зрачки-щёлочки сужаются.

Вдруг её улыбка гаснет. На секунду.

– Был. Сейчас нет.

На её шее амулет из зубов. Прикасаюсь к нему, трогая кожу на шее.

– Это тебе он подарил? – спрашиваю я.

– Нет, – отвечает она, – Это от родителей. Амулет на удачу.

– Он волшебный? – спрашиваю я.

– Ага, – смеется она, – Защищает от придурков. Но у тебя иммунитет к магии.

– Так, ладно, – морщусь я, – Это было обидно. Ну, так а парня почему нет?

– Потому что мне это ни к чему, – она резко дёргает бинт, и я вздрагиваю. Но её пальцы уже скользят ниже, к рёбрам, намеренно нажимая на синяк.

– А-а-а, ведьма! …Тогда я буду твоим парнем, – говорю я сквозь оскал.

– Посмотрим, – она прикусывает губу, но в глазах – озорной блеск. – Сначала выздоравливай. А потом… может, и поговорим.

Её пальцы снова находят больное место – на этот раз под ключицей. Я морщусь, но смеюсь.

– Ладно, тут ты права.

– Вечером увидимся, – она встаёт, поправляя юбку. – Если хочешь крышу над головой – спроси у Марка. У него есть комната для постояльцев. Думаю, он тебе её отдаст почти даром… после сегодняшнего.

Она уходит, оставляя за собой шлейф запаха – дым, пряности и что-то сладкое, как мёд с перцем.

Переодеваюсь и привожу себя в порядок. Перебинтованный с головы до ног, я выхожу из подсобки. Незабудка уже смылась – её смена закончилась ещё три часа назад, а терпеть мои стоны и проклятия в адрес сумки, содравшей сто баксов за спортивный костюм она явно не собиралась. В зале пусто, только Марк за стойкой перебирает бутылки, расставляя их по полкам. На его лице ни следа утренней драки – хотя досталось ему не намного меньше моего.

– Ну как, живой? – бросает он, не отрываясь от работы.

– Как мёртвый, – огрызаюсь я, но тут же смягчаюсь. – Ладно, не так плохо.

Сумка выдала обезболивающего без рецепта. Теперь боль где-то за ватной стеной.

Марк хмыкает и наливает мне стакан чего-то мутного и зелёного.

– На. От горечи.

Я делаю глоток – во рту сразу взрывается кисло-горькая бомба. Но через секунду становится легче. Голова проясняется, тело будто наполняется лёгким теплом.

– Спасибо. – Ставлю стакан на стойку. – Слушай, мне нужно разобраться с местными деньгами. Я тут новенький, вообще не в курсе, что тут в ходу.

Марк пожимает плечами, достаёт из-под стойки мешочек и высыпает передо мной пригоршню монет – тех самых, что я отдал ему в счёт ужина. Тех, что я отобрал у чертенка вместе с сумкой.

– Вот, изучай.

Он тычет пальцем в монетки разной формы и веса.

– Это медные драконы. Мелкая разменная монета, но везде принимают. Это гильдейские марки – их купцы чеканят, тоже ходят почти везде. Это олени – королевская семья их штампует, золотые, ценятся. – Он перебирает монеты, затем останавливается на нескольких незнакомых. – А эти… – Морщится. – Никогда не видел. Должно быть, из-за моря.

Я беру одну из «незнакомых» монет – зеленый треугольник со странными надписями. Значит, чертенок пытался скормить сумке местную валюту, но у него ничего не вышло. Наверное, поэтому он и решил, что сумка «не работает».

– А можно обменять одни деньги на другие? – спрашиваю я.

– Можно. Но курс везде разный.

Я достаю листок бумаги и пишу:

«50 медных драконов (монет)»

– Что ты делаешь? – хмурится Марк.

– Экспериментирую. – Сунул записку в сумку.

Ничего.

Я пинаю сумку ногой.

– Давай же!

Она жужжит и выдаёт… брелок в виде дракончика.

– Спасибо, хоть не пятьдесят штук, – вздыхаю я и возвращаю брелок обратно.

Решаю рискнуть. Пишу новую записку:

«Книга заклинаний (минимальная цена)»

Едва не зажмуриваясь, кладу её в сумку.

Тишина.

Разумеется. В моём мире не было книг заклинаний. А вещи из этого мира сумка выдавать похоже не может.

– Какие ценные металлы тут в ходу? – спрашиваю я Марка.

– Те же, что и везде. Мифрил, нетерит, золото, серебро…

Достаю ещё один листок, пишу:

«Слиток серебра, 100 грамм»

Сумка тут же отзывается – в ней появляется аккуратный блестящий брусок.

– Вот это другое дело.

Расходы: 5,990; Баланс: 2,699,500; Лимит веса 34.754

Я беру слиток, взвешиваю на ладони. Тяжёлый, холодный. На нём даже клеймо какое-то – вроде герба. С учетом костюма, что мне уже выдала сумка, получается, что 35 – это тридцать пять килограммов, теперь ясно.

– Где тут ближайший скупщик?

– Два квартала на восток. Вывеска с монетами и слитком.

– Спасибо.

Я выхожу через чёрный ход.

Уже почти полдень, солнце жарит, но в узких улочках между кривыми двух и трехэтажными домами хватает тени. Воздух густой – пахнет жареным мясом, специями и чем-то ещё, сладковато-гнилым, будто перезрелые фрукты валяются где-то рядом.

Сумка болтается на плече, слиток серебра – в кармане, отдаёт холодком в бедро.

Город живёт своей жизнью. Где-то кричат торговцы, их голоса переплетаются, как нитки в пестром ковре.

– Свежий хлеб! Только из печи!

– Рыба! Морская, солёная!

– Амулеты от сглаза!

Я иду, впитывая звуки, запахи. Где-то в переулке играет дудочка – тоненько, жалобно, как плач ребёнка.

Ломбард «Золотая Горсть»

Вывеска действительно бросается в глаза – горсть монет, драгоценные камни, слиток золота. Да и сам дом приметный. Резные деревянные рамы, витражи с изображением драконов, дверь с железными накладками в виде змеиных голов.

Внутри – смесь банка, ломбарда и ювелирного магазина. Полки за стеклом ломятся от украшений, оружия, странных артефактов. Вдоль стен – тяжёлые сундуки, вероятно, с деньгами. Посередине – зарешечённое окошко, за которым сидит неприветливый старик с лицом, будто вырезанным из коры старого дуба.

– Чего надо? – бросает он, даже не поднимая глаз от какой-то книги.

Кладу слиток на подоконник.

– Сколько дадите за такой?

Старик наконец смотрит на меня, потом на серебро. Его глаза сужаются.

– Подожди у стола.

Он выходит из-за решётки – оказывается, он не такой уж и дряхлый, двигается легко, почти бесшумно. На столе расставляет несколько бутылочек с разноцветными зельями, вставляет в глаз ювелирный монокль и начинает изучать слиток.

Спрыскивает его зельем – жидкость шипит, но серебро не меняется.

– Восемьдесят драконов, – наконец говорит он.

– Девяносто.

Старик жуёт губы.

– Восемьдесят пять.

– Сделка.

Он уходит, возвращается с сундучком, наполненным монетами. Тяжёлым.

– Спасибо.

Я выхожу на улицу, неся сундук в руке. Килограмм десять, не меньше.

Иду по улице, размышляя о том, что так долго продолжаться не может. Нужно найти способ зарабатывать здесь, а не торговать вещами из сумки.

В этот момент чувствую знакомую вибрацию.

Останавливаюсь, ставлю сундук на мостовую, заглядываю в сумку.

«Расстояние превышено. Предмет возвращён. Баланс: 2,699,500; Лимит веса: 34,854»

– Какого хрена?

И тут слышу крики.

Оборачиваюсь – старик стоит в дверях ломбарда, что-то кричит двум стражникам и указывает на меня.

Те сразу бросаются в мою сторону.

Бросить деньги и свалить втихую? Они наверняка не побегут следом. Но я за эти медяки шесть тысяч отвалил. Такие деньги на дороге не валяются. Не здесь – уж точно.

– Вот же ж…

Подхватываю сундук и – бегу.

Сундук с монетами внезапно кажется легче. Встяхиваю его на бегу – нет, вроде полный. Адреналин, наверное. Ноги, крепкие и здоровые, легко отталкиваются от земли, но боль от ран ещё даёт о себе знать – каждый шаг отдаётся горячей волной в рёбрах.

Первая улица. Толпа. Люди в ярких одеждах, запах жареного мяса, крики торговцев. Я врезаюсь в группу чертят, тащащих корзину с рыбой.

– Эй, осторожно!

Рыба разлетается по мостовой, скользкая, липкая. За спиной – громкий шлёпок и ругань. Один из стражников поскальзывается, падает.

Вторая улица. Узкий переулок, крыши почти смыкаются над головой. Впереди – телега с бочками.

– Проходи, не задерживай! – орёт возница.

Я прыгаю на телегу, перекатываюсь через бочки – одна падает, разбивается, и по мостовой растекается густое, тёмное вино. Второй стражник влетает в лужу, поскальзывается, падает на спину. Впереди приставная лестница.

– Да чтоб тебя!

Я уже на крыше. Кровля под ногами скрипит, черепица местами шатается. Прыгаю на соседний дом, потом ещё раз – и вот я уже в тихом переулке, где никто не кричит, не гонится.

Только моё дыхание. Глубокое, хриплое.

Чердак

Забрался через разбитое слуховое окно. Чердак низкий, пыльный, пропахший старым деревом и сушёными травами. В углу – паутина, в лучах света она переливается, как шёлк.

Осторожно выглядываю наружу. Чёрт. Подтянулись новые стражники. Ушли вперёд, но оставили парочку следить за перекрестком. Незаметно мне не выйти. Придется ждать.

Сумка на полу. Я достаю листок, пишу:

"Монета (юбилейная)"

Кладу записку внутрь. Жужжание. Заглядываю внутрь.

– Хм, значит ты всё-таки можешь возвращать деньги…

Взвешиваю кругляш в руке. Подбрасываю и ловлю. Ну что ж, приступим.

Эксперимент первый.

Бросаю монету в противоположный конец чердака. Три метра. Жду.

Ничего.

Подбираю монету и возвращаюсь к окну.

Пять метров.

Тишина.

Восемь.

Десять.

Монета отскакивает от стены и закатывается в угол. Ничего. Нужно найти помещение побольше или отложить эксперименты на потом.

Вздыхаю и поднимаюсь с пола. Делаю шаг к монете.

Ж-ж-ж-ж.

Монета исчезает.

– Значит лимит – около десяти метров. Но исчезают вещи не сразу…

Пробую с ножом. Кидаю его в стену – воткнулся. Проходит пять секунд. Десять.

Пятнадцать.

Жужжание. Нож пропадает.

– Время не одинаковое…

Пишу ещё одну записку: "Камень (маленький, дешёвый, не драгоценный)"

Сумка выдаёт гладкий голыш. Я открываю окно, выжидаю момент, когда стражники не будут смотреть в мою сторону. Выбрасываю его на крышу соседнего дома.

Двадцать метров.

Камень лежит. Потом – исчезает.

– Чем дальше, тем быстрее пропадает…

Повторяю эксперимент с предметами разных размеров. Время исчезновения у каждого своё, но непонятно, отчего оно зависит.

Стражники всё не уходят.

Я сажусь на пол, прислоняюсь к стене. Голова гудит.

Что это за магия вообще?

Плохо соображаю, устал. Глаза закрываются.

Я засыпаю на несколько часов.

Просыпаюсь и первым делом осматриваю местность. Вроде чисто. Спускаюсь на улицу и первым делом иду на поиски банка – таскаться по городу с сундуком денег совсем не так весело, как может показаться.

Был уже вечер, когда я вышел на знакомую улицу. Запах дыма ударил в нос ещё до того, как я увидел пламя.

"Красный Петух" горел.

Оранжевые языки лизали стены, чёрный дым клубился над крышей. Люди метались с вёдрами, но огонь пожирал здание с неестественной скоростью.

– Это не просто пожар…

Толпа зевак собравшаяся возле заведения шумно обсуждала произошедшее.

– Дюжина человек…

– Разумеется ворьё…

– Не местные…

– Из столицы наверное…

Кто-то метался и носил ведра с водой, но таких было не много. Все ждали кого-то.

Пламя было слишком ярким, слишком жадным. Оно не тлело – оно пожирало, как живое существо.

Подбежал ближе – жар обжёг лицо.

– Марк! Незабудка!

Никто не ответил.

Потом пришли маги. Трое, в синих мантиях. Толпа расступилась, пропуская их к полыхающему зданию. Они встали полукругом, подняли руки – и огонь схлопнулся, будто его задули.

Дым ещё валил из-под крыши, но пламени не было.

Я вошёл первым.

Пепелище

Воздух внутри густой, едкий. Пепел кружится в луче света, как снег.

Под ногами хрустят стекла. Осколки. Очень тонки, очень мелкие, ими усыпан весь пол. Поднимаю с пола, разглядываю – на посуду совсем не похоже. Может это от ламп? Задираю голову, разглядывая прогоревший насквозь потолок.

Первое тело – у входа. Обугленное, сведённое в позе бегства.

Движение под ногами. Ручеек горящей жидкости, извиваясь ползет возле моих ног. Поднимает крошечную головку, глядит на меня, шевеля раздвоенным языком и уползает прочь, оставляя позади себя выжженую извилистую дорожку.

Точно такими же дорожками покрыты пол, стены, потолок – точно эти твари ползали повсюду, выжигая глубокие борозды на почерневшем дереве.

Второе тело – за стойкой. Марк? Почерневшие фигуры невозможно отличить одну от другой, но этот крупнее остальных.

Он сидел, прижавшись спиной к полкам с бутылками. Руки сжаты в кулаки – он боролся до конца.

– Чёрт…

Где-то внутри что-то сжалось.

Война. Горящие деревни в джунглях. Трупы, которые даже не успевали схоронить. Гиены, размером с лошадь, разрывавшие их на части и растаскивавшие кости. Тяжкое болотное марево.

Я видел такое. Много раз.

Но здесь не война. Это – расправа.

Незабудки нет. Может, сбежала? Несколько почерневших женских фигур – хотя может просто какие-нибудь мелкие создания. В этом мире размеры живых существ так сильно отличаются, что взрослого не отличишь от ребенка, а женщину от мужчины, особенно, когда тела настолько обезображены.

Ищу её среди тел – и нахожу.

У дальней стены. Она не сгорела.

Она обуглилась полностью. Но ожерелье из зубов каких-то хищников по-прежнему у неё на шее. Не уберег амулет.

Рот открыт – кричала.

Я закрываю глаза.

Дышу.

Солдат не плачет.

Но пальцы сами сжимаются в кулаки.

Пора идти к реке

Я выхожу.

Ноги сами несут меня вперёд.

К "Золотому Мосту".

К Гарре.

К тому, кто это сделал.

Кровь в висках стучит ровно, методично.

Я не бегу.

Иду.

Повозка скрипит и подпрыгивает на ухабах, а я сижу, сжимая в руках сумку. Возница – кривозубый темнокожий рогатый черт со сломанным рогом в рваном плаще – бросает на меня косые взгляды, но молчит. Видимо, чувствует, что сейчас не время для болтовни.

– Слушай, я таких как вы в этом городе впервые увидел, – говорю я, пытаясь разбить молчание.

– Да ну? – отвечает он, – Я думал нас везде много. Ты откуда сам?

– Издалека… А как вы себя называете?

– Мы-то? – черт чешет подбородок, – Онофтан. Но на общем нас речными келпи называют. Живём мы там, в реках.

Снова молчим.

– До «Золотых Ворот»? – спрашиваю я ещё раз, чтобы убедиться.

– Ага, ага. – Он бьёт кнутом по спине тощей клячи. – Только не задерживайся там долго, а то обратно не поеду. После заката в этом районе даже мне страшно.

Я не отвечаю.

Город за окном меняется, как будто кто-то медленно выкручивает регулятор «убогости» на максимум. Чистые, пусть и кривые, улочки сменяются гнилыми переулками, где дома стоят, будто пьяные, подпертые друг другом. Деревянные стены покрыты плесенью, ставни болтаются на одной петле, а из-под половиц торчат клочья соломы, словно внутренности.

Запах.

Боги, этот запах.

Смесь тухлой рыбы, человеческих нечистот и чего-то сладковато-гнилого, будто здесь кто-то похоронил бочку мёда в реке навоза. Воздух густой, липкий, он обволакивает кожу, пропитывает одежду, лезет в лёгкие. Я дышу ртом, но это не помогает – вкус стоит на языке, как будто я лизнул ржавую монету.

Повозка останавливается.

– Вон там, – извозчик-келпи тычет пальцем в конец улицы. – Дальше не поеду.

Я спрыгиваю, швыряю ему несколько медяков. Он ловит их на лету, прикусывает один, хмыкает и тут же уезжает, даже не дожидаясь, пока я отойду.

Улица передо мной – это одна сплошная канава. По центру – поток мутной жижи, в котором плавают объедки, тряпки и что-то ещё, на что не хочется смотреть. По краям – узкие тропинки, вытоптанные в грязи.

Иду.

Старуха, сидящая на крыльце полуразвалившейся лачуги. Лицо у неё как сморщенное яблоко, глаза мутные, безжизненные. Она что-то жуёт, слюна стекает по подбородку. Когда я прохожу мимо, она плюёт мне под ноги и бормочет:

– Чужая кровь... Чужая...

Я ускоряю шаг.

Дети. Трое, голодные, с животными глазами. Они копошатся в куче мусора, выискивая что-то съедобное. Один замечает меня, тянет за рукав:

– Дай монетку, дядя?

Я отстраняюсь. Он тут же хватает меня за сумку.

– Отвали! – рычу я и отшвыриваю его.

Он падает в грязь, но не плачет – только смотрит на меня с ненавистью.

Пьяный пузатый людоящер. Сидит посреди улицы, обняв пустую бочку. Его зелёная кожа покрыта язвами, изо рта течёт пена. Он что-то бормочет, потом резко наклоняется и изрыгает фонтан рвоты прямо перед собой.

Я перешагиваю через лужу и иду дальше.

Кабак.

Он возвышается над этим дерьмом, как замок над деревней. Трехэтажный, с кособокими мезонинами и покосившимися стенами, облупившейся краской и вывеской, на которой когда-то был нарисован золотой мост, а теперь остались только ржавые пятна.

Лестница.

Деревянная, скрипучая. Каждая ступенька прогибается под моим весом, будто вот-вот проломится. Я поднимаюсь медленно, держась за перила, которые шатаются, как зубы у старика.

Дверь.

Массивная, с железными накладками. Заперта.

Стучу.

Ничего.

Стучу сильнее.

В двери открывается окошко. Оттуда на меня смотрит морда, которую природа явно собирала из обрезков: кривой нос, шрамы, один глаз мутный, другой – жёлтый, как у кошки.

– Чё надо? – хрипит охранник.

– К Гарре. Он сам меня звал.

Охранник прищуривается, изучает меня. Потом окошко захлопывается.

Звук засова.

Дверь распахивается.

Внутри.

Шум.

Гул голосов, звон кружек, визгливые ноты какого-то инструмента, похожего на скрипку, которую пытают. Воздух густой – смесь табака, пота, перегара и чего-то сладковато-приторного.

Люди.

Нет, не люди. Существа.

В углу – группа ящеров, они что-то горячо обсуждают, размахивая руками. У стойки – пара чертей-келпи, один из них что-то выкрикивает, разбрызгивая слюну. За столиками – полупьяные рожи, некоторые с оружием на виду.

Сцена.

Маленькая, кривая. На ней – три девушки. Полуголые, в потрёпанных платьях. Танцуют вяло, будто их заставили. Одна из них ловит мой взгляд, улыбается – зубы жёлтые, но ровные.

Музыканты.

Трое. Один бьёт в бубен, другой дёргает струны какого-то инструмента, третий дудит в дудку. Звук – как если бы кошку зажали в дверях.

Девушка.

Подходит ко мне. Напудренная, надушенная, но запах духов не перебивает запах пота.

– Ну что, красавчик, хочешь весело провести время? – Берёт меня за талию.

Я отстраняюсь.

– К Гарре.

Она морщится, но тут же снова улыбается.

– Ой, по делу? Ну ладно...

Я достаю монету, протягиваю ей.

– Проводи.

Она ловко прячет монету куда-то в складки платья и берёт меня за руку.

– Пойдём, солнышко.

Мы идём через зал. Мимо столиков, где на меня смотрят с любопытством и враждебностью. Мимо игроков в соседнем зале – через приоткрытую дверь видно, как они перекидываются картами, на столе – груды монет.

Лестница.

Узкая, тёмная. На площадке – ещё две девушки. Курят что-то из трубки, дым пахнет не табаком – сладковато и остро.

– Новенький? – одна из них спрашивает.

– Деловой, – отвечает моя провожатая.

Они хихикают.

Дверь.

Тяжёлая, дубовая. Девушка стучит, потом открывает без разрешения.

Комната.

Просторная, но убогая. Кровать, стол, просиженный диван, пара стульев. На столе – бутылки, еда.

Гарра.

Сидит на кровати. Две девушки – обнажённые – рядом с ним.

– Я не вовремя? – спрашиваю я.

Гарра улыбается.

– Ничего страшного. Они подождут.

Он вежливо кивает девушкам, те нехотя одеваются и выходят, бросая на меня любопытные взгляды.

Гарра встаёт, натягивает рубашку, поправляет волосы.

– Наливай себе. Что хочешь. – Кивает на бутылки.

Я молчу.

– Ну так что, присоединяешься к нам? – Гарра наливает себе вина. – Скоро едем в столицу. Дело будет... особенное.

– Какое?

– Пока рано говорить. – Он улыбается. – Но человек, который не боится магии... ты нам пригодишься.

Я сжимаю кулаки.

– А Марк?

– А что Марк? – Гарра пожимает плечами. – Жадный старик. Когда-нибудь это его погубит.

Ярость.

Она подкатывает к горлу, как волна.

Он не знает.

Или притворяется?

Я делаю глубокий вдох.

– Спустимся вниз? – говорю я, сжимая зубы. – Поедим. Выпьем.

Гарра улыбается.

– Отлично. Заодно с парнями познакомишься. – Встаёт, хлопает меня по плечу. – Ну, с теми, с кем ещё не знаком.

Мы выходим.

А я думаю только об одном.

Он умрёт.

Но не сейчас.

Сначала он расскажет мне всё.