Текст книги "Зов Арахны (СИ)"

Автор книги: Сереброса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц)

Глава 7

Это был сон. Катрин это знала. Этот проклятый и такой ожидаемый сон. Сладкий кошмар. Который она всегда ждала, который ненавидела и от которого спасал только алкогольный бред. Они снова стоят напротив друг друга. Её Марк снова перед ней. Какой же он красавчик. Его парадный мундир сверкает всеми знаками отличия пилота аса. Как она всегда помнила. Но этой ночью что-то не так. Не так, как всегда, не так, как она уже давно привыкла. Он не улыбается. Его лицо совсем не весело.

– Катрин, – сказал Марк не своим, каким-то бесцветным голосом. И сам начал становиться прозрачным, призрачным.

– Я люблю тебя, Марк! – воскликнула Катрин, как всегда. Но ей, почему-то, стало очень страшно. Она не могла понять почему.

– Зачем, Катрин? Зачем любить того, кто мертв? Зачем ты мучаешь нас обоих? – прошелестел призрак Марка. Его глаза стали такими невыносимо грустными. Катрин поняла, что снова плачет. Она потянулась к нему, снова, как тысячу раз до этого. Но никогда раньше ей не удавалось прикоснуться к этому прозрачному, нереальному образу. Всегда это расстояние, такое маленькое, было непреодолимым, бесконечным. А теперь её рука дотянулась до него и ощутила холод. Катрин увидела, как глаза Марка изменились. Это больше не его глаза. И даже лицо больше не принадлежит её Марку. Перед ней больше не тот озорной красавец лётчик, с которым она готова была пойти куда угодно. Перед ней усталое, бледное лицо мертвеца.

Катрин вздрогнула и проснулась, резко сев на кровати, прижимая руки к груди. Вся в холодном поту, сердце стучит, как пулемёт, и она дышит так, будто со всех ног бежала от чего-то страшного. Волосы спутались, простыни скомканы, она опять ворочалась всю ночь. И во сне тоже. Потому, что опять тот же сон. Трижды уже, в одну эту ночь. Только теперь всё заканчивается по иному. Совсем не так, как раньше. Что с ней происходит?

Катрин скатилась с кровати, ноги дрожат. Дрожащими же руками стащила с себя промокшую насквозь ночнушку.

– Свет, – скомандовала она компьютеру севшим от нервов голосом.

Зеркало. Проклятое зеркало. Двухметровое, простое, прямоугольное. Показывающее всю правду. Боже, как же кошмарно она сейчас выглядит. Катрин схватилась за голову и побрела в душ.

Квартира Майер, которую она снимала на станции «Фарватер Два», не отличалась простором. Однако санузел здесь был отдельным помещением, как и кухня. Огромная, двуспальная кровать, занимающая половину жилой комнаты, была исключительно её собственным капризом. Как и это зеркало. Высушив и расчесав волосы, Катрин сбросила полотенце и голышом подошла снова к нему, к зеркалу. За правдой. Увидев себя, нагую, с рассыпанными по плечам волнистыми, белокурыми локонами, она зажмурилась. Выпрямилась, приосанилась, расправила плечи. Тряхнув головой, снова открыла глаза.

Вот, что видел в ней он. Вот, что видят в ней люди. И все те мужчины, что пытались подкатить к ней последние пять лет. Она красива. И сексуально привлекательна. Притом, вроде бы даже не дура. И она живая. Так зачем она продолжает хоронить себя? Его больше нет. И все эти пять лет не было её, ещё вроде бы живой женщины. Марк ушёл. Навсегда. А она осталась. Осталась жить.

– Прости меня, Марк, – сказала Катрин зеркалу, – ты прав. Я совсем сошла с ума.

Ярко-красную вывеску «Одноглазая Шпионка» в главном зале развлекательной палубы не заметить было невозможно. А пританцовывающую между этими словами, рыжую, развязную и, разумеется, одноглазую искусственную девчонку – символ заведения, тем более. Самое известное заведение во внешних системах «Арахны». Если кому-то на станции требовалась гарантия конфиденциальности разговора – они направлялись в «Шпионку». Каждый раз, когда Катрин Майер прибывала на станцию «Фарватер Два», она тоже приходила сюда. Каждый свободный вечер или день, начинались здесь. И здесь же, чаще всего, заканчивались.

Внутри всё как всегда. Почти полдень, а значит практически все посетители здесь по делу, и сидят в экранированных кабинках. Музыка, освещение, даже ароматическая завеса – как всегда на высоте, расслабляют. За стойкой всё ещё та же неунывающая Соня. Рыжая, миниатюрная, длинный нос совсем не портил впечатление, а добавлял её лицу особенную изюминку. Увидев Майер, одетую не как обычно, в комбинезон техника, а в полный мундир КСПС, она вскинула брови. Разглядывая роскошный конский хвост, вместо тугой уставной косы, золотистым водопадом спадающий за спину лейтенанта, Соня округлила глаза.

– Святые угодника! Катрин, ты ли это? – удивлённо спросила она вместо приветствия.

– Привет, Соня.

– Случилось что ли чего? – не унималась Соня, – тебя же не узнать!

Катрин помотала головой, садясь за стойку.

– Тебе как обычно? – спросила Соня, её глаза загорелись от любопытства и она явно жаждала немедленно это любопытство удовлетворить.

– Нет. Шипучки какой-нибудь.

Соня уставилась на неё, хлопая глазами.

– Шипучки? Не помню, чтобы ты когда-нибудь заказывала лимонад. Ну ка, рассказывай давай, что стряслось. А то я от любопытства лопну.

Однако руками она привыкла работать быстро и через мгновение на стойке оказался стакан пенящейся солнечной жидкости. Совершенно безалкогольной. Майер опустила глаза в стакан, разглядывая, как пузырьки спешат вверх.

– Да нечего рассказывать, Соня. Просто я с ума сошла. Чокнулась.

– Как? Опять? – переспросила Соня, расплываясь в улыбке.

Утро наступило странным образом неожиданно. Снов не было. Просидев в местных сетевых архивах и базе данных КСПС далеко за полночь, Соколов просто провалился в темноту и открыл глаза уже в шесть утра по местному времени. С самого первого похода в санузел и до завтрака, его мозг выстраивал общую схему управления, военной организации и взаимоотношений различных сил на Арахне Зеро. Ничего у него не сходилось. Состав флотилии КСПС в секторе оказался явно недостаточным, всего каких-то четыре эсминца устаревшей серии «сарацин», да эскадренный арсенал. А силы ВКС были просто смехотворными. Один модернизированный тяжёлый крейсер, серии «паладин», построенный ещё в войну. И три эсминца, типа «зуав». Что можно контролировать такими силами? В секторе «Арахна» больше ста двадцати среднетиповых систем. Николаю стало ясно, что более менее контролируются только две самые ближайшие к центру скопления системы. Но почему об этом ничего неизвестно за пределами сектора? Даже в Арахне Зеро, на Нуллусе творилось нечто непонятное. Официально весь грузовой и пассажирский поток должен идти только через орбитальный лифт. В единственный крупный город на планете. К тому же, изолированный от всей остальной поверхности. А единственный космодром принадлежал совместно ВКС и КСПС. На деле же рядом с мегаполисом действовали ещё два космодрома. Один принадлежал крупнейшей корпорации в области компьютерной техники, «Хароку Электроникс». А вторым владела компания «Технологии Курназир», мало кому известная за пределами сектора. И тот, и другой, совершенно спокойно пристроены к городской дорожной системе. Что это за чертовщина? Оба космодрома нарушали целую кучу нормативных документов по системе Арахна Зеро. И судя по всему, власти не только не замечали этого, но всячески потворствовали. Неужели никто в столице скопления ничего не знает? А в СКБ? После завтрака Николай бросил попытки разложить всё по полочкам. Слишком многое оставалось неизвестным и непонятным.

Сразу по возвращении из столовой, Соколов получил обещанный вызов. Маккелен говорила странно нейтральным тоном. А ещё она сказала экипироваться по схеме три. Из всего этого Николай заключил, что дело будет по-настоящему серьёзное. Схема три – это как минимум герметичный бронекостюм и шифрование связи планетарного уровня.

Новенький бронекостюм оказался вовсе не новым, а довольно старым, стандартная офицерская модель Консорциума, зашитая в новенький внешний чехол КСПС. Он был изучен и подготовлен ещё вчера. Пришлось собирать и регулировать его пассивный экзоскелет самому, пользуясь приложенной схемой. Правильно настроенный, этот бронекостюм практически ничего не весил, сам держал свой девятикилограммовый вес. Перепроверив батареи, дыхательную систему, визор, и приладив свой уник на левую руку, под специальным защитным клапаном, Соколов отправился в штаб.

Когда Николай прибыл в приёмную Штайнера, тот уже ждал его. Маккелен видно не было.

– Соколов, за пульт связи и сделай вид, что ты очень сильно занят, – без всяких предисловий скомандовал командор.

Николай кивнул и устроился в кресле. Осмотрел пульт и мониторы шифровального оборудования. Ещё через минуту дверь открылась и вошёл человек азиатской внешности, в дорогом официальном костюме. Подчёркнуто аккуратно подстриженный и держащий каменное выражение лица.

– Доброе утро, господин командор, – учтиво поздоровался гость и слегка поклонился, следуя какому-то старинному этикету.

– Доброе, мистер Мако, – нейтрально ответил Штайнер, – чем обязан столь раннему визиту?

– Разумеется я хотел, для начала, засвидетельствовать вам своё почтение, – Мако дипломатично тянул время, поглядывая на Николая.

– Но вы проделали такой путь с утра не за этим. Можете переходить к делу, здесь нет лишних ушей.

– Да, господин командующий, к делу, – всё так же вежливо продолжил Мако, – мистер Отоа просил с почтением передать вам, что его людей не было позавчера на складе номер сто одиннадцать.

– Вот как?

– Мистер Отоа не заинтересован в данном деле настолько, чтобы беспокоить вас, командор, и портить отношения с полицейским департаментом. К тому же, никто в здравом уме не захочет задеть интересы Мадам. Но мистер Отоа подозревает, что те, кто имеет непосредственную в этом выгоду, могли использовать атрибутику нашей организации для собственной маскировки.

Штайнер очень внимательно посмотрел на собеседника. Очень.

– Что же, дорогой мистер Мако. Передайте мистеру Отоа, что подозрений с него и его людей я снимать не собираюсь, вплоть до прояснения обстоятельств. Но и подталкивать департамент в его сторону не стану. Статус кво.

Мако едва заметно прищурился, потом так же сдержанно поклонился.

– Такой исход вполне устраивает мистера Отоа. Всего хорошего, господин командор.

С этими словами гость вышел. Николай внимательно посмотрел на Штайнера.

– Теперь в мой кабинет, – скомандовал тот.

Соколов зашёл вслед за командором в его святая святых – личный кабинет командующего. Там, за рабочим столом Штайнера сидела Маккелен. Проектор на столе показывал приёмную, в которой только что был Николай. Значит она всё видела и слышала.

– Итак, – деловито и строго начал командор, – только что ты видел представителя одной из заинтересованных сторон. Местная, не слишком законная организация, «Гуравонги».

Николай кивнул, и приготовился внимательно слушать дальше.

– Он упомянул о позавчерашнем инциденте на складе сто одиннадцать, ты слышал его. Так вот, каша заварилась очень серьёзная. Ты только что прибыл и ничего толком здесь не знаешь, но у меня нет другого человека, который бы подошёл для этой задачи. Самой операцией официально будет руководить шеф-лейтенант Айронс. Но как только вмешается майор, – Штайнер многозначительно кивнул в сторону Маккелен, – ты будешь выполнять только её приказы. Айронса сможешь спокойно игнорировать.

Командор замолчал, предоставляя слово майору.

– Айронс и все любопытствующие считают, что мы тебя подставляем, как новичка, – сказала Маккелен тем же суровым тоном, как вчера на складе, – для всех здесь ты бывший палубный офицер, ничего больше. О том, что ты вытворял на «камелоте» сто тридцать один, знаем только командор и я.

Соколов выругался про себя. Матерно, многоэтажно. Опять он удачно «отличился».

– Из главного управления СКБ по скоплению, два дня назад, пришла ориентировка. Разыскивается крайне опасный государственный преступник. По информации от сыскарей и СКБ направлялся субъект именно сюда, на Нуллус. Но ни на пассажирском терминале, ни среди грузов ничего не было. А вот потом, люди СКБ сообщили, что нашли следы его пребывания уже на планете. Полиция взяла всё в свои руки – СКБ дало добро, причём официально. Всё сошлось на том самом складе. И позавчера там была перестрелка.

– Ничего особенного в этом деле я от тебя не требую, – снова вступил в разговор Штайнер, – вся операция по розыску и поимке проводится полицейским департаментом.

Николай не выдержал и поднял обе руки.

– Спрашивай, – улыбнулся командор.

– Хотелось бы хоть чего-нибудь понять, господин командор. И про перестрелку тоже.

Штайнер усмехнулся.

– Эко, чего захотел. Как будто не на флоте столько лет служил. Ну да ладно. Сыщики пришли к заключению, что раз через терминалы разыскиваемый не проходил, значит он прибыл через частный космодром. Другим способом в город не попасть. Внешние заграждения и подъём основного фундамента не позволят. Так как «Хароку Электроникс» сами за беглецом охотятся, их посадочная площадка отпадает. Остаётся только космодром «Технологий Курназир». Кстати, склад номер сто одиннадцать тоже принадлежит этой компании.

– То есть, вы считаете, что это они провезли сюда гос преступника и укрывают его?

– Не считаю. Это только домыслы и предположения, – покачал головой Штайнер, – но мы заинтересованы в том, чтобы поймать этого беглеца первыми. Рука об руку с полицией. И в то же время, я хочу, чтобы все остальные, заинтересованные стороны, считали, будто у нас есть особая ниточка. Ниточка, которая ведёт во владения мадам Курназир. Поэтому первым делом ты отправишься в главный офис «Технологий Курназир». Заявишь о необходимости поисков в её владениях, при этом тебе придётся сказать, что это личная просьба, от моего имени. Все на Нуллусе знают, что Мадам опасная женщина и не терпит вмешательства в свои дела. Поэтому ни для кого из местных это не будет чем-то необычным. Я думаю, она даст тебе разрешение действовать на своей территории.

Соколов покачал головой и вздохнул.

– Вы так «думаете», командор? Не запрос по официальным каналам, а личная просьба? Теперь я вообще перестал что-либо понимать, сэр.

А Штайнер совершенно искренне рассмеялся.

– Это хорошо, Соколов, значит я в тебе не ошибся. Операция эта полицейская, тебе, официально, нужно только осуществлять силовую поддержку от лица КСПС. Но всегда держи в голове, что здесь многое на самом деле не такое, каким его представляют.

– Да, я уже заметил, сэр, – ответил Николай. Похоже его решили засунуть в самое пекло. Ну, хотя бы будет не скучно и прибьют его в интересной заварушке, – только вот ещё вопрос. По поводу силовой поддержки. Как правильно заметила майор, я палубный офицер, а не десантник.

Маккелен встала с места и обойдя стол протянула Николаю инфокарту для временных приказов.

– Десантник для этой ситуации не годится. Мышление не подходящее. На случай реального столкновения, ты получишь в своё командование боевую единицу. А здесь наряд на оружие и снаряжение. Сетевой адрес и кодировочный пакет для связи со мной, я скинула на твой уник. Система шифрования прямая, пока не отследят канал и не сломают код, никто не влезет. По ходу дела докладывай, даже если это просто твои соображения.

Соколов повертел в руке карту и снова посмотрел на командора.

– Внимательно изучи всю доступную информацию, особенно о мадам Курназир и её компании, – добавил Штайнер, – время пока есть, Айронс ничего не начинает раньше десяти. И вызовет тебя минут за десять до этого. Свободен.

Николай и сам привык основательно готовиться к серьёзным мероприятиям, а после распоряжений командора Штайнера, получил для этого дополнительный стимул. Он отыскал в сети всю доступную информацию о компании «Технологии Курназир» и её хозяйке, женщине, которую, похоже, знали здесь все.

«Компания «Технологии Курназир» считается наиболее крупной и влиятельной промышленной и научно-инвестиционной организацией сектора «Арахна». На внешнем рынке знаменита своими достижениями в области проектирования и производства человекоподобных роботов и андроидов». Николай несказанно удивился, когда прочёл строки о том, что андроиды моделей «кавалер» и «байрон», оказывается, выпускались именно здесь! Вот так сюрприз. Значит получается, что Министерство Обороны АНК закупало боевых андроидов у «неблагонадёжной» фирмы? Он продолжил чтение дальше: «Татьяна Курназир (девичья фамилия Новикова), две тысячи триста семьдесят девятого года рождения. Уроженка сектора «Горгона». В возрасте восемнадцати лет вышла замуж за сына владельца корпорации «Олимпия». Алекс Курназир вступил в полное владение компанией через три года, после кончины отца. У Татьяны и Алекса родились трое сыновей. В две тысячи четыреста двадцать втором году, за месяц до официального окончания военных действий в секторе «Арахна», Алекс Курназир был обвинён в пособничестве Консорциуму. Корабль, на борту которого находился он и все три его сына, был уничтожен. Все активы компании были арестованы, имущество конфисковано. Татьяна Курназир также была обвинена, она пыталась бежать на личном корабле, но он был перехвачен и уничтожен. До две тысячи четыреста тридцатого года считалась погибшей». «В две тысячи четыреста тридцать первом году зарегистрировала на Нуллусе компанию «Технологии Курназир», выдвинув на рынок кибернетическую и андроидную продукцию невиданного до селе уровня. В последнее десятилетие многие модели андроидов и гиноидов этой компании практически не отличимы от живых людей, и внешне, и поведенчески. Также, в составе конгломерата существуют и несколько других компаний, филиалов и дочерних фирм, имеющих различные направления деятельности». «По отчётам и оценкам финансовых экспертов, на две тысячи четыреста шестьдесят второй год, состояние Татьяны Курназир считается крупнейшим не только в секторе, но и во всём скоплении «Гермес».

Информация в справочниках была, мягко говоря, не слишком развёрнутая. Зато нашлись сотни ссылок на различные свидетельства влияния мадам Курназир на представителей местной власти и волю самых разных сил и организаций. Разумеется, мало чем подтверждённых. Однако многими указывалось, что попытки ставить палки в колёса «Технологиям Курназир», часто заканчивались плачевно. Обычно, внезапной кончиной зачинщика. В итоге за её хозяйкой стойко закрепилось прозвище «королева пауков». Добротная страшилка. Но задумавшись над всем этим, Николай в итоге не смог определить своего отношения к этой женщине и её деятельности. Слишком неоднозначной была её история.

Вызов от шеф-лейтенанта Айронса действительно пришёл без десяти десять. Как ни странно, Айронс занимал должность заместителя начальника миграционной инспекции Пограничной Службы. Это было бы смешно, только Николаю было не до шуток. Если силовую поддержку в деле поимки государственного преступника осуществляет миграционная инспекция КСПС, какого дьявола вообще происходит? Почему этим не занимается управление наземных операций? И где СКБ? То, что он прочитал о репутации Татьяны Курназир, просто обязывало вмешаться в дело особистов Колониальной Безопасности.

Саймон Айронс был черноволосым, коренастым крепышом, с квадратной челюстью и тонким ртом. Старомодная военная стрижка «площадкой» и густые брови. Николай почему-то сразу сделал для себя вывод, что данный субъект никогда не был строевым офицером. Повадками Айронс больше походил на снабженца или штабного клерка. Он немало удивился, увидев Соколова уже упакованным в бронекостюм.

– Броню то зачем нацепил? Война началась что ли? – спросил Айронс, неприязненно разглядывая защитную экипировку.

– Новую форму беречь приказали, сэр, – ответил Николай, ничуть не смущаясь.

Рассказав почти то же самое, что Соколов уже слышал от Штайнера и Маккелен, Айронс от себя постоянно добавлял, насколько коварна и опасна Мадам. О том, что ни один чиновник на Нуллусе, какого бы ранга он ни был, не подпишет ни одного приказа или постановления, которое повредило бы компании «Технологии Курназир». Потому, что все побаиваются. И что самому Айронсу ой как не хочется связываться со старой ведьмой. Он даже называл её тем самым, расхожим прозвищем, «королева пауков».

– И да, – продолжал напутствовать Айронс, – чёрт знает кто только не охотится сейчас за этим же человечком. В оба смотри, если слежку, или что подозрительное заметишь – сразу мне сообщай. Не геройствуй, чуть что – поддержку вызывай.

Николай молча кивал, стараясь выглядеть не слишком умным, а с другой стороны, силясь не заржать в голос. Поддержку вызывай! Твою ж мать! Заместитель начальника миграционной инспекции говорит ему, новичку, с курсантским званием, вызывать поддержку! Поддержку штанов что ли? Управление наземных операций вообще в курсе этой затеи? Похоже что нет. От кого тогда может быть поддержка? Если только Маккелен будет внимательно следить за происходящим, подготовит какие-то резервы и сама вмешается.

– Вот приказ на участие в операции полиции, – говоря, Айронс положил перед Николаем на стол инфокарту, за ней вторую, – а вот это приказ на перевод в твоё подчинение свободной боевой единицы, в солдатской казарме её найдёшь. Первым делом в дежурку загляни. Потом экипировку у интенданта заберёшь, я список отправил. К полудню чтобы готов был. Всё ясно?

– Так точно, – не мешкая ответил Николай и взял под козырёк.

Выйдя на плац, Николай первым делом заглянул в приказ об операции. Таких расплывчатых формулировок он не видел никогда, за все годы службы. «Вступить в контакт с уполномоченным представителем полицейского департамента». «Выяснить возможность продолжения проведения совместной операции на указанной в ходе соответствующего расследования территории». Это не приказ, таким языком пишут формуляры по распорядку, но не указания по силовой операции! Соколов мысленно плюнул на эту писанину и направился в солдатские казармы. Боевую единицу ему дают, тоже чёрт знает что. Даже если это всего пара человек, с ними надо хоть как-то сработаться, перед серьёзными делами. Понять, что это за люди, их специальности, характеры в конце концов. Все обстоятельства и намёки самого Штайнера говорили в пользу того нехитрого вывода, что энсина Соколова используют как наживку. Чем больше Николай размышлял над этим, тем хуже становилось настроение, и тем сильнее хотелось расквасить кому-нибудь морду.

А в дежурке Соколова почему-то послали к секретарю по кадрам. Обратно, на второй этаж основного здания управления. Скрипя зубами и почти что матерясь, Николай отправился куда послали. На лестнице остановился, сделал глубокий вдох, переводя злость в боевой настрой. Приказ всё равно придётся выполнять, каким бы он не казался идиотским. Единственный проблеск во всей ситуации это то, что Штайнер таки прикрыл его от претензий СКБ.

В комнате перед кабинетом кадровика, на диване, развалившись, сидела молодая девица, развязного вида. Волосы, покрашенные в платиновый цвет, собраны в два коротеньких хвостика, по бокам головы. Симпатичное, юное лицо, впечатление от которого несколько портила косметика. Яркий, вызывающий макияж, словно позаимствованный у дешёвой продажной женщины. Топ – даже не топ, а полоска красной ткани, едва прикрывающая юные, вздёрнутые груди. Трикотажные шорты, красные, натянутые на упругие округлости, как на барабан. Длиннющие, стройные ноги, как и красивые руки, явно были искусственно улучшены. На шее девчачий кожаный ошейник, с сердечком и серебристым черепом. А на ногах модные, молодёжные башмачки, тоже красные, с блестящими отворотами и на шпильках.

Николай прошёл мимо неё, просто окинув взглядом, как декорацию. Только промелькнула мысль о том, какого, собственно, хрена, это чудо здесь делает? Девица вообще ничего вокруг не замечала, похоже у неё были нейро импланты и она явно торчала в сети. В кабинете сидел немолодой уже лейтенант-командор, подчёркнуто подтянутый, воплощающий всем своим внешним видом устав. Даже с первого взгляда, Николай заметил в этом человеке тоску по корабельной службе. Его тяготила эта должность и этот кабинет. Надпись на столе сообщала, что хозяина кабинета зовут Фролов А. А.

– Соколов, – сразу же начал кадровик, не дав Николаю открыть рот и указав на него пальцем, – отлично. Приказ от Айронса давай.

Николай отсалютовал и прошагав к столу протянул Фролову инфокарту приказа. Тот сунул карту в терминал на столе и пробежал глазами строки на мониторе.

– Так, всё, уник свой смотри, там я все данные скинул.

Николай глянул, что пришло на его уник. Несколько секунд он хлопал глазами, глядя на портрет в личном деле единственной боевой единицы, поступившей в его распоряжение.

– Это не вот то чудо, – начал было Соколов, показывая на дверь.

– То самое. Забирай.

– Она что, правда «хризантема»?

Фролов подозрительно прищурился.

– Хотите что-то заявить, энсин? – неприятным тоном проговорил лейтенант-командор.

– Никак нет, сэр. Разрешите идти?

– Идите.

Выйдя из кабинета, Николай опять сделал три глубоких вдоха. Его умыли в каждом кабинете, в который он сегодня заходил. А полуодетая боевая единица по прежнему сидела на диване, закинув ногу на ногу и болтала башмачком. Соколов снова открыл её дело. Гвоздикина Наталья. Восемнадцать лет. Звание – рядовой первого класса. Два года назад прошла процедуру по превращению её в боевую киберорганическую систему «хризантема». Так, а почему в таком раннем возрасте? Ага, проходила по социальной военной программе. Первоначально служила в секторе «Минотавр», где за время службы получила несколько взысканий, вплоть до направления её дела на рассмотрение дисциплинарной комиссии сектора. Причина – периодические нарушения дисциплины и субординации. Николай беззвучно выругался сквозь зубы. Чёрт знает что такое. Современный боевой киборг с мозгами сопливой малолетки. Может он и не прав, может она на самом деле и умница, только времени разбираться и сюсюкать у него нет. Надо сразу же установить эту самую субординацию.

Соколов быстро подошёл и с размаха пнул диван. Девица взмахнула руками и скинула вторую ногу на пол, ошарашенно озираясь. Увидев, кто едва не сбросил её с дивана, она начала вставать.

– Гвоздикина, смирно!! – заорал на неё Николай, вспоминая, как это делали сержанты десантных тренировочных подразделений на учебном полигоне.

Она резко выпрямилась и замерла, вытянув руки по швам.

– Два шага вперёд, – скомандовал Соколов. Она незамедлительно подчинилась.

Николай подошёл к ней спереди, вплотную. На шпильках она почти достаёт макушкой до его глаз. В её взгляде одновременно удивление, растерянность и почти детский страх. Николай оглядел её с ног, до головы, медленно, чтобы она хорошо это видела. Потом обошёл вокруг неё, разглядывая её тело в подробностях. Соколов ещё не смотрел в деле, насколько процентов нервная система Гвоздикиной натуральна, но когда он закончил осмотр, на её щеках играл румянец.

– Так. Значит, это ты моя боевая единица, – сказал Николай максимально холодным тоном. И подняв руку, пальцем в защитной перчатке оттянул полоску ткани, прикрывающую грудь Гвоздикиной. Разумеется заглядывая туда во все глаза.

– Что вы… – возмутилась было она, краснея окончательно.

– Смир-р-рна!!! – рявкнул на неё Соколов. Гвоздикина подчинилась, замерев. Её щёки пылали.

Он продолжал нахально разглядывать её грудь. Потом отпустил ткань, посмотрев в глаза, как ни в чём ни бывало.

– Да, Гвоздикина, камуфляж у тебя не очень. Видно тебя всю, в подробностях. Но мне понравилось. Настоящая хризантема. Или гвоздика. В общем, цветочек.

Она молча слушала, в её серо-голубых глазах мелькали разнообразные, многочисленные эмоции. Буря эмоций. Чего и добивался Соколов.

– Вот что, Цветочек. Я твой новый командир. Зовут меня Николай Соколов. Не знаю чем ты тут занималась, но сейчас у нас будет серьёзное дело. За мной.

В оружейной Соколов наконец смог взглянуть, что позволял ему взять приказ от Маккелен. Глаза мгновенно полезли на лоб. Ему разрешалось брать любое личное и совместимое с «хризантемой» вооружение и системы. Николай не раздумывая выписал Цветочку самый защищённый и тяжеловооружённый вариант оснащения из доступных. Молча следовавшая за ним Гвоздикина, получив наряд, прошла в помещение для оборудования боевых киборгов. Себе же Соколов взял дополнительный маскировочный чехол для бронекостюма, со встроенной дополнительной защитой, полевой командный дельта передатчик, с усилителем против глушилок и АДА-4, с четырьмя магазинами. Нацепив всё это на себя, он снова решил перечитать некоторые детали в прилагавшихся к приказам документах.

От чтения его отвлёк тяжёлый топот «хризантемы». Двухметровая, двуногая боевая машина, вся закрытая множеством броневых пластин из структурированной стали. С двумя большими механическими руками и двумя обычного размера. С огромным скорострельным эльтером в большой правой руке, снайперским диреватором, в турели на правом плече и шестизарядной ракетной установкой за левым. В двух малых руках она несла ещё и крупнокалиберный пехотный огневой комплекс, для ближнего боя. Электроактивное покрытие прямо сейчас меняло окрас с пятнисто-зелёного, на серый городской камуфляж, крупными, угловатыми пятнами, разного оттенка. Мимикрирующие маскировочные чехлы, прикрывали подвижные соединения рук и ног. Всевозможные средства наблюдения, сканирования, наведения на цели и активной обороны, установлены на своих местах. Противоракетный лазерно-баллистический комплекс, сферический импульсный сканер и многоканальный передатчик ложных каналов связи. Постановщик помех, проектор электронного заслона, различные системы противосенсорной борьбы, модуляторы электронной и термооптической маскировки. Даже зенитный прицельный вычислитель для ракет, снайперки и эльтера, Николай не забыл. И даже маневровый плазменно-инверторный движок. Теперь Наталья Гвоздикина представляла из себя самую мощную десантную боевую единицу на вооружении АНК.

Соколов синхронизировал системы связи и обмен данными между «хризантемой» и его уником. Она перепроверила соединение, подтвердила стабильность связи и выдала мониторинг своих систем. «Хризантема» поводила стволами из стороны в сторону, потом закрепила всё оружие в походное положение и открыла бронированное забрало. Хвостики она распустила, чтобы не мешали, а вот макияж остался.

– Мы идём на войну? – спросила Гвоздикина со странными нотками в голосе. А в глазах появился нездоровый блеск.

Николай посмотрел на неё приподняв голову, но сверху вниз.

– Да, Цветочек, мы идём на войну. Чему это ты радуешься?

Гвоздикина промолчала и опять покраснела.