Текст книги "Зов Арахны (СИ)"

Автор книги: Сереброса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц)

Глава 5

Первым делом Соколов сбросил кофту и штаны, принял упор лёжа и начал интенсивно отжиматься. Нужно было срочно занять тело и голову. Он выбросил из сознания мысли о лейтенанте Майер, о её прелестях и об их совместной сексуальной вакханалии. По этому поводу в разгорячённую и растерянную голову лезла всякая дрянь.

Думал Соколов о своей жизни, о своём, ускользнувшем в небытие, прошлом. О всех тех годах службы, примерной и старательной, образцово-показательной. Мысли быстро перескочили на воспоминания о безбашенных офицерских кутежах, в которых он обычно не участвовал. Вспомнились слова одного совершенно незнакомого командора, которого Николаю пришлось отвозить домой с банкета, потому что держаться вертикально тот был уже не способен. Осмотрев мутным взглядом нашивки на мундире Соколова, усатый командор тогда крякнул и выдал нестройную тираду. «Ай, молодец. Отличник вообще всего. Думаешь, до адмирала дослужишься? Думаешь, тебя заметят? Тьфу! Пока войны нет, погоны дают только языкастым, да не брезгливым. А ты дурак. Ну и что, что я тебя не знаю. В твои то годы и с твоими то погонами? Дурак ты и есть».

Ни одного отжимания Николай сделать больше не мог, мышцы полностью забились. Он перешёл к другим упражнениям. Приседания, потом подъём корпуса. Плавно размышления перешли ко всем тем людям, которых, как оказалось, Николай совсем не знал. Годами общался с ними, кого-то даже считал друзьями. А сейчас со всей ясностью понял, что за все годы узнал их меньше, чем лейтенанта Майер за эти два дня. Майер. Опять он о ней думает. Соколов остановился на половине упражнения, встал на ноги. Он ведь даже не спросил её имени.

Прыжок застал его в задумчивости, сидящим на ящике с диреваторами. По прошествии стандартных десяти минут, прыжок не оборвался. Николай вышел из раздумий и проверил время, привычка делать отсечку времени по прыжку въелась в него, похоже, навсегда. Двенадцать минут, а прыжок всё ещё продолжается. Майер решила прыгнуть дальним псевдоинерциальным скачком, не по расписанию? В любом случае, до конца сверхсветового полёта лучше посидеть на месте.

Прыжок закончился и Соколов сразу же отправился в душ. Потом в лётную. Лейтенанта там уже не было. Но Макс был на месте и без возражений согласился разъяснить ситуацию.

Оказалось, что Майер решила сократить маршрут. Пролетев два сектора разом, она пропустила плановую заправку. Уже давно плановую. И теперь придётся менять топливные элементы реакторов прямо сейчас, на незапланированной остановке. Николай запросил данные по системе и получил от компьютера отказ. Майер перекрыла ему доступ и здесь. Пришлось снова обращаться к Максу. Тот долго не соглашался нарушить волю хозяйки. Однако всё же снял с систем корабля индивидуальную блокировку.

Соколов наконец смог получить искомое. Сектор «Гарпия», до «Арахны» уже рукой подать, два стандартных прыжка. Окраинная система, даже названия нет, только номер. На внешней солнечной орбите, позади местного газового гиганта, висит единственная перевалочная станция, а до обитаемых миров надо пилить пол сектора. Замечательно. Лейтенант всё ещё не в себе, раз отколола такой номер. Николай проверил состояние реакторов – индикаторы топливного заряда в жёлтой зоне. Только застрять в этаком медвежьем углу не хватало.

Майер снова закрылась в своей каюте, врываться туда Николай не стал. Вернулся в собственную берлогу под лестницей. Полёт до станции занял полдня. Всё это время лейтенант провела в каюте, Николай проверил несколько раз. В конце концов он решил подремать, а проснулся, когда уже во всю шла процедура посадки.

Огромный иллюминатор командной рубки станции «камелот» 131 демонстрировал сияющую редкими звёздными зубами бездну. Системы слежения, связи и сенсорные мониторы молчали. Впрочем как и всегда. Единственный в пустом помещении человек, сидел в кресле пульта наблюдения небрежно, закинув ноги на край соседнего терминала. Китель расстёгнут, а раскосые глаза разглядывают пылинки на начищенных форменных башмаках. Шеф-лейтенант Тон Мун Ли снова в одиночку выполнял функции старшего вахтенного офицера.

Капитан отсутствовала на командной палубе со вчерашнего вечера. Не то чтобы Мун Ли не знал, где сейчас найти капитана Васкез, не то чтобы он горел желанием плющить кресло в суточную вахту, вместо стандартной. Но кому-то из старших офицеров необходимо присутствовать в рубке. А что делают капитан с остальными? Конечно они в офицерской кают-компании, заняты единственным интересным для них делом. Пьют и удовлетворяют сексуальные потребности, свои и капитана Васкез. Их вполне можно понять. В свободное время, да и не только, делать на станции «камелот» 131 было абсолютно нечего. А капитан оказалась очень «отзывчива». К тому же в свои сорок два Саманта Васкез выглядела весьма неплохо. Единственно почему сам Мун Ли никогда не участвовал в этих оргиях, ему совсем не нравилось делить женщину с кем-либо. Однако, только капитан станции могла подписать нужный ему документ. Бумажку о списании неких препаратов. Вот и приходилось торчать в рубке за всех. Нет, Тон Мун Ли не для себя старался, наркотики это не по его части. Милашка Линда Коул скучала в своей медицинской лаборатории. Тон начал посещать её регулярно после того, как его седьмой рапорт о переводе хоть куда-нибудь из этой дыры, остался без ответа. Замкнутая и нелюдимая, но такая симпатичная военврач, раскрывалась для общения только после приёма «лекарств».

И можно было бы со всем этим примириться и жить, в этом забытом всеми уголке пустоты. Если бы не присланные сюда бывшие армейцы. Мало того, что они все относятся к категории тех людей, у которых шило в заднице. Так с ними ещё и эти старые боевые киборги. Опасные ребята с повышенной киберизацией, снятые с вооружения и теперь имеющие большие проблемы с техобслуживанием. От отсутствия должного обслуживания и запчастей, мозги этих старых вояк периодически «закипают». Их всех прислали сюда на работы. Вот только почему-то никто не учёл, что работы здесь нет. Раз в две недели прилетает патрульный эсминец на дозаправку и раз в месяц транспорт снабжения. Каждый раз это событие, шанс в живую поговорить хоть с кем-то из большого мира.

Да, шеф-лейтенант Мун Ли знал, что армейцы уже давно на грани бунта. Но ведь это в первую очередь дело службы безопасности и капитана. А в здешней службе безопасности, как ни смешно, почти все сотрудники тоже бывшие армейцы. И со своими собратьями очень быстро нашли общий язык. Уже в открытую обсуждают планы мятежа, планы о том, как они захватят какой-нибудь корабль и улетят с этой чёртовой консервной банки. Настолько открыто обсуждают, что даже он, второй помощник, уже год не спускавшийся на нижние уровни, знает об этом. Что же до капитана, так начальник СБ и сейчас наверняка с ней. А уж он не может знать меньше, чем вахтенный офицер.

Мун Ли уже не раз и не два отсылал рапорт о настроениях среди бывших военных, однако из штаба сектора приходил всегда один и тот же ответ. Будут приняты меры. Мун Ли подозревал, что и начальник СБ тоже писал рапорты по своим каналам. Он конечно редкая скотина, но дураком его точно не назовёшь. Капитан? Ну, она не просто так проводит досуг задрав ноги. Хоть сама она никогда не рассказывала об этом, но поговаривают, что назначением сюда, штабисты похоронили её карьеру. И её саму заодно. Понять бы только, чего же ждут там, в штабе сектора? Полноценного мятежа? Жертв и разрушений?

Чёртово начальство. Чёртовы вояки. Проклятые оловянные солдатики. Пока они не проявляют открытой агрессии к экипажу, просто потому, что на станции никто и не пытается усмирять их или наводить порядок. А служба безопасности уже и так с ними, почти в полном составе. Поскорей бы уже им что-нибудь подвернулось, прежде чем весь этот цирк окончательно съедет с катушек.

Запищала сигнализация на пульте, вспыхнул проектор системы дальнего слежения. Мун Ли повернул кресло и взглянул что там. Показания отдачи от выхода из прыжка в стандартной зоне прибытия. В систему прилетел какой-то корабль. Вне графика. Шеф-лейтенант развернул выкладку по сканированию и опознанию. Древнее военное корыто, переделанное в малый транспорт. Приписка КСПС сектора «Арахна». Запрашивает посадку для заправки реакторов. Нужно бы сообщить капитану, но капитан сейчас, конечно же, «занята». Потаскуха чёртова. Может быть, хотя бы старпом сейчас не с ней?

Выйдя в грузовой коридор, Николай застал Майер уже открывающей люк. Он окликнул её, но она вылетела наружу, как заряд из диреватора, не дожидаясь пока пандус опустится. Макс спустился по лестнице следом. Николай последовал за ним на выход из грузового люка. Сказать что ему не понравилось то, что он увидел в ангаре, значит ничего не сказать. Наплевательское отношение было заметно во всём. Настил пола не меняли, похоже, с момента сдачи станции в эксплуатацию. Ржавчина, застарелые пятна технических жидкостей и множественные следы небрежного обращения с грузами и техникой. Во внутренней половине ангара стоят штабеля контейнеров, некоторые на пять-шесть ярусов выше дозволенного по технике безопасности. Часть приборов освещения явно требовала замены, а в углах ничем не прикрытые скопления мусора.

А ещё Николая сразу же насторожило отсутствие в ангаре людей и андроидов из службы безопасности. По штатному расписанию любой корабль должны были встречать как минимум двое. Вместо этого в огромном помещении, находилось довольно много ангарных рабочих и другого неквалифицированного персонала. В это время сверху, на потолке ангара, скрипнул и заработал заправочный манипулятор. С громким металлическим щелчком открылся люк доступа в корпусе корабля. Майер начала замену топливных элементов. Её самой видно не было, пульт управления обслуживающей реакторы системой, находился где-то за штабелями грузов. Сначала механизм извлёк из основного реактора старые элементы и отправил их в процессор переработки. А Соколов во всю искал глазами, где же безопасники, с их стандартной проверкой. Их не было и в помине. Зато несколько из явно праздношатающихся в ангаре людей, собрались у одного из штабелей контейнеров. Все они в той или иной степени имели военные кибернетические модификации.

Кто-то ещё вышел из-за угла нагромождения грузов, Николай присмотрелся к новой фигуре. Это был полновесный военный киборг. Давно устаревший и снятый с вооружения «чёрный тюльпан», с характерной формой затылка и гибкой защитой механизированной шеи. Он внимательно смотрел на Николая и на корабль. Потом резко повернулся и быстро зашагал в сторону транспортного коридора. А Соколов присмотрелся ещё раз к группе у подножия штабеля контейнеров. Теперь к тем пятерым, которых он уже видел, присоединились ещё двое.

– Не нравятся мне эти люди, – сказал он Максу, и заметил среди этой группы ещё одного боевого киборга, что-то старательно прячущего под рабочей курткой, – и ведут они себя подозрительно. Но больше всего меня беспокоит отсутствие СБ. Может быть я слишком подозрителен в последнее время, но тут что-то не так.

Андроид повернулся и тоже внимательно посмотрел в ангар. А группа, которую разглядывал Соколов, неторопливо двинулась туда, где сейчас, предположительно находилась Майер. Она уже заканчивала процедуры замены топливных элементов и убирала рабочий манипулятор.

– Да, сэр. Возможно вы правы, слишком много людей и киборгов в одном ангаре. И, сэр, у некоторых из них в руках обрезки пневмотруб.

– Макс, возьми ка электроключ и присмотри за мисс Майер. Бегом.

– А вы, сэр?

– А мне нужно две минуты, Макс. Вооружиться. Если что, если я прав, продержитесь две минуты! – он старался говорить убедительно, а у самого по спине полз мерзкий холодок. Николай практически не сомневался в своих догадках. У этих ребят точно есть свои люди в руководстве станции или СБ. Иначе они не действовали бы так открыто, совершенно не опасаясь, что кто-то обнаружит их намерения. Ведь эти киборги и полукиборги задумали не что-нибудь, не просто бунт или мятеж, они задумали самый настоящий пиратский захват. Захват корабля Майер!

Николай побежал внутрь со всех ног, слыша как Макс подхватил из ящика на стене коридора увесистый инструмент. Быть может, у него и нету эти проклятых двух минут, вот только без оружия он ничего не сможет сделать. Соколов влетел в свою уже почти обжитую обитель и сразу бросился к контейнеру с большой металлической эмблемой Консорциума. Никогда в прежней жизни он не мог представить себе ситуацию, в которой ему настолько пригодилась бы подобная вещь. Скорее, как можно скорее! Открыть контейнер, развернуть станину, раскрутить динамо машину. Скорей, скорей, скорей! Заряжайся, чёртов конденсатор! Ещё, ещё, быстрее!!

Соколов не раз слышал о такой проблеме, как списание отслуживших своё боевых киборгов из армейского состава. Ходили слухи, что условия возвращения им прежнего, человеческого состояния настолько драконовские, что мало кто на это соглашается. Отпускать же наполовину живую боевую машину на гражданку, на вольные хлеба, власти опасались. И единственное, что придумали военные клерки, это специальные трудовые направления. Вот бывшие суперсолдаты и коротали свои дни, на таких отдалённых станциях и форпостах. Раньше Николаю ни за что не пришло бы в голову, что всё настолько плохо. Но после трибунала, он смотрел на вещи немного иначе. Бывших вояк просто списали и засунули в самый дальний угол, без каких либо вариантов. Ничего удивительного нет в том, что здешние бедолаги решили взбунтоваться и угнать корабль. И бездействие службы безопасности тоже вполне объяснимо, значит они в деле. Или не хотят связываться, сидя в этой дыре на зарплате. Вот только Соколов не мог позволить бывшим воякам совершить задуманное. Ведь в конце концов, ни он, ни лейтенант Майер мятежникам будут не нужны.

Николай выбежал по пандусу на поржавевший и замызганный настил ангара, сразу начиная определять и ранжировать цели. А целей этих было хоть отбавляй. Огневые батареи зарядились только на четверть, но это уже было не важно. Если всё действительно так, как он думает, то будет драться тем, что есть, не включая щит. Или он разделается со всеми быстро, или его убьют, а лейтенанта схватят и заставят вести корабль. Что сейчас происходило с Майер и Максом, Николай увидел по приборам. На них уже напали, его подозрения полностью оправдались, но стрелять сквозь контейнеры он побоялся. Пробив металлические стенки и груз, высокоэнергетичные заряды эльтера разбрызгали бы очень много расплавленных ошмётков. Оставалось только надеяться, что они продержатся, пока Соколов сможет добраться до удачной огневой позиции. Он со всех ног погнал экзоскелет в обход, а дежурившие на дальнем штабеле контейнеров киборги заметили его. Как и он их. «Чёрные тюльпаны». Которых там оказалось трое и все сжимали в руках самозарядные диреваторы ДА-12, устаревшие ещё во время войны в «Арахне». Где списанные с военной службы киборги раздобыли боевое оружие, пусть и устаревшее, сейчас было не так уж важно.

Николай больше не раздумывал и не сомневался, нельзя было давать противнику ни малейших шансов. Он вскинул эльтер и нажал на гашетку чуть раньше, чем вооружённые старыми диреваторами киборги оценили угрозу и начали действовать. Яркое, как электрическая дуга, голубовато-белое пламя, пронизанное рыжими сполохами и сыплющее во все стороны искрами, вырвалось из ствола ослепительным снопом метров на пять. Воздух вспыхнул, вихрящаяся волна дыма поползла вперёд и вверх. Грохот, от очереди энергетических сгустков, сотряс весь ангар от стены до стены. Николай мгновенно оглох. Волна горячего воздуха окатила руки, как из распахнутой духовки. Трёх противников, сидевших наверху, сдуло оттуда в бурлящем пламени разрывов, вместе с половиной контейнера. Оружие стреляло в режиме максимального поражения с минимальным пробитием. Следующая, более длинная очередь, прошлась по грузовому коридору, превращая всё в нём в пламя, дым и расплавленные брызги. Воздух вокруг раскалился, пол перед Николаем задымился, а он рванулся вперёд. Ему срочно нужно было обойти нагромождение контейнеров.

Выскочив на просвет, Николай увидел, насколько он вовремя. Схватка подходила к концу и явно не в пользу Майер и Макса. Двое нападавших корчились на полу от выстрелов тайзера, ещё один неподвижно лежал лицом вниз. Однако Макса сумел схватить сзади один из киборгов. А Майер, оставшуюся в одиночку против троих, уже обезоружили и сбили с ног. Единственная причина, почему она всё ещё не в их руках, а отползает, истерично дрыгая ногами, это то, что нападающие напуганы грохотом стрельбы. Николай прицелился, переводя оружие в режим максимального пробития. Трое наполовину искусственных, но всё же людей, увидев механизированную фигуру с огромной пушкой наперевес, не долго думая, побежали. Киборг, державший Макса, в ожидании подмоги, смекнул, что он отличная цель. Отпустив андроида, старый боевой киборг оттолкнулся от него ногой и сиганул за край ближайшего контейнера. Макс, пролетев вперёд метра два, плюхнулся ничком. Грохот очереди снова сотряс воздух. Сгустки энергии летящие с гиперзвуковой скоростью, разорвали в клочья живое и механическое, пропоров насквозь десяток контейнеров и стену ангара. Николай на долю секунды запоздал, скашивая убегавших и стараясь не зацепить Майер, но он видел, куда прыгнул киборг. А потому успел встретить прыгнувшего с вершины штабеля противника, короткой очередью. Киборг, один раз выстрелив из какого-то большого пистолета, разлетелся на дымящиеся, обугленные огрызки. Его выстрел пришёлся в промежуток между броневыми щитками. Чем бы не стрелял тот пистолет, выстрел пошёл рикошетом вправо. Под мышкой Николай почувствовал удар, руку пронзила боль. Он стиснул зубы, кипевший в крови адреналин приглушил болевые ощущения. А слева, в визоре бронестекла, появились три новых цели. Система сразу же по обнаружении опознала и квалифицировала их. Три вооружённых боевых киборга, всё той же серии «чёрный тюльпан».

Эти трое уже поняли, кто сейчас против них и были готовы к драке. Хоть это и давно снятые с вооружения «тюльпаны», но это всё же боевые киборги. Николай всё ещё ничего не слышал, в ушах очень тонко звенело. Он крикнул что было сил, чтобы Макс уводил Майер на корабль. Противники разделились за контейнерами и Николай понял их замысел. Они хотят окружить его и стрелять с боков, где у экзоскелета большие просветы между броневыми щитками. Чёрта с два. Он всё видел, спасибо технике Консорциума. Но главное сейчас, отвлечь их от Майер и корабля. Держать всё внимание на себе. Соколов перебросил оружие на левую сторону и побежал со всех ног, полоснув очередью сквозь контейнеры. Его противники не ждали такого фокуса, один из киборгов на бегу развалился пополам. Оставшиеся двое сразу перестали прятаться и выскочили, чтобы попытаться прижать Николая огнём. Один справа от каскада штабелей, а другой, перепрыгивая и карабкаясь, сверху.

Соколов успел повернуться к ним передом, максимально закрываясь бронёй. Первым он взял в прицел противника, появившегося сверху. Успел снова перевести эльтер на максимальное поражение. Оба нажали на спуск одновременно. Но боевой киборг сразу же отпрыгнул в сторону. Верхний контейнер разлетелся вихрем пламени и тучей расплавленных брызг, отбросив киборга дальше, чем он намеревался прыгнуть. А Николай заметил, что второй не нападает и даже не собирается. Второй киборг со всех своих механизированных ног бежал к кораблю. Ситуация оказалась катастрофической. Сразу выстрелить Соколов не смог, прямо на линии огня, за контейнерами, лейтенант Майер и её верный Макс, поддерживая друг друга, возвращались к Норт Баргону. Они были как раз за углом штабеля контейнеров, к которому уже подбежал киборг. Индикатор заряда батареи показывал жёлтый значок, чем-то напоминавший мозолистый кукиш. Всего несколько выстрелов. Одна очередь. Противник, атаковавший сверху и только что грохнувшийся с высоты, вскочил, вскидывая диреватор. Переключив прицел в режим захвата целей, Николай наконец смог выстрелить.

Три выстрела, короткая, как плевок, очередь. «Тюльпан» бежал быстро, но выстрелы эльтера настигли его. Николай только отметил попадание, он не смотрел, как туловище разлетелось в кровавые брызги и клубы дыма, как ноги и таз упали на несколько метров дальше. Как Майер, в которую попали кровавые ошмётки, от неожиданности села на пол. Он сразу повернулся к оставшемуся противнику. Тот уже успел выстрелить два раза, один диревационный заряд отразился от броневого щитка, второй вскользь прошёлся по мышцам груди. Удар стальной, раскалённой плетью, вышиб воздух из лёгких. Николай, уже развернувшись к противнику, от боли качнулся, стреляя. Выстрелы эльтера вспороли ржавый настил, Соколов промазал, а последний «чёрный тюльпан» не собирался легко сдаваться. Заряды диреватора лупили по броневым пластинам, один за другим. Боль пронзила левый бок, индикатор батарей покраснел. Николай увидел, что киборг побежал от него по дуге, стреляя на ходу и собираясь держаться между ним и лейтенантом Майер. Поняв, что противник рвётся к кораблю, он тоже побежал, перебросив оружие обратно на правую сторону. Эта рука начала неметь и плохо слушалась, Николай переключил прицел на полную автоматику. Теперь уже плевать на щели между бронепластинами, убить ловкого ублюдка, и убить быстро! Если он добежит – то всё зря. Автоматика сейчас справится в любом случае. Только бы успела зарядиться огневая батарея.

Соколов разорвал в клочья последнего «тюльпана» получив от того прощальный подарок – диревационный заряд между ножными пластинами. Там, где должна была быть пластина индивидуального бронекостюма. Рикошет, выстрел прошёл под коленом, чавкающий удар, вспышка боли. На мгновение потемнело в глазах, быстро отпустило, но левая нога теперь подгибается. Макс, прихрамывая, поддерживал и тащил за собой лейтенанта, которая в явной прострации вытирала с лица кровь. Она что-то говорила, но Николай всё ещё ничего не слышал. Решив, что с Майер всё более менее в порядке, он развернулся, просвечивая ангар и коридоры приборами. На поле боя воцарилось затишье. Дымились развороченные контейнеры, пробоины в стенах и настиле пола, неподвижными грудами лежали останки боевых киборгов и людей. А службы безопасности станции по прежнему не видно и не слышно. Николай дождался пока лейтенант и Макс поднимутся на корабль, после чего побежал следом.

Пока он поднимал пандус и закрывал грузовой люк, Майер уже запустила все системы и приготовилась взлетать. Не выбираясь из экзоскелета, Николай поднялся наверх, и прошёл в лётную. Звон в ушах постепенно сходил на нет, Соколов начал слышать собственные шаги. Корабль к этому моменту уже стартовал. Лейтенант разгоняла корабль на полной мощности, поперёк орбиты, нарушая полётные правила одно за другим. Николай протиснулся между огневым и штурманским постами.

– Борт А четыреста один, немедленно вернитесь на причальную палубу для расследования и дознания, – вещал раздражённый голос из синтезатора системы связи, – повторяю, мать вашу, немедленно вернитесь!

Лейтенант не собиралась отвечать. Или просто не знала, что ответить. Заметив Соколова, Макс, оторвался от навигационной панели.

– У вас кровотечение, сэр.

– Потом, Макс, хрен с ним.

– Борт А четыреста один, вернитесь или мы откроем огонь, – рычал голос из системы связи.

Вспыхнул экран системы противоракетной обороны, загорелись красным индикаторы сенсорного слежения. На станции заряжали ракетные установки, а их система наведения уже захватила Норт Баргон в свой прицел. Тут у Майер сдали нервы.

– Чёрт! Они нас собьют! – она повернулась к Николаю, – я не хочу снова на эту ублюдочную станцию!!

– Ну ка спокойно, лейтенант! – громко ответил ей Николай, заметив пятна крови на её лице и комбинезоне, – есть идея.

– Они же сейчас стрелять будут! У нас противоракет не хватит!

– Держать курс, лейтенант!!! – рявкнул на неё Соколов.

Майер вздрогнула, но тут же отвернулась и вцепилась в штурвал.

– Последнее предупреждение, борт А четыреста один. Вернитесь в ангар или будете уничтожены.

Николай кинулся к посту оружейного контроля. Это же станция серии «камелот», древняя, как кости мамонта. И на них на всех, после модернизации, стоит «фокстрот» четырнадцать, как и на корабле Майер. Старая и надёжная система, которую он знает наизусть. Быстро запустил свою программу симуляции ракетной атаки и вручную выкрутил настройки систем слежения и наведения. Многополосный наводящий сканер сымитировал двенадцать отдельных наводящих лучей. Для компьютера станции это выглядело как полноценная подготовка к залпу. Бывший второй помощник капитана Соколов знал своё дело. После этого Николай включился в разговор.

– А ну ка попробуй, сучий сын! У меня тут двенадцать новых малышек и они уже засиделись.

На том конце линии связи крякнули, послышался сигнал предупреждения о ракетной атаке, но видимо до конца угрозу там ещё не осознали.

– Чего?! Каких нахрен малышек, мудило? Разворачивайся..

Похоже что человек на том конце линии не понял, о чём идёт речь. А ведь все палубные офицеры флота знали, что «малышками» с давних пор называют боевые ракеты среднего класса. Придётся просветить.

– Двенадцать ракет СКК-35, с потоковой боеголовкой, бестолочь. И если ты, морда свинячья, хотя бы пукнешь, я отпущу их всех прогуляться. К тебе в гости.

В эфире повисла тишина. Операторы на том конце не смогли распознать имитацию и теперь видели перед собой полностью готовый к бою ракетоносец. С дюжиной новейших ракет на боевом взводе. Связь продолжалась, но на том конце молчали. Залп станции конечно был почти вдвое больше по количеству ракет, вот только она висела на стационарной солнечной орбите, а Норт Баргон имел все возможности для манёвра. И в отличии от стандартных нуль-зарядов, потоковые боеголовки срабатывали на значительном расстоянии, выпуская в цель направленный луч, накачанный тяжёлой плазмой. Из-за этой особенности противоракеты значительно теряли свою эффективность. Система связи передавала отдалённые, чем-то приглушённые ругань и препирательства. Блеф, опасный и зыбкий, но как ни странно, сработал он идеально.

– Уловил теперь, кто мудило? – теперь рычал уже Соколов, пользуясь замешательством оппонентов, – расследуй сам своё дерьмо протухшее, хер ты уродский. У тебя полномасштабный бунт на станции, с участием твоих же безопасников. Так что закрой поддувало, сними с меня наведение и молись, чтобы у меня палец на гашетке не дрогнул. И будь уверен, если ты, или кто-то другой, помешает мне покинуть систему, рапорт об этом сразу полетит прямиком в комиссию по служебному соответствию. Вот там и посмотрим, кому хуже станет. Мне терять нечего, а тебе устав персонально, прямо в задницу засунут, не сомневайся.

Николай сделал знак Максу выключить связь и почувствовал что пол под ногами поплыл. Потеря крови начала сказываться, наказывая слабостью и головокружением. В глазах всё расплылось и окрасилось красным, а через мгновение мир погас.