Текст книги "Зов Арахны (СИ)"

Автор книги: Сереброса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

Глава 21

Лазарет был пуст. Всех раненых уже отправили на «Килиманджаро». Николай выбрался из бронекостюма с большим облегчением. Медосмотр занял с десяток минут, ничего кроме нескольких синяков и переутомления не обнаружилось. Кроме восстановительной инъекции больше ничего не потребовалось. Однако, корабельный врач Волверстон настоял на том, чтобы провести оздоровительный сеанс в терапевтической медкапсуле. И Соколов уснул во время процедуры, спал целых восемь часов, проспал разгон, прыжок, да и вообще всё что можно. Проснулся он уже уже на лазаретной койке, от сигнала уника. Подняв руку перед лицом и разлепив глаза, прочёл сообщение, что его ждут на мостике. Одним привычным движением сел, развернулся сидя, откинув больничное покрывало, спустил ноги на пол, прямо в тапочки.

На соседнем месте сидела Лючия, в голубоватой госпитальной пижаме, закинув правую ногу, с ортопедическим фиксатором стопы, на левую. Её волосы распущены, рассыпаясь по плечам. Она подпирала подбородок кулачком и немного наклонив голову набок наблюдала за ним.

– О, мой новый хозяин проснулся, – игриво промурлыкала она, улыбнувшись.

– Чего? – переспросил Соколов.

Лючия вздохнула.

– Я не хочу возвращаться к Татьяне. Даже не представляю, что она со мной теперь сделает. Так что надо менять хозяина. Хотя бы временно.

Николай помотал головой, чувствуя, что он ещё не до конца проснулся.

– Чего ты несёшь? Какой на хрен хозяин? – спросил он, наклоняясь вперёд.

Она закатила глаза.

– Какой же ты тугой! Вы все там, в своём Альянсе, такие контуженные? – она выпрямилась, складывая обе руки под грудью, – просто скажи Мадам, что теперь моя жизнь принадлежит тебе.

Николай провёл ладонью по лицу, пытаясь уяснить, не ослышался ли он.

– Принадлежит мне? Ты настолько её боишься? Ты же вместо неё под обстрелом была. Чем таким она тебе грозила? И за что?

Теперь Лючия наклонилась вперёд, повторяя его движение.

– Неужели тебе и правда не понятно? За то, что я не выполнила приказ.

– Какой именно приказ? – снова спросил Соколов, хмурясь.

– Мне нужно было сдохнуть, – выдохнула Лючия, – красиво сдохнуть в образе моей хозяйки. А я не смогла. Теперь СКБ знает, что кто-то спас Татьяну. Хоть это всё и не так на самом деле. Но это всё равно плохо для её дел.

Её прервал звук открывающейся автоматической двери. В дверях появился Волверстон в сопровождении медицинского андроида.

– Лейтенант, с добрым утром. Я вас выписываю, вы в абсолютном порядке.

После чего повернулся к Лючии.

– Мисс Мальдини, пойдёмте на завершающую процедуру. После этого снимем фиксатор.

Андроид подхватил Лючию и вынес, Волверстон вышел следом. А Николай полез в свой бронекостюм, который кто-то уже заботливо почистил от пыли. Упаковываясь в защитную оболочку, он попытался собраться с мыслями и настроить себя на позитивный лад. У него не получилось. Настроение было просто паршивым. Откровения последних дней выбили у него всякую почву из-под ног. Привыкшее к строгой определённости основ прошлого, и жёсткой, рациональной систематике понятного настоящего, сознание, открещивалось от всего этого. Отчего то хотелось просто проснуться, открыть глаза и понять, что дурной сон прошёл. Как?! Как это может быть реальностью?! Из всех лет его службы, настоящим действом, осязаемо настоящим, решающим, оказалось лишь то происшествие, что привело Николая в трибунал. Не выполненный приказ, не выпущенный по безоружному лайнеру залп. Остальное же просто нелепый фарс, служба ради службы. Все громкие слова о защите свобод и прав человечества потеряли тогда вес. Сейчас же, этот вес возвращался, и все те, прежние лозунги повернулись к нему своей обратной, тёмной стороной. И ВКС, и СКБ, и все остальные силовые структуры Альянса, действительно защищали свободу человечества. От самого человечества! То, что политики не говорят правду – общеизвестно. Но как человеку военному, посвятившему жизнь защите системы, управляемой этими самыми политиками, осмыслить и принять, что тебя просто обманывали с самого начала? И как в это всё укладывается существование чужаков? То, что чужаки реальны, можно считать доказанным. Ведь Штайнера не пытались убрать по-настоящему до тех пор, пока он не продемонстрировал своим людям замороженного миньона. Только как понимать то, о чём сказала ему Лючия? Чужаки на Земле уже очень давно? Этот вопрос повис в голове, посреди тихого одурения, едва не переходящего в бред. Соколов шёпотом выругался, глядя как сжимаются и разжимаются кулаки. Стоп, стоп, стоп. Не хватало от этого всего ещё умом тронуться. В этом нужно просто разобраться. Последовательно и постепенно. А пока решать проблемы по мере поступления. А их, этих проблем просто пруд пруди.

Отправившись в центр управления, Николай занялся разбором ближайших событий. Вопрос номер один – за каким хреном он понадобился Татьяне Курназир? То, что придётся отправляться к ней, было очевидно. Вариантов нет. Штайнер уже знает, что долго не проживёт и сам себя списал. В любом случае его уберут, раньше или позже, а причастных и просто свидетелей, зачистят. Договориться с СКБ нельзя. Остаётся бежать и прятаться. Так сказал ему и командор. Сам Соколов никаких других путей не видел. Он до сих пор ни черта не знает о настоящей «Арахне». И средств для самостоятельного бегства не имеет. Переход во владения Мадам или неизбежная смерть? Конечно переход. Слишком много ещё предстоит понять. И сделать. Ведь теперь Николаю понятно, почему и ради чего погибали люди Штайнера. Ради чего пошла в самоубийственную атаку Катрин. Нужно найти способ узнать, кто на самом деле управляет Альянсом. Происхождение чужаков. Вот только в бесконечный альтруизм Курназир верилось с трудом. Особенно после слов Лючии. И зачем, всё-таки, она просила его назваться для неё «хозяином»?

Входя на мостик, Соколов заметил кардинальное отличие конструкции, на которое при первом своём здесь появлении не обратил внимание. Должно быть слишком устал тогда, да и голова была забита другими вещами. Путь на сам мостик от лифта проходил через массивный бронированный шлюз, как на современных тяжёлых крейсерах или авианосцах. Вокруг самого мостика образовывался защитный броневой кокон. Вся зона командного центра корабля была основательно перестроена. Такую перестройку старого корабля невозможно было осуществить без полновесных ремонтных доков. Стало быть доступ к таким мощностям у командора есть. Вернее был.

Персонал мостика в полном составе, на своих местах. Все заняты положенными по боевому расписанию функциями. И на всём мостике было только одно единственное исключение.

Капитан Ван Клиф сидел в своём капитанском кресле-капсуле, закинув ноги на свой пульт, в руке у него наполовину опустошённый бокал с жидкостью глубоко чайного цвета. Рядом, на дополнительном пульте знакомая бутылка зефирского бренди. Похоже, он решил, что умирать пьяным и весёлым будет намного проще и приятнее, чем трезвым и злым. Заметив Соколова, Ван Клиф поднял бокал в его сторону. От этого жеста, в сочетании с выражением лица капитана, становилось несколько не по себе.

Штайнер же подозвав к себе, указал на тактическую проекцию, демонстрирующую сейчас общее строение системы.

Арахна десять, ослепительный голубой гигант, с системой семи планет и огромным газопылевым кольцом за внешним астероидным поясом. Первая из планет, раскалённый камень, целых четыре газовых гиганта, ледяная глыба, почти на задворках и последняя, странная, отмеченная в каталоге малоизученной, седьмая планета, с характеристиками земного типа. Рассмотрев всё это, Соколов переключил проектор на обзор непосредственно окружающего пространства. Встреча была назначена чуть дальше орбиты седьмой планеты. На максимальном удалении от любых объектов. «Кантабрия» сейчас направлялась именно туда, по дуге пересекая орбиту последней планеты. В точке рандеву находился настолько старинный малый грузовик, что компьютер эсминца не смог опознать его серию. Безоружный, древний транспортник, слишком маленький, чтобы в нём можно было спрятать что-то серьёзное.

– Встречающие? – спросил Николай, обернувшись и посмотрев на Штайнера.

– Проводник, – ответил командор, – как подойдём, он покажет, куда дальше.

Серьёзная конспирация. Курназир настолько никому не доверяет, что соблюдает параноидальную предосторожность даже на встрече, о которой знают всего несколько человек. Тем временем «Кантабрия» приблизилась к точке контакта достаточно, неизвестный транспортник запустил свои системы и стартовал, направляясь в сторону внешнего астероидного кольца системы.

– Что у него за двигатель? – спросил Соколов, увидев знакомые показания приборов, – все эти излучения очень похожи на… на двигатель того «кинжала».

Штайнер спокойно кивнул.

– Именно. Вот такие двигатели и позволяют спокойно действовать в «Арахне». Этому кораблю не требуются маяки.

А транспорт в это время резво ускорялся, по чёткой разгонной параболе, ясно показывающей направление. «Кантабрия» скорректировала полёт, и поддерживая крейсерскую скорость, начала выгибать дугу своей траектории в сторону противоположную прежнему курсу. Расчётные траектории теперь выстроились почти синхронно, выходя за орбиту седьмой планеты.

Увлечённо изучая показания приборов, Николай не заметил, как на мостике появилась Лючия. На ней снова был бронекостюм. Подойдя к нему, она встала рядом, внимательно за ним наблюдая.

– Соколов, посмотри ка вот на это, – сказал командор и отправил информационный пакет прямо на его уник, – приняли перед самым прыжком.

Это была запись экстренного выпуска новостей с центрального правительственного сетевого канала. Искусственная ведущая в белом деловом жакете говорила на фоне простой трёхмерной заставки, имитирующей земной пейзаж:

«Нашему каналу стало известно, что вчера, в двадцать два ноль пять, неизвестные силы атаковали систему Офир, главную базу ВКС в секторе «Минотавр». Почти сразу после нападения, связь с системой была прервана. Все силы ВКС и КСПС в скоплении «Гермес», подняты по боевой тревоге. Командование скопления никак не комментирует происходящее. Однако, по сообщениям из правительственных источников, Центральное Командование приняло решение направить в зону боевых действий Третий Боевой Флот. Гражданскими властями по сектору «Минотавр» объявлено чрезвычайное положение.»

Николай вопросительно глянул на Штайнера. Тот кивнул.

– Там давно готовили что-то серьёзное, – пояснил командор, – а наши действия просто подтолкнули запуск этих событий. В любом случае, на фоне этого, наши шалости просто затеряются.

Уже больше часа «Кантабрия» следовала за проводником. Впереди, словно горизонт, внешние кольца системы. Серо-голубое, бледное кольцо из пыли и газа, неспешно вращающееся по гигантской внешне орбите. Астероидное кольцо тёмной массой визуально разделяло газопылевое облако ровно надвое.

Сигнал о регистрации прыжка заставил Николая вздрогнуть. Это было совершенно неожиданно. А тем более он не ожидал, что сигнал тут же повторится, потом ещё и ещё. Всего компьютер «Кантабрии» засёк пятнадцать прыжков. Всё-таки Курназир оказалась права в своей параноидальной подозрительности.

В центре тактической проекции красовался новейший тяжёлый крейсер Альянса, принадлежащий к серии «шевалье», официально ещё только проходящей флотские испытания. Кодовый сигнал свой-чужой содержал только приписку к силам СКБ и ведомственный бортовой номер. Остальные корабли также принадлежали к новейшим типам. Шесть рейдовых крейсеров «ландскнехт» и восемь номерных эсминцев сопровождения, последней флотской серии «легионер».

Увидев, какие силы прибыли, Мортимер Ван Клиф громко рассмеялся и выдал забористую матерную скороговорку. Он отставил стакан и бутылку, снял ноги с пульта, усаживаясь поудобнее.

Положение прибывших кораблей, курс и их манёвры говорили Соколову, что они прибыли не только перехватить флагман мятежного командора, но и широким охватом прочесать ближайшие окраины системы. Наверняка и разведывательные зонды у них с собой в достатке.

– Все эти красавцы не только за нами прилетели, – озвучил свои мысли Николай и обернулся на Штайнера.

– Разумеется. Хотят поймать обоих. Как видишь, в итоге, мне не удалось их переиграть. На лицо серьёзная утечка информации. Даже среди всех моих проверенных и перепроверенных людей, – глухо проговорил командор, – да, Татьяна была права. Хотя бы в этом теперь можно быть уверенными. Мне странно только, что я ещё дышу.

– Что делать будем, командор? – спросил не совсем уже трезвый Ван Клиф.

– Драпать. За Татьяну я не волнуюсь, – усмехнулся Штайнер, – а вот мы будем драпать. В кольцо не успеем, на этих курсах они нас догонят. Разворот обратно, в систему. Попробуем планетой прикрыться и уйти. Расчёт прыжка на Арахну Девять, экстренный заряд на автономный скачок, задействовать аварийные реакторы. Траекторию до А-Десять-Семь просчитать, полный форсаж, нужно выиграть время. К бою, сукины дети, к бою! Вы ещё живы!

«Кантабрия» повернула на сто двадцать градусов относительно курса и пустив двигатель буквально вразнос, начала экстренное торможение с одновременным входом в самый крутой вираж, на какой была способна. В работу включились даже маневровые, вспомогательные и аварийные двигатели. Палуба задрожала, взвыли сигналы, предупреждающие о критических перегрузках систем маршевого двигателя. Противно заголосила система слежения, предупреждая о ракетной атаке. Атакующие корабли СКБ сумели захватить цель на дистанции, обычно считающейся запредельной. Ван Клиф тут же распорядился:

– Зенитки на заградительный. Малышки разделяющиеся нули, заградительный алгоритм по объёму.

«Шевалье», с пятью «ландскнехтами» и в сопровождении всех восьми эсминцев, выступил в направлении, указанном встречавшим транспортом, который как ни в чём ни бывало продолжал свой полёт. Они собирались искать скрывающийся в облаке корабль Курназир, одновременно широким строем отсекая путь туда старому «сарацину». Только один рейдовый крейсер отделился от эскадры и начал преследовать «Кантабрию» на форсаже. Показания приборов говорили, что именно этот крейсер сильно отличался от остальных. В бортовом номере присутствовала дополнительная литера С и его системы наведения выдавали необычные показания – наводящие сканеры ракетной БЧ дополнялись широкополосным сканером с удивительно точной настройкой угловой калибровки.

Пока Николай изучал характеристики идущего на «Кантабрию» корабля, Ван Клиф командовал кораблём уверенно и чётко, будто и не пил вовсе.

– Арсенальная! «Красотки» потоковые разделяющиеся, минный сброс подготовить. Максимальное покрытие. Системы подавления на полную мощность, активация в момент пуска по нам.

Соколов не поверив ушам, полез в список оружейных систем эсминца. Минный сброс не использовали со времён войны, уже тогда подобное оружие считалось неэффективным. Чего хотел добиться капитан? И зачем, на кой ляд здесь это? Пробежав глазами номенклатуру минного отсека, Николай сразу понял смысл затеи. На «Кантабрии» не снимали старые системы постановки мин по простой, но весьма необычной причине – механизмы хранения и подачи боекомплекта оказались подходящими для размещения средних ракет Консорциума. Они были гораздо компактнее альянсовских и спокойно могли быть использованы в качестве активных мин. Фактически этим можно было устроить запуск сразу шестидесяти «малышек» в добавок к стандартным пусковым шахтам. А главное – сброс через катапульты, в отличие от пуска ракет стандартно, из пусковых шахт, не регистрировался на больших расстояниях.

Сигнал о ракетной тревоге резко сменился воем сирены – «ландскнехт» выпустил все свои сорок четыре крейсерские ракеты. Компьютер «Кантабрии мгновенно задействовал контр меры, включив системы подавления наводящих сканеров. Но эффекта не было. Ракеты плотно держали цель.

– Капитан! – заговорил молчавший до сих пор тактик, – движение в кольце!

На экране дальнего сканера номер три появилось изображение верхней кромки кольцевого газопылевого облака, являющегося внешней границей системы. Что-то двигалось внутри, к самому краю видимого в свете звезды скопления газа и космической пыли. Через несколько секунд стало понятно, что это крупный военный корабль. Он вырвался из разреженной газовой пелены и выдавая по настоящему запредельное ускорение, ложился на курс внутрь системы. Все данные о работе его двигателя совпадали с показаниями от грузовика, за исключением гораздо большей мощности.

«Красотки» с «ландскнехта» приближались, компьютер отсчитывал секунды до запуска «малышек» и приведения в действие противоракетных мер. А Соколов снова не мог найти себе места, не мог участвовать в бою, хоть чем-то помочь экипажу. Он сосредоточился на оценке обстановки и изучении действующих сил, надеясь нащупать какие-то варианты.

Основная эскадра СКБ пошла наперехват идущего в систему большого военного корабля. И корабль этот показался Николаю подозрительно знакомым.

– Эта посудина очень похожа на «сюзерен» Консорциума, – сказал он повернувшись к Штайнеру.

– Да, это и есть «сюзерен». Правда сильно модернизированный. И это личный корабль Татьяны. Думаю, она надеется привлечь их внимание.

Соколов повернулся к монитору дальнего сканирования и увидел, как «сюзерен» выпустил полный ракетный залп. Восемьдесят «красоток» одновременно понеслись к своей цели – идущему на «Кантабрию» рейдовому крейсеру. Тяжёлый крейсер Курназир стрелял с расстояния предельной дальности сканирования. Николай проверил местоположение встречавшего грузовичка – расстояние от него до «ландскнехта» подходящее, значит наводчиком был он.

– Минный сброс! – скомандовал Ван Клиф. Барабанные катапульты заработали, «Кантабрия» рассыпала вокруг себя четыре веера опасных гостинцев, – «малышки» пошли!

Десяток средних ракет стартовали навстречу вражескому залпу. Почти сразу же командой боевого компьютера активировались наводящие системы сброшенных ракет. Все семьдесят боеголовок устремились не к вражескому кораблю, а навстречу атакующей волне «красоток». В чёрной пустоте расцвели гроздья разрывов нуль-зарядов, огненная буря заградительного залпа проглотила почти половину ракет противника. Пошёл отсчёт секунд до подхода оставшихся «красоток» на рубеж разделения боеголовок и в зону действия зениток. Теперь всё решала надёжность противоракетной обороны. «Кантабрия» к этому моменту успела набрать максимальную скорость и пыталась уйти. Дистанция до «ландскнехта» перестала сокращаться, а ракеты «сюзерена» всё ещё неслись к своей цели, пока не слишком помогая.

– Капитан! Капитан?! – услышал Соколов голос первого помощника. Тот выскочил из своего кресла-капсулы и уже подбежал к месту капитана. Николай оттолкнулся руками от консоли тактика и тоже кинулся туда.

Ван Клиф сидел неподвижно, уронив голову на грудь. Соколов тут же бросился к флагманскому креслу. Генрих Штайнер тоже был неподвижен, он сидел откинувшись в кресле-капсуле. Лицо его побледнело и открытые, невидящие глаза по прежнему смотрят в тактическую проекцию. Николай проверил монитор жизненных показателей на палубном скафандре командора – всё на нуле, даже остаточные нервные импульсы полностью отсутствовали.

Заработали зенитки и противоракетные системы. Всего одна потоковая боеголовка полоснула по щиту корабля. Тут же с дробным гулом отдачи в пространство вырвались крейсерские ракеты «Кантабрии». А через мгновение поступил вызов с «сюзерена».

– Связь, – не своим голосом выкрикнул Соколов.

В проекторе системы связи появилось изображение Татьяны Курназир в командном кресле-капсуле. На ней защитный палубный скафандр незнакомого образца.

– Мсье Соколов? Я хотела видеть командора.

Николай покачал головой.

– Это невозможно. Командор Штайнер мёртв. Они использовали систему ликвидации.

Женщина на том конце линии связи едва заметно вздохнула. Выражение её лица нисколько не изменилось, только в зелёных глазах вспыхнула буря огня.

– Жаль, я не успела с ним проститься. Что же, я не позволю пропасть его стараниям. Корабль, что за вами гонится, не обычный крейсер. Ни в коем случае не сближайтесь с ним, не вступайте в бой. Я попытаюсь его перехватить. Уводите ваш эсминец куда угодно, после прыжка я с вами свяжусь.

Николай неожиданно почувствовал, что кто-то обхватил его правую ногу. На полу, обнимая обеими руками его ногу и глядя то на него снизу вверх, то на проекцию хозяйки, сидела Лючия. Курназир замолчала, её взгляд упал на бывшую помощницу, та сжалась под взором пылающих зелёных глаз и ещё крепче вцепилась в ногу Николая.

– Да, мсье Соколов, я вижу, вы уже приручили эту сучку, – и переведя взгляд на него самого, продолжила, – будьте с ней по строже, держите на поводке и не позволяйте ей лишнего. Тогда она сможет быть очень полезна.

Курназир наклонила голову вперёд, отчего её взгляд стал хищным и угрожающим.

– И не вздумайте умереть, Николай Викторович. Вы мне нужны живым. Я вас с того света достану. Увидимся.

Связь отключилась, Соколов огляделся. Первый помощник уже снова занял своё место. Связист склонился над командором. Артиллерист и оператор дальних сканеров вытащили капитана из его кресла-капсулы и посадили рядом с местом флагмана. Они так же проверяли медицинский монитор его скафандра. А старпом, похоже, решил немедленно поквитаться и уже начал отдавать команды:

– Арсенальная! «Красотки» оснастить тяжёлыми потоковыми…

Николай освободил ногу из ослабшей хватки Лючии и кинулся к нему.

– Нет, Марек, так мы ничего не выиграем, а «Кантабрия» погибнет! Прикажи «красотки» разрядить, заменить потоковые разделяющимися «нулями». Сейчас по нам дадут новый залп, и нам поможет только заградительный огонь!

– Пошёл нахер! – огрызнулся лейтенант-майор, – ты вообще кто здесь?! Чтобы мной командовать?!

Соколов быстро залез на его пульт и схватив старпома за нагрудные карманы скафандра, как следует встряхнул его. Тот в ответ вцепился в него.

– Мы все тут сейчас никто!! Трупы уже! – заорал Николай, глядя в глаза, – ты хочешь вообще всё просрать?! Или это всё было зря?! Командор и капитан ради этого собой пожертвовали?! Если хочешь расквитаться за них, мы должны уйти! Закроемся планетой, оторвёмся и прыгнем!

Старпом гневно сверкнул на него глазами, несколько секунд они боролись. Потом, немного остыв и передумав, Марек кивнул. Соколов отпустил его, продолжая смотреть в глаза.

– Нам ещё надо кое-что доделать, – тяжело дыша проговорил Николай, – командуй, капитан.