Текст книги "69 дней (СИ)"
Автор книги: Scarlet Heath
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)
– Ты ошибаешься. Я с ним не путаюсь, – Степа протянул ей зажигалку и помог прикурить.
– Но ведь… – она выпустила дымок. – Он назначил тебе здесь свидание?
– Ничего подобного. Он не гей. Просто мы разговорились в парке, только и всего. Понимаешь?
– Нет. Не понимаю. Ты же ни с кем не разговариваешь! А теперь еще и собираешься встретиться с ним. Скажу честно, мне все это совсем не нравится. Зачем ты ему сдался? Парни вроде него должны избегать тебя.
– Он говорит, что ему интересно со мной.
– И ты веришь?
– Ты же меня знаешь. Я всегда всем верю.
– Вот поэтому я и волнуюсь за тебя! Ох, Степа, ты же как ребенок! Тебя никуда нельзя отпускать одного!
– Не волнуйся. Если меня начнут убивать, я сразу позвоню тебе.
Маша пропустила это мимо ушей.
– А ты уверен, что он не гей?
– Уж я-то, поверь, в этом разбираюсь. Он совершенно традиционен в этом отношении.
– Ну, тогда я вообще ничего не понимаю.
– А тебе и не нужно. Расслабься и подожди вместе со мной, когда он придет.
Но Маша не могла долго молчать.
– Зачем ты попросил меня прийти и подождать его вместе?
– Можно я не буду отвечать на этот вопрос?
Она усмехнулась.
– Знаешь, что меня больше всего в тебе поражает? Что ты вместо того чтобы просто соврать, всегда спрашиваешь: «А можно мне не отвечать на этот вопрос?»
– Я не люблю ложь.
– Вот и отвечай тогда. Я жду.
Степа вздохнул.
– Я… не хотел ставить его в неловкое положение. Не хотел, чтобы кто-нибудь видел нас вдвоем. Вот и подумал, что мы могли бы уйти из института все втроем.
– Но ведь ты же никогда не скрывал свою ориентацию.
– Я-то нет. Но что подумают его друзья, если увидят меня с ним? Я думаю, для него это важно. Он уже и так совершил подвиг, общаясь со мной. Ты же знаешь, для таких парней, как он, нет ничего важнее репутации.
– По-моему, тебе стоит уйти пока не поздно. Судя по твоим рассказам, он полное дерьмо. Зачем он тебе?
– С ним интересно. Он слушает меня. К тому же, у меня никогда не было друга мужского пола.
– Э-э-э! А вот это мне совсем не нравится! Я сейчас начну ревновать!
Степа усмехнулся.
– Да перестань ты. Ревновать?
– Конечно. Неужели я тебя не устраиваю? Тебе плохо со мной?
Степа снова вздохнул. Это была старая тема. Еще с тех пор, как Маша была влюблена в него и надеялась на взаимность.
– Давай не будет об этом.
Она только кивнула и погрузилась в нетипичное для нее молчание. Степа уже начал подумывать о том, чтобы извиниться, когда увидел Женю. Тот тоже заметил его и неуверенно помахал рукой. Маша вдруг тоже помахала ему в ответ. Степа вытаращил глаза, а потом сообразил, что подруга просто решила подыграть ему. Женя выглядел мягко говоря растерянным, когда подошел к ним.
– Привет, – сказал Степа.
– Привет. Извини, я немного задержался.
– Ничего. Познакомься, это Маша, моя подруга. Она попросила проводить ее до остановки.
Маша бросила на него недовольный взгляд, словно остановкой ограничиваться не собиралась. А Степа не мог не заметить облегчения, промелькнувшего в Жениных глазах. Да, наверное, для него действительно было настоящим подвигом прийти сюда. 2 Женя едва удержался, чтобы не начать прыгать от радости, когда болтливая Маша села на свой троллейбус и уехала. На прощание она крикнула Степе:
– Не забудь позвонить мне вечером!
Степа только махнул на нее рукой, что, видимо, на их языке означало: «Ладно, так и быть». Женя не удержался от вопроса:
– А с ней тебе отец не запрещает говорить?
Степа покачал головой.
– Нет, она же девчонка. К тому же, она моя подружка еще с третьего класса.
– А я бы на его месте запретил!
Степа прыснул.
– Ты чего так на нее ополчился? Маша очень милая, просто волнуется за меня.
– А что, есть из-за чего?
– Она считает, что есть. Ты не внушаешь ей доверия.
Женя улыбнулся.
– Можешь передать ей, что это взаимно. Она ведь влюблена в тебя?
Степа пожал плечами и полез в карман за зажигалкой.
– Не думаю. Она же должна понимать, что это совершенно бесполезно.
– А ты должен понимать, что в любви сознание и разум никакой роли не играют. Возможно, она любит тебя и ничего не может с собой поделать. Да это и не удивительно. Тебя сложно не любить.
От этих слов Степа выронил из рук зажигалку, которую с таким трудом вытаскивал из кармана. Не поднимая на Женю глаз, он наклонился, чтобы поднять ее. Потом посмотрел на Женю, стараясь скрыть смущение.
– Ты говоришь глупости.
– Не-а. Я серьезно. Ты очень милый и обаятельный, у тебя отличное чувство юмора, ты кажешься хрупким и нежным, а девушки на такое западают. Они чувствуют твою искренность и порядочность. Скажи, у тебя кто-нибудь есть?
Степа продолжал свои нервные попытки закурить.
– А с чего это вдруг ты перешел на такие личные вопросы?
Женя улыбнулся.
– Извини, любопытство. Можешь не отвечать, если не хочешь,– Женя знал, что этой фразой можно выудить из человека все что угодно. И на этот раз он тоже не ошибся.
– Нет у меня никого, – он вдруг посмотрел Жене прямо в глаза. – У меня просто нет на это ни времени, ни желания.
– Ну, конечно, я с тобой полностью согласен. В мире полно вещей и поинтересней, правда? Так что давай не будем тратить твое время. У меня к тебе есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться.
– Правда? И что же это за предложение? – Степины брови взлетели вверх, и Жене показалось, что он чувствует исходящее от него напряжение.
– Не бойся, ничего криминального! Я знаю место, где такому как ты, непременно понравится!
– Что значит, “такому как я”? – Степа нахмурился.
– Я не в том плане, о котором ты подумал. Я говорю о твоем увлечении эзотерикой.
Степа расслабил плечи.
– И что это за место? Книжный магазин?
– Вот еще! – фыркнул Женя. – Сейчас мы съездим туда, и ты сам все увидишь…. Кстати, у нас осталось еще… – Женя посмотрел на старые наручные часы. – Еще двадцать пять минут. Так что, стоит поторопиться. Предлагаю сесть на троллейбус.
– А где это место? Может, я знаю?
– Если бы знал, не спрашивал бы меня, а исправно наведывался туда каждую неделю.
Степа заулыбался. Маша всегда говорила, что когда он улыбается, мир меняется. Теперь это заметил и Женя.
– Ты меня заинтриговал. А это, надо заметить, редко кому удается.
Женя тоже улыбнулся.
– Теперь нам осталось дождаться «пятерки». Смотри на дорогу.
Троллейбус не заставил себя долго ждать, и на их счастье приехал полупустой. Степа сел у окна, Женя рядом. Когда они расплатились с кондуктором, Степа вдруг выпалил:
– А знаешь, я ведь еще стихи пишу.
– Правда?! Это же круто! У тебя есть что-нибудь с собой?
Степа кивнул и вытащил свой неизменный блокнот, долго листал его, а потом сказал:
– Боюсь, здесь ты ничего не поймешь. У меня такой ужасный почерк…
– А может пойму? Дай хоть взглянуть…
Степа протянул ему блокнот, и Женя убедился, что понять он здесь действительно ничего не сможет. Степин почерк был очень мелким и размашистым. Когда пытаешься прочитать что-нибудь, создается впечатление, что надпись сделана на иностранном языке. Невозможно разобрать ни слова. Как будто кто-то просто решил расписать ручку. Женя рассмеялся, на лице появилось беспомощное выражение.
– Я же говорил, – сказал Степа. – Давай я лучше как-нибудь принесу тебе свои стихи в нормальном компьютерном варианте. Просто интересно узнать твое мнение.
– А о чем ты пишешь?
– О чем? Ну… о людях, наверное. Просто о людях. Люди не устают поражать меня каждый день, – его глаза лукаво блеснули. – Иногда задумываешься, а зачем они делают то, что делают? Очень часто люди совершают поступки, лишенные всяческого смысла.
– Это ты прям про меня говоришь. Я тоже всегда сам себе поражаюсь.
– Но ты же человек, и это вполне естественно. Может, когда я узнаю тебя получше, я смогу написать стихи и про тебя. Потому что все мои стихи – это всего лишь еще одна попытка разобраться в себе. Знаешь, я верю, что цель жизни каждого из нас – познать себя.
В этот момент Женя подумал, что, наверное, ни один из ныне живущих актеров не способен говорить с таким вдохновением.
– Что ж. Ты занимаешься самосовершенствованием, пишешь стихи. А что еще? Может, у тебя есть еще какие-нибудь скрытые таланты?
– Вообще-то, был один такой талантик. Только ему не дали развиться. В детстве я ходил в музыкальную школу по классу фортепиано. Мне действительно нравилось играть. Но это не нравилось моему отцу. Знаешь, что он сказал однажды семилетнему ребенку, когда тот, радостный, с нотами подмышкой, вернулся домой? Он сказал, что все пианисты педики. И велел мне больше не ходить в ту школу.
Женя смутился, удивился и разозлился одновременно. Он с трудом смог подобрать слова, чтобы ответить:
– Да он же просто больной! Черт, ему лечиться надо!
– Это точно, – Степа невесело улыбнулся. – Я, между прочим, в семь лет даже не знал, кто такие педики… Ты заметил, что я сегодня в шарфе?
Женя посмотрел на Степину шею, повязанную черным полупрозрачным шарфиком. А куртка, которая сегодня была на нем надета, оказалась застегнута на все пуговицы.
– Он что душил тебя? – Женя с трудом произнес эти слова.
– Ну да, – просто ответил Степа. – Я не буду тебе показывать. Не хочу пугать. Выглядит ужасно, скажу тебе честно. Просто отвратительно.
Женя потерял дар речи, что, впрочем, продлилось всего несколько секунд.
– Но ты ведь уже совершеннолетний! Живи один!
Видимо Степа не очень любил эту тему. Она не шла к его вечно жизнерадостному улыбчивому лицу. Он посмотрел в окно и спросил:
– Тебе не кажется, что мы слишком уж долго стоим на этой остановке?
Тут Женя тоже спохватился. Говоря со Степой, можно было запросто не заметить конец света. Он посмотрел на часы. До запланированного мероприятия оставалось чуть больше десяти минут. А троллейбус, похоже, здесь надолго застрял.
– Ты быстро бегаешь? – спросил Женя.
– ?
– Просто здесь не так уж далеко. Мы могли бы добежать.
– Я мог бы бежать быстрее, если бы ты толком объяснил, куда мы опаздываем.
– Давай, поднимайся. Скоро сам все увидишь!
И Женя потащил Степу за рукав к выходу.
Подойдя к кабине водителя, он забарабанил в стекло:
– Эй! Вы не могли бы открыть нам дверь?! Пожалуйста, это очень срочно!
Водитель оказался доходчивым и сразу открыл двери. У кое-кого из пассажиров тоже лопнуло терпение, и они решили пройти пешком.
– Это в театре драмы, – бросил Женя, когда они вышли, и побежал.
Степа побежал за ним. Он смеялся и одновременно недовольно бурчал:
– Почему бы тебе просто не сказать, что «это»? А то я просто умру по дороге от любопытства!
– Терпение, мой друг, терпение! Осталось недолго.
До театра они добежали минут за пять и остановились на крыльце перевести дыхание. Степа не переставал смеяться, на его щеках играл легкий румянец.
– Да… мы даже… на физ-ре так… не бегаем… фууух.
– Поверь мне, это того стоило! Пойдем, – Женя подтолкнул его в спину к входу.
В темном холле их встретил недружелюбного вида охранник. Женя достал из кармана два заранее приобретенных билета и протянул ему. Пока Степа пытался разобраться, что происходит, охранник изучил билеты и вернул их Жене.
– Вы первый раз, что ли? – кустистые брови сошлись на переносице.
– Ага, – ответил Женя.
– Поднимайтесь на второй этаж. Они наверное уже начали.
– Ага, – снова сказал Женя и подмигнул ничего не соображающему Степе. – Пойдем скорее.
На второй этаж они взлетели за несколько секунд. Степа больше не задавал вопросов. Видимо понял, что толку от этого никакого. А Женя, то и дело сверяясь с тем, что было написано на его пропуске, бежал впереди. Но, наконец, Степа увидел висящую в конце коридора и кричащую всеми цветами радуги вывеску: «КЛУБ АНОНИМНЫХ ЭЗОТЕРИКОВ». А под вывеской еще надпись буквами помельче: «Вы интересуетесь всем загадочным и неизведанным? Тогда вы пришли по адресу!!! Призраки и пришельцы, параллельные миры и вселенские тайны мироздания ждут вас в нашем клубе! По окончании его вы получаете сертификат профессионального эзотерика!»
– Ну, что скажешь? – спросил ухмыляющийся Женя.
– Офигеть! – воскликнул Степа. Глаза его снова сверкали. – Но, Женя… это… это же денег стоит.
– Не так дорого, как ты думаешь. К тому же, при покупке одного билета, второй получаешь в подарок!
– Я… даже не знаю, что сказать.
– А ты ничего не говори. Просто открывай дверь и пойдем.
И Степа так и сделал. Наверно, говорить сейчас он, в самом деле, был не в состоянии. А успели они как раз вовремя. До начала собрания оставалось еще несколько минут, и участники начали рассаживаться по своим местам. Степа и Женя заняли места в дальнем углу стола, чтобы хотя бы на первом своем собрании не привлекать внимания. Остальные участники тоже расселись вокруг стола и, изредка косясь на новоприбывших, приготовились ждать. Улыбка не сходила со Степиного лица. Он улыбался так, как улыбаются люди, только что увидевшие чудо. И Жене даже стало немного неловко. Он знал, что Степа обрадуется, знал, как много значат для него такие вещи, но, наверное, он немного не рассчитал масштаба его интересов. Через несколько минут явился некто вроде гуру всех эзотериков. Он был одет в блестящий костюм, а на голове красовалась шапочка из фольги. Похоже, этот парень опасался, что кто-нибудь из присутствующих может прочесть его мысли. Женя, сдерживая смех, пихнул Степу под столом. Степа пихнул его в ответ, что означало, что Жене стоит вести себя приличнее. Но Женя не мог. Его просто распирало. Когда этот ненормальный прорицатель начал нести какую-то ересь про эгрегоров и энергетические поля, Женя наклонился к Степиному уху и прошептал:
– Он чокнутый! Точно тебе говорю. Этот тип сумасшедший.
– Может быть… Но все равно дай послушать, – прошептал Степа в ответ.
– Ты разве что-нибудь понимаешь?
– Конечно. А ты нет?
– Я сейчас начну краснеть…
– Я тебе потом переведу, о чем он говорит. Но… это действительно интересно.
– Мне кажется, у тебя получилось бы лучше.
– Ты мне льстишь. И лучше помолчи. А то на нас уже косо смотрят.
– Ладно. Замолкаю… – Женя вздохнул, выпрямился и откинулся на спинку стула. До окончания этого кошмара оставалось еще сорок минут, и Женя уже перестал вслушиваться в болтовню субъекта в конфетной шапочке. Как ни странно, но ему нравилось здесь. У него давно не было такого необычного вечера.
Когда сорок минут истекли, Женя едва ли не спал. Он положил голову на руки, а руки – на стол. Мысли его блуждали где-то далеко за пределами этой комнаты, и если кто из присутствующих и побывал на сеансе в параллельном измерении, так это Женя. Степе еле удалось растолкать его:
– Женя! Женя, черт возьми! Пора идти! Все закончилось!
– А? – Женя поднял на него голову. В комнате поднялся шум. Все собравшиеся расходились и бурно обсуждали прошедшую лекцию. – А этот клоун уже ушел?
– Да, ушел! Неужели ты вообще его не слушал?
– Извини, я честно старался. Но не понял ничего.
– Ну, ладно, – Степа улыбнулся. – Пойдем отсюда. Я попробую рассказать тебе, о чем шла речь.
На улице было уже темно, когда они вышли из театра. Но это не помешало Жене уловить изменения, произошедшие со Степой.
– У тебя взгляд поменялся, – сказал он.
– Да? – Степа не переставал улыбаться. Он словно весь светился изнутри от счастья. – И что же изменилось?
– Исчезло всегдашнее выражение: «Этот тип точно задумал что-то. Надеюсь, я успею его раскусить до того, как он прирежет меня»!
Степа расхохотался.
– Неправда! Я никогда так на тебя не смотрел!
– Но ты ведь не доверял мне! А сейчас вроде как смягчился. Или я ошибаюсь?
– Нет, ты прав.
И Женя очень обрадовался, что оказался прав. Он был рад, что хоть на какое-то время (пусть ненадолго, но все-таки) из взгляда этого запуганного ребенка исчезло затравленное выражение. Потом они вместе дошли до остановки, Степа рассказал, где живет, а Женя рассказал, где живет он. Степа выразил зависть по поводу того, что Женя живет один, и они еще немного посмеялись о всяких пустяках. А потом Степа посмотрел на него и сказал серьезно:
– Я действительно очень благодарен тебе за этот клуб эзотериков. Я всегда ценил такие вещи. Потому что никто никогда не делал мне подарков. Я вообще редко сталкивался с добрым обращением. Так что спасибо. Большое спасибо.
Женя смутился и почувствовал, что может покраснеть. Поэтому нервно засмеялся и взъерошил волосы.
– Да ладно тебе. В следующую среду-то пойдешь?
– А ты?
– Ну, если ты пойдешь, я тоже пойду.
– Тебе же не понравилось!
– Мне понравилось, что тебе понравилось!
Степа снова рассмеялся.
– О! А вон и мой троллейбус! Значит, до среды?
– Да, до среды.
– Пока! – Степа махнул ему рукой и сел в троллейбус.
Женя тоже махнул в ответ и прошептал едва слышно:
– Пока.
====== День пятый ======
1
Наступил вечер, друзья звали Женю в клуб, но он отказался и лежал дома на диване. Почему-то он не мог ничего делать. Просто не мог заставить себя заняться чем-нибудь. Когда зазвонил телефон, Женя подпрыгнул и бросился к трубке, уверенный, что это Степа. Но это был не он.
– А…. это ты пап. Привет.
– Привет, сынок. Как дела?
– Если ты хочешь узнать, помирился я с Оксаной или нет, то ответ «нет». И даже не собираюсь.
– Да, нет. Я совсем не поэтому звоню. Просто хочу узнать, как ты, как учеба. Нам с мамой тебя не хватает.
Женя смягчился. Его отец редко говорил такие слова. Он вообще не умел признавать свою неправоту.
– У меня все хорошо. Учусь потихоньку. По хозяйству тоже вроде справляюсь.
– Тебе точно не нужна наша помощь?
– Нет, нет, совсем нет.
– Я хочу сказать, что погорячился в воскресенье. Ты сердишься на меня?
– Нет. Ты же отец и имеешь право горячиться.
– Я просто волнуюсь за тебя, только и всего.
– Да, конечно. Я понимаю. Но я уже взрослый. Так что позволь мне самому решать, кто мне подходит.
– Так и будет. Я больше и слова не скажу, какой бы выбор ты ни сделал.
– Спасибо, пап. Я знал, что ты меня поймешь.
Они еще немного поговорили о маме. Потом об институте и пожелали друг другу спокойной ночи. Отец как всегда дал свои ценные наставления по поводу того, чтобы Женя не засиживался до поздна перед телевизором и компьютером, а Женя как всегда заверил его, что скоро уже ляжет спать. Когда из трубки полились короткие гудки, Женя еще тупо смотрел на нее несколько минут, а потом решил, что, наверное, ему и в самом деле стоит лечь спать. Никто ему больше не позвонит. Он пошел в ванную умываться и снова долго стоял перед зеркалом, как тогда в кинотеатре.
– Что же с тобой происходит? – спросил он у своего отражения.
Отражение только болезненно поморщилось в ответ. Вид у Жени был такой несчастный, словно он только что съел килограмм лимонов. 2 Степа сидел на кухне и поглядывал то на часы, то на телефон, то на мать, моющую посуду. Он не знал, как начать. Долго собирался с силами для этого разговора, но все равно никак не мог решиться. Однако еще через пять минут Степа понял, что если сразу не бухнет то, что хочет, то так и будет ходить вокруг да около еще несколько часов, а то и дней.
– Мам. Я хочу жить один.
Мать резко развернулась, посмотрела на него и нахмурилась. Ну все, подумал Степа. Ничего не выйдет. Это ясно еще до того, как она откроет рот.
– Чего это ты еще выдумал? Места тебе что ли мало? У тебя есть своя комната, мы с отцом не вмешиваемся в твою личную жизнь. Чего тебе еще не хватает?
Да уж. Не вмешиваетесь. Как бы Степе хотелось рассказать все своей матери. Сказать, что он гей. Сказать, что отец знает об этом и не устает напоминать всякий раз, когда ее нет дома. Сказать, что он устал от этого и поэтому хочет жить один, спокойно. Чтобы не задерживать дыхание всякий раз, когда отец приходит с работы раньше нее и не молиться о быстрой смерти. Но Степа не мог сказать. Потому что знал, так будет еще хуже. Если мать встанет на его сторону, отец начнет бить и ее, а этого Степа не мог допустить. Ну а самого Степу он тогда грохнет совершенно точно, потому что предупреждал его. А отец никогда не любил повторять свои предупреждения.
– Просто я хочу жить один, – пробормотал Степа, уже жалея, что завел этот разговор.
– У тебя, наверное, появилась девушка? А? Ну-ка рассказывай! – мать заулыбалась, а Степа подумал, что лучше бы ему сейчас провалиться сквозь землю.
– У меня нет девушки, мам.
– А что тогда? – она перестала улыбаться.
Тикали часы, шумела вода, мать ждала ответа.
– Ничего, забудь, – Степа быстро поднялся и, чтобы избежать дальнейших допросов, пошел в свою комнату.
Там он лег на кровать и попытался успокоиться. Попытался прогнать наворачивающиеся на глаза слезы, но ему это плохо удавалось.
– Ладно уж, – прошептал он самому себе. – Ты же педик. Можешь и поплакать, если уж так хочется.
Но, несмотря на это разрешение самому себе, он не собирался распускать сопли. Если тебя никто не понимает, из-за этого не стоит страдать. Нужно просто собраться с силами. Подумать о чем-нибудь хорошем. О чем? Степа повернулся на бок, подобрал под себя ноги и начал вспоминать вчерашний день. Он закрыл глаза, и картинки как живые поплыли перед ним. Как Женя смеялся над Машей. Его слова: ...тебя сложно не любить… Как они застряли в автобусе, а потом бежали и смеялись. Так просто, так весело. Как Женя издевался над шапочкой сумасшедшего гуру, и как он уснул, не дождавшись конца сеанса. Степа улыбался. Вчера был очень хороший день. Степа поклялся себе, что обязательно запомнит его. И всегда будет держать в голове, вспоминая в тяжелые моменты. Решив так, он почувствовал уверенность, что готов к приходу отца.
====== День шестой ======
И снова, как только на город опустилась темнота, Женя уже совершенно точно понял, что с ним что-то не так. Была пятница, и все его друзья ушли в запой на выходные, а Женя наврал, что простудился. Почему он не захотел пойти с ними? Ну почему, почему, почему?
От отчаяния ему хотелось лезть на стену. Теперь Женя знал, что самое ужасное состояние – это когда ты вообще (ну никак) не понимаешь, что с тобой происходит. Но точно знаешь, что оно происходит, и не можешь это контролировать. Битый час Женя ходил по комнате взад-вперед, включал и выключал музыку, пытался поесть, но все валилось у него из рук и разбивалось вдребезги. Он курил сигареты одну за другой. Комната была полна дымом, и у Жени уже начали слезиться глаза. Он открыл все окна и ощутил страшный холод, который теперь был повсюду и (Женя не был уверен, он ведь в таких вещах не разбирался) даже в сердце. Какое-то ужасное чувство. Страх, нет даже ужас. И холод. Противный и липкий. Не зная, что делать и куда ему бежать, Женя подошел к компьютеру и начал писать Степе письмо.
– Пожалуйста, Господи, только бы у него был включен компьютер! Только бы он прочитал мое письмо! Только бы ответил!
Дрожащие пальцы забегали по клавиатуре, то и дело ставя опечатки. Женя исправлял их и нервничал еще больше. Вот что получилось в итоге: «Степа, со мной что-то происходит. Не знаю, что, но, черт возьми, мне очень страшно. Ты же на психолога учишься (ну и что, что первый курс!), может, поможешь? Я просто не знаю, к кому еще обратиться. И я вообще не знаю, что в таких ситуациях нужно делать! Помоги!» Когда через несколько минут пришел ответ, Женя тихонько вскрикнул от радости и облегчения. «Ты меня озадачил. Но я попробую помочь. Опиши подробно, что ты чувствуешь». Женя на минуту закрыл глаза и прислушался к себе. Что же он чувствовал? Чертовки сложный вопрос. Но ведь Степа не телепат! Как он сможет помочь ему, если не будет знать, что он чувствует? «Тревога, тоска, страх. Я сейчас целый час ходил по комнате, не зная, что делать. Я разбил тарелку и чашку, когда хотел поесть. И… и у меня в комнате нечем дышать, потому что я никогда столько не курил. Соседи, наверное, решат, что случился пожар. И есть еще какое-то чувство, но я, пожалуй, не смогу его описать. Как будто я – это не я. Как будто я не могу себя контролировать и готов в любой момент совершить что-то непоправимое. Ну ладно… ерунда это все. Я сейчас чушь несу. Сомневаюсь, что ты что-то поймешь. И я сам не понимаю…». По-крайней мере, ему стало хоть немного легче после того, как он это выложил. Поделился хоть с одной живой душой. Женя вдруг поймал себя на том, что раньше он никогда бы никому такого не сказал. Что случилось? Степа прислал ответ раньше, чем Женя нашел ответ для себя. «Ты меня пугаешь. Но могу сказать, что в тебе определенно происходят какие-то изменения. Пускай ты сам еще ничего не осознаешь, но ты чувствуешь, что они происходят. И от этого тебе страшно. От неизвестности. Я слышал, что такое часто бывает с людьми в нашем возрасте. Просто попробуй успокоиться и подождать, что будет дальше. Настанет день, когда ты сможешь ответить на все свои вопросы». Дрожь пробежала по его телу, когда Женя читал эти строчки. Изменения? Какие? И как он узнал, что Женя не может ответить ни на один свой вопрос? Может, он ошибся насчет того, что Степа не телепат? «Что-то я разнылся! И тебя отвлекаю со всякой ерундой! Лучше расскажи, как у тебя дела. Что в выходные будешь делать?» Женя все же не мог не заметить, что чувство тоски отступило, да и страх тоже ушел куда-то на задний план. «Ты меня вовсе не отвлекаешь! Я, если честно, сидел от скуки изнывал. Подумывал о том, чтобы тебе что-нибудь написать, но решил, что ты наверняка не сидишь дома в пятницу вечером (а кстати, почему ты дома? Из-за этого странного чувства, наверное). А я ничего не буду делать в выходные. Скорее всего буду смотреть Дискавери или ВВС и читать что-нибудь из эзотерики. У меня столько сейчас книг на столе, что кажется, будто я ограбил Публичную библиотеку». Какое-то время Женя собирался с силами, а потом написал. «Не хочу ждать до среды. Покажи мне свои стихи. Пожалуйста». «Ты помнишь о них?!!! Я в шоке… Ладно, покажу, раз просишь. Когда?» «Завтра. Давай встретимся в том же парке, на той же лавочке. Буду ждать тебя часов в 14.00. Согласен?» «Согласен. Буду рад сбежать из дома хоть ненадолго. До завтра!» Женя улыбнулся. Он вдруг ощутил такое спокойствие, словно только что совершил дело всей своей жизни. Страх исчез, как и все остальные неприятные эмоции, снедающие его вот уже два дня. Женя уже не нуждался ни в каких ответах, словно он на какое-то время обрел себя.
====== День седьмой ======
1 Вот уже несколько недель стояла погода, необыкновенно теплая для конца октября. И даже если не было солнца, тепло оставалось, не омраченное дождями и ветром. Женя решил, что в такой хороший субботний день просто непростительно ездить в троллейбусе. Поэтому он вышел из дома рано и без десяти два был уже в парке. Он думал, что ему придется долго вспоминать, по каким запутанным тропинкам шли они тогда с Оксаной, прежде чем наткнулись на лавочку со Степой, но все оказалось куда проще, чем он мог себе представить. Потому что он увидел ту лавочку вместе со Степой уже издалека. И, конечно, на такое трудно было не обратить внимания. Степа стоял на лавочке, едва ли не на цыпочках, максимально выпрямив плечи, и что-то высматривал в бинокль. Женя даже на несколько секунд замер на месте, совершенно ошарашенный. Ему даже показалось, что в эти несколько секунд у него не билось сердце. Внезапно Степа всплеснул рукой, опустил бинокль и потер глаза большим и указательным пальцами левой руки. И когда он открыл глаза, то, наконец, увидел обалдевшего Женю.
– А, ты пришел… Привет! – сказал он, спускаясь с лавочки и вешая бинокль на шею.
– Привет, – Женя сделал несколько неуверенных шагов навстречу. – А зачем тебе эта штука?
Степа заулыбался.
– Как зачем? Тебя высматривать! Я сидел, сидел да и подумал: «Вот, что-то Женя долго не идет», и решил понаблюдать окрестности. Знаешь, я подумывал о том, чтобы притащить сюда телескоп, но, по-моему, это было бы уже слишком, ты как считаешь?
Женя смотрел на него огромными глазами и, открыв рот, так что Степа, не выдержав, начал хохотать.
– Ты купился! Поверить не могу! – Степа согнулся от хохота. – Я пошутил. Не следил я за тобой!
Только тогда до Жени что-то начало доходить, и он почувствовал себя полным придурком (и как ни странно, от этой мысли стало очень весело).
– Я тебя сейчас прибью! – закричал он и кинулся за Степой, который в свою очередь, недолго думая, побежал от греха подальше.
Они забежали вглубь парка, шурша листьями, и их тени мелькали, сливаясь с длинными прямыми тенями деревьев. Наконец Степа остановился под огромным раскидистым дубом и прошептал, тяжело дыша:
– Сдаюсь! Хватит! Предлагаю примирение.
– Только если… – Женя выдохнул и остановился рядом с ним.– Только если расскажешь, зачем тебе на самом деле нужен был бинокль. Уж явно не для того, чтобы меня дурить!
– Ну, извини! – Степа засмеялся. – У тебя просто было такое лицо…
– Э! Мы же договорились!
– Ладно, ладно! – он поднял руки перед собой. – Я скажу. И уверен, что правда покажется тебе еще глупее шутки!
– Это уж я сам решу.
Подул легкий ветерок. Ветки дерева качнулись, роняя слабые листья. Степа поймал один из них и начал рассматривать его на свет. А Женя, не отрываясь, смотрел ему в лицо, на которое падали редкие солнечные лучи, и теперь ему уже начинало казаться, что Степа светиться не только изнутри, но и снаружи. Зачарованный, он даже забыл, что спрашивал о чем-то, пока Степа не напомнил ему об этом своим ответом.
– Я выслеживал летающие тарелки. Дурак, да? Знаю, но мне показалось, что я что-то видел, хотя может, это был только солнечный блик.
– Ты не дурак, – Женя улыбнулся. – Вовсе не дурак.
– А все считают меня дураком за такие вот выходки, – Степа бросил свой лист под ноги.
– Просто люди привыкли так думать обо всех, кто чем-то отличается от них. А ты всего лишь делаешь то, что тебе нравится, не задумываясь о том, что они подумают, и это их пугает. Потому что сами они так не умеют.
– Мне было бы очень приятно думать, что ты прав, – он сложил руку козырьком и начал всматриваться во что-то за Жениной спиной. – По-моему, нам лучше вернуться. А то я оставил на лавочке свои вещи.
Но вещи никуда не пропали и лежали в точности так, как их оставил Степа. Сегодня в парке было еще меньше народу, чем обычно. Они уселись на лавочку, и Женя спросил:
– Ну, что там со стихами?
– Ах, да, стихи… – Степа достал из сумки большую черную папку и протянул Жене: – Сейчас будешь читать или дома?
У Жени во второй раз за сегодняшний день отвисла челюсть.
– Их так много?
– Да. Я собрал все. Начиная лет с десяти. Так что в итоге получилось нечто необычное.
Женя начал было открывать папку, но Степа остановил его.
– Может, все-таки дома, а? – он опустил глаза. – А то я стесняюсь…
Женя набрал в грудь воздуха, чтобы что-то возразить, но так и выдохнул, ничего не сказав.
– Хорошо. Спасибо, что принес их. Мне будет очень интересно.
Женя положил папку на свою сторону лавочки, а Степа в этот момент откупорил недавно купленную пачку «Marlboro» и протянул Жене:
