Текст книги "Эпоха Конца (СИ)"

Автор книги: SairusFS

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 26 страниц)

Вольный алхимик

Будучи воплощениями Домена Хаоса, демоны редко посвящяли себя какому-то делу надолго. Их душа тяготела ко всему на свете, мало что вообще могло зацепить их на длительный срок. Они не вступали в брак – ветреность в отношениях была для них вполне нормальна, несмотря на то, что в Эпоху Конца на то наложили некоторые ограничения.

Дети, рожденные демонами, своих родителей знали, но обычно те присматривали за ними только лет до шестнадцати – официального совершеннолетия. И то, по настроению. К этому возрасту демоны были еще на уровне совсем подростков, с бушующим разумом и непослушным телом, и даже факт, что им в это время нужна помощь, не отменял простой истины: встретить демона-семьянина почти невозможно.

Потому Цвар Гарган еще больше удивлялся ситуации Вуннара. Сам он на вид не старше тридцати, несмотря на возраст около восьми десятков лет, имел обычный, чуть меньше ста семидесяти сантиметров, рост. Волосы его были короткими, светлыми и опаленными у кончиков. Непримечательного цвета четыре оранжевых глаза не слишком выделяли его, как и вполне среднее сложение, в отличие от приятного, мужественного и угловатого лица. Для него чета Эованор, нашедшая друг в друге нескончаемый поток духовного удовлетворения словно вышла из сказки. Их дочь Федра тоже была исключением, но скорее из-за плохого здоровья. Прикованная к постели, в свои тридцать лет она еще ни разу не вступала ни в романтическую, ни в интимную связь. Однажды бытовала шутка, будто если кому-то не повезло с магией, то целомудрие до тридцати лет позволит обрести ее в новом облике после смерти. Что ж, было бы отлично, окажись такое правдой.

Из странностей семьи Эованор можно отметить и уход за ребенком. За девочкой, пока та росла, нечасто присматривали прочие демоны. Даже до совершеннолетия своих чад другие крылатые родители нередко оставляли их на попечение тем, кто горел этой идеей в данный момент. Федра же все время росла в любви и заботе отца с матерью, весьма отличаясь от своих сородичей в этом плане.

Конечно, кто-то бы позавидовал такой жизни, но их друг-демон не считал это достаточным поводом. А вот способность Вуннара – о да, ей Цвар, несомненно, завидовал. Все завидовали.

Известно, что каждый не-человек, будь то демон, ангел, нежить или эльф, имеет как минимум одну «врожденную» способность. Они на деле не всегда проявляются с рождения, но их занятность в том, что использование этих сил зачастую не тратит ману и возможно даже не-магами, вместе с тем их нельзя отнять.

Так, Цвар владел даром алхимика – капля его крови усиливала продукты зельеварения вне зависимости от их вида. Нынешняя партнерша демона, Зурия, помимо таланта в стрельбе из лука умела запугивать монстров своим взором, отчего те замирали на месте – и не обязательно, чтобы они встретились взглядами.

Вуннар же владел тем, что в народе было прозвано «даром Хаоса». Считается, будто давным-давно демоны, как и прочие не-люди, пришли в этот мир из другого измерения. Там властвовал Домен Хаоса, необузданный, но окрыляющий. И конечно же поэтому демоны более искусны в освоении, понимании и ощущении этого аспекта… Были.

В первый же день знакомства с Вуннаром его нынешний друг ощутил на себе влияние способности будущего министра. Пока юный зельевар стоял за прилавком, тогда еще горделивый восьмикрылый демон вошел с заказом от наставника в гвардии. Всем своим видом он кричал, что превосходит любого встречного – и не без причины. Уже давно стало ясно: чем больше у демона глаз и крыльев, тем он сильнее и могущественнее. Вот только споры, что же значимее: глаза или крылья, не утихают среди этих существ до сих пор.

Отдавая заказ на усиливающие зелья и зелья сытости, Вуннар не проявлял ни капли уважения, был надменен и насмешлив по отношению к четырехглазому и двукрылому Цвару. Тогда зельевар задумал проучить выскочку и подменил зелье сытости похожим на вид, но испорченным.

И все бы удалось, если бы заносчивый многокрылый не решил поиграться со своим даром, чтобы еще больше унизить только что увиденного родича. Щелкнув пальцами, демон призвал свою необузданную силу… И внезапно порченое снадобье засветилось серым светом, а на поверхности склянки оказались нацарапаны слова: «Не пей это».

В гневе Вуннар едва не убил Цвара, повторно активировав способность – в его руках появился светящийся серый меч, сотканный будто из сжатого бушующего урагана, но гвардейцы быстро растащили их. С тех пор прошло уже больше шестидесяти лет, они возмужали, но не постарели. Время стерло обиды и закрепило дружбу двоих демонов, взращенную на все более мягком ночь от ночи соревновании.

Утром же сего дня, когда министр уходил из дома Цвара после гостевого визита, младший демон обратился к бывшему сопернику сонным голосом, едва разлипая глаза. Рядом с ним мирно спала их сестра по роду, в той же кровати, что и алхимик.

– Почтенный господин даже не попрощается?

Демон с восемью крыльями одевался в свою повседневную рабочую форму.

– Ты спал, когда я проснулся. Не хотел тебя будить, – Вуннар с улыбкой бросил взгляд на сонного друга.

– Ага, а вот на работу отправить, видимо, всегда не прочь…

Мужчина со смехом щелкнул Цвара по лбу и закончил одеваться.

– Да ладно тебе, неужели мы все умрем, если ты опоздаешь на часок или два, останься хоть позавтракать. Даже Зи еще не ушла…

Демон попытался встать и уговорить друга задержаться еще ненадолго, но вскоре махнул на эту затею, да и на Вуннара, рукой.

– А, к Зааргу. Лень. До встречи и свободного полета тебе, друг.

– И тебе свободного полета, Цвар. Увидимся, – слова министра были оттенены нотами грусти и меланхолии. Прощание демонов с родичами всегда завершалось словами о свободе – не от рабства, но свободе в целом. Полетом же они звали не только путешествие по манящему их небу. Но и саму их жизнь.

Вскоре Вуннар покинул дом своего давнего товарища и направился на работу, когда же сам зельевар остался поспать еще немного – лишь до момента, пока внутренние часы не начали неустанно напоминать, что и его ждут дела.

Цвар отправился в лавку зелий, где можно было найти всевозможные варианты алхимических ингредиентов и готовых смесей. Для простых бола́ основными зельями были зелье сытости, заменявшее питательные вещества почти на некоторое время, и зелье доброго сна, защищавшее от кошмаров, весьма часто преследующих многих бола́. Также тут были и настои невидимости, взрывные, морозные смеси, даже зелья, что укрепляют тело и реакцию, отпускаемые исключительно для самых могущественных воинов. Все же мало кто может сразиться с лютоволками, чтобы получить их зубы и кровь как ингредиенты… Кроме Шарля Пьемонта, Лимара Гваренском и других ходячих легенд.

Внутри уже работали его подмастерья – люди и прочие бола́, хотя именно в области зельеварения лучше преуспевали неживые. Что до того, как за более чем шестьдесят лет Цвар сохранил интерес к алхимии… То он его и не сохранял. Демон вернулся в эту область два года назад, забросив ее перед тем примерно на пятьдесят лет – хотя кто ж упомнит точных сроков? Поприветствовав старшего алхимика, пусть и восстановленного, помощники, юные и не слишком, вернулись к работе, а сам он прошел в лабораторию мимо «цеха» производства.

В очередной раз глядя на старую книгу, в которой были записаны древние рецепты зелий, мужчина раздумывал над свойствами ингредиентов. Цвар ощущал, что скоро встанет на порог открытия, которое может внести его имя в историю. Что он сможет с гордостью встать наравне со своим другом, а не позади него.

И тем не менее решение пока ускользало от алхимика. Он проштудировал все рецепты – от тех, которые уже невозможно воспроизвести, как зелье гласа природы, позволявшего общаться с растениями и животными, до тех, что не использовали ввиду ненадобности, вроде зелья маны или зелья места встречи. И если первое не было нужно, то второе попросту не работало: Всеотец не отвечал на зов. Самих их, конечно, Цвар не помнил, но всегда старался найти закономерность.

Не имея привычки сдаваться, демон снова открыл фолиант, перечитывая описания ингредиентов, составленные с точки зрения мага древности.

– Хм… кровь змееволка. Почему змееволк? Может если попробовать заменить ее на более мощную кровь лютоволка… Нет, тогда она подавит, а не раскроет все остальное…

Внезапно размышления демона прервал стук в дверь.

– Входите, – сказал он, со вздохом закрывая книгу.

– Прошу прощения, сэр. Вас вызывают в министерство магической инженерии. В запросе сказано, что надо перераспределить ресурсы и изменить количество заготовок некоторых зелий, – девушка с головой в руках, с ее собственной головой, говорила тихо и скромно.

Издав еще более тяжелый вздох Цвар ухмыльнулся, понимая, что придется отложить изобретения на потом.

– Проклятые вояки… ну, а куда деваться… Ладно, не шалите тут без меня.

С этими словами он вышел из лаборатории и направился в сторону дворца.

Нежеланная встреча

Не-жизнь лича так же тяжела, как и его смерть. Несмотря на свое неполное состояние между жизнью и смертью, ему необходимо питаться. Но вкуса Тифтар не чувствовал – язык сгнил. Речь его была скомканной и не всегда ясной из-за поврежденных голосовых связок, да и легкие работали как придется. В общем, со своим почти столетним стажем общения с бола́ этот неживой понял, как справляться с этим. Не общаться.

К такому выводу приходило большинство личей и некоторые другие часто встречающиеся виды неживых вроде упырей и недоедливых. Вообще у нежити было крайне пестрое разнообразие образов, форм и способностей среди своего рода – даже размножались они со своими особенностями, но всех их объединяла смерть. Безвременная, ранняя – когда-то ее называли «непредначертанная».

По легенде эти существа пришли из измерения, в котором само время застыло, где они обитали в темных пещерах, находя покой в уединении и совершенствовании, но все же частенько встревая в конфликты. Уже на О́беллосе нежить стала выбирать себе наследников, обращая трупы в своих родичей. Примечательно, что ради этого они никогда не убивали, в том числе и вампиры, обросшие сетью слухов.

Говоря о личах: они считаются проводниками воли Всеотца. Считались. Около тысячи лет назад, в Первую Ночь, когда император Ласаан Безумный изрек свое пророчество и запечатал могущественным запретом все порталы между городами на территории Империи, личи перестали слышать голос О́беллоса. Поначалу они страдали от этого, утешаясь словами последнего императора Эпохи Порядка, убитого собственным сыном в тщетной попытке восстановить сообщение между городами.

«В темный закат я пишу вам, друзья,

Те, кто прочтут, пусть вернутся в живых.

Беды, надеюсь, не тронут тебя,

Слушай, уверен в стремленьях своих.

Полчища адские ждут у ворот,

Натиск могуч, Всеотец, не молчи!

Хватит ли силы исправить исход,

Там, где когтей не разрубят мечи?

Десять веков будет бойня крепчать,

В омутах крови утонут мечты.

Сдаться нельзя, надо нам устоять —

С новым рассветом родишься и ты!»

Таковы были слова, что услышала вся Империя, прежде чем орды монстров явились из ниоткуда, сметая все на своем пути, уничтожая деревни, будто те были лишь карточными домиками, опустошая неготовые города, словно их стены ровным счетом ничего не значили.

Тысячи селений, сотни крепостей – все были уничтожены, артефакты сломались, чары развеялись, а маги едва не сошли с ума, потеряв огромную часть своих заклинаний. Не все волшебные предметы и эффекты исчезли, нет, как и не вся магия ушла. Но даже на то, чтобы понять, какое слово мистических языков ныне имеет колдовскую силу, а какое нет, потребовалось почти столетие. К тому времени маги, что жили в Эпоху Порядка, уже умерли, и некому было обучать новых – да и нечему. Исследователи магии составили несколько теоретически работающих волшебных формул, но все они оказались безвредны и не имели широкого применения. Потому магия в Эпоху Конца погибла. Погибла как и миллионы бола́ по всей Империи.

Возвращаясь к Тифтару, он сидел в Великой Библиотеке посреди столицы. Она была сотворена в Эпоху Порядка императором Эдриком Ученым вместе с главой Великой семьи Занхир того времени, Лореттой Занхир. Давным-давно здесь сияло магическое освещение, летали зачарованные предметы, мелькали информационные панели, направлявшие к нужной секции, были даже чары поиска по запросу. Но сейчас это место – лишь тень самого себя. Свет остался разве что на паре столов, стеллажи запылились. Будто один только лич ходил сюда из всего многотысячного населения Велана.

Тем не менее, этот неживой с пустыми глазницами, в которых нет ни намека на огонек, ссохшейся кожей и подгнившим языком был бы рад, если бы он на самом деле оказался единственным посетителем библиотеки. Тифтар рвал на себе волосы каждый раз, отрываясь от чтения книг – напоминаниях о том, что когда-то в стране была бумага – и потому на его голове почти не осталось укрытых мест. Низкий рост иногда позволял ему скрываться от проходящих мимо посетителей, но один из таких был особенно надоедливым, замечавшим лича всякий раз, стоило только расслабиться. Даже полусъеденная молью мантия не спасала его от взглядов, хотя ткань была зачарована на отвод глаз. По крайней мере когда-то точно была.

– Доброго дня, господин Тифтар. Что читаете на этот раз? – голос пожилого мужчины не звучал слишком любезным или раболепным, просто вежливым и учтивым. Он начал говорить еще на подходе к личу, отчего тот ощутимо съежился, будто пытаясь сделаться меньше, в надежде, что так его не заметят.

– Отстань, человек, сколько раз тебе повторять? – неживой то хрипел, то становился тише, то свистел в своей речи. Сегодня его голос был особенно не готов к использованию.

– Прошу прощения. Мне правда жаль отрывать вас от книги, но вы же знаете, как вы вдохновляете меня, – усевшись на стул рядом с личем, человек, уже вошедший в старость, начал слегка поглаживать свою весьма приличного вида бороду.

– Спрашивай уже что хотел и вали прочь… Все вы, человечишки, только и делаете, что надоедаете мне… Как Империя вообще еще стоит с одними людьми во главе? – но бурчание собеседника ничуть не смутило старца, несмотря на прямое подстрекательство к мятежу.

Получив одобрение к тому, чтобы говорить начистоту, мужчина продолжил уже не столь обходительно.

– До недавнего времени я все раздумывал над тем, почему же Шарль Стратвар так и не сумел снять запрет своего отца, наложенный на порталы. Он и поныне действует, не правда ли? Мне показалось странным, что новый император не отменил старый указ. Конечно, не все можно вот так просто повернуть вспять, но… Не известна ли Вам причина, по которой порталы не были включены вновь?

Лич посмотрел на обложку книги, что держал в руках. Надпись на ней гласила: «Хроника. Первая Ночь».

– Я ненавижу тебя… – пролистав несколько сотен страниц назад, лич снова уставился в текст, явно что-то выискивая. Седой человек уже почти заглянул внутрь, как вдруг Тифтар захлопнул страницы прямо перед его носом, пустив вековую пыль в лицо «гостю».

– Ха! Достойная плата тем, кто не видит грани, – после этих слов повеселевший лич встал и понес книгу на место, а затем взял новую и уселся на то же место, игнорируя мужчину.

Человек терпеливо выждал пару минут, после чего решился подать знак о своем присутствии, слегка покашляв. От неожиданности лич даже надорвал хрупкую страницу книги.

– А-а! – возглас читающего был явно испуганным, – Кто здесь?! Проклятый старикашка, опять ты? Что тебе нужно?

Тифтар говорил так, будто видел собеседника впервые за долгое время.

– Прошу прощения, господин Тифтар, но вы хотели рассказать мне про то, почему императорский запрет не был снят с порталов сыном Ласаана Безумного, Шарлем Стратваром, – с серьезным лицом старец пытался воспользоваться ситуацией себе на благо.

– Да? Хм. Не помню такого. А как я на это согласился? – на не слишком выразительном лице лича проглядывались непонимание с недоверием.

– Я посоветовал вам книгу, что вы держите в руках, – совершенно не краснея и не выдавая своей лжи, человек старательно вел к тому, чтобы получить нужные ответы.

– А! Правда? – взглянув на обложку, неживой покивал, удовлетворенно поджав губы, – Да, неплохой выбор. Не вышло, потому что к моменту, как была закончена церемония возведения в императорский статус, Сфера Империи, артефакт, оставленный Горвасом Первым, уже перестала работать, в отличие от запрета. Именно ей он был наложен, а снять не вышло. Что-то еще? – личу явно нетерпелось вернуться к уединению.

– И что же, неужели Владыка Владык не предусмотрел обходного пути? – человек словно не хотел верить в это объяснение.

– Предусмотрел. Знаешь, где? В Сфере. Она не просто так носит имя всей Империи, там куча всякого разного. Эффекты, наложенные ей, можно снять и установить заново…

– Так почему же не получилось? – в нетерпении старик даже перебил собеседника, отчего тот недовольно клацнул зубами.

– Да потому что она сломалась, идиот! Зачарованная же была – вот и все! Первый император слишком полагался на магию. Все, хватит, ты мне уже осточертел! Пошел прочь, а то я… Хм… сделаю вид, что ты меня обокрал!

Тяжело вздохнув, мужчина в не слишком опрятной мантии, скрывающей под собой одежду качеством лучше, поднялся и ушел, предварительно попрощавшись.

А лич тем временем наконец расслабился и снова открыл нужную, как ему казалось, страницу… Но только спустя пару минут понял, что в руках находится какая-то белиберда. Найдя прежнюю книгу, он вернулся в то же место, на котором был прерван и бормоча себе под нос что-то о невежестве и дурной памяти всех вокруг о «Бесстрашном», продолжил чтение.

Нарушитель Порядка

Ангелы во времена Эпохи Порядка обычно жили уединенно, в выделенной им автономной области Авалон. В целом по Империи их было не чуть меньше сотой части населения – все дело в невероятно долгом и требовательном цикле жизни. А раз уж большинство из них селилось рядом с родичами, то в те времена встретить ангела за пределами Авалона удавалось нечасто.

За всю Эпоху Конца столице так и не удалось установить контакт ни с одним городом: ни в автономной области, ни в прочих регионах Империи. Дело не только в том, что почти все населенные пункты наверняка были разрушены без магической защиты – это Велану так повезло и ясно, что не все оборонные чары выстояли. Это в столице подавляющее большинство волшебных формаций проектировал один человек каждое поколение – дань традиции императору Эдрику Ученому, что повелел Великим магическим семьям воздвигнуть укрепления во всех городах Империи и способствовать совершенствованию созданного в будущем. А основной причиной отсутствия связи с внешним миром был запрет Безумного императора на пользование порталами.

В ту роковую Ночь, когда он изрек свое пророчество, все порталы оказались запечатаны могущественной магией, оставленной самим Горвасом Первым потомкам-императорам ради того, чтобы в чрезвычайных ситуациях те могли лично устанавливать необходимые волшебные условия. При жизни Владыки Владык не существовало системы междугородних порталов, то стало заслугой Эллы Стремительной, однако чары Первого императора были столь могучи, как и желание защитить мир в Империи, что созданный им артефакт не утрачивал своей мощи вплоть до Эпохи Конца… наступившей аккурат после наложения запрета на самые важные в логистике государства объекты.

Но была и светлая сторона. Во время правления Ласаана Безумного Архимаг своего времени, глава Великой семьи, Арчибальд Ганро, обновлял защитные формирования Велана раньше положенного. Последний император Эпохи Порядка правил всего около десяти лет, и особых прорывов совершено не было, но он настоял на сотворении чар заново до срока. Это по счастливой случайности и сохранило магические формации города. Император не объяснил свое решение, как и многие другие, в том числе приведшие к катастрофическим последствиям – за что его и нарекли Безумным.

Среди этих странных действий государя было и приглашение в столицу второго сына семьи Астиэн, владык Авалона. Их патриарх согласился на такое, хоть и спустя целых семь лет после прихода к нему послов с предложением. Возможно то было ошибкой, ведь именно в Велане одного из почтеннейших ангелов всей Империи постигло несчастье Эпохи Конца.

Считается, что чем больше у демона глаз и крыльев, тем он сильнее. Похожее говорят и про ангелов – будто чем больше у них рук, тем они могущественнее. Обычно это оказывается правдой. Самый знаменитый демон всех времен, Эртос Хорбон, имел по шестнадцать крыльев и глаз. У величайшего ангела – Шандора Астиэна, были сияющие глубоким фиолетовым светом склеры и шестнадцать рук. О нем никто не слагал легенд, ибо всю свою жизнь он положил на создание автономии ангелов, оставив след в истории скорее политический, нежели фольклорный.

Кто-то утверждает, что истинных владетелей великой силы мир еще не видел, ведь больше шестнадцати рук, глаз или крыльев ни у кого не встречалось. Но многие сходятся на том, что это число – естественный предел. Также существовали всего шестнадцать титулов мага, каждый из которых отражает силу колдующего. Так как Доменов существует четыре – Начало, Конец, Порядок и Хаос – то титул мага определяется по наивысшему из них. Известно, что и Шандор, и Эртос – оба были Апостолами, каждый своего Домена, ибо достижение подобных высот в той области, где у демона, ангела, нежити или эльфа нет предрасположенности попросту абсурдно.

Прямой потомок рода Астиэн, Ширрон Астиэн, сейчас работала одним из наиболее ответственных управителей во дворце столицы. Несмотря на ее статус, этой шестирукой девушке, что унаследовала от своего предка светящиеся фиолетовые глаза, приходилось работать не покладая рук.

Прекрасной, с длинными, прямыми и темными будто беззвездная ночь волосами представительнице рода ангелов уже минул целый век – неофициальный порог совершеннолетия у этих созданий. Потому как возраст их долгожителей достигал даже пятисот лет, восприятие ими времени было весьма отличным от такового у эльфов, людей и демонов, хотя последние жили обычно вдвое дольше обычного человека. В частности поэтому ангелов чтили в архивах, в системе правосудия, но редко ставили на должности бюрократического толка – ибо их способы работы отнимали неимоверное количество времени.

Описан случай, как ангел отправил некий документ на много лет позже, из-за чего уголовное дело было заведено не на преступника, а на его внука. Что примечательно, в министерстве юстиции изначально этим процессом также занимался ангел, который посчитал преемственность наказаний в роду верным решением «ввиду ограниченных возможностей подсудимых и недостатка ресурсов у правоохранительных органов».

Однако Ширрон работала именно с документами неотложной важности. Из-за ее крайне примечательного для ангела склада ума она нарушила все традиции и стала говорить так же часто, как прочие бола́. Подобный образ жизни заставил ее получить и получать до сих пор огромное осуждение со стороны ангельского сообщества Велана, несмотря на его немногочисленность. Шесть рук позволяли писать во столько же раз быстрее – ведь в отличие от людей, демонов и нежити, ангелы могли свободно управлять всеми своими конечностями, сколько бы их ни было, будто каждая из них – ведущая. Вместе с тем существовали записи в древних трактатах о магии по поводу многоуровневого колдовства ангелов: благодаря своей природной способности концентрироваться на нескольких задачах единовременно без потери эффективности, они могли сотворять одномоментно количество чар вплоть до числа их рук, если позволяли символы. К тому же, существовали и жестовые магические знаки.

Сейчас эта девушка находилась в кабинете, соседствующем с рабочим помещением самого императора Эйлунда. Такое расположение позволяло ей наискорейшим образом направлять самые важные донесения прямиком к владыке, дабы он сумел принять взвешенное и обоснованное решение насчет всякого вопроса, который требует его внимания.

Однако что же делало ее такой важной персоной, отчего она находилась под боком у государя? Неужели только прыткий ум и множество рук? Ни в коем случае. Ангелов, подобных ей, было немного, и все же благодаря ее способности, которую она сама ласково звала «Цех», эта бола́ получила столь особое отношение. Ширрон могла создавать и копировать огромное количество вещей – от писчего пера до целой книги, пусть ей и не было под силу делать что-то из воздуха, а вместе с тем сотворять жизнь или пищу. Ей неподвластно вырастить из семян дерево или куст, но из бревна сделать бумагу, из бумаги и чернил – документ, а из чернил, кожи и множества листов – книгу, она могла. Конечно же, чем больше была масса необходимых предметов и выше объем работы, тем тяжелее давался процесс. Именно поэтому эта ангел – одна из немногих бола́, оставшихся на Обеллосе в то время, что питалась полноценно и даже больше.

Врожденные способности использовали жизненные силы своего творца – все в разном объеме, а бывали и те, что их в итоге восполняли, хотя это и не тот случай. Потому, с учетом бесконечной траты своих сил для копирования документов, перепечатывания книг и даже обновления стрел, еды ей требовалось больше, чем кому-либо, и тем кто стоял на стенах с оружием в руках.

Не будет преувеличением сказать, что на милости Ширрон город Велан держится уже вот почти пятьдесят лет, со времен еще до восхождения на престол Эйлунда Стратвара. Ангелы столицы не слишком поощряют ее способ ведения дел, и все же она является самым главным представителем многоруких, избранная согласно их Порядку. В частности, он подразумевал строгую иерархию, включающую в себя тонкие взаимоотношения между родом ангела и его профессией, а также должностью на ней. Те, кто служили в высших чинах почитались более прочих, потому высокородная Ширрон занимала первое место в иерархии всех ангелов главного, пусть и не центрального, города Империи.

И вот она опять отправляется из своего кабинета в оружейную – ночью снова внезапно атаковали монстры, стрелы пообломались и пришли в негодность после залпов, которые нападавшие яростно отбивали вплоть до своей смерти. Войдя в помещение, полное жара, запаха тяжелой работы и громких звуков, ангел пошла к привычному месту, обнаружив там груду стрел, сваленных в кучу.

– Немедленно все ко мне! – ее голос, сладкий, словно мед, громом разносился по оружейной. Никто не посмел ослушаться, и девушка тут же продолжила.

– Пока эта куча стрел не будет разложена в пирамиду, в основании которой окажутся самые целые из сломанных стрел, а на вершине ее расположатся самые мелкие осколки и наконечники, никто не вернется к прежним делам!

Один из работников хотел было возмутиться, но его начальник положил свою руку на плечо парню, с нарочито милой улыбкой осаждая порыв юноши и начиная разговор.

– Новенький. Это же ты переносил стрелы от стены сегодня, да?

Сглотнув, парень ответил утвердительно, уже ощущая, что попал. Уголки губ начальника оружейной разошлись еще шире, и он продолжил.

– Тогда завтра идешь за стену их собирать. И будешь делать так всякий раз, когда отнимаешь время госпожи Астиэн.

Снова сглотнув, парень закивал, испугавшись до невозможности.

– Полно, Мэтт. Просто проследи, чтобы все знали инструкции к моему следующему приходу.

– Несомненно, госпожа Астиэн. Не переживайте. Все равно я лишь напугал его. Этот балбес даже забыл, что завтра и так была его очередь… – чуть посмеявшись над новичком, мастеровые принялись за работу, исполняя приказ главы ангелов. Та же обратилась к крепкому, рослому и мускулистому мужчине, которого ранее назвала Мэттом.

– Что-то еще требуется? Я не пропустила никаких запросов?

– Нет, мадам… Разве только вас не затруднит…

Как обычно, силы Ширрон были полезны везде. И потому, вернувшись в замок после выполненной починки всего на свете, она направилась в трапезный зал, где села по левую руку от императора, отделяемая от него лишь министром продовольствия.