Текст книги "Эпоха Конца (СИ)"

Автор книги: SairusFS

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 26 страниц)

Истории Обеллоса. Эпоха Конца

Пролог

– Ты думаешь, что еще не пора? – из ниоткуда исходил нежный голос, подобный ласковому шелесту листвы, мягкий и теплый, словно материнские объятия.

– Нет. Да и с чего бы? Я все ясно сказал, – другой, на сей раз крепкий голос отвечал строго, будто не желая поднимать эту тему. Пусть звук был мощным, в нем угадывались ноты сонливости, раскрывая не то усталость, не то безразличие.

– Да, но…

– Не стоит, лучик. Он прав, все уже решено, – было трудно понять, говорит мужчина или женщина, тот голос мог подойти любому.

– Это несправедливо! Почему они все должны?.. – ласковая речь оказалась прервана твердыми, грубыми, почти громоподобными словами другого собеседника.

– Быть может несправедливо, но необходимо. Вина за происходящее лежит не на нас и не на нем.

– Ты так в этом уверен? Не думаю, что ты готов поклясться, будто не лукавишь, – новый голос говорил почти заигрывающе, хотя при этом в нем ощущались безразличие, безграничная власть и смирение одновременно, – Помнится мне, ты сам был против.

– То давнее дело. Я…

– Изменился? – заливисто рассмеявшись, голос, не принадлежавший ни мужчине, ни женщине, вдруг резко смолк.

– Не смеши меня. Хватит препираться. Сказанного не вернуть, написанного не убрать. Тем более, что все мы устаем от разговоров, кроме него.

Четыре голоса вздохнули в унисон, а затем снова замолчали, как долгое время до этого.

Тяжелым усталым тоном была сказана последняя фраза, уже не для других, но для себя:

– И почему они тогда не могли просто набраться терпения и сострадания?..

Вопрос повис в воздухе, а затем пропали звуки все до единого.

Его величество император

В императорском дворце, как всегда, было суетливо. Невозможно жить в покое, когда вокруг рыщут стаи убийственных чудищ, а рубежи держатся на честном слове и неясно, когда будут прорваны. И все же столице повезло – большинство их магических формаций как на крепостных стенах, так и на плодородных полях сохранились. Без них столь большой город пал бы в одночасье еще сотни лет назад – простые камни не могут сдержать даже голодных волколаков, не говоря уже о яростных фениксах и прочих тварях вокруг города. Да и посев, уход и сбор урожая на полях без усиливающей рост магии, не представлялись бы возможными из-за постоянных атак монстров. До сих пор очень многие умирали на полях, но за почти десять веков люди благополучно узнали повадки своих извечных врагов, и это неслабо помогало вести любые дела.

Вот бывшее крыло магического управления, ныне занимаемое министерствами обороны, продовольствия и магической инженерии, как главными оплотами выживания в за уходящее тысячелетие. Впрочем, название последнего из министерств явно было историческим, ведь сейчас все его заботы – это алхимические мастерские, бывшие в древности лишь малой долей одноименного органа власти.

По другую сторону от этого крыла расположились многочисленные коридоры с залами, предназначенными для пользования прочих ведомств, таких как министерство образования, юстиции, культуры – и иных, что были далеко не так задействованы во время Эпохи Конца.

Всюду сновали слуги, администраторы, чиновники. Несмотря на оживленное движение, стоило лишь приглядеться и становилось ясно, что всего народу было весьма немного.

Среди небольшого количества работников встречались и те, кого видно издалека. Эльфы – почти всегда высокие, с необычного цвета кожей и волосами, зачастую разными между собой. Демоны – существа крылатые и многоокие, чьи глаза вполне могли располагаться совсем не на лице. Ангелы – многорукие и с особым взором, отличающимся цветными белками, иногда даже отдающими свечением. Последний вид не-людей заметить можно разве что если рядом пройдет лич, не скрывающий своей в прямом смысле прогнившей сущности, либо бестелесный призрак. Иногда же они на вид ничем не отличались от самых простых живых существ.

Обычно в замке хочется увидеть лица занятые, но в целом довольные. Но тут в лучшем случае можно было заметить просто уставший персонал, а в худшем – явно отчаявшиеся, делающие работу на автомате оболочки, лишенные стремлений и всякой надежды. Такие выражения даже не были чем-то из ряда вон выходящим, будто все привыкли к беспросветному будущему, в котором нет места желанию покоя, только подготовке к новым лишениям.

Но все же на кухне готовился обед, в котельной инженеры старались привести в порядок снова едва не вышедшую из строя конструкцию, что из-за отсутствия нормально работающей магии была готова взорваться в любую минуту, в залах заседаний важные умы решали вопросы призыва, обороны, ковки оружия, создания брони и всего, о чем только можно успеть подумать до очередного набега чудовищ.

В кабинете императора Эйлунда Стратвара на вид было совсем пусто – ни произведений искусства, ни громадных стопок бумаги, ни даже места, где могли бы присесть посетители. Там мужчина, на вид лет сорока, а на деле едва перешагнувший порог двадцатилетия, сидел за столом, изучая написанные на чьей-то коже отчеты.

На редком в столице дереве также были расставлены множественные горки всяческих предметов – от стопок монет до плоских цветных камней.

–Ха-а… Проклятье. Еще одна группа сбора погибла… Кажется, снова придется перераспределять продовольствие.

Взглянув на собственную напоминалку в виде нескольких столбиков монет, император принялся прикидывать, как много еды теперь нужно отдать потенциальным сборщикам, чтобы они вообще вызвались на эту работу.

Внезапно раздался стук в дверь. Не последовало никаких просьб или известий – считалось плохим тоном говорить с правителем через преграду.

–Войдите, – из изможденного и уставшего от всего на свете разодетого человека, Эйлунд стал настоящим монархом, держа и подавая себя, словно он один из великих правителей древности. Тех, что жили еще в благословенную Эпоху Порядка…

Благословенную кем? Он и сам не знал. В трактатах те времена описываются, будто сказка, где справедливый Всеотец присматривает за своими чадами, направляя их и оберегая от напастей. Но еще многие века назад он оставил всех жителей Империи Стратвар – и человечество, и ангелов, и демонов, и эльфов с нежитью.

Дверь отворилась и внутрь вошло рослое существо мужского пола о восьми оранжевого цвета глазах. Все они были расположены на лице, а из-за плеч в подобие кожаной мантии его укрывали сошедшиеся друг на друге четыре пары крыльев. Волосы его были короткими и черными, словно ночное беззвездное небо, а на угловатом широком лице красовались многочисленные шрамы, свидетельствовавшие об ожесточенных боях, в которых тот принимал личное участие.

–Ваше величество.

Поклонившись едва ли не до самого пола, перенеся вес назад, дабы вытянуть правую ногу прямо, а левую согнуть в колене, крылатый мужчина завел одну руку за спину, вторую же отведя в сторону со сложенным на ладонь большим пальцем и разведенными прочими. Такой поклон могли даровать только двум лицам: действующему императору и супругу-консорту. Даже редкие монархи, что отошли от дел, передав властвование в руки потомка, не удостаивались чести получать столь высокое приветствие.

–Вуннар. Что-то на стенах? – голос императора звучал твердо и уверенно. Он и знал, что никто не посмеет разрушить изнутри последний оплот целостности Империи… или хотя бы еe столицы. Но держать себя перед подданными он все равно не переставал. На всякий случай.

–Так и есть, ваше величество. С наступлением весны монстры не так активны, как раньше – однако, по всей видимости, яростных фениксов за зиму осталось больше, чем мы рассчитывали. Сейчас они прощупывают почву, но если мы их не отгоним, то их налеты до самого лета будут слишком тяжелыми, а к зиме только усилятся. Я хочу направить запрос в алхимические мастерские на увеличение объема производства морозных эликсиров и бомб.

–Сколько? – вопрос императора был простым, и Эйлунд уже готовился узнать значение, которое, как всегда, столица не потянет.

–В полтора раза, мой повелитель.

Облегченно вздохнув, император снова принял свое обычное деловое выражение лица.

–Иди к алхимикам. Пусть снизят производство огненных бомб и зелий доброго сна. Если мы все умрем, кошмары так и так никому уже не приснятся.

–Есть! – мужчина собрался было уходить, но вдруг его остановил оклик монарха.

–Вуннар!.. Как твоя дочь?

На мгновение замерев, мужчина не посмел повернуться. Только этого было достаточно юному правителю, чтобы понять, насколько все плохо.

–Она сильный демон, мой повелитель. Она выкарабкается… Прошу простить.

Конечно же, столь спешное прощание было невежливо со стороны министра обороны. И тем не менее тот не мог позволить его величеству видеть свои слезы, что стали собираться в уголках каждого из восьми глаз.

Устало выдохнув, Эйлунд снова вернулся к пересчету, но уже на стопках изумрудных подобий монет с дырами внутри. Взглянув на них в который раз за сутки, император усмехнулся.

–А ведь когда-то они были артефактами…

С этими словами и тяжестью на душе правитель вернулся к работе.

Великая семья

В доме Великой магической семьи Айяр в тот день было как-то особенно пустынно.

Глава семейства – Таван Айяр, мужчина преклонных лет, сидел в своем кабинете – окруженный стенами с вырезанными на них изредка горящими рунами. Его ухоженная, седая, как и короткие волосы, борода снова приняла в себя пальцы, когда он раздумывал над очередными попытками активировать столичный портал. Одет он был скромно, но со вкусом даже в столь темные времена. Материал – ткань, пусть и шерстяная – говорил об авторитете своего владельца. Глубокие мешки от бессонных ночей за работой владыки Великой магической семьи не могли затмить глубокой мудрости его ясных оранжевых глаз, с которой он вглядывался в некий волшебный свиток. Для него самого эта работа не была привилегией, скорее тяжким бременем, пусть и почетным. Такому пожилому, низкорослому, но неплохо сложенному старичку, казалось, упорная работа с самого утра была некстати – и все же это единственный способ…

Способ выжить и помочь выжить другим. Знания и ум ныне ценятся меньше силы и могущества даже в столице, великом городе Велан – а уж что могло бы твориться где-то еще… и думать страшно.

Дочь Тавана, Тита Айяр, уже несколько месяцев как беременная, все еще спала. Беременные были одной из немногих оставшихся категорий населения, что получали особое отношение. Даже знати пришлось работать, не покладая рук, чтобы сохранить свое положение в обществе, но не им. По крайней мере, не так тяжко.

Ее муж, Мивес Айяр, урожденный Бирьи, был выходцем из магической семьи Бирьи – и несмотря на то, что их род не так рьяно соблюдал чистоту «магической» крови, Таван, скрепя сердце, благословил союз дочери с этим мужчиной. Возможно потому, что Мивес обладал особым даром – даже в отсутствие магии так называемые врожденные способности остались при тех, кто должен был их получить. Так и супруг наследницы Великой магической семьи получил уготованное ему – способность к весьма мощному телекинезу… И именно потому прямо сейчас он стоял у крепостной стены, метая в монстров бомбы, камни и все, что попадется под руку, с ошеломляющей силой.

Младшая сестра Титы, Нула Айяр, несмотря на свое совершеннолетие так и не избрала себе суженого, посему отец стал сватать к ней людей из других семей. С учетом того, что Тита уже принесла наследника, ну или почти принесла, Нула может быть разменной монетой в непрекращающейся политике аристократии. Если бы Таван позволил дочери выйти из семьи и пополнить чью-то родословную кровью самой Прародительницы их династии… О, принимающие были бы счастливы отдать что угодно за такое щедрое предложение, пусть оно и не принесет им статуса Великой магической семьи. Потому, зная все это, Нула заперлась в своей комнате, словно пытаясь отгородиться от жестокости мира вокруг, утопая в жалости к своей судьбе и ненависти к отцу, что видел в ней лишь товар.

Слуг в доме было весьма немного – все же позволить себе персонал, подобающий статусу аристократа, практически невозможно, ведь расходы на содержание человека возлагаются на работодателя. В условиях затрудненного сбора урожая, опасности охоты и постоянного дефицита пищи, иметь в доме несколько слуг уже было почти невозможно… Но Таван Айяр – не только знающий теоретик магии, он умелый предприниматель во многих смыслах этого слова, так что ему удалось.

Ведь именно в архивах Великой магической семьи хранится бесчисленное количество древних книг, свитков и артефактов. Хотя большая часть из последних уже давно утратила и свой блеск, и свою силу, многие все еще бесценны. Семья Айяр была хранителем знаний о магии подавления чар и создания барьеров со времен Юноны Айяр.

Прародительница их рода слыла могучей Чароломом, как их назвали впоследствии в Эпоху Порядка. По легенде, когда произошла последняя битва Первого императора с непокорными, его противники собрали всех своих магов, дабы те разработали мощные чары, собрали все свои знания и доверили их одному эльфу, который сумел использовать заклятие Апостольского – самого высшего из известных – уровня магии. Огненный шторм стал собираться в воздухе, поджигая сами облака, а затем закрутился вихрем и начал опускаться с небес на землю, как предвестие погибели для всех, кого он коснется. Тогда же Юнона вышла вперед из строя своих соратников и молвила:

«Не убоитесь злодеев, ведь иначе впустите их власть в свои сердца. Не убоитесь правды, ведь иначе посадите вы семена лжи. Не убоитесь биться, ведь иначе трусость взрастите вы в себе и в других. Я не страшусь, и сила моя – в моей стойкости, в вашей вере и в нашей правде!»

Вскинув руки в небо, она вспыхнула ярко-фиолетовым светом, испуская в воздух луч концентрированной энергии, что столкнувшись с приближающимся адским пеклом пронзил его и рассеял, заставив магию врага разбиться тысячами цветных частиц. То защитило армию Горваса Стратвара, Первого императора от неминуемой гибели. Сам Владыка Владык рёк: «Вот мой друг и щит Империи! Запомните день, когда первая из Чароломов показала, что даже магии не разрушить наше единство! Вперед, в бой!»

А в резиденции наступило время обеда. Семья собралась за одним столом – только Мивеса до сих пор не было дома, и все же глава велел начинать трапезу без него. Тита, как обычно, недовольно посмотрела на родителя.

– Отец, вы могли бы хоть раз позволить нам задержать обед до прибытия моего супруга, – в голосе женщины не было агрессии или злобы, лишь ноты огорчения и доля просачивающихся мыслей о бесполезности данного замечания.

– Он мог бы хоть раз прийти вовремя, – Таван даже не заметил ни того, что дочь расстроена, ни того, что уже смиряется с его отношением.

– Ага, можешь выйти за стену и приказать монстрам не приходить в час дня, уверена, они послушаются… – Нула вяло ковыряла свою порцию, глядя на нее, будто это была ловушка, призванная поймать ее, стоит лишь прикоснуться.

– А тебя, дочь моя, я прошу быть повежливее. С такими манерами… – мужчина не успел договорить, как девушка тут же перебила его.

– Да-да, меня купят за меньшую цену, а то я не знаю, – в ее голосе сквозила обида.

– Сестра… Прошу, не стоит, – взяв Нулу за руку, Тита призывала не ссориться с отцом.

Только спустя около получаса, когда трапеза стала клониться к завершению, в комнату вошел Мивес. И выглядел неплохо для вернувшегося со стены. Его порция и место оставались нетронутыми – подле супруги, дальше всего от главы семьи, согласно статусу.

– Прошу прощения за опоздание, владыка Таван, – поклонившись тестю с левой рукой на груди, правой за спиной и прямыми ногами, как подобает при обращении к благородной особе, мужчина сел за стол и принялся упоенно есть. С присущим аристократу видом.

– Не стоит, – будто игнорируя собственную недостаточную учтивость, старик продолжил, уже медленнее, трапезничать своей порцией супа из мяса лютоволка. Эти монстры, похожие на оборотней из старых сказок, не так сильны по отдельности, однако в стае каждый усиливал другого, и чем больше их становилось, тем смертоноснее они были. Говорят, что однажды огромная стая лютоволков сумела одолеть Древнего Дракона – но это считается не более, чем очередной байкой, не имеющей под собой оснований.

Дальше обед проходил в целом неплохо, вплоть до тех пор, как Тита не спросила мужа про ситуацию на стене.

– Дорогой, ты не слишком устаешь? Мне кажется, что ты чрезмерно пользуешься своим даром.

– Ох, любовь моя, не стоит волноваться. Я питаюсь как следует, хотя мне и неловко есть столько же, сколько и ты…

– Милый, если ты будешь так говорить, я заставлю тебя брать еще и мою порцию.

– Хватит уже ворковать, тошно становится, – Нула распространяла тлетворное настроение не только в сторону отца и не всегда замечала этого, однако сейчас ей явно хотелось уязвить счастливую парочку рядом с ней.

– Дочь. Не тебе так говорить с защитником города и той, что носит твоего племянника. Хватит дуться на любую мелочь – лучше займись чем-нибудь полезным. Я помню, у тебя отлично выходило трактование древних рун, – лорд Таван не стеснялся назвать дочь лентяйкой и попытаться наставить ее на верный путь. Вот только по своему обыкновению Нула не хотела его слушать.

– Чтобы ты потом еще больше набил мне цену, когда выбросишь из семьи?! Спешу и падаю!

– Так и есть. Напоминаю, ты только и делаешь, что целыми днями тратишь средства, не принося роду никакого блага. И если моей дорогой дочери хочется оказаться вне семьи быстрее, чем тебя примут в другую – я это обеспечу, – голос аристократа ни на тон не изменился, будто бы он и вправду был готов вышвырнуть свою кровь за порог, не моргнув глазом.

– Ха! Не поверю, что ты позволишь себе впустую выбросить меня на чью-то милость! Стоит дочери Айяр оказаться на улице, и я тут же буду подобрана первой встречной магической семьей! Расчетливый ублюдок вроде тебя не сможет себе такого позволить! – хлопнув руками по столу, девушка резко поднялась из-за него и направилась прочь из трапезной, – Но я не дам тебе помыкать мной так просто.

Лорд Таван едва слышно вздохнул, глядя вслед уходящей дочери.

– Отец… не думаете ли вы, что стоит хотя бы отложить вопрос помолвки Нулы? Вы же видите, как она страдает, – Тита говорила обходительно, почтительным тоном, несмотря на то, что стала перечить отцу.

– Чем дольше я тяну, тем больше она будет сопротивляться. Окажется в другом месте, а там уж стерпится-слюбится. Но не беспокойся об этом, не сейчас, дочка. Тебе вредно волноваться.

Представители Великой магической семьи Айяр завершили трапезу в тишине. Не оставили на тарелках ни хрящей, ни кожи, ни скудного соуса… А затем разбрелись по своим делам.

Любящая семья

В дом, что когда-то мог бы назваться красивым и шикарным, но со временем утративший свой блеск, вошел мужчина. На вид лет тридцати, высокий и крепко сложенный, с множеством оранжевых глаз на лице. Оно, пусть и было весьма недурным, несло на себе не одну и не две боевые отметины – от ожогов до шрамов. Некоторые из них – застарелые и едва-едва видные, а вот полоса, прошедшая в миллиметре от пары глаз с правой стороны, явно появилась недавно. Он снял с себя обмундирование и одежду, присущую командиру и министру, оставив только простую рубаху из неясного материала, штаны, сшитые из разных кусков кожи, да подобие портянок, мешавших неудобной военной обуви нанести больше вреда, чем противники.

– Дорогой, ты уже дома? – женский голос донесся откуда-то не то с кухни, не то из-за какой-то двери, но был слегка приглушен препятствиями. И даже так на лице Вуннара Эованор расцвела улыбка. Он ответил любимой жене, при этом стараясь не кричать.

– Да, милая, я вернулся.

После того, как одежда оказалась на вешалке в прихожей, рослый демон прошел глубже в дом и с радостью поцеловал красавицу-демонессу, встретившую его с работы. У нее на лице была всего одна пара глаз, вот только из-за ушей выходили маленькие крылышки, не больше, чем у крупной летучей мыши, и вот на них как раз были маленькие глазки ярко-голубого цвета, по одному на каждом крыле. Эти самые крылья вылезали из-за длинных вьющихся светлых волос, что обрамляли ее аккуратное и эстетически симметричное лицо, словно еще одни уши. В поцелуе она нежно раскрыла свою вторую пару крыльев из-за спины, обнимая ими мужа и ощущая, как он делает похожее движение, будто бы укутывая женщину множеством покрывал, желая сокрыть их от всего мира вокруг.

– Ты сегодня рано. Неужели нас ждет светлое будущее? – с лучезарной улыбкой женщина юрко выскользнула из объятий и снова направилась на кухню, из которой вышла.

– Офри, ты же знаешь, я не могу обсуждать это за пределами дворца, – во вздохе демона ощущалась доля недовольства, и тем не менее было ясно, что он просто в очередной раз напоминал об этом жене, не злясь на нее, лишь несколько сетуя на ее забывчивость.

–Ах, ну да, ну да. У Федры сегодня снова был кашель, я решила приготовить на всех бульона. Я помню, что мяса немного, но я взяла кости и совсем чуть-чуть прочих частей, не переживай. Может хоть дома поешь не так, будто ты ничего не значишь для этой развалившейся страны.

Несмотря на слышное в голосе недовольство, демонесса весьма задорно перемещалась по кухне. Там которой царил аромат свежего супа – чуть тягучий, мясной и жирный. Такой запах ни с чем не перепутать, когда обычно на обед овощная похлебка.

– Мышка, ну что ты опять так дуешься. Ты же…– не успел он договорить, как тут же получил поцелуй в щеку и прерывающую фразу в ответ.

– Помню, у нас не Эпоха Порядка, мы не одни в городе, тяжелый год. Уже тридцать лет тяжелые года, как ни послушаю тебя, – после секундного молчания женщина обернулась к мужу, глядя на его слегка понурое лицо, – Ох, прости, милый, я не хотела. Не слушай меня, я просто ворчу. Лучше присаживайся, скоро будет готово.

Чуть отодвинув для любимого стул, Офресса продолжила хлопотать над стряпней, стараясь изощриться даже при почти полном отсутствии специй.

– Федра… Спит? Она не поужинает с нами? – в каждом слове демона звучали тоска и безнадега, будто он продолжает тщетно спрашивать одни и те же вопросы, даже зная ответы на них.

Грустная улыбка его жены оказалась быстрее и красноречивее любой произнесенной фразы.

– Ты как всегда прав. Я дала ей зелье доброго сна, чтобы она не мучилась, но даже так я слышу, что иногда во сне ее берет удушье…

Офресса не сразу продолжила.

– Добавила сюда немного толченых листьев папоротника и пару сушеных ягод. Может, твоя жена станет великим алхимиком, придумавшим лечащую похлебку, ха-ха…

Поставив тарелки, выточенные из тонкого слоя камня, в которых уже был суп, отдающий приятным ароматом мяса, с блестящими капельками жира на поверхности, Офресса села рядом с любимым и взяла его за руку.

– Не кори себя. Ты и так делаешь все, что можешь, – ласково поглаживая ладонь мужа своими большими пальцами, она заглянула в глаза демона, намеренно поддерживая с ним контакт зрения.

– Я знаю. Знаю, но… – сделав глубокий вдох, мужчина притянул к губам руки демонессы и поцеловал ее тонкие пальцы, что были покрыты мозолями и ссадинами, но для него все еще красивые, подчеркивающие старательность жены в любом деле, – Забавно, что сегодня его величество справился о здоровье ее. Я как всегда ответил какую-то глупость. Да и… если бы. если бы ей можно было помочь, это бы уже…

Сумев сдержать слезу в самом нижнем правом глазу, Вуннар отпустил ладони жены и, прикрыв веки, коснулся своим лбом ее лба. Затем со вздохом взял ложку и принялся есть.

– Очень вкусно. Спасибо тебе, милая, – на лице демона проступил слабая, усталая улыбка.

– Рада стараться, – увидев, как уголки губ мужа слегка приподнялись, Офресса и сама улыбнулась, начиная трапезу, пока на печи во все еще горячем чане теплилась порция для дочери.

– Может тебе стоит сходить к Зурии и Цвару? Мы оба устаем за день, они смогут помочь разрядиться, – женщина говорила двусмысленную фразу безо всякого стеснения, а ее муж явно слышал такое не в первый раз.

– Наверное, но точно не сегодня. Мне пришлось… – лишь после секундной паузы Вуннар воскликнул, – Эй! Нечего тянуть из меня оправдания, чтобы узнать о работе! – в голосе министра наконец-то было что-то, кроме усталости и грусти, он явно с задором воспринял слова жены.

– Ничего не знаю. Сегодня у тебя будет секс – либо там, либо тут. Только учти, я устану еще больше после того, как покормлю Федру. А у них ты хоть расслабишься. Я думаю завтра навестить Дибаля, так что не стесняйся. Поешь и иди.

– Только после того, как повидаюсь с нашей красавицей. Спасибо, милая. Ты лучше всех, – во взгляде министра читались безграничная любовь и благодарность.

– Ага, оставь свою лесть для них на сегодня! Хотя мне, как всегда, приятно, что ты так нежен, – ласково поцеловав демона в губы, она продолжила ужинать. Когда же ее порция закончилась, взяла миску и вместе с мужем прошла в отдельную, всегда закрытую комнату.

Там было светло и весьма просторно. Красивая кровать с явно хорошими одеялами и подушками, а также бортами у изголовья. Рядом по обе стороны – тумбы, заваленные различными флаконами с остатками содержимого преимущественно зеленого цвета. Напротив – письменный стол. С виду чистый, но все принадлежности на нем были покрыты слоем пыли. Прямо у двери расположились связки сушеных ароматных трав, явно лечебного толка. Окно, выходившее на стену вокруг города, поймало начинающее заходить солнце, отчего всю комнату заполнил оранжево-красный свет. Он падал и на юную девушку, на вид лет шестнадцати. Та расположилась в кровати полусидя, опираясь на несколько подушек своей спиной, из-за которой даже не было видно ни единого крыла. На ее лице всего три глаза: два в привычных местах и один на лбу, а на руках, что были сложены поверх колен, прикрытых одеялом, расположились в сумме еще десять глаз. Ее русые кудрявые волосы не росли слишком сильно, выглядели весьма секущимися и ломкими, кожа была бледная, словно мрамор, а взор голубых глаз направился куда-то вдаль, будто прямиком сквозь стену.

– Детка! Ты же должна спать! – Офресса тут же поставила миску на тумбу и метнулась к кровати.

– Мам, но ты же сама принесла мне поесть, – с легкой улыбкой отвечала болезненного вида демонесса, словно пытаясь подшутить над матерью.

– Я собиралась посидеть тут и дождаться, пока ты проснешься… Думала, что ты подремаешь еще хоть полчаса. Как долго ты уже не спишь? – последний вопрос был сказан большей опаской, чем хотела вложить Офресса.

– Я слышала, как пришел отец. Кстати, привет, па, – девушка подняла руку над кроватью, сжав ладошку в кулак, подставляя ее под удар для дружеского приветствия.

– Привет, чемпионка, – словно его девочка не была долгие годы прикована к постели, он толкнулся кулаком о ее руку, – Как ты тут?

– Да все так же. Не переживай, если я по волшебству исцелюсь, ты будешь вторым, кто узнает. Первой будет мама, что побежит прямо во дворец, – со смешком юная демонесса посмотрела в лицо погрустневшему отцу.

Она хотела подбодрить его, как вдруг матушка приложила ладонь ко лбу дочери.

– Всеотец, помилуй! Да ты вся горишь! Давай-ка начнем есть, а потом лекарство.

– Хорошо, мам. Прости, па, кажется я все еще не могу взять меч, как ты.

Стойко сдерживая слезы, мужчина поцеловал дочку в лоб, прямо в опущенное веко.

– Тебе и не нужно, чемпионка. Вот увидишь, алхимики скоро сделают идеальное лекарство, и твои тринадцать глаз покажут этому мирку, кто тут главный.

Похлопав девочку по плечу, демон еще с полминуты постоял рядом, наблюдая за тем, как его жена кормит дочь, ведь та была не в силах даже удержать ложку. Затем Вуннар ушел в сторону квартала рабочих, где сейчас жили вместе Зурия и Цвар – весьма недурные собой и разгульные по своей натуре демоны. Впрочем, как и большинство из них. Скорее Вуннар и Офресса были исключениями – немногие демоны обзаводились постоянной семьей. И потому всякий раз, когда министр возвращался домой, каждое мгновение, проведенное с родными, было более ценным.