Текст книги "Согласно традиции (СИ)"

Автор книги: Rubus

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

========== 23:00. Девичник ==========

– Я начинаю волноваться, – Усаги нажала кнопку отбоя на телефоне и повернулась к подругам.

До дня ее свадьбы осталось всего ничего – какие-то пару оборотов стрелок, и начнутся самые главные и волнительные двадцать четыре часа.

Усаги справедливо считала себя счастливой невестой – она встретила Мамору, своего жениха, еще когда училась в старшей школе. Он тогда уже был на первом курсе университета и едва ли серьезно относился к собственному увлечению старшеклассницей. Тем не менее, они встречались в течение пяти лет, пяти прекраснейших, наполненных любовью и нежностью лет, которые не омрачали даже периодические ссоры и недомолвки. Пять лет – и вот пару месяцев назад Мамору, получивший уже степень магистра по медицине, наконец-то признал, что его отношения с Усаги – серьезней некуда. Однажды он пригласил ее в парк, который был свидетелем всех стадий их отношений, начиная со знакомства и заканчивая непримиримыми спорами, опустился перед ней на одно колено, и сделал ей предложение, произнеся при этом такую трогательную речь, что Усаги расплакалась еще до того, как сообразила, что теперь помолвлена.

В таком состоянии она и провела первые пару недель подготовки к свадьбе – в слезах и с постоянным ощущением легкого недоверия ко всей этой сказке, которая вдруг ни с того, ни с сего решила произойти именно с ней, хотя Усаги была не слишком прилежной ученицей, не самой пунктуальной девушкой, да и вообще – ничем не выделяющейся особой. Ее лучшие подруги, которые теперь получили звания лучших подружек невесты, терпели подобные истерики, сколько могли. Однако в один день они не выдержали, отстранили Усаги от всех дел, и поручили организацию свадьбы мисс Каори – одной из самых популярных организаторов свадеб, использующей в своей работе необычные методы. Это сработало – они избавились от слез невесты и от своей головной боли, хоть и ненадолго.

Следующая буря нагрянула через пару месяцев. Мамору предложили великолепные условия стажировки в крупнейшем госпитале Нью-Йорка, и отказываться от такой возможности было бы настоящей глупостью. Пришлось срочно переносить дату свадьбы. Каори поначалу возмутилась, но после длительных уговоров смирилась с этим решением, заявив при этом, что более сложной пары у нее никогда не было.

И вот теперь они благополучно добрались до кануна свадебного дня, не впав при этом в депрессию и не разругавшись окончательно по поводу цветов в букете невесты. Это стоило отметить.

Сегодня подруги решили устроить для Усаги тесную пижамную вечеринку в качестве девичника, поэтому был заказан номер-люкс в отеле, заранее полностью оплачен мини-бар и подключено кабельное телевидение. Идея, конечно, принадлежала Рей – та была главной подружкой невесты, и кроме того, самой близкой подругой Усаги. Она справедливо полагала, что невеста больше обрадуется обществу своих лучших подруг, чем полузнакомым кумушкам, которые будут соревноваться в количестве желаемых для молодой пары детей.

Сейчас в номер отеля сквозь огромные окна пробирался свет ночных огней города, подсвечивая ярким оранжевым светом небольшую девчоночью компанию, расположившуюся прямо на полу среди раскиданных диванных подушек и свечей с фруктовыми отдушками.

Рей, в коротких спальных шортиках и растянутой майке, с волосами, заколотыми палочкой для еды, устроилась, прислонившись спиной к дивану, и плела сложные косы из длинных густых локонов Минако, а Ами и Макото, обе в смешных ярких пижамах, разливали по бокалам остатки шампанского – уже третьей бутылки за вечер.

– Не переживай, зайчонок, – голос Рей звучал немного невнятно из-за резинки для волос, зажатой в зубах, – Каори заверила меня в том, что обзвонит сегодня всех, кого нужно, еще раз подтвердит заказы и даст точный адрес проведения церемонии.

– А кто даст точный адрес нам? – Усаги медленно опустилась на пол и приняла из рук Мако свой бокал.

– Расслабься, ради всего святого! Тебе поздно включать нервную невесту. Завтра в шесть утра Каори уже будет в твоей комнате, поможет тебе нарядиться в свадебное платье и отправит прямо к алтарю. В самом деле, не думала же ты, что она откажется от собственного свадебного путешествия только из-за того, что вам с Мамору пришлось пожениться на два месяца раньше!

– Нет, но…

– И правда, не стоит переживать, – вставила Ами, – я слышала, что Каори – настоящий профессионал. Твоя свадьба пройдет без единой заминки, можешь не сомневаться!

Вот за это Усаги и любила своих подруг – за то, что они всегда сумеют успокоить ее до того, как собственное состояние выйдет у нее из-под контроля. Так было всегда, со времен их общего обучения в школе, когда им приходилось поддерживать Усаги после проваленных на пару с Минако экзаменов, очередной размолвки с Мамору, или просто расшибленной по причине природной неуклюжести коленки.

Но, несмотря на то, что обеспокоенность молчанием Каори отошла на второй план, была еще одна проблема, и от нее девочки избавиться никак не помогут.

– Без единой, – Усаги сделала большой глоток из бокала и хитро улыбнулась, – если только мои подружки невесты не станут конфликтовать с шаферами.

Минако фыркнула и закатила глаза.

– А вот этого мы тебе никак пообещать не сможем!

Остальные торопливо закивали в знак согласия.

Усаги только вздохнула. Она до сих пор не могла понять, как вышло так, что ее любимые подруги отчаянно не поладили с лучшими друзьями ее жениха. Всякий раз, когда они собирались большой компанией по случаю общего праздника, Усаги и Мамору оставалось только надеяться на то, что масштабы катастрофы в этот раз будут меньше, чем обычно. Надежды обычно оказывались напрасными – вечер заканчивался скандалами, разбитыми в ярости вазами, а то и расшибленными носами – Рей и Мако, например, были скорыми на гнев, и умели весьма метко бить. Даже Ами, которая всегда держала себя в руках и ничем не выдавала своих чувств, и то едва не закипала от ярости в присутствии четверых приятелей Мамору. Причин этой ненависти Усаги понять не могла – ей ребята казались симпатичными, интересными и образованными. Кроме того, они всегда вели себя с ней очень вежливо, словно настоящие джентльмены, но стоило им только увидеть ее в окружении девочек – и они словно с цепи срывались.

– Хорошо, можете продолжать ругаться, если вам так нравится, – махнула рукой Усаги, решив не продолжать этот бессмысленный спор, – главное, постарайтесь, чтобы я этого не видела. И без летального исхода, если можно. Это я к тебе, Мако.

Ее высокая подруга хмыкнула и торопливо осушила свой бокал, тут же наполнив его снова.

– Если этот придурок Нефрит опять сунется ко мне со своим «розочка», я выбью ему челюсть, чтобы три месяца говорить вообще не мог, так и знай!

– Хорошо, я попрошу Нефа, чтобы он тебя больше так не называл. Ах да, и не вздумайте трогать Кунсайта, – Усаги погрозила девочкам пальцем, – он завтра главный шафер, и поэтому и так целый день будет на нервах!

– Трогать Кунсайта? Да упаси боже! – Минако округлила глаза в притворном ужасе. – Он же такой старый! Боюсь, только прикоснусь к нему – и он рассыплется.

Комната взорвалась звонким девичьим смехом, а Усаги только грустно покачала головой.

– Зря ты так, Мина, он очень хороший.

– Он зануда и сухарь, – скривилась Минако, – и всегда смотрит на меня, как на какое-то мерзкое одноклеточное!

– Ну, надо признать, по этой части ему далеко до Зоя, – заметила Рей, подвязывая ажурную косу на голове Минако алой лентой, – вот уж кто возомнил себя настоящим королем! Смотрит на всех, как на…кхм, как на отходы жизнедеятельности. А все потому, что его пригласили сниматься в рекламе Кельвин Кляйн.

– Удивительная заносчивость, – согласилась Мако, – и меня всегда поражало, как Мамору мог познакомиться с человеком с такими наклонностями, если вы понимаете меня.

Девочки согласно закивали, а Усаги почувствовала, как ее лицо медленно заливает краской.

– Ну прекратите же! – выпалила она, отчаянно потирая горящие щеки, – какая вам разница, какие у Зоя… наклонности! Он взрослый человек и встречается, с кем хочет!

– Взрослый человек не будет вести себя так, как Зойсайт, – раздался спокойный голос Ами, до этого момента не вступавшей в обсуждение парней. – Он ребенок, глупый эгоистичный ребенок, вот и все.

– А Джедайт? Мистер «Я тихо посижу в сторонке, пожалуйста, не замечайте меня»? – усмехнулась Мако. – Такое ощущение, что он боится девушек – стоит к нему обратиться, как он тут же отворачивается, словно рядом никого и нет. Даже не знаю, что хуже – когда на тебя смотрят, как на одноклеточное, или когда на тебя не смотрят вовсе?

Усаги в очередной раз вздохнула и повернула голову в сторону большого, во всю стену, окна, из которого открывался захватывающий вид на город.

Вот почему так всегда – любой их разговор в конечном счете сведется к обсуждению отрицательных качеств друзей Мамору? Усаги не нравилось слушать про то, какими ребят считают подруги, потому что она прекрасно понимала, что их суждения слишком поверхностны. Они не знали, как участливо справлялся о ее здоровье Кунсайт, когда она в прошлом месяце заболела ангиной, и как он приходил навестить ее с букетом ромашек и заставлял пить молоко с медом —, а все потому, что ее любимый был в Америке и не мог сам позаботиться о невесте. Не знали о том, что обручальное кольцо Мамору выбирал ей вместе с Нефритом, который перед этим даже заключил временное перемирие со своей бывшей девушкой Нару, потому что она была одной из подруг Усаги и хорошо знала ее вкус. Им не было известно, что Джедайт не спал ночами, помогая ей подготовится к экзаменам, а Зой сам придумывал и напевал для нее забавные песенки, чтобы развеселить, когда она плакала в аэропорту, проводив Мамору на защиту диплома в Америку.

А если они всего этого не знали, то Усаги и не хотела слушать тех злобных слов, которыми ее подруги бросались в сторону ребят.

– У нас осталось еще печенье? – громко спросила она, прерывая оживленный разговор.

В комнате тут же повисла тишина, и Усаги увидела, как медленно покраснели лица у девочек. Она не раз говорила им, что разговоры о друзьях Мамору ей неприятны. Хорошо, что они вспомнили об этом, пусть даже и после того, как уже выговорились.

Мако прокашлялась и виноватым тоном произнесла:

– Да, там, в столовой еще оставалось немного. Твои любимые – с шоколадной крошкой.

Усаги улыбнулась, кивнула, и преувеличенно бодро направилась в соседнюю комнату.

– Нам не стоило увлекаться, – Рей окинула всех тяжелым взглядом и покачала головой, – она ведь столько раз просила не отзываться о них плохо в ее присутствии, а мы… в ночь перед ее свадьбой…

– Да, некрасиво вышло, – согласилась Ами, – мне теперь так неловко…

Они слышали, как Усаги на кухне шелестит фольгой, разворачивая испеченные специально по случаю девичника печенья – Мако, главный кулинар их компании, выпекла забавные кроличьи мордочки из миндального теста с шоколадной крошкой. Одна половина кроликов носила фату из белой глазури, другая – галстук-бабочку из изюма.

– Ой, это же жених и невеста! Спасибо, Мако, ты просто прелесть! – послышался из комнаты радостный голос Усаги.

Никто ничего ей не ответил. Все ее подруги сидели молча, слишком поглощенные чувством вины перед невестой.

Рей, как и остальные, тоже недолюбливала выскочек, которых Мамору называл «друзьями». Она никак не могла понять, как такой хороший и со всех сторон положительный человек, как Мамору, смог набрать себе в приятели людей, у которых в головах заморочек больше, чем у ударенной молнией старухи-кошатницы.

Что еще более удивительно – Усаги, кажется, искренне нравились друзья жениха. И поэтому Рей, да и всем остальным, придется весь завтрашний день следить за своими языками. А это будет ой, как непросто.

– Так, – Минако привстала с подушки, словно прочитав мысли Рей – давайте пообещаем, что до конца завтрашнего вечера никто из нас больше и слова плохого не скажет о друзьях жениха, идет?

Она подняла согнутую в локте руку открытой ладонью вперед – так они клялись держать в тайне секреты друг друга и не есть сладкое после шести, когда еще учились в школе.

Рей, Мако и Ами следом за ней подняли руки и хором произнесли:

– Обещаем.

Когда лежащий на подоконнике телефон Усаги вдруг заиграл мелодией из фильма «Реальная любовь», Рей поднялась, чтобы посмотреть, кто посмел позвонить невесте так поздно в ночь перед свадьбой.

– Усаги! – на ходу крикнула она. – Тебе звонят!

– Ответь, пожалуйста, я немного занята, – невнятно раздалось из-за двери, и сидящие в гостиной девочки рассмеялись.

– Усаги, не налегай на печенье, – Минако вытерла выступившие от смеха слезы, – а то не влезешь завтра в свое платье.

Они вновь было расхохотались, но остановились, когда Рей, которая уже поднесла трубку к уху, злобно шикнула на них. Ами и Мако настороженно переглянулись – лицо у главной подружки невесты было крайне обеспокоенным.

– Да, я слушаю. Что? О боже, это ужасно… Да. Да. Да, хорошо, я понимаю. Спасибо, что позвонили.

Она положила трубку, бледная втрое больше обычного.

– В чем дело? – одними губами спросила Минако.

– Ой, девочки, а чего же мы сидим? Давайте, может, еще одну бутылку откроем? -Усаги появилась в дверях столовой с руками, полностью занятыми тарелками с печеньем и сыром. Под мышкой у нее была зажата бутылка с шампанским, а в зубах – пакетик с соленым арахисом.

Не успевшие сменить выражения лиц подруги встретили ее испуганно раскрытыми глазами.

– В чем дело? – Усаги выплюнула пакетик арахиса на пол.

Мысли в голове у Рей панически заметались. Ей необходимо было срочно устранить невесту из гостиной, чтобы иметь возможность рассказать подругам о том, что ей сообщили в телефонном звонке. Потому что если она ни с кем не поделится полученными новостями, ее голова просто взорвется.

– А в том, Усаги, – она всплеснула руками и ослепительно улыбнулась, обернувшись, – что завтра утром тебе предстоит надеть чудное белое платье и выйти замуж за мужчину своей мечты. А ты, вместо того, чтобы спать и зарабатывать здоровый цвет лица, намереваешься запихнуть в себя тонну еды и запить все это шипучим алкоголем! Представляешь, как ты завтра выглядеть будешь?

– Думаешь, мне уже пора в постель? – невеста оглядела подруг, отмечая крайнюю бледность каждой из них, которой совершенно точно не было в начале вечера.

Минако, Ами и Мако синхронно закивали – если уж Рей так торопилась уложить виновницу торжества спать, значит, дело серьезное, и лучше всего будет просто во всем ей поддакивать.

– Ну ладно, – растерянно протянула Усаги, когда Рей уже подталкивала ее в сторону спальни, – тогда до завтра, девочки.

– Спокойной ночи, зайчонок.

– Спи крепко.

– Пусть тебе приснится Мамору во фраке.

Когда дверь спальни, наконец, захлопнулась, Рей повернулась, прислонившись к ней спиной, с зажатой в ладонях бутылкой шампанского, и сдавленным голосом произнесла:

– У нас проблема.

– Проблема? – Минако едва сумела сдержаться и не вскрикнуть, после того, как Рей выложила им все, что ей сообщили в телефонном звонке – Это не проблема, Рей, это катастрофа!

– Подожди, – устало потерла переносицу Ами, – правильно ли я все поняла? Каори во время конной прогулки упала с лошади, ударилась головой и теперь лежит в коме?

Ами Мицуно был двадцать один год, и она была уверена, что в ее жизни никогда не произойдет ничего неожиданного или, не дай бог, не запланированного. Она окончила школу и университет экстерном с отличием, тут же поступила в ординатуру в детской поликлинике и намеревалась провести остаток своих дней, помогая малышам. Она уже знала, что проведет отпуск в Испании, потому что давно мечтала изучить творчество Гауди. И она почти не сомневалась в том, что через пару лет выйдет за давнишнего поклонника, Рио Ураву – он работал вместе с ней, был без памяти в нее влюблен, и казался матери Ами прекрасной партией для дочери. В общем, вся жизнь у Ами Мицуно была расписана до мелочей.

И в ней точно не было места таким вот новостям, которые переворачивали все с ног на голову.

После того, как Рей пересказала им свой телефонный разговор, они наглухо зашторили окна и позакрывали все двери, как будто дело, которое здесь обсуждалось – вопрос государственной важности, не предназначенный для лишних ушей. Вновь устроившись на полу в окружении подушек, девочки передавали друг другу последнюю бутылку шампанского и обсуждали произошедшее. Со стороны могло бы показаться, что они играют в какой-то странный вариант игры «действие или желание».

Рей кивнула на вопрос Ами. Говорить она не могла, потому что в этот момент залпом опустошала отобранную у Усаги бутылку.

– И, разумеется, Каори не успела никому позвонить и ничего подтвердить?

Еще один кивок.

– И теперь мы понятия не имеем, где и как проводить свадьбу, до которой осталось… – Ами бросила быстрый взгляд на наручные часы, – чуть больше десяти часов?

Мако тихо застонала и спрятала лицо в ладонях. Минако находилась почти в полуобморочном состоянии, с силой вцепляясь пальцами в край своей футболки. Рей просто кивнула, что тоже далось ей нелегко – она выпила уже половину бутылки.

– Дай сюда, – Минако отобрала у нее шампанское и сделала несколько жадных глотков.

– И что нам делать? – прошептала Мако.

Ами только пожала плечами. Она знала, за сколько лет Леонардо Да Винчи написал «Джоконду», знала, как проходила битва под Сталинградом во второй мировой войне, знала, как применять второй закон Ньютона…

Но как остановить летящую под откос свадьбу лучшей подруги, она не знала. И практически уже ненавидела себя за это. Ее подруги рассчитывали на нее, поскольку она с самого начала взяла на себя роль мозгового центра компании, и Ами очень переживала по поводу того, что подводит их.

– Мы можем разбудить Усаги и все ей рассказать, – Рей опустила голову, чтобы никто не видел, что она вот-вот расплачется.

– Или, – Минако привстала на колени, слегка покачнувшись, потому что выпила слишком много и слишком резко, – мы можем попробовать устроить все сами.

– Сами? – нервно рассмеялась Ами, – найти священника? Место для проведения церемонии? Официантов, поваров, музыкальную группу, в конце концов? И все – за десять часов? Как, по-твоему, мы четверо все это провернем?

Макото вдруг подняла от ладоней лицо и осмотрела всех по очереди на удивление ясным взглядом.

– А если нас будет восемь? Как думаете, справимся?

– Восемь? – Рей тоже приподнялась, – ты предлагаешь…

– А почему бы и нет? В конце концов, это свадьба и Мамору тоже. Не могут же они просто так отказать нам?

– Где они проводят мальчишник? – Минако вскочила на ноги и торопливо стянула с себя огромную футболку, в которой планировала спать.

Ами покачала головой. Идея Мако казалась ей настоящим безумием. Даже если их будет восемь, да хоть три раза по восемь – они все равно не успеют приготовить все к восьми часам утра. Кроме того, любая встреча с шаферами Мамору грозила обернуться кошмаром наяву. Например, сама Ами не могла поклясться в том, что не зашвырнет чем-нибудь в самодовольную рыжую физиономию Зойсайта. Что уж говорить про остальных.

Да и вообще…

Но Ами вдруг вспомнила большие, наивно-распахнутые голубые глаза Усаги, когда она говорила о свадьбе, вспомнила, с каким восторгом она рассказывала подругам о своем платье.

Они не могут допустить, чтобы их маленький зайчонок лишился самого важного события в жизни.

– В отеле «Времена года», – бросила в этот момент Рей, поднимаясь следом за Минако, – и нам лучше поторопиться – у нас уйдет куча времени на то, чтобы объяснить этим толстолобам, в чем дело.

– Вы правда на это готовы? – удивилась Ами.

Минако застегнула последнюю пуговицу своей рубашки и улыбнулась подруге.

– Если ради того, чтобы свадьба Усаги прошла, как надо, мне придется быть милой с динозавром Кунсайтом – что ж, я готова потерпеть!

========== 23:30. Мальчишник ==========

Отель, в котором проводили мальчишник для жениха, находился на другом конце города, и подругам пришлось больше получаса трястись по ухабистым дорогам, сидя друг у друга на коленях в маленьком такси. Когда они вывалились из машины, помятые и потрепанные, то почувствовали себя чужими на чьем-то празднике жизни.

«Времена года» был просто непозволительно шикарен по сравнению с той гостиницей, в которой проходила пижамная вечеринка Усаги. Фасад, выполненный в стиле ар-деко, подсвечивался желтыми лампами, широкие стеклянные двери сверкали, как полированный алмаз, а многочисленные флаги разных стран легонько трепыхались на ветру. Из дверей отеля, охраняемых, словно цепным псом, высоким чернокожим швейцаром, то и дело выходили мужчины в дорогих костюмах и женщины, переливающиеся бриллиантами на шеях.

– Ничего себе местечко, – пораженно присвистнула Рей. – Где они нашли средства на это?

Сами девочки копили несколько месяцев на то, чтобы собрать денег для организации девичника подруги, отказывая себе во всем, в чем только можно. Ами единственная из них имела стабильную постоянную зарплату – она работала врачом на полставки в детской поликлинике, поэтому взяла на себя большую часть расходов. У остальных финансовые дела шли не так гладко. Макото, например, промышляла домашней выпечкой, которую она поставляла на детские праздники, дни рождения и корпоративы, а еще ухаживала за цветами в одном частном ботаническом саду. Рей была жрицей в храме Хикава, и ее заработок складывался из продажи талисманов и оберегов, и из периодических подработок. Безработная Минако пока существовала на родительские средства – она мечтала пробиться на телевидение, то и дело бегала на кастинги, но пока что везде получала лишь отказы.

Поэтому вид шикарного дорогого отеля, номер в котором был заказан для Мамору на весь вечер, заставил девочек еще больше невзлюбить шаферов жениха – казалось, им слишком легко далась организация этого праздника.

– И как мы их там найдем? Там же более полутысячи номеров! – Ами зябко поежилась, потому что ночь выдалась прохладная, а единственным, что спасало ее плечи от ветра, был тоненький светлый кардиган.

Рей вдруг вспомнила что-то и принялась копаться в недрах своей сумочки. На вопрос девочек, что она ищет, она пояснила:

– У меня где-то был записан номер телефона Кунсайта – мы обменялись номерами, когда нас назначили главными подружкой и шафером. А, вот он!

Она торжественно вскинула в воздух руку с зажатым в ней куском бумажки. Девочки небольшой группкой переместились поближе к одной из желтых ламп, подсвечивающих отель, чтобы можно было прочитать написанные на бумаге цифры – Макото диктовала их Рей, нажимающей кнопки своего мобильника.

– Алло. Кунсайт? Это Рей Хино, подруга Усаги…

– Надеюсь, обойдется без стриптизерш? – рассмеялся Мамору, усаживаясь на кожаный диван с мягкой золотистой обивкой.

Зой и Нефрит засмеялись вместе с ним, Джедайт внезапно закашлялся, и лишь Кунсайт сдвинул брови, так и не улыбнувшись. От Мамору это не укрылось.

– Вообще-то, я серьезно, – сказал он. – Неф?

– А почему сразу Неф-то? – удивился Нефрит, холеный шатен в идеально скроенном синем костюме с модными зауженными брюками. – Я тут, что ли, главный ценитель неприкрытой женской красоты?

– Да, – хором ответили остальные четверо.

На взгляд Мамору, сегодня в номере-люкс отеля «Времена года» собралось слишком много народу. Тут были его друзья, ребята, с которыми он вместе учился в университете, пара бывших одноклассников, коллеги… Мамору Джиба раньше и не задумывался о том, сколько знакомств он успел завести за свою двадцатишестилетнюю жизнь. Сейчас он то и дело принимал поздравления от людей, чьи лица помнил весьма смутно, и единственное, почему он до сих пор примирялся с этой ситуацией – присутствие здесь четверых его лучших друзей.

Он помнил, как увидел впервые каждого из них, так, словно это произошло вчера.

Соседа по комнате, такого внушительного, что Мамору сначала принял его за профессора и два дня звал его «сэр», до тех пор, пока не выяснилось, что сосед – всего лишь аспирант на факультете геологии. Когда Кунсайт все-таки стал профессором, Мамору уже в шутку называл его «сэром» целую неделю.

Или тихого студента – однокурсника, с которым Мамору пришлось сесть на первом в его жизни факультативе по химии, потому что все прочие места были заняты. Они провели за одним лабораторным столом весь первый семестр, после которого Джедайт перевелся на факультет автоматических систем, решив, что медицина – это не его.

Или Нефрита, который сам подсел к Мамору за столиком в студенческом баре, и тут же принялся обсуждать с ним всех находящихся в помещении девушек, словно они были знакомы уже целую вечность, а потом покинул бар вместе с той, на которую указал Мамору.

И, наконец, Зойсайта, которого привел в компанию Нефрит, в надежде на то, что Зой сумеет достать ему билеты на вечеринку «Секретов Виктории». Билетов Неф так и не получил, но Зой в компании прижился.

– Я не устану повторять, что это лишнее, – Мамору протянул руку за стаканом с двойным виски, которое ему подал Джед. – Мне вполне было бы достаточно вечера в баре вместе с вами. Выпили бы пива, вспомнили бы забавные моменты из моей холостяцкой жизни…

Джедайт вздохнул и тихо произнес, так, что его мог слышать только жених:

– Мы с Куном предлагали такой вариант, но ты же знаешь Зоя и Нефа – им только дай повод закатить вечеринку. Готов поспорить, завтра весь Токио будет гудеть о твоем мальчишнике!

– Этого-то я и боюсь.

– Так что там насчет стриптизерш? – Нефрит плюхнулся на диван рядом. Виски из его стакана, который был наполнен больше, чем у всех остальных, едва не выплеснулось на светлую кожу.

– Нет, Нефрит, никаких стриптизерш. Это мерзко!

– Ты еще не женился, а уже становишься невероятно скучным! Это что, приходит с возрастом? Сначала Кун, теперь ты, Джедайта вон почти в свое общество унылых лиц записали…

– Кун, его снова понесло… Кун?

Главный шафер вынырнул из толпы справа от дивана, на ходу пряча в карман мобильный телефон.

– Неф, Джед, Зой, вы мне нужны на пару минут, – сухо бросил он, отказавшись от предложенного Нефритом алкоголя.

– Зачем? – удивился Мамору.

Кунсайт одарил его усмешкой, тонкой и едва заметной, больше похожей на призрак улыбки.

– Шаферские разговоры, ничего особенного.

Мамору согласно кивнул:

– Хорошо, но если во время вашего отсутствия сюда выскочат полуголые девицы в нарядах полицейских, я клянусь, Неф – я найду и убью тебя!

Кунсайт поманил остальных шаферов за собой и широкой, твердой походкой направился к выходу, обходя по пути неизвестно откуда возникающих гостей. Кунсайт всегда все делал именно так – ловко и уверенно, словно его при рождении одарили всеми необходимыми для жизни качествами феи-крестные. Ему досталась благородная внешность и величие арабского короля, острый ум и изысканные манеры, глубокий голос и пронзительный взгляд. Проблемы в его жизни никогда не задерживались надолго – он расправлялся с ними играючи, даже не уделяя неприятностям особого внимания. Именно поэтому Мамору, не раздумывая ни секунды, назвал Кунсайта своим главным шафером.

Кроме того, его старший друг был единственным человеком, которого беспрекословно слушались Нефрит, Джедайт и Зойсайт.

Вот и сейчас они послушно следовали за ним прочь из полного шумом и весельем зала, и даже не задавали никаких вопросов – вплоть до того момента, как за ними закрылись двери лифта.

– Куда мы идем? – скучающим тоном спросил Зой, который все говорил и делал намеренно томно.

– В номер.

– Ого, – Нефрит отсалютовал так и не оставленным стаканом, – сюрприз для шаферов?

Кунсайт сухо усмехнулся.

– Да, Неф, сюрприз. Только он едва ли тебя порадует.

Что-то в тоне старшего товарища насторожило Нефрита. Он умел читать людей, словно открытые книги, но с Кунсайтом этот его талант никогда не срабатывал – слишком уж непроницаемой была эта глыба льда, которую он имел честь называть своим другом. Тем не менее, за время их знакомства Нефрит успел отметить, что самый старший из их компании – Кунсайту единственному уже перевалило за тридцать – никогда не любил менять свои планы без веской на то причины. А возвращаться сегодня в свой номер раньше двух часов ночи они точно не планировали.

Но стоило только дверям лифта раздвинуться, как и непривычная усмешка Кунсайта, и его загадочные слова вдруг обрели смысл.

– О, нет, – простонал Нефрит, заметив около дверей их номера стайку о чем-то совещающихся девиц, – прошу тебя, Кун, скажи мне, что ты просто нашел стриптизерш, похожих на них, как две капли воды, и оплатил приватный танец на коленях для каждого из нас!

– Господи, Неф, это слишком мерзко даже для тебя! – скривился Джедайт, показательно сделав шаг в сторону от друга.

– Боюсь, это на самом деле они. Подружки невесты Усаги, – прошептал Кунсайт.

– Что они здесь забыли?

Черноволосая красавица в неприлично коротком алом платье обернулась – очевидно, свой вопрос он произнес слишком громко.

– Можешь поверить, синеглазый, у нас тоже нет ни малейшего желания здесь находиться, – Рей подбоченилась, окидывая Нефрита пристальным взглядом, – отличные брючки, кстати. Одолжил у одной из подружек?

Спорить с Рей Хино Нефрит не любил, при всей своей безалаберности. Не потому, что он опасался гнева черноволосой жрицы, а скорее потому, что разозлить ее было слишком легко, а Нефрит никогда не искал легких путей – ни в способах соблазнения женщин, ни в способах их раздражения. Поэтому он оставлял нападки Рей без ответа – успел уже изучить, что это выведет ее из себя сильнее, чем любые, самые обидные замечания.

А раз так, стоит ли тратить на нее слова, когда рядом есть добыча куда более занимательная?

– Здравствуй, розочка. Как поживаешь? Все еще одинока, так как выше любого баскетболиста в Токио? – переключился он на другую подругу – высокую девицу с забранными в хвост каштановыми кудрями, с удовольствием отмечая, как девушку передернуло от его обращения.

Минако и Ами предусмотрительно схватили Мако с двух сторон под руки – у нее был горячий нрав и большой опыт восточных единоборств, а Нефрит надавил на слишком болезненную точку. Макото Кино и впрямь была выше всех своих подруг чуть ли не на голову, и страшно комплексовала по этому поводу. Нефрит всегда знал, куда надо бить, чтобы добиться результата.

Разумеется, он никогда не взялся бы враждовать с Мако первым – из-за искреннего убеждения, что у него есть собственный кодекс чести, и в этом кодексе не поощрялось словесное соперничество с женщинами. По мнению Нефрита, эти чудно пахнущие и сладкие создания были созданы только для любви.

Однако подруга Усаги сама начала. Это она выплеснула ему в лицо бокал вина и назвала «козлом» за безобидный и, между прочим, крайне изобретательный комплимент ее груди. А когда он после заметил, что понимает теперь, почему она одинока, Мако наградила его еще и точнейшим ударом в правое ухо. С тех пор он решил, что не видит в этой высоченной хулиганке ничего чудно пахнущего и сладкого, а значит, ругаться с ней не зазорно.