Текст книги "Цикл «Идеальный мир»: Реквием по мечте (СИ)"
Автор книги: rrrEdelweiss
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)
Кнопку, запускающую ракеты в сторону Элизия, он также нажал сам. И нажал с удовольствием. Правда, в этот раз он был окружен генералами, которые разделяли его мнение о том, что это – необходимая ответная мера, и готовы были на месте убить любого, кто посчитает геноцид злодеянием.
Им было невдомек, что это была его месть. Его право!
Применяя принцип меньшего зла, Стокер стал легко и быстро принимать даже самые сложные решения. Он просто считал, какое из его действий принесет меньшие потери, и выбирал самый выгодный вариант. Он не боялся отвечать за то, что делал. Он уже слишком многое совершил, чтоб честь и совесть останавливали его. Их заменило чувство долга.
Узнав, что экспаты открыто осуждают геноцид, что приносят его населению новые, опасные идеи, Лидер принял решение о закрытии границ Марса для всяких любопытных приезжих. Конечно, они потеряли туризм и часть импорта, но зато на планете больше не слышны были голоса инакомыслящих. Радио и телеканалы иномирцев ему удалось аккуратно убрать, сменив волны эфиров вещания и не выдав разрешения на работу на этих частотах нерезидентам. Идея изоляции полностью захватила старика, и он бросил все ресурсы на создание мощной армии и космического флота. Какой чудесный мир он сможет построить для мышей, мир, в котором каждый будет в безопасности, в равных условиях, где можно работать на общее благо и стать частью огромной семьи! И тогда, возможно, он сможет уйти на покой, и с порога маленького домика смотреть, как распускаются на Марсе цветы.
О том, что придет день, и на его стол ляжет приказ о депортации Чарли, он прекрасно знал. Знал, и не хотел думать о моменте, когда ему придется поставить подпись под ним. Как бы не любил он ее, как бы не ценил за то, что сделала для Марса и взрывного панка, но он просто не мог сделать исключение и создать юридический прецедент. Его оппоненты, подкупленные агентами других правительств, сразу бы заговорили о том, что лидер делает «для своих» поблажки, а Стокер не мог дать кому-то усомниться в своей справедливости и непредвзятости. Его мозг отчаянно искал, за что можно было бы зацепиться, чтобы оставить Чарли с семьей, он привлек лучших юристов, он даже прикидывал, какие документы нужно подделать, но все варианты приводили его в тупик. И тогда он обратился к проверенному способу: бумага, карандаш и голые факты. Они однозначно показали, что одна семья – нет, даже один член семьи! – и миллионы – несопоставимые по порядку величины. Той же ручкой, которой только что он записал цифры, старик поставил подпись на приказе о депортации Чарли Дэвидсон, а потом, запершись в личных комнатах, напился так, что Линку пришлось, матерясь, промывать ему желудок и ставить капельницы. Скаббард мог бы подписать бумагу, но Стокер чувствовал, что должен взять личную ответственность за этот поступок. Ему шептали об этом жалкие остатки совести.
Спустя 16 лет после победы над Плутарком.
О первом эфире радио «Свобода» Стокеру доложили спустя пятнадцать минут после его начала. Сложив руки домиком, Лидер сидел за рабочим столом и с огромным интересом слушал то, что рассказывал неизвестный диктор. Голос изменен, но неуловимо знаком, рассуждения так логичны, что ему самому хотелось с ними согласиться! Тот, кто говорил о направлениях ракетных ударов, безусловно, был военным с довольно высоким уровнем допуска.
Но кто?!
Слушая передачу и восхищаясь подачей материала, Стокер параллельно попробовал искать говорившего в своей команде, но не находил. Мелькнула даже мысль, что Скаббард оказался умнее, чем думал Лидер. Но Скабб не предал бы, слишком линейно устроен его мозг. Рассуждал кто-то, обладающий гораздо более нестандартным мышлением. Когда эфир подошел к концу, Стокер понял, что у него появился серьезный противник, и впервые за долгие годы в нем загорелся азарт борьбы.
Переиграть противника стратегически. Разыграть виртуозную партию, цена победы в которой – Марс.
Его Марс.
Он задействовал все ресурсы, чтобы минимизировать потери от обнародования такой опасной информации и вычислить предателей. Его специалисты по связям с общественностью спали на рабочих местах по несколько часов в сутки. Они всеми силами стремились помочь своему Лидеру обходить сложные темы, поднятые диктором с голосом, в котором на самой грани сознания Стокер улавливал до боли знакомые интонации. Все те, кто работал на него в тот момент, были проверенными и исключительно преданными молодыми специалистами. Он вырастил их из талантливых детей, которые остались без родных во время войны, и были взяты Лидером под личную опеку для создания идеальной команды. Сейчас они, возмущенные ложью и клеветой, не расставались с самыми сильными стимуляторами и не покладая рук работали, чтобы заставить мышей поверить в честность того, кто вел их к идеальному миру.
Его лучшие разведчики трудились, всеми известными способами стараясь выйти на след стоящих за эфирами преступников. И, наконец, вычислили область, откуда велись передачи! Радиовещание шло в небольшом удалении от столицы, и подозрения Стокера о том, что это может быть кто-то, работающий с ним сейчас, усилились.
Он снова и снова прокручивал записи, которые по его приказу сохраняли. И все тверже убеждался, что знает обладателя измененного голоса. Кто-то, кто был близко. Кто-то, кого он каждый день слышал уже многие годы. Он перебрал весь штаб, но у каждого было алиби.
А потом был тот самый, последний эфир. Его солдаты засекли точку вещания и рванули в горы, но нашли только выжженную дотла пещеру с оплавленными почерневшими стенами. О да, тот, кто был здесь, отлично знал, как обращаться со взрывчаткой! И отлично умел двигаться так, чтобы номер ИИ не считали преследователи. Это не мог быть гражданский, искать следовало среди своих! Его гениальный противник снова скрылся, растворившись на городских улицах.
Он еще раз проверил сотрудников, но не нашел того, кто мог попасть под подозрения. И тогда Стокер дал команду сделать то, о чем уже давно думал и что готовил: чипировать всех военных и свой аппарат, выдав установку крохотного датчика за обновленную вакцину от распространенной на Марсе болезни. Наконец при желании и необходимости можно было слышать каждого, знать, где находится любой из его бойцов! Теперь он обнаружит предателя и навсегда уничтожит угрозу безопасности Марса!
Каждого из его людей последовательно прослушивали, причем о том, что это возможно, знали лишь единицы, прошедшие проверку на детекторах лжи и первыми получившие датчик. Временами старик задумывался, а не переборщил ли он в уровне контроля, не говорит ли в нем паранойя? Было очень неприятно подозревать всех и каждого, в лучших из своих специалистов пытаться день за днем разглядеть тайного врага. Он поймал себя на том, что даже Скаббарда подозревает! А уж тот-то не один десяток раз доказывал свою преданность! Но Стокер оглядывался вокруг, просматривал отчеты о самых последних социальных исследованиях и понимал, что все это – вынужденная мера, чтобы спасти их мир от раскола.
А пока результата не было, Стокер продолжал искать другими путями. Он снова и снова устраивался в удобном кресле, закрывал глаза и слушал, пытаясь узнать обладателя голоса. Он чувствовал, что буквально один крохотный шаг отделяет его от победы в этой партии: ему не хватало какой-то детали, чтобы образ говорившего появился в голове. Включал последнюю запись с того места, где диктор явно отступил от написанного текста и начал говорить сам. Прокручивая ее в очередной раз как-то вечером, Стокер заметил, что уже не впервые зевнул, и набрал секретаря, попросив принести кофе из его личных запасов. Спустя пять минут старик взял чашку ароматного напитка, от которого давно отказался из-за проблем со здоровьем, но почему-то под эти записи из уголков памяти всплывал его аромат. Он вдохнул горьковатый кофейный запах, так любимый Карабиной… И внезапно картина сложилась! Он узнал придыхания, такие знакомые, что их не смог скрыть механический голос. Паузы, которые он слышал множество раз. Они возникали, когда она кусала губы, обдумывая следующую фразу.
Мышь вздрогнул, выронив чашку.
Она, в последний раз сидя в кресле напротив, пила этот самый кофе и кусала губы, подбирая слова. Она могла догадаться про направления ударов. Ее опыта было достаточно, чтобы понять, что на самом деле происходит. Она была умна и умела искать информацию.
Карабина!
Стокер вскочил и заметался по кабинету. Хвост сек по ногам и мебели, оставляя синяки на живой плоти и царапины на коже дивана. Он включил запись на повтор.
Вот ее своеобразное произношение отдельных звуков. Вот ее подбор слов. Вот ее построение фраз. Он был прав все это время: предатель был ему близок и хорошо знаком. Но он даже не подозревал, насколько дорог!
Грудь сжало стальным обручем, и лидер повалился на ковер, задыхаясь. Сердце бешено застучало, не в первый раз за последние годы отказываясь работать как надо. Монитор на левом запястье взвыл, направляя сигнал личной команде медиков. А старик лежал, уткнувшись лбом в толстый, пушистый ковер, и из последних сил пытался содрать с руки этот проклятый передатчик, отключить его, отозвать помощь!
Не нужно ему врачей! Не нужно ему лекарств! Пусть сердце и дальше сжимается, а кровь больше не бежит к мозгу!
Она предала его! Она! Та, на которую была такая обида, но которую он любил и которой верил! Вот почему не мог он вычислить предателя: на нее он не мог даже подумать!
Дверь распахнулась, в кабинет ворвались Линк и несколько санитаров. Стокера перевернули, распахнули рубашку.
«Нет! Оставьте!»
На грудь резко надавили, а потом поток воздуха толкнулся в легкие.
«Я не хочу!»
Линк что-то проорал в рацию, глаза резануло ярким светом, на грудь снова резко надавили, едва не ломая ребра, на лицо легла маска, подающая кислород.
«Не хочу жить, раз она предала!»
Рядом уронили носилки, тело подхватили и переложили на них. Снова болезненный толчок – и волна кислорода хлынула в легкие. Носилки подняли, резко толкнули – и вот перед глазами замелькали лампы и потолок. Команда медиков мчалась куда-то, пытаясь успеть запустить остановившееся сердце. Где-то на краю уплывающего сознания он слышал крики и отрывистые команды.
«Блядь, оставьте! Дайте сдохнуть!»
Лифт. Снова удары в грудь, перед глазами мелькнуло лицо бледного, как полотно, Линка.
«Я так хочу покоя!»
Его втолкнули в помещение, наполненное приборами и медицинским персоналом любой квалификации.
«Откачают же, суки! Не хочу!»
Грудь полоснуло молнией, еще крепкое тело судорожно дернулось, но уставшее, одинокое сердце не захотело биться.
«Отпустите! Меня больше ничего здесь не держит!»
Снова разряд.
«Тэсс! Забери меня! Спаси!..»
Бух!.. Бух!.. Бух!..
«Не вздумай, проклятое, не смей!»
Укол в вену, мгновенно спутавший сознание.
«Даже собственное сердце предало! Одни предатели вокруг!»
Лидер, обреченно поняв, что снова дышит, отключился.
Его лучшие агенты следили за ней и Троттлом.
Он не решался ставить «жучки» в их доме, понимая, что подобное вторжение может быть замечено, но отдал распоряжение прослушивать машину, незаметно считать контакты с телефона и проанализировать, какие запросы отправляются с их компьютеров. Эти двое были очень осторожны, и какое-то время ничего не получалось узнать. Стокер даже с надеждой думал о том, что ошибся, и подруга не предавала его. Но однажды в машине упомянула второй телефон…
Ну конечно! Она была слишком умна, чтобы выходить на опасные контакты с основного номера!
Дождавшись удобного момента, его люди буквально за полчаса перерыли весь дом и нашли спрятанный под половицей в кладовке аппарат. Быстро считав с него данные, агенты Стокера, не оставив ни следа, покинули жилище. А Лидер наконец получил неоспоримые доказательства предательства Карабины и заодно базу тех, кто представлял опасность миру, который он строил.
Он сидел в рабочем кресле, вновь и вновь перебирая список контактов, просматривая звонки. Всех их – в лагеря! Он уже подписал соответствующий приказ, а Скаббард ждал распоряжения начать аресты. Но что делать с Карабиной? Ее в лагерь не отправишь: муж и его друзья не допустят. Да и Огонек вряд ли поймет, если мать его жены арестуют и осудят. За измену родине приговор один – казнь. А что будет, вынеси он смертный приговор марсианскому генералу? Однозначно, ее попытаются освободить, могут погибнуть невинные. Боевая тройка ее мужа – все еще опасные бойцы. И к ним вполне может присоединиться его мальчик, поддавшись эмоциям. Троттл однозначно знал о том, что она совершила и, судя по всему, поддерживал. А что знал он, наверняка знали и Винни с Модо. Однако доказательств их вины у него нет. Огоньку Стокер верил, последнему из всех после предательства Карабины: тот бы пришел к нему поговорить откровенно. Нельзя арестовывать и судить Карабину, это риск слишком большого резонанса и жертв!
Но как ему быть?
Простить ее? Позвать на разговор, сказать, что все знает? Годы взяли свое, но что-то подсказывало: она соберет семью, друзей и скроется, начав партизанскую войну. В то, что она может понять и принять его сторону, он не верил. Да и ее зять будет рваться между двух огней – семьей жены, дядей и им, тем, кто любит его как отец.
Просто забыть о предательстве? Но где гарантия, что она не попробует снова мешать его планам? Он бы хотел – как бы хотел! – сделать вид, что всех этих доказательств не было! Предпочел бы не пережить сердечный приступ, последовавший за пониманием того, чей голос слышит! Но его откачали. И теперь ему приходится принимать это сложное решение.
Вздохнув и спрятав лицо в ладонях, Стокер осознал, что у него лишь один выход. Хрипло застонав, понял: чтобы не допустить крови, придется убить Карабину.
Плечи старика вздрогнули и затряслись.
И Троттла – тоже. И не просто оттого, что он знает о предательстве жены, а оттого, что его старый друг будет мстить. Ему хватит харизмы и стратегических навыков, чтобы собрать тех, кто захочет поддержать его. И тогда на Марсе снова начнется война. Стокер был готов поспорить, что звонок – и половина тех, кто записан в телефоне марсианки, откликнутся на призыв о восстании. А Лидер просто не мог допустить новых жертв и междоусобиц.
Даже листа и ручки не нужно, чтобы посчитать, что два – меньше чем целая планета.
Он должен послать того, кто не испугается и сможет сделать все аккуратно и чисто. Стокер задумался на минуту, а потом набрал сообщение своему доверенному старшему телохранителю, прося зайти. Тот сможет решить эту непростую задачу, капитан Дрэгстер профессионал и придумает – как. Для старика важно только, чтоб все случилось быстро. А заодно убедится в безоговорочной преданности Дрэга – он давно присматривался к парню…
А Винни и Модо? Доказательств их вины нет. Он может приказать искать их, но, быть может, принесенных жертв будет достаточно, чтоб они остановились? Без своего лидера они не будут действовать. У них дети, они должны задуматься о том, к чему приведет их сопротивление. Да и смерть такого количества мышей вызовет вопросы. Нужно только так обставить ликвидацию, чтобы друзья поняли намек и оставили попытки поднять бунт.
На сердце чуть полегчало: его расчет подсказывал, что можно обойтись без лишних жертв. И можно даже позволить себе поверить в то, что они не участвовали в предательстве. Старик отчаянно не хотел терять иллюзию, в которой, сидя у маленького домика, он ждал в гости родных и друзей. И пусть двое из них теперь не смогут навестить его, он же может мечтать, что остальные будут с ним! Когда-нибудь, когда на Марсе станет безопасно и вырастут цветы.
Принимая решения, Стокер не любил откладывать их, поэтому к приходу Дрэга приказ об уничтожении предателей уже был составлен. В этой бумаге, несущей смерть его близким, он лично знал каждую букву, отвечал за каждую запятую и до конца дней будет помнить его слово в слово. Чувствуя, как снова сжимает сердце боль, он поставил твердый росчерк и передал документ на исполнение, кивнув, чтоб его оставили.
Руки затряслись. Захотелось вскочить и броситься следом, но ноги не слушались, дыхание участилось, а сердце сжал новый приступ боли. Стокер с раздражением содрал браслет, который мониторил его состояние, и отбросил в угол кабинета. Он не хотел, чтоб сегодня кто-то делала массаж сердца и в легкие принудительно закачивали кислород. Нащупав в кармане таблетки, выданные Линком, закинул половину дозы под язык и, ухмыльнувшись, принялся ждать, подействует ли. Он подписал смертный приговор друзьям, так пусть и сам сыграет в рулетку со смертью! Дрожащей рукой Стокер нацарапал записку об отмене последнего приказа в случае его смерти. Дрэгстер умный мальчик, он поймет, а на подготовку капитану понадобится гораздо больше времени, чем Лидеру – на смерть.
«Кого ты возьмешь, костлявая? Меня или их? Выбери из нас, я дал тебе все шансы! В случае приступа я должен пить две дозы и срочно звать врача. Я выпил половину и жду тебя. Возьми меня, но позволь им выжить!»
Сознание начало плыть. И в тот момент, когда Стокер впал в забытье, ему показалось, что кто-то появился рядом. На его грудь легла горящая огнем ладонь, а в голове пронеслось:
«Я не костлявая. Я – тот, кому она служит. И выберу за нее…»
Сердце снова сжало болью, но оно продолжило упорно толкать через себя кровь, будто его заставили. Медленно шли минуты, в течение которых слышалось лишь хриплое, тяжелое дыхание. Стокер хватал воздух крохотными глотками. С усилием, но грудь его продолжала вздыматься. Бесконечность спустя обруч разжался. Наваждение рассеялось.
«Значит, они. Это не мой выбор. Кто я, чтобы противиться?..»
====== Стокер. Путь в одиночестве ======
Опомнись, Крисания! Как ты не видишь?
Усмешку тирана под маской Жреца!
О, да, несомненно, он зло ненавидит
И в деле своем он дойдет до конца.
На площади светлой не видишь ты нищих,
Поскольку темницы набиты битком.
Ликует толпа, что их город очищен,
Но вряд ли другие помянут добром!
Все, что задумал Король-Жрец,
Все, что задумал Король-Жрец,
Твой Бог и Отец.
Чтоб камень и тот не отбрасывал тени,
Весь мир он по камню готов разнести.
Твой Бог не одобрит подобное рвенье
И город, возможно, уже не спасти.
Зачем мне скрывать от союзника правду?
В моих интересах, чтоб знала ты всё.
Не бойся запачкаться, Дочь Паладайна —
Отец твой одобрит мое колдовство.
Смотри, что задумал Король-Жрец,
Смотри, что задумал Король-Жрец,
Твой Бог и Отец…
«Прокурор», мюзикл «Последнее испытание»
Спустя 16 лет 4 месяца после победы над Плутарком.
Уничтожив Карабину и Троттла, Стокер, как и хотел, выиграл свой Марс. Правда, чувствовал себя при этом в пух и прах проигравшимся.
После того, как он заглянул в мертвые глаза ребенка, названного друзьями в его честь, Лидер почти перестал спать без помощи лекарств. Лишь таблеткам удавалось погрузить его в похожий на смерть сон без сновидений.
Если он пытался уснуть без них, то сразу после того, как голова касалась подушки, к нему являлась Карабина. Под ее черными, с седыми нитями, волосами Стокеру отчетливо виделось крошечное отверстие с несколькими каплями крови, тянущимися к шее. Она подходила к кровати, опускалась рядом с ней на колени, складывала руки на груди Стокера и клала на них голову. Она вроде бы просто смотрела на него, но марсианин чувствовал, как внимательно разглядывала подруга саму его душу. Даже если старик пытался плотно зажмурить веки, ощущал на себе задумчивый внимательный взгляд. На ребра как будто наваливался не вес изящной женщины, а каменная глыба размером с горы, которые выжгли по его приказу. А она, улыбаясь тепло и ласково, спрашивала:
– Зачем ты убил моего сына, бро?
И тогда Лидер с воплем вскакивал, включал свет, но как только развеивалась тьма, подруга покидала его. Тогда он брал снотворное, запивал его стаканом коньяка или виски и проваливался в черный, как «Харлей» Троттла, сон. Куда бы он ни смотрел, о чем бы ни думал, все ассоциировалось с убитыми по его приказу друзьями.
Каждый вечер он до дрожи боялся встречи с призраком, но для храбрости сам себя высмеивал за иррациональный страх. В его голове все чаще стала появляться мысль о том, что все это – злая шутка кого-то, кто узнал о его преступлении. А может быть, даже способ изощренной мести. Стокер все чаще погружался в эту идею, обдумывал ее со всех сторон, прикидывал, способен ли Винни или Модо задумать и воплотить подобное? Запугать, ослабить, свести с ума?.. А если… каким-то невероятным образом Карабине удалось выжить, и теперь она преследует его, надеясь, что от страха он сам наложит на себя руки? С одной стороны, мысль была совершенно безумная, с другой… Стокеру очень-очень хотелось верить, что она может быть жива, пусть и вынуждена скрываться. А раз так, то и Троттл с их сыном не погибли, а значит, он, Стокер, не виновен в ужасном преступлении!.. Но спустя некоторое время старик будто выныривал из этой параноидальной фантазии, тряс головой, прогоняя ее от себя. Не стоит мечтать о подобном: убийство по его приказу было, и, хочет он того или нет, ему до конца дней сожалеть об этом решении.
Осознание реальности на время позволяло Стокеру прогнать призрака. Но чувство вины и страх предательства он прогнать был не в силах…
В один из таких вечеров, когда он смаковал очередную порцию крепкого алкоголя, оттягивая время отхода ко сну, в его голову пришла неожиданная мысль: а что если Винни и Модо попытаются склонить Огонька к предательству? Старика прошиб холодный пот: эта идея, вместе с той, об изощрённой мести, привела к пониманию, что слежка за ними просто необходима! Он должен все проконтролировать, убедиться, что они не пытаются продолжить дело Троттла! И не заразят его названого сына их вредными идеями!.. Буквально на следующий день Лидеру на стол начали ложится доклады о каждом шаге его бывших соратников, но те, казалось, лишь оплакивали друзей и не думали о мести. Зато шпионам удалось очень быстро выяснить, что с ними часто встречается Огонек. От этой новости в животе старика шевельнулось что-то склизкое, еще более гадкое, чем страх увидеть призрак: он почему-то был уверен, что все свободное время тот проводит с ним или с женой. Ужас от возможного предательства последнего из близких сковал старика. В Стокере зародилось опасение, как бы эти два бунтаря не убедили его мальчика пойти против власти. Он не мог этого допустить! Самый молодой из его генералов был практически готов сменить Скаббарда! У Стокера все чаще находились поводы восхищаться стратегическим видением Огонька, его умением брать на себя ответственность за сложные решения и преданностью Марсу. Старик был уверен, что и управление целой планетой этот талантливый мужчина в обозримом будущем сможет принять на себя. Если только… он не подвергнется чьему-то ненужному влиянию! Винни с Модо мало что способны спланировать без Троттла, а вот посеять в голове Огонька опасные идеи…
Стокер нахмурился и осушил остаток алкоголя залпом. Поморщившись, понял, что нужно задействовать все каналы, чтобы не пропустить момент и среагировать, если кто-то попытается вмешаться в его планы.
Он не допустит очередной измены! И очередной кадровой дыры, ведь закрыть ее просто некем! Рассыплется его тщательно продуманная схема преемственности – и что станет с Марсом через несколько лет, когда он окончательно сдаст?..
На кону не только его, Стокера, благо и желание видеть наследником того, кто был ему сыном. На кону благо целого мира!
Благодаря слежке Стокеру было известно о каждом шаге Винни и Модо. Передатчик-маячок, вживленный Огоньку как и любому другому военному, старик также не брезговал периодически прослушивать. Пару раз лидер замечал, что его генерал как будто на время исчезал из зоны доступа – вместо звука из встроенного динамика слышались только помехи. Стокер гадал, была ли это неисправность хрупкого прибора или намеренная блокировка сигнала? А потом сопоставил данные из отчетов тех, кто наблюдал за Винни и Модо, с временем исчезновения Огонька и его координатами и понял, что они совпадают. Не нужно было быть гением, чтоб понять, что тот использует армейскую глушилку при этих встречах: видимо, опасается быть подслушанным.
Что же хотел утаить его мальчик? И от кого?..
Внутренности противно сжались, заворочавшись клубком холодных змей в животе. Снова мелькнула безумная мысль, что эти трое встречались с выжившими Карабиной и Троттлом. Сердце Стокера застучало, в душе всколыхнулись ужас и надежда одновременно. Но потом разум взял верх, и Лидер, выдохнув, заставил себя успокоиться. Скорее всего, все гораздо банальнее: он опоздал, и Огонька уже склоняют к предательству. Подозрения о том, что тот уже предал, Стокер отчаянно от себя гнал. Но он был обязан в точности знать, о чем они говорят и что происходит! Поэтому, не колеблясь, приказал аккуратно вывести из строя прибор, который возил с собой молодой генерал, но так, чтоб оставалось ощущение, будто тот исправен. Некоторое время ничего не происходило: Огонек, думая, что глушилка работает, включал ее в укромных местах или приносил домой, чтобы без стеснения предаваться громким и весьма изощренным плотским утехам с любимой женщиной. Стокер, конечно, в такие моменты не подслушивал – отключал все слежение и всем сердцем желал молодой паре наслаждаться друг другом. Даже спустя столько лет он был благодарен Наги за то, что сделала Огонька счастливым и укротила его демонов.
В такие минуты Стокер наливал себе коньяка и, потягивая его, с улыбкой мечтал о том, чтобы она наконец подарила ему внуков. Представлял, как будет учить их управлять байком или стрелять из бластера – его рука все еще тверда! Он даже с удовольствием будет сидеть с детьми, чтобы молодые родители могли развеяться: он прекрасно помнил, как страдала Карабина, не имея возможности перевести дух, когда Наги была малышкой! Так почему же они никак не порадуют его прибавлением? Что им мешает?.. Задумавшись об этом, Стокер понял: работа Нагинаты! Она столько времени отдает исследованиям, которые в условиях изоляции никому не нужны, что у нее не остается времени на то, чтобы осчастливить всю их семью!
Стокер вздохнул: ему снова придется взять судьбы близких в свои руки. Подумав, он написал записку Скаббарду, чтобы тот подготовил приказ о переводе проекта смешения генов в военное ведомство. Он знал, что и Наги, и Линк после такого оставят работу. Его старый приятель, конечно, расстроится и, возможно, даже покинет команду. Но с этой потерей Лидер справится. А вот его девочка наконец сможет посвятить себя семье!
Всего несколько недель спустя Линк, безобразно ругаясь, швырнул на стол Стокеру рапорт об увольнении, а уходя, бросил через плечо, что у него и так кончались силы работать с таким старым маразматиком, в которого превращается глава Марса. Стокер его не винил: не каждый умеет справляться с эмоциями. Нагината ушла достойнее: тихо и без скандала…
Спустя 16 лет 8 месяцев после победы над Плутарком.
Появляться в этой пещере после пожара стало какой-то сюрреалистической традицией. Под ногами хрустели мелкие камешки, отчетливо ощущаясь через тонкую подошву дорогих ботинок. Эх, ему бы берцы и полевую форму сейчас! И камней бы не заметил, и смог бы лично влезть в каждый угол. Но на нем застегнутая наглухо рубашка и дорогой костюм, а значит, нужно быть аккуратным, чтобы не расходовать зря средства из государственного бюджета на внешний вид лидера государства.
Стокер фыркнул на свою мысль. В годы войны он ходил в наспех залатанных зато удобных штанах, и радовался тому, что дыра образовалась не на заднице. Нынешние же костюмы, в которых ни сесть, ни подраться, бесили старика ужасно. Совсем как причитания министра обороны на тему «Зачем тебе туда ехать? Да мы сами прочешем каждый миллиметр!..»
Прочешут они!.. Земных блох они друг у друга прочешут!.. Какими нужно быть идиотами, чтобы двенадцать часов искать начальника его охраны и не додуматься рассчитать периметр поиска по последним координатам с вшитого под кожу Дрэга чипа? Все ему, Стокеру, приходится контролировать и всем подсказывать, как выполнять их работу!.. И не Скаббард ли, теперь делающий все, чтоб загладить просчет, уверял Лидера, что «мужик молодой, просто, небось, перепил и спит под теплым боком какой-нибудь красотки». Но Стокер знал Дрэгстера: тот был предан как пес и не опоздал бы на дежурство даже на пару минут. Поэтому старик сразу же собрал следственную группу и отправил ее на поиски своего капитана, на автомате сделав себе мысленно пометку присмотреться к министру обороны внимательнее. А не намерено ли тот сбивал со следа?..
Но поисковый отряд опоздал: прочесывали совершенно не тот район, никак не могли поймать сигнал и даже не сразу поверили приборам, когда местоположение Дрэга спустя несколько часов поисков вновь отразилось на мониторах. Хорошо, что совсем рядом шла мотоколонна: ее часть отправили по координатам, и бойцы успели вытащить едва живого Дрэгстера из огня. Опоздай они хотя бы на десять-пятнадцать минут – его бы не спасли.
Хотя можно ли считать это спасением? Стокер знал капитана достаточно, чтобы понимать: для парня произошедшее – конец мира. Тот мечтал служить и быть полезным Марсу, а теперь он – инвалид, который даже не факт, что выживет. Самое ценное, чем располагал Дрэгстер, – его тренированное совершенное тело и боевые навыки. А теперь они варварски уничтожены каким-то мясником.
Стокер считал своим долгом понять, кому же мог так насолить его телохранитель: старика мучило подозрение, что случившееся – часть заговора против интересов государства. С того самого момента, как Дрэгстер не заступил на дежурство, Стокера жгла смутная тревога. Когда же он получил координаты места, где нашли капитана, и описание его состояния, тревога переросла в уверенность: не просто личная неприязнь стала причиной трагедии. Уже то, что Дрэг оказался в той самой пещере, из которой свой последний эфир меньше года назад вела Карабина, показалось лидеру весьма подозрительным, а когда он получил данные о полученных травмах, неприятный склизкий комок свернул внутренности в узел.
Стокер знал имя того, кто виноват в случившемся. Знал, но еще не понял, кто преступник. После истории с эфирами Карабины он очень внимательно относился к таким ощущениям.
Именно поэтому он приказал ничего не трогать и дождаться его, послав по матери возражающего Скаббарда и отменив встречу с министром сельского хозяйства.
И вот его идеально вычищенные ботинки покрывались копотью и пеной, оставшимися после тушения пожара, а глаза очень внимательно рассматривали своды через стекла очков. Ничего, кроме новых следов гари, да еще одного слоя средства для борьбы с огнем не изменилось с тех пор, как им удалось вычислить точку вещания радио «Свобода» и нагрянуть в логово заговорщиков. Здесь явно не устраивал себе берлогу маньяк, не жил какое-то время некто неизвестный, а значит, скорее всего, никаких следов второго участника трагедии обнаружить не удастся. Хотя, наверное, правильнее говорить «участников»: Стокер не мог представить, чтобы кто-то в одиночку справился с таким бойцом, как Дрэгстер.
