Текст книги "Цикл «Идеальный мир»: Реквием по мечте (СИ)"
Автор книги: rrrEdelweiss
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)
Огонек решил, что до воскресенья не выпустит будущую жену из постели даже для того, чтобы она приготовила что-то вкусное. Ну максимум, они доберутся до ванной для совместных водных процедур. Обнаглел и просто написал Карабине, что ее дочка останется на уик-энд у него. И точка! А отправив СМС с решительным текстом, побежал нервно курить. Получив спустя пару минут лаконичное: «Как честный мышь будешь обязан жениться!», поспешно ответил: «Так точно, мэм!» и, довольный собой, отдался рвущей на части эйфории. Он себе открыто признавался: так одурел от счастья, что вел себя совершенно неадекватно, но его подруга (будущая жена!) ничего против такого поведения, кажется, не имела. Он бы и сейчас не пришел потренироваться, а предавался медленной расслабленной любви в собственной постели, если бы Наги не нужно было сдавать важный реферат. Пришлось вчера днем отвезти ее домой, а самому отчаянно маяться в пропахшей его девочкой квартире. Хотелось быть с ней каждую минуту, и куда ни глянь – все казалось… романтичным. Вон две ложки лежали, будто изображали сердечко. Вон у «Дрэгстера» колеса два – пара, друг без друга никуда! Вон во включенном земном боевике про робота, которого послали в прошлое, чтоб убить будущего лидера сопротивления, герой страстно занимался сексом со спасенной им девушкой… Прикольный, кстати, фильм этот «Терминатор», надо дяде Модо посоветовать глянуть с мальчишками!.. Поняв, что покоя ему не будет, Огонек отправился спать пораньше и всю ночь видел сны о том, как впервые сажает рыжего мальчонку с челкой, перечеркнутой огненным всполохом, на байк.
Выспавшись, он решил, что чем без толку протирать дома штаны, шарясь в интернете, лучше поразмяться и скинуть перед службой нерастраченную энергию. А заодно поработать над прессом, по которому Наги так любила проводить пальцами.
Краем сознания он отметил, что лишь один шкафчик в раздевалке горит красным, показывая, что занят, а из зала слышен стук железа о железо, да иногда – сильных ударов по боксерской груше. «Отлично, будет, с кем словом перекинуться между подходами! А то и поспарринговаться!» – день определенно становился все лучше и лучше! С этими мыслями мужчина переоделся в спортивные штаны и майку, натянул эластичный налокотник, затянул лентой травмированное когда-то запястье и направился на тренировку.
В зоне, где стояли силовые тренажеры, отчаянно пыхтя, но резво толкая тяжелую металлическую платформу с навешенным на ней десятком самых тяжелых блинов, кто-то выполнял жим ногами. Огонек про себя присвистнул: приличный вес, он сам брал ненамного больше! По темпу и уровню нагрузки было ясно, что столкнулся он с профессионалом, и им определенно будет, о чем поболтать и что показать друг другу. Сделав шаг, чтоб поздороваться, марсианин заметил черный хвост и здоровенную ручищу, сжимающую толстую раму. Атлет полностью отжал платформу, черная кисть переместилась, подставляя под груз упоры, и в Огонька уперся рубиновый взгляд старшего лейтенанта Дрэгстера, только что закончившего подход.
«Ёбнуть, что ли, по креплениям, чтоб выбило их и придавило охранничка нахер?» – первая мысль была столь яростной, что поразила его самого. Не часто до этого воин желал смерти мыши! Тем более мыши, которая, если подумать, ничего не сделала такого уж плохого! Как будто сам Огонек в молодости не домогался до девушек с непристойностями?.. Да и… жизнь вон Стоку спас. Может, несправедлив он к парню?..
Подавив внезапный всплеск агрессии, Огонек вежливо кивнул, приветствуя черного, и отошел к беговым дорожкам размяться.
Бег успокаивал. Бегать он предпочитал на улице, желательно, по пересеченной местности, где приходилось думать, куда и как поставить ногу так, чтобы не упасть и не растянуть лодыжку. Но и в зале этот вид тренировки всегда умиротворял, структурируя мысли и убаюкивая его демонов. Огромные окна, напротив которых стоял ряд кардиотренажеров, радовали глаз видом возрождающейся столицы: с высоты двадцать пятого этажа здания правительства как на ладони был виден город. То тут, то там возвышались небоскребы, в нескольких кварталах заканчивали реставрацию исторического центра, а между домами пестрели, переливаясь пурпурным, зеленым и оранжевым, совсем недавно высаженные парки – Марс оживал, мыши возвращались к мирной жизни. Огонек поймал себя на мысли, что, может быть, и ему стоит последовать примеру дяди, заняться чем-то, что не будет требовать срываться по приказу среди ночи и нестись в самое пекло кризисных ситуаций? Все же семейным марсианином вот-вот станет! Он понял, что хочет каждый вечер, не задерживаясь, возвращаться домой, может быть, даже переехать в респектабельный домик в пригороде. Ужинать вместе с Нагинатой, а потом, чем пес не шутит, играть со своими детьми. Возникающие перед глазами картины гражданской жизни грели, вот только…
Стокер… Его друг, его наставник, его… отец. Пусть названный, но все же тот, кто вел по жизни, подставляя плечо и помогая подняться после падений. Стоку он нужен, нужен, чтоб закрыть участок руководства основными армейскими подразделениями. Да и окружение старика все меньше нравилось воину. Слишком много тех, кто был взращен министром обороны, стал близок к Лидеру, слишком мало старых друзей с ним осталось. И Огонек видел, как все сильнее Стокер сутулился, когда думал, что на него не смотрят, как углублялись с каждым годом морщины на его лице. Подмечал, что все чаще не посвящал его старый друг в свои планы, да Скаббард старался устроить совещания так, чтобы туда не попал командир мотовойск…
Он вздохнул: как бы ни хотелось уйти на гражданку, как бы ни устал он быть в строю, но бросить Стокера не мог. Слишком многим обязан, слишком дорожил. И слишком много подозрительных личностей вилось около Лидера, втираясь в доверие…
Размявшись, Огонек спрыгнул с еще не остановившейся ленты и, оглядевшись, двинулся к штанге. Пожалуй, пресс покачает завтра, сегодня поработает со спиной. Тяжелая штанга оказалась собранной в точности, как ему нужно: идеальный вес для становой тяги. Накинув на гриф страховочные ремни и поймав их концы так, чтобы дополнительно зафиксировать в руках снаряд, он поерзал, становясь в идеальную позицию для рывка, и начал медленно сгибаться и разгибаться, подпружинивая в верхней точке для увеличения нагрузки. Следя за тем, чтоб не запирать дыхание, серый сосредоточился на ощущении собственного тела, стараясь чрезмерно не компенсировать хвостом и ягодицами работу нижней части спины, пока не поймал в отражении направленный на него скептический взгляд темно-красных глаз. Черный будто считывал его возможности, прикидывал, на что способен старший воин. Тело тут же напряглось, упражнение пошло легче, когда включились не те, что нужно, мышцы, и Огонек, доделав подход, опустил на пол штангу. По правилам бы медленно восстановить дыхание да компенсировать нагрузку растяжкой, но очень уж захотелось показать любопытному, что для него это – не вес, а так… разминка! Сердце стучало как бешеное, но он с нарочитой легкостью отошел от снаряда и уткнулся в телефон, делая вид, что ничего не заметил.
Отчаянно захотелось написать Наги, но он знал, что его девушка еще спала, и будить ее не решился, поэтому Огонек бездумно прокручивал новости, боковым зрением следя за широкоплечей статной фигурой. Черный марсианин как бы невзначай подошел к штанге, широко развел ноги, присел, с деланной легкостью рванул гриф, вскинув тот на грудь. Замер, ловя равновесие, а потом мощным толчком отправил вверх, зафиксировав над головой на вытянутых руках.
«На башку ебнет – не откачают!» – мелькнула мысль в голове старшего. А парень, опустив гриф на грудь, передохнул несколько секунд, после чего вновь вытолкнул снаряд вверх. Мускулы под майкой заходили, вздуваясь от напряжения, на сильных руках обозначились вены. Снова и снова покрытый черной шерстью мужчина толкал вверх огромный вес, демонстрируя редкую силу. Наконец он закончил подход. Положив штангу на пол, повел могучими плечами и через зеркало посмотрел Огоньку в глаза, бросая вызов.
У серого запульсировали антенны. Он славился своей физической подготовкой, много лет был лучшим в спаррингах, а этот выпускник военной академии пытается с ним тягаться? Нет, прав он был, понаделав в нем дырок!!!
Огонек, ответив презрительным взглядом, вразвалочку вернулся к штанге. Смерил ее глазами, накинул с каждой стороны по самому тяжелому блину. Пацан хочет поиграть? Пусть попробует, посмотрим, как быстро он надорвет мышцы или позорно обделается от натуги! Присогнув разведенные на уровень плеч ноги, наклонившись чуть вперед, он сомкнул пальцы вокруг грифа и, сохраняя идеально ровную спину, поднял снаряд. Мышцы приятно потянуло, а потом они привычно взвыли, когда одним плавным движением Огонек подтянул гриф к животу. Спина с руками загорелись, работая на пределе, стало не до того, кто и как на тебя глазеет: отвлечешься – получишь травму. Отсчитав повторения в подходе, он, преодолевая желание кинуть гриф, аккуратно закончил упражнение. Разгибаясь, почувствовал, как сводит трицепс, и интенсивно его размял, злобно зыркнув на черного.
Телохранитель Стокера дерзко глянул на старшего по званию. Навесив еще килограмм тридцать, встал около штанги. Присев, потянул ее вверх, распрямился, удерживая на уровне бедер. Огоньку показалось, что гриф немного выгнулся, оттягиваемый по краям. Мужчина невольно восхитился: веса парень брал очень приличные, техника выполнения также была на высоте. К разочарованию Огонька повода подойти и покровительственно поправить стойку не находилось (хотя он очень, очень старался заметить что-то, во что можно было бы ткнуть черного носом!). Держа спину идеально прямо, Дрэгстер чуть присел, опустив штангу примерно до колен, а потом снова полностью выпрямился. Наблюдая за тем, как на последних повторениях тот едва заметно пошатнулся, серый ухмыльнулся: старлей вытянул, но только яростно хлеща хвостом по ногам от усилий. Глянув на старшего и едва заметно кивнув, он ушел растягиваться: понты – понтами, а собственное тело нужно беречь!
Огонек раздраженно фыркнул: думает, что спас Стоку шкуру, так крутой?! Не, парень, пока ты на горшке сидел, я плутаркийцев голыми руками рвал!.. Небрежно накрутив еще килограмм двадцать, Огонек аккуратно пристроился к грифу, продышался и повторил упражнение, только что выполненное Дрэгстером. Сделав положенные в подходе двенадцать повторений, Огонек, переведя дух, резко, но очень технично, добавил еще три и со стуком бросил штангу себе под ноги. Сердце колотилось, кровь бежала по венам, разнося потраченный кислород. Мужчина не смог скрыть тяжелого дыхания, вырывающегося из груди. Ему потребовалось секунд пять, чтоб перед глазами перестали мельтешить темные пятна, после чего, прямо глянув в лицо сопернику, он кивнул на предмет их состязания, приглашая того ответить. У самого Огонька еще был небольшой запас до момента, когда нагрузка станет запредельной, и он начнет рисковать целостностью мышц.
– Даже не буду пытаться, – черный мотнул головой, показывая, что сдается. – Знаю предел своих возможностей. Мне тело нужно рабочим, чтоб защищать Стокера. Не могу позволить себе поваляться в больнице под предлогом разорванной мышцы. – Он прищурил глаза, давая понять, как оценивает того, кто готов рисковать здоровьем ради детской попытки доказать малознакомому мужику, кто сильнее.
Кровь бросилась серому в голову, запульсировала у основания антенн. Огонек без труда считал намек, моментально взбесившись. Этот мудак сейчас сказал, что он может позволить себе делать глупости и прохлаждаться?! Да он его уроет! Зубы о гантели пересчитает! Хотя зубы трогать не стоит: стоматология входит в медицинскую страховку офицеров, и оплата новой челюсти лейтенанта ляжет на плечи честных налогоплательщиков…
– У тебя от таких нагрузок-то рука не ноет? Локоть нормально сросся? Может, не стоило рисковать тем, что разойдутся швы на боках? – зло прошипел старший, припоминая травмы, которые нанес старлею во время драки. Тот зарычал, шерсть на его загривке вздыбилась, рука инстинктивно дернулась к поясу, на котором не оказалось ножа. Вот он и открыл предпочтительный для него тип схватки: с холодным оружием и, наверняка, хороший уровень владения армейским рукопашным боем. Уголки серых губ приподнялись, когда мужчина понял, что его более молодой соперник скорее всего не привык сражаться голыми руками. В отличие от самого Огонька…
– Не беспокойтесь… полковник, – выплюнул Дрэгстер, с трудом подавляя ярость. – Я полностью восстановился. Хотите повторить наш… спарринг и проверить, насколько хороша моя форма?
– Не хочу. Но должен удостовериться, действительно ли ты в состоянии защищать Стока, или стоит порекомендовать Линку отправить тебя поваляться в больнице, – скрипнул зубами серый и кивнул в сторону той части зала, где лежали маты. Яростно хлеща хвостами, будто плетьми, мужчины направились к татами. У Огонька, пока он шел, сжимались и разжимались кулаки: его демоны поднялись и яростно клацали зубами, требуя прямо сейчас скрутить гада и долбануть виском о ближайший металлический угол. Дрэгстер с трудом контролировал хвост, молотя им так, что в какой-то момент попал по ножке скамьи и зашипел сквозь зубы от боли.
Огонек, сбрасывая кроссовки, ступил на приятно холодящее ноги покрытие. Голые стопы привычно расправились по коврику, увеличивая площадь опоры. К обуви полетела майка: он не любил, когда что-то сковывало движения, да и противнику меньше шанса зацепиться. Посерьезнев, он повернулся к старлею, следя, как тот тоже оставляет обувь и футболку у края, а потом кивнул, приглашая младшего начать. В голове билась одна мысль: не позволить себе сорваться, не прибить телохранителя Стокера нахер! Кто выйдет из спарринга победителем, у него сомнений не было.
Черный, внимательно следя за тем, как обманчиво расслабленно командир мотовойск начал обходить его по дуге, пытался поймать каждое микродвижение противника. В прошлый раз он был пьян, не ожидал нападения и сплоховал, но сейчас ему предстояло доказать, что он боец не хуже, чем легендарный ветеран плутаркийской войны. Огонек удивился бы, узнай он, сколько времени провел черный мальчишка, изучая его биографию и вызнавая малейшей подробности, просачивающиеся в СМИ. Для покрытого угольной шерстью пацана Огонек много лет был кумиром.
Первые пробные удары, как и ожидалось, не достигли цели. Руки лишь вскользь прошлись по горячему телу, покрытому серой шерстью – только перекат спас Дрэгстера от захвата с болевым на локоть.
Как мечтал он, подавая документы в военную мотоакадемию, что будет служить под началом у того, с кем сейчас сражался! Как хотел учиться у него знаменитым приемам! С тринадцати лет не вылезал из спортзала, отчаянно борясь со своей субтильной комплекцией, с четырнадцати – почти ежедневно приходил на занятия по рукопашному бою. Упорство принесло успех: из хилого подростка Дрэг превратился в статного юношу и стал лучшим на курсе. А когда после окончания обучения смог выбрать, куда распределиться, однозначно попросился в мотополк подполковника Римфайера.
Поднявшись, молодой воин едва успел выпрямиться, как Огонек, сделав практически неуловимое короткое движение, попытался нанести мощный удар ногой в голову, от которого Дрэга спасла лишь удача пополам с инстинктами. Коснувшись пола одним носком, серый тут же атаковал открывшийся бок коленом, вкладывая всю силу тяжелого тела в удар. Дрэгстер принял его на предплечье, почувствовав, как в нем загудело, но сразу же ответил серией коротких ударов в корпус противника. Набитые кулаки будто не в живое тело прилетели, а в бесчувственную грушу, лишь немного качнувшуюся назад. Огонек поймал удар, отбросил его руку в сторону, ушел от второй, почти припав к полу и, оттолкнувшись от татами руками, пробил ногой в корпус соперника так, что тот отлетел на пару метров, в последний момент еще и хлестнув хвостом по лицу старлея в паре сантиметров от глаза. Сил в этом спарринге он не жалел, позволяя своим демонам вырваться на свободу.
Война пересекла его и его кумира лишь мельком. Когда Дрэгстера вместе с другими выпускниками перекинули к Элизию, полковник Римфайер как раз направился на разведывательную операцию, в которой потерял весь отряд. Дрэг помнил, как привезли его в ставку, покрытого кровью, трясущегося и стучащего зубами, с огромной рваной раной на ноге. Он помнил, как шипел командир от боли, которую не могли заглушить даже сильнейшие обезболивающие. Помнил, как тот рявкнул, потребовав связь со Стокером для доклада, как не позволял вертолету увезти его в госпиталь до тех пор, пока не доложился и не отдал распоряжений заместителю. И лишь потом отрубился.
Дрэг повел плечами, пытаясь унять боль, и принял защитную стойку. Противник был невероятно быстр, гораздо быстрее, чем можно было предположить, глядя на мощное тело. Щека от этой позорной пощечины горела, глаз начал заплывать. Еще бы немного – и скорее всего он бы его лишился. От пульсирующего следа кровь бросилась в голову, застучала в антеннах. Удары по лицу не были запрещены, но всегда считались оскорбительными, особенно когда наносились вот так, хвостом. Бешенство хлынуло в сердце, пробуждая его собственного демона. На глаза упала кровавая пелена.
Быстрый удар пяткой в висок Огонек пропустил мимо, сделав колесо, а потом выбросил с рук тело вверх в обратное сальто, уходя от молниеносной подсечки и последовавшего затем удара хвостом. Ярость придала противнику скорости и мощи, заставив стать предельно собранным: игры закончились, два воина Марса схлестнулись в смертельной схватке, забыв обо всем, кроме неконтролируемой злости. Дрэгстер, развернувшись и вложив силу всего корпуса, попытался пнуть старшего в раненое когда-то бедро, но тот оказался быстрее, ударив локтем в ухо, гадко загудевшее от удара. Столкновением противников откинуло друг от друга, и Дрэг благоразумно еще увеличил дистанцию, выигрывая секунды на то, чтобы прогнать муть, которая клубилась перед глазами.
Дрэг помнил первое разочарование своим идолом. Огонек слыл безжалостным к врагам, чем восхищал молодого солдата. Но, работая рядом, черный стал замечать, что командир колеблется, отдавая и выполняя приказы. Он видел, лежа на соседней снайперской позиции, с которой прекрасно просматривался вышедший в дозор командир, как тот медлил, ведя в прицеле щенка, вскрывшего склад с едой и уносящего с собой часть их запасов. Он ждал, когда старшему надоест игра с жизнью врага, и тот спустит курок. Ждал, когда Огонек выполнит свой долг. Но мелкий шпион почти вышел из зоны поражения, а серый так и не выстрелил. И тогда Дрэг сделал все сам: щенок – враг, всего через несколько лет, если дать, он вырастет в мерзкую продажную псину! И лишь предатель может медлить и задумываться о том, отнимать ли вражью жизнь!
Во рту черный ощутил привкус крови. Тронул языком десну, нащупав кончиком штифт: хорошо, что на прошлой неделе врач перенес имплантацию зуба, выбитого Огоньком в их прошлую встречу! Было бы жаль работу стоматолога, которую после сегодняшнего спарринга придется переделывать! Дрэга внезапно разобрало совершенно неуместное сейчас идиотское любопытство: а потребовались ли командиру новые зубы после их встречи в клубе? Помнится, он знатно приложил его в челюсть… Сплюнув, Дрэгстер смерил взглядом горящих глаз противника: тот стоял, ожидая нападения, и казался совершенно расслабленным, лишь украшенная рогатыми головами грудь тяжело вздымалась. Но в глазах его читалось то же, что в глазах самого старлея: желание победить. Любой ценой!
Дрэг подмечал многое. Например то, что после смерти своей любовницы полковник плюнул на размышления и просто рвал врагов, не задумываясь о том, что делает. Он понял, что того, кого молодой мышь считал своим идеалом, вело не желание спасти свой народ, а личные мотивы. Для Дрэгстера, выросшего на понятиях воинского братства и неразрывности боевых групп, было непостижимо, как мог его кумир не ставить превыше всего благо их планеты, которую проклятые крысы снова откинули на десяток лет назад, в разруху и хаос, а тупо мстить за погибшую бабу? Выпускник академии все сильнее убеждался, что выбрал себе неправильного героя. И тогда жгучая обида на того, кто даже не знал о его существовании, сдавила грудь.
Используя дистанцию для разбега, Дрэг, рыча, бросился на противника, в прыжке перевернулся через голову, оттолкнулся руками от упругих матов и вложил всю свою массу в удар ногой. Огонек успел уклониться и нанести удар в открытый корпус. Воины, выйдя на короткую дистанцию, обрушили друг на друга серию ударов руками. Дрэг, внезапно увидев, что соперник открылся, нанес молниеносный хук в голову, заставив серого отлететь на пару метров.
Сплевывая кровь и тяжело дыша, Огонек поднялся, злобно уставившись на Дрэгстера.
– Ну как, командир? Может, уже вызвать Линка? Сможешь отдыхать под благовидным предлогом, расходуя силы только на то, чтоб покувыркаться с генеральской дочкой. Или она не только мне, но и тебе не дает?
В глазах старшего вспыхнуло пламя, и у Дрэгстера по позвоночнику прошел холодок. Удар попал точно в цель, в самое уязвимое место! До этого противник кое-как, но держал себя в руках. О его нежных чувствах к Нагинате знал весь штаб, и Дрэг понимал, что оскорбительное упоминание девушки заставит старшего взбеситься. Вот только он не ожидал, что пришедший в настоящую ярость полковник Римфаер – это настолько… страшно.
В том, что в клубе он полез именно к девчонке генерала, были виноваты случай и крепкий алкоголь. Мышка была хорошенькой, расслабленной, столь очевидно излучающей желание соблазнять, что молодой и темпераментный мужчина не мог не ответить на зов юного тела. Даже возмущение с попытками отстраниться не убеждали: ее движения, ее запах выдавали желание провести этот вечер с мужчиной. Не раз и не два встречал он таких вот, которые сначала отбивались от настойчивых объятий, потом же сами уводили его в укромный темный уголок, где кричали в экстазе так, что было слышно даже при оглушительной музыке. Но тут случилась осечка: девчонка и вправду не хотела его внимания. Слишком поздно он заметил опасность, а потом почти ослеп от первого мощного удара, лишь благодаря инстинктам и реакции не закончив бой с пробитой головой в первые же секунды. В неверном, мерцающем свете он не смог хорошо рассмотреть лицо напавшего на него мужчины, и лишь когда их растащили, узнал своего командира.
Единственной целью стало просто выжить.
Удары посыпались на черного градом, было даже не разобрать, ногами его бьют или руками. Хрустнул зуб, нос залило кровью, мешая дышать, удар в солнечное сплетение вышиб дух. Дрэг блокировал, как мог, и просто пытался выйти из пределов досягаемости противника, который никак не желал давать ему передышку. Упав на колени, он собрал все силы и ткнул забывшего об обороне серого в живот плечом, а потом, воспользовавшись коротким замешательством, успел, уперевшись в пол, что есть сил лягнуть старшего в корпус ногами. Огонек отлетел, опрокинувшись на спину и приложившись об упругую поверхность матов затылком.
Валяясь на больничной койке, Дрэг кусал губы, отчаянно думая. Выступая время от времени перед своими бойцами, полковник Римфайер всегда твердил им про байкерское братство, про то, что самое ценное – это собрат по оружию. И черный верил командиру: делил с ребятами из своей тройки последнюю воду во фляге, страховал в суровых переходах, прикрывал спину. Но сейчас он явственно увидел, что смазливая баба оказалась для командира важнее всех тех идеалов, о которых он так любил распинаться. Вместо того, чтобы разобраться со своим бойцом, объяснить, что это его девушка, он сразу полез убивать! Неужели Дрэг такой подонок, что не извинился бы перед ним и перед перепуганной девицей?!.. Но ему не дали шанса, а потом атаковали так, что он был вынужден вспомнить все свои навыки, чтобы просто выжить.
Младший из воинов не спешил нападать. Не потому, что хотел закончить схватку – просто пытался унять боль, которая пульсировала по всему телу, и хоть как-то восстановить дыхание. В голове мелькнула позорная мысль предложить мировую. Становилось пугающе очевидно, что этот спарринг все меньше походил на тренировку и все больше – на бой непримиримых врагов. Но тут в памяти всплыло, как однажды уже заключалось между ними перемирие. Точнее, как его вынудили отказаться от претензий.
И старлей, больше не думая, кинулся в драку, вложив в движения тела все разочарование своим кумиром.
Дрэг помнил, как рухнул его идол. На следующий день после происшествия в клубе к нему, одуревшему от обезболивающих, явился генерал, недовольно сверкая глазами. Младший встрепенулся, надеясь, что удастся поговорить, извиниться, они выяснят, что произошло недоразумение, но… командир пришел не для проверки состояния своего бойца. Он пришел, чтобы, отводя горящий ненавистью взгляд, угрожать и тыкать в нос бумажками. В глазах плыло, в голове была муть, а от перечня статей, к которым его подведут, хотелось блевать. Не от страха – было очень мерзко от того, что воин, которого он возвел на пьедестал, так трусливо прикрывает собственный хвост после устроенной драки.
В последний момент Огонек успел подняться обратным перекатом, заодно увеличив дистанцию между собой и яростно наносящим удары противником. Промедли он еще долю секунды – валялся бы на татами с ребрами, воткнутыми в легкие. Серый попытался нанести удар ногой, а потом сразу хвостом, но Дрэг ловко ушел, развернувшись спиной к противнику, и поймал летящую в него руку. Локоть что есть сил ударил по незащищенным ребрам, в очередной раз вышибая дух из бойца. В следующий миг, не разжимая захвата, младший развернулся и бросил соперника через плечо об пол. Лишь маты, смягчившие удар, спасли позвоночник от травмы, но Огонек, ведомый злостью, подскочил и нанес неожиданный удар пяткой в шею противника из неудобной позиции. Черный марсианин отлетел. Полковник, не желая терять преимущества, ринулся на врага, молотя его изо всех сил и не заботясь, куда приходятся удары. Сминая противника, не выпуская его из поля зрения, Огонек самым краешком сознания вспоминал, где тут ближайший металлический угол, о который можно проломить старлею череп…
– Ебать, вы охуели?! – хриплый бас раскатился по залу, и спустя секунду окровавленных бойцов раскидало по разным сторонам татами. – Отставить!
Черный тогда грубо оборвал старшего, не глядя, поставил подпись. Командир тут же свалил, а Дрэгстер повернулся спиной к двери и закрыл глаза. Хотелось рыдать, как в детстве. Столько лет он считал кумиром того, кто ничем не отличался от других! Да, хорош в драке, но сам топчет идеалы, про которые возвышенно ссыт в уши молодежи! Прикрывается бумажками, чтоб не потерять высокую должность, ради бабы готов убить, не разбираясь. Разве на такого героя мечтал быть похож Дрэг, когда был подростком?!
– Отставить! Какого хуя вы творите, сучьи дети? – между ними, быстро переводя взгляд с одного покрытого потом воина на другого, возвышался министр Скаббард. – Под трибунал захотели?!
Дрэг, тяжело дыша, втянул в себя кровь из разбитого носа и молча сплюнул в сторону Огонька. Тот, держась за ребра, скрежетал зубами, явно давя в себе желание проигнорировать присутствие старшего по званию и продолжить убивать противника. Он зажмурился, силой воли отправил демонов на покой и постарался унять ярость, соображая, что ответить.
– Брось, Скабб, с чего трибунал-то? Просто немного увлеклись во время спарринга. Никакого криминала. Правда, Дрэг?
Две пары глаз уставились на старлея, ожидая реакции.
В груди черного поднялась ненависть, сжала в комок сердце, почти заставив то остановиться. Медицинские приборы вокруг взвыли, синусоида стала почти прямой. Затухающим сознанием Дрэг уловил очертания фигуры, будто из ниоткуда перед ним возник статный воин с глазами, горящими пламенем. Парень перепугался: неужто сам Марс явился за ним? Грозный бог протянул руку к своему хрипящему сыну и пальцами, беспрепятственно скользнувшими в грудь, несколько раз сжал замершее сердце, заставляя то биться, а потом поселил в нем, будто в яйце, злобного демона. Ненависть, двигающая сыном Марса, напитала крохотное пока еще чудовище, которое стремительно росло в ладони бога Войны. Росло, пока не стало больше сердца, порвав то в клочья и жадно сожрав его ошметки, будто некий хищный птенец разломал скорлупу яйца. Дрэгу хотелось кричать от ужаса, но тут демон свернулся в груди, и сам стал его сердцем, заставив кровь разноситься по венам. Линия на приборах снова стала извиваться. А бог касты воинов, отметив бойца своим даром, исчез.
Дрэгстер, коротко кивнув, развернулся и, прихрамывая, пошел к раздевалке.
– Лейтенант, точно просто спарринг? Претензии мне на стол позже не лягут? – окликнул его министр обороны. Тот оглянулся, зло блеснув почти бордовыми глазами, под одним из которых наливался огромный синяк:
– Никаких бумаг не будет, сэр. Мы с полковником, если что, все вопросы способны решить между собой. В честном спарринге, – офицер, выплюнув эти слова, продолжил свой путь, мечтая скорее добраться до душевой, запереться в ней и рухнуть на пол под прохладными струями. Болело тело. На душе было так мерзко, что хотелось блевать. Снова тот, кто когда-то был его кумиром, врет, чтобы прикрыть свой зад! Конечно, можно было бы не принимать эту подачу, не соглашаться вновь на мировую, но… сядет он, посадит вместе с собой серого… Кто же тогда будет рядом с их Лидером, когда тому понадобится помощь?..
Когда в палату ворвался врач, получивший сигнал на портативный компьютер, пациент, тяжело дыша, смотрел на него безумными глазами.
– Брат, ты совсем тормоза потерял! – Скаббард, оставшись с Огоньком наедине, развернулся к нему, сведя на переносице брови, в которых то тут, то там виднелись белые нити. – Убил бы парня – и что? Лишил бы Стока отличного бойца, себя бы под трибунал подвел! Включай мозги, не мальчик уже! Снова на те же грабли, что и год назад?!
– Нет, Скабб, никаких граблей. Мы же сказали: просто спарринг, – глядя в глаза командиру, ответил воин. – Увлеклись. Вспомни, во время войны мы не так еще друг другом полы подтирали! Линк только успевал нам ребра подлатывать. Извини, пойду! Очень в душ хочется!
Скаббард, что-то обдумывая, смотрел ему вслед хмурым задумчивым взглядом.
Огонек, морщась от боли в травмированной пытками ноге, поковылял к раздевалке, даже не пытаясь скрыть хромоту. Определенно, ничего хорошего не может быть в этом задиристом ублюдке. Головой понимал: то, что стралей вышел живым из их драк – благо и большая удача. Но как же ему хотелось вломиться в запертую кабину, где должен был мыться противник, долбануть его башкой о стену, а потом свернуть шею! Так хотелось, что чесались кончики пальцев и разбитые костяшки!
