Текст книги "Тени ночных улиц (СИ)"

Автор книги: Robert Hagen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Ведьмак хмыкнул и буркнул себе что-то под нос, но спорить не стал. Через время начало светать. Близится рассвет, и розовое марево коснулось края неба. Вздохнув, Роберт принялся следить за улицами.

А вот Кавир, кажется, занервничал. Хмурился и всё выглядывал что-то в молочной тиши переулка, меняясь с Робертом сторонами. Здесь так рано не вставали даже слуги, и патруль, приход которого загодя слышало чуткое ухо ведьмака, ушёл то ли на смену, то ли всё-таки досыпать.

Кав дёрнул ведьмака за рукав, кивнул в противоположную дому капитана сторону. Двумя тенями заскользили они мимо спящих окон и задних дверей, и скоро терпение было вознаграждено – Роберт подал знак, что что-то услышал, а потом и до Кавира долетели звуки – шаги, бряцание оружия, приглушенное плащами. У рыцаря от предвкушения загорелись глаза. Они с ведьмаком переглянулись и разошлись по разные стороны улочки.

Утренний туман поднимался стремительно. Сначала он скрыл мостовую и мощные углы домов, потом настал черёд подоконников, и вот уже на другом конце улицы не различить тёмного пятна ведьмачьего плаща, да и есть ли она, эта другая сторона? Кав оказался в серой пелене, но равномерный звук шагов не давал забыться, отдаться дождливому осеннему спокойствию. Рыцарь притих, вслушиваясь. Один или больше? Серхо осторожен, но тайные визиты в неизвестное место возможно, требуют абсолютной секретности?

Шаги приближались. Стало наконец ясно, что человек идёт один, и поступь выдавала в нём мужчину средних лет. Кав схватился за кинжал и приготовился прыгнуть, как вдруг узнал вынырнувшее из тумана лицо. Точнее – не узнал, потому что человек не был Серхо Бераном, капитаном рыцарей Ордена.

Роберт же скучал на другой стороне улицы. Жизнью тут и не пахло, что было и не удивительно – в такой-то туман кто пойдёт? Однако, через время ведьмак услышал тихие шаги нескольких человек. Люди эти явно знали, что такое осторожность, такие шаги могли принадлежать профессионалам. Перспектива быть пойманным недалёко от дома капитана была не радужной, ведьмак, раскинув мыслями, накинул плащ плотнее и встал около стены, опираясь на неё рукой и нетвердо стоя. Шаги приближались, затем резко оборвались. Он слышал дыхание мужчин за своей спиной, и почти не шевелился, лишь сопел для выразительности.

– Ни с места, – тихий, спокойный изучающий голос. – Ну ка повернулся. Чтобы я видел руки.

Ведьмак, едва заметно улыбаясь, повиновался.

Перед ним стояли трое, капитан и двое охранников. Ну ещё бы! Кто в здравом уме шастает сам, при такой-то должности! Серхио был не молод, но достаточно привлекателен, во всяком случае Роберту так показалось. Льдистые серые глаза с прищуром изучали ведьмака.

– Ты кто такой? – взгляд Серхио стал как лёд.

– Ведьмак, – в тон ему тихо отозвался Роберт.

Лицо Серхио изменилось, стало хищным.

– Что же ты здесь делаешь, ведьмак? – хмыкнул он, сделав ударение на последнем слове.

– Охочусь, – медленно отозвался Роберт, начиная улыбаться.

Он уже видел. Едва заметный жест рукой, буквально дрожь пальцев, но знал, что это условный знак, знал, и был готов.

– Кто же завелся тут? – Серхио растягивал слова, тянул время, давая своим стражникам время собраться для атаки.

“А он не дурак”, – подумал ведьмак, испытывая странное чувство удовлетворения от того, что встретил достойного противника.

– Ты, – одними губами шепнул ведьмак, и ударил Аардом, сшибая охранников, а потом толкнув Серхио плечом.

Ведьмак был великолепен. Кав подлетел на шум, и любовался тем, как танцует туман под движениями Роба, как подчиняется ему воздух. Он просто не замечал тени охранников рядом – даже безоружный, ведьмак легко сдерживал их обоих. Только вот капитан Беран никогда не стремился играть совсем уж честно. Пока его охранники держали опасного противника в напряжении, Серхио, с кинжалом в руке, подходил со спины, явно не для того, чтобы доброго утра пожелать.

Кав подскочил к нему сбоку – стоял-то рядом, и тихо, так что была фора – и от души врезал по красивому – с этим не поспорить – и ненавистному лицу врага кулаком. Капитан отвлекся, потом узнал и зашипел:

– Ты! Ведьмачья подстилка… Рано Тейрес сообщил, что ты сдох, да ничего, я тебе помогу.

Кав был счастлив. У него тоже был кинжал, а ещё – непоколебимая уверенность в себе и жаркая жажда мести. За Роберта он даже и не беспокоился – что ему какие-то два воина? Зато сам Роберт на слух никогда не жаловался, так что злое шипение он услышал даже через брань охранников, которые явно не ожидали встретиться до завтрака с ведьмаком. А скорее они просто даже не поняли, кто перед ними, удивленные и обозлённые за то, что их мечи не могут достать какого-то жалкого человечка.

Роберт блеснул оскалом и пошёл в атаку. Теперь, когда он был уверен, и ещё эта фраза, брошенная со зла. Или?

“Не все ли равно?” – спросил сам себя ведьмак. И в самом деле, они могли производить такое впечатление, возможно. “День неудачных шуток про секс”, – подумал он вдогонку, ныряя под меч и тут же беря шею одного из стражей в захват. Послышался хруст, человек обмяк и мешком упал к ногам ведьмака. Возможно, он мог бы его и не убивать, но…

“Бес с ним”.

Оставался ещё один, явно потерявший уверенность. Этот, сообразив, что остался в одиночестве, начал отступать, а затем развернулся и побежал, пару раз оглянувшись.

Ведьмак догнал его быстро. Возможно даже слишком быстро, накинулся, как пантера, прыгнув на спину и повалив на землю. Человек задергался, заскулил, прося о пощаде, но в зелёных глазах ведьмака не было ничего. Вскоре он уже не шевелился, пальцы ведьмака разжались, на шее остались розовые следы.

Вздохнув, ведьмак повернулся туда, где был Кавир… Тому повезло. Похоже, Серхио был из той же породы, и тянуть время или привлекать внимание не собирался. Словно танцуя, рыцари переместились в глухой угол, где до сих пор царила тьма, лишь слегка сдобренная туманным светом утра. Потом Каву повезло ещё раз: его противник запнулся и не удержался на ногах. Кав прыгнул сверху, выбил у него из руки кинжал и приставил к горлу свой.

– А теперь повеселимся, Серхо, – тихо и почти нежно прошептал Кавир, одним ударом перебивая гортань. Капитан захрипел, но следующий удар – в висок – отправил его в небытие на некоторое время.

***

Ведьмак вернулся довольно быстро – улица была не большой, и Роберт подошел в самый раз к тому моменту, как Кав склонился над недвижимым телом капитана. Ведьмак нахмурился, сосредоточенно глядя на рыцаря, окликнул Кава, но ответа не получил. Казалось, тот был полностью поглощён своей жертвой и своей местью, не замечая ничего и никого вокруг. Он должен был что-то сделать, оттащить Кава от тела, встряхнуть и привести в себя, но не мог. Роберт хмурился, но оставался недвижим, словно и сам застыл в некотором подобии транса, не в силах оторваться от “живописной” картины, или пошевелиться, и не в силах отвести глаз.

А между тем, тело капитана начало покрываться множеством ранений – перебивающих сухожилия, вскрывающих суставы, и тех, что составляли общий рисунок. Руки Серхо оказались туго связаны в запястьях, и по обнажённой груди и плечам заструилась вязь аккуратных разрезов. Чудовищная и завораживающая, она образовывала ритуальный рисунок, подписанный рунами. Верхняя часть рисунка – сердце – было отмечено розой. Кав сел возле тела, сосредоточенно изучая его лицо и не замечая тёмной лужи, что уже успела набежать на земле и впитывалась в его одежду.

И всё же, даже все эти травмы не были смертельны. А Кавиру чего-то не хватало. Он вскочил, не замечая стоящего рядом ведьмака, отошёл на пару шагов назад, посмотрел на тело, покачал головой.

– Я всё сделал верно? – услышал Роберт тихое бормотание, не обращенное ни к кому конкретно. – Тебе нравится? Да, да, последний штрих!

Кав выхватил кинжал, отобранный у Вжишека, встал над Серхо, закрыв глаза. Тот, напротив, глаза открыл и страшно захрипел. А в следующий миг кинжал вошёл ему точно в сердце, завершив композицию. Кав, тяжело дыша, будто совершил нечто трудное, но приятное, поднял затуманенный взгляд на Роберта, но, кажется, совершенно его не увидел.

– Всё правильно, – повторил он. – Всё правильно…

Ведьмак не выдержал, эмоции, бурлившие, и, в то же время, словно сковавшие его по рукам и ногам, вскипели. Роберт окликнул его второй раз, с тем же успехом, затем сделал шаг, давшийся ему с трудом, силясь разглядеть в глазах остатки того человека, которого он знал. Кав смотрел на него и явно не видел, бормоча что-то под нос. Ведьмак тронул его за плечо, и рыцарь отреагировал, но не так, как хотелось бы. Словно оторванный от чего-то важного, Кавир замахнулся кинжалом, который все ещё держал в руках. Лезвие мелькнуло в воздухе, но ведьмак был быстрее – он блокировал удар, перехватив запястье, и в несколько шагов припечатав Кавира к той стенке, у которой делал вид, что отдыхал недавно.

– Кавир, – прошептал он громко, удерживая друга весом своего тела, – это переходит границы. Остановитесь! – он шептал, удерживая рыцаря за запястье одной руки и локоть другой, коленом блокируя возможные пинки ногами и ощущая близкое рваное дыхание. – Иначе я вас свяжу и запру. – Докончил он мысль, больше ощущая по вибрации воздуха, чем слыша, как блондин смеётся.

Ему не нравилось, что они застряли возле дома капитана с трупом тела рядом, не нравилось и то, что Ронгельм, похоже, не в себе и больше всего не нравилось то, что он совершенно не знал, как привести его в себя.

В ушах Кавира стучала кровь. Он дернулся, еще не понимая, кто и как его держит – очень уж уверенной была хватка, а человек – существо мягкое, на такое не способен. Но ведь деревья не ловят людей? Нет. Он потянул носом воздух. Запах чего-то знакомого, безумно опасного – и вместе с тем совершенно безопасного для него. Он не вспомнил имя, но это существо определенно было не тем, кого он хотел бы убить. Рыцарь потянулся вперёд, приникая к телу ведьмака, где только мог, и поцеловал уголок напряженных губ.

Роберт резко отдернул голову и отпустил руки, хмурясь и недоумевая, но все ещё удерживая запястье рыцаря, в котором был зажат кинжал. А между тем, утро было все ближе, и туман потихоньку начал растворяться, открывая живописную картину мести.

– Ну и что мне с тобой делать прикажешь? – вздохнул-усмехнулся ведьмак, затем вдруг перехватил запястье рыцаря, нажимая на сухожилия так, чтобы пальцы разжалось. Кинжал бряцнул о брусчатку, Роберт поднял его и сунул в сапог, а затем потащил Кава за руку в переулок.

– Пошли. Надо убираться отсюда. – Говорил он, не понимая, слышит его рыцарь или нет. Но сейчас это не имело значения. Нужно было проникнуть в их комнату до того, как кто-то их хватится или увидит, а дальше…

“Если бы я знал”… – думал ведьмак.

Кав, конечно, не утратил способности разговаривать, просто не мог вспомнить, зачем это нужно. И так ведь всё ясно! А вот смысл сказанного другими растворялся, воспринимался либо целиком, образом, либо отбрасывался, как странная ерунда.

Слова Роберта были понятны. Убраться – да, убраться было надо, ведь жертва принесена по всем правилам, и скоро здесь соберется толпа людей, чтобы покричать и погневаться. Кав довольно жмурился, шёл легко и быстро, вполне поспевая за ведьмаком. Как будто его силы возросли, когда отключились некоторые мыслительные функции.

Роберт неплохо ориентировался в предрассветном городе, и вскоре они уже были недалеко от той самой таверны, хозяин которой так любит ведьмаков. Ведьмак остановился в тени дома, ставни которого были ещё закрыты (хозяева спали, ведьмак мог расслышать их сонное дыхание), и выглянул за угол. С виду все казалось спокойным, но стоило им выйти из-за поворота, как с другой стороны, как раз из конюшен таверны, показалась закутанная в плащ фигура, темный силуэт на фоне белесого тумана. Роберт впился в незнакомца взглядом и отпустил руку Кавира. Ведь, было бы странным, если бы они сейчас попросту развернулись и ушли, это было бы более подозрительным, чем идти за руку? Нет, не так.

Ведьмак предупреждающее шикнул на Кава, хотя не был уверен в том, что тот поймёт. Они неспешно пошли к дверям, в то время как субъект в плаще двигался им навстречу. Из-за накинутого на голову капюшона ведьмак не мог разглядеть лица, зато ему все казалось, что он видит ухмылку, а может, ему так уже попросту казалось.

Кавир намека и шипения ведьмака не понял. Посмотрел на Роберта удивлённо, потёр руку, ещё хранящую его тепло. И уставился на закапюшоненого типа. А когда тот подошёл ближе, заворчал, сутуля спину и щуря глаза, только что зубами не клацнул. Но не напал, по-звериному чуя, что чужак – более сильный хищник, как он сам был сильнее простых людей сейчас. Золотые волосы, так и не убранные, покрывалом стелились по спине. Чем-то Кав напоминал дикого кота, который заметил, что на его территорию зашел посторонний зверь.

Роберт дернул плечом, завершая молчаливый диалог и отрывая взгляд от золотистых звериных глаз с вертикальными зрачками, что смотрели на него из под капюшона с тенью иронии и насмешки. Он отвечал таким же взглядом, теми же самыми мыслями, единым духом. Наконец, два шага разделили их с незнакомцем, они прошли мимо, касаясь друг друга взглядами – и ничем больше, как звери на лесной тропе, волки-одиночки, каждый охраняя свой собственный кусок мира.

Незнакомец сделал ещё два шага, уже за спинами Роберта и Кавира, остановился. Остановился и Роберт, едва заметно повернув голову на бок.

– Говорили, что Новиград – большой город, – низкий голос незнакомца проник в сознание Роберта, окутывая его аурой воспоминаний и ощущений. – Оказывается, нет.

– Да, так говорили, – хмыкнул Роберт. – Но мир тесен.

– Мир тесен, – подтвердил мужчина, поправляя ремень на груди. – До новых встреч, Серый.

Роберт не счёл нужным отвечать, лишь едва заметно кивнул, сводя напряженные губы и вслушиваясь в удаляющиеся шаги такого знакомого незнакомца.

Наконец, шаги стихли, ведьмак чуточку расслабился и поднял голову, озираясь.

Когда чужак ушёл, Кав фыркнул, пригладил волосы, показавшись на мгновение вполне нормальным. Только он по-прежнему молчал, а ведь настоящий Кавир не упустил бы случая сейчас подколоть ведьмака и попытаться узнать о нём чуть больше. Этот же вежливо кивнул и шмыгнул в дверь даже раньше Роберта. Ведьмак зашёл следом, поправляя куртку. Отсутствие мечей на протяжении всего дня казалось ему теперь несущественным.

Хозяин таверны, мывший полы в столь ранний час, поднял голову и бросил на них быстрый взгляд, а затем задержался, провожая Кавира прищуром и легким недоумением. Ведьмак не стал задерживаться, решив, что еду он закажет немного позднее, и проследовал в их комнату. Ключ, мирно покоившийся у него в кармане, отпер дверь и пустил их внутрь. Ведьмак размышлял о том, чем же им теперь заняться, ведь была ещё и третья жертва. С ним все было не столь просто, особенно учитывая состояние Кавира, ведьмак поставил бы на то, что днём появляться с ним на улице рискованно. Возможно, если тот отдохнет и поспит, то придёт в норму? А может и нет.

“Ещё одна бессонная ночь, а что потом?” – размышлял он, уставившись в спину Кавиру.

Пожалуй, это было слишком непривычно и нервировало. А вот рыцаря, похоже, такие вопросы не волновали. Он обошел комнату, словно принюхиваясь, и, кажется, узнал её. Постоял в центре, развернулся, подошёл к Роберту и безо всякой угрозы коснулся кончиками пальцев его груди напротив сердца. Губы зашевелились, разжались, словно вспоминая, как это, но слова получились не сразу.

– Друг. Ты – друг. Есть жертва. План?

Ведьмак удивленно вскинул брови, недоверчиво глядя на незнакомца в обличии человека, которого он знал. Память тут же нарисовала ему картину из детства.

… Одним из испытаний было – два месяца прожить в лесу. Мальчиков выставляли вон, и они должны были как угодно, но прожить эти месяцы. Он помнил нескольких… Когда их нашли, они словно одичали, стали зверями. Не узнавали наставника и не понимали, когда к ним обращались. Кажется, это испытание носило название контроля разума. Тех, кто дичал… Их убивали.

Ведьмак поморщился, вспоминая как сам пережил эти месяцы. Но он смог, еще мальчиком. Почему же его друг, закаленный в боях и невзгодах. Почему?…

Роберт перехватил пальцы, касающиеся его груди и сжал.

– Сначала еда и сон. Потом план. Я за едой.

Он, наконец, осознал свою роль. Как раньше, в детстве, он был защитником более слабого, но ведь итак поклялся защищать мир от монстров. Что, если монстры сейчас нуждаются в защите от мира?…

Ведьмак кивнул на кровать.

– Отдохни. Я скоро вернусь.

И он бесшумно вышел, заперев для верности дверь. Кавир проводил его взглядом, сел на край постели и принялся беззвучно шевелить губами, вспоминая слова и буквы. Они казались ему то ягодами, то грибами, с трудом проскакивающими между зубов.

Хозяин встретил его настороженным взглядом, в котором читался вопрос, впрочем, он пока молчал.

– Будь добр, хозяин, приготовь еды какой. Знаю, что час ранний ещё, но мы не ели с вечера, да и там только горло промочили. И ещё кипятка налей, крынку.

А хозяин внимательно оглядел Роберта, отправил кухарку выполнять его распоряжение, а сам присел рядом с уставшим ведьмаком и совсем негромко, так, что случайные уши не смогли бы услышать, сказал:

– А доброго утречка, милсдарь ведьмак. Чай, может, бадью вам велеть принесть да девиц прислать? Очень они, – он хмыкнул, – были довольные. Мои уж на ногах все, а кто нет, так те поднимутся скоро.

– Благодарю, но не стоит, – отозвался тот, мечтая о паре часов сна. Хотя, бадья была бы кстати. Да и Кав был в крови, как в таком виде на улицу-то выйдешь. – Хотя, возможно, бадья была бы кстати. С холодной водой, – хмыкнул он.

Хозяин хохотнул, уловив мысль ведьмака, похоже.

– Это вы сурово, милсдарь ведьмак. А вот, простите уж за наглость, не хотите ли одну историю услышать? Вспомнилось что-то нынче…

И, поскольку еду и воду ещё не принесли, особого выбора у Роберта не было.

– Было это дело давненько уж, милсдарь ведьмак. Лет… сколько же это… тринадцать уж сравнялось, поди, или около того. Служил в славном городе Новиграде простой рыцарь. Простой да не совсем – как же, инструктором ведь служил, учил детишек графских, сталбыть, мечом махать правильно, да щитом прикрываться в нужных местах. Жил не тужил, учил не спеша, никто и не жаловался, все довольны были. И тут привозит, значится, один из старших магистров, тот, который нынче самый главный у них вроде как, мальчишку. Худющий, бледный, слова не скажет. Чисто волчонок, и глядит так, что мороз по коже, даром, что мелкий.

Я это к чему веду-то, милсдарь ведьмак. Он тогда разговаривать только через полгода начал, – говор трактирщика вдруг изменился, стал спокойнее и чётче. – Приказы выполнял чётко, учился старательно, а всё равно как был чудовищем, так и оставался. Только потом что-то случилось, – он хитро улыбнулся, – уж не знаю, что – только мальчишка тот изменился и вроде как научился что-то хорошее делать.

Вы уж поосторожнее с ним, милсдарь ведьмак. Не хотелось бы снова с тем чудищем знакомиться. И вот ещё что.. был, значится, у меня в посетителях лекарь один, так он сказывал, будто случай имел преинтересный! Не ведаю, в городе ли он сейчас, но разузнаю, коли будет на то ваша воля, – и снова исчез старый вояка и остался только трактирщик, вытирающий могучие руки о передник и спокойно-выжидающе смотрящий на гостя.

Ведьмак, слушавший внимательно, нахмурился и вздохнул.

– Лекаря – это хорошая мысль. Разузнайте, будет добры. Я бы обратился к чародеям, есть у меня несколько знакомых. Только не думаю, что они захотят помогать. Такой народ, – ведьмак усмехнулся, помолчал, затем поднял глаза на хозяина, внимательно глядя. – А между нами, что тогда случилось-то? Не хотелось бы иметь полгода дело с чем-то подобным.

“Что я ему, нянька чтоли?” – возмутился он про себя, потом добавил, вспомнив разговор. – “Хоть в Каэр Морхен вези, да только не выживет он, взрослый.”

Чувство безысходности подкралось непростительно близко, ведьмак закрыл глаза и с силой потёр их руками. И потому не видел, как на лице хозяина мелькнуло выражение искреннего сочувствия. Кухарка что-то крикнула, трактирщик махнул рукой и на стол перед Робертом мягко опустилась кружка горячего травяного взвара, миска свежесваренной каши с мясом, хлеб, ветчина и сыр.

– Вы кушайте, милсдарь ведьмак, чего ждать-то. Пока там ещё бадью приготовят, в самый раз успеете. Что же до истории, – мужчина снова присел на скамью, сложил большие руки на стол, – то не скажу, что знаю всё или хотя бы половину. Мальчика привезли поздней осенью, холодно уже было. И по уверению орденского лекаря, он был вполне здоров, только разговаривать не мог. Слышал я краем уха, что его отца то ли нежить какая, то ли нечисть, то ли оборотень убил прямо в доме, вот пацана ступор и шандарахнул. Только не знаю, не слышал я такого, чтобы всякая пакость в дома к добрым людям заходила.

Поначалу думали – не оклемается парень, так и растает, ан нет, прошло. На уроки стал ходить, слушал да молчал. Себе на уме был как будто. А после в рост пошёл, говорить начал – и ничем от прочих вроде не отличался, разве что старался очень. Да ещё, говорят… – трактирщик вздохнул, – ученик у меня был, хотел его на своё место оставить, Лешко. Так через год после моего ухода сгинул он. Ушёл в дальний гарнизон и в первом же бою под меч подставился. Очень он с этим мальчиком дружил. – Он помолчал, потом хлопнул руками по коленям, поднялся. – Вот что, господин ведьмак, неча мне с вами рассиживать да гадалки разгадывать. Дело прошлое, а что нынче будет – одна судьба ведает. На меня, сталбыть, положиться завсегда можете, чем смогу – помогу. А пока послежу, как там с водой дела-то.

Ведьмак что-то буркнул под нос и отпустил хозяина. Негоже свои мысли вслух озвучивать, да еще и такие. А мысли были, кружили вокруг прошлого, и хоть время и лечит, но ребро заныло тоской по грозовой ночи и теплоте тела в его руках. Качнув головой, от нахмурился и прогнал от себя эти мысли, вместе с горящими желтыми глазами, смотрящим на маленького Роберта с требовательным любопытством во взгляде.

Роберт позволил себе только один раз вздохнуть и принялся за еду.

“Не вовремя все это как-то,” – думал он. – “Через час или полтора тело найдут, потом второе, и поднимется молчаливая красная волна…”

Звериные глаза вспыхнули жаждой действия. Если понадобится, он закончит начатое сам, потом заберет Кавира и они уедут. Дальше он что-нибудь придумает или, черт с ним, направит сообщение Мелиссе. Кто, как не чародейка-целительница, сумеет помочь? Он надеялся, что ей это будет под силу…

Поставив кружку, Роберт поднялся из-за стола и направился в комнату, проверить, как идут дела.

Дела шли неплохо. Фигура хозяина в небольшом помещении казалась ещё более крупной. Он размахивал руками, показывая, куда и как ставить бадью, и подгоняя носящихся с вёдрами слуг (вода, кстати говоря, была вполне себе комнатной температуры, ещё не успев согреться до горячей). Кавир обнаружился в дальнем углу кровати, сидящий на ней, обняв колени, и с азартом сверкая глазами и следя взглядом за трактирщиком.

– А, милсдарь ведьмак! Не извольте беспокоиться, всё уже почти готово! Проходите, проходите. Осторожнее!

Потом он ушёл, и в комнате сразу стало невероятно просторно. Остались полотенца и халаты, бадья с чистой водой, еда на столе, накрытая полотенцем, к которой заинтересовано принюхивался с кровати Кав.

Роберт прошёл к своей койке и скинул куртку, потянулся. Волны усталости прокатились по телу, но он не поддался, зевнул раз, так, что зубы клацнули, а затем поднялся, встав в нерешительности, проворчал себе под нос что-то.

– Что ж, может с тобой будет не сложнее, чем с Инеем? – усмехнулся он. – Вставай, – скомандовал он, памятуя рассказ хозяина и бывшего наставника. Может, если отдавать однозначные команды, Кав будет слушаться?

Тот посмотрел на него задумчиво, но, видимо решив, что старший товарищ лучше знает, послушно встал и замер, во все глаза смотря на Роберта.

– Отлично, – не особо весело произнес ведьмак. – Теперь раздевайся и лезь в бадью.

Кав снова с сомнением на него посмотрел, потом на себя, вздохнул и принялся развязывать шнуровку на одежде, путаясь. Раздраженно взглянул на собственную руку, сжал-разжал пальцы, и продолжил медленнее, аккуратней. Стало лучше. Закончив с рубашкой, рыцарь совершенно естественным жестом потянулся к одежде Роберта. Мыться – так вместе, разве нет? Ведьмак мягким, но непреклонным жестом отстранил руку Кавира и покачал головой.

– Я потом. Сначала ты, – как можно мягче сказал он.

Кав вздохнул, видимо, что-то для себя понимая, разделся донага и забрался в бадью, не издав ни звука. Даже не слишком горячая вода его не смутила. Но, забравшись туда, он снова взглянул на ведьмака, будто ожидая, что тот полезет следом.

Роберт критически смотрел исхудавшего друга, отмечая новые синяки и царапины, которые его, впрочем, не слишком волновали.

– Так понимаю, мыться сами мы пока не умеем? – голосом заботливого родителя, спросил он, украдкой вздохнув. Рыцарь в ответ только хлопнул ресницами и склонил голову набок.

– Поняяяяятно, – протянул Роберт. – Ну, тогда встаем, руки в стороны, ноги на ширине плеч, – скомандовал он, подходя и беря мыло и скребок.

“Чем ты занимаешься?” – скептически осведомился внутренний голос. Впрочем, ведьмак его проигнорировал и попытался отключить сознание. Работа есть работа…

Вместо ответа Кав ушёл с головой под воду, вынырнул и настойчиво протянул Роберту ту штуку, которой мыли голову. Он то ли не хотел возиться с волосами, то ли мыться вообще. На скребок во всяком случае рыцарь покосился с недоверием.

– Да ладно, это не должно быть так сложно, ну же, – фыркнул ведьмак свои мыслям-сравнениям мытья человека и коня… Иней вот лично был всегда только рад его уходу.

Впрочем, выбора-то не было, так что ведьмак, откинув недоверие и подозрения Кавира, хотя игнорировать его было сложно, взялся за дело, и принялся мылить волосы, перепачканные грязью и кровью, делая вид, что не замечает попыток рыцаря (которого он мысленно звал все чаще не иначе, как “звереныш”) затащить его самого в бадью.

Кав едва не мурлыкал. Он даже оставил в покое одежду Роберта, пусть и уже забрызганную, и просто расслабился, блаженно прикрыв глаза. Он конечно не знал, как реагирует на помывку Иней, да и про Инея был, возможно, не в курсе. Зато от души наслаждался прикосновениями. Когда голова была хорошенько намылена, рыцарь снова нырнул, и долго плескался на другой стороне от ведьмака, явно не желая сдаваться. Словно всё это было весёлой игрой.

Для ведьмака это не было игрой, он даже подумывал, что убивать грифонов и то легче, чем отмыть здорового мужика. Кто бы мог подумать, что жизнь подложит ему такую задачку?

Однако, он не был бы собой, если бы, хотя бы из мстительного упрямства не довел бы начатое до конца. Выждав, он вновь потянулся к Каву с мочалкой и потянул того на себя за плечи.

– Чем дольше ты тут брыкаешься, тем сильнее усложняешь мне жизнь, – проговорил он, словно бы Кав мог его понять. – Встань и дай себя помыть, наконец. – Не то попросил, не то сказал Роберт.

На сей раз Кавир не стал вырываться и ускользать, но и сам мыться тоже не стал. Ему была приятна забота, приятны прикосновения и даже – кто знает, показалось или нет – приятно видеть смущение Роберта. В другое время – другой Кав – не стал бы так мучить друга, который и сам изрядно устал. Но этот предпочёл просто не мешать, послушно вставая туда и так, как хотел ведьмак. За это ведьмак был ему крайне благодарен, так что закончили они даже быстрее, чем посмел надеяться Роберт. После мытья и переодевания ведьмак подставил тому тарелку с едой, кивнув и сел на диван, откинувшись на стенку и зевая. Впрочем, было еще кое-что, что осталось незавершенным, и как только Кав, то и дело глядя на Роберта, доел, ведьмак вновь привлек его внимание, оседлав табуретку и сев напротив.

– Кавир, – произнес он как можно четче. – Через пару часов нас хватятся. Тут мы, кажется, в безопасности, но не уверен, что надолго, – он не был уверен даже в том, понимает ли его человек напротив. – Мне нужно знать, как проникнуть в ту башню, где сидит этот твой Новак.

– Сложно, – услышал ведьмак ответ. Тихий, но вполне четкий и кажется, осознанный. – Ходов нет. Нужна, – Кав запнулся, подбирая слово, – маскировка.

Ходы, конечно, были, но после диверсии использовать их было крайне опасно. Настороженные ловушки обойти будет трудно, а малейший шум привлечет внимание стражи. Но на сегодня, Кав был в этом уверен, они сделали достаточно. Поэтому он потянулся, подался к Роберту, заглядывая в глаза и проникновенно сказал.

– Нужен отдых. Тебе, мне. Завтра будет лучше.

Отдых и в самом деле был необходим, Роберт, конечно, был ведьмаком, но и они были не всесильны, и им тоже было необходимо отдыхать.

– Ага, – кивнул он, зевая, но для начала… Пересилив жажду сна, ведьмак поднялся, прошествовал к двери и проверил, заперт ли замок, затем нашел кочергу рядом с камином и вставил ее в ручку, а потом для надежности подпер стулом. Затем он критически осмотрел окна, раздумывая над тем, как бы еще их забаррикадировать, но ничего сносного ему в голову не пришло, а потому он просто пододвинул шкаф, не оставляя места даже лучику солнца. Второе окно было подперто кроватью, которую ведьмак перевернул на бок, стащив с неё матрас.

Кав смотрел… удивлённо. Потом украдкой покрутил пальцем у виска и, вздохнув, сполз на пол – помогать. В его выразительном взгляде читалось сомнение в том, кто из них двоих больший безумец. Но были и плюсы! В комнате воцарился уютный полумрак, несмотря на то, что снаружи разгорался день.

– Спать, – пробормотал Кавир, сочувственно глядя на Роберта, словно спрашивая, как тот намерен выйти из ситуации, когда его кровать стоит боком. Он даже сделал приглашающий жест в сторону своей. Чем только не поделишься с другом!

– Ну тебя, – фыркнул на все это ведьмак и кинул куртку на плащ. Что ему, в самом деле, не спалось в лесу за их две недели перехода в этот чертов город? Ведьмак поднял взгляд на потолок и вздохнул, натягивая плащ и размышляя о том, как неплохо было эти пару недель назад и к чему это привело сейчас. Кавир потоптался неподалёку, сочувственно вздохнул и улёгся на свою кровать. Сон сморил их быстро и легко, и рыцарю не снилась даже кровь.

========== Часть 5 ==========

Никто их не беспокоил. То есть, может кто-то и хотел, но в забаррикадированную комнату проникнуть не смогли, Кав только открыл глаза, и снова уснул. Его утро наступило ближе к вечеру. Рыцарь потянулся, стёк с кровати и с интересом уставился на лежащего ведьмака. Потом в глазах его мелькнул хищный огонёк и Кав плавно опустился рядом на колени, стал осторожно подкрадываться, поглядывая, не проснулся ли Роберт. Ведьмачьи штаны были осмотрены и признаны неудобными. Втихомолку такие развязать – нужно много ловкости. А вот рубашка за время сна растрепалась, открывая грудь и часть плеча. Рыцарь подкрался, подумал и коснулся губами груди в вырезе.