Текст книги "Точка отсчета (СИ)"

Автор книги: rineli

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 51 страниц)

– 05 -

Встреча с Арненом не могла не взбудоражить небольшой отряд.

Как только армия колдунов выдвинулась обратно к Ордону, защитники Шварцблюма развернули лошадей и понеслись галопом в сторону замка. Никто не переговаривался, не обсуждал произошедшее, предпочитая вначале все обдумать самостоятельно. Исключением не был и Эйрик, который напряженно планировал необходимые дальнейшие действия. Ему предстояло не только «воскреснуть из мертвых», что по его разумению было самым простым пунктом, но заручиться поддержкой напуганных людей, которые вряд ли сейчас отличаются патриотическим боевым настроем. Больше всего Эйрика заставлял нервничать упрямый Ковен, который даже потеряв часть магистров, Башню и накопленные годами научные трактаты, все равно оставался тем же высокомерным и свободолюбивым Ковенам. Потеряв Магистра Корнуция и Магистра Кальда, Совет лишился последних более или менее адекватных и разумных членов, которые всегда были на стороне разума и Императора. Оставшихся несколько человек давили мнением большинства, поэтому расклад получался не такой уж и радостный.

К тому же, Эйрик понятия не имел, удалось ли оставшимся воинам обуздать паникующих людей и не выпустить их за пределы Шварцблюма, поэтому, когда впереди стали видны темнеющие шпили замка, омега нервно сглотнул. К его удивлению, когда они подъехали ближе, количество людей, устроивших лагеря вокруг стен, не только не уменьшилось, но на первый взгляд стало даже больше. Не осталось ни следа от прежней суеты и паники – люди просто повыскакивали из шатров и провожали конников заинтересованными молчаливыми взглядами, словно ждали от них чего-то, а после Эйрик непонимающе наблюдал за тем, как позади отряда собралась целая процессия, которая прошла вслед за ними к воротам замка. Конечно, он надеялся, что воинам и Мастеру Кальну удастся остановить хотя бы часть беженцев, но чтобы так… Эйрик искренне не понимал, что происходило, не понимали и остальные члены отряда, которые кидали нахмуренные взгляды на следовавших за ними людей. Так и не придумав достойное объяснение происходящему, Эйрик мысленно махнул рукой, предпочитая просто благодарить судьбу за избавление хотя бы от одной проблемы.

Тем не менее, омега никак не мог унять свое любопытство, поэтому, когда процессия прошла мимо замковых ворот, он начал глазами искать кого-нибудь из Мастеров. Как только их лошади ступили на каменные плиты внутреннего двора, толпа плавно обступила их со всех сторон, оглушив нарастающим гулом голосов. Эйрик только сильнее сжал поводья, не понимая причину беспокойства людей.

– Уважаемый Антарх, – стараясь перекричать толпу, произнес омега. Альфа перевел на него взгляд и кивнул в ответ. – Постарайтесь найти хотя бы одного из ваших Мастеров, я хочу знать, что тут происходит. А вы, Мастер Орланд, разыщите Мастера Кальна и Мастера Дэнара. Нам необходимо провести собрание…

– Ваше величество, – прокричал кто-то со стороны толпы, заставив Эйрика вздрогнуть и перевести взгляд на говорившего. Им оказался альфа с огромной копной сваленных волос и облаченный в черные доспехи. Мужчина вытянулся по стойке, но было в его движениях что-то легкое, несерьезное. – Магистр Ходер к вашим услугам. Прибыл в составе подкрепления из Южной провинции. Вместе с нами еще несколько больших групп, но я их не собирал. Они сами пришли.

– Безумно рад видеть вас, Магистр, – абсолютно искренне улыбнулся Эйрик. Об этом воине омега был наслышан, поэтому иметь в своих рядах такого сильного союзника было весьма полезно. – Как дела обстоят в провинциях?

– Многие оккупировали бухту Альбатроса, – ответил Ходер. – Но и немало людей откликнулось на ваш зов. Многие все еще не потеряли надежду на то, что война еще далеко не проиграна. Только, вот, – ответил альфа, заговорчески изогнув одну бровь. Говорил он уже тише, заставив Эйрика наклониться к нему ближе, – местным аборигенам мы сказали, что у нас тоже творится полный бардак, поэтому бежать некуда. Иначе к Вашему приезду тут бы уже почти никого не осталось.

– Благодарю вас еще раз, Магистр Ходер, – кивнул омега. – Скажите мне еще одну вещь. В конечном итоге, сколько людей пришло с вами.

– Ну, точным подсчетом мы не занимались, – пожал плечами альфа, – но если навскидку, то с нами приехали шесть Магистров из разных подразделений, почти весь состав защитников Вириди, потом еще небольшой отряд с Восточных земель, лучники с Западной, даже есть ребята из Северной, которые бежали из Нокса… В общем счете нас около двух с половиной тысяч будет.

– Двух тысяч? – ошарашено переспросил Эйрик, не веря своим ушам. Магистр Ходер начал улыбаться, когда заметил замешательство омеги. – Но… но где они? Я не видел армию возле замка!

– Ваше величество, – еще шире улыбнулся Ходер. – Если вы подниметесь на Южную стену, то сможете лицезреть все великолепие сил подкрепления. Мы не хотели ставить лагерь вперемешку с гражданскими, поэтому обосновались чуточку дальше.

– Я… я даже не знаю, как вас отблагодарить! – улыбнулся Эйрик, чувствуя, как его начало распирать изнутри от радости. Он не ожидал, что так много людей ответит на его зов. Теперь, когда у них есть люди, можно планировать масштабное нападение на Ордон, поэтому нужно было как можно скорее организовать Собрание, чтобы определить точное количество людей, имевшихся в наличии. Окрыленный, он даже на мгновение позабыл о людях, которые окружили их со всех сторон, и попытался на ватных ногах слезть с лошади, но альфа помешал ему это сделать.

– Вы бы так не спешили, – неожиданно произнес Ходер, похлопав омегу по голени и не дав спешиться. Эйрик перевел на него уделённый взгляд. – Не думаю, что люди, узнавшие о воскрешении правителя, так легко его отпустят. К тому же, они напуганы и не понимают, что делать. Им нужна Ваша поддержка, Ваше Величество.

– Да-да, конечно, – кивнул Эйрик, понимая, что Магистр был прав. Сейчас чуть ли не самым важным было заручиться поддержкой не только военных и Ковена, но и мирного населения. Вот только, что Эйрик мог сказать всем этим людям?

Омега обвел взглядом толпу, ловя на себе встревоженные и напуганные взгляды. Кто смотрел настороженно, кто-то с неприкрытой надеждой, но все они действительно ждали от него хоть каких-то объяснений. Эйрик только вздохнул, не зная, как подобрать слова, чтобы успокоить людей. Как всех разом расположить к себе и заручиться поддержкой? Что надо сказать людям, которые потеряли близких, дом, покой и надежду на спокойное будущее? Эйрик так и не нашел ответа на эти вопросы, хоть и понимал, что медлить нельзя. От всех переживаний, неожиданно разболелся выколотый глаз, заставив омегу зажмуриться и глубоко вздохнуть. Вслед за глазом разболелась и смертельная рана на груди, оставленная мечом врага и позже магически затянутая Льекио… Омега резко открыл глаза и вздрогнул. Конечно, кто, как не боги уже на протяжении тысячелетий будоражили и усмиряли умы людей! Если люди узнают, что им покровительствует никто иной, как сам Бог, они не только успокоятся, но и вновь обретут потерянную уверенность.

Вот только, как доказать правоту своих слов и убедить людей в своем откровении? Эйрик нервно сглотнул, абсолютно не представляя, как рассказать свою историю, но молчание уже итак слишком затянулось, поэтому он осторожно начал:

– Уважаемые граждане, нашедшие убежище в стенах замка Шварцблюма, – громко произнес он, стараясь перебить голоса толпы. Постепенно шум стих, позволяя ему уже дальше говорить спокойнее. – Моё имя – Мастер Эйрик. Я сын Императора Александра, который погиб, защищая беженцев Ордона. Сейчас… – хотел продолжить омега, но его перебили.

– Принц Эйрик умер, – выкрикнул кто-то из толпы. Присмотревшись, Эйрик увидел высокого старика со спутанной пушистой бородой и носом картошкой. – Храм пять дней вел поминальную службу по нему!

– Сам Император объявил о его кончине! – подхватили люди.

– Его погребли в Императорском склепе, где он и покоится и сейчас.

– Принц Эрик умер в форте Глациэме!

– Это не так, – возразил Эйрик. Голос его дрогнул, поэтому он сглотнул и продолжил: – Сейчас, когда для нашего мира настали темные времена, я искренне скорблю и оплакиваю погибших вместе с вами…

– Оплакивает он, – зло прервали его, – кто ты такой, чтобы говорить подобное?

– Самозванец! – прошел рев, заставивший Эйрика испуганно вздрогнуть. Крикуном оказался все тот же высокий старик со спутанной пушистой бородой. – Принц Эрик мертв! Он – самозванец!

Магистр Ходер потянулся к мечу, да и Антарх и остальные начали нервничать. Их лошади беспокойно рыли копытами земли, топтались на месте и беспокойно глядели в сторону обезумевшей толпы. Сам Эйрик тоже не на шутку разнервничался, понимая, какой глухой была человеческая ярость. Он прекрасно понимал, что сейчас любое его слово будет звучать, как попытка отговорится от разъяренных людей, как оправдание или ложь. Попытка заручиться доверием людей медленно, но верно рушилась, окончательно добивая и без того разбитого принца. И с чего он решил, что у него выйдет? Зачем послушал Мастера Кальна, почему не доверился своему внутреннему ощущению? Все это время Эйрик прекрасно понимал, что люди куда охотнее пойдут за настоящим героем, каким был Антарх или Ходер, но никак не за пропавшим в самый разгар бед принцем. И все же сдаваться он еще не желал, чисто из упрямства продолжая отвечать выкрикам из толпы.

– Да, принц Эйрик умер в форте, – повысил голос омега, чувствуя, как крупицу за крупицей он начал терять уверенность в себе и в своем плане. – Принца поразил меч врага, поразил в самое сердце, вырывая вместе с клинком его жизнь, кровь. Он умер… – Эйрик запнулся, понимая, что обращаться к себе от третьего лица по крайней мере странно. Так ему точно не будут верить. Он закричал, стараясь перекричать людей, и, что есть силы, сжал в руках поводья: – Я умер! Умер почти мгновенно, но меня спасли.

– Но кто спас? – послышался голос из толпы, заставивший людей беспокойно переглядываться. – Почему Император объявил тогда сына мертвецом.

– Потому что Император Александр не знал, что его сын жив, – терпеливо ответил Эйрик. – Меня укрыли от авари Арнена, спрятали, пока я был слаб из-за раны и не мог самостоятельно решать свою судьбу. Я все это время был тут, в замке Шварцблюма…

– Переправили из Глациема в Шварцблюм? Маги? Это сделали маги?

Эйрик обвел взглядом присутствующих, выдерживая паузу и дожидаясь тишины. Говорить дальше было откровенно страшно, поэтому его голос едва не дрогнул, когда он ответил:

– Нет, это сделали не маги. Меня спас Младший Бог. Имя его – Льекио.

Какое-то время на площади наступила тишина. Даже Мастер Ходер, который вся это время стоял рядом, с недоверием покосился на принца, словно желая проверить, не тронулся ли тот умом. Как он и думал, никто ему верить не спешил, поэтому принц решил терпеливо дождаться, когда поток ругани иссякнет. Эйрик и сам понимал всю абсурдность своего заявления, поэтому, когда в следующее мгновение толпа разразилась возмущёнными возгласами, омега рвано выдохнул и возвёл глаза к небу. Облака над головой с самого утра намекали о приближающемся дожде, но только теперь тяжелые облака туч налились свинцом, красноречиво говоря о приближающейся буре. Буря царила в душе принца. Недоверие людей легко могло перейти и к воинам, а в таком случае можно будет забыть про победи у Ордона. Эйрик в очередной раз все испортил. От этой мысли в душе появился неприятный холодок, заставивший его собраться и до боли сжать кулаки. Слишком рано сдаваться! Слишком… Боги, если бы хоть кто-то услышал его и помог…

Люди все продолжали кричать, не веря словам омеги… но в какой-то момент раздался оглушающий гром и небо над замком внезапно осветила молния. Многие закричали и пригнулись, испуганно глядя на облака, что начали угрожающе сгущаться, закручиваясь в спираль над замком. Резко поднявшийся ветер срывал с плеч плащи, пугая людей еще сильнее. Сам Эйрик тоже бы испугался резко сгустившейся грозы, если бы не одна навязчивая мысль в голове. Вначале он не понимал, что произошло, но постепенно осознание внезапно подарило ему покой и придало уверенности. Именно оно заставило его дрожащими от волнения руками отстегнуть с плеч плащ и передать его удивленному Ходеру. Вслед за плащом, омега осторожно стянул с себя грубый вязаный свитер, но повязка на глазу все равно зацепилась и слетела с него в процессе. Изуродованное впавшее веко и покрытая широкими шрамами бровь теперь стали отчетливо видны. Ветер постепенно стих, пока полностью не исчез, а тучи продолжали наливаться свинцом, когда Эйрик отдал Ходеру свитер и посмотрел в сторону толпы.

– Я понимаю причину вашего неверия, – начал он. Стоило ему заговорить, как ветер стих, погрузив долину в пронзительную тишину. – Более того, если бы еще несколько недель назад мне сказали подобное, я бы тоже не поверил. Но все изменилось, потому что боги решили вмешаться, – с этими словами Эйрик оттянул в сторону ворот рубахи, обнажая свою грудь. Несколько человек в первых рядах вздрогнули и попятились, когда увидели огромный шрам, уродливой звездой разросшийся над сердцем принца. – Я был мертв, но меня воскресили, чтобы я мог вернуться и рассказать вам об этом! Я лишился глаза, и теперь мое тело изуродовано, но я не держу зла на Богов. Все это – мое наказание за то, что я недооценил врага, был слишком самонадеянным, гордым, – честно ответил омега, осторожно прикасаясь холодными пальцами к рубцам. – Я взял на себя слишком много, не ценил того, что имею. Такой ценой я познал урок, и принял свою вину. Теперь настала и ваша очередь. Наш мир погряз в пороке, а потому вся эта война, все страдания, боль, смерть… все это – испытание Богов.

Омега замолчал и обвел взглядом толпу, периодически останавливая свой взгляд на людях. Он говорил то, что первым приходило к нему в голову, но только сейчас осознал, насколько глубоки были его слова. Это действительно было испытание. Проверка на прочность, на умение жертвовать собой, сопереживать, верить и делиться последним в столь тяжелые времена вне зависимости от статуса и финансового положения. Сколько добрых и светлых качеств погребли за собой мирные и сытые годы процветания Империи? Вышедший из под контроля Ковен, уничтоженная Императорская династия, которая не делала, в общем счете, ничего, как и большинство знати из высшего сословия. Сколько талантливых и честных людей открыла эта война… Мысли мерным потоком проносилась перед глазами, помогая ему осознавать истину происходящего. Когда он заговорил вновь, голос его был мягче и спокойнее.

– Я знаю, что вы напуганы, растеряны, разбиты, – продолжал Эйрик, переводя взгляд от одного человека на другого. – Но, несмотря на навалившиеся на ваши плечи беды, я смею просить вас не сдаваться ибо в тот момент, когда уйдет надежда и мы опустим руки, только в тот момент мы проиграем колдунам. Пускай у нас забрали столицу, уничтожили Северные форты и угрожают порабощением, но я клянусь своим именем и душой, что это не конец! Мы еще способны дать достойный отпор колдунам и даже выиграть битву, если мы… От нашей с вами победы зависит переустройство мира, его дальнейшая судьба. В это нелегкое время помощь любого из вас будет бесценной, потому что только вместе, объединив усилия каждого, мы сможем одолеть врага. Если кто-то до сих пор считает меня самозванцем или виновником ваших бед, то он может кинуть в меня камень, не боясь наказания с моей стороны!

Эйрик медленно развел руки в стороны и обвел толпу пристальным взглядом. В своем предложении он был совершенно не уверен, но что-то сродни внутреннему голосу подсказывало, что он все делала правильно. И действительно, люди переглядывались, не зная, что делать дальше, но кинуть камень никто не решался. В какой-то момент Эйрик зажмурился, когда его ослепил яркий свет. Прикрыв уцелевший глаз рукой, омега услышал, как охнула окружившая его толпа. Это был солнечный свет, который лился из крошечной щели между двумя тяжелыми тучам. Он одиноким ярким лучом падал прямо на голову принца. Увидев подобный знак свыше, люди уже не могли не верить в слова Эйрика.

– Да здравствует Император! – вскричал все тот же неугомонный старик, но на этот раз толпа с ним согласилась. – Да здравствует Эйрик Возрожденный!

Эти крики быстро подхватили в толпе и теперь на смену недоверию и агрессии, пришла радость и надежда. Тучи вновь сомкнулись, возвращая небу его обыденную хмурость и серость, а омега опустил руки и поспешил унять свою дрожь. Он все еще не верил, что у него получилось, что ему поверили

– Ваше Величество, – громко произнес Ходер, с уважением глядя на Эйрика. Он не боялся быть услышанным чужими ушами, ведь шум стоял такой, что даже омега его еле слышал. – Говоря о том, что стоит разъясниться со своим народом, я имел в виду немного другое, но так получилось даже лучше. Не знаю, как вы это сделали, но я снимаю перед Вами шляпу!

– Спасибо, – рассеяно ответил Эйрик, одеваясь обратно. Его уже начало потряхивать, но он не понимал, трясло его от холода или от переживаний. Все прошло даже слишком хорошо, и все же… он никак не мог отделаться от мысли, что кто-то не только управлял погодой, но и подсказывал ему слова. Его тревоги мигом улетучились, когда в толпе он разглядел знакомые лица. Его Мастера из форта Глациэма! Они продирались через толпу, чтобы радостно закричать, приветствуя своего воскресшего командира. При виде выживших воинов и ликующих людей, Эйрик внезапно осознал, что Кальн не ошибся. У него все получится.

Пока народ ликовал и превозносил нового Императора, высокий старик со спутанной пушистой бородой и носом картошкой выскользнул из толпы и, довольно ухмыляясь, свернул за угол. Только хвост рыжий мелькнул и растворился в последний момент.

Когда Джен вернулся в Ордон, он не мог найти себе места. Противоречивые эмоции разрывали его изнутри, заставляя его беспокойно метаться по комнате.

Эйрик жив.

В тот момент, когда он увидел возлюбленного, маг оторопел. После страшного известия он потерял всякую связь с миром, чтобы отгородиться от окружающего кошмара. Его дни слились в одну разноцветную полосу событий, на которой маг не особо заострял свое внимание, предпочитая уходить как можно глубже в себя, потому что внешний мир без надежды, без Эйрика виделся ему воплощением чертогов Похьелы на земле. Словно воочию он чувствовал, как ледяные демоны терзали его душу всякий раз, когда он приходил в себя, поэтому безэмоциональное инертное существование было его единственным способом отгородиться от окружавшего его ада. Тьма окружала его со всех сторон, ее источали захваченные города, изуродованные трупы воинов и простых жителей, разрушенные дома и укрепления. Ее источали руки мага, которые теперь всегда пахли кровью. Если бы Джен не уходил в себя, то уже давно бы потерял последние остатки рассудка. А может и потерял, ведь тяжело познать свое безумие в море сумасшествия окружающего мира.

Но в тот момент, когда он увидел Эйрика, в его мире снова появился свет.

Джен замер, чувствуя смятение.

Вначале он не поверил своим глазам. Его сокровище, его Эйрик, образ которого он продолжал трепетно лелеять в своем сердце даже после известия о смерти омеги. Увидеть его живым было гранью помешательства. Словно его болезненная мечта настолько захватила его разум, что теперь он видел того, чего не было. Но постепенно маг шокировано понимал, что глаза его не обманывали. Омега очень изменился с их последней встречи: он сильно похудел, отчего его щеки болезненно впали, а глаза стали еще больше. Волосы были собраны в небрежный пучок, а большая часть лица была перебинтована, но с первой же секунды Джен был уверен, что по ту сторону реки был именно Эйрик. В тот момент, когда их взгляды столкнулись, маг рвано выдохнул. Эйрик тоже выглядел напуганным и удивленным, но спустя несколько мгновений омега тепло улыбнулся, одним своим взглядом успокаивая сердце альфы. Боги, еще несколько часов назад он был готов отдать все что угодно, лишь бы еще раз воочию увидеть эту улыбку, а теперь Эйрик стоял прямо перед ним. Живой, теплый, все такой же прекрасный…

Джен тут же отвел глаза. Противоречивое желание скрыться, уйти как можно дальше от этих чистых голубых глаз в один миг растоптало все его светлые чувства по отношению к омеге. Он не смел. Не смел после всего зла сотворенного его руками попадаться на глаза возлюбленному, просто не был достоин этого. Верно, Эйрик просто не успел рассмотреть его выжженные смертью глаза и лицо, принимая его за того беззаботного и веселого мага, каким он был раньше. Но Джен понимал, что от него прежнего не осталось ничего – лишь выжженная болью оболочка. Не хотелось еще больше оголяться перед Эйриком, не хотелось показывать во всей красе свое уродство, но все же… Все же что-то заставило его, хотя бы напоследок, еще раз посмотреть в сторону любимого. Посмотреть, недоверчиво увидев радость на лице омеги, и застыть на месте от осознания того, что все еще не брошен. За него все еще переживают, его все еще любят…

Игра взглядов, едва заметных, но таких важных движений, безмолвно, нежно, успокаивающе. Не нужно слов, чтобы понять его мысли.

Эта встреча стала для него пощечиной, которая вновь вернула его в мир живых. У него все еще был смысл жить, был смысл бороться и не опускать руки. К тому же… не он ли сильнейший выпускник в потоке, человек, которому остался один формальный тест до Магистра? Пусть Арнен был изобретательным колдуном с огромным опытом и возможностями, но у Джена все еще оставался шанс перехитрить его. В любом случае, Джен обязан искупить свою вину и хотя бы попытаться помочь своим друзьям. Маг покосился на стеллажи с книгами, а после опасливо покосился на дверь, которая вела в покои Арнена. После встречи с братом и активного колдовства, тот напился зельем и, окружив себя стеной из защитных пентаграмм, отлеживался и набирался сил. Все свободное время колдун проводил, занимаясь исследованиями, созданием заготовок пентаграмм и амулетов... Посмотрев на рабочий стол колдуна, заваленный планами, Джен внезапно почувствовал, как от волнения вспотели ладони, предчувствуя опасную авантюру. А, ведь, правда… Если повезет и Арнен будет слишком увлечен своими проблемами, то наверняка не заметит, что его авари кое-что подправит в рунах и в магических потоках…

Джен бесшумно зашагал в сторону свитков, все еще опасливо косясь в сторону двери. Он понимал, что колдун будет как минимум полдня отлеживаться, но въевшийся в сознание страх не давал ему так спокойно кинуться выполнять задуманное. Краем глаза Джен заметил движение и замер. Он остановился возле зеркала, в котором увидел собственное отражение. Он настолько давно не видел себя в зеркале, что даже не сразу признал себя в этом осунувшемся парне себя прежнего. Под глазами залегли темные круги, кожа была неестественно белой, а обкусанные губы болезненно алели, а в волосах появились седые пряди, которые напоминали ему о пережитом ужасе. Словно постарел на десяток лет… Джен уставился на незнакомого парня зеркале, с каждой секундой все яснее понимая, что сделала с ним это война, что с ним сделал Арнен…

Внезапно отражение улыбнулось. Хищно, задорно, словно скинув с себя эту болезненную маску.

Джен понял, как он мог искупить свою вину.

Кальна он нашел во внутреннем зале замка. По задумке строителей, в этом помещении должен был быть зимний сад или теплица, но спустя много лет запустения тут остались лишь каменные ниши с засохшей землей и несколько кустов плюща, что обвил своими ветками все стены теплицы. Откуда растение брало силу и воду даже в такое холодное время года, Дэнар не понимал, но плющ от этого не казался ему менее величественным. Видимо, Кальн тоже был заинтересован этим удивительным растением, потому что в последнее время омега стал все чаще приходить в теплицу, словно убегая от суеты замка в эту тихую зеленую обитель, а после он мог подолгу стоять у витража и, положив руку на живот, смотреть вдаль и думать о своем. Дэнар обычно в такие моменты старался его не тревожить, но сейчас, когда он с трудом смог выкроить минутку для разговора, альфе все же пришлось нарушить покой омеги.

– Ты не замерз? – с нежностью спросил он, подходя со спины и осторожно обнимая лучника. Его шаги эхом разносились по залу, поэтому он не боялся испугать омегу.

– Нет, ничуть, – покачал головой Кальн и в его голосе Дэнар чувствовал улыбку. – Наш малыш как маленькая печка – с ним я перестал мерзнуть даже в лютый мороз.

– Ясно, – выдохнул Дэнар и закрыл глаза, наслаждаясь теплом любимого. Начинать тяжелый разговор совершенно не хотелось…

С тех пор, как они сбежали из лагеря, такую роскошь, как уединение они могли позволить себе лишь ночью в спальне, и то Дэнар слишком быстро засыпал, сильно уставая за день. Теперь же он хотел просто постоять в обнимку, наслаждаясь успокаивающим ароматом своего беременного омеги, который казался ему таким… хрупким. Дэнар открыл глаза и с грустью уставился помутневшее стекло витража. Кальн, особенно в его положении, был слишком хрупким для войны, боев и управления отрядом лучников, чего омега, собственно и добивался несмотря на протест Дэнара. Сам альфа тоже не желал сидеть в тылу, зная, как не хватало войску умелых Мастеров , поэтому он неустанно тренировал добровольцев, да и сам приноравливался воевать с мечом и без щита. Омеге это не нравилось, но обсудить все им никак не удавалось. И вот теперь, когда они остались наедине в гулком зале теплицы, Дэнар все никак не мог придумать, как начать разговор. Он прекрасно знал, что Кальн будет говорить в ответ, какие аргументы станет приводить, а главное, что он никогда не согласится остаться в Шварцблюме, когда придет день штурма. Не согласится остаться и Дэнар.

Как он мог, здоровые сильный воин, оставаться в стороне, когда от исхода битвы зависело, в каком мире будет жить его сын и его омега? Как он мог отсиживаться в такой момент? Дэнара одновременно злило и огорчало, что Кальн никак не мог понять, что если альфа останется в Шварцблюме, то больше не сможет называть себя настоящим воином или защитником. Как он будет учить своего сына мудрости мира, если преступит свои убеждения и взгляды? Омега не понимал этого и каждый раз лишь закатывал глаза, понимая, что им никогда не прийти к согласию.

– Знаешь, – первым начал Кальн, заставляя Дэнара вздрогнуть, – когда будем строить дом, я хочу, чтобы там была комната с большим окном, где я бы мог сажать пряные травки, цветы, какие-нибудь лечебные растения, – омега накрыл своими теплыми ладошками руки альфа и продолжил: – Мой брат так делал, но я всегда считал все это пустой тратой времени, бесполезным занятием. Теперь же я начинаю понимать всю прелесть зелени в серую зимнюю пору. Вокруг снег, чернеет мерзлая земля, а ты стоишь в тепле посреди зеленых кустов, и словно лето наступило.

– Да, думаю, это здорово, – улыбнулся Дэнар.

– К тому же, малыш всегда будет есть свежую зелень и пить самый вкусный чай, – кивнул Кальн и протянул руки вперед. Его тонкие изящные пальцы плавно скользили по воздуху, показывая, где бы и какие растения он посадил. Дэнар слушал его, невольно испытывая грусть. Что-то в словах омеги ранило его, вызывало желание обнять покрепче и прижаться к такому родному теплому телу. Словно… Словно хотелось надышаться напоследок этим вольным и немного пряным воздухом... Тем временем Кальн неожиданно замолк и безвольно опустил руки. В следующий момент его голос прозвучал очень тихо. – Знаешь, Дэнар, я останусь в замке лишь с одним условием.

– С каким? – осторожно поинтересовался Дэнар, не веря своим ушам. Он внимательно посмотрел на Кальна, который старательно прятал свое лицо.

– Что ты вернешься живой.

Голос Кальна дрогнул, и Дэнар понял, что омегу начала трясти мелкая дрожь. Испугавшись, альфа осторожно развернул к себе возлюбленного и увидел две отчетливые влажные дорожки, которые прочертили линии на порозовевших щеках. Омега нахмурился и с укором посмотрел на возлюбленного, который уже в следующий момент обнял лицо Кальна ладонью. Омега несколько раз шмыгнул носом, а после тихо всхлипнул и опустил лицо. Дэнар не выносил моменты, когда Кальн плакал, особенно когда он плакал так горько и отчаянно, цепляясь трясущимися пальцами за его рукава. Ему самому становилось очень больно на душе, поэтому уже в следующий момент альфа с нежностью спросил:

– Эй, ну что ты…

– Я просто понял, что больше не могу, – взвыл Кальн, глядя прямо в глаза альфы, – не могу быть таким же активным и ловким как раньше. Я неповоротлив, быстро устаю и уже не так хорошо бегаю, поэтому я не смогу участвовать в битве. А вот ты у меня очень сильный. Самый сильный и самый ловкий, поэтому ты обязательно победишь… ты просто не можешь проиграть, слышишь? Ты должен отомстить за нас троих этим мерзким колдунам!

– Отомщу, только пентаграммы в разные стороны лететь будут! Всех зарою под магическими линиями, – пообещал Дэнар, улыбнувшись.

– Честно-честно? – всхлипнул Кальн, начиная плакать еще сильнее.

– Честнее не придумаешь! – горячо заверил его альфа. – Мы всех их отправим прямиком в руки демонов Похьелы, даже шансов не дадим удрать от нашего возмездия! С нами Ходер, с нами Ковен и огромное количество обозлённых воинов, которые только и мечтают надрать зады этим мерзавцам! Только выпустите, и там уже мы не подведем! На нашей стороне боги, мы обязаны выиграть!

Дэнар замолчал и выжидательно уставился на омегу, который все это время неотрывно посмотрел на распалившегося альфу. Решив что-то для себя, Кальн медленно прильнул к груди воина и, спрятав лицо в грубой ткани рубахи, начал тихо всхлипывать. Дэнару только оставалось обнять возлюбленного в ответ, позволяя ему выплакать все накопившееся напряжение и страх. Он раскачивался из стороны в сторону, говорил как можно больше приятных вещей, успокаивал, обещал. Так они и стояли, сузив целый мир до размеров друг друга. Даже метель за окном прекратила яростно биться в окно, не желая двум влюбленным сердцам лелеять свое горе. Глядя на них Льекио понимал, что мог наблюдать за этой парочкой вечно, наслаждаясь этими чистыми и незамутненными эмоциями, которые манили его словно вода измученного жаждой путника. Их любовь что-то всегда воскрешала в душе забытого Бога, вновь заставляло биться бессмертное сердце быстрее и легче… и одновременно наполняло его сладкой грустью. Хрупкий омега с рыжей копной волос в руках огромного альфа, который обнимал его с трепетом, словно ненароком опасаясь сломать его.

Льекио начертил в воздухе знак божественного благословения и поспешил покинуть теплицу. Он не будет заключать ни с кем из них контракт.