Текст книги "Точка отсчета (СИ)"

Автор книги: rineli

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 51 страниц)

– Конечно, это же не по моей вине умирает наш Папа, – зло отозвался Раккой.

Вертикальные зрачки Льекио расширились, и по коже пробежали мурашки. Он поверить не мог в то, что услышал только что, но, когда он обвел взглядом присутствующих, то только сильнее убедился в своей страшной догадке. Его не пугало, что братья не простили его и не желали смягчать свое отношению к нему, гораздо страшнее было то, что их отношение к нему мешало им слушать и понимать. За все эти годы, проведенные в заботах и выполнении Предназначения, все они стали забывать об Истинной сущности Духов этого мира… нет, уже забыли. Их сердца закостенели, а чувства притупились, словно они были не богами, а простыми уставшими старцами в телах молодых. Злость клокотала в груди Льекио, когда он медленно встал и зло обвел взглядом присутствующих.

– Да, вы правы, – зло сощурился он. – Вина всецело лежит на мне и на Кекри, мы были слишком юными и безмятежными, чтобы заранее понять всю тяжесть нашего проступка, но сейчас мы говорим не об этом. Мы говорим о том, что происходит вокруг в наше, текущее время. Мне хватило ума за эти тысячелетия осознать свои ошибки, а вам? – Боги молчали, испепеляя его злыми взглядами, поэтому он тихо засмеялся и покачал головой. Отсмеявшись, он пронзительно посмотрел на одного из братьев. – Видимо, нет. Ты, Раккой, самый старший из нас, самый ответственный и справедливый, но, скажи, куда делась эта твоя справедливость? С каких пор ты стал таким упрямым и строгим? – Раккой не ответил, только скрестил руки на груди, всем своим видом показывая, что его эти слова нисколько не задели. Пожав плечами, Льекио перевел взгляд на Ракхо. – А ты, брат? Сидишь в своей воде и даже носа на поверхность не высовываешь, притворяясь, что в тебе остался былой азарт и энергия, которых, увы, уже лет шестьсот как не осталось, – глаза альфы расширились, и Льокио был уверен, что смог задеть струны его души.

– Прекрати, – мягко попросил Ильмаринен, желая вернуть разговору былое русло, но омега был неумолим. Он должен был до всех них достучаться, хоть немного.

– А ты, мой милый Ильмаринен, – сухо отозвался омега. – Я всегда восхищался твоей мягкостью и мудростью, твоей любознательности. Ты был для меня примером того, каким должен быть бог – милосердным, в меру строгим и безмерно умным. Куда все это пропало, Ильмаринен? Почему теперь в этом зале стоит лишь подобие былого божества, что потеряло свой свет и свой смысл существования? Между прочим, это твои дети воюют между собой, но ты, видимо, слишком занят, чтобы это заметить. Очень жаль, Ильмаринен, жаль. Еще больше жаль, что все это говорю вам я – младший брат, властитель хаоса, беспорядка и обмана. Жаль.

Льекио замолчал, но никто так и не произнес ни слова. Раккой хмурился, наверняка думая о том, что брат слишком зарвался, когда решил высказать им все это, а вот Раккой и Ильмаринен выглядели опечаленными. Они оба опустили глаза и ушли в свои мысли и, Льекио хотелось бы верить, что те обдумывали его слова, а не просто таили в себе обиду, как прошлые тысячелетия.

– Нас создали для того, чтобы охранять этот мир и его обитателей, следить за балансом сил и мудро править миром наших Создателей, – с грустью продолжил он, устало опустившись в кресло. – Мы в ответе за людей и за то, что творит наш брат, поэтому запрет не должен нас страшить. Мы просто выполним свой долг, но если быть богом этого мира значит лишь тупое повиновение и исполнения одной единственной работы, то я отказываюсь им быть!

Последнее он выкрикнул, упрямо посмотрев на своих братьев. Да, пусть его стихия хаос и непостоянство, но даже он понимал необходимость перемен, необходимость следовать своему пути. За столько лет общения с людьми через своего фамильяра, он начал лучше их понимать… Среди них он чувствовал себя лучше, чем среди таких же, как он. Люди были в его понимании, как маленькие частички хаоса, которые совмещали в себе качества всех богов в большей или меньшей степени. Как можно было так легко отмахиваться на них и надеяться, что убитый горем Отец рискнет покинуть свою половинку и пойдет воевать со своим творением? Льекио этого не понимал, а вот братья спокойно с этим мирились. Так и не сказав ни слова, Раккой перекинулся в огромного бурого медведя и, не оборачиваясь, покинул зал. Так же поступил и Ракхо, который вышел на балкон и, раскинув крылья в сторону, спрыгнул вниз. Лишь Ильмаринен задержался и покусывал нижнюю губу, словно не решаясь сказать брату что-то. Наконец, омега подошел ближе к хмурому Льокио.

– Прошу, не делай глупостей, – мягко попросил его брат, не решаясь протянуть к нему руку.

– Это не то, ради чего нас задумал Создатель, – покачал головой Льекио, игнорируя совет брата.

Ильмаринен только тяжело вздохнул и, перекинувшись в оленя, покинул злополучный зал, оставив Льекио в полном одиночестве. Какое-то время омега сидел, уставившись в противоположную стену, а после тихо усмехнулся и встал. Видимо, придется ему самостоятельно усмирять разбушевавшегося альфу, не полагаясь на помощь остальных богов.

Примечание к части Chemical_reader!

От лица творческого коллектива «Точки отсчета», поздравляем вас с Днем Рождения! Желаем вам много удачи, здоровья и успешных начинаний! Чтобы этот год стал для вас очень интересным и запоминающимся! Да хранит Вас Безымянный бог и Великая Пятерка!!! :-D

Песни-вдохновители: опять ничего определенного. Стар Трек: Интерпрайз на фоне был XD

А еще у нас есть Льекио от Каземира Белева!

http://th08.deviantart.net/fs70/PRE/i/2015/042/2/7/starting_point_il_ma_rinen_by_selenlavi-d8hkmu2.jpg

– 11 -

– На сегодня закончили, отдыхайте! – крикнул Кальн, строго глядя на своих учеников.

Несмотря на то, что наставником омега оказался довольно суровым и придирчивым, никто не злился на него и уже не боялся. Тренировки Кальна были интересными, да и советы бывалого лучника здорово помогали молодым воинам освоить сложную стрелковую науку. К тому же, трудно было злиться на того, кто носил под сердцем ребенка. Фигура Кальна к четвертому месяцу округлилась, потяжелела и, если на тренировках плащи и свитера скрывали его животик, то во время обедов в общей столовой или же на собраниях Мастеров многие начали кидать на него любопытные взгляды и даже улыбаться. Все знали, что омега прибыл в тренировочный лагерь со своим супругом, который часто приходил на тренировки лучников – его огромную фигуру было трудно не заметить, особенно рядом с хрупким Кальном. В этот день у Дэнара были тренировки с копейщиками, а потому омега мог спокойно закончить тренировку и поспешить домой, чтобы, наконец, развалиться в удобном кресле и дать ногам отдохнуть. Конечно, ему нравились все эти тренировки и активность новобранцев, но положение накладывало свой отпечаток на его трудоспособность.

Проследив, чтобы дежурные собрали и упаковали стрелы, омега попрощался с отрядом и поспешил на заслуженный отдых. Командование, как для супружеской пары, отвело им небольшой одноэтажный дом на краю лагеря. По пути ему встречались Мастера, ученики, которые приветствовали его и улыбались, а обаятельный пекарь Рагнар даже вручил ему несколько горячих сдобных булочек. Вначале такой интерес со стороны окружающих смущал и раздражал омегу, но со временем ему начало нравиться приветливость и дружелюбие окружающих. К тому же, вернувшийся аппетит сейчас был не против горячей булочки с отваром. Придя домой и скинув тяжелый плащ, он устало расправил ноющие плечи и, оставив сверток с булочками на столе, сменил рабочие свитера на просторную домашнюю рубашку. На огне уже закипел чайник, когда он вернулся к столу с булочками и начал насыпать заварку в глиняную чашку. Рука на мгновение дрогнула, но после с уверенностью подготовила еще одну чашку, которая была намного больше и принадлежала Дэнару. Кто знает, вдруг альфа скоро вернется.

Устроившись на своем любимом кресле и закинув затекшие ноги на удобный пуфик, Кальн блаженно откусил кусочек ароматной булочки и запил его сладковатым ягодным отваром. Рагнар свое дело знал, а потому нежное тесто таяло на языке, заставляя омегу довольно улыбаться и болтать ногами, спрятанными в толстые шерстяные носки. Если бы только Дэнар успел попробовать их, когда они еще были горячими! Несмотря на то, что каждую свободную минуту своего времени Дэнар старался провести рядом с ним, Кальн часто ловил себя на мысли, что скучает по своему альфе. На тренировках он часто искал его глазами, ждал его дома, а они когда были вместе, то сполна наслаждался близостью. Казалось, вся омежья нежность, накопленная годами, наконец, могла быть использована по назначению… Словно услышав его желание, за дверью послышался громкий топот, и уже следующий момент в дом зашел Дэнар в припорошенным снегом плаще.

– Привет, – с улыбкой произнес Кальн, глядя на альфу, – я думал, ты сегодня допоздна.

– Я так тоже думал, но там повалил такой снег, что мы решили свернуть нашу тренировку, – ответил Дэнар, вешая плащ на вешалку. – Надеюсь, ты под него не попал?

– Нет, меня пронесло, – усмехнулся омега, наблюдая за тем, как альфа стряхивал снежинки с волос. Кальн сделал еще глоток отвара, а после продолжил: – Там нас угостили булочками, они еще горячие, так что переодевайся, мой руки и бери свою чашку. Я на тебя тоже приготовил.

– Опять Рагнер? – недовольно поинтересовался Дэнар, поджимая губы.

– Ревнуешь? – прищурившись, быстро поинтересовался омега.

– Ревную, – быстро согласился альфа и подошел к креслу, в котором сидел Кальн. Наклонившись и упираясь о деревянные подлокотники, он нежно поцеловал теплую щечку омеги и улыбнулся. – Ты у меня такой прекрасный, как мне не переживать?

– Но почему? Ты мне не доверяешь? – с притворной обидой поинтересовался Кальн, глядя на Дэнара. На самом деле ревность альфы его нисколько не обижала, даже наоборот, радовала, но ему хотелось услышать еще больше комплиментов в свой адрес.

– Тебе, мое солнце, – строго произнес альфа, целуя вторую щеку, – я готов доверить свою жизнь, а вот все эти альфы, которые пялятся на тебя, у меня доверия не вызывают. Ты мой омега, поэтому все твои милые округлости мои и только мои!

– Какой ты у меня, оказывается, собственник, – засмеялся Кальн, когда Дэнар в третий раз поцеловал его. – Вот так вот и живи! Не успеешь заметить, как твои честно заработанные округлости уже присваивают себе! Тяжела доля омег в этом суровом мире…

– Да уж, какая жалость, – усмехнулся Дэнар и поцеловал Кальна уже по-настоящему. Когда его горячий язык скользнул по губам, омега шумно вздохнул, чувствуя, как сладко кольнуло внизу живота. Кальн жадно ответил ему, закрыв глаза. Еще несколько чудесных мгновений, и Дэнар отстраняется, с нежностью глядя в его глаза и тихо спрашивая: – Как вы?

– Мы хорошо, – в ответ улыбается Кальн. – Давай, переодевайся уже скорее.

– Хорошо-хорошо, – засмеялся Дэнар и ушел в соседнюю комнату.

Проследив за ним взглядом, Кальн мысленно поразился тому, как за столь короткое время наладились их отношения. Нет, ссоры тоже случались, но чаще всего они были по причине перепадов настроения беременного омеги, нежели по каким-то серьезным причинам. Теперь, когда самочувствие Кальна с каждым днем становилось все лучше и лучше, он отмечал, как сильно он изменился. Теперь он был спокойнее, медлительнее и ленивее, чем раньше. Вот и сейчас, когда Дэнар взяв выпечку и отвар, уселся в соседнее кресло и начал рассказывать ему о своих тренировках, омега мягко улыбался и слушал его. Ему нравился, как звучал голос любимого: он был таким глубоким и мужественным, что он готов был вечность слушать его, особенно когда он шептал ему всякие нежности и извращения. А еще ему нравилось его лицо, губы, его чувственные руки… Кальн встрепенулся и покраснел, думая о том, что его мысли свернули в какое-то странное русло.

С тех пор, как его перестало воротить от запахов и тошнить по любому поводу, он неожиданно вспомнил, что он был омегой, причем не одиноким, и у которого были свои… потребности. С тех пор, как его тело потеряло форму, он старался носить просторную одежду, опасаясь того, что он перестал быть таким же соблазнительным для Дэнара, но, ловя на себе его заинтересованные взгляды, Кальну думалось, что альфа уж точно не будет против близости. Но Кальн все равно стеснялся…

– Все хорошо? – оторвал его от размышлений обеспокоенный голос Дэнара.

– А? Д... да, все хорошо, просто я задумался, – быстро ответил Кальн и, опустив взгляд, продолжил допивать свой отвар, который уже давно остыл. Стыд-то какой.

– О чем? – оживился Дэнар и решил пересесть ближе к омеге. Кальн нехотя уступил альфе пуфик. Дэнар правильно расценил его вздох и, устроившись, он бережно положил ноги омеги на свои колени и начал растирать рукой затекшие подушечки. Кальн только тихо застонав, мысленно благодаря Богов за сообразительность альфы. – Гарольд что-то сказал тебе о ребенке?

– Гарольд говорит только то, что я определенно беременный, – усмехнулся Кальн. – Ну, и то, что я хорошо выгляжу. Дальше на более поздних сроках уже виднее будет.

– А ты не говорил с ним о занятиях… любовью? – как бы невзначай поинтересовался альфа.

– Л-любовью, – поперхнулся словами Кальн, с удивлением глядя на альфу. На самом деле он действительно интересовался таким щекотливым вопросом, и разрешение врача уже получил. Его щеки покраснели, и на мгновение ему показалось, что альфа догадался, что за мысли занимали его голову последние дни. – С чего бы мне интересоваться подобным у Гарольда?

– Ну, вдруг, – с сожалением покачал головой Дэнар, продолжая разминать стопы парня. Словно невзначай, его рука переместилась выше, легла на колено, прошлась пальцами по бедру. От этих прикосновений по всему телу пробежала волна мурашек, заставляя омегу нетерпеливо поежиться. – Просто, в последнее время ты стал таким… привлекательным. Ты словно светишься изнутри, постоянно так смотришь на меня, думая, что я не вижу. В общем, терпение мое на исходе, только я не рискну к тебе притронуться, если не буду знать наверняка, что могу.

– А если я скажу, что Гарольд разрешил? – осторожно спросил Кальн, лукаво глянув на супруга. Сил терпеть уже не было никаких, поэтому смущение ушло на второй план, уступив место волнению и какому-то жадному томлению, скопившемуся внизу живота. – Что тогда ты станешь делать?

– Я? – улыбнулся Дэнар, как-то странно посмотрев на омегу. В его взгляде читалось желание, от которого у Кальна даже дыхание перехватило, а между ног стало влажно. Безумно хотелось почувствовать его прикосновения, вновь познать нежную силу его движений… Дэнар словно слышал его мысли, и, наклонившись ближе, произнес: – Я бы предложил перейти в соседнюю комнату, иначе бы я начал раздевать тебя прямо на этом кресле, но, боюсь, что сейчас не лучшая затея вновь испытывать твою гибкость… мы можем навредить невольному свидетелю.

– Боги, Дэнар, – смущенно засмеялся Кальн, прикрывая рукой глаза и невольно вспоминая их первый раз, когда был зачат ребенок. Омега и сам не знал, что он может быть таким гибким. Тем временем Дэнар поднялся и протянул ему руку, чтобы помочь встать с кресла.

Притянув омегу ближе, Дэнар повел его в комнату, чувствуя, как его сердце было готово выпрыгнуть из груди. Боги, неужели он дождался этого момента? За последнюю неделю он постоянно ловил себя на мысли, что свихнется, если не сможет прикоснуться к своему омеге, ведь, чем больше становился срок Кальна, тем милее он выглядел. К тому же, альфа до сих пор не мог поверить в то, что они были вместе, а потому хотелось доказать самому себе, что все было взаимно, что Кальн желал его так же сильно, как и он его. А еще ему безумно хотелось увидеть любимого без одежды. Животик вызывал у альфы особый интерес, вот только Кальн всегда отказывался его показывать, говоря, что в этом нет ничего интересного. Доведя омегу до кровати, Дэнар перехватил его здоровой рукой под грудь и прижал к себе.

– Скажи, я могу тебя полностью раздеть? Тебе не будет холодно? – спросил он, утыкаясь носом в пушистые волосы и вдыхая чистый сладковатый аромат его беременного партнера.

– Зачем? – разом напрягся Кальн, что насторожило альфу.

– А как нам любовью заниматься тогда? В одежде? – усмехнулся Дэнар, желая приподнять край здоровой рубахи, но омега остановил его. – Родной, ну что такое?

– Может, я останусь в ней? – неуверенно поинтересовался тот.

– Но почему? Тебя что-то беспокоит? – не унимался Дэнар.

– Просто… – Кальн замолчал, подбирая слова. – Просто я уже на четвертом месяце и успел не только округлиться, но и пополнеть… У меня давно не было тренировок. Я уже выгляжу не так, как раньше, и вообще, растяжки, целлюлит и прочее не красят людей, поэтому давай…

– О чем ты вообще? – перебил омегу Дэнар и аккуратно развернул его к себе лицом. Кальн действительно выглядел очень смущенным и старательно прятал глаза. В какой-то степени, его слова обидели Дэнара. – Неужели ты думаешь, что я тебя разлюблю только потому, что ты набрал пару килограммов? Что за вздор, кто тебя на это надоумил?

– Да никто меня на это не надоумил! – тут же взвился омега, хмурясь. – Словно я не понимаю, что беременность меня нисколько не красит, особенно в плане… секса.

– Не красит? – шокировано переспросил Дэнар, глядя на упрямца. – Шутишь?! Я уже не знаю, на какую уловку пойти, чтобы раздеть тебя и полюбоваться твоим новым телом! Ты действительно думаешь, что я, отец нашего ребенка, могу к тебе охладеть?

– Нет, но… – неуверенно протянул Кальн, но Дэнар его перебил.

– Ну, так давай хотя бы попробуем. Уверен, результат понравится нам обоим.

Кальн ничего не ответил, но и не стал останавливать Дэнара, который начал расцеловывать лицо омеги и одной рукой расстёгивать пуговицы на рубашке. Вот снять мешающую одежду оказалось сложнее, потому что альфа боялся сделать больно омеге протезом но, к его радости, Кальн все понял сам и без слов стянул с себя рубашку. Нагота смутила омегу, поэтому он покраснел и отвел взгляд в сторону, и в этот момент он был настолько очарователен, что Дэнар не выдержался и поцеловал его. Поймав пальцами его подбородок и повернув лицом к себе, он жадно впился в его губы, словно они не виделись уже много лет. Природа упрямо требовала, но Дэнару хотелось растянуть удовольствие для себя и для любимого, поэтому он осторожно посадил Кальна на кровать и стянул с себя рубашку. Омега шумно вздохнул и его влажный взгляд говорил о том, что его тело уже давно готово к ласкам, поэтому альфа уложил его на спину, устроился у него между ног и начал жадно рассматривать каждый сантиметр любимого. Как он и думал, зрелище было восхитительным. Рука непроизвольно потянулась к кругленькому животику и с нежностью провела пальцами по мягкой коже, заставляя омегу задрожать. Соски омеги потемнели и уже возбужденно торчали, а при легчайшем прикосновении к ним Кальн начинал ерзать на гладком покрывале.

– Ты прекрасен, – с чувством выдохнул он и, забывшись, потянулся к лицу любимого левой рукой. В последний момент обратив внимание на протез, он виновато улыбнулся и одернул руку. – Прости, все еще к нему не привык, так что говори мне, если я опять забудусь. Если тебе он не приятен, я могу его снять, – быстро добавил он, видя, как погрустнели глаза Кальна.

– Он мне не неприятен, – мягко ответил омега, проведя пальчиками по левому предплечью мужчины. – Оставь его, тебе же легче будет. И, мне кажется, ты на чем-то остановился…

– Да, я помню, – улыбнулся Дэнар и выдохнул: – Ты прекрасен…

Склонившись над Кальном, он игриво подразнил кончиком языка набухший сосок, а после легонько прикусил его, вырывая у омеги протяжный стон удовольствия. Воодушевившись, он начал посасывать твердый комочек, мня его губами, лаская языком и наслаждаясь ответной реакцией возлюбленного, который начал благодарно поглаживать его плечи. Проследив вниз дорожку из поцелуев, он обвел языком вокруг пупка, нежно коснулся губами мягкой кожи. Рука уже проскользнула между ног омеги и начала мучительно медленно водить пальцами вокруг подрагивающего кольца мышц, дразня его, заставляя желать большего. Кальн громко всхлипнул, когда первый палец легко проскользнул внутрь уже такого влажного прохода и начал ласкать внутренние стенки. Его бедра нетерпеливо заерзали, а когда Дэнар нашел его чувствительную точку, Кальн протяжно застонал и схватился за предплечье возлюбленного. Ощущения были такими яркими, непривычными, словно, вопреки беременности, у него вновь началась течка. После очередного сладкого спазма, Кальн рвано выдохнул и закусил нижнюю губу.

– Тебе не больно? – беспокойно поинтересовался Дэнар.

– Нет, мне хорошо-о-о… – простонал омега и посмотрел на своего альфу взглядом, полным желания. – Хватит меня мучить, войди в меня…

– Куда нам спешить? – улыбнулся Дэнар и наклонился, целуя вздрагивающий круглый животик. – Хочу, чтобы ты получил как можно больше удовольствия.

– Ааа! Ах! – протянул Кальн, когда пальцы Дэнара ударили по простате, заставляя омегу затрепетать. Выдержать такие потрясения он уже был не в силах, поэтому Кальн всхлипнул и взмолился: – Дэнар, пожалуйста, я больше не могу! Войди в меня, прошу!

Дэнар сглотнул, чувствуя, как планы в его голове резко изменились. Как он мог отказывать в такой просьбе, особенно когда подобное говорил изнывающий от желания Кальн. Вынув пальцы, Дэнар смазал себя выделившимся соком любимого и, приставив головку к входу, осторожно надавил. Кальн протяжно застонал, откидывая голову назад, открывая соблазнительную шею, которую альфа не удержался и начал покрывать поцелуями. Нежными плавными толчками он полностью вошел в Кальна и остановился, желая дать омеге отдохнуть, но тот лишь застонал и начал нетерпеливо двигать бедрами, прося большего. Внутри возлюбленного было божественно: узко, горячо, влажно. Его сладкие стоны, руки, цепляющиеся за него или нежно поглаживающие его предплечья – все это распаляли Дэнара, который увеличил темп, вырывая все больше стонов у омеги. Когда рука воина едва обхватила горящий пульсирующий член омеги, тот вскрикнул и кончил, при этом сжавшись так, что альфа не выдержал и, сделав еще несколько толчков, излился следом за возлюбленным.

А потом, когда они привели себя в порядок и легли под одеяло, было много нежностей, ленивых поцелуев, ласк. Рука Дэнара постоянно поглаживала животик омеги, и альфа в тайне надеялся почувствовать хотя бы малейший толчок, хоть и знал, что для подобного было еще слишком рано. Чувствуя тепло обнаженного тела рядом и наслаждаясь нежность возлюбленного, Дэнар быстро уснул, уткнувшись носом в рыжую шевелюру омеги.

Рыжий кот сидел посреди прихожей и немигающим взором смотрел на Кальна. Сонный омега никак не мог понять, откуда в их доме взялся кот, и, когда он попытался подойти к нему и погладить, кот громко мяукнул и побежал в сторону окна, после чего запрыгнул на подоконник и вновь начал внимательно следить за хозяином дома. Кальн только тяжело вздохнул, думая о том, что сейчас у него не было желания бегать за животинкой и ловить ее, и, если нежданный гость продолжит сопротивляться, омеге придется будить Дэнара и просить о помощи. Но, к его удивлению, когда Кальн подошел к окну, кот остался на месте и даже с места не сдвинулся, когда омега осторожно прикоснулся к мягкой шерсти и начал его гладить. Кальн никогда особо не питал слабости к животным, но, тут, с каким-то ребяческим интересом, он продолжал наблюдать за котом, который отвернулся к окну и следил за тем, что происходило снаружи. А на улице было раннее утро: солнца не было видно, но горизонт же начал светлеть. Видимо, день ожидался ясный и теплый, поэтому омега улыбнулся и подумал о том, что его малыш родится в теплое время года. Рука легла на живот и начала поглаживать его, словно желая убедиться в том, что ребенок был согласен со своим папочкой.

В какой-то момент кот зашипел и прижал к голове уши, заставляя Кальна одернуть от него руку. Омега испуганно попятился, но кот даже не смотрел в его сторону, продолжая буравить взглядом одну точку по ту сторону окна. Такое поведение пришельца тревожило, поэтому омега решил все же разбудить Дэнара, чтобы уже он разобрался со всем этим, но в какой-то момент Кальн краем глаза уловил какое-то движение. Любопытство было сильнее, поэтому, настороженно покосившись на кота, Кальн подошел ближе и начал всматриваться в горизонт, где действительно что-то двигалось, увеличиваясь в размерах. Неужели их будут обстреливать? Но нет, для снаряда слишком далеко, да и размер как-то не увязывался и скорость. Тогда что это могло быть? Яркая вспышка осветила небо, и в этот момент сердце Кальна бешено заколотилось, когда раздался звон тревожного колокола. Как завороженный он наблюдал за тем, как точка приблизилась совсем близко и превратилась в огромного белого дракона. Его пасть раскрылась, и густой яркий огонь охватил деревянные строения сторожевых башен. Протяжное шипение кота вывело Кальна из оцепенения, поэтому, развернувшись, он со всех ног кинулся в сторону спальни и что есть сил крикнул:

– ДЭНАР!!!

Омега заметался во сне, а альфа аж подпрыгнул на кровати и дезориентировано уставился на Кальна, который резко смахнул в сторону одело, и стрелой метнулся к окну, прошлепав босыми ногами по полу. Дэнар видел силуэт Кальна, всматривающегося куда-то вдаль, а после омега с облегчением вздохнул.

– Слава Богам, еще ночь! – он оторвался от окна и, вернувшись к кровати, схватил ошарашенного Дэнара за руку и начал вытягивать его с нагретого места. – Мы срочно должны уйти, Дэнар! Надо предупредить Штаб! Скоро тут будут драконы, и они все спалят, поэтому надо бежать, на рассвете от лагеря останется пепелище…

– Кальн… КАЛЬН! – повысил голос альфа, видя, каким возбуждённым и взволнованным был омега. Он не сразу понял, что произошло, но теперь кусочки мозаики начали вставать на места. – Это просто был сон, плохой сон. Прекрати голышом бегать и успокойся, все хорошо теп…

– Ты не понимаешь! – перебил его Кальн и отстранился. Омегу колотило от волнения, поэтому Дэнар поднялся следом с твердым намерением успокоить беременного возлюбленного, но Кальн отмахивался от его рук. – У нас мало времени, мы должны собираться и предупредить остальных! Это был не просто сон, он предупреждал меня об опасности! Уже не в первый раз он показывает мне это, только теперь я понял, что это произойдет сегодня…

– Кто показывает, о чем ты? – мягко поинтересовался Дэнар.

– Тот рыжий кот! Он шипит на огонь и убегает, когда драконы близко, – почти заплакал Кальн, чувствуя, что альфа явно не верит ему. Наверное, если бы он был на месте Дэнара, то разговоры про драконов и котов тоже не вызвали особого доверия, но в этот раз все было по-другому. Схватив Дэнара за плечи, Кальн разрыдался и продолжил: – Умоляю, давай уедем из лагеря, прошу, поверь мне! Это страшно, так страшно… Если не предупредить, умрет все! Пожалуйста, Дэнар, умоляю!

– Хорошо, хорошо, – вздохнул Дэнар, понимая, что так легко омега не успокоиться. Придется выполнить его просьбу. – Только после этого ты успокоишься, и мы навестим Гарольда. Мне не нравится, что ты в своем положении так сильно нервничаешь. Это может навредить малышу.

– Я знаю! Но мы должны уйти или погибнем…

– Хорошо, давай одеваться, – вздохнул Дэнар, а Кальн чуть в ладоши не захлопал от счастья.

Тяжело вздохнув, Дэнар помог одеться Кальну, который словно на Одинокую гору собрался – на нем было несколько свитеров, самый теплый плащ, штаны с вязаными подштанниками, и все это дело завершал плащ. Альфу он тоже заставил одеться очень тепло и вручил ему сумку, в которую покидал несколько домашних мелочей и буханку хлеба с кухни. Дэнару оставалось только обреченно следовать за ним и надеяться на то, что это будет самая сильная и единственная причуда беременного Кальна, потому что второй раз таких спешных сборов и нервов со стороны омеги он не переживет. Особенно неловко было в тот момент, когда они вломились в дом управляющего и Кальн начал рассказывать свою историю про драконов и нападение сонному Магистру Гарнему, который постоянно кидал усталый взгляд на Дэнара. В результате долгой истерики и уговоров, Магистр решил не нервировать дальше впечатлительного сотрудника, пошел к нему навстречу, разрешив провести учебные экстренные сборы в случае нападения. Счастью Кальна не было предела, когда весь лагерь разбудил тревожный колокол, возвещавший о нападении.

Сонные воины выходили на улицу и не понимали, что происходит, да и сами Мастера не знали о всех подробностях учений, потому что их просто не успели ввести в курс дела. Подняв на ноги весь лагерь, Кальн не успокоился и потащил Дэнара к конюшням, где они смогли уговорить конюха дать им лошадь с телегой. Альфа никак не мог дождаться, когда же все закончится, но Кальн продолжал хмуриться и прижиматься к нему всем телом, прося не останавливаться и ехать дальше. Когда горизонт начал светлеть, они уже отъехали достаточно далеко от дома, но омега категорически отказывался возвращаться, говоря о том, что это опасно и им нужно как можно скорее добраться до Ордона. Дэнар только закатил глаза и тяжело вздохнул, думая о том, что когда они доедут до первой деревни, его терпению подойдет к концу, и он будет настаивать на возвращении в лагерь. И, все же, что-то тревожило и его. Конечно, Кальн никогда не отличался устойчивым спокойным характером, но такая истерика даже для него была слишком. Может, Кальн заразил его тревогой, но почему-то Дэнар тоже начал обеспокоенно оглядывать и смотреть в сторону лагеря.

Какого было его удивление, когда раздался рев и небольшой городок посреди равнины вспыхнул ярким густым пламенем.

В стенах форта Глациэм творилось что-то невообразимое.

Даже опытный в военных делах Эйрик был растерян, ведь, еще ни разу ему не приходилось воевать с таким странным и сильным противником. Он даже не сразу поверил своим глазам, когда в беде появился дракон и, игнорируя летевшие в него снаряды и магические сгустки, открыл пасть и окатил ряд требушетов огнем. Рушились стены, кричали люди, а дракон продолжал выжигать всех, кто попадался в его поле зрения. Внезапно из пелены тучи вырвались еще несколько драконов, которые спикировали на стену и начали когтями кружить камень сооружений. Когда стена была разрушена, вражеская армия, почти не встретив сопротивления, ворвалась в форт, впервые за всю историю этой войны. Колдуны были везде. Бои не прекращались ни на минуту, а защитники столицы теряли свои позиции. В сложившейся суматохе Эйрик не мог найти и половины своих полковников и генералов, но те что остались под его командованием, помогали ему хоть как-то контролировать ситуацию. Омега понимал, что бой был проигран, но нужно было сдерживать противника, чтобы дать возможность покинуть погибающий Глациэм семьям защитников и работникам форта. Поэтому оставшиеся воины бились не жалея себя.