Текст книги "Точка отсчета (СИ)"

Автор книги: rineli

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 51 страниц)

– 34 -

Сны бывают разные. Они непредсказуемы, никогда не повторяются, но могут запомниться надолго или же стереться из памяти в первые мгновения бодрствования. Бывают чудесные сны. Легкие, естественные, родные, после них просыпаешься отдохнувшим и без тревоги не душе. Такие сны давно уже стали для Кальна символом старой жизни, в которой были образы мягких улыбок отца, первых уроков стрельбы из лука и игр с братом. Кальн бережно хранил их в своей памяти как сокровище, и лишь иногда позволял себе ненадолго «достать» их и совсем чуть-чуть полюбоваться, чтобы напомнить себе, зачем он воевал, и ради чего были все эти жертвы. Без этих снов Кальн бы давно потерялся в этом сумбурном потоке реального мира. Но сны могут быть как приятными, так и по-настоящему страшными, но, зачастую, увидев такой сон однажды и проснувшись посреди ночи с безумно колотящимся сердцем, можно вздохнуть и с уверенностью сказать, что этот кошмар больше не вернется. Но его кошмары возвращались. Каждую ночь они терзали и мучали его, сменяя образы родного дома на страшные картины его новой жизни, у которой тоже были свои символы, среди которых не было места сентиментальным улыбкам и беззаботности.

Образы новой жизни были наполнены картинами сражения, свистом стрел, криками и боевыми кличами пехоты, ржанием лошадей и безумными плясками окровавленных клинков, стеганой курткой с выцветшим фениксом на спине. Вот каков сон, что повторяется раз за разом и преследует Кальна, не давая ему ни на минуту забыть о том, что назад пути уже не было – его перегородили колдуны со своим непонятным и диким желанием убивать. И если при свете дня куртку можно было закинуть в дальний угол комнаты, а сны оттеснить куда-то на периферию сознания, то ночью они возвращались. Всегда. Новые сны были предсказуемыми, с одинаковым сюжетом, и все, как один, холодны и безнадежны. Прямо как тот день: серые тучи, закрывшие собою небо, дым костров и огромное количество тел, устилавших землю. Правда, с недавних пор немного поменялся сюжет, и если в нем всегда были Его ледяные глаза и куртка с изображением птицы, похожая на кляксу, то остальные детали время от времени менялись. Например, закат багрово-красный, похожий на тот, что дарит солнце прежде чем уйти за горизонт… а может быть, она действительно вся покрыта кровью павших воинов.

Во всяком случае, Кальн не хочет проверять, а просто стоит на месте, не в силах сделать хоть шаг. Он не может понять, чего он боится. Может того, что под ногами захлюпает кровь, то ли того, что может произойти, если он сделает хоть шаг. На нем та самая куртка с выцветшим фениксом, в которой ужасно жарко, но Кальн прекрасно знает, что она здесь не при чем, ведь жар исходит от маленького пера, нашитого на грудь. Именно оно обжигает его кожу даже через несколько слоев грубой ткани. Между тем, вдалеке появляется человеческий силуэт, больше похожий на размытую тень, но постепенно она быстро обретает очертания, и Кальн уже не сомневается в том, кто перед ним. Брат… Он просто стоит и смотрит на него с укоризной, и все это в гнетущей тишине, которая давит со всех сторон на напряжённые барабанные перепонки. Лишь стук его собственного сердца, который начинает учащаться. Кальн никогда не замечает, как звуки исчезали, оставляя его и брата один на один посреди поля, залитого багровыми пятнами и изуродованными смертью телами. Омега просто смотрел на брата, чувствуя, как в груди разливается холод и сковывает его сердце, после чего лицо Кальна искривляется в гримасу боли. О, как многое он хотел бы сейчас сказать… например, что ему жаль, что он сожалеет о случившемся, что скучает… Но все эти слова застревают еще на подступе к сознанию, оседая горечью и невыносимой болью в его сердце.

Но он продолжает молчать и с леденящим ужасом замечает огромную рану в груди брата, из которой уже не течет кровь. Люди с такими ранами не могут жить, но он все стоял, словно не замечал на месте своего сердца огромную дыру… В какой-то момент брата начало трясти. Он закашлял, отхаркивая розовую кровавую пену и глаза его закатились, а белок окрасился в красный мерцающий цвет. Кальн стоял, не в силах пошевелиться и даже тогда, когда брат неестественно выгнулся и резко посмотрел в его сторону, омега даже не вздрогнул. Все его тело сковал леденящий душу страх, который заставлял Кальна наблюдать за всем происходящим широко распахнутыми глазами и не позволял даже дышать. Тем временем брат открыл рот, оскалив уродливые клыки, с который стекала слюна на землю и растворялась в багровых лужах крови, в после беззвучно закричал, заставив лучника вздрогнуть. На этот раз в его сон постепенно проникал какой-то шум, похожий на шорох, который становится все сильнее и сильнее… Кальн огляделся, стараясь понять, откуда он шел, но когда он вновь посмотрел в сторону брата, то невольно вздрогнул и замер, не смея пошевелиться. Теперь он стоял вплотную к лучнику и Кальн мог разглядеть каждое пятно засохшей крови на его лице, каждую рваную рану на его груди и руках… И его красные горящие глаза, наполненные безумием. Он не узнал собственного младшего брата… От осознания этой идеи становится безумно страшно.

Шум усилился, когда брат беззвучно закричал и бросился на него…

Кальн вздрогнул и открыл глаза, чувствуя, что его сердце бешено колотилось, а по вискам стекали капельки пота. К его ужасу этот страшный шорох не прекратился, заставляя лучника затравлено озираться в поисках источника шума. Какого же было его облегчение, когда оказалось, что это был всего навсего Джен, который перебирал большую стопку с расправленными свитками. Рядом с ним стоял Мастер Эйрик, который что-то тихо говорил магу и внимательно следил за ним. Джен только хмурился и продолжал перебирать бумаги. В какой-то момент он остановился и внимательно начал вчитываться в один из свитков, начиная хмуриться еще сильнее. Джен бросил взгляд на Орланда и отложил документ в сторону, но Кальн уже не следил за ним. Лучник глубоко вздохнул, и расслабил занывшие от напряжения мышцы. Видимо он заснул, пока разбирал бумаги, а будить его никто не стал, даже пледом накрыли, чтобы лучник не замерз. Он посмотрел вперед и увидел Орланда, который увлеченно изучал какой-то доклад и делал пометки. Почти все друзья были в зале, лишь одного Дэнара Кальн не мог найти, и это вызывало у него беспокойство. Осадок, оставшийся после неприятного сна и последующего резкого пробуждения, делал его уязвимым, поэтому даже вид огромного альфа успокаивал лучника…

– Эй, ты уже проснулся? Как ты себя чувствуешь? – мягкий голос заставил лучника облегченно вздохнуть и поднять глаза на подошедшего со спины альфу, который навис над ним огромной горой. Дэнар обеспокоенно смотрел на него, готовый в любой момент прийти на помощь, и осознание этого успокаивало омегу.

– Нормально, – сонно просипел Кальн, а после, прочистив горло, продолжил: – Почему вы меня не разбудили? Мы просмотрели пока только половину отчетов, еще…

– Ты выглядел очень уставшим, и мы решили тебя не тревожить, – перебил его Дэнар и осторожно поинтересовался: – Может, все-таки сделаешь перерыв и отдохнешь? Ничего страшного не произойдет, если один раз ты ляжешь пораньше или просто поваляешься. Мы все тут периодически отдыхаем.

– Я подумаю, – махнул рукой Кальн и направился к выходу. Лучник был уверен, что в таком взвинченном состоянии он вряд ли сможет спокойно отлежаться, поэтому он решил еще больше загрузить себя работой, чтобы отвлечься.

По пути он поздоровался с остальными членами команды и, покинув зал, он позволил себе устало ссутулиться. Ему не хотелось признавать, что он уставал быстрее остальных и испытывал боли в спине, которые часто мешали ему сосредоточиться, а если бы не кошмары, омега точно смог бы спать круглые сутки. Эта вечная усталость и тупая ноющая боль сводили с ума, но Кальн старался с головой уходить в работу, чтобы не обращать внимания на свое плохое самочувствие. Его комната встретила омегу утробным громким мурлыканьем. Кот лежал на его кровати и, перебирая лапами по меху настилки, наблюдал за Кальном, который вначале подошел к нему и погладил по голове, а затем начал собирать скреплённые листы и папки с отчетами. На самом деле Кальн уже видеть не мог все эти ровные строчки букв, которые описывали одно и то же: смерть, потери, нападения авари и набеги колдунов на города. Каждый раз в сознании лучника всплывали картины прошлого, которые он видел сам на полях сражений и… дома.

Кальн устало повалился на кровать, положив голову рядом с котом, который начал мурчать еще громче. Он и не думал, что изучение архива будет приносить ему больше дискомфорта, нежели соседство с авари, который почти не показывался на глаза лучнику и обходил его десятой дорогой. Кальн с удивлением обнаружил, что Роган не вызывал в нем больше того панического страха, как при первой встрече. Гораздо больше проблем ему доставляло изучение отчетов, но постепенно омега научился абстрагироваться. Кальн начал перебирать бумаги дальше, опустившись на кровать и положив рядом с собой ненужные папки. Может, стоило задумываться о предложении Дэнара отдохнуть, ведь, в чем-то альфа был прав. Кальн действительно чувствовал себя разбитым, а потому вечер в компании интересной книги, а не кровавого отчета, был ему просто необходим. Но, для начала, он просмотрит еще несколько отчетов.

«… помимо обычных воинов, на стороне колдунов воевали странные создания. Внешне, за исключением горящих красных глаз и торчащих клыков, похожие на людей, но один такой воин стоит пятерых наших. В бою они неутомимы, сила их больше силы человеческой, а раны затягиваются, стоит им только появиться на теле. И хотя численный перевес на нашей стороне, нелюди успешно разбивают наш строй.

Смею предположить, что колдуны создали новый вид гомункулов…»

Да, авари появились не сразу. Вначале колдуны словно прощупывали защиту Альянса, старались найти его слабые стороны, чтобы после открыть свой главный козырь. К тому же, авари появились раньше в отдаленных небольших городках, откуда донесения шли не так уж быстро, даже с учетом магической передачи. В крупных сражениях они начали участвовать только через полгода после начала войны. Кальн помнил, как ему рассказывали о появлении на полях сражении страшных существ, которые сметали латников быстрее, чем успевал заметить глаз. Им не было страшно ни железо мечей, ни копья или же магия Мастеров – они просто уничтожали всех, кто попадался им на пути. Кальн нахмурился и взял другой отчет. На этот раз это был крупный и ровный подчерк сильного альфы. Кальн не был мастером в определении характера человека по его письму, но почему-то ему казалось, что только сильный альфа мог позволить себе так размашисто писать. Это был Мастер – воин, который описывал события почти шестилетней давности. Да, ему попался отчет, который описывал чуть ли не самое начало событий. Кальн перевернулся на бок и начал вчитываться в ровные строки:

«… мы прибыли на место сразу же после поступления тревожного сигнала и столкнулись с доселе невиданной силой, которая смогла за считаные минуты разрушить целый лесной город. По прибытию на место мы не смогли обнаружить ни одного из нападающих. По словам немногочисленных выживших было установлено, что в городе Серая скала, что находится близ Плешивой горы…»

Кальн почувствовал, как по телу пронеслась волна мурашек. Он резко сел на кровати и начал жадно вчитываться в строчки, не в силах поверить в то, что этот отчет попался именно ему. Это был тот самый отчет, который описывал нападение авари на его родной город, который один из первых ощутил на себе всю тяжесть грядущей войны. В какой-то момент лучник опустил листы, не понимая, был ли он готов к прочтению, но уже в следующую секунду он вновь начал жадно вчитываться в каждую строчку. Руки Кальна задрожали, когда он продолжил изучать бумагу:

«… немногочисленных выживших… Нападающих сопровождали твари, которые внешне были схожи с людьми, но двигались намного быстрее и не знали жалости…»

Кальн вздрогнул, когда картины прошлого, которые он старался запрятать в глубины своей памяти вновь встали перед глазами. Они были яркими и четкими, словно это не были события шестилетней давности, а недавно произошедшее сражение или бой. Кальн помнил, что в этот день утро было ясным и теплым, поэтому многие пошли купаться на озеро, но омега с ними не пошел. Вместо этого он был рядом с отцом, который показывал ему, как нужно было правильно ухаживать за тетивой, а после учил сына премудростям расположения оперения на стрелах. Кальн помнил, как отец улыбался, рассказывая о своем любимом деле, помнил его мозолистые руки, которые бережно держали куски тетивы или обломки стрел, на которых тренировался Кальн. Сердце омеги защемило от грусти, когда он вспомнил его обеспокоенное лицо, когда до них донеслись истошные крики. Отец тогда моментально схватил свой боевой лук и потащил упиравшегося Кальна в дом, чтобы спрятать его там от греха подальше. А тем временем крики становились все громче и истошнее, начиная пугать даже смелого парня, который послушно спрятался в подвале их небольшого дома.

«… они смогли уничтожить город быстрее, чем охотники успели достать оружие, чтобы защититься, но даже те, кто успел вооружиться, не смогли причинить тварям вреда, потому что те не обращали внимания на ранения и продолжали уничтожать жителей…»

Кальн почувствовал опустошение, внутри него все похолодело. Когда отец ушел, лучник бросился к небольшому окошку. Он видел, как отец спустился по ступенькам и уже установил стрелу на тетиве, готовый выпустить ее в любого, кто покажется ему подозрительным. Несмотря на преклонный возраст, отец был очень сильным, и Кальн был уверен, что этому альфе все было по плечу, поэтому омега не переживал, продолжая следить за его широкой спиной. Внезапно мимо их дома начали пробегать люди, которые что-то кричали отцу и неслись дальше, обезумев от страха. И тут появился Он. Как завороженный, Кальн смотрел на брата и не мог понять, что он там делал. В том, что это был именно он, омега был абсолютно уверен, но, ведь, брат должен быть там, далеко-далеко в столичной Академии, а не перед их домом, весь вымазанный в бурой каше, очень похожей на кровь… Кальн побледнел и почувствовал, как страх сковал все его тело, когда он заметил, что глаза брата горели мягким красным светом… Отец что-то кричал ему, но брат молчал, продолжая буравить старика безумным взглядом, а потом и вовсе бросился на мужчину, не обращая внимания на стрелу, которая пронзила его грудь прямо в районе сердца…

Кальн едва заметно вздрогнул, когда вспомнил как брат… или существо, которое безумно было на него похоже, вцепился в горло старика, не обращая внимания на его крики, и начал раздирать его плоть… Кальн шокировано продолжал смотреть, не в силах отвести взгляд и поверить, что все это было наяву. Все произошло так быстро, так… нелепо, что он даже не успел испугаться, и, лишь когда существо закончило и посмотрело в его сторону, омега отшатнулся от окна и постарался запрятаться как можно дальше в подвал, чтобы его никто и никогда не смог найти. Что было дальше, он помнил плохо, но в памяти хорошо отпечатались крики людей и противные чвакающие звуки, которые доносились с разных сторон. Постепенно все начало стихать, и город погрузился в непривычную пронзительную тишину, которую не нарушали даже звуки леса, окружавшего его. А Кальн продолжал сидеть в самом дальнем углу дома, боясь пошевелиться и переваривая в голове то, что он увидел. Слезы пришли позже, когда его вывели из дома солдаты Альянса и повели по улицам, которые устилали изуродованные тела соседей, отца.

«… Сведенья были получены от четырех выживших:

Милоури Сатерна, Гикса Айди, Кальна Найхта, Викоса Дэйта.»

Как его смогли найти, Кальн не помнил. Не помнил он и несколько последующих дней и то, как его допрашивали. Эти воспоминания стер шок, который так же исказил до неузнаваемости картины мертвого города. Отчет безвольно выпал из ослабевших рук и мягко шлепнулся на его колени, когда Кальн замер и уставился в противоположную стену. Люди врут, когда говорят, что время лечит. Оно не лечит, оно просто притупляет чувства и покрывает воспоминания толстым слоем пыли, которая искажает картины прошлого, но не стирает. Вот и сейчас Кальн не почувствовал ничего, кроме полнейшего опутошения и тихой грусти, сковавшей сердце. Он даже не сразу обратил внимание на кота, который начал тереться о его спину и тихо мяукать. Кальн опустил глаза на отчет, желая узнать автора и в тот момент, когда его глаза наткнулись на подпись, он замер.

«Мастер Дэнар Вэхтрам».

***

Дэнар отложил в сторону бумаги и задумчиво посмотрел на часы. Лучник все не возвращался и это начало тревожить альфу, который видел, каким омега был вымотанным и уставшим и, к тому же, он прекрасно знал, что Кальн плохо спал по ночам. Время шло, а работа с уходом омеги никак не ладилась, потому Дэнар решил дойти до комнаты Кальна и убедиться, что все было в порядке. Альфа поднялся и, сказав Орланду, что он скоро вернется, направился к выходу из зала, по пути разминая затекшую спину. Когда Дэнар дошел до жилого крыла, то постарался ступать мягче, чтобы не шуметь. В этой части крепости расположились все обитатели замка, кроме Орланда, который вместе с авари жил этажом ниже. Альфа прошел вглубь коридора и остановился перед порогом комнаты Кальна, после чего прислушался, но ничего не услышал. Лишь тихое мурлыканье, которое заставило его улыбнуться. Скорее всего, именно кот убаюкал Кальна, поэтому Дэнар решил вернуться в Каминный зал и вновь приступить к работе, чтобы не мешать отдыху лучника, но его остановил тихий всхлип. Альфа замер, пытаясь понять, показалось ли ему это, но в следующий момент всхлип повторился, заставив Дэнара рвануть вперед и одним резким движением распахнуть дверь. Когда он вошел в комнату, то увидел, что Кальн сидел на кровати и испуганно смотрел в его сторону, прижимая к губам трясущуюся руку. Альфа замер, понимая, что был слишком резок, поэтому он виновато опустил глаза и тихо произнес:

– Прости, что напугал тебя. Просто мне показалось, что ты…

– Ты был там, да? – дрожащий голос омеги заставил Дэнара вновь поднять голову. Кальн все еще не сводил с него испуганного взгляда, но теперь в его руках был как-то отчет. Альфа вначале не понял, что имел в виду омега, но после, осознав, он почувствовал, как по телу пробежала волна мурашек. Он открыл рот, чтобы ответить, но не смог подобрать слова. – Дэнар, скажи, это ведь твой отчет, да? Его же ты написал?

Альфа замер, не зная, что ответить, потому что не понимал, какая будет последующая реакция у омеги. Он видел, как трясло Кальна, и не хотел еще больше пугать его или нервировать, но и отнекиваться тоже не имело смыла, потому что альфа не совершил ничего плохого или постыдного, поэтому Дэнар молча подошел к Кальну и опустился перед ним на одно колено. Его ладони накрыли дрожащие руки омеги и отобрали пожелтевшие листы с отчетом шестилетней давности. Все это время Кальн не сводил с альфы напряженного взгляда, но и не говорил ничего, ожидая ответа, поэтому Дэнар не решился и дальше медлить.

– Да, это так. Я был там, – глаза Кальна шокировано расширились, а руки безвольно расслабились в больших ладонях альфы. – Это действительно мой отчет и я надеялся, что ты не найдешь его. Я думал, что перебрал все стопки, но он все равно оказался у тебя...

– Но почему ты ни разу не говорил мне об этом? – дрожащим голосом произнес Кальн, во все глаза глядя на альфу. Дэнар не мог понять, что в этот момент испытывал омега, а потому старался говорить как можно мягче, чтобы не напугать его.

– Потому что это не та тема, которую стоит обсуждать, – низким басом ответил он, опустив глаза. Несмотря на то, что Кальн был воином, его руки все равно оставались руками омеги: небольшими, с изящными тонкими пальцами, на которых были видны мозоли и небольшая сеточка шрамов от оперения на сгибе указательного и большого пальца левой руки. В больших ладонях Дэнара эти руки выглядел еще меньше и тоньше. – К тому же, не с этого стоило начинать наше с тобой знакомство. Я был очень рад, когда нашел тебя вновь и понял, что ты меня не узнал. Не хотелось бы, чтобы наша первая встреча была связана у тебя с кровью и смертью…

– Нашел меня? – растеряно переспросил омега. Дэнар поднял на него глаза и с облегчением отметил, что Кальн больше не смотрел на него со страхом. Теперь в его глазах ясно читались недоумение и растерянность, но никак не злость или неприятие.

– Да, нашел, – вздохнул альфа и поднялся на ноги, после чего смахнул бумаги с постели на пол и сел рядом с омегой. – Потому что хотел быть уверенным, что с тобой все в порядке. Правда, не скрою, не на полях сражений я хотел тебя встретить, но когда я увидел твои горящие решимостью глаза, увидел не того запуганного парня с выжженной душой, а уверенного в себе воина, то решил не вмешиваться. Вместо этого я поклялся себе, что буду рядом и не дам никому причинить тебе вреда…

– Я не понимаю, ничего, – бросил Кальн и резко встал на ноги, желая отойти от альфы, но тот аккуратно схватил его за руку. Лучник лишь остановился и нахмурился, глядя на широкую ладонь на своем предплечье. – Дэнар, отпусти меня, я так не могу…

– Что именно ты не можешь? – тихо спросил воин, заставив омегу вздрогнуть.

– Я не могу переварить все, что узнал! – разозлился Кальн и попытался вырвать руку, но Дэнар не отпускал.

– Почему ты злишься?

– Я не злюсь! – повысил голос омега и тут же осекся. – Просто я не понимаю, что происходит и мне это не нравится.

– Что именно тебе не нравится?

– Мне?.. – Кальн отвел глаза в сторону, не находя в себе силы посмотреть на воина, а тем временем Дэнар не отводил от него взгляда, улавливая малейшие изменения в лице омеги. Лучник еще какое-то время молчал, нервно прикусывая нижнюю губу, а после закрыл глаза и решил разом высказать все, что накопилось у него в голове: – Я… я не понимаю, как ты мог оказаться тогда, шесть лет назад там. Просто не могу свыкнуться с мыслью, что я не знал ничего об этом, поэтому я нахожусь сейчас в полной растерянности. Я просто не понимаю, что я должен чувствовать, как себя вести и как реагировать. Почему тебе так важно лезть ко мне в душу и для чего все эти разговоры? Меня злит моя растерянность беспомощность и то, что… что ты делаешь? – возмутился Кальн, когда Дэнар потянул его за руку к себе.

– Тише, – спокойно произнес альфа и Кальн тут же замолчал и перестал сопротивляться. Вместо этого, он позволил Дэнару притянуть себя ближе, и осторожно положил свои руки на плечи омеги. – Ты слишком много переживаешь на пустом месте.

– На пустом месте, значит?! А ну, отпусти, – не на шутку разозлился Кальн и попытался смахнуть руки Дэнара, но замер, когда альфа тихонько его встряхнул.

– Кальн, перестань кричать и просто послушай меня, – с мольбой в голосе произнес Дэнар и большим пальцем руки начал поглаживать ключицу омеги, успокаивая. Вначале Кальн возмущено сопел, испепеляя взглядом альфу, а после глубоко вздохнул и коротко кивнул, соглашаясь с просьбой. Дэнар улыбнулся и продолжил: – Я не жду от тебя бурной реакции или, Бог упаси, благодарностей и прочего, нет… – Он тяжело вздохнул и с грустью посмотрел в глаза Кальна. Ему было тяжело признаться в том, что все эти годы его мучила одна вещь. – Единственное, что я хотел у тебя попросить, так это прощение.

– Прощение? – растерялся Кальн, но Дэнар не дал ему продолжить.

– Да, именно прощение. Я понимаю, что не имею право просить тебя об этом, и если ты разозлишься и оборвешь со мной все связи по окончанию нашей авантюры, то я это прекрасно пойму и больше тебя не потревожу… – Кальн нахмурился и с опаской покосился на альфу, но тот продолжал говорить: – Но, тем не менее, я должен попросить прощение за то… что не успел тогда прийти вовремя и спасти твой город.

Кальн стоял, как вкопанный, не в силах пошевелиться.

Виноватый вид Дэнара, его просьба, вся сложившая ситуация была для него какой-то дикой и нереальной. Он еще не решил, как отнестись к найденному отчету, как его огорошили вновь. Омега искренне не понимал, за что альфа просил у него прощения, потому что все это время лучник искренне и всем сердцем ненавидел колдунов и их новое открытие, именуемое авари, но никак не людей, пытавшихся противостоять им. Поэтому просьба Дэнара казалась ему в крайней степени нелепой и, даже, немного обидной. Кальн уже собирался высказать все это альфе, но столкнулся с его печальным взглядом, который говорил о том, что Дэнар действительно сожалел и переживал по этому поводу, поэтому все недовольство и гнев разом ушли, сменившись на грусть. Конечно, он мог сейчас закатить скандал, накричать на альфу и выпнуть его из своей комнаты под влиянием праведного гнева, но он не стал этого делать, понимая, то в этом случае он поступит неправильно и очень жестоко. Все это время именно Дэнар был тем, кто защищал его от самого себя и успокаивал, поэтому теперь настала очередь Кальна. Он лишь глубоко вздохнул и накрыл своими ладонями предплечья альфы.

– Тебе не за что просить прощение, – спокойным голосом произнес он. – Если бы вы пришли вовремя, в городе просто бы стало на сотню трупов больше, – Кальн осекся и поспешил объяснить свои мысли: – Нет, я не хочу оскорбить вас или сказать, что ты или твой взвод были слабыми, просто тогда никто не был готов к подобной атаке. Поэтому не кори себя, я никогда не думал, что вина за уничтожение моего города лежала на плечах опоздавших воинов, а потому, не проси у меня прощения. Ты не сделал ничего плохого.

Дэнар замер, во все глаза глядя на омегу, который мягко улыбнулся ему и начал поглаживать пальцами его предплечья, но спустя мгновение альфа обнял Кальна и уткнулся лбом в его живот. Омега замер, не зная, куда девать руки, а после, плюнув на все, начал пальцами перебирать жесткие волосы альфы. Было непривычно видеть вечно спокойного и уверенного в себе воина таким подавленным и неуверенным в себе, поэтому Кальн просто молчал, закрыв глаза и чувствуя теплое дыхание Дэнара на своем животе. Несмотря на новую информацию, которая повергла его в шок и выбила из колеи, в объятиях альфы он смог окончательно расслабиться и почувствовать умиротворение, которого ему так не хватало все это время. Казалось, что вся та злость, все то напряжение остались где-то за пределами этой комнаты, оставив их наедине и позволяя молча находить утешение в этих неловких объятиях и ласках. Так было каждый раз, когда Дэнар успокаивал его – Кальн моментально сменял гнев на милость, стоило только руке альфы коснуться его плеча. Может, это была какая-то дэнаровская магия? Кальн не знал ответа, но знал, что одна вещь теперь не давала ему покоя и она требовала прояснения прямо сейчас, без каких-либо отлагательств.

– Дэнар, – тихо спросил он, продолжая поглаживать альфу по волосам. – Скажи, все это время ты защищал меня лишь из-за того, что испытывал чувство вины?

– Вначале да, – глухо отозвался альфа, и этот ответ почему-то расстроил Кальна, который почувствовал укол разочарования. – Но потому я понял, что не зря решил опекать именно тебя и что я готов костьми лечь, но уберечь тебя от любой беды…

– Сколько раз можно повторять, что меня не нужно защищать?! – повысил голос омега и сжал руки в кулаки. Эти слова словно отрезвили Кальна, и он сбросил руки не готового к такой прыти альфы и отшатнулся в сторону. Перед глазами вновь всплыли картины прошлого, широкая спина отца, за которой омега никогда не испытывал страха, а после его смерть. Дэнар с удивлением посмотрел на него, но Кальн уже не мог остановиться. – Я не так слаб, каким могу показаться, и могу сам за себя постоять, поэтому не нужно мне ни твое покровительство, ни защита, ясно тебе или нет?!

– Нет, мне не ясно! – пробасил воин и тоже поднялся на ноги, но повышенный тон альфы нисколько не напугал Кальна, а даже наоборот – разозлил. – Почему ты столько взваливаешь на свои плечи, почему закрываешься ото всех и не позволяешь подходить близко? Почему ты так категоричен в отношении моих чувств и не желаешь их принять?..

– Да потому что я не вынесу, если еще одного человека, которого я люблю всем сердцем, убьют на моих глазах и по моей вине!!! – что есть силы закричал лучник, перебивая воина. Лучника уже трясло от бессильной злости, поэтому он, не обращая внимание на шок Дэнара, продолжил: – Не хочу я и чтобы человек, который меня любит, видел мою смерть и потом страдал всю оставшуюся жизнь. Можешь говорить все, что захочешь, только меня ты переубедить не сможешь! Я видел, как разбирали на куски моего отца, который вышел защитить меня от нападающих, поэтому я знаю, что говорю! Каждую ночь я вижу это в своих кошмарах! Если к ним добавится твоя смерть, я просто сойду с ума!

– Значит, тебе будет больно, если умрет человек, которого ты любишь всем сердцем?

– Конечно, будет! – возмутился Кальн, не понимая смысла такого глупого вопроса.

– И если умру я, то ты этого не вынесешь?

– Само собой! – обиженно закричал омега, не понимая, чего добивался Дэнар. Он и не заметил, как следующий момент он казался в объятиях альфа, который обнял его за плечи и уткнулся носом в его рыжую макушку. Кальн в начале замер, а потом попытался выбраться, но не тут-то было – Дэнар не позволял отдалиться от него ни на миллиметр.

– То есть я могу надеяться на то, что я один из тех, кого ты любишь всем сердцем?

– Я… – шокировано отозвался Кальн и замер. В следующий момент его щеки покраснели, и он начал яростно вырываться из объятий альфы. – Отпусти меня, Дэнар! Я сказал, отпусти меня!!!

– Чтобы ты вновь сбежал от ответа? – спокойный голос осадил Кальна, который тут же замер, а после и вовсе расслабился. Да, так оно и было, он бежал от ответа, потому что не знал, что было хуже: потерять Дэнара или же наоборот, принять. Омега почувствовал, как приподнялась грудь Дэнара, когда тот глубоко вдохнул и потерся кончиком носа о макушку парня. Почему-то это незамысловатое движение окончательно расслабило лучника, и он поддался моменту и тоже уткнулся лицом в широкую грудь мужчины. Когда Дэнар заговорил, он даже не вздрогнул, продолжая вдыхать его немного терпкий, но такой приятный аромат. – Знаешь, Кальн, если ты погибнешь, то я не смогу существовать в этом мире, в котором не будет тебя. – Кальн удивленно распахнул глаза и стал прислушиваться. – А еще я все еще верю, что лучше умереть, зная, что ты воевал ради кого-то, нежели уйти из мира одиночкой, тело которого просто кинут в кучу и сожгут. Я помню, что ты разозлился, когда услышал мои слова, но тогда я не успел сказать, что я еще верю в то, что если у меня будет человек, ради которого стоит жить, то я никогда не позволю никому убить себя на поле боя.