Текст книги "Huntington (СИ)"
Автор книги: Remy Beauregard
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)
========== Prologue ==========
Истеричный смех и ругательства, выкрикиваемые в лицо. Мужчина держит женщину за запястья, что-то говорит человеку в белом халате. Тот кивает. Дверца машины захлопывается, мужчина устало выдыхает. Будто чувствует чей-то пристальный взгляд, оборачивается, смотрит в окно детской. Пытается улыбнуться, машет рукой.
–Том, маму забрали. – Растерянный детский голос, с тихим обиженным сопением.
Мальчик лет шести стоит около окна, смотря на уезжающую машину. К нему подходит Том, тоже выглядывает в окно. После хватает его за руку, отводит оттуда.
–Том, куда?
Совсем детский, растерянный взгляд. Том, точная копия брата, старается не смотреть в окно.
–Не знаю, Билл.
Ему тоже шесть, но он кажется рассудительным и спокойным.
–Иди сюда, мы же паззл не собрали.
Билл еще мгновение медлит, но вскоре садится к брату. Пазлы его не отвлекают, он вновь задает вопрос:
–А когда мы снова ее увидим, Том?
Мальчик, не отрываясь от картинки, тихо проговаривает:
–Когда папа разрешит.
Билл замолкает, Том не сразу это замечает. Заметив, поднимает взгляд. Видит, что брат в слезах.
–Ты чего как девчонка, разревелся тут.
Том обнимает его, ладошкой стирает с щек брата слезы.
–Ну, не плачь, Билл, я же не плачу.
Мальчик всхлипывает и утыкается носом в плечо брата.
–Она болела, да? Почему папа увез ее?
В этот момент в комнату входит мужчина, Билл, как только увидев его, тут же бросается к нему.
–Билли, малыш, все хорошо, слышишь. Все хорошо.
Отец обнимает сына, прижимает к себе и убеждает, что ничего страшного не случилось. Том стоит рядом, обеспокоенно смотря на брата.
Эта сцена будет в его памяти всю оставшуюся жизнь.
Только после он поймет, сколько страха и отчаяния увидел тогда в глазах самого близкого человека.
========== Chapter one ==========
Milo Greene – What’s The Matter
–Просыпайся, у тебя съемка сегодня. Я и так опаздываю, так что кофе сварить тебе не смогу. Билл! Поднимайся.
Том на ходу собирает волосы в небрежный хвост, застегивает джинсы, и пытается разбудить брата.
–Билл, вставай. – По возможности спокойный тон, но уже резкие движения.
–Иди уже, я встану. – Недовольный голос из-под одеяла, заставляющий Тома улыбнуться. Он отдергивает одеяло, Билл с недовольным восклицанием зарывается в подушку.
–Не засни обратно, заяц, – Том целует Билла в правый висок, тот улыбается в подушку. – Я ушел.
Билл слышит, как захлопывается входная дверь. Еще минут двадцать борется с диким желанием никуда не идти, а спать дальше, но после, все-таки, садится на кровати, подтягивается.
–Том, кофе! – Не сразу вспоминает, что брат уже ушел, а кофе нет. – Черт.
Достает из тумбочки пачку “Мальборо”, зажигалку. Палец срывается, когда он пытается зажечь сигарету, Билл с раздражением думает, что начало дня отличное. Затянувшись пару раз, встает с кровати, подходит к окну, отворяет его. Летний воздух проникает в комнату, радует хотя бы то, что на улице тепло. Окна квартиры выходят на проезжую часть, и, как обычно, там огромные пробки. Билл мысленно желает Тому терпения и удачи. Оставляет окно открытым, уходит в ванную.
Едва взглянув в зеркало, сразу понимает, что Том действительно любит его, если не обращает внимание на то, что по утрам он выглядит настолько плохо. Глаза красные, под ними жуткие синяки. В черных волосах хорошо видны застрявшие там со вчерашнего вечера конфетти, Билл стряхивает их. Длинные пальцы почему-то в чем-то красном, он с трудом вспоминает, что, вроде как, это чья-то помада. На шее красные пятна от укусов? По крайней мере, он надеется на это. Модельные вечеринки никогда не приводили ни к чему хорошему. Нужно будет позже позвонить Адре и узнать, что вчера было.
Умывшись и более менее приведя себя в порядок, младший Каулитц наливает себе зеленого чая, благоразумно решив, что от кофе лучше отказаться. Снова закуривает, звонит брату.
–Как тебе пробки?
–Черт бы их побрал. Ты собран уже?
–Да, все в порядке. Ты смо…
–Сука, твою мать, да что ж ты делаешь?! – Том слишком сильно реагирует, когда кто-то откровенно нарушает правила, которые, вообще-то, нарушить должен был Том. – Прости, я тут. Забрать тебя сегодня? Во сколько?
–Точно не знаю, я позвоню. Осторожнее там, ладно? – Билл понимает, что брату ничего не стоит нарушить так, что бы искалечить себя же.
–Хорошо, если эфир закончу, заберу. Пока.
Билл кладет трубку, смотрит в кружку с чем-то непонятным. Понимает, что каким бы благоразумным желание пить зеленый чай не было, оно не отменяет того, что чай отвратителен, а работать без кофе Билл не может.
Как говорится, гутен морген добрым не бывает.
***
–Каулитц, какого черта ты где-то шляешься?!
Том берет наушники, слышит, что сейчас там что-то играет. Спокойно выдыхает.
–Пробки, чего ты орешь. Я же пришел.
–Я без тебя 15 минут народ развлекал, сейчас твоя очередь.
–Мы работаем на “DieDarling” тут, по-моему, речь о развлечении вообще не идет.
Песня тут же заканчивается, Том надевает наушники, наклоняется к микрофону.
–Том здесь, привет. Передаю привет той суке, что 10 минут назад обогнала меня на Йоркштрассе. Удачи тебя и отличного дня, тварь.
Соведущий, Крис, что еще 2 минуты назад ругал его, сейчас смеется и бесшумно произносит:
–Ты идиот.
–Крис уже прочитал вам лекцию о том, как хреново в этом мире? Если нет, то я могу сделать это, а то же вам, наверное, с утра нужен повод, чтобы не идти на работу.
Старший Каулитц работает на неформальном радио “DieDarling”, говорить он умеет очень даже не плохо. Ему грозили увольнение уже несколько раз, но Каулитц знает, когда нужно остановиться и не переходить границы.
Весь эфир проходит как-то спонтанно и быстро, Том не замечает, что за спиной стоит Китти, чтобы сменить его. Он смотрит на часы, половина шестого. Он кивает девушке, давая понять, что заканчивает.
–Мне пора сваливать, оставлю вас с Китти. Грех не воспользоваться положением и на халяву не предупредить брата о том, что я заканчиваю. Билл, надеюсь, что твои визажисты прекратили насиловать твое лицо, и я могу забрать тебя домой. Всем пока, и переживите этот день, а то мне рейтинги нужны для повышения зарплаты.
Китти улыбается, слыша знакомое хамство по отношению к зрителям. Наверное, народ любит Тома именно за это.
Том быстро обнимает Китти, пожимает руку Крису. Бесшумное “До встречи”, он выходит из студии. Решив, что Билл позвонит сам, когда закончит, он заходит за кофе. Латте без сахара, как обычно. Бариста уже знает его, поэтому просто кивает.
–Я слушаю твой эфир каждый день. Понять не могу, почему у тебя рейтинги самые высокие из всей команды. Ты же просто хам.
–Я очаровательный хам.
Решив, что пару часов Билла все равно придется ждать, Том звонит Геогру, который должен быть где-то недалеко, потому что записывается в этой же студии. Друг берет трубку спустя пару гудков:
–Неужели я слышу Каулитца.
–А что, так соскучился? – Том слышит, как Георг усмехается. – Да я знаю, что соскучился, не оправдывайся даже. Я в кафешке у студии, ты близко?
–Раскладываю партии, последняя песня в альбоме. Отвлекусь только ради тебя.
–Да ты ж моя сучка.
Том рассмеялся, Георг обозвал его сволочью, но сказал, что через пятнадцать минут будет. Друг – басист в известной немецкой группе, поэтому увидеться им удается не часто. Знают друг друга еще со школы, прошли вместе столько, что хватит на недельный эфир в режиме двадцать четыре на семь.
Как только Том видит в дверях парня в белой футболке, встает из-за стола, с улыбкой подходит к нему. Георг ударяет Тома в живот, тот перехватывает его руку. Обнимаются, со смехом идут к столику.
–Как ты, рок-звезда?
Георг передразнивает Тома:
–Как ты, звезда эфиров? Не думаю, что будь я рок-звездой, я бы до сих пор дружил с тобой.
Том складывает руки на груди:
–Я всегда знал, что ты продажная сучка.
Каулитц смеется в голос, Георг с улыбкой качает головой.
–Ты же не исправим, Том. У меня все хорошо, по крайней мере, должно быть. Дописываем альбом с парнями, потом тур. Скучать будешь, когда я уеду?
–Да я дня не могу прожить без тебя, я рыдать буду от горя. А если серьезно, то рад за тебя.
Том улыбается, Георг кивает:
–Я сам за себя рад. Ты как?
Том на мгновение задумывается, но уверенно произносит:
–Лучше не бывает. Билл в прядке, я тоже. Рейтинги эфиров хорошие, брат на обложках. Все, как обычно, хорошо.
–Да у вас всегда все хорошо.
Том смеется, говоря, что им везет. Болтают почти полтора часа, после Тому звонит Билл:
–Я свободен, заберешь?
–Конечно, жди.
Том прощается с Георгом, обнимает его и желает удачи. Выходит из кафе, садится в машину. Достает ключи, не с первого раза попадает в замок зажигания. Сжимает зубы, с силой поворачивает ключ. В последнее время замечает такие мелочи и у брата. Билл не сразу застегивает пуговицы, не всегда с первого раза может щелкнуть ручкой. Том понимает, что они устают, что нервы не выдерживают каждодневных эфиров и фотосессий. Ни он, ни Билл работать месяцы подряд не могут. Можно отдохнуть. Нужно отдохнуть.
В голове картинка из детства каждый чертов раз, когда Билл не сразу щелкает зажигалкой. Том отмахивается от воспоминаний, благоразумно решив, что все, что он помнит – никак не касается их. Иллюзия неприкосновенности. Слишком хороши, чтобы иметь проблемы.
***
Длинные ноги в адово узких черных джинсах. Белоснежно белая рубашка, сверху кожаная куртка. Высокие мартинсы. Том улыбается, когда видит Билла. Хотя бы краску смыл, и то хорошо.
Билл садится в машину, опускает стекло.
–Домой?
–Да, устал безумно.
Билл открывает пачку сигарет, Том замечает, что достать одну Биллу удается не сразу.
–Да какого же черта, как я устал.
Билл благоразумно списывает все на усталость, Том жутко хочет верить в это же. Эти сомнения должны когда-нибудь развеяться, Том прекрасно это понимает. Не хватает ни смелости, ни желания, чтобы проверить то, что заставляет кровь стыть в венах. На самом деле, страшно до скрипа зубов.
–Чем займемся сегодня?
Билл вопросительно смотрит на Тома, тот не обращает никакого внимания, думая.
–Том!
Брат резко поворачивается, вопросительно смотрит на Билла.
–Да?
–За дорогой следи. Что с тобой. Я спросил, что мы делать будем сегодня.
Том растерянно смотрит вперед, Биллу начинает это надоедать.
–Что с тобой? Какого черта ты на меня внимания не обращаешь? – Младший чуть подается вперед, заглядывает Тому в лицо.
–Все хорошо. Я тоже устал.
–Вранье. – Резко откидывается на сиденье, бросает сигарету в окно. Скрещивает руки на груди. Холодный тон и раздражение в голосе Билла никогда не заканчивались ничем хорошим. Том глубоко вдыхает, понимает, что облажался.
–Все хорошо, Билл. У нас есть “Уокер”, можем выпить и расслабиться.
–Не можем.
Том понимает, что остаток вечера брат будет недоволен и раздражен. Отлично. Только этого не хватало для завершения дня.
Воротник рубашки становится тесным, Билл расстегивает первые две пуговицы. Запинается на третьей, несколько секунд пытаясь расстегнуть ее. Пальцы не слушаются, Том снова это замечает. Сжимает руль, прокусывает щеку. Руки начинают дрожать, он глубоко вдыхает.
Жить так и дальше, не зная, что с ними происходит, он не может. Сотни раз он говорил себе, что перестанет замечать все эти мелочи, не будет зацикливаться на этом. Не получается. Как он ни пытается, картинки из детства всегда перед глазами. Выход из этой неопределенности и страха один – проверить. Не говоря ничего брату. Проверить, но молчать. Если все хорошо, то смысла говорить и нет, но если все так, как думает Том, то посвящать Билла в это просто опасно. Разрушить жизнь любимому человеку он не может, и делать этого не будет.
Почему-то в голове мысли только о том, что его догадки окажутся верными. Подсознательно он понимает, что худшие предположения оправдаются, но верить Том пока не разучился. И не разучится.
На несколько секунд отвлекается на Билла. Идеальный профиль, выточенные черты лица. Идеал. Именно этот идеал спасает. Том понимает, что не хочет знать, что происходит, и испортит ли их ДНК им жизнь. Плевать. Всегда можно сделать вид, что все хорошо, всегда можно поверить в свою же ложь. Он не собирается отбирать у себя иллюзию прекрасного, чтобы заменить ее на реальность, которая разрушит это прекрасное. Том будет беречь это столько, сколько сможет.
–Билл, я люблю тебя.
–Ты не прощен. Даже не думай.
Том улыбается. Это упрямство, которое растворяется с легким поцелуем и объятиями. Простит. Потому что любит.
========== Chapter two ==========
jj – ecstasy
У Тома утренний эфир, а у Билла свободный день. Младший просыпается около полудня, пару часов изводя себя бездельем. Андреас скоро должен закончить ассистировать в студии, Билл, пока ждет, докуривает от скуки последнюю сигарету. В холодильнике, вроде как, должен быть йогурт или вообще хоть что-нибудь, что можно съесть. Каулитц никогда не заморачивался на счет фигуры, чтобы ее поддерживать. Близнецы всегда были худыми, Том отличается только тем, что выглядит более мужественно, возможно, в силу того, что старше. Биллу его худоба сыграла на руку, он заметил еще подростком, что хорошо выглядит и хорошо себя преподносит. После университета, на выпускном, его случайно заметил фотограф, который после и пригласил работать моделью для каталогов. Сейчас Каулитц работает на модные журналы, не думая о том, что красота не вечна. Он в бизнесе всего пару-тройку лет, поэтому понимает, что еще столько же может не беспокоиться о месте работы.
Проходя еще минут двадцать по квартире, он не выдерживает и звонит Андреасу сам.
–Привет, освободился уже? – Билл от скуки щелкает зажигалкой, пытается придать голосу меньше раздражения. – Я сдохну сейчас от скуки.
–Том где? – Отрешенный голос, Андре еще работает.
–Эфир у него. Приезжай давай, выпьем. Потом Том подтянется, посидим все вместе.
–Еще пол часа – максимум, потом приеду. Что брать?
–Сигарет купи главное, на счет выпить – решай сам. Только градусы приличнее, я не хочу с недогоном потом сидеть.
–Ну да, если нажраться – так вхлам. Жди, скоро буду.
И Каулитц довольный кладет трубку. Они знакомы с Андреасом с университета, пили вместе, потом какое-то время работали тоже вместе. Тому он жутко не нравился по началу, но потом их общение наладилось. Сейчас, если Билл не с Томом, то он с Андреасом. Андре, пожалуй, единственный человек, с которым Билл может находится спокойно, и без переживаний Тома.
Андре приезжает, как и обещал, спустя минут сорок. С собой пара бутылок виски, пачка «Мальборо» для братьев и «Парламент» для себя.
–Неужели. – Билл выхватывает у Андре бутылки, жестом показывает, чтобы он сам закрыл за собой дверь.
–Ты сама гостеприимность, Каулитц.
Андре проходит за Биллом, тот протягивает ему бутылку, прося открыть.
–Ты блять как алкоголик уже. Том не переживает?
Билл усмехается:
–Ты думаешь, он пьет меньше?
–Тут вопрос не в том, кто сколько пьет, а в том, кто как ведет себя после этого.
Андреас был свидетелем многих пьяных приставаний Билла и к другим моделям-парням, и даже к редакторам журналов.
–Пошел ты нахуй. – Билл ставит на стол рюмки. – Разливай.
Каулитц закуривает, Андре протягивает ему рюмку. Палец соскальзывает, Билл успевает только дернуться в сторону, чтобы пролитый виски не оказался на джинсах.
–Ну ты че. – Андреас смотрит на пол, потом поднимает вопросительный взгляд на Билла, недовольное выражение лица которого дает понять все само за себя.
–Твою же мать.
Каулитц поднимает рюмку, на пол бросает полотенце.
–Пойдем в гостиную, после уберу.
Андреас пожимает плечами. Младший Каулитц всегда рассеян, так что Андре ничему не удивляется.
–Кого снимали сегодня? – Билл спрашивает непринужденно, Андреас устало выдыхает:
–Даутцен. Твою мать, какая же она сука.
Билл смеется, потому что прекрасно знает ее. Девушка очень привередлива и отлично знает, сколько стоит.
–Я так устал от вас, бегать за вами, поправлять одежду на вас, выполнять ваши приказы по первому требованию. Почему я не работаю по образованию.
Билл кивает на рюмку в руках Андре, сам затягивается. Спокойно отвечает:
–Потому что тебе это нравится. Ты среди красивых людей и красивых вещей. Ты подохнешь, если рядом с тобой не будет человека, который будет вдохновлять тебя. Как твои картины?
Андреас улыбается натянуто:
–Рисую.
Билл жестом зовет Андре за собой, выходя на балкон. Тушит сигарету, залпом допивает виски.
–Рисуй. Допивай, я за телефоном, позвоню Тому.
Андре остается на балконе один, пока младший Каулитц ищет телефон. Находит, когда слышит мелодию звонка.
–Да, я как раз собирался звонить тебе.
Том говорит, что скоро будет, Билл кладет трубку.
–Том будет скоро.
Андреас кивает, облегченно выдыхает. Находится с Каулитцем в одном помещении долго очень сложно. Когда он пьяный, он не понимает, что спрашивать можно, а что – нет. Что делать можно, что – нет. Когда с ним Том – младший держит себя в руках. Если и не сам, то Том всегда заткнет его или удержит, если нужно.
Билл наливает себе еще, Андре отказывается.
–Подожду Тома.
Ждать приходится не долго, старший Каулитц появляется минут через пятнадцать.
–Время еще шести вечера нет, а вы уже пьете. Это алкоголизм называется, вы знали? – Том первым делом целует брата в лоб, после уходит на кухню, кинуть продукты в холодильник.
–Он позвонил мне около четырех, сказал, что дохнет от скуки. – Андреас уходит за Томом, тут же разливает виски и ему. – Я не могу не приехать, ты знаешь его.
–Почему полотенце на полу?
–Билл выронил рюмку.
Том пьет залпом, наклоняется к Андре. Шепотом, чтобы брат не услышал, спрашивает:
–Он обдолбанный уже?
Андреас кивает.
–А он не бывает таким?
–Черт.
Билл кричит из гостиной:
–Не обсуждать меня за моей спиной. Андреас, хоть слово лишнее – я выставлю тебя за дверь, ты знаешь меня.
–Еще бы блять я тебя не знал, сука ты неблагодарная. – Адре раздражается, Том кладет руку ему на плечо.
–Тише.
Билл входит на кухню, подходит к Тому.
–Я знаю, что ты начнешь эту шарманку снова. Но, на твоем месте, я бы просто расслабился и нажрался.
Андре фыркает:
–Как будто нам остается делать еще что-то, кроме этого.
Билл усмехается, прижимается к Тому.
–У меня есть немного кокаина, я думаю, тебе он не помешает. Том, а ты будешь?
–Если и я начну употреблять, то вскоре у нас не будет ни квартиры, ни машины. Долги оплачивать я не хочу. Делай, что угодно, но ты же знаешь, что всегда в моей власти прекратить это.
Андреас уже спокойно говорит:
–Хоть кто-то в этом доме адекватен.
Билл целует брата, Андреасу же достается жест с разогнутым средним пальцем.
–Вечер намечается неплохим, портить его нотациями никто не будет. Андре, разливай, я курить.
Андреас покорно разливает виски, Том садится на подоконник, открывает окно, закуривает.
–Тебе на работу завтра?
–Да, съемка с утра. Ты?
–Нет, эфир вечерний. Много не пьешь сегодня?
Андреас пожимает плечами:
–Как пойдет. На самом деле, плевал я на работу. Эти модели суки те еще.
Том смеется.
–Так бросай. Рисуй, открывай свою студию.
Андре смотрит на него как на идиота, после глотка виски говорит:
–Ты, по-моему, не понимаешь, что только у вас все хорошо. Мне же придется начинать с нуля и делать все самому. Возможно, через пару лет, но не сейчас.
Том кивает, одобряя. Билл зовет их, громко и четко говоря:
–У вас там девичник? Сидите и болтаете, как давно навидевшиеся подружки. Тащите бутылки сюда, я не собираюсь сидеть и слушать ваши разговоры.
Том смеется, Андре берет бутылку.
–Как ты живешь с ним?
–Он такой только когда кто-то еще рядом.
Спустя час, они сидят на полу, курят в квартире. Тушат сигареты о стеклянную столешницу журнального столика. Андреас никакой, Билл тоже. Хоть какое-то сознание сохраняет Том. Билл не может взять сигарету сам, Андре достает ее из пачки, помогает Каулитцу прикурить.
–Ты… у тебя же съемка завтра, нет?
Билл смеется, опрокидывает в себя еще одну рюмку.
–Я… плевал. На это. На все.
Том, как может, старается не закрыть глаза. Билл садится поближе к нему, кладет руку ему на колено.
–У меня есть Том.
Андреас прикуривает от сигареты Билла, все это выглядит так, словно им всем троим сейчас будет очень весело.
–Ты все еще надеешься, что я буду трахаться с тобой?
На мгновение устанавливается абсолютная тишина, нарушает ее Том.
–Билл, хватит. Андре, тебе пора.
Андреас, кажется, трезвеет. Каулитц снова бьет по больному, даже не задумываясь о том, какую тему затрагивает.
–Да ладно тебе, Том. Пусть останется.
Старший кивает Андреасу. Беззвучно произносит: «Уходи. Я позвоню». Андре с большим трудом поднимается с пола, но тут же снова падает на диван. Ноги не слушаются, точно также, как и не соображает голова.
–Он бухой вхламину, Том, куда он пойдет.
Том отстраняет от себя Билла, усаживает его на пол, прислонив спиной к столику.
–Я вызову ему такси.
Том с трудом находит телефон, с таким же трудом набирает номер. Уже через десять минут Андреаса ждет такси. Том помогает ему подняться, выносит его практически на себе из квартиры.
–Перестань реагировать на его выходки так. Сделай вид, что тебе плевать или даже преврати его фразу в шутку. Однажды он придет к тебе, а я не хочу, чтобы ты сдался.
Андреас кивает. Все он понимает прекрасно.
Том усаживает его в машину, называет водителю адрес. Доплачивает за то, чтобы водитель дотащил Андре до квартиры. Пару минут стоит на улице, холодный воздух убирает из крови пару градусов. Руки трясутся, Том не может остановить тремор. Сжимает пальцы правой руки левой, до боли, чтобы хоть как-то прекратить эту дрожь. Помогает, постояв еще немного, он поднимается и заходит в квартиру. Билл спит в таком положении, в каком Том его оставил. Старший осторожно берет его на руки и уносит в спальню. Укладывает на кровать, снимает с него джинсы, закрывает одеялом. Билл что-то бормочет, закрывается одеялом с головой. Том уходит в ванную, умывается. Выкидывает пустые бутылки и пустой же пакетик из-под кокаина. Рукой смахивает остатки белого порошка с раковины.
Заходит в спальню, сил на то, чтобы переодеться, не хватает. Падает рядом с Биллом, тот сразу же поворачивается к нему. Бормочет с закрытыми глазами:
–Я… опять сказал что-то… не то?
Том обнимает его, убирает волосы с его лица, целует в лоб.
–Все хорошо. Спи.
И Билл успокаивается. На завтра он даже не вспомнит, что было сегодня. Том засыпает практически сразу, как убеждается, что брат уснул.
Утро будет тяжелым.
***
Голова болит так, что Билл готов убивать. Том приносит ему две последние таблетки спазмолитика и стакан воды.
–Я сдохну сейчас.
Билл на мгновение замирает, стакан с водой падает из руки. Рука дрожит также, как вчера у Тома. Старший садится перед Биллом, тот вспоминает весь мат, который знает. Том видит, что вторая рука у Билла дрожит также, таблетки падают на пол.
–Нет, так плохо мне еще не было.
Том сжимает пальцы Билла, тот откидывается на спинку дивана, закрывает глаза.
–У тебя же тоже руки дрожат, когда ты выпьешь.
Том садится рядом с Биллом, прислоняет его к себе. Чувствует, как страх подступает к горлу, начинает тошнить.
–Да, бывает.
Всю свою жизнь Том думал только о том, чтобы Билл не вспомнил, кто и когда увез их мать. Если это произойдет – Армагеддон наступит в этот же момент.
–Мне нужно придти в порядок до трех, у меня съемка в четыре. Я в ванную.
Билл поднимает парацетамол с пола, не запивает. Том осторожно собирает осколки стакана, пытается думать нормально.
Билл начнет замечать, что руки трясутся не от усталости. Что зрение пропадает тоже далеко не от усталости. Если их ДНК испорчена, то Том должен знать об этом.
Должен знать, чтобы не дать узнать об этом Биллу.
========== Chapter three ==========
Inception – Dream Is Collapsing
Светлое помещение, слишком большие окна. На стенах грамоты в золотистых рамках. Кожаные черные кресла. Графин с водой на столе. На граненом стакане играют лучи солнца. Тому до тошноты неуютно. Теребит браслеты на руках. Почти не дышит. В кабинет входит мужчина в белом халате, тихо говорит:
–Пойдемте.
Том встает, видит успокаивающую улыбку врача. Это, наверное, должно как-то помочь, но это угнетает еще больше.
Жалеет, что пришел. Понимает, что этот день может стать последним в его жизни. Нормальной жизни. Это его последние секунды, когда он не задумывается о том, что будет дальше. Он может уйти, может оставить все так, как есть. Но вечное «а если», которое давит на нервы, которые заставляет думать о Билле, которое ломает жизнь. Он должен знать правду. Ради брата.
Коридор кажется слишком длинным и холодным. Наконец, доктор заводит Тома в абсолютно белое помещение.
–Присаживайтесь, медсестра сейчас будет.
Том садится на железный стул, вцепляется в ручку. Пальцы белеют, в висках стучит. Судорожно вдыхает, когда в кабинет входит девушка в белом халате. Холод по спине, трясущиеся руки. Именно сейчас все пойдет под откос.
–Закатывайте рукав, положите руку на стол.
Том с трудом поднимает рукав рубашки, чувствует холодные руки девушки через ее перчатки. Все происходит как в тумане, он не чувствует даже иглы в вене.
–Подержите немного, – Прижимает спиртовую салфетку в руке. – Идите к доктору Герцу, он звал вас. Через двадцать минут будут результаты.
Том встает, спускает рукав. Выходит из процедурной, мгновение думает, в какой стороне кабинет Герца. Сообразив, медленно идет к нему. Стучится, входит.
–Проходите, садитесь, я хо…
Том вскидывает руку, прося доктора помолчать. Садится в кресло напротив него, поднимает на него взгляд.
–Мой брат. Мы идентичные близнецы. Если у нас одна ДНК, то и болезнь у нас одна на двоих?
Доктор мог бы и не говорить ничего, Том мгновенно понял все по его взгляду.
–Понятно. Это не лечится, я знаю. Сколько у нас, если все подтвердится?
–Послушайте, Том, это не приговор.
–Это ваша работа, говорить смертельно больным, что их болезнь – это не приговор. Меня интересует конкретный вопрос и конкретная цифра. Сколько.
Тяжелый взгляд, доктор замечает, что изменения коснулись и мышц глаз. Поздно.
–Пять, шесть лет. Как повезет. Дальше – мозг.
Том откидывается на спинку кресла, усмехается.
–То есть, в тридцать три мы оба будем недееспособны. Потрясающе.
–Том, не нужно. Существуют нейролептики, бензодиазепины. Болезнь можно замедлить.
Том нервно смеется, спрашивает:
–Вы серьезно? Нам двадцать восемь лет, нам осталось меньше пяти лет. Вы действительно думаете, что нам может что-то помочь?
Герц опускает глаза. Том заканчивает разговор:
–Ну, вот видите.
В кабинет стучат, Том дергается.
–Войдите.
Входит девушка, которую Том уже видел. Он поднимается, она отдает листок с результатами Герцу. Доктор кивает ей, она уходит.
–Дайте.
Том протягивает руку, не смотрит на Герца. Рука дрожит, Том глубоко вдыхает.
–Том…
–Дайте мне лист, вашу мать! – Герцу не нужно даже смотреть в лист, он убеждается, что сделать ничего нельзя, когда Том делает заметную паузу между словами.
Доктор протягивает ему лист с результатами, Том видит фамилию “Каулитц”. Сглатывает, заставляет себя посмотреть ниже. В глазах мутнеет, он опирается рукой о стол.
Красная строчка.
Huntington’s disease (HD) – positive.
–У вас “Гентингтон”, Том.
У Билла хорея. Брат смертельно болен. Пять лет. Чертовы пять лет.
–Я должен внести вас…
Том уходит, хлопнув дверью. Листок в руке дрожит, голова раскалывается. Том выбегает из здания клиники, с трудом вспоминает, где припаркована машина. Достает из кармана ключи, руки не слушаются. Теперь уже не разберешь, от чего. Хотя, наверное, и от страха, и от хореи.
Том кидает лист с результатами на сиденье рядом, кладет руки на руль, опускает голову. Тишина разъедает мозг, подобно болезни. Том кусает рукав толстовки, кричит. Звук приглушенный, большего позволить себе он не может, иначе потом просто не сможет остановиться.
–Билл…
Брат всегда хотел жить вечно. Прогибать этот мир под себя. Брать все, что возможно. Том кусает губы, закрывает глаза. Вздрагивает от телефонного звонка, знает, что звонит Билл. Если не возьмет трубку, брат будет звонить до тех пор, пока Том не ответит.
Глубокий вдох, Том отвечает на звонок.
–Ты где? Почему так долго не берешь трубку?
–Я в студии.
–У тебя же выходной.
Том понимает, что лишнее слово, и Билл поймет, что он врет.
–Попросили помочь. Зачем звонишь, что-то срочное?
–Я уезжаю сейчас, у нас показ. Я нужен. Буду поздно. Не теряй меня.
–Хорошо, не буду.
–Увидимся утром.
–Будь осторожен.
Не ответив, Билл кладет трубку. Том кидает телефон назад. Сильный удар по рулю, крик. В голове снова картинки их матери, которая умерла от хореи. Снова тот забитый взгляд Билла, когда он увидел ее. Старший брат. Защита и опора. У Билла есть только он, старший понимает, что если покажет слабость брату, тот сломается. Как бы ни было плохо – Том сильнее. Должен быть.
Том заводит машину. Вечер в одиночестве и тишине. С мыслями и разрушенными планами. С листком, на котором красной строчкой выделен приговор.
Пять лет.
***
Прокуренная комната, Том сидит на полу, сжимая в руках пустую пачку из-под сигарет. Нажрался бы до бессознательного состояния, но ведь не сможет найти объяснение этому. Только сигареты и постукивание пальцами по полу.
Память. Пока не потерянная.
Рождество.
Отец уехал к родителям.
Братьям 16. Возможность напиться, выкурить по пачке сигарет на каждого не упущена. Билл лежит на полу, смеется.
–Отец убьет нас, тут же все пропахло сигаретами.
Том докуривает, улыбается.
–Он вернется не раньше, чем через пару дней. У нас много времени, убраться успеем.
Билл внимательно смотрит на Тома. Старший поднимает взгляд. Встречает расширенные зрачки и приоткрытые губы.
–Нет.
Том уверенно дает брату понять, что ничего между ними не будет. Не в первый раз.
–Том, не будь идиотом.
–Ты понимаешь вообще, о чем говоришь?
Том хочет этого же до звезд в глазах. Но он должен мыслить правильно. Рационально. Нормально.
Том тушит сигарету и резко поднимается с пола, когда слышит, как связка ключей ударяется о стеклянную поверхность журнального столика.
–Я дома.
–Привет.
Том судорожно мнет в руках листок с диагнозом, прячет его в карман джинсов. Билл входит в гостиную ровно в тот момент, когда Том поправляет рубашку и взъерошивает волосы.
–В порядок себя приводишь? Трахался, что ли, без меня?
Ироничный тон и легкая улыбка. Брат в хорошем настроении. Том натянуто улыбается в ответ:
–Да, конечно. Этим и занимаюсь, пока тебя нет.
Младший подходит к Тому ближе, притягивает его к себе. Целует.
–Что-то случилось?
–Нет, заяц, – Том пропускает всего секунду, мнется, задумываясь, что сказать, но Биллу этого хватает.
–Понятно. Что происходит? – Билл отстраняется.
Старший старается улыбнуться.
–Билл, все хорошо. Я устал смертельно. Вот и все.
–У тебя сегодня не было эфира. От чего ты устал?
