Текст книги "Маскарад (СИ)"

Автор книги: QueenOfUnicorns

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

– Издеваешься? – Она ощутимо понизила тон, но жёлчи в голосе не убавилось. – Какого единорога это могло случиться?

– Извини, я брала твою книгу ночью и, наверное, неаккуратно положила её обратно, – сказала я, о чём мгновенно пожалела. Настоящие леди пьют чистый спирт и убивают одним взглядом. Зои смотрела на меня… Прозрачное, ледяное отвращение. Я подозревала, что она чувствует и обиду, разочарование тоже, но их было не разглядеть. Никто не смотрит на меня сейчас так, как тогда – Зои.

(Потому что сейчас всё равно)

(Сейчас я заслуживаю)

Каждый раз, когда Зои злилась, меня охватывало какое-то липкое, гложущее, навязчивое чувство. Будто бы страх вместе с непониманием, но намного сильнее и ярче. Самоуверенно и пафосно звучит, но такое ощущение и не снилось Антуану Рокантену. Вывести Зои из себя, заставить её показать внутреннего монстра, сделать так, чтобы эмоции взяли верх над королевским спокойствием, – жутко представить, не то что увидеть наяву.

Вроде бы всё нормально, это всё ещё Зои, моя лучшая подруга. Это её миниатюрная и изящная фигура, смуглая кожа, её карие глаза, тёмные волосы чуть ниже линии груди. Но слова и поведение не принадлежат ей, и это выбивало из колеи. Казалось, в поездке Зои выводит каждая мелочь.

– Ты брала мою книгу? Зачем?

– Извини, – повторила я. – Не могла заснуть, хотела отвлечься.

– Да что ты? Ты снизошла до низкопробного чтива?

– Зои, – только и проговорила я, надеясь прекратить конфликт.

– Хорошо, допустим. Ты не могла аккуратно положить её на место? Даже если тебе кажется, что книга недостойна твоего светлого и высокого ума, не нужно швырять её.

Я стушевалась. Издевка была кстати. Я достойна её.

– Мне показалось, что на страницах появилась какая-то надпись, – пролепетала я. – Я испугалась.

Зои шумно выдохнула и замолчала, а через несколько секунд ядовито бросила:

– Ты бредишь, Миранда.

Да, я бредила.

– Понимаю, обидно получилось, но это же просто вещи. Такая книга стоит пятьдесят монет в лавке, а футболка скоро высохнет. Нет причин волноваться. Почему ты так реагируешь? Ты же всегда была такой спокойной, никогда не злилась понапрасну.

Я коснулась ладонью её спины и вдруг вспомнила слова Лукаса о том, что, должно быть, Зои переживает за меня. Часто бывает, что человек крушит всё вокруг и выглядит устрашающе, когда на самом деле ему просто нужна помощь: поддержка, проявление заботы и внимания. Я попыталась задержать в голове мысль о том, что Зои тоже непросто, и мне стало легче дышать. Вдруг она вправду взволнована из-за Калеба, но не может найти силы признаться самой себе в этом и сказать мне прямо?

А ещё я поняла, что последняя фраза была лишней. Зои не отстранилась, но взгляд совсем не смягчился.

– А ты всегда была такой тихой и стеснительной, – передразнила Зои. – И не рылась в моих вещах. И не осуждала меня.

– Я не осуждаю, – сказала я, поникнув. – Но мне кажется, что ты переживаешь.

– Переживаю?

– Да, – неуверенно ответила я, увидев лёгкое недоумение на её лице. – Из-за того, что произошло с Калебом, и, наверное, ещё из-за Лукаса. Разве нет?

– Да, я переживаю из-за этого, – сказала Зои, помолчав немного. – Да, именно так.

– Ты прощаешь меня? Я же случайно.

– Хорошо, – без энтузиазма ответила она, пожав плечами, и позволила мне обнять её, а потом добавила: – Мне кажется, что что-то поменялось. Я серьёзно: ты будто другая.

У меня были схожие мысли насчёт неё. Я приподняла брови, хотя понимала, что со стороны ситуация выглядит скорее забавно, чем напряжённо. Мы словно играли в мафию, и она пыталась отвести от себя подозрения, хотя не являлась мирным жителем. Я странная, не она. Самое мерзкое, что в этом была крупица истины. Чувство, что меня видят насквозь, никак не хотело убираться. Разум кричал, что я убийца. Кричал так громко, что было странно, что Зои не слышит.

– Я не делаю ничего сверхъестественного. Я такая же. Что именно тебя удивляет?

Слова звучали невинно, потому что ещё не воспринимались как ложь. Я только начинала чувствовать, как внутри вздымается, поднимается стеной вихрь.

А может, это и не ложь? Может, убийство всегда было внутри? Может, жестокость – это то, что уготовлено нам природой? Может, жестокость – это и не жестокость вовсе, а обыкновенная закономерность?

Я содрогнулась из-за своих мыслей.

– Ну… Ладно, допустим, неважно, что ты взяла мою книгу и что ты упрекаешь меня, хотя, замечу, не припомню, чтобы ты такое делала.

– Ты злишься не из-за книги?

– Я не злюсь! – Очевидно, что она лукавила. – Мне интересно, ты это серьёзно или притворяешься. Что это было вчера, скажи? Почему ты вступилась за Джея?

Было открытием понять, что её это задевает, хотя этого я, пожалуй, и хотела. Я ведь даже и задумалась, прежде чем вступить в беседу и постараться поубавить градус издёвок. Она не оценила моего жеста в сторону Джея. Моя крепость показалась ей стеной из пластмассовых кубиков, детской игрушкой, которую можно разрушить в мгновение ока. Мы вдруг оказались на тонком льду: Джей – скользкая тема.

(Самое время для каламбура, Миранда. Иногда только и остаётся, что целыми днями придумывать тупые шутки).

– Мне… захотелось, – сказала я, подавив желание улыбнуться.

– Ты помнишь, что он сделал?

Я потупила взгляд и облизнула губы.

– Помню. Но это было так давно. Теперь всё прошлое – капля в море. Он не заслуживает никакого ехидства сейчас, а мне кажется, что вы с Лукасом только и хотите, что задеть его, хотя чем он хуже?

Зои всплеснула руками, и её лицо опять исказила злобная гримаса.

– Серьёзно? Зачем ты изображаешь мать Терезу? По-моему, мне он сказал не меньше колкостей. Он открыто говорил, что я бессердечная, неискренняя и злая стерва, но меня ты почему-то не защищаешь!

– Он сказал не так, – пробормотала я. – Но вообще…

– Ага, конечно, я тоже хороша, – прошипела Зои. Наши голоса грозились сорваться с полушёпота на крик, и я мельком посматривала на спящих парней. – Я могла бы закатить истерику, но считаю себя достаточно добрым человеком. Просто напомню тебе о списке ингредиентов. Что там под шестым пунктом?

– Слёзы? – вспомнила я, и сердце моё упало. Я принялась кусать губу, задумавшись.

– Не просто слёзы, а искренние слёзы. Ему должно быть больно внутри, ты же понимаешь? Как ты собралась их просить? Если бы не твой отец, то как бы это выглядело вообще?

Меня пробрала дрожь.

– Я не хочу думать об этом. Лучше подумаем о том, как найти Опаску, или о том, что мы не знаем, что такое камень-двоедушник.

Зои покачала головой и отмахнулась.

– Это ерунда. Будем действовать по плану. Достанем бороду, а потом найдём дом ведьмы или какую-нибудь волшебную лавку, и нам обязательно подскажут. Это же всё обычные реалии, а не таинственные артефакты. Поверь, научиться выражать искренние эмоции на публике сложнее. Тем более, когда ты чёрствый мальчишка.

– Не говори так. И вообще я же попросила: давай не будем об этом.

– Как пожелаете, ваше величество. – Она помолчала, сглотнув, и огляделась. – Что ж, становится скучно, пора бы парням и просыпаться. Ты собираешься будить своего дружка? – ядовито фыркнула Зои, скривясь и кивнув в сторону Джея.

– С удовольствием. А ты буди своего любимого мужа, – парировала я. Прошло много лет, прежде чем я поняла, что Зои тоже можно поддеть. К счастью, она не стала отвечать. Только посмотрела на меня, не моргая, и выдохнула, а потом потянулась к Лукасу.

– Лукас, просыпайся скорее. Сколько можно спать? Ты так давно лёг.

Зои совсем неласково потрепала Лукаса по спине, тот заворочался и потёр кулаками глаза.

– Мы уже приехали? – спросил он вполголоса, довольно улыбнувшись. Я, уловив незамысловатую отсылку, тоже невольно хихикнула, и Лукас тут же одарил меня благодарным и в какой-то степени восхищённым взглядом. Зои, правда, ничего не заметила. Она выглянула в окно и обернулась к панели управления, а потом заскользила пальцами по дисплею, на котором высветилась карта с движущейся точкой – нашей каретой.

– Осталось примерно два часа пятьдесят восемь минут пути. За окном двадцать градусов выше нуля, без осадков, облачно, – забубнил звонкий и радостный женский голос. – Не желаете ли послушать подборку лёгкой музыки для отличного начала дня?

– Как же меня раздражает этот подручный. – Зои пришлось повозиться, прежде чем голос замолчал. Она так усиленно нажимала на экран, будто от этого зависела как минимум наша жизнь, а не то, будем ли мы слушать музыку.

– Можно было бы ещё поспать, – пожал плечами Лукас и сел. – Нам некуда торопиться. Лучше бы подольше отдохнуть: непонятно, что нас сегодня ждёт.

– Хватит спать, – хмуро сказала Зои и обратилась ко мне: – Миранда, давай буди своего ненаглядного.

Лукас приподнял левую бровь и тактично отвернулся к окну, пытаясь скрыть желание усмехнуться. Я понимала его, но вдруг в мозгу промелькнула поразительная мысль. Они с Зои ладят из рук вон плохо. Он надеется на лучшее и тянется к ней изо всех сил, она же и была бы рада находиться с ним рядом, не отстраняться от него, но в итоге выходит наоборот: Зои Лукаса отталкивает. Но есть то, что их роднит. И это «родство» происходит само собой. Искреннее ведь всегда невольное.

Вчера мы с Лукасом сблизились. Я отчаялась настолько, что рассказала ему о самом, наверное, страшном, что только происходило в моей жизни. Но Лукас до сих пор был чужой. Когда он успокоил меня, он сделал шаг в мою сторону. Когда рассказал о части менталитета своего народа и себя, он сделал шаг от меня. Я подозревала, что не надо верить ему до конца. Наверное, я преувеличивала, даже драматизировала, но я почувствовала, что меня хотят обмануть. Он сказал, что не тронет Джея, и сейчас он и вправду промолчал. Но я поняла, что не переубедила Лукаса и что он в любой момент может дать себе вольность и начать конфликт, поддержав Зои и посмеявшись над её шуткой.

Меня пробила догадка, что они не воспринимали мои слова о Джее всерьёз. Подумаешь, какая-то Миранда. Такая умора. Защищает бедного мальчика… В этом они были едины. Решили сблизиться через раздражение и ненависть.

«Ненаглядный». Было бы очень смешно, не будь так грустно. Перед глазами замелькали картинки, и на каком-то внутреннем, неосязаемом и глубинном, уровне мне почти стало невыносимо печально. А если бы я призналась Джею, то как обернулась бы судьба? Может, тогда это слово не было бы наполнено ехидством и Зои произносила бы его с нежной и доброй иронией?

Прочь. Прочь.

Я коснулась волос Джея, ощутив, как сквозь тело проходит заряд.

– Джей?

Он заворочался, нехотя открыл глаза и вытащил из ушей беруши. Понятно, почему он ещё не проснулся от наших шумных недомолвок.

– Беруши – великое изобретение человечества, – сказал Джей. – Интересно, а нет специальных беруш для тех людей, которые слышат чужие мысли? Например, у Дженнифер Валери Мэй…

Мы так долго не общались с Джеем лично, что я успела забыть, как он боготворил Всемогущую Светлую принцессу. Ему даже наша королева не так импонировала, как Валери. Хотя это логично, учитывая, что королевской семьёй были избраны Кассандра и Уильям, родители Виктории. Людьми они, пожалуй, были неплохими, но мы с Джеем знали их слишком хорошо, чтобы ими восхищаться. Да и я, несмотря на попытки прилепить меня к Виктории, не любила приезжать в их дворец, каким бы роскошным он ни был.

Зато Валери… Джей, похоже, начал фанатеть от неё сразу, но он говорил, что питает к ней особо возвышенную любовь. Тем не менее, его трудно обвинить в этом: такой завлекательный у девчонки был образ. По ней сходили с ума чуть ли не с тех пор, как лет пять назад её, десятилетнюю девочку, вдруг объявили будущей наследницей Тридевятого королевства вместо её старшей сестры, которая уже вот-вот должна была взойти на трон. Банальная история ещё со времён Спящей красавицы: во дворец пришли какие-то мудрецы и предсказали, что Джульетта не может быть королевой и лучше передать трон Валери. Джульетта от злости отказалась от короны, разозлившись и чуть не сломав её: будто бы девица не читала никогда о Вещем Олеге и не знала, что её вспыльчивость сыграет злую шутку. Вот и пришлось готовить к трону Валери. В общем, мутная история. С одной стороны, менять всё из-за мудрецов или пресловутых экстрасенсов – это так по-нашему, по-волшебному, так… опрометчиво. С другой стороны, судить было рано. Валери уже долгое время оставалась подозрительно приятной.

Говорят, что в Реальном мире изумляются, откуда в книгах так много избранных. А что делать, их и вправду пруд пруди. Для Дженнифер напророчили великую судьбу и увидели в ней огромную магическую силу. В четырнадцать (почти пятнадцать) лет образ девочки стал ещё притягательнее. Что тут добавить: Мэри Сью и есть Мэри Сью. Валери автор создавал для того, чтобы она блистала: колдовала, сражалась со злом, была самой доброй, милосердной, талантливой и красивой королевой и героиней.

А сейчас, когда я вспоминаю прошлое и пишу это, то с содроганием сердца думаю, что я тоже была создана для того, чтобы боготворить её. В худшие времена ты готов броситься куда угодно, лишь бы тебе помогли, даже обратиться к власти и чуть ли не поклоняться светлому лику короля или королевы. Правда, если подумать о причинах Нашествия, то это как раз пример того, как королевская власть только испортила положение. Но мой ли это случай? Кто знает…

– О Боже, – машинально воскликнула я без капли возмущения. – У тебя ещё вся комната в её плакатах, да? Давай, скажи, что хочешь, чтобы тебя будила она, а не я…

Глаза Джея оживились и заискрились: то ли от желания убить меня за то, что я вспомнила, то ли от неподдельного интереса.

– Ну меня вполне устраиваешь и ты. Особенно если ты принесла мне завтрак в постель…

Казалось, глаза Зои закатились так сильно, что совершили поворот на триста шестьдесят градусов и вернулись в первоначальное положение. Меня же разговор с Джеем скорее веселил.

– Тебе лишь бы поесть, – улыбнулась я.

– Кто бы говорил, любительница малиновых пончиков. Да, и не смотри на меня так.

Какой же он мой.

– Тебя не обманешь, Джей. Могу бросить в тебя чем-нибудь. Хорошо, что идти далеко не надо. Хотя с твоей любовью к играм с мячом ты не сможешь поймать даже булочку с расстояния вытянутой руки.

– Да-да, издевайся надо мной, – нисколько не обидевшись, посмеялся Джей. – Издевайся надо мной, мисс формула-дискриминанта-лучше-теоремы-Виетта.

– Кто это говорит? Неужели мистер Клегг-лучше-Миранды? Или это мистер-не-отличаю-рибосом-от-лизосом?

– Вообще-то Клегг… Ладно, зато я точно знаю, что Толстой вовсе не многословный и не скучный.

– Это да, – закивала я.

– Боже, ну может, хватит? – сказала Зои, которая явно не могла смириться с тем, что она не принимала участие в разговоре. Её сердце и не наполнялось теплом, пока моё горело воспоминаниями. – Что вы тут устроили, голубки?

– Давайте позавтракаем, – громко прервал её Лукас, несколько секунд сверля Джея взглядом, и стал доставать из сумок сыр, булочки, мягкое масло, ягоды и бутылки с соком.

– Давно пора, – сказала Зои.

Мне будто дали пощёчину. Будто заставили снять розовые очки. Будто вытащили из-под воды, когда я уже начала задыхаться.

Удивительно, как легко я забывалась. Ещё позавчера Джей был непонятным, чужим, холодным и отталкивающим. Лучше сказать, что он был страшен для меня. Но стоило заговорить о школе, книгах, в конце концов, о сладостях, как он подхватывал тему и переставал казаться отдалённым. Он до сих пор был частью меня, как бы я не пыталась вытянуть нитку его судьбы из моей. Но ведь он… ненавидел меня? Он без стеснения заявлял, что это я виновна в том, что на Калебе лежит заклятье. Как получается, что когда мы начинаем беседовать, то фраза легко цепляется за фразой? Как получается, что я не могу преодолеть симпатию?

Я стушевалась. Но тут передо мной возникла рука, протягивающая маленький бумажный пакет из кондитерской Филиппа.

– Держи, сладкоежка, – ласково сказал Джей и более резко добавил: – И не говори, что ты потолстеешь. Тебя пончики не портят.

Я открыла пакет и ощутила знакомый запах малины. Внутри лежал пончик, покрытый тонким слоем белоснежной глазури. Всё как я люблю.

Я поймала взгляд Зои. Она опять смотрела плотоядно, по-акульи, широко распахнув возмущённые и наполненные злобой глаза.

– Специально выпросил у Филиппа штуку. Да, я знаю, что молодец, – тем временем продолжал Джей.

– Спасибо. Это мило.

Он махнул рукой.

– Только без телячьих нежностей.

Глупый самоуверенный мальчишка.

Невыносимый.

Невыносимо милый и тёплый. Невыносимо мой. Мой, мой, мой.

Не так уж и просто погасить огонь внутри.

В пути не обошлось без приключений.

– А ты думаешь, из-за кого мы заблудились? Давайте признаем: ты, Зои, последняя прикасалась к панели управления. Вот и делай выводы. Помощник не мог сам решить поменять маршрут.

– То есть это я виновата? Ты наглеешь, Джей.

– А ты лукавишь, Зои.

– Хватит придираться ко мне. За такое вызывают на дуэль, да, Лукас? – Зои окинула того требовательным и капризным взглядом.

– Дуэль! А ещё меня называют старомодным, – ядовито усмехнулся Джей.

– Вообще, если быть до конца честными, то он прав, – пытаясь быть тактичным, сказал Лукас Зои. – Ты последняя трогала панель. Может, ты куда-то не туда нажала?

– Не понимаю, на чьей ты стороне, – пробурчала Зои. – Почему ты не можешь просто защитить меня? Тебе всё равно?

Лукас шумно выдохнул. Его нервы были на пределе. Зои хотела растопить его бесстрастное холодное сердце, но выбрала для этого неверный путь. У меня уже уши вяли от её недовольства, и я бы уже сказала, что думаю по этому поводу, если бы постоянно не напоминала себе, что, должно быть, она серьёзно волнуется и не знает, куда выплеснуть энергию. Поэтому я слушала перепалку молча, внутренне молясь небесам, чтобы дверь заветного двухэтажного дома с синей крышей открылась и этот кошмар закончился.

– Я же говорил, смотрю на тебя, и мне не хочется никаких отношений, – сказал Джей.

Зои рассвирепела ещё больше.

– Умник! Раз ты такой молодец, то почему не сказал, что мы едем неправильно?

– Позовёте, когда закончите, ладно?

Перепалка прекратилась, и повисло молчание. Женщина, неожиданно появившаяся в дверном проёме, устало оглядывала нас. Это была невысокая миниатюрная блондинка с длинными, чуть растрёпанными волосами, одетая в свободное чёрное платье и большой кардиган, висящий на хрупкой фигуре. На вид ей было не больше тридцати лет.

Догадка пронзила меня и вздёрнула на виселицу, заставив замереть. Стереотипы прочь, но ошибиться трудно. Женщина выглядела по-домашнему невызывающе и скромно, но и в одежде, и в моложавом лице без макияжа, и в длинных жилистых пальцах будто сквозила суть этой полудевушки-полуженщины. Узкие лисьи глаза выдавали её с головой, во взгляде плескалась магия. Ведьма. Наверняка прямо в доме или неподалеку находится лавка с травами и зельями, где она торгует. Или чем ещё может заниматься ведьма?

– Добрый день, меня зовут Анна, чем могу быть полезна? – с показательной вежливостью произнесла женщина, не сводя с нас давящего взгляда. – Я так полагаю, вы не за заказом.

Кто-то – кажется, Зои – толкнул меня в плечо, но я как язык проглотила, мгновенно забыв, кто я, кто окружающие меня люди и зачем мы тут. В мыслях только промелькнуло, что, похоже, мы ошиблись домом.

– Серьёзно, дети, давайте быстрее. У меня вот-вот сериал начнётся.

– Что смотрите? – как бы между прочим спросила Зои.

– «Восхитительную эпоху». Не хочу пропустить, как Розарио будет делать предложение Маргарите. – Анна по-театральному вздохнула, изображая переживания за судьбы героев. – Так что?

– Извините, что потревожили вас, – сказала я наконец. – Может, мы ошиблись домом. Мы искали Серебряную бороду.

Анна, и до этого выглядевшая не слишком дружелюбно, помрачнела. Она напряженно постукивала пальцами о косяк двери.

– Нет, не ошиблись, – холодно сказала она. – Это мой муж, и вы явно неместные, иначе знали бы это. А ещё вы бы знали, что он не принимает гостей. Зачем вам он понадобился?

– Это долгая история, – ответила я. – Мы расскажем, если пропустите нас.

Анна ухмыльнулась. Меня морозило от её тона и взгляда.

– А если я не хочу вас пропускать?

Сердце забилось чаще. Я почувствовала, что теряю контроль, и сжала кулаки, начав мысленно считать до десяти.

Паника. Она не пропустит нас.

Паника. Я вернусь домой ни с чем.

Паника. Калеб погибнет.

Отчаяние.

– Я…

– Спокойно. Спокойно, Миранда, – небрежно бросил Джей, и я выдохнула. – Послушайте, Анна. У этой девушки беда. – Он кивнул в мою сторону. – Её возлюбленного заколдовали, и мы собираем ингредиенты для зелья. Нам очень нужна помощь вашего мужа.

От удивления ли или потому, что счёт подействовал, но мне стало лучше.

– Спасти возлюбленного, значит, – задумчиво протянула Анна и нетерпеливо обернулась, проверяя, начался ли сериал. – Хорошо. У нас есть немного времени. Проходите, я только закончу смотреть и напою вас чаем. Может, сумею помочь.

Я готова была прыгать от радости – так легко решилась проблема. Мы зашли в дом.

Входная дверь вела в гостиную, где шумел маленький телевизор. Слева располагалась лестница на второй этаж, через арочную дверь возле книжного шкафа открывался вид на кухоньку, совмещённую со столовой. Внутри дом был небольшим, даже тесным. Старомодная мебель и предметы декора будто бы сливались друг с другом. У Филиппа дом и то был обставлен свежее, современнее, там свободней дышалось, отметила я про себя беззлобно. Точно ведьма.

Я трепыхнулась и подумала о том, как бы незаметно задать Анне несколько вопросов. Можно спросить про ингредиенты и Корделию. Я решила, что нужно попробовать улучить момент и поговорить с ней наедине немного позже.

Анна устроила нас за круглым деревянным столом в кухне и вернулась в гостиную. Мы остались одни.

– Спасибо, Джей, – сказала я. – Я немного потерялась.

– Перестань, не впервой, – ответил он с важным видом. – Ты такая же как и раньше, Миранда. Но честно говоря, не понравилась мне эта Анна. Если бы не наша «великая цель», то ни за что бы не зашёл в берлогу ведьмы.

– Не суди и не судим будешь, – сказал Лукас.

– Да-да, это мы проходили. Больше пафосных фразочек. О безопасности забывать нельзя. Мало ли, какие у неё секреты в шкафу.

– Ой, наш мальчик испугался ведьмы! – с отвратительной фальшивостью запричитала Зои вполголоса. – Не такой уж ты и герой.

– Может, прекратите препираться хотя бы на минуту? Ведёте себя как в «Замке 2», честное слово, – не выдержала я, поджав губы.

– Только не говори, что ты смотришь! – всплеснул руками Джей.

– Не говори, что ты ни разу не видел, – стала оправдываться я.

– Ну видел… – нехотя признался он.

– Почему я не удивлена, – еле слышно выдохнула Зои.

– Понавезли всякого из Реального мира – конечно, я смотрел!

– Нельзя так говорить. У нас не было бы никакого прогресса, если бы не Реальный мир и попаданцы, – сказала я.

– Ни за что не поверю, что наши люди бы сами ни до чего не додумались. От этих попаданцев больше проблем, ты так не думаешь? – Джей заговорщицки пригнулся и понизил тон. – Знаете ту историю, которая произошла в Шоколадном королевстве в марте?*

– Трудно не знать, – согласилась я. – Припоминаю, что газеты только и писали об этом несколько дней. Но дальше догадок дело не ушло. Мы не знаем, что случилось. Может, и не в попаданке было дело?

– История слишком подозрительная, не думаешь? Туда ведь Дженнифер Валери Мэй приезжала, чтобы разобраться. Её карету видели у дворца. Зачем она там тогда? – Вопрос его был скорее риторическим, тем более что точного ответа никто и не знал.

– Я читала, что из-за её жениха, – вмешалась Зои, скрестив руки на груди и расправив плечи.

– Это уже кое-что доказывает. Попаданкам нельзя доверять, – хмыкнул Джей. – Нам многого не рассказали. Не хотели народ пугать. Так что не очень-то я верю их нынешним правителям. Запутанный случай.

– Твой скепсис меня убивает, – встряла Зои. – Ты бы не говорил так о власти. Здесь вообще-то без пяти минут король и королева, так что, возможно, скоро мисс Мэй, – Зои многозначительно показала указательным пальцем наверх, – приедет уже к тебе.

Лукас всё это время тактично, по-королевски, молчал и улыбался – с такой сладкой улыбкой родители смотрят на маленьких детей, говорящих и творящих смешные вещи.

– Брось, Зои. Такие глупости на саммитах не обсуждают. Но ты была близка, как ни странно.

– А что обычно обсуждают? – спросила Зои. – Это правда? Ей уже подобрали жениха?

– Дороги, королевские указы, но в основном, кто в каком платье пришёл и когда принесут напитки, – уклончиво ответил Лукас. – Ты поймёшь. Там важно не то, что приехала Светлая принцесса Валери, а то, что она приезжала не одна.

Джей кашлянул.

– А с кем?

– Не хочется называть это имя, но мне шепнули, что с Адрианом Фиерсе.

– Больше верьте слухам.

Анна буквально влетела в кухню, тут же завладев нашим вниманием. Из соседней комнаты послышались приглушённые звуки рекламной паузы. Анна заметалась по комнате, накрывая стол к чаепитию. Из шкафчиков появлялись изящный чайный сервиз с позолотой по краям, сахарница, нарезанные дольки лимона, печенье и конфеты. Пустой стол вмиг преобразился.

– Никаких глупых сплетен о Тёмном принце в моём доме. Я хоть и не живу в Запретных землях, но очень ценю то, что он сделал. Он дал всем нуждающимся дом.

Она замерла, резко развернулась к нам и с громким хлопком упёрлась кулаками в край стола, заставив меня вздрогнуть от неожиданности. Тон Анны был спокоен, но у меня опять перехватило дыхания от её взгляда – пронизывающего, изучающего и недоверчивого. Я почувствовала себя Гретель, которую собираются запихнуть в печь.

– Может быть, вы ещё и обо мне сплетничали? Уже решили, что я хочу обмануть вас? Я же ведьма, мы только и делаем, что ждём, пока к нам заглянут нерадивые подростки.

Она мельком оглядела нас. Я принялась изучать узор кружевных салфеток на столе, не выдержав давления.

– Да расслабьтесь вы. Всё, что можно выжать из современных подростков, – это типичный юношеский максимализм и депрессивность. Сейчас вам всем одна мысль о том, что вами собираются поужинать, приносит нездоровое удовольствие. Кто-то про это ещё и рассказы пишет. Мерзость.

В воздухе витали жар от чайника и молчание – будто бы и вправду каждый задумался о бренности бытия. Чайник нетерпеливо забурлил, пробивая повисшую тишину, и Анна принялась разливать чай, не скрывая усмешки – неприятной, но будто бы доброй.

– Нет, что вы, – тихо сказала я. – Мы вообще за толерантность. Никаких стереотипов.

– Ага, все так говорят. – Анна энергично всплеснула руками. – Только вот каждый день, когда ко мне приходят за лекарствами и травами, я вижу косые взгляды. В лицо-то улыбаются, но стоит отвернуться, и начинают шептаться.

Она ненадолго вернулась в гостиную, и телевизор умолк. Анна села за свободный стул и положила подбородок на ладони, поставив локти на стол.

– Извините, – помедлив, дипломатично сказал Лукас, словно бы мы сидели на светском приёме среди королевских семей.

Анна прикрыла глаза и покачала головой.

– Не стоит, принц. Давайте ближе к делу. Чем именно вам нужно помочь? Поторопитесь. Скоро придёт мой муж, а он не любит посторонних.

Я замешкалась и стала перебирать пальцами под столом. Остальные выжидающе смотрели на меня, Анна в том числе. Мне пришлось нести ношу воспоминаний самой.

(Зато теперь мне легче. Иногда только и делаю, что вспоминаю и вспоминаю. Грызть и мучить себя привыкаешь).

Джей, сидевший справа, деликатно коснулся моего запястья.

– Рассказать за тебя? – вполголоса спросил он, и я покачала головой. – Да тихо ты. Начни сначала.

И я начала.

– Позавчера у меня был день рождения. И во время вечеринки мой парень, Калеб, потерял сознание – прямо во время танца. – Я делала небольшие паузы между предложениями, пытаясь сглотнуть комок в горле. – Выяснилось, что это заклятие. Нам мало рассказали, я так вообще пролежала в обмороке. Мы подумали, что заклятие было на помаде, которую в тот же день подарила мне кузина. Зои нашла в коробочке записку, где был список ингредиентов. Вчера мы ездили в Шоколадное королевство за амброзией, и кондитер, который помогал нам, подсказал, где вы живёте.

Анна слушала внимательно, чуть нахмурившись. Только изредка она поглядывала на старые часы, висящие на стене за моей спиной.

– Нам нужна Серебряная борода. Надеюсь, что вы сумеете помочь.

Анна замялась и помрачнела. Внутри неё будто происходила борьба. Я предчувствовала, что сейчас что-то помешает ей, и насторожилась. Тело охватило напряжение.

– Пожалуйста, скажите что-нибудь, – вырвалось у меня.

– Всё не так просто. У меня тоже есть история для вас. – Она сделала большой глоток чая, а потом принялась рассматривать чаинки на дне, наклоняя чашку из стороны в сторону. – Мой муж, Патрик, вырос в большой богатой семье. У него был старший брат. Патрик часто говорил, как они были близки. Даже с родителями у него не было такого понимания, как с ним. Но десять лет назад брат Патрика оставил семью и примкнул к Нашествию. Он бредил чёрной магией и ритуалами, верил идеям Адриана и хотел помогать ему лично, потому что считал его следующей культовой личностью, великим человеком, который войдёт в историю. Семья была в ярости, родители чувствовали себя опозоренными и отреклись от сына. Родственники люто его ненавидели. Но Патрик скучал по брату и печалился, что того нет рядом. И в один день что-то произошло. Патрик говорит, что тем утром ему было особенно невыносимо, он чувствовал, что что-то случилось с его братом. Тогда у Патрика начала расти волшебная борода, которая отливала серебром на солнце и из которой сыпались серебряные монеты. Они появлялись каждый раз, когда он злился или грустил. Его семья быстро узнала об этом, и понятно, что такая история не могла кончиться хорошо.

– Они использовали его? – холодно спросил Лукас.

– Да. Они нашли выгоду в том, чтобы ему было постоянно плохо. Мне кажется, что я спасла его. Когда мы познакомились, то он был ужасно закрытый и одинокий. Я в жизни не видела таких печальных людей. Теперь ему лучше. Но я часто замечаю, что он зависим от бороды, хотя ни за что не признаётся в этом.

Анна хотела справиться с эмоциями, но нельзя было не заметить, что её спокойствие и взрослое хладнокровие улетучилось. Анна прикрыла веки, и на лбу пролегла морщина. В её глазах засквозила обеспокоенность.

– Вроде всё нормально, у нас есть лавка и дом. Но иногда он будто специально подпитывает бороду негативным эмоциями. И я не знаю, зачем.

Мы помолчали, тронутые рассказом Анны, не зная, что делать дальше. Я ждала, пока Анна продолжит, но она словно выпала из реальности. Тело здесь, а где дух – неизвестно. Я бы не осмелилась ничего сказать ей, давить на неё, потому что видела, как она уязвима. Фигура её тонула в огромной безразмерной, хотя и элегантной, одежде.