Текст книги "Маскарад (СИ)"

Автор книги: QueenOfUnicorns

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

В тот день меня потряхивало. Когда я уже подходила к дому, идя знакомым маршрутом через лес, дрожь проняла тело, и я остановилась, чтобы отдышаться и найти в сумке бутылку воды. Сделав глоток, я услышала вздох. Рядом. Совсем близко. Я замерла, прикусив губы. Сердце моё чуть не остановилось. Через несколько секунд я нашла в себе смелость медленно развернуться. Никого. Я повернулась в другую сторону, пытаясь высмотреть фигуру за деревьями. Никого. Одна. Или…

Бежать.

Бежать.

Я не успокоилась, пока не влетела в дом и не проверила несколько раз, что дверь плотно закрыта и заперта. В доме было жарко и тихо. Корделия уже наверняка ждала меня к завтраку. Я сделала несколько вдохов и выдохов, заставляя себя успокоиться, и спешно прошла в столовую, сразу же рухнув на стул.

Корделия, стоявшая у плиты, развернулась и оперлась спиной о кухонный стол, скрестив руки на груди. При виде меня её лицо исказила омерзительная медовая улыбка, которая намекала: «Ты делаешь что-то не так».

– Миранда, дорогая моя, ты же знаешь правила…

– Да, да, – раздражённо перебила я её. Мне было не до поучений. – Как только заходишь в дом, нужно мыть руки и нож.

– Правильно, лапочка. Ну раз ты уже здесь… Принесла?

Я молча кивнула, открыла сумку и начала заставлять край стола флаконами с крыльями. В глазах Корделии вспыхнул огонёк.

– Моя умница, – прощебетала она, косясь на главный флакон – наиболее крупный, с самыми широкими и красивыми крыльями. Они до сих пор светились и блестели на солнце, заглядывающем из окна кухни, а узоры переливались нежными сиреневыми оттенками.

Корделия быстро оглядела остальные бутыльки. Губы её задвигались – она считала, беззвучно проговаривая цифры.

– Ты прекрасно потрудилась: крыльев хватит ещё на две недели, если не больше. Но почему ты задержалась?

Я кивнула в сторону флаконов.

– Пришлось. Я бы не пробралась по-другому к королеве. Здесь – большая часть поселения Лилий. Давай честно: мне это не сойдёт с рук.

Корделия закатила глаза.

– Ты ужасная неженка, Миранда. Постоянно винишь себя, трясёшься от страха, впадаешь в меланхолию. И рассказываешь мне, что за тобой следят.

– За мной правда следили, – возмущённо воскликнула я, смотря на неё исподлобья. – Я слышала кого-то в лесу, еле убежала.

– Глупости, моя дорогая! В лесу никого не может быть. Мы окружили дом волшебным куполом, чтобы никто нас не нашёл.

– А что, если кто-то смог бы почувствовать эту магию и уничтожить её? Если меня уже выследили? Я вполне могла не заметить какого-то случайного наблюдателя. Что тогда делать?

– Миранда, – вздохнула Корделия. – Успокойся. Ты не допустила ни одной ошибки, всегда была очень аккуратна. Что, я не знаю, какой ты человек? По сто раз осмотришься, чтобы понять, что тебя точно не преследуют. А на фей всем плевать. Их слишком много, одной больше – одной меньше, неважно. Они и сами часто погибают по глупости и неосторожности, причём настолько часто, что стража королевств уже рукой махнула. Кто тебя будет ловить вообще? Кому ты сдалась?

Она отвернулась и принялась как ни в чём не бывало хлопотать над завтраком: доставать из навесных шкафчиков печенье, чайные пакетики, сахар, разливать кипяток по чашкам. Чай она умела готовить замечательно, да и то иногда умудрялась забыть положить сахар или сделать напиток до того крепким, что язык сводило от горечи. Я, сгорбившись, наблюдала за ней. Меня возмущало, как легкомысленно она говорит о моих – давайте скажем прямо, избегая неловких замен, не пытаясь меня обелить – убийствах. Я бы соврала, если бы сказала, что она меня нисколько не задела. На душе было неспокойно, хотелось вскочить с места и рвать на себе волосы, а не сидеть и пить чай. Тревога вцепилась в руку и насильно повела за собой. Упираться бесполезно. Появилась навязчивая мысль о том, что меня выслеживают и вскоре непременно настигнут, и я поняла, что не стала бесстрашной и сильной. Но запретный плод сладок – так же говорят в Реальном мире? Я бы хотела увидеть этого монстра. Выбраться посреди ночи из-под одеяла, заглянуть под кровать, распахнуть шкаф, за дверцей которого слышался скрежет когтей, вызвать ночных тварей на поединок, разогнать зловещие тени, но… Страшно. Слишком боязно. Ночные кошмары мне не по зубам. Монстр сожрёт меня, стоит лишь на него взглянуть. Если меня поймают, то мучения не закончатся, а, напротив, обретут новый виток.

– Любому ясно, что это не просто происшествие, – сказала я, кусая губы. – Если кто-то найдёт тела, то сразу же поймёт, что они погибли не сами. У большей части шеи перерезаны. Вдруг в лесу правда кто-то был? Что тогда?

Корделия помолчала, перенося чашки и пиалы с печеньем с кухонного стола на обеденный, а потом привычно усмехнулась.

– Ну не знаю. Кто-то, кто бы мог перейти через лес? Он только кажется вырубленной рощей, а на деле не такой уж обычный.

– Кто угодно из Ордена: волшебник, избранный, рыцарь, супергерой…

– Ну да, конечно, – продолжала насмехаться Корделия. Она постучала ногтями по столешнице. – Кто ещё? Может, сама мисс Дженнифер Валери Мэй?

Я не успела ответила. Она собиралась поставить на стол сахарницу, но, не успев даже до неё дотянуться, остановилась и замерла ко мне спиной.

– Что? – Корделия резко обернулась, смерив меня ошарашенным взглядом. – Ты что-то сказала? Ты назвала меня…?

Я нахмурилась.

– Я ничего не говорила.

– Тогда кто…

Осекшись, Корделия вдруг метнулась к окну, и тут же отпрянула от него, сделала несколько шагов назад и осела на пол, закрыв глаза. Лицо её побледнело, на лбу выступили капли пота, губы задрожали. Я пришла в ужас от этого зрелища и вскочила со стула, но она протянула перед собой руку, останавливая меня.

– Ты… не… слышишь? – пролепетала она, рвано дыша.

– Нет.

– Ты… была… права. Но… я… не… остановлю… такую… магию…

Я испуганно посмотрела на неё, не зная, как ей помочь и стоит ли, а через несколько секунд… Это чувство было похоже на то, которое я ощущала прошлым летом, когда попала под чары сирен или когда Опаска показал нам видения в чаще, но оно было в сто раз хуже. Голова потяжелела, наполнилась болью и плотным потоком слов, цифр, образов. Потоком голосов. Высоких и низких, мужских и женских, шепчущих и срывающихся на крик, смеющихся и говорящих серьёзно…

– Чудовище.

– Тебе некуда вернуться.

– Калеб тебя не любит.

– Ты сдалась.

– Животное.

– Ты не нужна Джею.

– Лукас погиб из-за тебя.

– Предала семью.

– Слабая, жалкая, бездушная.

Я обхватила голову ладонями, зажмурилась и сжала зубы, чтобы не закричать. Тело с трудом слушалось меня. Не знаю, как Корделия нашла силы говорить, – я не могла произнести ни слова.

Сложно сказать, сколько это продолжалось, но через какое-то время – несколько секунд? минут? часов? – пытка кончилась. Боль осталась только в кистях, но она была ничем по сравнению с тем, что пришлось вытерпеть. Я смогла пошевелиться, но тут же поняла, что руки недвижны. Я осторожно разомкнула веки: кисти я держала перед животом, параллельно друг другу, их опутывали чёрные нити магии, сплетённые между собой. Они парили в воздухе, не касаясь кожи, но боль была ощутимой: резкой, острой. Я подняла взгляд. Корделия сидела всё там же, в прежней позе. Её руки тоже были закованы в магические оковы.

– Доброе утро. Ну, появилась по всем законам: только произнесли моё имя, как я уже тут. Специально ждала у двери подходящего момента, чтобы зайти красиво. Даже успела заскучать, – раздался ироничный голос правее от меня, со стороны дверного проёма. Я повернула голову и окаменела. Сомневаться в том, что это конец, не пришлось.

Я, не веря глазам, оглядела девушку, медленно подходящую ко мне. Дженнифер Валери Мэй. Она выглядела ещё лучше, чем на изображениях в газетах, журналах и на экранах: ещё стройнее, изящнее, элегантнее. Дженнифер словно бы ваяли скульпторы, чтобы затем её оживил для нашего мира граф Калиостро. Я в первый раз столь внимательно разглядела её лицо, всё в котором было в меру: высота лба, размер глаз и носа, широта бровей и полнота губ, длина ресниц, – а потом изучила стройную фигуру, облачённую в розовое платье из эластичной ткани с пышной юбкой до колен. Яркие краски в макияже, кожаный пояс на талии с прикреплёнными к нему ножнами и мешочком с пыльцой, платье и туфли без каблука – всё это был образ, дарованный Дженнифер для превращения в волшебницу, и увидеть его вживую казалось чем-то невероятным.

Любой бы хотел, чтобы она явилась за ним, но здесь была одна загвоздка: она никогда никого не ловила, никому не причиняла вреда. И то, что она пришла сюда, настораживало. Похоже, мне оказали честь – правда, очень незавидную.

– Извините за боль. Но по-другому вы бы не стали слушать.

Дженнифер печальными глазами оглядела комнату, с тихим вздохом рассмотрела стол с флаконами и уже остывшим чаем, потом перевела взгляд на меня – в нём не было ни капли презрения, но по телу побежали мурашки – и, наконец, на Корделию, сидевшую с застывшим выражением лица.

Я подумала, что надо что-то сказать, но будто потеряла дар речи и была не в силах говорить – так завладел мною животный страх.

– Ваше высочество, – сказала Корделия, и я вздрогнула, потому что, казалось, одно неосторожное слово могло стать приговором. Нельзя было точно определить, насколько Валери мирно настроена. – Не думала, что однажды вас увижу.

– А я давно надеялась, – сказала Валери. – Давайте так: я здесь за Мирандой. Ею я занимаюсь лично. А вас отпускаю и передаю другому человеку.

– Я заинтригована, – процедила Корделия. Но Валери не выглядела возмущённой. Я подумала, не станет ли хуже, если Корделия скажет нечто дерзкое или если тон не устроит принцессу. Внутри я кричала и вопила о пощаде, собираясь сказать хоть слово. Но Валери не надо было слов: она видела меня насквозь. Она всё слышала.

– Тихо, – сказала она, на секунду взглянув на меня. – Успокойся. Не нужно переживать, ладно?

Я коротко кивнула, но мне стало не по себе ещё сильнее. Валери снова посмотрела на Корделию.

– Вы же знаете об Адриане Фиерсе?

Корделия округлила глаза.

– Это правда?

Валери на несколько секунд прикрыла глаза, и на её губах выступила улыбка.

– Не знаю, на что вы надеетесь, но у нас чисто деловые отношения. Я слышала, что вы хотите попасть в ковен, хотите славы. Я могу помочь. Познакомлю вас с Адрианом. А её, – она кивнула в мою сторону, – оставьте мне.

– Значит, для меня наказания не припасено? – спросила она лениво, но по глазам было заметно, что она заинтересована.

– Я здесь не для наказания.

– Странные у вас методы, ваше величество, – сказала Корделия. – Феи – надоедливые создания, особенно домашние. Если бы не Рози, то вас бы тут не было, я полагаю?

Валери приподняла левую бровь. Лицо её омрачилось.

– Не совсем. Но не хочу врать. Отчасти вы правы.

– Вижу, я задела вас за живое, – насмешливо продолжала Корделия, и я не понимала, как ей удаётся не бояться. Я же никак не могла перестать нервничать. Оковы жгли кожу, и я стиснула зубы. Разговор длился мучительно долго, хотя прошло всего несколько минут.

– Да, давайте поговорим о том, как прогнила власть и какие безответственные вокруг герои и героини. На престоле сплошь и рядом одна избалованная, ничего не умеющая молодёжь. Это я уже слышала, – сказала Валери с ехидной улыбкой. – Я могу предположить, для чего вам столько крыльев. Для подобных вам давно придумали магазины с косметикой. А вы утруждаете себя эликсирами.

– И в котором из магазинов вы купили эти ужасные тени?

Валери усмехнулась.

– Конечно, теперь обсудим косметику! Нам пора. Оковы исчезнут, как только мы уедем. Адриан с вами свяжется. Надеюсь, если вы его увидите лично, не начнёте странно себя вести.

Корделия промолчала, и Валери помогла мне встать, придерживая меня одной рукой за предплечье, а другой – за талию. Я дёрнулась, почувствовав её холодное касание.

– Извини, – сказала она. – У меня как обычно ледяные руки.

Она вывела меня на улицу, даже не отобрав сумки. Снаружи уже стоял белый, сверкающий от пыльцы экипаж с плоской прямоугольной крышей. Дверцы и окна кареты обрамляли золотые рамы, колёса и ручки тоже были изготовлены из золота.

В горле появился ком. Именно в тот момент я в полной мере осознала, что арестована и всему пришёл конец. Даже страшно было предполагать, что меня ожидало. Будет ли это суд: долгий, невыносимый, выматывающий процесс? Перед глазами возникли страшные, немыслимые до того картины: вот я сижу в камере, а судья начинает слушание. Вот суду предъявляют доказательства моей вины – изображения найденных тел, Жизель, флаконы с крыльями, отобранные у Корделии. Вот выступают те, кто давно замечал пропажи фей, русалок, артефактов и заподозрил неладное. Вот родители с бледными лицами вспоминают, какой прекрасной девочкой я была в детстве, и не могут поверить, что теперь я стала такой. Вот выходит Зои и, состроив взволнованную гримасу, рассказывает про меня – о, я уверена! – гадости, случайности, которые запомнились ей, чтобы однажды уничтожить меня. Вот Калеб говорит, как ушёл, потому что я его разочаровала. А вот тяжёлый, укоряющий взгляд Джея – всё равно, что камень, привязанный к ногам перед прыжком в воду… Легче уж… Возможно, меня казнят. Возможно, уже совсем скоро. На следующий день. И никто меня не оправдает, потому что я по локоть виновна. Мало какие из королевств поддерживали смертные приговоры, но вдруг я была особым случаем? Настолько опасная, что за мной явилась сама Дженнифер Валери Мэй. Я бы заслужила самой зверской расправы.

Как только мы забрались внутрь экипажа, сев друг напротив друга, я не сумела больше сдерживаться. Хотелось рыдать, пока ещё можно. К горлу подступили слёзы, и я всхлипнула.

Чудовище. Монстр. Зверь.

Растерзать, искалечить, сжечь…

– Миранда, – воскликнула Валери, брезгливо поморщившись. – Хватит, прошу тебя. Было бы легче, если бы ты сказала хоть что-нибудь вслух. Уже не выдерживаю твоих мыслей. – Я с удивлением поняла, что она смотрит с сочувствием. – Даже не представляю, как ты живёшь со всей этой грязью в голове. Просто кошмар.

Она повернулась к панели и быстро защёлкала по ней, выбирая направление.

– Куда мы? – выдавила я, глотая слёзы.

– Сразу ко мне, во дворец. – Она осеклась и расплылась в широкой улыбке. – Забудь. Ты поняла.

Она взмахнула вверх правой рукой и напрягла пальцы. В ту же секунду я почувствовала, что путы ослабли. Они всё ещё обволакивали кисти, но боль исчезла.

– Что со мной будет?

Она замешкалась, облизнув губы, и уже собралась отвечать, как вдруг совсем рядом зазвучала спокойная музыка. Валери потянулась к сумке, брошенной на сиденье поодаль, и достала телефон. Увидев имя на экране, она приподняла брови и вздохнула.

– Извини, я отвлекусь на минуточку, но поставлю на громкую связь. – Она нажала кнопку на экране и поднесла телефон ближе к лицу, а сама развернулась к панели, снова защёлкав по ней. – Да, я слушаю.

В трубке послышался низкий мужской голос, и я напряглась, не веря своим ушам.

– Почему ты не отвечаешь на звонки? Я не могу бесконечно тебе перезванивать. Что ты говорила мне в прошлый раз? Я вообще ничего не понял.

Валери хихикнула.

– Адриан, у тебя что-то со слухом? Не такими уж и вечными оказались твои двадцать пять, да? Ты, похоже, стареешь.

Я вжалась в сидение. Адриан фыркнул.

– Сейчас не лучший момент, чтобы шутить.

– Ладно, я поняла: ты только что лёг спать после тяжёлой ночи, с Мелани всё плохо, новый костюм не привезли, срочно нужен шоколадный торт и прочее. Я говорила, что поехала в Королевство Лилий. Меня саму утром в панике разбудила Рози.

– Это насчёт той убийцы? Ты её нашла?

– Да.

– Правда?

– Да, – терпеливо повторила Валери, закатив глаза.

– Великолепно, – с издёвкой сказал Адриан. – Ты не представляешь: какие-то репортёры копошатся у башни, мне позвонили миллиард раз, спрашивали, видите ли, почему я не контролирую своих приспешников, когда будет порядок, мой ли это приказ, ведь раньше такого не было и бла-бла-бла. Почему тебя не донимают?

– Скоро начнут, – улыбнулась Валери. – Что ты им всем ответил?

– Ну как что? У меня настроение было с ними говорить, по-твоему? Я сказал, что понятия не имею.

– О, ты вышел к ним!

– Ещё бы! Правила хорошего тона, знаешь ли.

Они говорили ещё несколько минут, обмениваясь больше дружескими, чем деловыми, репликами: Валери подтрунивала над Адрианом по поводу возраста, он пытался не обижаться и в ответ шутил над её нарядом, который, по его словам, давно устарел, а потом они смеялись над возлюбленными друг друга и обсуждали то, как Валери чудесно печёт шоколадные торты и как, наоборот, ужасно их готовят в некой кондитерской Рэнделлов. Я напряжённо слушала, думая, станут ли они говорить про меня, но этого не случилось. Мне оставалось только ждать, пока они закончат, и в груди закололо от волнения. Я думала, что как только Валери положит трубку, она вынесет мне приговор, и тон её будет суров и твёрд, а глаза холодны, но всё произошло не так.

– Извини, мы немного заболтались, – произнесла она мягко, с тенью ласковой улыбки на лице. – Хотела сказать, что тебе больше никто не причинит вреда. Понимаю то, о чём ты думаешь. Суды, казнь, тюрьма… Но я бы не хотела этого допустить. Я знаю, что ты убивала не по своей вине. Ещё зимой, когда я поняла, кто ты, я тоже думала о наказании, но потом поговорила с твоими знакомыми.

Сердце моё замерло.

– С кем? – произнесла я одними губами.

– Ну, – протянула Валери, хитро посматривая на меня, и сделала паузу. – Например, с Джеем. Он рассказал мне про ваше путешествие прошлым летом, и я поняла, что это непростая история. Мне ещё не всё ясно, но обещаю, я позабочусь о тебе.

Снова захотелось плакать, но теперь от осознания, что со мной ничего не случится. Конечно, в глазах Валери я была, как предполагала, жалкой и слабой девушкой, нуждавшейся в защите и неспособной за себя постоять, но это было лучше, чем если бы я выглядеть для неё врагом, безжалостной убийцей. Я ещё не осознала до конца, что она и вправду отнеслась ко мне со всеобъемлющими милосердием и пониманием, но бояться перестала и почувствовала прилив сил и радости. Подобного я не ощущала уже очень давно.

Лицо Валери посветлело – видимо, ей передалось моё настроение.

– Знаешь, что? У меня есть для тебя подарок.

Валери поставила руки параллельно друг другу, так, чтобы одна раскрытая ладонь оказалась над второй, и сделала несколько взмахов. Между руками появилось сияние, которое начало медленно растворяться, и через несколько секунд Валери уже держала крупный блокнот в однотонной обложке. Она передала его мне, и я боязливо прижала подарок к себе, будто опасаясь, что она его отберёт.

– Было бы здорово, если бы ты рассказала здесь свою историю, – спокойно улыбнулась Валери, кивая на блокнот. – Это бы мне очень помогло.

Я осмелилась улыбнуться в ответ. Карета тронулась.

…Итак, теперь в народе меня зовут Героиня – в память о тех днях, когда я ценой нескольких жизней спасла Калеба. Я преступница родом из Королевства Лилий, и это моя история. Я в темнице.

========== Эпилог ==========

Комментарий к Эпилог

Кое-кто заказывал Джея в смокинге и свадьбу, да, Снежа? ;) Пожалуйста!

Loïc Nottet – 29

(спустя ещё шесть месяцев)

– Здравствуйте! Да, спасибо за поздравления!

– Извините за ожидание, не могла прийти раньше.

– Спасибо за поздравления, мне приятно! Мне, кстати, тоже нравится ваше платье.

– Рада тебя видеть!

– Благодарю!

– Да что ты, тебе спасибо, что пришла.

Вежливо и вполне искренне всем улыбаясь, Валери пробиралась через толпу гостей, надеясь выскользнуть из залы и ненадолго спуститься в подземелье, чтобы обсудить новости и любительское творчество, но всеобщее внимание было обращено к виновнице торжества, и она не могла не уделить хоть секунду каждому. В её день рождения во дворце устраивался грандиозный бал, куда могли приехать желающие поздравить Валери со всего Волшебного мира. Некоторые забегали буквально на несколько минут, другие – на несколько часов, третьи – на несколько дней. Если кто-то хотел переночевать и продолжить празднование, то для него всегда находилась лишняя спальня, словно бы случайно обнаруженная в нескончаемом множестве комнат. Гости радовались и поражались везению, а Валери только улыбалась, внутренне благодаря дворец, который, несмотря на присущее живым волшебным вещам своенравие, слегка вздрагивал и уступчиво увеличивался.

Валери уже почти удалось добраться до дверей, как вдруг на пути появился Питер, приблизившись к ней почти вплотную.

– И где ты была?

Вместо приветствия Питер многозначительно улыбнулся. Валери не могла вспомнить ни одного человека, который бы её так раздражал, и боялась, что рано или поздно это её и погубит. Она уже ждала очередного нелепого приставания на грани шутки. И-и! На счёт три! Раз, два…

– Ты долго не приходила. Аккуратнее, я собирался начать ревновать.

Валери еле слышно цокнула языком и вздохнула сквозь улыбку. Всё как всегда. Как она и предполагала.

– Ты слишком предсказуемый, – беззлобно усмехнулась она. – Я же сказала, что я приеду на бал позже.

– Что ты делала?

– Мы ездили гулять с подругами, – терпеливо сказала она, хотя ненавидела что-либо объяснять. – Я говорила тебе.

– Видел я твоих подруг! – шутливо обиделся он.

– Вообще-то да, видел, – улыбнулась Валери. Тут она случайно заглянула за спину Питера и встретилась глазами с ещё одним гостем. К ней пробирался через толпу среднего роста тёмно-русый юноша в классическом чёрном смокинге и галстуке. Она бы, пожалуй, везде узнала его скуластое лицо с мелкими родинками на левой щеке и над бровями и с пронзительными карими глазами. Валери снова заулыбалась, но по-другому: более мягко, радостно, но и хитро. Она предполагала, о чём пойдёт разговор с ним, и сердце волнительно затрепетало, будто бы от этого человека зависела её судьба, а не другой девушки.

Она посмотрела на парня, а потом перевела взгляд на дверь, качнув головой.

– Извини, Питер, – сказала она. – Мне нужно ненадолго отойти. Не натвори ничего, ладно?

– А с тобой нельзя? – спросил он, спрятав руки в карманы брюк и слегка покачиваясь. – Я здесь никого не знаю.

– Нет, нельзя. Я скоро вернусь. Попробуй пока пообщаться с гостями.

Не дожидаясь ответа, она спешно вышла из залы, убедившись, что гость идёт за ней. Через несколько секунд они наконец-то оказались наедине в полутёмном коридоре. Молодой человек тут же склонился перед Дженнифер в учтивом поклоне.

– Приветствую вас, ваше величество. Позвольте…

Она вытянула руку, зная, что иначе он не успокоится, и он легко коснулся губами тыльной стороны ладони.

– Примите мои поздравления.

– Спасибо, – сказала она и мягко добавила: – Но мы ведь уже договаривались. Я ещё летом сказала, что можно на «ты». Без «ваше высочество», «ваше величество» и прочего. Иначе однажды мне и тебя придётся так называть, и мы никогда по-настоящему не подружимся.

– Я никак не могу привыкнуть, – подрагивающим голосом сказал он и смущённо улыбнулся, на секунду опустив глаза. – Тогда… Просто Дженнифер?

– Лучше даже Валери.

– Валери…

Она усмехнулась, с нетерпением предвкушая разговор.

– Да? Не тяни, я знаю, чего ты хочешь.

– Можно с ней поговорить? Я решил, что нужно её увидеть. – выпалил он, с надеждой смотря на Валери, и она вдруг почувствовала себя властной, способной управлять им и людьми, которыми ему были дороги, как угодно. А точнее, почувствовала себя свахой, стражем настоящей любви и справедливости. Портнихой, сплетающей нитки судеб.

– Конечно, можно. Минут через пятнадцать иди в фойе. Обойди лестницу и увидишь дверь. Я оставлю её открытой, – стала объяснять Валери. – Зайдёшь, спустишься по ступенькам и пройдёшь по коридору. Ты быстро поймёшь, где она. Но сначала я сама с ней поговорю. Она, наверное, уже заскучала.

Это была небольшая комната, но не такая крошечная, как прежняя спальня Миранды. Здесь вполне помещались односпальная железная кровать, заботливо застеленная матрасом и комплектом белого постельного белья в мелкий горошек, крупная деревянная тумбочка с тремя ящиками, маленькие книжный шкаф и квадратный столик со стулом. Для удобства Валери даже велела принести сюда пушистый зелёный ковёр, повесить зеркало и разместить несколько ламп: две настенных (у зеркала и у стола) и одну настольную с абажуром (на тумбочке).

Это был самый долгий, бессмысленный и пустой день, потому что в нём не было Валери. Точнее, она была, но не здесь, не в камере, а где-то наверху, в бальной зале, с гостями. Миранда успела поспать, почитать, позавтракать, потом опять поспать, пообедать, посмотреть в потолок, опять почитать, посмотреть в стену напротив, поразмышлять, поговорить с Самантой, дворцовой медсестрой, и упросить её принести ещё несколько пирожных, но Валери не приходила. А ведь она обещала кое-что узнать, и теперь Миранда ждала. Она решительно не понимала, сколько можно веселиться. Она раньше даже не думала, что праздники настолько длинные. И ведь, если разобраться, то балы – впустую потраченное время. Просто способ получить удовольствие, а потом рутина, пустота. В конце концов, одиночество. И снова поиски развлечений, получения радости на пять, десять минут, час, два часа, день. На сколько тебя удовлетворит каждая «доза»? Сколько протянешь без следующей?.. Миранда поморщилась и перевернулась на другой бок. Пожалуй, её занесло уже слишком далеко.

Дело было и вот ещё в чём: большинство предыдущих дней она посвятила записыванию воспоминаний в блокнот. Сначала ей вообще показалась затея со, скажем так, мемуарами странной. Ну что она может написать? С чего вообще начать? Зачем? Но потом оказалось, что она была, к своему удивлению, счастлива возвращаться к блокноту снова и снова. Некоторые воспоминания – ядовитые, разрушительные – убивали Миранду, высасывали душу, лишали сил, но, оказавшись на бумаге, они словно превращались в лекарство, и она больше не думала о записанных моментах со страхом или слезами. Они теперь были лишь частью прошлого. Безобразного, болезненного, но всё же прошлого, того, что давно утеряно. К тому же, писательство оказалось хорошей тратой времени, пока Валери занималась своими делами и не приходила. И вот несколько дней назад книга была закончена, и Миранда не представляла, чем заняться. Хотелось броситься к столу и написать в блокнот пару строчек (о чём? да хоть о том, как ей скучно!), но блокнота теперь не было. Его забрала Валери, чтобы прочитать историю Миранды целиком. Миранда не понимала, для чего той нужен дневник? Разве Валери не всевидящая? Господи, да вы серьёзно хотите сказать, что она умеет читать мысли и телепортироваться, но не может видеть прошлое? Да вы издеваетесь! Какая же она тогда Мэри Сью? Хотя Миранда и не считала Валери слишком уж идеальной. Она быстро поняла, что всё немного не так, как кажется.

Нижний этаж наполнился гулом. Миранда смогла услышать, как распахивается дверь и стучат каблучки – сначала по ступенькам, а потом по холодному бетонному полу. Она тут же оживилась. Вскочила с постели, подбежала к зеркалу, быстро поправила причёску и снова села на кровать, привалившись к стене и пригладив наспех одеяло. В общем, всё в духе «полный порядок, никакой паники, никто никого не ждёт».

В замке толстой деревянной двери с маленьким окошком вверху зазвенел ключ, и через несколько секунд появилась Валери. Миранда сразу же заулыбалась, рассматривая длинное платье нежно-голубого цвета без бретелек, кремовые туфли, завитые русые волосы, поблёскивающие от лака, лёгкий макияж. Сама она уже и забыла о нарядах. Да и не хотела вспоминать.

– Еле вырвалась, – выдохнула Валери и плюхнулась рядом с Мирандой, совсем не заботясь о том, что платье может помяться. Они крепко обнялись.

– С днём рождения, – радостно сказала Миранда. Усталость от безделья как рукой сняло. Теперь она готова была носиться по комнате от переизбытка эмоций и нетерпения.

– Спасибо, – ответила Валери. – Извини, что я долго.

– Ничего, – отмахнулась Миранда, но Валери видела, насколько та устала.

– Ладно тебе. Я знаю, что ты только делаешь вид, что не ждала меня, а на самом деле уже извелась от ожидания, – улыбнулась Валери и мягко погладила Миранду по плечу, вглядываясь в её лицо. – Лучше сначала скажи, как ты себя чувствовала сегодня? Ночные кошмары, тревога, подавленность? Всё же нормально?

– Да-а, – протянула Миранда, чуть закатив глаза. – Всё хорошо.

Миранда и вправду изумлённо понимала, что стала чувствовать себя намного лучше именно тогда, когда её привезла к себе Валери. Первое время было нелегко, как и в те моменты, когда приходилось вспоминать об ужасах прошлого, но потом… Кто бы мог подумать: именно в темнице было так спокойно, что Миранде больше не приходилось нервничать. Она могла забыть о трясущихся и потеющих руках, о панике и фобиях, о том, чтобы контролировать дыхание. Ничто и никто её не тревожило. Даже прошлое почти перестало вызывать у неё эмоциональные взрывы – лишь редкие и слабые уколы булавкой, «как комар укусил», но не истерика, не дрожь, не потеря воздуха. Волнения, испуг, настоящая, взрослая боль – в дневнике, на бумаге, не внутри.

– Правда, я в норме. Давай о другом. Ты же знаешь, о чём я хочу услышать.

– Как говорится, мы в ответе за тех, кого приручили, я должна была спросить, – засмеялась Валери. Миранда тоже заулыбалась, хотя и не так радостно. Она не могла грустить, когда Валери была беззаботна и весела. – Хорошо, я понимаю. У меня для тебя несколько новостей. Во-первых, твоя книга… Ну не фыркай! Я называю как хочу.

Миранда закусила губу. Ей было безумно интересно узнать, что скажет Валери, хотя она и не воспринимала себя как настоящего писателя, а блокнот – как книгу. Она – писательница? Абсурд!

– Начну с того, что мне понравилось…

– Ой, да что тебе там понравилось? – отмахнулась Миранда смущённо. – Банальная история. Я бы не советовала никому читать.

– Ну как: язык неплохой, эмоциональность. Немного мрачновато, но по-другому никуда, я понимаю. За отсылки к Пушкину и Булгакову отдельное спасибо. Ну и конечно, «убийство больше меня» вообще мощно, как думаешь?

– Зато сюжет, извините, хромает, – парировала Миранда полушутливо и поморщилась. – История про то, как я была дурой, продолжала быть дурой и в итоге осталась дурой.

– Стабильность – признак мастерства, – посмеялась Валери. – А ещё история про одну истеричную особу, которой совершенно случайно не нравится никто, кроме парней лучшей подруги, про принца а-ля «я не такой, я ледяной», который по совместительству хладнокровный и загадочный, и про рядом-стоит-парень-который-мне-симпатичен-я-его-хочу-но-скрываю-это-ой-подождите-мы-же-спасаем-Калеба-я-и-забыла.

– Да ну тебя. Вообще не смешно, ясно? – Тем не менее, с губ не исчезала улыбка. Миранде нравился непринуждённый тон Валери. – Если бы я читала эту историю, не зная, что она реальная, то я бы точно решила, что она нелогичная и неправдоподобная. Я сейчас думаю, что всё получилось глупо.