Текст книги "Книга Натаниэля"

Автор книги: Полумрак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)

CLXIV.

– Буду?! Я уже это отрицаю!… У Меня нет проблем с личной гигиеной!…

– Ну у Тебя может и нет, – кивнул Сатана, – только у меня есть. С Твоей.

– Посмотри на простыни, – продолжал он, – Ты просто на простыни посмотри. Почему они такие желтые?

– Ну…

– Потому что Ты не помыл ноги. Или что?…

Господь нахмурился.

– Это Моя чистота. – сказал Он нервно. – Ничто не может быть чище Меня.

Сатана засмеялся.

– Извини, – сказал он, вытирая случайную слезу, – прошу прощения. Я сейчас.

Господь подождал.

– Если помнишь, – напомнил Он, – люди не выдерживают сияния, исходящего от Моего лица.

Сатана поднял левую бровь.

– Сияния?… – переспросил он. – Они сказали – сияния?…

– Ну да.

– То есть света?…

– Ну наверное…

– А почему я его сейчас не вижу?…

– Ну Я откуда знаю!… – воскликнул Господь. – Это ж не Я про сияние говорю, а они, правда? Наверное, это невидимое сияние. Которое не выносят только люди.

– А Ты не думал, – спросил Сатана, произнося слова четко и раздельно, – что они просто боялись… сказать тебе… что у Тебя гингивит?…

Господь замер. Натаниэль смотрел на Него, не отрываясь. Господь смотрел на Натаниэля. Мягко открытая ладонь Господа двинулась к Его лицу.

– А?… – спросил Сатана.

– Нет. – твердо сказал Господь. – Не думал.

Сатана вздохнул и схватил подушку.

– Ну да, ну да. – сказал он. – Образец святости, а бороду не бреешь.

– А чем тебе борода не нравится?… – Господь погладил бороду.

– Да так, – Натаниэль пожал плечами. – Просто у Тебя в бороде крошки еще от четырех хлебов остались. С рыбою.

– Неправда!

Натаниэль махнул рукой.

– И потом, – сказал он, – Ты слышал про женское божественное начало? Мать-природа там, Земля-матушка, великая родительница, раздвинувшая ноги для того, чтобы родить саму себя?…

– Ну?…

– Что – ну?…

– Ну слышал.

– Ну так это же Ты, так?…

– Ну допустим Я. – Господь насторожился. – А что не так?…

– Ну я Тебя поздравляю, – сказал Натаниэль, – ну что не так. Ты бородатая женщина. Можешь в цирк на полставки устроиться.

Господь вздохнул и снова погладил бороду.

– 'ни символ плодородия. – сказал Он. – 'ни растут.

– Это Ты только что придумал. Не было ни у кого бородатых богинь.

Они снова замолчали.

– У викингов были. – сказал вдруг Господь.

– У кого?… – не понял Сатана.

– Ну у этих. С рогами. Они все были маленькие и бородатенькие.

Натаниэль задумался.

– Не, не, у них жены были, – сказал он уверенно, – круглые такие жены, румяные. Жен ты слепил из поднявшегося теста, чтобы они были аппетитными. А мужей ты вылепил из глины и грязи, и они все время месили эту глину и не мыли лица, пока жены месили тесто.

– Да?…

– Точно.

– Ты уверен?… – Господь обескуражено замолчал.

– Уверен.

– Из теста?…

– Да. Из соленого теста. Они пекли булочки и коптили салаку.

– А осталось?…

– Что осталось?…

– Тесто осталось, нет?…

Натаниэль склонил голову к плечу.

– А Тебе зачем?… На холоде стоит.

Господь шмыгнул носом и укрылся одеялом как плащом.

– А пожрать че-нибудь есть?… – спросил Он.

***

БОНУС

Иуда Искариот помедлил еще секунду и, вдохнув зачем-то полной грудью, спрыгнул с осинового сука.

Веревка нежно скользнула по его горлу и перед глазами Иуды поплыли быстрые цветные круги. За белым последовал желтый, за желтым – красный, за красным не было ничего.

Совершенно ничего. Иуда моргнул. Ничего. Полная, абсолютная темнота. Он поднял руки и ощупал шею – ни веревки, ни следов от нее не было.

Еще раз моргнув, Иуда опустил руки и осторожно выдохнул. Затем вдохнул.

Темный воздух был очень сухим и пах холодным дымом. Пальцы Иуды коснулись чего-то мягкого и сухого, он стоял на этом чем-то коленями.

«Пепел», понял Иуда, поднеся пальцы к лицу. Он попытался встать, но ненадежный грунт подался под ним и теперь он стоял на одной, по колено увязшей, ноге. Иуда присел на вторую ногу и попытался освободиться.

Когда ему это удалось, его глаза уже слезились от сухого воздуха и кромешной тьмы, а в ушах начало звенеть от тишины и ужаса. Иуда попытался закрыть глаза, но не смог и продолжал таращиться в черное никуда.

Вдруг к тонкому звону в ушах добавилось бормотание – оно становилось все громче и пронзительней и Иуда уже не был уверен, что ему кажется.

Обернувшись, Иуда увидел тусклое пятно серого света, ползущее справа налево.

Он замер, не отрывая от пятна текущих глаз. Тусклый свет прорезал ослепительно белый луч и над верхушкой холма, на котором увяз Иуда, поднялась шевелящая губами голова очень тощего старика с безумным блеском в глазах и сияющим обручем вокруг клочковатых редких волос. Старик, не переставая бормотать, уставился на Иуду, Иуда уставился на старика.

Сияние вокруг морщинистого лба освещало не только своего носителя, но и изрядную часть местности – стали видны черные холмы и барханы, грандиозные и уходящие за пределы светового круга. Пепел оказался смешан с чем-то, что Иуда сперва принял за мелкую гальку. Пеплом же был покрыт безумный старик, в бороде его запуталось множество белых галечек.

Иуда запустил пальцы в пепел и в руке его остался маленький мягкий цилиндрик.

Престарелый светильник сидел, не двигаясь – шевелились только сухие губы – и глядел на Иуду почти дружелюбно. Иуда посмотрел на цилиндрик – на цилиндрик тонкими, неизвестными ему, литерами был нанесен тетраграмматон. Иуда отряхнул руки, от которых теперь исходил неприятный запах пожара, и прислушался к бормотанию старика. Он подумал, что старик говорит на неизвестном ему языке, но не смог отличить ни отдельных слов, ни даже отдельных звуков – голос старика напоминал шум болельщиков, собравшихся поспорить – какая волна придет к берегу моря первой. Тем не менее старик явно обращался к Иуде.

– Эээ… – попытался сказать Иуда, чтобы как-то начать разговор, но буква застряла в пересохшем горле и ему пришлось громко откашляться.

Старик вскочил, высоко вскинув руки, и побежал вниз по холму, не переставая бормотать ни на секунду.

– Стой! – закричал Иуда, не желая оставаться в темноте. Он кинулся за мечущимся в середине собственного светового пятна стариком, не удержался на ногах и мягко покатился вниз по склону с осыпающейся волной. Когда он очутился у основания, яркий старик уже вскарабкался на следующий гребень и через пару секунд исчез. Отплевываясь от мягко кружащегося пепла, Иуда полез наверх, надеясь снова увидеть свет.

Улегшись животом на краю гигантской пепельной гряды, Иуда отер глаза рукавом и, прищурившись, начал высматривать старика. Гигантский солнечный зайчик будто метался по склонам холмов, до которых старик явно не мог добежать за прошедшее время. Иуда попытался отдышаться.

Внезапный запах горячего воска сорвал его с верхушки и он, не в силах остановиться, снова понесся вниз вместе с лавиной странного местного грунта – навстречу кругу из пяти свечей, оплывших и отбрасывающих пятиконечную тень в центр круга.

Свалившись со склона, Иуда закрыл глаза и потряс головой.

– Да, спасибо, – сказал чей-то тонкий голос снизу, – а теперь, если ты закончил, могу я попросить кое о чем?…

Иуда замер.

– Отлично, – сказал голос, – добро пожаловать. А теперь если ты не против, слезь с меня, мать твою.

Иуда откатился в сторону, чуть не сбив одну из свечей, и уставился в густую тень. Кто-то неизвестный тихо отплевывался и явно ругался на неизвестном Иуде резком языке.

– Ничего страшного, – сообщил неизвестный, садясь и вытряхивая из волос пепел, – я всего лишь спал и ты всего лишь чуть не сломал мне шею, не надо так убиваться.

– Я… – сказал Иуда. У него начала кружиться голова.

– Свечку передай.

– Что?…

– Дай свечку!

Иуда протянул неизвестному свечку. Тот поднес ее к лицу, блеснули два круглых стеклышка, в воздух поднялось облачко сизого дыма и незнакомец с наслаждением вздохнул.

– Ну рассказывай, – сказал странный после секундного молчания.

– О чем? – спросил Иуда с готовностью.

– Обо всём, – вздохнул незнакомец. – Только покороче, вечностью не надо злоупотреблять.

– Раньше начнешь – раньше кончишь! – вырвалось у Иуды внезапно. От неожиданности он захлопнул рот и так сильно лязгнул челюстью, что у него закружилась голова.

– Ну да, примерно, – равнодушно согласился незнакомец.

Его неподвижное лицо повернулось к Иуде. Над узкими, испачканными пеплом скулами, там, где у нормальных людей (у нормальных людей с узкими, испачканными пеплом скулами, во всяком случае) пролегли бы две неглубоких тени с блестящими искорками глаз, плясали два круглых язычка пламени. Иуда легко согласился с самим собой, что ему очень, очень страшно и с легким сердцем рассказал всё.

Совершенно всё.

Он уложился примерно в сорок секунд.

– Тридцать? – недоверчиво уточнил незнакомец. – Что, весь шум за тридцать сребреников?…

Он вздохнул не очень громко, но так проникновенно, что с ближайшего склона сорвался и сошел на Иуду маленький поток шуршащего пепла.

– Скоро по карманным кражам работать будем, – сказал незнакомец горько, – по носовым платкам.

– Я… – начал Иуда.

– Заткнись. – сказал незнакомец, устало потирая лоб, – просто помолчи минутку.

Они помолчали.

– По штопаным, – сказал незнакомец наконец и выдохнул дым. – Ладно.

Он щелкнул пальцами, небольшой уголек описал дугу и, упав, светил из темноты еще пару секунд.

– Нет, правда, а тут-то ты что делаешь?

Иуда пожал плечами. Незнакомец снова вздохнул.

– Я даже не представляю, где я, – сообщил Иуда, надеясь помочь.

– А, это, – застекленный помахал рукой, – у нас тут временные трудности. – он снова прикурил от свечки. – А так это Геенна.

Иуда закашлялся.

– Временные трудности? – переспросил он.

– Да, – незнакомец зевнул. – Трудности. У нас трудности с коммуналкой, довольно грязно у нас и в общем мы отстали от плана.

– Мы? Ты и тот старик с люстрой?

– Нет. Мы здесь только я.

– А ты сам-то кто?…

Сатана, зевнув еще раз, объяснил.

– Я тебя видел уже вроде, – сказал Иуда.

На этот раз плечами пожал Натаниэль.

– Так а что случилось-то? – спросил Иуда. – Я всегда думал, что тут полно народу.

– Это всё, – сказал Натаниэль поучительно, – неспособность к стратегическому планированию и принятие невзвешенных решений. Мы – ну то есть я – когда только начинали, я к Нему пришел, – он ткнул пальцем вверх, – с предложениями. Слово за слово, на третьем слове поссорились. С Ним это быстро.

– Это да… – вздохнул Иуда.

– Я тебе очень признателен буду, – сообщил Натаниэль, выбрасывая очередной окурок, – если ты ограничишься репликами типа «И чего?», пока я рассказываю. Так вот. Он сказал, что если я думаю, что знаю о жизни после смерти больше Него, почему мне самому не попробовать. Я сказал, что не против. И что мы будем зажигать. Ну в смысле я. Жечь будем.

– И чего?…

– И Он пожал плечами, сказал жечь на здоровье и спросил – на сколько человек рассчитываю и какое давать помещение. Ну я и сказал, что на очень много, что Ему вообще ни одного не оставлю, очень много, не знаю даже сколько много – вот как много… Ну он и дал на столько.

– И чего?…

– Можно «А дальше что?».

– А дальше что?…

Натаниэль улегся на спину.

– А дальше я здесь и без света, потому что не могу найти выключатель. Потому что не могу найти стены. А так все хорошо могло получиться! Так… по-домашнему, уютно!…

– На этом, уютно?… – недоверчиво спросил Иуда, пропуская через пальцы горсть пепла (об этом Иуда пожалел сразу же, большая часть пепла на пальцах и осталась).

– На чем?… – Сатана поднял голову. – А. Я сперва в стаканчик стряхивал. – он захихикал, – он до сих пор наверное снизу где-нибудь.

По гребню соседнего бархана, распевая что-то, что распевать невозможно в принципе, пробежал освещенный старик. Сатана и Иуда проводили его взглядами.

– Немного народу-то у тебя в итоге, – заметил Иуда.

– Да это Он. Запугал всех Геенной, – вздохнул Натаниэль. – Может и правильно… Мне правда надоело. Стоит заикнуться о том, что вообще есть альтернатива – такой вой подымается. Обманул, соблазнил, искусил, бедный грешник, заблудшая овечка, дурное влияние… – Сатана вздохнул ещё раз. – Нечестная конкуренция. Вот и нет никого.

Из-за небольшого холмика вынырнул бормочущий. Он подошел к Натаниэлю и выжидающе уставился на него.

– А это-то кто?… – спросил Иуда у поднявшегося со вздохом Сатаны.

– Иоанн, – ответил Сатана, – Креститель. Плюнь.

Иоанн послушно плюнул на подставленный Сатаной платок, и тот принялся стирать с лица Крестителя пепел.

– А здесь-то он что делает?… – поразился Иуда. – Что, с Самим что-то не поделил?… По профессиональной части?…

Сатана пожал плечами.

– Ему тут вроде нравится, – сказал он. – Ну вот. Кто у нас тут такой чистый?… Давай. – скомандовал он.

Креститель послушно высморкался, да так, что сияющий обруч закачался из стороны в сторону.

– Молодец, – похвалил его Натаниэль, комкая платок. – Беги.

Креститель сорвался с места и заскользил вверх по склону. Сатана выбросил платок и закурил.

– А что он бормочет?…

– Не знаю, – сказал Сатана, – не слушал никогда. Может, привычка. Говорить нечего, а привычка осталась. Вы, люди, все – сплошная речь. Диалоги, монологи. Описания природы.

Иуда встал с колен. Ему стало трудно дышать.

– Если мы речь, ты тогда кто?… – спросил он.

– Я, – вздохнул Натаниэль, снял очки и пристально посмотрел на Иуду, – сила, которая вечно хочет как лучше, и вечно делает как всегда.

Иуда схватился за горло, не в состоянии вдохнуть. Голова пошла кругом.

– А ты уверен, что повесился?… – ухмыльнулся Сатана. – Первый раз вижу, висельника, который себя не обделал.

Иуда царапал горло обломанными ногтями, его лицо налилось кровью.

– Ладно, – через поплывшие перед глазами цветные пятна он увидел махнувшего ему рукой Сатану. – Даст Бог, свидимся.

Иуда провалился в бездонный колодец, что-то резко дернуло его вверх и он открыл глаза.

Перед его лицом покачивались осиновые листья. Поглядев вверх, Иуда увидел ободранную соскользнувшей от основания веревкой ветку. Он почувствовал, что стоит на земле, потом почувствовал, что веревка слишком туго сдавливает его горло и торопливо встал на цыпочки, чтобы давило не так сильно.

Распутывая непослушными, кажущимися очень толстыми, пальцами тугой узел у левого уха, Иуда слушал как поют птицы, как свистит ветер, жадно втягивал ноздрями воздух, смотрел через слезы на ослепительно белое солнце.

– Даст Бог, – сказал он хрипло, распутавшись и ощупывая себя, – свидимся. Не дай Бог, конечно.

***

– Поговорить с духом?… – переспросил Пророк. Он пристально посмотрел на Гамлета. – Конечно у нас можно поговорить с духом. Мы это делаем. Мы на этом специализируемся.

Гамлет выдохнул.

– Что для этого нужно? – спросил он.

Пророк поднял глаза к потолку.

– Деньги, – сказал он, изучая затянувшую потолок паутину, – да, деньги. Мы делаем это за деньги.

– Кто «мы»?… – удивился Гамлет.

– Мы с духами. – сказал Пророк.

Гамлет пожал плечами.

– Деньги не проблема.

– «Деньги не проблема» как «заплачу сколько надо» или как «деньги не проблема, всё равно их нету»?… – уточнил Пророк.

Гамлет молча отстегнул от пояса кошелек с золотом.

– Ага, – сказал Пророк, глядя на кошелек и облизывая губы, – хорошо. Значит к делу. К делу?…

– К делу, – подтвердил Гамлет.

– Может, чая? Вина?… – предложил Пророк. – Еще пара минут обмена остроумными репликами?…

– Ты будешь вызывать духов или нет?… – раздраженно спросил Гамлет.

– Буду, конечно. Где же это лучше…

Пророк обернулся и оглядел комнату, заполненную старой пыльной мебелью.

– Ну можно и прямо здесь. – Он уселся на ковер, скрестив ноги, – Присаживайся.

Гамлет сел рядом. Пророк взял его за руки.

– Закрой глаза. – сказал он. – Погрузись в себя. Представь бесконечную пустоту и сияющую белую точку.

Гамлет сосредоточенно наморщил лоб.

– Представь, что погружаешься в эту пустоту. Пускай для тебя не будет времени, пространства, забудь всё, пускай для тебя существует только точка.

Гамлет стремительно провалился в черный колодец без стен. Он несся то ли вверх, то ли вниз навстречу точке, которая становилась всё больше, при этом не меняясь.

«Что за чушь!» подумал Гамлет и открыл глаза.

Пророк смотрел прямо на него.

– Поздравляю! – воскликнул он. – Ты только что говорил с духами. Пока ты пребывал в их мире, здесь прошло два часа.

Гамлет посмотрел на не осевшее ещё облачко пыли, которое он поднял, когда садился.

– Прошло секунд десять.

– Прошло два часа, – сказал Пророк с упорством.

– Может, пятнадцать, – сказал Гамлет, – но скорее все-таки десять.

– Не знаю, – сказал Пророк, – платить придется за два часа.

Гамлет застонал.

– Старик! – воскликнул он, – я сюда не торговаться пришел, я с духами пришел поговорить! Где духи? Духи где? Нет духов – нет денег!

Пророк заерзал и отпустил руки Гамлета.

– Но потом ты мне заплатишь за два часа? – спросил он.

Гамлет снова застонал.

– Да, да! – крикнул он. – Заплачу, только дай мне поговорить с проклятыми духами!…

– За проклятых у нас дополнительная наценка, – сообщил Пророк, – у них всегда плохое настроение.

Гамлет встал и в изнеможении закрыл глаза.

– Ясно, – сказал он, – я сразу знал, что не туда пришел.

– Туда, туда. – сказал Пророк. – Пойдем. Я отведу тебя в место, где ты спокойно поговоришь с мертвецами.

– И они будут отвечать?… – спросил Гамлет, отряхиваясь.

Пророк провел Гамлета через все здание и остановился у ободранной деревянной двери, из которой торчал проржавевший ключ.

– Вот, – сказал Пророк просто, толкая дверь, – именно сюда приходят те, кому нужно поговорить со своими покойниками.

Комната была небольшой, полутемной и более грязной, чем те грязные комнаты, через которые Гамлет с Пророком прошли. В центре стояла большая кровать, покрытая смятым покрывалом. У одной стены стояло прорванное кресло, у другой – давно разбитый и высохший умывальник.

– Это что, твоя спальня?… – удивился Гамлет.

– Это место, где можно поговорить со своими покойниками. – повторил Пророк.

– Но тут же… не так!… – воскликнул Гамлет. – Тут грязно, тут плесень, и…

Гамлета внезапно охватил унылый ужас. Он потерял слова.

– А ты хотел светящееся пространство между мирами, белое, чистое, уютное, сферическое?… – поинтересовался Пророк.

– Ну… да!… – воскликнул Гамлет печально.

– Оно на ремонте. – сказал Пророк. – Пока что тут.

Гамлет обошел вокруг кровати.

– А она-то тут зачем?… -спросил он.

– Ну… – Пророк помахал рукой. – Знаешь, ну там вдовы приходят побыть со своими мужьями… Например… – Он смерил Гамлета взглядом. – Да, если ты захочешь быстро узнать, понесла… понес ли ты дитя – три золотых.

– Я с отцом поговорить хочу!… – сказал Гамлет.

Пророк поднял глаза и снова изучил паутину на потолке.

– Два, – уступил он, – только для тебя.

Он затворил дверь.

– А что мне делать-то?! – крикнул Гамлет.

– Просто жди! – крикнул из-за двери Пророк.

Ключ повернулся в замке.

***

– В этот раз, – объявил Господь, – «Ирония» по Первому.

Натаниэль застонал.

– Что опять не так?… – осведомился Господь, глядя на него поверх очков.

– Да ничего, – Сатана развел руками, – просто… целую вечность, каждый год…

– И вовсе… – начал Господь.

– Да я знаю, – поднял руки Натаниэль, – знаю, что всего пять тысяч двести что-то там. Но иногда…

Он вздохнул.

– Да что там иногда. Такое чувство, – сказал он, – что уже двести миллиардов раз посмотрели. Или четыреста.

***

– А что это? – спросил Натаниэль. – Это что, мне?… Это барашек?…

– Нет, не барашек, – сказал Шредингер.

***

07.03.2006

Собрано: FerroCat ( http://ferrocat.livejournal.com )

Отверстано : helene ( http://helene50.livejournal.com )

Текст дан в черновой редакции, подробнее о книге можно узнать на официальном сайте http://polumrak.ru