Текст книги "Пепельный ангел (СИ)"

Автор книги: полевка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

– Доминик, – улыбаясь, начал Роберт, – познакомься, это мой Анджей, пока еще Анджей МакАлистер, а в ближайшее время, я надеюсь, он станет Анджеем Динлохом. Анджей, познакомься – это Доминик Кантарини. Он был мужем нашего Дилли.

– Да, Мадлен сообщил мне, что это вы нашли яхту Дилана. Я зашел поблагодарить вас лично, – он подошел и взял Ангела за руку, накрыв сверху второй рукой. Руки были теплые и сильные. Не выпуская руки, он заглянул Ангелу в глаза и спросил:

– Скажите, ВЫ ЛИЧНО обследовали яхту на предмет поломок? Я читал ваш отчет, но там прямо об этом не говорилось. Просто перечислялось, что было сломано и как это обнаружили.

– Нет, – Анджей аккуратно освободил руку, – у меня в то время не было достаточной квалификации. Ходовую часть яхты обследовали мои люди – Бим и Бом.

– Странные имена, или это позывные?

– Нет, это их имена, они близнецы. В отчете это было указанно. А с чего бы вдруг такой интерес? Уже год прошел.

– Яхта была на экспертизе, результаты стали известны недавно. И что странно, те детали никак не могли сломаться. И почему ваши люди смогли так быстро отремонтировать судно, в то время как механик ничего не мог сделать?

– Ну, наверное, уровень подготовки моих людей лучше, чем у ваших механиков, – улыбнулся Анджей. – мы, знаете ли, научены принимать нестандартные решения.

Резко распахнулась дверь, и в комнату влетело Розовое Чудо в облаке развевающихся золотых волос. В сапфировых глазах блестели слезы. Увидев Анджея, Тео бросился к нему на грудь и разрыдался. Анджей обнял его и посадил на диванчик. Взяв коробку с бумажными салфетками, сел рядом и обнял, гладя по волосам. Подождав пока слезы, немного стихнут, он мягко спросил:

– А теперь рассказывай, что произошло, – и протянул пару салфеток.

– Я выиграл… – шмыгнуло носом чудо, – я теперь не представляю, что делать, – чудо с надеждой уставилось на Анджея.

– Объяснись, я не смогу помочь, пока не пойму в чем тут дело.

– Я выиграл на конкурсе молодых талантов, – аккуратно промокнул глаза братик, – и теперь меня приглашают на учебу в Ла Скала, а по окончании учебы даже обещают небольшую роль, представляешь? – улыбнулось зареванное чудо, – я и пою в Ла Скала! – и закрыв глазки, чудо счастливо вздохнуло.

– Ну, это же прекрасно. Почему же тогда плачешь? – удивился Анджей.

– Так мне папочка не разрешал, – вновь разревелось сокровище, – когда я ему сказал о конкурсе, он сказал, что порядочному омеге нечего бесстыдно выпячивать свои достоинства на плебейском конкурсе. Он меня не отпустит, – шмыгая носом, сообщил Тео, – он меня теперь вообще никуда не пустит, запрет в комнате и будет мозг выклевывать.

– Знаешь, давай вначале успокоимся, – мягко сказал Ангел,– выпьем чаю, и решим, что делать.

Роберт позвонил в колокольчик и попросил принести чаю омегам и, переглянувшись с Домиником, добавил: «И чего-нибудь покрепче для альф».

– Простите нас, – сказал Анджей, обращаясь к Доминику, – за эту семейную сцену.

Теодор резко дернулся, он только сейчас заметил в комнате постороннего человека, и очень мило засмущался и покраснел. А вот Доминик выглядел странно. У него были расширены зрачки, он глубоко дышал носом, и вид имел немного невменяемый. У Анджея от нехорошего предчувствия сжалось сердце.

Вскоре Анджей разливал чай, а Роберт коньяк. Все немного помолчали. Внешний вид Доминика вызывал у Ангела все большее и большее раздражение. Надо спровадить младшенького побыстрее.

– Тео, я думаю тебе надо поговорить с папочкой как можно скорее, – начал Ангел, – пока эта информация к нему не дошла из чужих уст. Пусть он узнает твой вариант событий. Ты ведь победил? А, значит, ты самый достойный, тебя признали лучшим из лучших. И он теперь может тобой гордиться. А то, что ты без спроса пошел, так это ты просто берег его слабое сердце от лишних переживаний, – Ангел улыбнулся, – Ведь, правда, так и было?

Теодор быстро все понял и счастливо рассмеялся. Он быстро поцеловал брата и побежал к двери. Пробегая мимо Доминика, он запнулся о ковер. Альфа его подхватил свободной рукой, и они обменялись долгим и проникновенным взглядом. Тео еще раз покраснел, вырвал лапку и убежал. Доминик оглянулся ему вслед.

В высокую спинку кресла Доминика, на уровне глаз воткнулся маленький ножик для масла. Альфа недоуменно посмотрел в сторону, откуда он мог прилететь и наткнулся на стальной взгляд омеги.

– Даже не смотри в его сторону. Забудь о нем, – взгляд был холоден и пуст.

– А если он мой истинный? – улыбнулся альфа.

– А мне наплевать, для меня это не показатель. Он хороший ребенок, а решишь испортить ему жизнь, будешь иметь дело со мной.

Доминик потрогал ножичек, тот начал вибрировать от прикосновений. Альфа ухмыльнулся, встал и попрощавшись, вышел.

*

Мадлен давно вернулся из театра, но так и не переоделся, он был в раздумьях. Не хватало только одного шага, одного толчка, чтобы общество приняло брак его сына с Анджеем на ура.

В комнату вошел Доминик, Мадлен не удивился его появлению, во-первых, он был почти родней и, во-вторых, Мадлен знал, что он приходил поговорить с Анджеем по поводу найденной яхты.

– Я бы хотел спросить совета, – улыбнулся мужчина, – у старшего и более искушенного в жизни человека.

Мадлен от неожиданности аж моргнул пару раз. Старшего! Вот нахал! Да они выглядят ровесниками, даже, пожалуй, из-за своей миниатюрности Мадлен выглядел младше. Но увидев растерянность на лице Доминика, решил не обижаться, а постараться понять, что он хочет. Доминик молчал и слабо улыбался. Выглядел как-то немного глуповато, что было странно само по себе.

– Вы знаете, мне кажется, нет, я уверен, что встретил своего ИСТИННОГО ОМЕГУ.

Папа быстро прикинул, что в комнате их было четверо – сын, Анджей, Доминик и малолетний брат Анджея, как его там, Теодор. «НЕУЖЕЛИ АНДЖЕЙ», – с ужасом подумал папа, он напрягся в ожидании следующих слов.

– Когда ваш сын описывал свои чувства по отношению к Анджею, я в душе посмеивался над ним, считая это все немного восторженным бредом влюбившегося альфы. Но теперь, когда я увидел ЕГО, я понял, что пропал!

Не замечая, что взгляд папы налился свинцом, альфа продолжил:

– Когда я увидел эти голубые глаза и золотые локоны… Я… Я теперь не знаю, как мне прожить до утра, без этих глаз, без этого милого личика.

Вздох папы был таким шумным и с таким облегчением, что Доминик вопросительно уставился на него.

– Милый мой, – улыбнулся папа, – я помогу вам. У меня есть его портфолио и я с удовольствием вам его дам, – летящей походкой он подбежал к бюро и, поискав немного, достал тонкую папку.

– Откуда у вас это портфолио? – нахмурился альфа.

– Ну, мой милый, мой сын был холостяком, и я, как ответственный родитель, собирал информацию обо всех возможных кандидатах. Когда сын выбрал Анджея, я избавился от всех, но эти два я оставил, все-таки братья моего будущего зятя. Ну, вы понимаете, почти родня и все такое.

Доминик заметно расслабился и открыл папку. Оттуда на него кротко взглянул Солнечный зайчик. Доминик выпал из реальности, разглядывая нежные и невинные черты уже дорогого лица. Следующее фото порадовало его своей красотой – Зайка за фортепиано, мило улыбается, положив руки на клавиши. Зайка в саду на качелях в окружении цветов. Милашка.

Пока альфа пускал слюни на фото, Мадлен успел приказать принести чай, разлить его и придумать следующий ход, который устроит всех.

– Я знаю, что вам делать, милый мой, – оторвал альфу от созерцания своей мечты голос Мадлена, – вы должны провести Дебютный бал в своей загородной резиденции.

Увидев удивление на лице Доминика, продолжил:

– Ваша семья является одним из столпов общества и не раз устраивала Дебютные балы. В этом году бал должны были проводить Макинтоши, но, если вы объявите о своем решении, они не будут против. И более того, общество поймет. Вы холостяк и вы в очередном поиске. Многие семьи с удовольствием представят вам своих отпрысков на выданье, – Мадлен счастливо захихикал, – остерегайтесь начала ОХОТЫ, вы ценный приз для любого.

Доминик досадливо поморщился, уже больше года он отбивался от назойливых кандидатов и свах.

– Мне это было бы крайне неудобно. Я без супруга, а значит провести бал как положено не смогу.

– Глупости, с организацией я вам помогу, а для встречи гостей… Пригласите моего сына с женихом. А что? Анджей хорошо воспитанный омега и, я уверен, справится с задачей, а вам, мой дорогой, будет проще добиться взаимности от «предмета ваших воздыханий».

Доминик оценил тонкость расчета. Если во время Дебютного бала Роберт и Анджей будут стоять рядом с ним на церемонии приветствия дебютантов, то это будет означать, что он, Доминик Кантарини, безоговорочно принимает и поддерживает связь Роберта и Анджея, а значит, все маломальски сообразительные люди примут их и будут считать единственно правильными их взаимоотношения. Первый брак Анджея будет считаться досадным недоразумением. Никто не посмеет сказать против даже слова.

– Я буду вам очень благодарен, – ответил Доминик, прижимая папку к груди, – я сам попрошу Роберта и Анджея об услуге, а вас попрошу поговорить с Макинтошами.

Мадлен был в восторге. Такая сенсация – Синяя Борода Доминик Кантарини опять в поисках нового мужа. Мими будет в восторге.

========== клятва Анджея ==========

Анджею было неспокойно. Не находя себе места, он метался по гостиной. Вечер был безнадежно испорчен. Вначале эта встреча с бывшим мужем. Он думал, что все уже давно забыто, все прошло, и он смог похоронить эти воспоминания глубоко в душе. Но один только вид Оливера воскресил давно забытые чувства, былую боль и отчаянье. А его голос, этот жуткий, манерный голос с визгливыми нотками! И стоило только его услышать, как сразу в памяти всплыли те страшные воспоминания, а из самой глубины его естества вновь поднялся этот липкий страх. Но почему так больно, как будто и не прошло столько лет? Почему вдруг стало страшно от мысли, что все может вернуться вновь, что ничего не изменилось? Он-то ведь стал совсем другим, он-то изменился! Теперь в его власти убить Оливера, одним мановением руки он может причинить ему столько боли, сколько и не вытерпеть человеку! Но, оказывается, не так уж он изменился, один только звук голоса бывшего мужа разбудил в нем перепуганного мальчика. Надо успокоиться, надо взять себя в руки! Надо отпустить прошлое, вытравить его из себя, чтобы этот страх ушел раз и навсегда из его воспоминаний, его жизни, чтобы ничто и никогда не смогло воскресить даже его тень! Надо стряхнуть это, как стряхивают налипший сор с одежды, как стряхивают налипшую к ботинкам грязь. Надо идти дальше, не оглядываясь!

А еще этот мерзкий Доминик! Как он посмел?! Он смотрел на малыша Тео, как удав смотрит на свою очередную жертву. Нет, он не допустит, чтоб брат повторил его судьбу! Анджей был вне себя от ярости. Что, старый козел, на молоденьких потянуло? Зубы обломаешь! Но, прежде, чем действовать, надо собрать побольше информации. Анджей плотоядно улыбнулся. Ну, вот и для него нашлась работа!

Ожил коммуникатор, довольные ребята докладывали об окончании работы и предлагали устроить пробный полет. Договорились встретиться завтра в обед в лунных доках.

Надо помыться, пусть вода смоет все тревоги и сомнения. После хорошего душа Анджей всегда чувствовал себя чистым и освобожденным.

Роберт зашел к папе пожелать ему доброй ночи. Тот, в свою очередь, рассказал ему о желании Доминика провести в своей загородной резиденции Бал Дебютантов и предупредил, что он обратится за помощью к ним. Папа попросил, чтобы Роберт аккуратно подготовил к этому Анджея, ведь, как другу семьи и почти родственнику, они не могут отказать Доминику в его просьбе. Он всегда помогал и поддерживал их в тяжелые моменты, особенно, когда пропали Дилли и Вилли, Доминик всегда был рядом. И, вообще, будет совсем нелишне еще раз показаться перед всем бомондом с высоко поднятой головой. А на Балу с поддержкой Доминика это будет удобнее всего. Главное, чтобы Анджей не стал упираться.

В спальне Анджея не оказалось. Услышав шум воды, Роберт пошел искать его в ванную. Открыв дверь, он увидел в клубах пара и брызгах воды стоящего в душевой кабинке Ангела. Опустив голову и опершись рукой о стену, он являл собой воплощение усталости и отчаянья. «Любовь моя, ты не один, я всегда буду рядом!» – мелькнуло в голове у Роберта.

Раздевшись, он тихо скользнул к своему Ангелу. Рука Роберта нежно прикоснулась к плечу Анджея. Тот поднял голову и прошептал:

– Я собирался помыться.

– Я помогу тебе,– в ответ шепнул альфа и, взяв флакон с шампунем, выдавил себе на руку немного его содержимого, – просто закрой глаза и расслабься. Слушай свои ощущения, я все сделаю сам.

Его пальцы умело массировали кожу под волосами, нежно касаясь шеи, взбивая пену на мокрых прядях волос. Они невесомо скользили по шее и плечам, и от этого мурашки бегали по всему телу в поисках спасения. Дыхание сбилось с ритма.

– Тебе нравится? – горячий шёпот унес остаток тревог.

Ангел, повернувшись лицом к Роберту, обнял его за сильную и спокойную спину, чувствуя пальцами, как табун мурашек радостно рванул по его рукам на спину любимого. Пальцы альфы скользили по лбу омеги, разглаживая сведенные брови, спускаясь по скулам к губам и подбородку. Анджей закрыл глаза, отдаваясь сумасшедшим ощущениям от дурманящей близости.

– Безумно хочу тебя, – жадные губы альфы накрыли его губы, не позволяя уклониться от настойчивого его желания.

Руки исследовали расслабленные плечи, нежно и чувственно спускаясь вниз, задели бусинки сосков, погладили по напряженному животу, проскальзывая вниз к сосредоточию желания, медленно и осторожно двигаясь вдоль ствола. Ангел, изгибаясь и вздрагивая, всем телом прижимался к горящему телу Роберта сквозь струящуюся воду. Он выгибался в страстной истоме, было так сокрушительно жарко, тело дрожью отвечало на каждое прикосновение.

Роберт подхватил Анджея под ягодицы. Омега выгнулся дугой, обнимая ногами спину альфы, когда он вошел в него резким толчком. Руки скользнули по плечам к крепкой шее, тяжело дыша, Ангел потянулся к губам любимого и прикосновение его языка, как разряд тока, пронзило насквозь, как удар молнии, сжигая все тревоги. Альфа начал двигаться, сначала медленно, прислушиваясь к частому дыханию, а затем быстрее, с каждым толчком погружаясь в него все резче и глубже. Омега, едва сдерживая слезы от остроты происходящего, жалобно скулит и тянется зацелованными губами к губам альфы, чтобы успеть, чтобы дотянутся до них прежде, чем их обоих накроет с головой такой пронзительный, почти болезненный оргазм. Выплескиваясь на живот любимому, он чувствует, как сжавшееся колечко мышц выжимает досуха рычащего альфу, вжимающего его в стену душевой судорожными рывками.

Роберт, прижимая к себе Анджея, откидывается на стенку душевой кабинки и сползает по ней на пол. Восстанавливая сбитое дыхание, альфа усаживает к себе на бедра своего омегу, руками ощущая отголоски перенесенного оргазма. И только губы шепчут, как молитву, брачный обет клана:

– Люблю, люблю, ты мой. Телом своим боготворю тебя.

Руки омеги вздрагивают и, обнимая за шею, в ухо несется шёпотом ответный обет:

– Отныне я – твой супруг, а ты – моя жизнь.

Утро началось, как всегда, слишком рано. Анджей повозился под одеялом, но, не придумав ничего лучше, стал быстрыми поцелуями будить своего альфу. Тот зашевелился, и, не открывая глаза, попытался схватить свое юркое сокровище. Не получилось, пришлось открыть глаза.

– Ты мне заменяешь будильник, – сонным голосом сообщил он, глядя в счастливые глаза.

– Вставай, соня, тебе сегодня на работу.

– А что ты сегодня будешь делать? – с улыбкой спросил Роб.

– Я сегодня с Боби, – Ангел взглянул на него с печалью, – надо ему, наконец, сказать о смерти матери, дальше тянуть нельзя.

– Он встает попозже, так что я успею сбежать на работу, – пробормотал Роб и, услышав тихое «трусишка», согласился, – да, я просто не переживу, не смогу смотреть на заплаканную мордашку. Я не знаю, у меня просто сердце разорвется.

– Нас не будет дома пару дней. Маленький стресс лучше лечить сладким, а большой – путешествием. Ребята звонили, кораблик готов. Слетаем с Боби на ближайшую планету. Ему будет интересно, и масса новых впечатлений отвлечет его от боли утраты. У детей интересная психика, она крепче помнит переживания, но и легче их переносит. Главное, сделать все правильно.

– Боби очень повезло с тобой, и мне тоже. Мы успеем позавтракать? – встрепенулся Роб.

***

В столовой их встретили родители. Отец, как всегда, за завтраком просматривал последние котировки рынка. Папа элегантно возил ложкой по тарелке с кашей и явно выжидал что-то. Завязалась неспешная утренняя беседа. Роберт разговаривал с отцом о текущих делах и предполагаемых проектах. Анджей сообщил, что собирается поговорить с Боби о матери, а потом слетать с ним на ближайшую планету. Родители одобрили его решение с грустью в глазах.

Потом разговор коснулся вчерашнего визита Доминика и Анджей очень резко высказался в его адрес. Отец прервал разговор с сыном и решил вмешаться.

– Ты неправ в отношении Доминика. Он действительно хороший человек. Ты просто не видишь всей картины целиком. Ты, как это говорится, обжегся на молоке и теперь дуешь на воду. Понятно, что ты переживаешь за брата, но здесь другой случай. Как бы тебе объяснить… Доминик происходит из старинного рода венецианских дожей. Старый род – старые деньги. Его семья уже давно контролирует денежные потоки этой планеты и, в общем-то, если говорить честно, то и остальных планет федерации тоже. Заправляет всем его отец, ему хоть и семьдесят два года, но энергии в нем побольше, чем у некоторых молодых. А поскольку у них в роду все долгожители, то он, вероятно, еще долго будет присматривать за своими сыновьями. У него четыре сына альфы и два омеги, Доминик самый старший среди них.

Я могу сказать то, что видел сам. Доминика можно охарактеризовать, как воду, у которой есть три состояния – твердое, жидкое и газообразное. На работе он – глыба льда, как айсберг, и поверь, об него разбился не один Титаник. Для друзей, которых очень мало, и я рад, что наша семья входит в их круг, он, как неиссякаемый родник, дарующий чистую прохладную воду в жаркий день, радушный хозяин и надежный друг. А вот для своих мужей – он преданный и нежный, он, как легкий пар, окутывает их, обогревая и защищая, – на этих словах Мадлен насмешливо фыркнул, – да, ему в жизни фатально не везет. Четыре брака – четыре драмы. Ну, ты сам все знаешь лучше меня, – он обратился к мужу.

– Да, знаю, – Мадлен отложил ложку, – первый брак был договорной между двумя старыми семьями. Когда их поженили, Доминику было восемнадцать, его жене-бете – двадцать пять. Они прожили пять лет, пока Доминик учился в институте, а потом, когда пришла пора уезжать, жена неожиданно покончила с собой, наглотавшись снотворного и запив его спиртным.

Через год он женился на светской львице, она была омегой. Они прожили еще три года, а потом она забеременела и при очень странных обстоятельствах упала с лестницы, сломав шею.

– Доминик здесь абсолютно ни при чем, – перебил отец, – когда выяснилось, что ребенок еще жив, он заставил врачей поддерживать жизнь у мертвой матери, чтобы сохранить беременность до конца, но там что-то произошло и на шестом месяце пришлось сделать кесарево сечение, чтобы спасти ребенка. После рождения ребенок два месяца находился в специальном инкубаторе. Но не доглядели, дитя подхватило какую-то инфекцию и опять потеря. Мы тогда общались по работе, я помню, как он похудел и был черный от горя. Просто проклятие какое-то, роковое стечение обстоятельств!

– Но это не помешало ему через год опять найти себе мужа. В этот раз омегу-мужчину, – ухмыльнулся папа, – он был гонщиком, а Доминик – спонсором его команды. Они прожили семь лет, пока тот не разбился на гонках.

– Да. А потом ты, мой дорогой интриган, вместе с нашим Дилли устроили на него настоящую охоту.

Папа довольно улыбнулся:

– Дилан прожил с ним больше года, и ты помнишь, он был очень доволен. А то, что он погиб, это нелепая случайность, роковое стечение обстоятельств, как ты говоришь. Это кто угодно может подтвердить, вот хотя бы Анджей.

Анджей задумался. Но потом поднял голову и произнес:

– Он может быть очень хорошим человеком, душевным другом, любящим мужем и все такое. Но ему сорок, а Теодору через неделю будет только шестнадцать. И пусть он такой хороший держится от него подальше.

По коридору послышался топот маленьких ножек и в распахнувшуюся дверь ворвался Боби, за которым еле поспевал полненький Берти. Начался ритуал утренних поцелуев и радостных объятий. После которого оба альфы постарались поскорее улизнуть, сославшись на дела.

========== Прощанье Боби ==========

Боби плакал, свернувшись калачиком за шторой в библиотеке. Анджей погладил его по спине, а потом взял на руки и стал укачивать. Слезы потихоньку стали утихать. Мадлен осторожно выглянул из-за соседнего кресла, он очень надеялся, что Анджей найдет нужные слова и утешит их сокровище, а иначе… иначе он сам разревется.

– Но почему, – сквозь слезы спрашивал ребенок, – почему ее убили? Она же была хорошая, они же сами говорили, – Боби так надеялся, что Анджей скажет, что это ошибка и маму не убили, – ведь хороших не убивают? Правда?

– Нет, мой хороший, – Анджей вздохнул, – плохим все равно хороший человек или нет. Им самим плохо, вот они и хотят, чтобы всем вокруг было плохо, как и им. Они причиняют другим боль и страдания.

– А может, это ошибка? – Боби поднял голову и взглянул в глаза Ангела, – а может, мама жива и просто ушла куда-нибудь? – в его глазах было столько надежды. Мадлен тихо всхлипнул за креслом.

– Давай съездим вниз, ты сам все увидишь, – сказал Анджей, и, увидев, как Боби кивнул, добавил. – Только одеться надо иначе, ну, ты помнишь, серенькое и незаметное.

Боби окрыленный надеждой убежал.

– А может лучше на могилу к ней съездить? – поинтересовался Мадлен.

– У них нет могил, – спокойно сказал Ангел, – их слишком много таких без документов и прав. Они каждый день умирают сотнями. Их кремируют, если родственники хотят, то забирают пепел, а если никого нет, то пепел высыпают в общую кучу и используют в парниках, как удобрение для растений. Так что, когда повар смывает грязь с листьев салата у вас на кухне, то, выражаясь фигурально, он стряхивает чей-то прах в вашу мойку, – лицо папы Мадлена резко позеленело, он вскочил и куда-то убежал.

Анджей и Боби долго гуляли по тринадцатому уровню. Боби пытался говорить со своими знакомыми, они нашли старосту уровня, поговорили и с ним, но никто ничего не знал. Ангел понимал, что ее убили из-за денег, которые она взяла у Роберта в тот день, когда они к ней приходили. Но зачем об этом было знать Боби?

Боби мало кто узнавал, он сильно изменился за последнее время, подрос и стал крепеньким загорелым мальчишкой. В нем больше не было той болезненной хрупкости и полупрозрачной синевы. Боби и вел себя иначе, раньше он был тихим и незаметным, как мышонок, а теперь это был воспитанный и умный ребенок, только с очень грустными глазками.

Когда они поднялись наверх, Боби отказался от похода в кондитерскую, он был тих и неразговорчив. Казалось, что радость жизни оставила его, он был грустным и каким-то повзрослевшим. Анджей очень надеялся, что путешествие поможет ему преодолеть горе.

Аэрокар доставил их в лунные доки. Космические корабли уже давно не стартовали с поверхности планеты, для этого использовали Луну. На ней располагались ремонтные мастерские и верфи, на которых стояли космические корабли в ожидании полета. Попав под купол лунной станции, Боби был в восторге от всего, особенно от вида из большого панорамного окна на сотни кораблей, больших и малых, стоящих на приколе у лунной пристани. Еще больший восторг у него вызывала пониженная гравитация, поэтому прыгать получалось очень высоко. Он с таким азартом подпрыгивал по дороге, что Анджей боялся, чтобы он не стукнулся головой о потолочное перекрытие перехода.

Ребята удивились, увидев Боби, но обрадовались новому члену экипажа, и сразу потащили показывать ему небольшой кораблик. Кораблик был готов к полету, и они почти сразу стартовали. Анджей оценил объём проделанной работы, ребята были молодцы, и, понимая это, они хвастались, как маленькие дети. После старта Боби разрешили полазить везде, правда, под неусыпным надзором всего экипажа. Корабль был предназначен для перевозки грузов, поэтому абсолютно не подходил для перевозки пассажиров, а ребята, не привыкшие к удобству, даже не озаботились хоть каким-то комфортом. Главное, безопасность и эргономичность. Стук ботинок малыша эхом разносился по всему кораблику, поэтому Анджей точно знал, где сейчас находится постреленок.

Перелет был коротким и простым. Они дали малышу возможность восхищенно наблюдать в обзорный иллюминатор капитанского мостика красоту чужой планеты. Она вообще-то была не самой красивой. Красноватая, с постоянными пылевыми бурями и растительностью, собранной под защитными куполами, но ребенку она казалась просто замечательной.

Они опустились у небольшого городка с солнечной стороны планеты. Они рассчитывали прогуляться немного по улочкам городка, зайти на городской базарчик, просто чтобы дать ребенку возможность насладится приключением. А потом вернуться обратно домой.

По привычке прицепив стрелки на тела ребят и положив жужжалку в карман, Анджей разрешил всем выйти. Они прошли до рынка, Боби понравилась местная дыня и Анджей с Боби задержались, делая покупки. Ребята пошли дальше в поисках местного бара, чтобы «горлышко на дорогу промочить». Боби, прижав дыню к груди, побежал догонять ребят, а Анджей решил купить еще местный батат, он здесь имел ярко выраженный земляничный запах и вкус. Анджей представлял уже, что приготовит из него Роберту на ужин у них в домике.

Вдруг в кармане резко зажжужало. Анджей глянул одна стрелочка дернулась и, моргнув, изменила направление движения. Над гомоном базара пронесся тонкий свист.

Пять человек собрались у неприметного домика. Все были собраны и ожидали команды.

– Ну что разомнемся? – В глазах Анджея плескался огонь.– Свен – дверь, Бим и Бом – окна, Донг – крыша. Дайте мне пять минут.

Зайдя в дверь, Анджей почуял запах дешевого спиртного, вонь альф и горечь текущих омег. Это был бордель.

Стрелочка указывала на барную стойку. Бармен уставился на подошедшего Ангела масляными глазами.

– Красавчик, развлечься или заработать?

– Боби, – тихо позвал омега.

Под стойкой послышался стон. Бармен дернул на звук ногой. Ангел перелетел через стойку. Внизу сидел Боби, рот у него был залеплен скотчем, руки и ноги связаны веревкой. В глазах плескался ужас. Ангел присел и, осторожно отлепив скотч, тихо ему сказал:

– Мы сейчас пойдем домой. Хорошо? Потерпи мой хороший.

– Это твой щенок? – бармен откуда-то снизу достал биту, – если хочешь забрать, то придется отработать, – придурок щербато улыбнулся. Он считал, что выглядит грозно, – не переживай, с твоей внешностью от клиентов отбоя не будет.

Это было последнее, что он мог сказать связно. Ангел поднял Боби на руки, у его ног лежал бармен, у которого была сломана челюсть, а вместо носа кровавое месиво. Омега посмотрел на бармена и, прижав Боби к себе покрепче, коротким ударом сломал колено ноги, которая пинала Боби. Урод взвыл, хлюпая кровью. Анджей посадил Боби на барную стойку и, развязав малышу руки, быстро перекинул его ноги в сторону зала. Прижавшись к спине мальчика, омега спросил.

– Боби, а теперь пальчиком покажи, кто тебя обидел, – малыш показал на трех альф в глубине зала, – эти трое остались, остальные ВОН.

Это было сказано тихим, почти равнодушным тоном. Но как, ни странно, ему все поверили и в зале началась суета, тонко запищали омеги, у двери образовался затор.

– Свен, этих выпусти.

Зал опустел, только у стены остались три отморозка. Они улыбались, вставая навстречу омеге. Небольшое цунами пронеслось по залу. Разлетелись столы и стулья, в круговорот попали и три негодяя. Спустя мгновенье они мешками мяса сползли по стенам.

– Что здесь происходит? Кто это нанес урон моему заведению? – в дверях стоял амбал, который занимал собой весь проем. Он разминал кулаки и щербато улыбался.

Еще раз пронесся тонкий свист. В дверях появился Свен, с треском вылетели фрамуги окон и близнецы синхронно присели на подоконники. С лестницы змеиной походкой спускался Донг.

– Опять все веселье мимо? – спросил он.

– Это нечестно, Эн, – хором протянули близнецы, – а как же мы?

– Развлекайтесь мальчики, а то не попрощаться с хозяином заведения было бы неприлично…

Пока Ангел развязывал ноги ребенка и нежно разминал затекшие ручки, амбал лежал на полу, пуская кровавые пузыри из продавленного носа.

– Знаешь, Боби, – сказал Ангел, – прошлое надо отпускать, иначе оно мешает жить дальше. Зло должно быть наказано, – он оторвал ножку у стула и, поставив Боби на пол, вручил ее ему.

– Это плохой человек? – Спросил ребенок, Ангел кивнул. – Такой же, как тот, что убил мою маму? – еще кивок.

Боби подбежал и с размаху ударил хозяина борделя ножкой стула. Боби бил и бил, а потом расплакался и несколько раз пнул злого человека. Он бросил обломок и стоял посреди зала, размазывая сопли и слезы по щекам. Ангел подошел к нему и вытер лицо салфеткой.

– А теперь плюнь на него. Он большего не заслуживает, – сказал он твердо зареванному малышу.

– Как плюнь? – глазки заинтересованно округлились.

– Вот так, – и Ангел метко плюнул в едва шевелящуюся кучу.

Боби сосредоточился и плюнул. Плевок на тонкой ниточке слюны повис на животе у малыша.

– Да, над этим тоже придется поработать, – сказал Анджей, – раз не получается плюнуть тогда пописай на него.

– Как пописать? – удивился малыш.

– Как на какашку, – Ангел подошел к альфе вплотную. На него уставился горящий злобой один заплывший глаз.

Боби подошел к поверженному злому человеку и, стянув штанишки, очень сосредоточенно начал писать на ногу хозяина борделя. Тот посмотрел в глаза Анджея и решил, что лучше быть с мокрым ботинком, чем со сломанной шеей.

========== Вечеринка ==========

Неееет, все-таки отпуск – это зло! Анджей не находил себе места от вынужденного отдыха. Его деятельная натура страдала от вынужденного безделья. Заняться было нечем, совсем нечем, ну, абсолютно нечем! Ребята в казарме с удовольствием качались на тренажерах, как дети, подзадоривая друг друга, с азартом разбирали новые модификации стрелкового оружия и с горящим глазами пересказывали байки, услышанные накануне в баре от других вернувшихся групп. Ребята веселились, а Анджей скучал.