Текст книги "Пепельный ангел (СИ)"

Автор книги: полевка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Альфа так радостно улыбался, что нарычать на него за «симпатяшку» было как-то неудобно. Анджей коротко пожал сильную теплую руку.

– Так с кем из штаба тебя связать?

– Эээ, меня, пожалуйста, свяжите не со штабом, – омега замялся, – а с Робертом Динлохом, моим женихом.

Анджей под одобрительными взглядами альф быстро продиктовал номер Роберта.

Анджея провели в большую рубку. В ней помимо большого экрана, стояло несколько рядов кресел, как в кинотеатре. Сбоку от экрана находилось несколько столов с оборудованием для операторов и небольшими экранами над ними. Эта рубка использовалась для селекторных совещаний с командирами кораблей. Вскоре экран мигнул и на нем появилось крупное изображение Роберта. Анджей отошел от экрана на несколько шагов, чтобы комфортнее рассмотреть его. В открытой двери рубки Анджей боковым зрением увидел крупную фигуру деда, но решил пока проигнорировать его появление.

– Здравствуй, любимый, видишь, как я и обещал, сразу связался с тобой, как только все закончилось, – Анджей с нежностью смотрел на любимое лицо своего альфы, – я жив и здоров.

– Здравствуй, ненаглядный, – Роберт довольно улыбался, – ты уже на планете? Такая связь хорошая! Ты в своей военной форме просто убийственно соблазнителен. Когда будешь дома?

– Нет, Роберт, я пока еще далеко, – Анджей недовольно скривился, – я здесь кучу родственников встретил.

– Как раз вовремя, – Роберт внимательно следил за мимикой омеги, пытаясь понять его реакцию, – Мадлен составляет списки для рассылки приглашений на свадьбу. Как я понимаю, вопрос со старшим альфой, который поведет тебя к венцу, решен? – Роберт радушно улыбнулся, – видишь, как хорошо, а ты переживал. Кстати, Доминик согласился стать свидетелем на нашей свадьбе, он предлагает провести церемонию у него в имении. Он сказал, что когда вы катались на лошадях перед балом дебютантов, тебе очень понравились зеленые лужайки и цветы. Можно поставить цветочную арку, и провести церемонию на свежем воздухе, будет мило и скромно, как ты и хотел.

– Роберт, – Анджей почувствовал, как в проеме дверей прибавилось народу, он потер лицо руками, пытаясь собраться с мыслями, – Роберт, скажи Мадлену, что он может делать все, что сочтет нужным с организацией этой свадьбы. Я немного не для этого позвонил, – Анджей собрался с мыслью, дело прежде всего! – Роберт, ты можешь мне дать прямой номер Доминика? Мне надо срочно с ним связаться.

– Срочно? – Роберт был очень удивлен, – нет, не могу. Мы хоть и друзья с ним, и почти родня, но я всегда связывался с ним через его личного секретаря. Вот его номер я могу тебе дать. А прямой номер Доминика Кантарини точно есть у его омеги, – Роберт довольно улыбнулся, – спроси у него. Я уверен, он тебе в этом не откажет. Анджей, я хочу попросить тебя в очередной раз – перестань ругаться с Домиником.

– Я не собираюсь с ним ругаться, – Анджей переступил с ноги на ногу и тряхнул головой, бубенцы в волосах зазвенели, – давай номер секретаря. Как его зовут?

– Его зовут Бо. А за глаза БУ, как детскую страшилку, он очень суровый, но я думаю, вы с ним поладите. Записывай номер, – Анджей кивнул оператору и тот быстро записал цифры. После этого они попрощались и связь прервалась.

– Это ТОТ САМЫЙ Доминик Кантарини? – от двери подал голос дед, – откуда ты его знаешь?

– Я не понимаю, о ком ты спрашиваешь, – Анджей недовольно обернулся, – Год тому назад моя команда нашла в космосе брошенную яхту, там помимо членов экипажа были два мертвых пассажира, двоюродные братья-омеги Роберта, а один из них был последним мужем Доминика. Вот и все, – Анджей махнул оператору, чтобы тот соединил его с секретарем.

На экране появилось лицо худощавого пожилого омеги с суровым выражением лица.

– Бо? – Анджей увидел, как недовольно поджались губы у секретаря, и замешкался.

– Анджей Алистер? – Бо ответил ему с той же интонацией в голосе, – чем могу помочь?

– Бо, пожалуйста, мне надо срочно связаться с Домиником. Вы не могли бы мне в этом помочь?

– У Доминика Кантарини сейчас совещание, – начал привычной скороговоркой секретарь.– Сообщите мне суть вашей проблемы, и хотя очередь к нему и заполнена на два месяца вперед, но я постараюсь найти для вас окно, – он надменно улыбнулся, – поскольку вы жених Роберта Динлоха.

– Бо, – начал терпеливо обьяснять Ангел, – я сейчас нахожусь на линейном крейсере «Молот Тора», в нескольких световых годах от родной планеты. А если быть точнее, то в Корелленианской планетарной системе, недалеко от планет-близнецов Талус и Тралус. Мне действительно надо СРОЧНО поговорить с Домиником Кантарини.

Бо сосредоточенно рассматривал Анджея, размышляя о чем-то. А потом вдруг неожиданно улыбнулся.

– Ну, посмотрим, может он будет рад отвлечься от тех… – он скривился как от лимона, – подождите на линии.

Появилась картинка с изображением цветущего луга и раздалась мягкая музыка. Меньше чем, через минуту на экране появился Доминик.

– Анджей, здравствуй! Что такое могло случиться, что ты решил связаться со мной с дальних рубежей? Чем я могу тебе помочь? – он улыбался, удивленно подняв брови.

– Здравствуй, Доминик. Знаешь, у меня было время подумать, и я понял, что был несправедлив к тебе и решил извиниться. Мне стыдно, особенно за ТОТ случай, и в качестве доказательства искренности своих слов, я даже собираюсь сделать тебе подарок.

– Подожди, я, если честно, не ожидал от тебя извинений, но этот случай требует внимания, – Доминик довольно улыбнулся, и, подняв голову выше экрана, обратился к находившимся в кабинете, – господа, прервемся на несколько минут. Бо сейчас принесет кофе, если кто-то хочет чего-то покрепче, не стесняйтесь, мой бар в вашем распоряжении.

Картинка задергалась, на экране мелькнули недовольные лица премьер-министра, каких-то толстых альф и кого-то в военной форме. Потом замелькали зеленые листья, и вновь появилось лицо Доминика, который, явно веселясь, разглядывал Анджея.

– Мне уже давно не приносили искренних извинений, поэтому я хотел бы уточнить для начала, за какой именно случай ты хочешь извиниться. При нашей первой встрече ты кинул в меня нож.

– Поверь, если бы я кидал в тебя, я бы не промахнулся, – Анджей улыбался.

– Во время нашей последней встречи, ты тиранил моего омегу и пытался укусить меня за пальцы.

– Нет, не за это…

– А может, за то, что когда я впервые пришел к тебе домой, ты встретил меня с ножом в руках, а потом рвал официальные документы?

– … – Анджей только фыркнул.

– Тогда может за то, что ты выкрал моего омегу из моей спальни? Увел истинного омегу из спальни альфы прямо посреди ночи? Ты об этом случае?

– А нечего без спроса тянуть из-под носа, – разозлился Анджей.

– Анджей, я на балу объявил всем, что он моя истинная пара. По ЗАКОНУ я имею на него больше прав, чем, скажем родители, и уж тем более, чем брат. Или ты считаешь иначе?

– Ох, да, ты прав, – смутился Анджей, – прости меня. Я понял, что был неправ, когда увидел, как ему хорошо с тобой. Серьезно, прости меня, а? – Анджей выглядел несчастным.

– Ну, я даже не знаю, – по улыбке Доминика было видно, что он веселится от души, – а о каком подарке идет речь?

– Что ты знаешь о кассиопии? – Анджей был сосредоточен.

– Ну, это редкоземельный металл, крайне редкий у нас на планете, и на других планетах его тоже нигде не встречали. Он используется для изготовления нанороботов в медицине и дефлекторных щитов по технологии «стелс» последнего образца. Но в связи с его дороговизной при добыче, за право преимущественного использования кассиопия у меня в кабинете чуть не подрались министр здравоохранения и военный министр. Они выясняют, что важнее – охранять здоровье или границы.

– Я сейчас нахожусь в Корелленианской планетарной системе, у планет-близнецов Талус и Тралус, – Анджей улыбался, – и мне стало интересно, почему на Тралусе нет почвы, как таковой, и гибнут растения. Виной всему является кассиопий, вернее, его радиоактивный 176-й изотоп. Он тормозит фотосинтез растений и препятствует процессу гниения, что лежит в основе почвообразования. Тралус беден, потому что невероятно богат! На поверхности почвы кассиопий составляет больше одного процента, и чем глубже, тем кассиопия больше, в выбросе магмы было обнаружено более сорока процентов этого элемента. Причем на этой планете он находится в таком виде, что отделить его от других редкоземельных металлов будет легко. Успокойте своих министров, кассиопия всем хватит. Ну, если только наши бравые вояки войну не начнут, тогда добраться до «вкусного» металла станет проблематично.

– Ни в коем случае! – Доминик подпрыгнул на месте, а картинка за его спиной дернулась, – этого нельзя допустить! Надо принять меры, чтобы весь кассиопий был только наш, это в интересах землян! – Доминик остановился и внимательно посмотрел в экран, – извинения приняты, а уж подарок… Благодарю за столь щедрый дар!

========== Извинения Одина ==========

Когда разговор закончился и Доминик отключился, Анджей дошел на внезапно ослабевших ногах до ближайшего кресла и рухнул в него. Он считал Доминика просто финансистом, ну, может директором банка или сети банков, но когда он увидел в его кабинете первых лиц правительства его родной планеты, это поразило его. Более того, этот скалоподобный альфа обращался с ними, как директор школы с раздражающими его учителями во время составления школьного расписания. Это все наводило на размышления определенного рода. Может, действительно надо было с ним вести себя поаккуратнее? Поступил бы он иначе, зная о том, кем на самом деле является Доминик? «Нет» ответил он сам себе, он всегда делал то, что считал нужным и правильным, не задумываясь о последствиях для себя лично.

Задумавшись, Анджей даже не заметил, как к нему подошел дед. Очнувшись от своих мыслей, он поднял голову и увидел стоящего перед ним деда. Омега неторопливо и с достоинством встал и отдал честь, приветствуя старшего по званию.

– Здравия желаю, господин контр-адмирал, – выражение лица Ангела изменилось на сосредоточенно туповатое, как и требовалось по уставу, разумеется, негласно.

Всем известно, что подчиненный должен иметь вид лихой и глуповатый! И, уж естественно, не может выглядеть умнее командира!

– Ты, что, действительно, выкрал омегу из его спальни? – Один был искренне удивлен.

– Так точно, – Анджей стоял по стойке смирно.

– А зачем? Кто это, тебя с ним что-то связывает? – искренне недоумевал дед.

– Что-то? Омега Доминика Кантарини – твой младший внук Теодор! Я не верил в искренность Доминика, вот и забрал брата от греха подальше. Когда увидел их вместе через несколько дней, понял, что ошибся. Теодор счастлив с Домиником. Ты, вообще, знал о его существовании? Или омеги в твоей семье тебе не интересны? – Анджей опять вытянулся по стойке смирно, упорно глядя на стену за спиной Одина.

– Вольно, капитан, – дед выглядел расстроенным, – Анджей, ну, зачем ты так со мной? Я, конечно, понимаю, что виноват, что мало уделял тебе внимания в детстве, но я солдат и не умею нянчиться с детьми. Хочешь, верь мне, хочешь, не верь, но я всегда следил за твоими успехами. Муж Гленна работает учителем в гарнизонной школе, он мне сообщал о твоих успехах в учебе, и то, что ты экстерном окончил школу с отличным аттестатом, а потом с легкостью поступил в престижный институт. Я очень гордился твоими успехами. Но тут это нелепое замужество, а следом ты бросил институт. Это был чисто омежий поступок, глупый до невозможности! Ты проводил успешные исследования и практически получил грант под них. Тебе пророчили блестящее будущее, а ты взял и променял все на смазливого альфу. Мне это очень не понравилось. Я так радовался, что у моего бестолкового сына и его манерного муженька такой умный и целеустремленный ребенок. Потом узнал, что ты ушел от мужа. Я был так разочарован…

– Господин контр-адмирал разрешите обратиться к деду Одину Мак-Грегору?

– Эм, разрешаю, – улыбнулся старик.

Получив утвердительный ответ, омега, подошел к нему поближе и, глядя прямо в глаза, зло заявил:

– А не пошел бы ты на хрен, ДЕДУЛЯ, со своими оценками: нравится, не нравится. Тоже мне оценщик нашелся! Если тебе было так интересно узнать, почему я бросил институт, надо было спросить у меня. А когда от мужа ушел, тоже мог бы не слушать досужие сплетни, а прийти ко мне. Где ты был, когда мне так нужна была помощь и поддержка близких? Оценивал меня со стороны? Ну, и как, получилось?

– Прости, – было видно, что слова даются альфе тяжело, – прости, я подвел тебя.

– Да, ладно, проехали, – несколько грубовато ответил Анджей.

Ему было непривычно видеть этого мощного альфу таким растерянным. В его детских воспоминаниях он остался большим и сильным, уверенным в себе, а сейчас… Сейчас он смотрел на него с такой тоской в глазах, с такой жалостью и нежностью, что Анджея раздирали противоречивые желания. Ему одновременно хотелось простить деда и дать тому в глаз, причем с одинаковой силой.

– Тебе тяжело пришлось, а я не пришел и не помог, прости… – дед стал выглядеть еще более растерянным, чем еще больше стал раздражать Анджея.

– Забей, что было, то прошло! Первый урок, который я выучил в «учебке», это то, что не стоит ждать, когда придет добрый дядя и разрулит все твои проблемы. Если не хочешь всю жизнь получать по морде, научись давать сдачи. Поверь, я научился делать это в совершенстве, – Анджей с удовольствием наблюдал, как растерянное выражение сползает с лица деда, и в его глазах загорается привычное пламя, – а еще раз подойдешь ко мне с разговорами типа: «бедненький омежка, натерпелся от плохого альфы», то получишь в ухо! Не посмотрю на твой возраст и звание, ненавижу, когда меня жалеют!

За дверью раздался смех, но смешливому кто-то быстро зажал рот рукой, и послышалось дружное шиканье. Анджей с улыбкой прошел мимо деда и вышел в рубку к связистам, народу там прибавилось.

– Ну что, дядьки, давайте знакомится, я чувствую, что избежать этого не получится.

На него водопадом обрушились приветствия, рукопожатия и знакомства. Как выяснил, в конце концов, Анджей, на корабле служили офицерами не только Мак-Грегоры, но и члены родственных кланов – Мак-Альпины и Мак-Дугаллы. Анджей постарался запомнить все имена и все лица людей, попадавшихся в коридоре и рубках, куда его затаскивали с целью познакомить с новыми родственниками. Численность обслуживающего персонала на линейном крейсере составляла полторы тысячи человек, не считая бойцов и пилотов истребителей, и Анджей с тихим ужасом представил, как долго ему придется знакомиться со всеми. Из этого водоворота лиц и имен его выдернул вызов из штаба. Анджей не думал, что когда-нибудь так будет рад звонку командора.

Командор сверлил Анджея начальственным взором, кусая губы и явно о чем-то размышляя.

– Я, как всегда, понимаю, что ничего не понимаю! – командор стукнул кулаком по столу и заорал, – КАКОГО ХРЕНА ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ!! Со мной только что связался главнокомандующий и отдал приказ о присвоении тебе и всей твоей группе очередного воинского звания. А следом в штаб пришел приказ об изменении боевой цели в Корелленианской планетарной системе. Ты, что, совсем страх потерял и докладываешь через голову начальства? Нарушаешь субординацию? На гауптвахту захотелось? Немедленно объясни, что происходит, с кем ты связывался и что говорил.

– Командор, уверяю вас, я не нарушал субординацию, – Анджей улыбался, – я связался только со своим женихом, сказать, что со мной все в порядке. Не прожигайте меня глазами, я обещал, что он будет первым, кому я позвоню, когда все закончится. И с …

– А все уже закончилось? – лицо командора стало багроветь, – почему я об этом узнаю от начальства, а не от тебя? Почему не доложил, как положено?

– Мы только что вернулись, и я еще не успел составить рапорт по всей форме. Кстати, чтобы вы меня позже не ругали, сразу же скажу, что помимо жениха, я позвонил зятю, хотя я не уверен, что так можно называть жениха брата, – Анджей почесал голову, – я всегда в этом немного путаюсь. Одним словом, я поругался с ним перед отлетом, а подумав немного, понял, что был неправ, и понимание того, что ни за что обидел будущего родственника, так меня беспокоило. Не поверите, никак не мог успокоиться! Вот и позвонил ему извиниться.

– То есть ты позвонил двум гражданским раньше, чем написал рапорт? – командор успокоился и теперь смотрел на него с интересом, – ты понимаешь, что сейчас себе на две гауптвахты наговорил? Но, судя по твоей довольной мордашке, я понимаю, что это не все, и у тебя есть козырь в рукаве. Ну, я жду, добивай меня.

– Ну, вы скажете тоже, – Анджей потупился, улыбаясь, – я здесь с дедом встретился. И вообще куча родственников появилась…

– Что ты там мямлишь? Докладывай, как положено по уставу, – вновь разозлился командор.

– Есть, – Анджей встал по стойке смирно, руки по бокам, грудь колесом, вид лихой и придурковатый. Одним словом, герой! – Разрешите доложить. По окончании поставленной задачи прибыл на линейный крейсер «Молот Тора», где имел продолжительную беседу с контр-адмиралом Одином Мак-Грегором, который приходится мне родным дедом, а также имел множественные встречи с прочими родственниками Мак-Грегорами, Мак-Дугаллами и Мак-Альпинами.

– Тааааак, Один Мак-Грегор твой родной дед? Ну, тогда понятно, в кого ты такой, на всю голову, хм… герой. Ясно, а теперь по поставленной задаче. Да, ладно, вольно, смотреть противно, как ты там кривляешься. Давай, коротко и по существу.

– Нет у них никакого суперсекретного оружия, это все блеф отчаявшихся людей. Ну, почти блеф.

– Поясни, – подобрался командор, – блеф или нет? Завязывай со своими загадками.

– У них на всей планете не более двух десятков боевых истребителей типа «Раптор» и пара легких грузовых кораблей «XS», переделанных под перевозку десанта. И все! Остальные боевые корабли, которые стоят, якобы готовые к старту, на самом деле муляжи. А вот на грузовых кораблях, которые мы обследовали ночью, пока стояли в карантинной зоне, были найдены характерные вмятины на носовой части фюзеляжа. Они двумя кораблями столкнули астероид с нестабильной орбиты, тщательно рассчитав траекторию и силу воздействия. Очень грамотная инженерная работа. Оружия, как такового, у них нет, хотя они могут в дальнейшем повторить этот маневр, в поясе полно астероидов с нестабильными орбитами. Чтобы избежать подобного, надо или лишить их средств выхода в космос, или возродить экономику планеты Тралус. Предоставить работу оставшимся людям, наладить поставку продовольствия, ну, и дальше в том же духе. Я не вижу необходимости в боевых действиях. Здесь необходима, скорее, экономическая экспансия Федерации, которая позволит сохранить стратегические материалы и людские ресурсы. Это даст толчок дальнейшему экономическому развитию всей Федерации в целом.

– Ты, как всегда, в своем репертуаре: «Прощай оружие! Омегам – цветы, детям – мороженое»! И как этого добиться, миротворец?

– Да, все уже сделано, – Анджей улыбался, – я думаю, что в течение суток сюда прилетят геологоразведывательные партии. А следом начнется строительство очистных сооружений и перерабатывающих заводов. Шахты будут расконсервированы. Экономика Тралуса опять поднимется с колен. А вот что касается военных, то здесь необходима военная база для охраны. Уверяю вас, что как только станет известно о нашей находке, то желающих поживиться найдется множество. И свои интересы Федерации придется здесь отстаивать не раз и не два. Ну, все как обычно.

– А что ж там такого нашли? – насторожился командор.

– Кассиопий, – Анджей увидел непонимание на лице командора и пояснил, – редкоземельный металл, на Земле его добывать трудно и дорого, а необходимость в нем велика. Короче, не морочьте себе голову, командор, очень ценная вещь, если коротко объяснять.

– А почему его там раньше не нашли?

– Потому, что не искали, – Анджей увидел по лицу, что командор ему не верит, – ну, знаете, это как с ураном. Пока его в девятнадцатом веке не открыли, а потом не придумали, как использовать, то его и не искали. А потом стали находить в старых заброшенных золотых шахтах. Знаете, как дельцы поступали тогда? Выкупали за копейки заброшенные шахты, а потом «находили» уран и становились миллиардерами. Здесь так же. Была планетка никому не нужная, а теперь все за ней охотиться начнут.

– Твои происки? – командор с улыбкой смотрел на омегу.

– Не без этого. Вы же знаете, я всегда из двух возможных решений выберу третье, – ухмыльнулся Анджей, – разрешите вопрос?

Командор, прищурившись, посмотрел на омегу и утвердительно кивнул головой:

– Разрешаю!

– Ребята сейчас в звании прапорщиков, то есть это предел для среднего командного состава. Если им присваивают очередное звание, то, значит, ребят отправят на учебу? Для лейтенанта необходимо образование…

– Ну, ты же знаешь, мы с главнокомандующим спорить не будем, сказал всем, значит всем! Ты – майор, а они – лейтенанты, а если надо образование, значит, получат образование. Ты же в курсе, как это у нас бывает. Не можешь – научим, не хочешь – заставим, а приказ начальства исполним! Приказ о повышении получите, когда прибудете в штаб. Все, конец связи.

========== Два одиноких сердца ==========

«Бедный, бедный Аллистэйр» в очередной раз повторил себе папа Анджея, подъезжая с супругом на машине к резиденции Доминика Кантарини. Нет, все-таки жизнь, в самом деле, очень несправедлива, в этот ужасный солнечный день ему приходится куда-то ехать, вместо того, чтобы спрятаться от этого грубого мира в тиши любимой библиотеки. Аллистэйру очень нравилось думать о себе, как о хрупком оранжерейном цветке, требующем постоянного ухода и почтительного отношения, а не как о бледной поганке, как его постоянно дразнили старшие братья в детстве.

Аллистэйр родился седьмым ребенком в семье герцога Аберкорна. Его детство прошло среди руин фамильного особняка. Многочисленное семейство уже давно перебралось в домик садовника, поскольку там была единственная целая крыша, кроме того небольшие размеры домика позволяли поддерживать его в жилом состоянии своими силами. По выходным дням к ним в особняк приезжали многочисленные экскурсии, и громогласные экскурсоводы с многочисленными наглыми туристами расхаживали по старому саду с красивыми цветниками и лазили по развалинам правого крыла особняка.

Левое крыло было сравнительно целым, и там на резной веранде, увитой плющом и диким виноградом, стоял большой массивный дубовый стол и два вычурных старинных стула. Отец и папа маленького Аллистэйра надевали старинные камзолы с золотым шитьем и незаметно подштопанными кружевами, и восседали на этих стульях как на тронах, изображая старинный быт и великое прошлое этой семьи. Аллистэйра тоже одевали в старинное кружевное платьице, и кружевной чепчик, прикрывающий редкие и тонкие волосы младшей омежки. Аллистэйр помнил восхищенный шепот туристов, фотографирующих нереально красивого ребенка. Он был голубоглаз и белокож, а когда солнечный луч касался его пальчиков, кожа на них выглядела совсем прозрачной, и казалось, что этот ребенок растает, как утренний туман, если вынести его на солнце.

Старшие дети надевали ливреи прислуги и следили за порядком в особняке и прилегающем парке. Когда наступал вечер, братья со смехом затаскивали стулья в кладовую, а неподъемный дубовый стол просто накрывали чехлом. Вся семья переодевалась в джинсы и фланелевые рубашки, и начинала жить современной жизнью. И только младший, Аллистэйр как будто впадал в спячку до следующих выходных, когда его вновь оденут в кружева и бархат, а восторженные туристы будут фотографировать аристократичное и изнеженное лицо ребенка, восторгаясь его хрупкостью и красотой.

Именно эти детские воспоминания были утешением в его жизни. Память судорожно цеплялась за них, бесконечно повторяя эти сладостные моменты. Солнечный луч, скользящий через прореху в крыше высвечивает полупрозрачность розовых пальчиков на тонкой руке ребенка, одетого в старинную одежду. И повсюду восторженные вздохи туристов, фотографирующих на память это эфемерное существо, больше похожее на ангелочка с гравюры, чем на живого ребенка. Боги не дали ему большого ума или каких-либо талантов. И каждый раз, сталкиваясь с жестокой правдой жизни, он вспоминал свое детство, и убеждал себя в очередной раз, что он создан не для работы и тягот этой жизни, а для того, чтобы служить украшением этого мира. Эти люди должны быть ему благодарны за то, что он несет красоту в их жалкое и никчёмное существование.

Деньги от экскурсий были единственным доходом семьи Аберкорнов. И почти все они уходили на постоянно растущий земельный налог. Старшие дети, когда выросли, стали помогать семье, зарабатывая деньги. На территории имения открыли небольшое кафе, где туристам предлагали попробовать выпечку и пирожные, приготовленные «по старинному рецепту Аберкорнов». И еще небольшая сувенирная лавка, в которой среди прочей незамысловатой чепухи продавалась брошюрка с описанием фамильного древа, славных деяний предков этой семьи, с многочисленными фотографиями и гравюрами. Аллистэйр выучил каждую букву в этой брошюре.

Когда среди недели все ухаживали за садом и цветниками, подстригали траву и боролись с сорняками, Аллистэйр проводил дни в тиши комнаты, читая и перечитывая старые книги оставшиеся от предков, но не представляющие никакой продажной ценности (по большей части старинные любовные романы). Такое отстранённое поведение не добавляло ему любви веселых и жизнерадостных братьев.

У Аллистэйра не было друзей и даже школьных приятелей. Очень странно, что люди, которым посчастливилось лицезреть его красоту, не хотели им восторгаться, а только посмеивались над его манерностью. Но он не унывал, он знал, что у каждого великолепного творения природы (он думал о себе именно так и не иначе), обязательно появятся поклонники, только надо найти истинных ценителей, а не это серое быдло, что окружает его день за днем. Аллистэйр терпеливо ждал появления своего избранника.

Он ОБЯЗАТЕЛЬНО должен был быть аристократом, ведь Аллистэйр был потомком герцога, а значит выйти замуж за простолюдина (вот, например, его второй братец-альфа взял в мужья омегу-простолюдина) просто недопустимо! А еще его избранник должен быть обязательно красив, ну, или хотя бы миловиден. Аллистэйр возлагал большие надежды на бал Дебютантов, ведь там соберутся все свободные альфы с гарантированно хорошей родословной.

И бал в самом начале, действительно, казался чудным местом. Все альфы обращали на него внимание и торопились познакомиться. Но если в начале вечера вокруг Аллистэйра находилось более десятка ухажеров, то к концу толпа рассеялась, и осталось только двое: красивый молодой военный Грегор Мак-Грегор из шотландских аристократов, и кто-то еще, совсем не аристократ, просто сын богатого отца (фи!). К концу вечера Аллистэйр вдруг осознал, что его красота и утонченность совсем не ценятся современными альфами и поэтому ему придется принять ухаживания этого скромного военного. Хотя и шотландского, но все-таки аристократа.

В течение года после бала молодой альфа нежно ухаживал за манерным Аллистэйром, терпеливо снося все его придирки и упреки. И год официальной помолвки уверил молодого омегу, что на балу они встретились не просто так. Это судьба свела два одиноких и непонятых сердца, совсем как в любимом романе Аллистэйра, который он с любовью перечитывал раз за разом, плача в самых трогательных местах. Ведь Грегор тоже был нелюбимым сыном жестокого родителя.

Папа Грегора, Клиэмэйн Мак-Грегор, умер сразу после родов и новорожденного ребенка отдали на воспитание трем одиноким бетам, его дальним родственникам. Отец даже не удосужился придумать имя ребенку. Когда его в роддоме спросили, как назвать ребенка, тот холодно посмотрел на малютку и сказал: «Еще один Грегор родился». Ребенка так и записали Грегором. Сердце Одина не тронуло даже то, что ребенок был похож на покойного папу, наоборот, именно это было препятствием, не позволяющим забрать его в родовое гнездо клана. Отец не хотел видеть уменьшенную копию Клиэмэйна, обвиняя ребенка в смерти горячо любимого супруга.

Маленький Грегор рос на попечении трех одиноких бет, которые души в нем не чаяли и берегли от всех предполагаемых бед. Ему не разрешали играть с соседскими альфами потому, что те были хулиганы и драчуны. У него никогда не было велосипеда потому, что с него можно было упасть и разбить коленки. Он вырос в окружении кошек и цветов. Церковно-приходская школа тоже мало подготовила его к реалиям современного мира. У него, как у всех альф из клана Мак-Грегор, не было возможности самому выбрать свой жизненный путь и профессию. Когда пришло время, он поступил в военное училище и на время учебы переехал жить в казарму. Такая жизнь пугала домашнего мальчика, а омеги, караулившие курсантов у ворот КПП, во время выходных, казались ему исчадием ада и порока.

Когда на балу Дебютантов Грегор Мак-Грегор встретил нежного и хрупкого Аллистэйра, он был сражен. Вначале он наблюдал издали, не смея подойти к прекрасному, но такому неприступному омеге, но под конец бала он набрался храбрости и пригласил того на вальс. Его счастью не было предела, когда Аллистэйр разрешил зайти к нему в гости на следующий день, и милостиво согласился пойти на свидание. Опекуны горячо одобрили его избранника. Именно такого омегу они хотели для своего мальчика! Хорошо воспитанный, с изысканными манерами и очень красивый Аллистэйр хорошо знал всех романистов прошлых веков, которых беты просто обожали. Чудо, а не выбор!

Когда, вдохновленный тем, что опекуны одобрили его выбор, Грегор привел своего жениха знакомиться с отцом, то тот бесцеремонно раскритиковал омегу сына, грубо обозвав Аллистэйра «тощей курицей и манерной фифой». Но неожиданно Грегор проявил здесь свой характер и, несмотря на протест отца, они все же расписались спустя положенное время в муниципалитете. На свадьбе со стороны жениха присутствовали только опекуны и друзья курсанты. Отец так и не появился на церемонии. Его также не было, когда родился их первенец Анджей. Один Мак-Грегор появился после рождения второго ребенка, Эмиля, и то только для того, чтобы устроить скандал. После чего отец и сын подчеркнуто игнорировали друг друга.

Из Грегора не получился военный в прямом понимания этого смысла. Помимо внешнего вида – крепкой фигуры и фамильных стальных глаз, у него ничего больше не было от альфы, он был пугливым, нервным и впечатлительным. Кроме этого, он очень боялся вида крови, и легко терял сознание даже от простой царапины. По окончании военного училища его приписали к Интендантской части, и там, как ни странно, он проявил себя во всей красе. Он был бесподобным военным логистом. Изощрённые схемы доставки грузов в дальние гарнизоны и устройство полного медицинского обеспечения в любом забытом богом уголке, снискали ему славу очень пронырливого человека.