Текст книги "Пепельный ангел (СИ)"

Автор книги: полевка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

========== Пролог ==========

Нежный запах земляники вывел альфу из задумчивости. Хм, похоже, у кого-то скоро течка. С таким запахом и расхаживать по городу вечером… Наверное, шлюшка в поисках клиента. Интересно, сильно потаскана или еще ничего?.. Глаза невольно стали искать источник аромата, ноги сами понесли следом. Где-то рядом… Ноги привели к лифтам на нижние уровни.

Очень странно! Рядом с пожилыми бетами, уставшими от жизни, и омегами, замученными малолетними детьми, стоял худощавый солдат с вещмешком за спиной. Альфа подошел ближе… Да, определенно, земляникой пахло от него. Открылись двери межуровневого лифта, люди стали выходить, отталкивая тех, кто собирался войти внутрь. Те же, кто собирался войти, сгруппировались кучнее, не желая быть оттесненными от долгожданного лифта. Солдат стоял, не шевелясь, и людской поток обтекал его, не задевая, как будто вокруг него было защитное поле. Было очень странным, что люди так старательно не замечали его. Заинтересовавшись, альфа решил рассмотреть его поближе.

Людской поток качнулся в сторону входа, и альфа позволил подхватить себя и внести вместе со всеми в кабину. Внутри лифта началось собственное броуновское движение. Те, кто скоро выходил, не хотели проходить далеко, вяло переругиваясь с теми, кто протискивался вглубь лифта. Солдат, не останавливаясь, дошел до противоположной стены в глубине и, развернувшись, облокотился о перила. ОООО! Теперь стало понятно поведение толпы. ОН был красив. Красив той самой красотой, которая притягивает и страшит одновременно. Такими рисуют в книгах ангелов – Ангелов Смерти. Идеальное лицо, как будто со старинной гравюры. Высокий лоб, спокойный разлет бровей, полуприкрытые глаза, тонко вылепленный нос с изящно вырезанными ноздрями, и четко очерченные губы. Пепельные волосы собраны в низкий хвост. Пепельные, да… Он был весь как будто обсыпан пеплом. Наверное, так выглядел сам ангел смерти Самаэль, возвращаясь со своей тяжелой жатвы.

В этот момент солдат поднял глаза и в упор посмотрел на альфу. Это был не просто взгляд, это был контрольный выстрел в сердце и голову одновременно. Двери лифта за спиной закрылись.

========== Знакомство ==========

По мере того, как лифт опускался все ниже и ниже, останавливаясь на жилых уровнях, из него выходили люди. В кабине становилось все просторнее, и вскоре альфа мог без помех рассматривать загадочного омегу. Его песочного цвета камуфляжная форма выдавала в нем солдата-внешника, высокие штурмовые ботинки были получены явно не с армейского склада общего назначения, такие выдавались только отдельным группам, выполняющим задания на внешних рубежах. Только почему-то на форме не было ни одного знака отличия. Военные славились своей маниакальной любовью ко всяким только им понятным шевронам и нашивкам, выделяющим их в особую касту и позволяющим с одного взгляда разделять друг друга по статусу и рангу. Странно, что у Ангела (будем пока называть его так) не было ничего. Полнейшая анонимность.

Такая загадочность не могла не заинтересовать еще больше. Лифт опускался все ниже и ниже.

Минус пятый уровень – здесь живут рабочие и не очень зажиточные семейные пары.

Минус седьмой уровень – здесь живут одинокие и низкоквалифицированные работяги. Здесь вышли последние подвыпившие трое парней, и вот в лифте осталось только двое: загадочный Ангел и любопытный альфа.

А лифт опускался все ниже и ниже…

Никогда еще альфа не чувствовал себя так по-дурацки, как юный школьник на первых танцульках. Альфа одернул себя: он, в конце концов, не ребенок, а взрослый состоявшийся мужчина, с чего бы вдруг такая робость? Он подошел почти вплотную к омеге, тот поднял на него глаза, такие серые и уставшие.

– Меня зовут Роберт Динлох, можно просто Роб, – сказал альфа, с улыбкой протягивая руку.

Омега, не торопясь, рассматривал его – начиная от брендовых туфель, дорогого костюма и заканчивая дорогим навороченным коммуникатором самой последней модели на запястье протянутой руки.

– Простите, я не заинтересован в новых знакомствах, – красавец улыбнулся, склонив голову к плечу.

Услышав его нежный, мелодичный голос Роб заслушался. Когда увидел нежную улыбку, его сердце пропустило удар. Он стоял и, улыбаясь, смотрел на омегу, как деревенский дурачок, он даже не сразу сообразил, что его отшили. ЧТО? ЕГО, РОБЕРТА ДИНЛОХА, ОТШИЛИ??

Дверь лифта за спиной звякнула, открылась. Минус тринадцатый уровень, самое дно.

Омега, поправив лямку вещмешка, обошел Роба, застывшего как соляной столб, и вышел в сумрак плохо освещённого помещения.

Так не бывает, думал альфа, да что он о себе возомнил? Нахал смазливый. Он ему сейчас объяснит, что с ним, Робертом Динлохом, так себя не ведут. И ринулся следом. В нос ударил тяжелый запах машинного масла, стоялый запах мусора и немытых тел. За всеми этими ароматами тонкий запах земляники терялся напрочь. Роб метнулся вперед, пытаясь в сумраке разглядеть силуэт или услышать шум шагов. Ничего.

– О, какие люди и без охраны, – присвистнули из темноты. Как-то сразу вдруг, казалось бы, из ниоткуда возникли силуэты крупных мужчин.

– Закурить есть? – спросил, лениво растягивая слова, голос явно пьяного человека. Зажали со всех сторон. Где-то слева звякнула цепь.

– Доброй охоты, мальчики, – откуда-то из-за спины Роба внезапно вышел Ангел. – А вы все резвитесь, как я погляжу. И как вам не ай-яй-яй?

– Добрый вечер, уважаемый, – было слышно, как говоривший человек трезвеет за считанные минуты. – Простите, недоразумение вышло, мы не знали, что он с вами, уважаемый. Простите, нас уже нет, – и только топот множества разбегающихся ног.

– Да кто ты такой? – рявкнул Роб.

– Неважно. Уходи, пока лифт не уехал. Следующий будет только утром. Тебе здесь не место, – серые глаза равнодушно скользнули по лицу Роба.

– Нет.

Ответом было только равнодушное пожатие плеч. Омега развернулся и пошел куда-то вглубь лабиринта с мигающими лампочками и разрисованными граффити стенами. Робу не оставалось ничего другого, как поторопиться следом. После нескольких поворотов и переходов они пришли к белой крашеной двери. Солдат достал ключ из нагрудного кармана и, не торопясь, открыл ее. Не оборачиваясь, он вошел в комнату и захлопнул дверь прямо перед носом оторопевшего Роба.

Идиотская ситуация. Роб почесал мочку уха. Тупость какая-то. Роб огляделся: низкий потолок, разрисованные стены и, как ни странно, белые крашеные двери без номеров. Тонкие стены. Было слышно, как в соседней комнате плачет ребенок, а в другой кто-то устало переругивается. За дверью Ангела что-то тихонько скрипнуло, и опять тишина. Ни звука голоса, ни шума шагов. В коридоре воняло прогорклым маслом и мочой. Роб очень ясно понимал, что вряд ли самостоятельно найдет дорогу к лифту, и вся эта ситуация вызывала какую-то заторможенность. Не хотелось ни делать резких движений, ни громко говорить. Можно было по коммуникатору вызвать охрану, они, конечно, удивятся, с чего его сюда занесло, но появятся очень быстро, на полицейском лифте или на чем-то еще, предназначенном для экстренных случаев. Роб никогда не интересовался жизнью нижних уровней, так, общедоступные сведения.

За дверью опять что-то скрипнуло. Роб набрал воздуха в грудь, как будто собираясь прыгнуть в воду, и постучал в дверь. Ее сразу же открыли, и альфа растерялся. Омега стоял с голым торсом в армейских штанах с расстёгнутым поясом. Он никогда не видел такого красивого тела. В нем не было привычной омежьей хрупкости, но в то же время было сразу понятно, что это именно омега. Высокий, тонкокостный, с явно выраженной мускулатурой, но не перекачанный, как некоторые модные модели подиума, а изящный, совершенный, как античная статуя, с той лишь разницей, что на его плече лежало полотенце, а не праща, и глаза с раздражением разглядывали оторопевшего альфу.

– Что надо? – раздраженно спросило чудо, недобро посверкивая стальными глазами.

– Эээ… – начал было Роб, но тут увидел метку на шее ближе к ключице. Метка была явно старая и, как ни странно, альфой от него не пахло. Совсем не пахло. Может, вдовец? Роба эта мысль приободрила. – Ээээ… – попытался развить свою мысль альфа.

– Так, ясно. Да, у меня скоро течка, но мне не надо ни секса, ни новых друзей. Ищешь приключений? Давай посмотрим, – тонкая рука легла на грудь и с неожиданной силой надавила, заставляя отступить от двери на пару шагов. Ангел наполовину высунулся из дверного проема и, придерживаясь за косяк другой рукой, выглянул в коридор, посмотрел направо, потом налево, и начал что-то говорить, указывая куда-то рукой. Роб опять потерялся. Он смотрел, как шевелятся губы, как перекатываются мышцы под тонкой кожей, как от холода съёживается маленький сосок. Омега пару раз щёлкнул пальцами перед носом альфы.

– Эй, ты меня слушаешь? – увидев утвердительный кивок, продолжил. – Пятая дверь направо – две омеги, направо седьмая – бета, кстати, у нее сын есть, в случае чего пусть отправляет малого ко мне, у меня как раз свободный матрасик есть, – и с улыбкой опять захлопнул перед носом дверь.

Роб вновь почесал мочку уха. Его, что, к местным шлюхам послали? Роб разулыбался. А у парня неплохое чувство юмора. Посмотрим, кто кого переупрямит. Что он там говорил… «Пусть отправляет малого ко мне». Значит, малому можно? Посмотрим. Отсчитал седьмую дверь, постучал. Дверь открыла потасканная бета в грязном халате. Роб достал сотню кредитов, у беты загорелись глаза.

– Седьмая дверь от вас, такой симпатичный солдат… как его зовут?

Бета выглянула в коридор и нахмурилась, соображая:

– Такой русый красавец с серыми глазами? – и, получив утвердительный ответ, заулыбалась. – Это Анджей, но, мистер, это глухой номер, можете даже не дергаться, он не по этому делу…

– Джей вернулся? – откуда-то снизу раздалось счастливое детское чириканье. Бета приоткрыла пошире дверь, и Роб увидел маленького худенького черноволосого мальчика лет пяти-шести отроду. Карие глазки с любопытством оглядели незнакомца.

– Да, кстати, Анджей, – Роб остановился, смакуя имя Анджей… да, созвучно с Ангелом, – Анджей сказал, что у него есть свободный матрасик, и что мальчик может прийти к нему.

– Мам, можно? – мальчик подошел к бете. Она перевела глаза на Роба и было понятно, что бета что-то просчитывает. Взгляд сузился, и Роб опять полез в портмоне. Получив вторую сотню, мамаша вытолкнула мальца и быстро захлопнула дверь. Пролетев пару шагов, малыш влетел в колени Роба. Тот присел, стараясь рассмотреть его поближе. При ближайшем рассмотрении мальчик оказался не только худым, но еще и чумазым. И, что еще странно, он оказался альфочкой. Странно, маленькие альфы – это обычно хорошо сбитые крепыши, а такими худенькими обычно бывают омежки. Мальчик смотрел на него глазками олененка Бемби и чего-то ждал.

– А почему у вас тут все двери белые и без номеров?

– А это из-за Джея, – заулыбался малыш. – Когда он сюда только переехал, то его обворовали, а он нашел воров и сказал им все вернуть, а они посмеялись. Джей их избил, и тогда к нему пришла вся банда, – у малыша загорелись глаза и он стал махать руками, показывая, как именно все происходило. – «Черные вороны», знаешь? Такие страшные, их тут все боялись. Они ночью выломали дверь у Джея и хотели его убить. Да. Все испугались, а Джей не испугался, он их всех-всех победил и даже убил кого-то. Да. А потом вызвал полицию. У нас никогда столько полицейских за раз не было. Да. И ты думаешь, его в тюрьму посадили? А вот и нет, и даже наоборот, самый толстый полицейский руку Джею пожимал и говорил СПАСИБО. Вот. А Джей потом поставил новую дверь и покрасил ее белой краской. И тогда все узнали, что Джей живет за белой дверью. И потом все в нашем коридоре поснимали номера и покрасили двери белой краской. Свою дверь каждый знает. А воры-то не знают, где Джей живет, – мальчик счастливо рассмеялся. – Правда, здорово придумали?

– Правда, здорово, – Роб с облегчением рассмеялся, его красавец совсем и не бандит, а даже наоборот, герой. Ну, теперь ты точно от меня никуда не денешься, красавчик!

========== Ночь ==========

– Дядя Джей, дядя Джей, это я, Боби, можно я войду? – мелкий стучал ногой по двери, вцепившись двумя руками в ручку, а ему в плечи, как в счастливый билет, вцепился Роб.

– Заходи уже, пока всех соседей не перебудил.

Мелкий рванул внутрь так, будто за ним гнались. Заскочив в комнатку, он тут же с ногами забрался на длинный сундук, стоявший вдоль стены. Роб зашел следом и огляделся. Маленькая прихожая, по ширине равная входной двери, через небольшую арку, плавно перетекала в такую же маленькую комнатку «вагончиком». У одной стены стояли два сундука, у другой – открытый сундук и облезлый стол, на котором лежал развязанный вещмешок. Со второй стороны «прихожей», из-за небольшой двери раздавался плеск воды. Роб не удержался и, вытянув шею, заглянул в раскрытый сундук. Тот был изнутри обит каким-то металлом, и в нем лежал туго скатанный и перевязанный поперек веревкой матрас, завернутая в одеяло подушка и несколько подписанных коробок. На крышке крайнего к двери сундука лежал старый полосатый матрас, порванный в нескольких местах и аккуратно зашитый черной ниткой. За разглядыванием матраса его и застали.

– Ты всегда такой прилипчивый? – устало вздохнул омега. Он был с мокрой головой, на плечах лежало полотенце, завершали его наряд серые спортивные штаны и шлепки на босу ногу. В его взгляде не было ни капли смущения от того, что он полуголый стоит перед альфой. Казалось, такая ситуация ему не в новинку, и только напряженный прищур глаз выдавал раздражение ситуацией.

– Дядя Джей, а мы будем пить вкусный чай? – подал голос мальчишка. Омега перевел на него мгновенно изменившийся взгляд, из ледяного и равнодушного он стал теплым и ласковым.

– Да, будем, только тебе надо будет сходить к матери за питьевой водой, – грациозно проскользнув мимо альфы, Анджей присел у открытого сундука. Достав из одной коробки небольшой электрический чайничек, он протянул его Боби. Тот схватил чайник и, выскочив из двери, как маленький ураган, помчался по коридору. Анджей выложил на стоящую между двух сундуков маленькую тумбочку: салфетку, две чашки, сахарницу-непросыпайку, чайную ложку и, подумав, добавил еще блюдце. Порывшись в коробке, достал маленькую коробочку, на которой была нарисована ягода.

– А мне чаю не нальешь? – подал голос Роб. Он завороженно смотрел, как капли воды, срываясь с мокрых волос, скользят по голой спине омеги.

– Нет. Я тебя сюда не приглашал, не гоню только потому, что знаю, до утра ты здесь целым не останешься. Убить не убьют, но, как здесь говорят, «покоцают».

В комнату вошел мальчишка, аккуратно держа перед собой чайник, наполненный водой. Омега, забрав его из рук мальчика, поставил на облезлый стол. Он осторожно воткнул вилку в розетку. В тот же миг в розетке что-то заискрило, и омега что-то тихо пробубнил себе под нос.

– Не лезь сюда. Договорились? – обратился он к Боби.

Анджей взялся за полосатый матрас и, покрутив его, придирчиво рассмотрел с обеих сторон. Со вздохом положил его на лежанку напротив раскрытого сундука. Достав из сундука цветастую простынь, он застелил матрац. Потом достал подушку с наволочкой и, порывшись еще немного, извлек из глубины сундука большое банное полотенце и накрыл им матрац сверху.

– Забирайся, – скомандовал он Боби. Мальчик скинул кроссовки и, мелькая грязными пятками, забрался на постель.

– Э, друг любезный, так не годится, – омега достал небольшое полотенце и протянул замарашке, – иди вымой ноги, да заодно умойся с мылом. Там на полочке лежит, зеленое такое.

Маленький ураган пронесся в сторону душевой. Достав скатанный матрас, и опустив крышку сундука, омега размеренными движениями стал застилать вторую постель. Взяв со стола вещмешок, вынул из него несколько фольгированных прямоугольных пакетов без всяких надписей и положил на тумбочку рядом с чашками. После этого он положил вещмешок в наволочку и кинул себе в изголовье.

Закипел чайничек. Из душевой пришел малыш, сияя довольной и чистой мордочкой. На плечи он накинул полотенце, явно копируя Анджея. Забравшись на кровать, он немного поерзал, устраиваясь удобнее, и замер, сложив руки на коленях, в ожидании продолжения. Омега забрал у него полотенце и повесил его на веревку, натянутую над кроватью, потом вытер свои волосы, и это полотенце тоже перекочевало с его плеч на ту же веревку. Затем он насыпал в чашки чай, залил его кипятком, добавил в чашку мелкого сахар и, наконец, сел на кровать, подвернув под себя одну ногу. Бобби неосознанно зеркально повторил его позу.

– Ну, рассказывай, – сказал омега, протягивая Боби прямоугольный пакет. Тот привычным жестом открыл его зубами и надкусил оказавшуюся там шоколадку. Из второго пакета Анджей вытряхнул на блюдце несколько галет. В комнате запахло малиной с легкой цитрусовой ноткой. Запах фруктового чая очень гармонично дополнял земляничный запах самого омеги.

– Что рассказывать? – спросил с полным ртом мелкий.

– Ну, к примеру, куда делись мои соседи?

– А, это! Так Дилан сдох от передоза.

– Не сдох, а умер. Сдыхают животные, люди умирают.

– Ма сказала: «Жил, как скотина и сдох, как собака». А Мэтью взяли на кармане где-то на пятом уровне. Да, вот. Ма говорит, что мы его года три не увидим. А к тебе решили никого не подселять.

– Боятся?

– Не, УВАЖАЮТ, – мальчик доел шоколад и потянулся за чашкой, – о, чай с ягодками! А можно я их потом съем?

– Конечно, – согласился омега и протянул ему блюдце с печеньем, – только пей потихоньку, не торопись, а то ненароком можешь обжечься.

Из-под подушки послышалось пиликанье входящего сообщения. Омега надел коммуникатор на руку и, дождавшись идентификации, открыл его. Из развернутой панели послышалась ритмичная музыка, а на экране показалось лицо крупного мужчины, коротко стриженного и с замысловатой татуировкой на щеке.

– Разрешите доложить? – в экран полезли любопытные носы его товарищей. Татуированный старательно их отпихивал, делал грозные глаза, и было видно, что из последних сил пытается сфокусировать взгляд, чтобы выглядеть трезвее, чем есть.

– Свен, мы не на службе, так что, давай без этого официоза. Да, кстати, когда это вы успели так нахрюкаться?

– Так, это самое, у нас увольнительная с обеда, – заулыбался амбал.

– Я не один, поэтому говори коротко и по существу…

– Не один? – лицо парня удивленно вытянулось.

Омега перевел экран на маленького мальчика, держащего двумя руками большую чашку. В экран опять полезли любопытные друзья, а Свен сказал:

– О, какой хорошенький, это ваш? – с той стороны экрана на него зашипели, и было видно, что он получил тычок под ребра, – простите, я не хотел, – амбал отвел глаза в сторону.

– Проехали! Это мой сосед. Так, что хотел сказать?

– Мы, это, заходили в лазарет, проведали найденышей. Врачи говорят, что у них все хорошо, и что, ну, в общем, мы вовремя успели. Ну, вы поняли…

– Да. Спасибо, что сообщил. Я собирался навестить их утром. Это все?

Свен немного помялся и, наконец, предложил:

– Мы здесь с ребятами в «Больших сиськах» сидим, не хотите присоединиться?

– Нет уж, спасибо, я своего милого гостя на четыре пьяных рыла не променяю.

– Нууу, это самое, нас тут двенадцать.

– Тем более. Я вообще-то спать собираюсь, советую и вам отдохнуть, – омега коротко зевнул, – если это все, то я отключаюсь. Хотите развлекаться – развлекайтесь в свое удовольствие, мне больше не звоните, а то оборву кое-кому любопытному уши. Я понятно изъясняюсь?

– Так точно. Конец связи.

Омега снял коммуникатор, и посмотрел на Роба:

– Чего стоишь, присаживайся, ночь длинная. А, хотя, делай, что хочешь, – и махнул на него рукой.

Роберт только сейчас понял, что так и продолжает стоять посреди комнаты, как нашкодивший ученик в кабинете директора. Он хмыкнул про себя. ОН, РОБЕРТ ДИНЛОХ, входящий в десятку самых завидных женихов столицы теряется перед этим непонятным парнем, как зеленый юнец. М-да, наверное, со стороны он смотрится полным остолопом. Роб расстегнул пиджак и постарался поудобнее устроиться на жестком сидении.

– Так ты разрешаешь? – ухмыльнулся он.

– Ага, хочешь здесь сиди, хочешь – уходи. Туалет за дверью, воду из крана не пить, в чайнике вода еще осталась. Главное, помни: полезешь ко мне – сломаю нос, полезешь к мелкому – сломаю шею. Я не запугиваю, но предупреждаю, – омега внимательно посмотрел на Роберта и, убедившись, что его услышали, перевел взгляд на Боби. Его глаза опять потеплели, и он протянул Боби еще один пакетик с шоколадкой. Малыш с благодарностью в глазах взял ее в руки.

– А тебе разве не хочется? – и, увидев, как Анджей отрицательно покачал головой, удивился, – как можно не хотеть ШОКОЛАДА? Можно, я ее на потом оставлю?

– Съешь эту сейчас, если хочешь, а на потом я тебе еще дам, – услышав радостное чавканье, Анджей начал пить чай, обхватив чашку тонкими, невероятно красивыми пальцами. Робу сразу же захотелось расцеловать каждый пальчик. Они, наверное, сладкие, на вкус как конфетки. Роб поерзал на сиденье, в штанах становилось все теснее.

Альфа смотрел на омегу как зачарованный. Какая-то часть сознания пыталась проанализировать ситуацию. Почему он так неадекватно реагирует на него? Может, он его истинный? Но тогда почему омега так к нему равнодушен? Причем подчеркнуто равнодушен! И почему его так от него ведет? Внезапно он похолодел от мысли, что наступит утро, они расстанутся, и он, может, его больше никогда не увидит. НИКОГДА! Какое страшное слово!

У Анджея опять заработал коммуникатор. Он проворчал, что у кого-то явно появились лишние уши, но, взглянув на экран, надел коммуникатор и, накинув на плечи одеяло, ответил на вызов.

– Доброй ночи, командор. Что-то случилось?

– Доброй ночи, лейтенант. Звоню сообщить, что за последнюю операцию вас представили к очередному воинскому званию. Приказ о повышении получите сразу после отпуска, – мужчина на экране тепло улыбался.

– Какого отпуска?

– Очередного, лейтенант, очередного. Я тут на досуге полистал твое личное дело и выяснил, что ты еще ни разу в отпуске не был. За три пропущенных получишь денежную компенсацию, а последние два я объединил, и заодно выбил тебе путевку на курорт. Отдохнешь, подлечишь раны. В этот раз тебе здорово досталось…

– Ээээ….

– Считай, это приказ. У тебя будет ЭЛИТ за казенный счет. Да и, кстати, еще две парные путевки для рядовых, правда, Премиум, не Элит, но тоже все включено. Кому из твоих отдать?

– Так их как раз четверо, впишите по двое, а развлечение мальчики себе на месте найдут.

– Твоя путевка тоже на двоих. Ты тоже не маленький, кого в твою путевку вписать?

– Хм, – задумался Анджей и вдруг по-мальчишечьи задорно улыбнулся, – почему бы и нет? Командор, вы можете написать в дорожных документах «омега с сыном»?

– Да хоть с крокодилом! – улыбнулись с экрана, – как зовут счастливчика?

– Боби, ты знаешь свое полное имя? – Анджей посмотрел на ребенка. У того глаза были уже не круглые, а квадратные, и чай из чашки потихоньку лился на коленки. Омега осторожно забрал чашку из рук мальчика и, стрельнув глазами в сторону Роба, ухмыльнулся.

– Пусть будет Роберт, а фамилию впишите мою.

– Я что-то не понимаю, объяснись. Твои авантюры хороши на войне, потому что всегда оправданы, продуманы и дают стопроцентный результат. А здесь-то чего придумывать, берешь доверенность у родителей, оформляешь документы и все дела. А киднеппинг у нас не приветствуется.

– Просто у его матери вряд ли есть на него документы, впрочем, как и у нее самой. Начнешь оформлять все по правилам, так отпуска не хватит. А при наличии Элит вряд ли спросят документы на отцовство, никто дальше путевки смотреть не будет.

– Еще больше не понял. Они, что, нелегальные эмигранты? Ты во что ввязался?

– Да ни во что я не ввязывался. Это, знаете ли, минус тринадцатый! Здесь зачастую документы впервые получают, когда в тюрьму попадают. Ну, вы же знаете, здесь многие идут на мелкие нарушения, чтобы после маленького срока быть с документами.

– А что ты забыл на минус тринадцатом?

– Я здесь живу.

– @@@@@@@ Лейтенант, живущий на дне – позор для армии!

– Командор, вы кричите как раненный слон, а у меня стены тонкие, а соседи ушастые.

– Вы забываете о субординации…

– Я не на службе, и уже практически в отпуске, так что не кричите, пожалуйста, ребенка испугаете. Я сюда ни разу не приходил в форме, до данного момента никто и не догадывался, кто я по профессии.

– Так, теперь быстро и по порядку объясни, как ты туда попал.

– Когда год назад мне дали лейтенанта, то мне буквально все начали намекать, а потом откровенно давить, мол, лейтенант не может жить в казарме, у него должно быть свое жилье в городе. Я обратился к квартирмейстеру, и поскольку накануне я с ним поругался, то он мне выписал направление сюда. Он надеялся, что я побегу жаловаться, а мне все равно. Какая разница, где ты НЕ спишь? Я здесь бываю-то раз в месяц, да и то не каждый. Какая разница – пентхаус в небоскребе или конура на минус тринадцатом? Все равно это не дом.

– ……………..

– Без мелкого на курорт не поеду.

– Хм, Роберт, говоришь… Документы получишь завтра с посыльным, вылет в 13-00. В любом случае с новым званием тебе полагается наземное жилье, так что, ордер на жилье получишь вместе с приказом о повышении. Поздравляю. Конец связи.

Омега очень внимательно посмотрел на Боби. Тот, казалось, забыл, как дышать.

– Боби, мне очень нужна твоя помощь, – у парнишки глаза еще больше округлились. Он резко вдохнул носом и открыл было рот, пытаясь что-то сказать. Омега потрепал его по голове и продолжил:

– Боби, только ты сможешь мне помочь. Ты же слышал, что начальство отправляет меня в отпуск на курорт. А там очень много вот таких наглых и прилипчивых альф, – он показал пальцем на Роба, – и только ты один, Бобби, сможешь защитить меня от них.

– Как? – шёпотом спросил будущий гроза альф.

– Тебе надо будет громко называть меня ПАПА, а когда ко мне подойдет альфа, то ты будешь начинать капризничать. Проверено, чем капризнее ребенок, тем дальше отпрыгивает альфа.

– Я не умею, – шепотом отозвался ребенок.

– Я тебя научу, все дети это умеют, и у тебя получится. Я в тебя верю, – абсолютно серьезно сказал Анджей,– так что, поможешь?

– А ма меня отпустит?

– Я с ней договорюсь. А теперь допивай чай. Фрукты есть будешь? – и, дождавшись утвердительно кивка, дал ему ложку, – давай, доедай фрукты и ложись спать, а я пойду с твоей матерью поговорю, – надев куртку, он вышел из комнаты.

Лампочка моргнула и стала гореть более тускло. Вскоре вернулся Анджей. Альфа схватил его за руку.

– Я могу предложить другой вариант, как сделать так, чтобы другие альфы не цеплялись.

Омега аккуратно высвободил свою руку из плена и с кривой улыбкой ответил:

– Не сомневаюсь, что можешь, но я не ищу простых путей.

Подойдя к ребенку, он поправил импровизированное покрывало и улегся на свое место поверх одеяла на спину.

– А что со светом? – не унимался альфа.

– Экономия ресурсов. До пяти утра падает напряжение. В пять тридцать первый лифт, поэтому те, кто работают, встают по лампочке. Когда лампочка загорается ярче, все просыпаются.

– Но лифты ведь круглосуточные?

– До восьмого уровня. Если надо выбраться раньше, можно воспользоваться служебным лифтом, но для этого нужен пропуск. У меня есть такой. Отправить тебя?

– Нет. Ты от меня так просто не избавишься. Можно спросить?

– Нет. Любопытство – не порок, но погубило кучу народу.

Анджей закрыл глаза. Казалось, он заснул. В тишине комнаты послышалось легкое покашливание Боби. Робу показалось, что он стал участником замысловатого реалити-шоу, настолько киношной была ситуация, настолько нереально красивым казался главный участник этого шоу. Роб почувствовал себя почти преступником, жадно рассматривая спящего омегу. Идеальной красоты лицо, безупречный силуэт тела под тонким спортивным костюмом, безумно сексуальные изящные руки, да и ступни… О-о, какие это были ступни! Небольшие, с маленькими изящными пальчиками, а розовая пяточка привела альфу в такое умиление, что у него дыхание перехватило. И вся эта нежность вкупе с тонкой щиколоткой совсем не вязались со штурмовыми берцами, стоящими около лежанки. Роб перевел дыхание и попытался из обрывков имеющейся информации сложить мало мальскую четкую картинку. Картинка категорически не складывалась. Совсем никак.

Анджей дернул ногой, открыл глаза и быстро осмотрелся. Глаза задержались на Робе, оценивая и что-то взвешивая. Он вскочил и стремительно разделся до трусов, скинув вещи в изножье лежанки со спящим мальчиком, и также стремительно запрыгнул под одеяло. Все произошло так быстро, что Роб тихо застонал, он не успел его толком рассмотреть. Ни один омега не раздевался перед Робом так молниеносно. Одно успокаивало, он теперь лежал к нему лицом, положив одну согнутую руку под голову, а вторую поверх одеяла. От вещей пахнуло течной омегой, Роб медленно протянул руку и схватил лежащие сверху штаны. Они были еще теплые и одуряюще пахли земляникой. Альфа медленно вдыхал желанный запах, а член начал жить самостоятельной жизнью и требовал к себе внимания, рискуя порвать брюки. Рука потянулась к ширинке. И тут он понял, что его рассматривают. Поднял глаза – точно: омега смотрел на него спокойно, оценивающе, выжидающе. Роб дернулся навстречу взгляду, но омега нахмурился. Роб вдруг вспомнил предупреждение о сломанном носе и вдруг очень четко осознал, что этот сломает и не задумается. Не хотелось глупо выглядеть. Он понял, что выглядит как мальчишка впервые унюхавший омежку. Улыбнувшись своим мыслям, он положил штаны на место, и устроился поудобнее, насколько это было возможно на жестком сиденье. Омега закрыл глаза.

Робу вдруг стало легко и смешно. Боги, перед ним лежит практически голый течный омега, а он сидит как ребенок, сложив руки на коленях, и ничего не делает. В полном смысле ничего не делает. Да он даже боится громко вздохнуть, чтоб не побеспокоить это спящее божество. Он опять вернулся к жадному созерцанию этого ангелоподобного существа. Ну не может, не может живой человек быть настолько совершенным. Роб постарался рассмотреть его критично, выискивая недостатки. Но! Не нашел. Понял только одно, что еще немного, и он совсем разучится дышать от восторга. Перейдя от лица… к шее… тонким ключицам… красивому округлому плечу… и, вдруг увидел небольшой свежий шрам, стянутый скрепками и залитый медицинским пластырем. На фарфоровой коже пластырь сливался с цветом кожи, становясь незаметным и делая незаметной рану под ним. Сердце вдруг сжалось. У кого могла подняться рука на НЕГО? Захотелось схватить его, спрятать в безопасном месте, а потом баловать, холить и лелеять. Как его отец трепетно носится с папой. СТОП. Куда-то его совсем занесло. Очень мало информации, очень много эмоций.