Текст книги "Пепельный ангел (СИ)"

Автор книги: полевка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

Роберт заверил его, что они старые приятели. Просто его друг переживает тяжелую психологическую травму, и он, Роберт, не хочет оставлять его одного. Мальчишка ухмыльнулся, а Роб понял, что в общем-то, он сказал чистую правду. Ведь он сейчас действительно не домогается омеги и просто хочет быть рядом. Посыльный склонил голову и пообещал сделать все возможное, и более того, передаст это пожелание Роба своему напарнику.

И действительно, на следующее утро другой молодой человек коротко постучал и, всунув голову в щель приоткрытой двери, скороговоркой выпалил: мистер, вы просили вас предупреждать. Получив в протянутую руку чек на получателя, моментально растворился в воздухе.

У лифта стояли Анджей и Боби. Они были одеты в одинаковые голубые джинсы и белые майки, с одинаковым принтом на груди. Омега вздохнул, когда его увидел.

–Ты подключил к охоте на меня посыльных? – вместо приветствия спросил он.

– И тебе доброе утро. Как спалось?

– Ну что ж, если не можешь изменить ситуацию, измени свое отношение к ней, – он взял Роба под локоть и улыбнулся, – идемте завтракать и в зоопарк!

Зоопарк находился за городом и занимал очень большую территорию. Там были большие вольеры, отдельно в террариуме были собраны земноводные. Поскольку зоопарк находился на побережье, то естественно был и большой аквариум. Подвижная лента эскалатора утягивала посетителей в стеклянный коридор, который уходил под воду. Синь воды была пронизана иголочками солнечных лучей. На коралловых рифах резвились маленькие рыбки. Сбоку хорошо просматривались останки затонувшего галеона с живописно развевающимися на мачте бурыми водорослями. Везде сновали рыбы. Над стеклянной крышей проплыла небольшая акула, вызвав море восторженных криков и щелчков фотокамер.

Солнце поднималось все выше, становилось жарко. Тем не менее, народу прибывало все больше и больше. Толпы отдыхающих сновали везде, собираясь в кучки у вольеров. Из динамиков лилась приятная музыка, чирикали птицы, воздух дышал спокойствием. Вскоре сообщили о том, что начинают кормить хищников и желающим советовали пройти к вольерам с интересующими их животными. Поскольку они находились возле вольера с тиграми, то решили подойти ближе и посмотреть. Роберт посадил Боби себе на плечи, чтобы тому было все видно, а Анджея поставил впереди себя, защищая его от толчеи.

Вольер был большой. Он был немного утоплен вниз, предлагая посетителям лучший угол наблюдения. Внутри лежали несколько поваленных деревьев и каучуковых шаров. В вольере жила тигрица с двумя подросшими тигрятами. На противоположной стене открылся замаскированный люк, из него вывалилась половина освежеванной туши.

Тигрица подошла к туше и, дернув хвостом, ушла в тень. Следом подбежали тигрята, и стали с увлечением обдирать кусочки мяса с кости. Немного насытившись, они стали вылизывать друг другу морды. Вскоре они стали перетягивать тушу друг у друга. Остатки были забыты, а тигрята начали нападать друг на друга, перекатываясь и молотя лапами в воздухе. Дети с радостью пищали и подзадоривали малышей. В этот момент Роберт увидел, как через прутья протискивается худенький маленький ребенок примерно двух лет от роду. Он пролез через решетку, сделал несколько шагов и, споткнувшись о парапет, упал вниз в вольер. Сразу раздался рев ребенка. Тигрица дернулась на плач и, медленно поднявшись, пошла по направлению к ревущему малышу, нервно помахивая хвостом. Тигрята перестали играть и замерли, глядя на мать. В толпе тонко взвыл омега. Толпа жадно придвинулась ближе, завороженно ожидая продолжения. Защелкали фотоаппараты.

Роберта резко толкнуло в грудь, опустив глаза вниз, он увидел, что омеги нет перед ним. Он посмотрел по сторонам в надежде увидеть светлую макушку. Краем глаза он заметил движение в вольере. Развернувшись к вольеру, он с ужасом увидел внутри Анджея. Тот стоял между тигром и ребенком. Ребенок перевел дыхание и заревел снова.

Анджей стоял, широко расставив согнутые ноги, и опираясь одной рукой в песок вольера, по-змеиному, плавно раскачивался вправо-влево. Омега, не отрываясь, смотрел в глаза тигрицы. Тигрица остановилась. Анджей плавным движением другой руки притянул к себе ребенка и, перехватив, прижал поплотнее. Не разрывая зрительного контакта с тигрицей, он плавно поднялся на ноги и стал что-то нашептывать малышу. Тот замолчал, и, подумав, засунул в рот большой палец и стал его сосать.

Тигрица села и начала вылизывать лапу. Не поворачиваясь к ней спиной, Анджей придвинулся к краю вольера. Тигрица поднялась и пошла следом. Толпа молчала, только щелкали затворы фотокамер. Анджей повернулся и плавным движением закинул ребенка на парапет. Оттуда протянулось много рук, ребенка перехватили, и затянули наверх. Опять послышался ор малыша. Анджей развернулся к тигрице, та опять остановилась. Анджей замер. Тигрица, сделав еще пару шагов, боднула его крупной головой в бедро. В толпе раздался вздох. Омега плавно опустил руку ей на голову и почесал за ухом.

Сбоку от кормушки открылась небольшая дверка, и служащий зоопарка махнул рукой. Стараясь не поворачиваться к тигрице спиной, Анджей двинулся к нему. Тигрица пошла следом, пройдя пару шагов, опять толкнула омегу в ногу. Анджей остановился и уже двумя руками почесал тигрицу за ушами, между глаз и по носу. Тигрица зажмурилась, а Анджей резко нырнул в проход, и так же резко захлопнул дверцу. Люди будто очнулись и стали хлопать в ладоши.

Через несколько минут Роберта подёргал за рукав работник зоопарка и сказал, что их ждут на соседней аллее. Там стоял смущенный Анджей, которого тряс за руку служитель зоопарка. Рядом стояли еще работники, они хлопали омегу по плечам и хвалили. Анджей снял Боби с Роберта и прижал к себе. Роберт был растерян, он хотел обнять омегу и сказать, что очень переживал. Он не знал, как донести до него все то, что пережил за последние несколько минут. Впервые в жизни он чувствовал себя таким растерянным и потерянным.

– Ребята звонили, они ждут нас в ресторане.

========== Ресторанчик ==========

Полутораметровая голубая акула свисала с крюка возле входа в ресторан. Внизу стояла дощечка, на которой было написано, что сегодня в меню есть суп из свежайших акульих плавников. У входа стоял маленький китаец, он нахваливал чудодейственные свойства супа любому остановившемуся поглазеть на акулу.

Внутри ресторанчика было полно народу и, осмотревшись, они увидели всю компанию, сидящую за накрытым столом. Ребята уже немного выпили и, увидев троицу, замахали им руками.

Когда вновь прибывшие расселись, перед Анджеем со всей помпой поставили миску с супом. Анджей поднес ее ко рту и, громко хлюпнув, отпил немного бульона через край. Закатив глаза, как бы от восторга, показал большой палец толстенькому азиату, выглядывавшему из-за дверей кухни, тот просиял и скрылся за дверью. Омега начал палочками вылавливать кусочки мяса, периодически прихлебывая из миски бульон. Заметив удивленный взгляд Боби, он пояснил.

– У китайцев считается проявлением уважения к хозяину хлюпать и чавкать за столом. Будто приготовлено так вкусно, что ты забыл о приличиях. Еще больше хозяев обрадует испачканная скатерть, значит, было настолько вкусно, что у тебя руки тряслись. Так что, если будешь кушать тихо, то расстроишь хозяев.

– Я не расстрою, – заверил Боби.

Все засмеялись и взялись за палочки и миски. Боби дали ложку.

– Нас, по-моему, дурят, – спустя какое-то время сказал Свен, – вот это явно курица, а это свинина.

– Нет, – уверил омега, – из плавников варят бульон, а потом в него кидают курицу и свинину. Вот эти тонкие закрученные, хрустящие палочки и есть плавники. Сам плавник – это же хрящик.

На столе стояло много маленьких тарелочек. Боби попытался держать палочки, как взрослые, а потом взялся за ложку и начал пробовать из каждой, комментируя вкус.

Когда все наелись, началась неспешная беседа. Ребята рассказывали, как происходила охота, как подманивали акулу вылитой за борт кровью, вызвав истерику у капитана небольшого катера. Со смехом они рассказывали, как танцевали с акулой и долго спорили, чей удар достиг цели. Потом рассказывали, как Свен отрезал у акулы не только все плавники, но и хвост с полуметровым куском плоти. Как его атаковали голубые акулы, одуревшие от запаха свежей крови. И наконец, как перепугались китайцы, увидев принесенную добычу.

Ребята были расслаблены и благодушны, то ли от удачной охоты, то ли от выпитого спиртного. Роберт не удержался и попросил рассказать о каком-нибудь, самом запоминающемся деле. Ребята задумались, а Донг сказал:

– Мне больше всего запомнилось первое дело, когда я только к ребятам попал. Ну, это, когда мы еще Эн в гарем подарили, помните?

Роберт услышав подобное заявление, от пережитого шока аж челюсть уронил.

– Нашел, что вспомнить, – усомнился Свен, – мне вот Барбухайка больше понравилась. Вот там было дело, особенно, когда за минуту до взрыва мы в лифте застряли.

Близнецы согласно кивнули.

– Не, не скажи, – не унимался Донг, – можно расскажу, дело все равно старое?

Анджей посмотрел на Роберта и кивнул головой.

– Только без имен и названий.

– Ну, так вот, – начал Донг, усаживаясь поудобней. – Нам дали задание устранить одного человечка. Сделать надо было все тихо, так чтобы было похоже на внутренние разборки. Мужик тот был просто повернут на собственной безопасности. До нас туда уже посылали две группы, но планетка была захудалая, людей на ней маловато, и чужаков вычисляли быстро. Местное население полностью поддерживало его, так что подобраться к нему никак не получалось. В случае ошибки или промаха однозначно убили бы и, если не охрана, то местное население порвало бы на фантики.

И тогда Эн предложил подарить его в гарем. У того мужика он был знатный… Ну, мы слетали на соседнюю планетку. Нарастили ему волосы до задницы и подготовили его в лучших традициях гаремных мальчиков, ну, знаешь маникюр-педикюр и прочее по списку. Получился – ну, сущая конфетка! На метке набили цветную татушку-розочку. Повезло, что она у него на ключице, а не на шее.

Ну, так вот… Мы туда прибыли вроде, как новая команда контрабандистов, мол, за разрешением останавливаться здесь и прочее такое… И в качестве подарка привезли невинного омежку. Тот вначале отказывался, а когда увидел, слюни пустил и согласился. Знаешь, там было на что посмотреть, Эн сидел такой весь миленький, глазки скромно потупив, ладошки на коленках сложив. Ну, такой чистый розанчик, обкончаться от умиленья можно.…

Значит, оставили его, а сами на орбите ждем сигнала забирать. День ждем, два. А сигнала нет. Мы уже в недоумении, что делать. Эн нам перед уходом, строго настрого запретил светиться на планете.

– Ой, как вспомнишь, – вздохнул Анджей, – три дня ходил перед ним, задницей крутил. Я уже и танцевал, и песни пел, и фрукты ну, оче-е-ень эротично ел. И ничего. Смотрит. Слюни пускает, а дальше ничего. Я весь извелся. Время истекает, а здесь такая непонятка. И тут я узнаю, что халфа была когда-то его кормилицей, я к ней в ноги кинулся и говорю: люблю повелителя больше жизни, а он меня игнорирует. Помогите! Ну, на четвертую ночь меня и позвали в покои.

– Ага, и я о том же… Смотрю, значит, я на город с орбиты, и вдруг вижу, – Донг замолчал, широко улыбаясь, – бежит наш красавец, ГОЛЕНЬКИЙ, с крыши на крышу перепрыгивает и только волосы за спиной, как плащ развеваются. Ему до сигналки надо было добежать, а она за городом.

– Да, – сказал один из близнецов, – мы слышим, Донг стонет. Глядь в экран, а там Эн несется.

– Ну, мы его и подхватили, не дожидаясь сигнала, – подал голос второй.

– Я потом на этот светлый образ летящего голого красавца полгода дрочил, – признался Донг.

Анджей кинул ему в лоб кусочком мяса.

– Ты думай, что при ребенке говоришь, – рассердился омега.

– Ой, да мы же маленькие, все равно ничего не понимаем, – засюсюкал Донг, – да, малыш?

– Я знаю, что такое дрочить, – серьезно сказал Боби. Свен отвесил Донгу тяжелый подзатыльник. – Это когда писю дергают, а потом стонут и глаза закатывают.

Свен отвесил еще один подзатыльник Донгу. Один из близнецов стал просматривать информационные сообщения, и вдруг присвистнул.

– Эн, ты засветился.

На экране была крупная фотография Анджея с ребенком за спиной. Ниже шла крупная надпись: ЗАКЛИНАТЕЛЬ ТИГРОВ СПАСАЕТ МЛАДЕНЦА. Омега замысловато выругался. Другой близнец тоже присвистнул.

– И Роберт тоже, – и показал следующую картинку.

На ней стоял Роберт с Боби на плечах. У Роба был перепуганный вид, а Боби закрывал рот двумя руками с ужасом в глазах. Внизу горела надпись: НЕПРИСТУПНЫЙ ХОЛОСТЯК БЫЛ ЗАМЕЧЕН С НЕЗАКОННОРОЖДЕННЫМ СЫНОМ. УЗНАЕМ ЛИ МЫ КОГДА-НИБУДЬ ИМЯ ТАИНСТВЕННОГО РОДИТЕЛЯ? Пришло время ругаться Роберту.

Почти сразу на экране появилась следующая надпись. ТАЙНА РАСКРЫТА! ЗАГАДОЧНЫЙ ЗАКЛИНАТЕЛЬ ТИГРОВ ЯВЛЯЕТСЯ ПАПОЙ НЕЗАКОННОРОЖДЕННОГО СЫНА РОБЕРТА ДИНЛОХА. И ниже располагалось две картинки: на одной Роберт с улыбающимся Боби, на другой Анджей, чешущий тигрицу за нос. Красным маркером был обведен одинаковый принт на белых футболках.

– М-да, – сказал Свен, – хуже не придумаешь.

В этот момент зазвонил коммуникатор у Роберта. Оттуда послышался голос человека заходящегося в истерике.

– Сын, почему о внуке я узнаю последним?!!!

За столом громко заржали ребята Анджея: ну мужик ты попал, шумели они, громко хлопая руками по столу и толкая друг друга. Омега сидел нахмуренный, недовольно поджав губы.

– Вначале ты заявляешь, что собираешься взять в мужья этого Анджея Мак Алистера, а теперь выясняется, что у вас есть ребенок. Почему я узнаю об этом от посторонних людей? Мне Мими переслал фото, спрашивал, а я ничего не знаю, КАКОЙ СКАНДАЛ!! Берти, Берти, воды, мне плохо.

За столом резко смолк смех. Все уставились на Роберта, переводя глаза на Анджея и обратно.

– Папа, это все неправда. Ну, то есть, то, что я сказал – правда, а то, что напридумывали в новостях чистейшая ложь. И вообще, Боби здесь ни при чем.

– То есть, теперь его зовут Боби. Ты не отрицаешь, что знаешь этого малыша. Не ври мне, – взвизгнули на том конце, – он похож на тебя как две капли воды.

– Папа, милый успокойся. Ну, подумай немного, о чем ты говоришь?

– Ты убил собственного папу, – безапелляционными тоном заявили ему и сбросили вызов.

Роберт вздохнул и набрал номер:

– Отец, поговори, пожалуйста, с папой, у него опять истерика.

– Ну, как-то так, – сказал Роберт омеге, мягко разводя руки в стороны.

========== Игра ==========

Настроение было безнадежно испорчено. На улице стало пасмурно. Анджей отдал несколько распоряжений, и ребята торопливо бросились на розыск необходимых вещей. За столом остались трое. Боби перебрался ближе к Анджею и положил ему голову на колени.

– Роберт, – начал омега, – в ближайшее время будет лучше, если ты не будешь появляться возле меня и Боби. Я потратил много сил, чтобы потеряться и чтобы обо мне забыли. Я не хотел бы привлекать к себе внимания ни мужа, ни семьи. Особенно семьи. Я знаю, что напоминание обо мне вызывает неприятные воспоминания у них. Я не хотел бы, чтобы они стали жертвой журналистов, как пять лет назад, когда я ушел от мужа.

– Анджей, я хочу, чтобы ты услышал меня и понял. Я действительно люблю и не отступлюсь от тебя. Я сделаю все, что ты попросишь, только знай, я всегда буду рядом. Я всегда приду на помощь, дай только знак. Я буду ждать тебя столько, сколько понадобится, только не отталкивай меня.

Вернулись ребята, они принесли большие очки в золотистой оправе, свободную блузу с длинными широкими рукавами и мягкий берет. Анджей распустил волосы вдоль щек. Надел принесённые вещи, ссутулил плечи и стал выглядеть, как обычный бета, простой и серенький, совершенно не похожий на себя. С Боби было сложнее. Он совершенно не собирался надевать эти дурацкие омежьи шмотки. Ни красные шортики с рюшами, ни голубенькую кофточку, а уж вид глубокой белой панамки с бантиками и цветочками вообще вызывал у него алый румянец.

Роберт вышел на улицу первым. На улице моросил мелкий дождик. Настроение было отвратительным. На подходе к гостинице его поймали репортеры. Роберт, привычный к их пристальному вниманию, манипулировал словами, ничего не подтверждая и ничего не отрицая. Боковым зрением он увидел, как в гостиницу вошел неприметный бета с румяным омежкой на руках. Улыбнувшись своим мыслям, он ловко закончил спонтанную пресс-конференцию на улице и зашел в отель. Секьюрити отеля приложили все усилия, чтобы ни один пронырливый корреспондент не просочился даже в холл.

Поднявшись на этаж, он попросил у коридорного достать несколько настольных детских игр и большую корзину с фруктами. Через пару минут вооруженный всем необходимым он стучал в дверь напротив. Ему открыл Боби. Он был одет как стопроцентный альфа – в черных штанишках с заклепками и звенящими цепями и в черную же футболку со страшным черепом на груди. Увидев в руках корзину с фруктами, махнул рукой, мол, заходи.

Анджей был босиком, в серых спортивных штанах и с белым полотенцем на плечах. Роберт вспомнил их первую встречу и отвел глаза, стараясь не глазеть на желанное тело.

– Вот, принес в качестве компенсации за испорченный вечер, – сказал альфа.

Они расположились на полу рядом с маленьким журнальным столиком. Боби быстро понял правила игры и очень эмоционально играл, старательно считая ходы. Он так радовался и прыгал, когда оказывался первым, и так шумно сокрушался, когда его обгоняли. Наблюдать за ним было одно удовольствие. А когда он выиграл, то начал бегать кругами и кричать, что он молодец.

– Боби, – позвал его омега, – Боби, очень шумно. Надо успокоиться. Давай лучше порисуем. Он не спал сегодня днем,– пояснил он Робу, – а приключений было очень много.

Боби принес небольшой альбом и пачку коротких карандашей, перетянутых резинкой. Он забрался на колени к Анджею и пролистал несколько страничек с рисунками. Протянув синий карандаш, попросил нарисовать акулу. Анджей нарисовал, и малыш, высунув язык, стал перерисовывать. А потом ниже нарисовал еще одну маленькую акулу и показал ее вначале омеге, потом Робу. Затем, перевернув лист, стал рисовать цветочек с разными по размеру лепестками. Было видно, что он очень старается, но просто не совсем получается. Взрослые молчали, Боби сопел все тише и тише. Движения стали медленней, вот он уже подпер голову рукой, зевнул. Анджей мягко развернул его к себе и стал укачивать, напевая что-то очень тихо, почти шёпотом. Потом унес его в соседнюю комнату, и Роб в открытую дверь увидел, как омега уложил малыша на кровать и укрыл покрывалом.

– Поспит часок и будет как новенький, – улыбнулся омега, он уже надел белую майку.

Склонившись над столом, он собрал разбросанные карандаши, сложил игру в коробку. Влажные волосы свисали вниз, мешая, и Ангел перекинул их на одну сторону, открывая прелестный вид на длинную шею.

– Ты не думал его усыновить? – спросил Роб.

– Нет. Во-первых, на это надо разрешение супруга, а к нему я никогда не обращусь ни с одной просьбой. Во-вторых, у меня опасная работа, а расти сиротой в казенном доме не сахар. И в-третьих, хотя, наверное, это самое главное, у него есть мать, и какой бы она ни была, он по ней скучает. Знаешь, он вчера увидел в сувенирной лавке такие смешные бусы из ракушек и попросил их купить, я думал, что он захочет их надеть, а он их спрятал в карман. Вечером прежде, чем положить их в сумку, он погладил их рукой, а потом спрятал на самое дно. Пусть она не самая лучшая мать, но Боби ее любит.

Анджей подошел к окну и, обняв себя за плечи, стал всматриваться вдаль. У него сбилось дыхание, и Роб с удивлением понял, что его любимый плачет.

Он тихо подошел со спины и обнял его скрещенные руки своими. Время замерло. Спина Ангела неожиданно расслабилась, позволяя это прикосновение, эту безмолвную ласку. Роб прижал его к себе всем телом, пытаясь через тепло прикосновений облегчить его боль, поделится с ним своим теплом. Не разрывая объятий, повернул к себе, рука скользнула по напряженной спине на талию, прижимая плотнее. Второй рукой он приподнял лицо и слизнул хрустальную слезинку, поцеловав эти мокрые трепещущие ресницы.

Ангел распахнул глаза и уставился на него настороженным, почти испуганным взглядом. Он, казалось, что-то рассмотрел в лице Роберта и, будто решившись на прыжок в пропасть, коротко вздохнул. Закрыв глаза, потянулся к нему навстречу, как слепой котенок тянется за теплом матери. Их губы встретились в легчайшем прикосновении, обмениваясь теплом и трепетом первого прикосновения. Анджей судорожно вздохнул, его губы приоткрылись, впуская внутрь в горячую влагу жадный и требовательный язык. Время стало густым и тягучим, как мед. Все вокруг исчезло, и остались только эти губы, только этот несмелый язык, отвечающий на горячую ласку. Роб будто обезумел, сжимая лицо омеги, целуя так глубоко, как только мог, посасывая язык, задыхаясь от его сладости. Рука скользнула во влажные волосы, перебирая, прижимая еще ближе.

Другая рука скользнула под майку, лаская, сжимая, трогая так, что Ангел застонал прямо в жадный рот, выгибаясь навстречу. Он тоже не мог стоять спокойно, его руки блуждали по телу Роба, гладя его по спине. Запутавшись в одежде совершенно, он просто рванул полы рубашки в разные стороны. Пуговицы дождем посыпались на пол. Анджей упивался этим тактильным пиром: этой гладкостью горячей кожи, кончиками пальцев он чувствовал, как тяжело бьется сердце Роба, через грудь, прорываясь наружу, как пленник навстречу свободе. От Роба приятно пахло терпким чаем с бергамотом. От такого домашнего запаха у Анджея подкосились ноги, и он уткнулся носом в шею альфы, пытаясь обрести хоть какую-то опору в этом мареве желания.

У Роберта низ живота налился теплом и тяжестью. Омега обнюхивал его, как маленький хищник, потом уткнулся носом в шею и потерся промежностью о твердый член. Роба окончательно повело от желания, он старался сдержаться, чтобы не испугать своим неистовым желанием этого непредсказуемого омегу. Позволяя делать все, давая ему исследовать свое тело трепетными быстрыми руками, жадными губами. Омега лизнул его грудь, смакуя, потом нагнувшись, поцеловал сосок и сразу же без перехода укусил его. По позвоночнику прострелила молния, и Роб кончил себе в штаны. Прижимая судорожно сжатыми руками к себе это чудо еще ближе, делясь с ним трепетом перенесенного наслаждения.

Анджей поднял на него свои глаза, поддернутые влагой, он тяжело дышал, глядя на него с отчаяньем. Ничего спокойного больше не было в этом взгляде. Роб падал в эти расширенные зрачки, как в пропасть, как в омут.

Боковым зрением Роберт заметил движение и, повернув голову, увидел в проеме открытой двери Боби.

– Я это… – начал несчастный малыш, отводя глаза, – я это… я могу поспать в коридоре.

Анджей отодвинул от себя Роба и, подойдя к ребенку, встал перед ним на колени, пытаясь обнять упирающегося малыша.

– Боби, – тихо позвал он, – Боби, посмотри на меня.

Несчастные глазки уставились на него с ожиданием. Анджей поцеловал его в лоб и прошептал:

– Я никогда не поступлю так с тобой. Ты мне веришь?

Боби со вздохом поцеловал Анджея и обнял его своими ручками.

Текучим движением Анджей с ребенком на руках поднялся и весело сказал:

– А давайте пить чай с пирожными, и кроме этого, у нас ведь есть еще одна игра. Может, сыграем?

Анджей по внутренней связи связался с рестораном и сделал заказ. Роберт почувствовал себя брошенным. Он решил пойти к себе, привести себя в порядок.

– Ты куда? – окликнули его в спину. Роб показал на свои штаны и развел руки, – ванная – там.

Роберт почувствовал себя намного лучше и, ухмыльнувшись, отправился в ванную. Приняв душ и вытираясь, он думал, что же надеть? Ну, не в халате же выйти? Дверь тихо приоткрылась и в щель просунулась тонкая рука, уронив на пол спортивные штаны и футболку. Роб поднял штаны, они были еще теплые и призывно пахли омегой. Он надел их на голое тело, это было так интимно и сексуально, он почувствовал, что опять возбуждается, ох, надо сдержаться! Футболку надеть не удалось, она требовательно треснула, угрожая порваться. Роб ухмыльнувшись, положил ее на плечи, как омега – полотенце. Штаны тоже были коротковаты. Роб приспустил их на бедра, чтобы снизу так нелепо не торчали щиколотки. Так и вышел. За дверью наткнулся на Анджея, тот внимательно оглядел его, и тепло улыбнулся увиденному.

– Я тоже не хочу тебе лгать, – печально улыбнулся Ангел, – мне понравилось все, что было.

Официант принес заказ, и все опять расположились на полу. Омега разложил на тарелке несколько пирожных и стал разливать чай. Боби сосредоточенно ел пирожное, не поднимая глаз. Анджей тоже взял ложку и стал лакомиться, поглядывая то на Боби, то на голый торс Роба, и увиденное ему, как видно, нравилось. Роб пил чай, наслаждаясь происходящим. В теле еще чувствовалась истома. Глаза ласкали омегу одетого в голубые джинсы и синюю футболку. Боби позвякивал цепочками на штанах, всякий раз как шевелился.

В комнате раздался звук коммуникатора. Анджей нахмурился и вышел. В открытую дверь было видно, как он надевает коммуникатор для идентификации. Быстро прочитав сообщение, он подошел к двери и сказал:

– Боби, отпуск закончен, меня вызывают. Поторопись, мы уезжаем.

========== Отбытие ==========

В комнате раздался звук коммуникатора. Анджей нахмурился и вышел. В открытую дверь было видно, как он надевает коммуникатор для идентификации. Быстро прочитав сообщение, он подошел к двери и сказал:

– Боби, отпуск закончен, меня вызывают. Поторопись, мы уезжаем.

Следом последовал звонок по коммуникатору.

– Лейтенант Анджей Алистер, идентификационный номер (и скороговоркой произнес какую-то абракадабру, состоящую из цифр и букв) вызывает из службы опеки сопровождающего для доставки несовершеннолетнего по месту жительства, – и повернувшись к оторопевшему Боби, сказал, – Боби, поживешь немного в приюте для детей военнослужащих, а когда вернусь, я отвезу тебя к маме.

Боби кивнул и пошел обуваться.

Подойдя к шкафу, Анджей вытряхнул оттуда вещи. Короткими движениями он сложил вещи Боби и распределил их по двум сумкам, на кровать лег пакет с документами. Закрыв сумки и прихватив пакет, он подошел к Боби и, взявшись за руки, они направились к двери.

– Оставь Боби со мной, – попросил Роб, – я сам отвезу его к матери, – ответом был сердитый взгляд Анджея. Взяв халат из ванной, Роберт поспешил следом.

Выйдя из двери, они быстро пошли в противоположную сторону от лифта. Повернув пару раз по коридору, они остановились у небольшого служебного лифта. Зайдя в лифт, они поднялись на крышу. Там было небольшое помещение с двумя стеклянными стенками. На большом, хорошо освещенном пространстве крыши была нанесена разметка для посадки нескольких вертолетов.

Через несколько минут на лифте прибыл молодой, худощавый альфа. Подойдя к Анджею, он легко стукнул себя правым кулаком в район сердца и представился: рядовой, группа «Паладин». Анджей повторил жест: лейтенант, группа «Жнец». Следующий раз лифт привез двух крупных мужчин, они были рядовыми из третьей группы. С каждым подъемом лифта прибывало по двое-трое военных, процедура приветствия повторялась по кругу. Потом появились ребята Анджея, они стали рядом, но за спиной. Людей становилось все больше и больше, они стали организовываться по группам, изредка переходя из одной к другой поприветствовать редких знакомых. Когда людей стало очень много, они вышли на открытую крышу.

Роберт в гостиничном халате чувствовал себя ужасно нелепо. На него кидали вскользь взгляды, но определяя в нем гражданского, сразу теряли к нему всякий интерес. Роб даже не задумывался, сколько же военных было на курорте.

В помещении осталось немного народу, и по тому, как они держались, было понятно, что они все офицеры. Они стояли рядом с Анджеем и чирикали на каком-то только им понятном жаргоне. Боби вцепился в ногу омеги, но казался не испуганным, а, скорее, очень заинтересованным.

На крышу абсолютно бесшумно приземлился большой военный вертолет. Люди без спешки стали загружаться. Когда осталось примерно половина народа, вертолет так же бесшумно поднялся и улетел, только стекла откликнулись резонансом вибрации. Почти сразу приземлился следующий вертолет, в него стали грузится оставшиеся. У вертолета стояли только люди Анджея, они напряженно смотрели на омегу. Из вертолета высунулся человек в летном шлеме и что-то спросил у них. Свен подошел к Анджею и сказал, что их торопят с отлетом. Анджей объяснил, что вызвал из местной казармы сопровождающего для Боби. Свен пошел доложить. Роберт подошел и опять предложил свою помощь. Анджей оглянулся на вертолет и, ткнув пальцем Роберту в грудь, сказал:

– Хорошо, Роберт Динлох, но запомни, за его безопасность ты ответишь передо мной лично.

Роберт улыбнулся, он услышал ключевое слово – лично.

В это мгновенье из лифта выскочил молодой омежка, на его шевроне был летящий аист. Роб застонал от досады. Анджей кинул ему под ноги сумки, сунул в руки пакет с документами и, оторвав от себя Боби, подтолкнул того в сторону омежки. Сам он быстрым шагом пошел к вертолету. Боби испугался и закричал тонко:

– Папочка!

Анджей сбился с шага, но не обернулся, продолжая путь. Вертолет взлетел. Жалобно застонали стекла.

– Ну, что малыш, давай знакомиться, – сладким голоском пропел омежка. Боби насупился и вцепился в руку Роберта, стараясь спрятаться за его спиной. Роб улыбнулся слащавому сопровождающему. Ну, уж нет, так просто он мальчика не отдаст! Это его гарантированный билет на встречу с Ангелом. Он точно придет за ребенком ЛИЧНО!

Роберт всегда получал то, что хотел. Он умел найти компромисс и возможности в реализации своих планов. Он не хотел выпускать Боби из рук – и вот результат: он сидел у себя в номере и уже почти третий час заполнял формы согласия, соответствия и прочей бюрократической тягомотины, которую напридумывали штабные работники, чтобы в любом варианте прикрыть собственный зад. Потребовалось также куча всевозможных нелепых справок, начиная от справки от психиатра о вменяемости и заканчивая списком сделанных профилактических прививок. Роб связался с секретарем и озадачил его поиском необходимого. Секретарь, привычный ко всему, только записал адрес, куда переслать копии документов. Конечным результатом должно было быть разрешение на временное опекунство над несовершеннолетним Боби, выданное Роберту Динлоху. Пока формы заполнялись, а справки ожидались, Боби и омежка наперегонки доедали пирожные и фрукты, заказанные в срочном порядке Робертом из ресторана.

Наконец, все бумаги были заполнены, прибытие справок ожидалось с минуты на минуту. Роберт вошел в номер напротив. Он еще хранил запах любимого омеги. На полу в спальне валялись скинутые в спешке вещи омеги. Роберт поднял белую футболку с принтом и понюхал. Она пахла любимым телом. Глядя на нее, альфа вспомнил, как Анджей стоял, раскачиваясь перед тигром, и сердце опять замерло от тревоги. А вот рубашка лимонного цвета, Роб вспомнил расстегнутые до половины пуговицы и ладные мускулы груди в ее разрезе.