Текст книги "Пепельный ангел (СИ)"

Автор книги: полевка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

– Что они делают? – удивился Роберт.

– Ну, понимаешь, – протянул Томас, – твой омега непохож на кадрового военного. У военных накалывают номера на теле, чернила видны только в синем спектре. У контрактников на груди, там, где сердце, а у кадровых еще и на подбородке. Понимаешь, бывает так, что тело целиком забрать нельзя, и тогда для подтверждения смерти привозят только голову.

Роберт представил голову Ангела отдельно от тела, и ему стало совсем нехорошо. Забрать, забрать немедленно. Хочет быть военным – пусть. Но только в штабе, в тиши и безопасности.

========== Папа ==========

Время было обеденное. В ожидании отлета самолета Роберт и Томас решили перекусить, хотя есть совершенно не хотелось. Погоняв по тарелке еду, альфа резко отодвинул ее. Роберт был человеком деятельным и решительным, и поэтому предаваться тихой грусти не умел. Надо было что-то делать.

– Я тут подумал, – начал Томас, – он лейтенант, если ты все правильно услышал, – и, получив кивок в ответ, продолжил, – лейтенант – это офицерский чин, из рядовых не выслужишься хоть сто лет служи, уйдешь все равно сержантом, и это в лучшем случае. Я, например, за пять лет хорошей службы получил только ефрейтора.

– Не томи.

– У парня должно быть высшее образование, хотя бы незаконченное. Тогда возможна трехмесячная переподготовка, и извольте – молодой офицер. Мы что-то зациклились на военных, поищем его через полицию. Внешность у него неоднозначная. Он же родился, учился, где-нибудь да засветился. А если это фамилия по мужу… или нет… Поищем вначале среди землян, если не найдем, посмотрим прибывших из внешних колоний. Найдем, дело времени, «все будет пучком», вот увидишь!

Регистрация закончилась, самолет взлетел. Хотелось лететь следующим рейсом, но вначале надо разобраться с делами.

Приехав в компанию, Роберт разобрался с текущими вопросами, собрал экстренное совещание, на котором и сообщил, что уезжает на несколько дней. Свои обязанности он перераспределил почти поровну на всех и, отдав последние распоряжения секретарю, отправился в директорат к отцу. Надо было с кем-то обсудить ситуацию. Сердце разрывалось, в голове туман и хотелось то ли морду кому набить, то ли расцеловать кого. Такой хаос! Точно надо ехать к папе, он один умеет двумя словами разложить все по полочкам, одним взглядом остановить драку и поджатыми губами ввести в трепет ожидания неминуемой головомойки.

Приехав в родительский дом, альфа бросился в папину гостиную. Она долгое время была убежищем от отцовского гнева: в папиной гостиной никто не повышал голос. Нашкодив в детстве, маленький Роберт отсиживался у папы, ожидая, пока старший родитель успокоится. Здесь все проблемы улаживались под тихий разговор за чашкой чая. Роберт вспомнил, как Анджей разливал чай. Хорошее воспитание проскальзывало в каждом его поступке. Папа был кладезем информации, он помнил не только все события омежьей тусовки, но и сплетни, ходящие про всех и каждого маломальски значимого человека. Он не мог пропустить такого красавца, как Анджей.

– Вот он, мой дорогой сын пришел навестить своего старого папу, – хрупкий миловидный омега стоял посредине гостиной и, раскинув руки, предлагал обнять его. И хоть ему и было пятьдесят лет, на вид ему нельзя было дать больше тридцати пяти, при ближайшем рассмотрении, не больше сорока. Когда ему говорили об этом, он всегда вздыхал, и говорил, что маленькая собачка до старости щенок. Но сам всегда гордился своей внешностью.

Обнимая его, Роберт всегда поражался тому, как такой маленький ОН, смог родить такого большого МЕНЯ.

– Папа, поздравь меня, я нашел своего омегу, и влюблен, как мальчишка.

– Наконец-то, как его зовут, у тебя есть его фото, когда свадьба? Нет, стой, молчи, – было видно, как папа волнуется, – надо сделать все по порядку! – Мадлен позвонил в колокольчик и крикнул слуге, – чай в парадном сервизе, и поторопитесь. О, мой дорогой, давай присядем и я успокоюсь.

Когда принесенный чай был по всем правилам разлит по чашкам, папа поднял сияющие глаза.

– А теперь рассказывай…

– Его зовут Анджей Алистер, он..

– Подожди, Анджей Алистер? Анджей, Анджей. Может, МакАлистер? Ты, наверное, что-то перепутал, покажи фото, – Роб показал фото сделанное в детском центре Томасом, – да, это точно он, изменился, правда, но такое лицо не сразу забудешь.

Роберт возликовал, ему сейчас все расскажут и помогут в завоевании неприступного красавца.

– Дорогой мой, – тон папы был холоден, – это дурная шутка. Нехорошо смеяться надо мной так жестоко. Он замужем, его муж жив и здоров. И, более того, они ИСТИННАЯ ПАРА.

– НЕТ.

– Да, да. Оливер МакАлистер, ты его тоже должен знать. Ну, брендовый модельер, я у него еще пару рубашек купил из новой коллекции? Такие с рюшами у горла?

– НЕТ, Я НЕ ВЕРЮ.

========== Папа (продолжение) ==========

– Ты не веришь собственному папе? – возмутился родитель, на его глазах заблестели слезы.

– Папа милый, я верю тебе, но все не может быть так, как ты говоришь. Ты точно ничего не путаешь?

– Я?! – возмущению в голосе не было предела, – так вот слушай, неблагодарный сын. Анджей родом из захудалого разорившегося клана Мак-Грегоров. Денег нет, из достояния только дворянский титул. Брак с Алистером был договорным. Отец Оливера был одержим идеей о дворянстве, знаешь, так часто бывает с внезапно разбогатевшими дельцами. Когда денег больше, чем надо, начинает хотеться чего-то несбыточного. Вот он и договорился о браке своего сына, получив в качестве приданого приставку Мак к фамилии и дворянскую геральдику на печать. Правда, после помолвки выяснилось, что они истинная пара. Я помню, Мими тогда сказал…

– Папа, пожалуйста, без комментариев, факты, только факты, – в голосе Роберта было столько боли. Омега подошел к нему и погладил по голове.

– Мой мальчик, ты запутался. Да кстати, у него есть два младших брата, и у меня есть, очень кстати, их портфолио, – с этими словами он подошел к столу и, немного порывшись, принес две папки.

В одном были фото кареглазого шатена, в другом блондина с серо-голубыми глазами. Да, они были явно братьями Анджея, но до него им было далеко. Роберт откинул папки. Фото разлетелись по полу. Шатен верхом на лошади. Шатен в саду. Папа поджал губы. Раньше бы Роберт начал просить прощения, но сейчас поведение папы ужасно раздражало.

– Зачем тебе все это? Опять потихоньку интригуешь за отцовской спиной? – тихо спросил Роб.

– У тебя нет супруга. Ты думаешь, омежки случайно появляются у нас дома, когда ты соизволишь навестить старого папу? Я хочу увидеть внуков. Но ты такой привередливый, – начал хлюпать носом миниатюрный интриган.

– Папочка, пожалуйста, расскажи об Анджее. Прошу.

Папа повел бровками, что-то соображая, коротко высморкался и продолжил:

– Анджей самый умный из братьев. В пятнадцать окончил школу и сразу же поступил в химико-технологический институт. Да… А на третьем курсе, буквально сразу после помолвки, он даже получил какой-то грант на исследования. Ему прочили большое будущее, но после свадьбы он бросил институт. У них была очень красивая свадьба, – мечтательно сказал папа. – У них с мужем разница в тринадцать лет, – папа кивнул головой, что-то подсчитывая в уме, – Оливеру было тогда тридцать, как тебе сейчас, а Анджею соответственно восемнадцать. Он был такой хорошенький, как эльф из сказки. Свадьба была образцовой, о ней долго говорили, и фото с нее печатали во многих журналах. Мы были приглашены. Но вы с отцом разъезжали тогда по командировкам, а один я идти не захотел. Я им послал в подарок, – и, увидев взгляд сына, тихо добавил, – это неважно. Так вот, о чем это я… А, да, продолжим. Семейная жизнь не пошла впрок молодому супругу, он стал часто болеть и выглядел неважно, серый, как моль. Через год его даже положили в больницу на обследование. Оливер так о нем переживал, – папа участливо вздохнул, – но Анджей сбежал из больницы и, вообще, стал вести себя странно, избегал всех, прятался. А еще через полгода стало известно, что он беременный и срок большой. Живот был большой, и прятать его уже не получалось. Ясное дело – нагулял. Чего бы он его прятал, если б он был от мужа. Все были в шоке, – глаза у папы загорелись, – а потом случилась какая-то неприятная история, но ее замяли сразу. Не знаю точно, но говорили разное. И сразу после этого стало известно, что он потерял ребенка и пропал из больницы. Оливер был так расстроен, его все так жалели. Больше об Анджее никто не слышал. Весь этот скандал ударил по репутации младших братьев. Мало того, что нищие, так еще и гулящий старший братец.

– Папа, прекрати злословить, – строго сказал альфа, – ты говоришь о будущем зяте. Я не позволю, чтобы его поливали грязью.

У омеги скривился рот, и из глаз брызнули слезы.

– Роберт, ты убиваешь собственного папу. Ради кого? Ты был таким хорошим мальчиком, таким послушным. О, мое бедное сердце, Берти, Берти, врача, умираю!

Роберт быстро подошел к двери и открыл ее. Там стоял, и явно подслушивал папин компаньон – Берти. Он был кругленьким, маленьким, похожим на плюшевого мишку. Быстро вбежав в комнату, он стал крутиться возле папы. Сбежались слуги. В такой суматохе Роберт вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.

Хотелось наорать на всех, что-нибудь разбить. Он забежал в библиотеку и начал метаться по ней, как раненый зверь. Его омега, его милый мальчик, ему было так плохо, а он не знал, он не мог помочь. Из терзаний его вывел грозный окрик отца.

– Изволь объясниться, сын. Что ты такого наплел папе, что он бьется в истерике! БЫСТРО!

– Присядем отец, разговор будет долгим.

Отец кивнул слугам, чтобы те принесли кофе, и удобно расположился в кресле. Роберт стал рассказывать, как встретил, что видел, что почувствовал и, наконец, что решил для себя. Он дословно повторил рассказ Томаса и все, что рассказал ему папа. Кофе был выпит, и за окном потемнело, а Роберт все говорил и говорил. Как ни странно, от этого ему становилось легче. Отец вначале хмурился, а потом как-то расслабился и даже закрыл глаза, прислушиваясь к чему-то. Когда Роберт замолчал, повисла тишина. Отец открыл глаза и с неожиданной нежностью посмотрел на сына.

– Никого не слушай. Слушай только собственное сердце. Разное бывает в жизни. А может они и не были истинными, может, это омежьи домыслы. А может, у него два истинных альфы, такие случаи бывали. Правда, крайне редко. Но в жизни случается и не такое. Прошу только об одном. Дождись утра, позавтракай с папой, успокой его. Ты же его единственный ребенок! А потом езжай за своим омегой, и пусть у тебя все получится!

========== У бассейна ==========

Шагая по солнечной набережной модного курорта, Роберт жмурил уставшие глаза.

Вчера практически до утра он рассматривал кучу газетных и журнальных вырезок, которые ему притащил Томас. Естественно, они все были об Анджее. Много красивых фото со свадьбы, на которых, счастливо улыбался юный, нежный, как сказочный эльф, Анджей, а рядом с ним стоял сухопарый альфа со слащавой улыбочкой.

Кроме этого, Томас принес достаточно пухлое полицейское дело на Оливера. Так вроде ничего серьезного – штрафы за вождение в нетрезвом виде, драки и хулиганство в общественных местах. Ну, кто по молодости не хулиганил? Напрягало только огромное количество этих самых мелочей. Непонятно, или парень был без тормозов, или родители совершенно не могли контролировать мелкого хулигана. Годам к двадцати пяти штрафы постепенно прекратились. Интересно, подумал Роб, взялся за голову или научился отмазываться?

Еще вчера Томас сообщил, где остановился его милый Ангел. Роберт забронировал себе номер в том же отеле, заранее обговорив, что как только освободится номер рядом с номером Анджея, его в него переселят. Он был в предвкушении встречи.

Проходя мимо детской площадки, он удивился, что она была заполнена брутальными альфами, кидающими злобные взгляды друг на друга. Подойдя ближе, он увидел причину. Под зонтиком в одних шортах сидел Анджей. Скрестив перед собой длинные, изящные ноги, он читал книгу, периодически поглядывая на бассейн, в котором резвился один ребенок. Роберт остановился, решая, что сделать сначала – заселиться или поздороваться. Второе желание победило. Роб подошел к барной стойке, у которой были заняты все стулья. Взглянув еще раз на омегу, он рукой подозвал бармена.

– ОН не пьет ни шампанское, ни коктейли, ни соки. Цветы и конфеты отсылает обратно, – как заученный текст протараторил бармен.

– Простой воды со льдом и лимоном, – улыбнулся Роберт.

– Простите,– смутился бармен, – здесь каждая половозрелая особь считает своим долгом… – на него с возмущением уставилось несколько пар глаз, бармен стушевался, – ваша вода, – он поставил стакан на стойку, продолжая бубнить себе под нос, – все спиртное выхлебали, а здесь детское место…

– У такого симпатичного омежки такой ужасный сынок, – вздохнул сосед, – стоит только пойти к папочке, так он выскакивает, как чертик из табакерки, и начинает визжать, прямо с переходом в ультразвук, – альфы за его спиной скривились, – хотел коктейлем его угостить, так этот сорванец налетел со спины, и я его на себя вылил. Омега потом извинялся за его поведение, но, вы знаете, с таким сынком, он так и останется один, – несчастный альфа вздохнул, а его соседи закивали головами, соглашаясь.

Роберт подошел к омеге, а тот сказал, не поднимая глаз:

– А, вот и листик появился.

– Почему именно листик? – улыбнулся Роб.

– Потому что пристал, как банный лист, – красавец поднял на него лучистые глаза, и у Роба перехватило дыхание. Такая нежность вдруг затопила грудь. Роб протянул ему стакан с водой, призывно позвенев льдом.

– Я не пью газировку, – не отрывая глаз от лица Роберта, ответил Анджей.

– Ну, что ты, – с шутливым возмущением в голосе ответил Роб, – как говорит мой папочка, из шипучих напитков допустимо только шампанское. Это просто вода. Мне кажется, ты хочешь пить.

Омега взял стакан и сделал глоток. Взгляд стал серьезным и сосредоточенным. Показал жестом на топчан напротив, предлагая присесть. Там лежало детское пестрое полотенце.

– Роберт, ты напрасно теряешь свое время. Я замужем.

– Я знаю.

– Что еще ты знаешь? – омега сделал еще глоток.

– Все, – просто сказал альфа.

– Ну, и… – Анджей склонил голову на бок, ожидая ответа.

– Я люблю тебя, – с обожанием в глазах, тихо признался альфа.

– Спасибо за воду, – неожиданно рявкнул Анджей, запихивая стакан в руки оторопевшего Роберта.

Бросив книгу на сиденье, омега подошел к бассейну, из него раздавалось икание.

– Мне кажется, кто-то уже накупался.

– Ну, папочка, ик, я еще немного, смотри, ик, как у меня получается…

– Хочешь молочный коктейль? – улыбнулся родитель, навстречу ему сразу протянулись маленькие ручки.

Плавным движением он подхватил ребенка, с нежностью прижимая к себе.

– Нам, пожалуйста, молочный коктейль, без мороженого, но с фруктами, – сказал он в сторону бара. Бармен счастливо кивнул головой. Теперь у него появилась цель в жизни.

Донеся свою ношу до стула, Анджей завернул икающего малыша в большое полотенце, как в кокон. Из него торчала только любопытная мордочка.

– Привет, Боби, – махнул рукой Роберт.

Маленький проказник узнал его и заулыбался. Официант принес заказ. Анджей подождал, когда из кокона покажутся ручки, и отдал Боби стакан. Тот стал его жадно пить, стуча зубами от холода о край стакана.

– Ты хорошо держишь оборону, – сказал альфа.

Мальчик с сомнением посмотрел на стакан.

– Это котель, – пояснил малыш, – он вкусный. Дать попробовать? – увидев, как альфа отрицательно покачал головой в ответ, продолжил пить.

– Может, хватит на сегодня? – мягко спросил малыша Анджей, пытаясь вторым полотенцем просушить ему голову, – время обедать. Пойдем в гостиницу. Я тебе книжку почитаю, с картинками.

– Только я не буду спать днем, как вчера, хорошо? – выдвинул ультиматум Боби.

– Согласен, – сразу отозвался Анджей, – я буду спать, а ты меня покараулишь, хорошо? – и, дождавшись положительного ответа, жалобно добавил, – а ты полежишь со мной, а то я один не усну?

– Ну, ладно, но я спать не буду, – уточнил малыш, допивая коктейль.

Они быстро собрались и пошли в ближайший отель. Роберт шел следом под завистливые взгляды альфачей. Если бы взглядом можно было убить, то его бы уже убили раз десять различными способами. По дороге милая парочка обсуждала, куда пойдут этим вечером. Решили сходить в парк аттракционов и покататься на тех качелях, на которых не успели прокатиться вчера. Боби еще раз напомнил, что он спать не будет, сладко зевнув при этом.

Регистрируясь на ресепшене, Роберт наблюдал, как милый омега с ребенком зашли в ресторан и, сделав заказ в номер, направились к лифтам.

Комментарий к У бассейна

спасибо за исправления ошибок. Постараюсь быть внимательней

========== В парке аттракционов. ==========

Вечером, сидя в тихом уголке гостиничного бара, Роберт через стеклянную дверь наблюдал за холлом, внимательно рассматривая проходящих мимо людей. Через коммуникатор он слушал доклад секретаря о работе, потом тот переключил его на одного из заместителей, и они продолжили обсуждение уже текущих дел. Наконец, увидев в холле мелькнувшее знакомое лицо, Роб свернул разговор и поспешил догнать Анджея с ребенком.

Выпрыгнув из-за дивана, стоящего в холле, навстречу Ангелу ринулся симпатичный, улыбающийся альфа с букетом цветов в руках. Омега изменил движение, пытаясь по касательной обойти ухажера.

– Анджей, – окликнул Роберт, догоняя омегу, – Анджей, хочу еще раз предложить вам свой вариант защиты от приставаний чужих альф.

С этими словами он протянул омеге руку, согнутую в локте. Тот с сомнением посмотрел ему в глаза.

– То есть, подразумевается, что ты не чужой… уже, – холодно сузив глаза, поинтересовался Анджей.

– Я думаю, что известное зло лучше неизвестного, – и тихо добавил, – обещаю не приставать, вести себя скромно и ненавязчиво. Я просто буду рядом, чтобы к вам не приставали, – и взглядом указал на стоящего неподалеку альфу с цветами.

Анджей опустил глаза и, подумав, невесомо подхватил Роберта под локоть.

– Хорошо, но взамен мы с Боби накормим тебя мороженым в кафе. Наши путешествия всегда начинаются оттуда.

Проходя мимо альфы, Роберт не удержался и задорно ему подмигнул. Он был счастлив, у него все получится!

Сидя в уличном кафе на набережной, Роберт любовался своим Ангелом. Именно своим. Он уже не представлял жизни без него. Странно, подумал он, обычный эталон красоты омег, рекламируемых в журналах для альф – это хрупкие, полупрозрачные мальчики – мотыльки, улыбчивые и восхищенные. Дунешь – улетит. Здесь этого нет и в помине. Что же так привлекает к нему альф, готовых толпами бегать следом, как за течной омегой? Ведь и запах достаточно слабый, и глазками по сторонам не стреляет, заигрывая. Наоборот, ведет себя отстранённо, скорее холодно и немного надменно.

Перед Боби поставили большое пирожное с волной взбитых сливок и маленьким сахарным корабликом наверху. Роберту досталась креманка с тремя шариками разного мороженого, густо обсыпанного орешками и сахарными цветочками. Перед Анджеем стояла чашка латте, в которой он неторопливо помешивал ложечкой, и рассматривал людей, идущих по набережной.

Роберт еще раз оглядел его. Готическая лепка лица, как у мраморной статуи. Длинная шея, плавная линия не по-омежьи крепких плеч, изящные, длинные руки, с явно проступающим рельефом бицепсов. Лимонного цвета рубашка, расстегнутая до половины, позволяла увидеть мышцы накачанной груди, а белые хлопковые брюки не скрывали, а наоборот, подчёркивали красоту длинных и сильных ног.

Анджей сверкнул на него стальными глазами, раздражаясь от пристального внимания.

Роберт возликовал. Да, именно это и привлекало всех альф! ОН был совершенен и гармоничен, как клинок из дамасской стали. Гибкий, легкий и смертоносный. Клинок не надо перезаряжать, у него никогда не закончатся патроны, и он всегда готов испить вашей крови, если вы будете с ним небрежны. И можно до бесконечности всматриваться в зеркальную поверхность металла, находя все новые и новые оттенки и переливы. Роберт перевел дыхание.

Омега сделал глоток латте, на верхней губе появились белые усики. Анджей облизнулся. Роб вздохнул. Омега опять сделал глоток и, посмотрев на Роберта, вытер губы салфеткой.

– Роберт, – окликнул он, – тебе никто не говорил, что неприлично так смотреть на чужих супругов?

– Ты должен быть моим супругом, – вдруг неожиданно для самого себя сказал Роб. Он увидел, как исказилось от злости лицо омеги, и мысленно отвесил себе пару пинков. Какой он осел!

Анджей подхватил на руки Боби и резко кинул:

– Я никому ничего не должен, – и быстро пошел в сторону парка. Боби, восседая на руках омеги, показал Роберту язык.

Роберт шел следом, ругая себя последними словами. Так они и дошли до парка аттракционов.

Когда Боби был посажен на детскую карусель с лошадками, Роб подошел к Ангелу, который стоял, облокотившись на поручень и периодически махая рукой пролетающему мимо малышу.

– Прости, – начал Роб с виноватым видом, – когда ты рядом, я постоянно говорю тебе правду, тебе наверно неприятно, но я не могу тебе лгать. Прости за правду.

– Ты странный.

Качели остановились. Довольный Боби подбежал и, посмотрев на взрослых, взял их обоих за руки и потянул дальше. Они еще долго гуляли. Боби катался сам и с Анджеем, они постоянно смеялись. Жизнь казалась простой и радостной. Роберт старался помалкивать, чтобы опять не спугнуть неосторожным словом недоверчивого Анджея.

Когда совсем стемнело, они присели отдохнуть на скамеечке. Рядом продавец сладкой ваты устроил представление: он запускал в воздух хлопья сладкой ваты, а потом подхватывал их и наматывал на палочку. Вокруг собралась небольшая толпа, все хлопали и подзадоривали продавца. Роберт посадил Боби верхом на плечи и подошел поближе, чтобы малыш мог получше рассмотреть. Боби хлопал в ладоши и громко смеялся, они купили две штучки. Одну Боби стал уничтожать прямо над головой Роба.

Вернувшись назад, они увидели, что напротив Анджея сидели на корточках четверо альф. На шее недовольно заерзал Боби. Это были ребята из группы Анджея. Подойдя еще ближе, он услышал обрывок разговора.

– Это невыносимо, еще немного, и я на людей кидаться начну. Одно дело, когда сидишь в засаде или выжидаешь отправки в дальнем гарнизоне, там все понятно, все свои, люди заняты делом, просто перерыв. И эти несколько свободных дней тебе в кайф. А тут бегают толпы счастливых идиотов. Раздражает.

– Да, – поддержал его второй голос, – спишь, ешь и трахаешься. А когда вспоминаешь, что впереди еще много таких же дней, такая тоска наваливается… А может, ну его, этот отпуск, а? Эн, давай вернемся в гарнизон, попросим дело какое-нибудь позаковыристей, но неспешное? Так чтобы не торопясь разведать, подумать, прикинуть, а? И отдохнем, и развлечемся?

– Вы, как капризные дети, два дня на отдыхе и уже заныли. Ну что, неужели нельзя найти, чем заняться? Покрутите головой, столько всего интересного, – ответом ему было несколько тяжелых вздохов.

Когда они увидели приближающего Роберта, встали и с интересом стали его рассматривать.

– Познакомьтесь, Роберт Динлох, – Анджей представил Роба, – это Свен – показал рукой на здоровяка, рукопожатие было коротким и сильным. – Это Бим и Бом – показал на близнецов, те синхронно махнули руками, – а это Донг, – и показал на блондина. Его рукопожатие было слабым, а рука влажной. Роб еле сдержался, чтобы не вытереть ее об штанину.

Роберт протянул сахарную вату на палочке Анджею и спустил с шеи Боби. Анджей задумчиво посмотрел на вату.

– В последний раз я ел сахарную вату на свидании с мужем, не самое радостное воспоминание…

Он протянул вату здоровяку. Тот ловко скатал ее в небольшой шарик и закинул в рот.

– Я – уничтожитель грустных воспоминаний! – улыбнулся амбал. Анджей похлопал его по щеке. В ответ послышалось довольное урчание.

– Итак, – учительским тоном сказал Анджей, – найдем вам занятие. Для начала покатайте мелкого на аттракционах в красной зоне. Ему понравились несколько из них, но там ограничение по возрасту. Боби, покажешь им, на чем хочешь прокатиться. Итак, цель: покатать мелкого. Задача: провести его мимо контролёров. Приоритет: безопасность Боби. Точка сбора по выполнении: эта скамейка. Все ясно? Вперед.

Один из близнецов подхватил мальчика, подкинул его в воздух, потом перекинул его другому близнецу. Боби взвизгнул от неожиданности, а потом засмеялся. Компания, весело хохоча, ушла по аллее. Анджей сел обратно и похлопал по скамейке рукой, предлагая присоединиться.

– Спрашивай, – Анджей наклонил голову, рассматривая Роба, – а то тебя сейчас разорвет от вопросов.

– Они знают, что ты замужем? – удивился Роб.

– Они знают обо мне больше, чем родной папочка. Из-за специфики нашей работы секреты друг от друга недопустимы. Мы знаем друг о друге все: слабости и фобии, всю жизнь от момента зачатия, – Анджей улыбнулся. – Мы давно вместе. Со Свеном и близнецами еще со времен «учебки». Донга к нам добавили после гибели нашего товарища. Но прошло больше трех лет, так что он тоже уже давно свой. Со Свеном мы пришли в один день. Я помог ему заполнить анкету для поступления. Он тогда плохо читал и писал, поэтому никак не мог разобраться, а бланк испортить было нельзя. Ну, это типа вступительного экзамена.

– А это не запрещено? Писать экзамен за другого?

– Ну, это же не школа. Там вообще было очень интересно. Нам ничего не запрещали, перед нами ставили задачу и давали право выбора решения. Не можешь сделать сам – заставь другого. Или уговори. Тренеры, мы их называли старшими, ходили и смотрели, но не вмешивались. У них можно было спросить совета, они с удовольствием помогали советом или дополнительной тренировкой. Никто никогда не отказывал. Но что бы ни происходило, они не вмешивались, только смотрели, оценивали, советовали. Как-то меня во время драки стали душить, так старший присел рядом и сказал: хочешь убить, нажать надо сюда и показал на себе, а хочешь оглушить: нажимай сюда. Я вывернулся и врезал противнику по яйцам, и мне сразу указали, куда надо бить для большей эффективности.

– Мы со Свеном старались держаться друг друга и помогать. Он тогда был одного со мной роста и худой, как палка. У него была дистрофия кишечника от вечного недоедания, он с двенадцатого уровня, он ел, а его рвало. Столовая открыта круглосуточно, там горы разной еды – подходи и бери, что хочешь и сколько хочешь. Он туда постоянно бегал, и все никак не мог насытиться. Я его уговаривал помногу не есть, а ему было тяжело видеть еду и не есть. Он за год вырос на двадцать сантиметров и стал вот таким кабанчиком.

Никаких ограничений и запретов. Двенадцать часов занятий, двенадцать отдыха. Одно условие – не пропускать занятия. Три прогула подряд и исключение. А потом стали сокращать вольности. Например, мы жили внизу, а учебные классы были наверху, так у нас каждый день убирали по ступеньке, начиная с первой снизу. Когда нет одной, ты и не заметишь, нет трех – перепрыгнешь, когда нет половины – допрыгнешь и подтянешься, а когда лестницы не стало совсем – делай, что хочешь. Тоже и с отдыхом. Каждую неделю сокращали на полчаса. И перед тобой появлялся выбор: поспать, помыться или поесть.

– А с ума не сходили? – поинтересовался Роб.

– Сходили, – согласился Анджей, – но их сразу убирали, а на их места подселяли других. Нас вообще постоянно перемещали из одной казармы в другую. Но мы со Свеном старались быть всегда рядом, вместе легче. А потом стали формировать группы и к нам со Свеном добавили еще одного парня, – Анджей замолчал на минуту, – а потом еще и близнецов. Нас стали тренировать отдельно от остальных. Было тяжелей, но вместе с тем интересней, – Анджей улыбнулся.

– Прости, но ты самый маленький в группе, не могу представить тебя вместе с ними.

– Напрасно. Я химик по профессии и могу сделать взрывчатку из чего угодно. А кроме того, я – калькулятор, – Роб понял, что ему просто вернули слово, сказанное в первую ночь. – Я просчитываю варианты развития событий, просчитываю пути и возможности. И вообще, у меня авантюрный склад ума, – Анджей улыбнулся и сразу нахмурился. – Не обольщайся, я такой же убийца, как и они, поэтому держись от меня подальше. Мы слишком разные.

К ним вернулись парни, неся на руках бледного Боби. Анджей взял его на руки, и, погладив по спине, спросил.

– Ну как, понял, почему туда детей не пускают? – и получив кивок головой от малыша, прижал его к себе.

– А дальше? – спросил Донг, – еще давай задачу.

– Ну, ладно. Я видел на набережной китайский ресторан. Задача: накормить меня супом из акульих плавников, – омега улыбнулся, а у ребят вытянулись лица. – Дослушайте до конца, – Анджей поднял палец вверх. – Здешний пляж терроризирует большая белая акула, береговая охрана стоит на ушах. Позакрывали пляжи, запретили небольшим катерам и яхтам выходить из акватории порта. Итак, цель: акульи плавники. Уточните у китайцев, какие части им надо для супа и принесите им.

– Так может всю акулу притащить? – подал голос один из близнецов, – а что, крюком за морду и по воде притянем к берегу.

– Она десятиметровая и тонны две весит, надо прикинуть мощность двигателя катера, и наверное, эвакуатор для машин, с крюком и площадкой для перевозки, и… – начал загибать пальцы второй.

– Нет, – сказал Анджей, – притащите целиком – сразу журналисты навалятся, нам светиться не стоит. Только самое необходимое срезать, а остальное рыбки доедят.

– Какое оружие брать? – спросил Донг.

– Ну, – начал Анджей, – чтобы было интересней – для начала никаких аквалангов. Только маски и ножи. Надо же дать акуле, хоть какой-то шанс. Когда все будет готово, позвоните и мы подойдем.

– А ты разве не с нами? – удивился Свен.

– Нет. Мы с Боби завтра идем в зоопарк.

========== Зоопарк ==========

По дороге домой Боби благополучно уснул на руках у Анджея, приоткрыв рот и сладко посапывая.

На ресепшене Роба окликнули. Освободился номер напротив номера Анджея. Клерк хотел уточнить, когда Роберту будет удобно переехать. Роберту было удобно переехать немедленно.

Несколько посыльных перенесли вещи Роба и, раздав чаевые, тот попросил остаться посыльного, обслуживающего этот этаж. Молодой человек кивнул, и когда остальные вышли, Роб предложил ему дополнительный заработок. Он будет платить ему тысячу кредитов каждый раз, когда он будет сообщать ему, когда омега из номера напротив будет покидать номер. Молодой человек засомневался.

– Мистер, – стрельнув глазами, начал он, – нам запрещены услуги подобного рода. Мы должны заботиться об отдыхе наших клиентов. Если вы его домогаетесь и станет известно, что я вам помогаю, у меня будут очень большие неприятности.