Текст книги "Яблоня"

Автор книги: Philo

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)

– Почему не сейчас? – скользнув ладонью по его бедру, буркнул Гарри.

Снейп накрыл его руку своей.

– Если не желаешь заполучить зрителя, советую подождать. Домовые эльфы вот-вот принесут ужин и, боюсь, Альбус попросил разрешения присоединиться к нам.

– Альбус? Но зачем?

– Он мне не сказал. Когда я упомянул, что пропускаю трапезу в Большом Зале, потому что жду тебя, он выразил желание зайти. Надеюсь, ты не очень огорчен?

– Что ты, я в восторге, – угрюмо отозвался Гарри.

– Вот и славно! – провозгласил Дамблдор, выходя из камина.

Гарри с рекордной скоростью выпалил очищающие чары и, краснея, встал, чтобы протянуть директору руку.

Северус уже успел подняться и накинуть висящую на спинке стула мантию. Приводя себя в порядок, он ненадолго повернулся к гостю спиной, и губы Гарри дрогнули в улыбке.

– Как мило с твоей стороны пригласить меня, Северус, – сияя, Альбус сунул в руки зельевара бутылку.

– Благодарю вас, Альбус, – удивленно ответил тот.

Директор нагнулся, и Гарри встретился с веселым взглядом Северуса поверх головы старика. Впрочем, веселье тут же сменилось тревогой: Дамблдор протянул Гарри пуговицу. Юноша в ужасе сообразил, что его рубашка все еще расстегнута, а кое-где и разорвана.

Быстрое заклинание – и все встало на свои места, только лицо Гарри цветом уподобилось шевелюре Рона.

В столовой раздался шум – это засуетились домовые эльфы и, к огромному облегчению Гарри, Снейп позвал их ужинать, не дав Дамблдору вымолвить ни слова.

Первая перемена блюд сопровождалась светской беседой. Гарри почти не чувствовал вкуса еды, но, увидев десерт, он приободрился и облизнул губы. Только он проглотил первую ложку шоколадного мусса, как Дамблдор спросил:

– И как у вас, дети мои, складываются отношения?

Лакомство попало не в то горло и Гарри судорожно закашлялся, но отклонил предложение Альбуса похлопать его по спине. Он взглянул на Северуса – тот как раз отвечал:

– Он хочет отправиться со мной на суаре у Люциуса Малфоя.

Занятный способ сменить тему разговора.

– Зачем тебе туда идти? – повернулся к Гарри Альбус. – Красуты Малфой Мэнор, безусловно, стоят внимания, но есть ли у тебя другие причины?

– Уверен, – фыркнул Гарри, – что вполне в состоянии обойтись без развлечений, которыми славится Мэнор, но это шанс добыть важную информацию; к тому же Северус считает, что вечер не закончится слетом Пожирателей Смерти.

Интересно, что думает об этом Дамблдор? Гарри не планировал рассказывать директору о вечере у Люциуса – по крайней мере до тех пор, пока не побывает там. Дамблдор знает, кто он, а Северус – нет. На нескольких уровнях. Положим, директор против того, чтобы позволить Юноше, Который Выжил, войти в логово Пожирателей, но неужели старик считает, что волхв не способен о себе позаботиться?

– И какую же информацию ты надеешься получить? – полюбопытствовал Дамблдор.

Гарри посмотрел на него.

– Вот что мне посоветовали… – начал он, вспомнив, сколько усилий прилагает в последнее время Рон, чтобы оказаться полезным, и как ему это нравится. Молодой человек кратко пересказал предложенную юным стратегом идею.

И на Дамблдора, и на Снейпа она произвела должное впечатление. Они согласились, что попробовать имеет смысл.

Позднее директор спросил, нравится ли Алексу Хогсмид; оттуда перешли на разговор о его доме и непомерно разросшемся саде. Когда Гарри шутливо заметил, что ему придется нанять садовника, Снейп – Снейп! – порекомендовал обратиться к Невиллу Лонгботтому, поскольку мадам Спраут как раз сегодня восхваляла способности мальчишки. Привычно подмигивая, Дамблдор кивнул и объявил, что, если мистер Лонгботтом решит подыскать себе заработок вне школы, он не станет возражать.

Еще позже – после ухода директора, напоследок бросившего на Гарри многозначительный, но не слишком понятный взгляд (юноша истолковал его как совет не играть с чувствами Северуса), они снова уселись на диванчик перед камином. Гарри опустил голову на плечо зельевара, а тот приобнял его, опираясь локтем о спинку. До чего хорошо было так сидеть – легкое опьянение прекрасно сочеталось с удовольствием, которое сейчас наполняло его жизнь. Кстати об удовольствии… Гарри потянулся через Снейпа, чтобы поставить пустую кофейную чашку на столик неподалеку и вполоборота взглянул на мужчину. Тот заметно напрягся; поддерживающая спину Гарри рука дрогнула. В такой позе он почти лежал на Снейпе; лица их были настолько близки… Потянувшись, молодой человек провел ладонью по щеке зельевара. Снейп неотрывно смотрел на него, словно приглашая. Когда он чуть наклонился, напряжение вокруг них сгустилось, стало жарким, но в это время в дверь постучали.

– Проклятье! – пробормотал Снейп.

Гарри сел.

– Какой-нибудь ученик? Если не открывать, он уйдет?

Снейп обратил взгляд на зеркало у двери. Вернее, не зеркало, сообразил Гарри, поскольку теперь оно показывало часть коридора за дверью и стучавшего в нее молодого человека.

Драко Малфоя.

– Я должен открыть, – вставая, произнес Снейп. – Мистер Малфой сегодня оставался за главного; он не стал бы беспокоить меня без уважительной причины.

Гарри кивнул и тоже поднялся.

– Хочешь, я подожду на кухне?

Северус помедлил.

– Если ты не возражаешь… мистер Малфой – сын Люциуса. Тому не помешает услышать, что Драко видел тебя здесь.

– Дай знак – я уйду, если наметится личный разговор, – кивнул Гарри.

– Спасибо. Извини, что…

– Ничего, – Гарри коснулся руки Снейпа, и тот направился к двери, в которую Малфой уже приготовился стучать снова.

– Профессор Снейп, извините за беспокойство…

– Входите, мистер Малфой, – перебил его Снейп.

Драко и сам умолк, видя, что в комнате находится посторонний.

– Я оставлю вас, если беседа личного плана, – предложил Гарри еще раз.

– Я… нет! – вздрогнул Драко, растеряв обычное хладнокровие, когда его взору предстали приглушенный свет, пара чашек и бокалов, свободный стиль одежды декана. Даже мантия Снейпа была распахнута, а рубашка расстегнута у ворота – на целых две пуговицы! На груди мужчины темнела курчавая поросль. До чего странно.

– Ничего личного и… мне действительно очень неловко, – повторил Драко, переводя взгляд с одного мужчины на другого и постепенно заливаясь румянцем. – Просто Давентри угораздило пораниться. Я отвел его в лазарет, но мадам Помфри настаивает, что нужно связаться с его родителями и…

– Ты правильно поступил, что пришел сюда, Драко, – одобрил Снейп и взглянул на Гарри.

– Я пойду, – молодой человек направился к двери. – Встретимся на выходных?

– Разумеется, – тепло отозвался Снейп. Драко никогда не слышал, чтобы декан говорил таким глубоким, нежным голосом. От него по спине бежали мурашки.

Гарри протянул Драко руку.

– Рад встрече, мистер Малфой. Не так давно я познакомился и с вашим отцом.

Снейп представил его, и Драко ответил на рукопожатие. Улыбнувшись, Гарри удалился.

Выслушав детали происшествия, Снейп поблагодарил Драко и заглянул в лазарет к пострадавшему, прежде чем связаться с его родителями. Повреждения были серьезными, но неопасными для жизни. Вечер обещал стать хлопотным.

Драко вернулся в гостиную, чувствуя, как затихает бушующий в крови адреналин. Он справился с опасной ситуацией, успокоил ребят и получил подтверждение слухов, что его декан – гей. Строго говоря, его встреча могла носить дружеский характер, но мужчины слишком уж внимательно смотрели друг на друга, слишком непринужденно выглядели, и это удивило Драко. Хоть он и слыхал от отца, что Снейп предпочитает собственный пол, но никогда не видел зельевара с партнером. К тому же декан был очень суров к себе – когда он говорил со своим факультетом, перемежая речь язвительными замечаниями, в его позе и поведении сквозили сдержанность и отстраненность. Даже на занятиях у Поттера, когда он считался студентом наравне с остальными, Снейп был холоден, как рыба. Видеть его расслабленным, на свидании… впрочем, учителям ведь не запрещено иметь личную жизнь, как еще они появляются на свет, если не плодя себе подобных – но Драко никогда не замечал за Снейпом и намека на такое поведение. Новость была из тех, которые не терпится передать дальше, но молодой человек тотчас понял две вещи: на ум не приходил никто, с кем по-настоящему хотелось поделиться, и потом, ради сохранности добрых отношений с деканом лучше держать язык за зубами.

Вот только он не знал, что и думать о Северусе Снейпе.

Да и о Гарри Поттере, если уж на то пошло.

Поттер шесть лет был его главным соперником, а сейчас предложил помощь. Почему? И Снейпу заодно. Неужели он не в курсе, что Снейп – Пожиратель Смерти? Даже если сейчас эта часть его карьеры в прошлом – Драко и сам не располагал всеми фактами – наверняка ведь Поттер знает, что зельевар служил Волдеморту раньше. И до сих пор носит Темную Метку, а это значит, Лорд в любой момент может его призвать; он не раз видел, как спешит на вызов отец. Снейп вздрагивал точно так же, когда Метка оживала и горела, словно огнем.

На что надеется Поттер? Неужели он настолько наивен, чтобы поверить в их неспособность оценить собственное могущество?

А верит ли он, Драко, что может стать сильнее? То, что он рожден для большего, чем другие волшебники, он уже и так знает, плюс имеет деньги, статус и влияние в обществе.

И несмотря на все это, чудеса, продемонстрированные Поттером в первый день занятий, были не под силу не только ему, но и всем, кого он знал лично или понаслышке; только глупец не пожелал бы узнать истинные границы своих способностей. А Драко Малфой глупцом себя не считал.

Приходилось признать, что он увлекся занятиями. Кто бы мог подумать, что Невилл Лонгботтом не во всем полный тупица? Разумеется, не секрет, что он любимец профессора Спраут, но Драко никогда не видел пользы в садоводстве. Для этого в поместье нанимали чернорабочих. Невилл же, к его изумлению, использовал свои знания, чтобы решить сложную задачку. Пока сам Драко пытался преодолеть страх перед пребыванием в Лютом Лесу, Лонгботтом сделал правильные выводы и вытащил их оттуда. Разумеется, учитывая, как давно толстяк знается с Поттером, за компанию они вполне могли спланировать урок заранее, чтобы унизить и его, и Снейпа. Впрочем, Драко не слишком в это верил, просто предположил, что такое возможно, не будь Поттер настолько гриффиндорцем.

А если студенты в этом классе и вправду обладали невероятным могуществом, в близком общении с ними несомненно нашлась бы своя выгода.

И потом, уроки были интересными. Поттеру здорово удавалось заставить присутствующих задаться вопросами вроде почему, «как и зачем.

Немаловажную роль играло то, что у Драко многое получалось лучше других – не считая гербологии и, конечно, зелий. Странно, но Поттер попросил его объяснить ему самому, а также Макмиллану – Эрни – несколько основных принципов зельеварения. Отметя смущенные возражения Драко по поводу беседы о зельях в присутствии Снейпа, Поттер задал зельевару обменяться с Падмой палочками и потренироваться в заклинаниях. Удивительно, насколько трудно оказалось излагать словами истины, понятные чуть ли не с рождения. Впрочем, хоть Драко и ворчал, что не приобретает новых знаний, а подтягивать других может и в свободное от учебы время, он получил море удовольствия.

Беспалочковая магия ему пока не давалась. Говоря откровенно, если бы Поттер не пользовался ею постоянно, даже не замечая, что делает это, Драко сдался бы и перестал верить. Но Поттер был живым доказательством того, что такое волшебство существует, а если даже нищий полукровка его освоил, Малфой не мог бросить учебу на полпути.

Гарри провел престранное собеседование с Невиллом. Одетый в костюм одноклассник появился в его доме после того, как Алекс Джонсон написал ему с просьбой за скромную плату привести его сад в порядок.

Стоя на крыльце, Невилл безмолвно разглядывал Гарри. Получив приглашение войти, он попросил, чтобы хозяин показал ему сад, и проследовал через дом к задней двери. Гарри наконец-то увидел свои запущенные владения чужими глазами. Оказалось, около дома когда-то разбивали грядки с лекарственными растениями, но те, как и все остальное, зачахли под настырным дерном, вьюнком и прочими сорняками. Гарри достаточно ковырялся в огороде у Дурслей, чтобы понимать, сколько труда потребует расчистка сада. Больше всего его занимали фруктовые деревья в самом конце участка – именно там он нашел дерево, из которого сделал свою новую палочку.

Невилл спросил, чего он желает добиться. Гарри об этом не задумывался. Сада вроде дурслевского – аккуратно-чопорного до тошноты – ему не хотелось.

– Мне бы удобное местечко для отдыха, – в итоге ответил он. – Чтобы обедать или сидеть по вечерам с бокалом вина. Среди растений, которые приятно видеть и нюхать. Немного трав, используемых в кулинарии. Ничего строго разделенного – пусть у сада будет аккуратный, но естественный вид, если вы понимаете, что я имею в виду, – завершил Гарри, глядя на притихшего друга. Как же неудобно его обманывать – но под истинным обличьем он никогда бы не смог попросить о таком одолжении. Нев наверняка согласился бы из чувства долга – ради их дружбы или из-за дополнительных занятий, а Гарри этого не хотел.

Невилл кивнул.

– Яблони пусть остаются, как есть, – поразмыслив, торопливо решил Гарри. – Весной под ними распускаются полевые цветы. В них есть своя магия, – виновато пояснил он.

– Как скажете, – отозвался Невилл. – Могу я посадить что-нибудь свое? Когда сорняки уйдут, останется много пустого места. Что вы предпочтете?

– Я… не знаю, – растерялся Гарри. – Может, оставим это на твое усмотрение? Только не сажай ничего дорогостоящего, не поговорив со мной. Хочешь задаток на покупки?

Невилл рассмеялся.

– Я посажу здесь свои семена и черенки, так что не беспокойтесь о расходах. Вы ведь не возражаете?

– Конечно, нет, спасибо. Но за потраченное время и усилия я непременно заплачу – и за твою работу, и за тот период, пока рассада примется, – смущенно добавил Гарри. За этим последовало краткое обсуждение оплаты, и сделка завершилась.

С тех пор Невилл появлялся два раза в неделю, и результаты его трудов не замедлили проявиться. Однажды в среду Снейп пришел пораньше и застал юношу в саду.

– Мистер Лонгботтом, – учтиво поздоровался он.

Невилл, выпутывающий придавленный бурьяном розовый куст, уколол палец и подпрыгнул от боли и изумления.

– Профессор Снейп! – торопливо слизнув кровь, он быстро овладел собой. – Вы за мной, сэр? Что-нибудь случилось?

Зельевар фыркнул.

Невилл разинул рот: улыбающийся Снейп представлял собой странное зрелище.

В это время Гарри отворил дверь.

– Сев! – просиял он.

– Добрый вечер, Алекс, – негромко и нежно произнес Снейп. – Вижу, мистер Лонгботтом обнаружил признаки жизни под покровом плевел.

Невилл продолжал смотреть на них во все глаза.

– Будьте любезны закрыть рот, мистер Лонгботтом, – протянул Снейп. – У вас язык фиолетовый. Полагаю, благодаря той ерунде, которой торгуют Уизли.

Невилл сжал губы, но все же смог ответить:

– Это жевательная резинка с черной смородиной и мятой из «Сладкого Королевства».

– Спасибо, что уточнили, – с шутливым сарказмом поклонился Снейп. – Результат, впрочем, остается тем же.

Гарри засмеялся и шлепнул его по руке.

– Не будь злюкой, Северус! Ведь ты сам мне его порекомендовал.

Глаза Невилла едва не вылезли на лоб – сперва при виде шлепка, за который, похоже, не намечалось возмездия, потом от замечания.

– Вы меня порекомендовали? – пискнул он.

– Профессор Спраут упоминала, что вы сносно знаете гербологию, – сухо ответствовал Снейп, смахивая с рукава пылинку. – Я решил, что здесь практически ничего нельзя испортить, – добавил он.

– Эй! Сад будет потрясающим! – улыбнулся Гарри.

– Не сомневаюсь. Мистер Лонгботтом, вам предстоит немало работы. Не будем мешать.

С этими словам зельевар направился в дом.

– Мы скоро уходим, – обратился Гарри к Невиллу. – Я изменю чары защиты, чтобы ты смог войти; сливочное пиво в холодильнике, не стесняйся.

– Спасибо, – Невилл набрался храбрости. – А вы с ним… ох, простите, это не мое дело, – покраснев, он вернулся к розам.

– Ты угадал, – согласился Гарри, надеясь, что Северус не станет возражать, если Невилл узнает о его предпочтениях. Или станет?

– Ладно, – промямлил Невилл. Подняв глаза, он тут же опустил их. – Ж-желаю вам хорошо провести время. Собираетесь где-нибудь поужинать?

Его попытки сохранить присутствие духа чрезвычайно смешили Гарри.

– Нет, пойдем в кино. Мы любим кинематограф.

– Алекс, – в дверях появился Снейп.

Быстро улыбнувшись Невиллу, Гарри последовал за зельеваром.

Дверь затворилась со щелчком, и в тот же миг Снейп, протащив юношу по кухне, толкнул к столу и навис над ним.

Когда первый поцелуй прервался, Северус прорычал ему на ухо:

– Хочешь его? – и прикусил нежную мочку.

– Ч-что? – непонимающе переспросил Гарри. В его венах бурлила кровь, явно собираясь переселиться ниже пояса. Он чувствовал благоухание одеколона, который любил Снейп, запахи шалфея и сорго, и аромат тела Северуса. Тот плотно прижимался к нему, опаляя шею дыханием. Гарри охватила дрожь.

– Твоего садовника. Ты считаешь его привлекательным? Разгоряченный работой, кожа блестит от пота…

– Невилл? – выдавил Гарри, наконец понимая, о чем говорит Северус. – Нравится ли мне Невилл? Ты что, с ума сошел? Постой-ка… А тебе он нравится?

– Этот ребенок? Разумеется, нет! – язвительно отозвался Снейп и провел языком по горлу Гарри. – Но ты задержался, общаясь с ним. И я вижу – он не лишен…

– Ни за что! – засмеялся Гарри. Подумать только – чтобы ему понравился Невилл! Прожив шесть лет в одной комнате, он никогда не испытывал ничего, похожего на интерес. На миг Гарри с ужасом подумал, что неразделенное чувство могло оказаться причиной давнишней неприязни меж этими двумя. Он отстранился от Снейпа, тяжело опираясь на стол и опустив ладони на грудь зельевара. Такие мысли отнюдь не радовали.

– Погоди. Ты считаешь его привлекательным?

– У меня есть глаза, Алекс. Он хорошо сложен, силен, миловиден…

– И это тебе нравится?

– Я говорю, что потенциал в нем присутствует. Лично на меня он впечатления не производит. Он мой ученик…

– Это не может помешать тебе чувствовать…

– Может. Я никогда не думаю о студентах в эротическом контексте. Это недопустимо.

– Только что ты именно так о нем и подумал, – взволнованно заметил Гарри.

Снейп взглянул ему в глаза.

– Ревнуешь?

Гарри раскрыл было рот, чтобы запротестовать, и замер.

– Да. Есть ли у меня повод?

Снейп рассмеялся, а потом крепко обнял его и поцеловал так, что у юноши закружилась голова.

– Нет, – прошептал он прямо в губы Гарри. – Тебя мне вполне достаточно. А если я и решу связаться с учеником – чего не произойдет – этим учеником будет не мистер Лонгботтом.

Снейп немедленно пожалел о том, что произнес последнее вслух. Откуда ни возьмись, в его мыслях возник Гарри Поттер, да в таком виде, что хоть плачь. Алекс был прав. Он действительно размышлял о Поттере в плане секса. Время от времени в движениях мальчишки проскальзывало что-то такое, что… нет! Не сметь даже думать об этом! Северус был рад, что в этом году Алекс с ним рядом. Если его желаниям суждено зашкалить, хорошо иметь поблизости добровольного партнера. Он прижался к любовнику поближе и потерся о его бедра.

Гарри застонал, толкаясь навстречу.

– Нам пора, – с сожалением напомнил он.

– М-м. Пожалуй, сегодня я смогу остаться подольше, – предложил Снейп, целуя его в щеку.

– Слава Мерлину, – выдохнул Гарри. – Ты специально это делаешь, правда? Знаешь ведь, что у меня теперь пол-вечера стоять будет.

– Только половину? Наверное, я старею, – тягучим, словно черный шоколад, голосом протянул Снейп, лаская пальцами член Гарри.

– Ублюдок! – потянулся к нему юноша.

Снейп опустил руку.

– Именно, – усмехнулся он. – Идем?

Позднее, лежа в своей школьной постели, удовлетворенный, но так и не расслабившийся Гарри пытался не думать, что скажет Северус, узнав, что все же состоит в половой связи с одним из своих учеников.

Глава 8: Вечер в Малфой Мэноре

Гарри вертел бокал, восхищаясь отблесками многочисленных свечей в хрустальных гранях. Проходя через вино, свет придавал напитку богатый рубиновый оттенок. Молодой человек окинул взглядом собравшееся общество: Люциус Малфой сидел во главе стола справа от него, некто Сметлвик слева, рядом тип, чьего имени Гарри не мог припомнить. С противоположной стороны разместился Арамис Пьюрфой, весьма привлекательный мужчина с гривой золотисто-русых волос и золотистыми же бликами в глазах. К несчастью, подумалось Гарри, усы и козлиная бородка придавали облику этого мужчины слегка комичное сходство со львом.

Какая гадость эти усы!

Рядом с Пьюрфоем и очень далеко от Гарри – дальше некуда – сидел Северус. Он выглядел шикарно в шелковом бархате бутылочного цвета. Роскошь ткани подчеркивал строгий крой его костюма. Феликс Катисмор находился в середине, по левую руку от Снейпа, а напротив Гарри – довольно тощий, чопорный волшебник в безукоризненно сшитой мантии. Этот Гайдн Фелл пытался привлечь к себе внимание Малфоя, но его предприятие не имело успеха, ведь Люциус весь ужин отчаянно флиртовал с Гарри.

Еда была выше всяких похвал, все кругом сияло великолепием, так что казалось, будто он на экскурсии в одном из домов-музеев, фотографии которых он видел в воскресных газетных приложениях у Дурслей. По залу даже гуляло эхо. Позади каждого гостя стоял слуга и предугадывал любой его каприз. По мнению Гарри это было уж слишком, но остальные излучали довольство, и он решил, что для Малфоев в этом нет ничего из ряда вон выходящего.

Вот бы сейчас в Нору!

Фелл снова отвлек Люциуса, и Гарри вступил в беседу со Сметлвиком, но тут же поймал взгляд наблюдающего за ним поверх бокала Северуса. Ну не мог же Снейп и правда поверить, что Гарри нравятся ухаживания Малфоя! Мимолетный интерес Северуса к его игре с бокалом не только не укрылся от Гарри, Но и навел на одну мысль. Он выпустил немного магии и полюбопытствовал, каково мнение Сметлвика о последнем матче Паддлмер с Пушками, краем глаза следя за Северусом. Когда тот глотнул вина, Гарри начал действовать. Рубиновая жидкость плеснулась, но, к удивлению молодого человека, Снейп справился с собой, опустил емкость на стол и, не прерывая разговора с Катисмором, с напускной рассеянностью устремил взор на каждого из собравшихся по очереди.

Немного погодя Гарри повторил маневр. Северус вздрогнул и вперил взгляд в юношу. Тот медленно провел пальцами по ножке бокала, как ни в чем ни бывало подцепил ложкой немного бисквита со сливками и, отправив ее в рот, демонстративно пососал.

– Северус! – голос Люциуса вернул их с небес на землю. – Я не ставлю под сомнение привлекательность Алекса, но, сделай одолжение, держи себя в руках. Ты, должно быть, околдован!

Послышались смешки.

– Так и есть, – хохотнул Алекс, – никаких метафор. Каюсь, я позволил себе маленькую шалость. Не корите его за невнимание.

Северус откинулся на стуле, слегка нахмурившись, и Гарри начал жалеть о своей детской выходке, тем более что Люциус презрительно бросил:

– Право, Северус, я думал, только школьники заводятся от примитивных игр с бокалами.

Гарри решил, что впредь следует соблюдать бульшую осторожность с Малфоем: тот был гораздо проницательнее, чем юноша полагал. Однако то, что мужчина считает Алекса привлекательным, может оказаться полезным. Вероятно, из этого даже получится извлечь выгоду.

– Ну, – улыбнулся Гарри, – этим я не ограничился.

– Алекс, – предостерег его Северус.

Гарри взглянул на любовника и, подняв брови, спросил:

– Ты думаешь, они не оценят, Северус?

Поразмыслив, тот засмеялся.

– Поступай, как знаешь.

– Конечно, среди нас есть натуралы, которым шутка может не понравиться, – тихонько сказал Гарри.

С минуту всеобщее любопытство боролось с осторожностью.

– Сомневаюсь, что за ужином вы сумеете провернуть фокус, который повлияет на чью-либо ориентацию, Алекс, – с усмешкой заметил Люциус. Его слова поддержали смехом.

Гарри достал палочку и взглядом спросил разрешения у Малфоя. Ему показалось, что будет невежливо колдовать в чужом доме без позволения хозяина.

Тот кивнул.

Гарри устроил целое представление: обвел сидящих за столом взмахом палочки и пробормотал несколько неразборчивых слов. Правду сказать, в заклинании не было необходимости, но в его планы не входило доводить эту информацию до сведения окружающих.

– Я ничего не чувствую, – пожаловался Катисмор.

– Почувствуете, – заверил его Гарри. – Ешьте.

Постепенно все вернулись к десерту, не скрывая, впрочем, своего разочарования. Гарри съел еще ложечку и дотронулся до бокала. Все так и подскочили на месте – он чуть не рассмеялся. Разумеется, не над Северусом – тот ведь знал, чего ожидать. Расправляясь со сладким, свободной рукой Гарри снова приласкал ножку бокала.

Сметлвик ахнул.

Юноша скользнул пальцами вверх по хрусталю. Он обратил внимание, что четверо уже разобрались в механике процесса и жадно следят за движениями, не отвлекаясь, и сильнее сжал ножку у основания.

– Мерлин и Моргана! – воскликнул Фелл, заерзав.

Гарри доел десерт, не выпуская бокал из жесткого захвата.

Напряжение нарастало.

Ни крошки не оставив на ложке, молодой человек взглянул на Малфоя:

– Божественно!

Хозяин вознамерился ответить, но Гарри медленно поднял бокал и мужчина сжал зубы; остальные гости с шумом втянули воздух – юноша едва не прыснул. Он посмотрел в темные глаза Северуса и с улыбкой усилил давление на хрустальный стержень. Атмосфера сгустилась еще заметнее; край бокала замер в сантиметре ото рта юноши, и тот, будто бы собираясь глотнуть вина, приоткрыл губы и увлажнил верхнюю кончиком языка. Когда напряжение стало почти осязаемым, Гарри опустил напиток на стол и промолвил:

– Хватит, пожалуй.

– Черт возьми! – вырвалось у Пьюрфоя. – Вот это ловкость рук!

Гости стряхнули скованность и рассмеялись, торопливо поправляя одежду и ерзая в поисках более удобного положения на стульях.

Гарри улыбнулся.

– И как долго вы вытерпели? – Пьюрфой обратился к Северусу. – Да у вас железные яйца!

Северус выдал фирменную усмешку и протянул:

– Неплохо, знаете ли, иметь изобретательного любовника.

Гарри взмахнул палочкой, словно снимая заклинание.

Люциус повернулся к нему и на миг накрыл руку юноши своей:

– Чудесный фокус, Алекс. Позвольте мне как-нибудь воздать вам по заслугам.

Гарри вытаращил глаза – это заявление выходило за рамки флирта. Пора было вернуть себе контроль над происходящим.

– Благодарю за щедрое предложение, сэр, – он сознательно использовал уважительное обращение, чтобы восстановить психологическую дистанцию. – Но это всего лишь шутка. К тому же, смею вас уверить, мне более чем достаточно Северуса.

Малфой откинулся на спинку стула и глотнул вина.

– Я прекрасно осведомлен о его навыках.

Сердце сбилось с ритма, но…чему удивляться?

– У всех есть прошлое, – тихо проговорил Гарри, надеясь, что эти отношения действительно закончились. При мысли о романе между Снейпом и Малфоем делалось больно в груди. Эта неожиданная реакция на известия вообще-то была вполне предсказуемой, ведь их с Северусом связывает не просто хороший трах. Открытие, к которому привели его размышления, заставило Гарри взглянуть на мужчину, сидящего по другую сторону стола: уродливый нос, бледная кожа, широкие плечи и невозможно узкие бедра… Ни капли жира, лишь мускулы и жилы, сухая и твердая плоть. Неужели он влюбился в Снейпа? Как? Когда успел?

Северус не сводил с него внимательных глаз. Гарри выдавил улыбку и вернулся к разговору с Люциусом, который наблюдал за его безмолвной беседой с любовником.

– Ревнуете?

Гарри нахмурился раньше, чем сумел совладать с выражением лица.

Малфой рассмеялся.

– Не стоит, – проворковал он. – Мой вкус изменился в лучшую сторону. Постельные таланты не искупают его мерзкой внешности и характера. Можно ведь найти не менее одаренного партнера, но гораздо более приятного лицом, что немаловажно поутру, не так ли? Когда вы дойдете до этой мысли, дорогой Алекс, я, пожалуй, буду в силах протянуть вам руку помощи.

Гарри сел поудобнее.

– Еще одно щедрое предложение, – мягко сказал он, – от одного из красивейших мужчин в мире.

После этого комплимента Малфой самоуверенно усмехнулся, но юноша с улыбкой добавил:

– Но, Люциус, проснувшись, я люблю смотреть на лицо Северуса.

На лице Малфоя промелькнуло раздражение, но он тут же рассмеялся:

– Что ж, Северус – мой старый друг, и я рад, что у него такой преданный партнер.

Невероятно, и это говорит человек, который уже битых два часа пытается увести любовника у своего старого друга!

Люциус поднялся и предложил всем переместиться в кабинет.

В кабинете их ожидали портвейн и кофе, крохотные пирожные, в которых не было никакой нужды, а также карточный стол.

Гарри заранее расспросил Северуса о ставках. Он имел некоторый опыт в карточных играх вроде покера – спасибо друзьям-магглам – и чувствовал себя довольно уверенно, но хотел бы знать, на какие суммы принято играть в элитарных кругах. К его немалому удивлению чистокровные волшебники считали денежные ставки унизительными для своего достоинства. Очкам, тем не менее, велся строгий учет. Их записывали в особые книги, которые являлись фамильным достоянием.

И все же Гарри не был расположен демонстрировать свои умения и предпочел уклониться от игры, когда мужчина, имя которого постоянно ускользало из памяти юноши, расположился с чашкой кофе на диване у пылающего камина. Слуги оставили угощение на небольшом столике и удалились, повинуясь жесту хозяина. Гарри тоже взял себе кофе и, коротко пообещав игрокам присоединиться для следующей партии, сел рядом с ним.

– Простите, при знакомстве я не расслышал вашего имени.

– Себастьян Флайт, – с улыбкой представился собеседник. – А вас зовут Алекс. Не любите карты?

– Нет, что вы. Настроение, однако, не то. Может быть, позже. А вы почему не играете?

– Да, признаться, я их совсем не понимаю. Азартные игры с числами – мой хлеб, поэтому у меня нет ни малейшего желания тратить вечер на бесполезные вариации дневных занятий. Но сегодня мистер Малфой назначил мне встречу, а потом предложил остаться до вечера и, так как я давно не видел Катисмора, то решил принять приглашение.

– О каких играх с числами идет речь? – поинтересовался Гарри. – Вы бухгалтер?

– Фондовый брокер, – поморщился крепыш. – В этом месте обычно беседа обрывается.

– Не со мной, – заверил Гарри и повернулся лицом к собеседнику. Специалист по финансам может оказаться очень полезным. Мысли замелькали с бешеной скоростью. – Простите, я понимаю, что говорить о делах на званом вечере – дурной тон, но буду благодарен, если вы посоветуете сведущего человека. Мне бы хотелось расширить свои инвестиции.