Текст книги "Принцепс (СИ)"

Автор книги: Пантелей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

– Веди. – приказал Ричард – А там уже я сам решу.

Центральный шатёр лагеря индийцев был метров шести в высоту и вдвое больше в диаметре. Весь задрапированный шёлковой тканью с золотой вышивкой, землю в несколько слоёв покрывали ковры из ангорской шерсти с причудливым орнаментом. Почти посреди шатра, чуть сдвинутым спинкой к западу, стоял роскошный трон. Из слоновой кости, обильно украшенный золотой инкрустацией и драгоценными камнями.

– Ты прав, брахман. Это меня недостойно. Джон! – рявкнул король-лев.

– Слушаю, Сир.

– Стульчик аккуратно вынести, а нам подать две потные попоны, флягу с «Ливийцем» и пару кубков.

Оруженосец молча буднично поклонился и через пару минут всё было исполнено.

– Присаживайся брахман. – сев на одну из потных лошадиных попон, Ричард кивнул собеседнику на вторую – Ты ведь брахман, я не ошибся?

– Ты не можешь ошибаться божественный. – послушно присел оранжевый, тщательно пытаясь скрыть брезгливость к резко воняющей лошадиным потом подстилке.

– Ничего, привыкнешь. – усмехнулся Ричард, лично разливая по кубкам «Ливийца» – Кришна давно покинул землю, на дворе ныне Кали Юга, а вы всё делаете вид, что ничего не происходит. Давай-ка брахман, осуши этот кубок до дна, постарайся одним глотком – показал пример король и вызвал своего оруженосца – Джон!

– Слушаю, Сир.

– Периметр установил?

– Так точно, Сир.

– Раздвинь его и отойди подальше сам, нас никто не должен услышать даже случайно.

Оруженосец почтительно поклонился и моментально исчез.

– Выпей, брахман, не бойся, я не хочу причинить тебе зла. Выпей, закуси и поведай мне с какой нуждой прибыл. Сразу тебе говорю, что прокрутить колесо Сансары за Кали Югу я не смогу. Но то, что в моих силах, постараюсь сделать.

Оранжевый закинулся «Ливиёцем», пару минут прибывал в нирване, потом встал и почтительно поклонился.

– Сядь, брахман. – едва заметно скривился Ричард – Я не Шива. Я всего лишь один из тех кшатриев, которым он благоволит. У нас таких сейчас много, Кали Юга – это наше время, время войны, и ты об этом знаешь. Мудрость сейчас никому не нужна, как и хранящие её мудрецы. Твоему махарадже понадобился мой клинок. Я прав?

– Ты не можешь быть неправ, божественный.

– И он послал тебя подкупить меня? Я хоть и не воплощение Шивы, но попытка подкупить, меня оскорбляет. Сидеть! Я понимаю, что он этого не знал и не ставлю ему это в вину. Твой махараджа хочет, чтобы я помог ему уничтожить империю Хойсала[62]62
  https://ru.wikipedia.org/wiki/Хойсала#/media/Файл: Hoysala_Empire_extent.svg


[Закрыть]?

– Именно так, божественный.

– Это не трудно. – кивнул Ричард – Но твоему махарадже придётся принести мне вассальную присягу. Оммаж, как мы это называем. Он должен будет выставлять своих воинов там и тогда, когда мне это потребуется.

– Он на это заранее согласился, божественный.

– Чёрт вас всех побери, как же ты не вовремя явился, брахман. Хотя… Ладно, что-нибудь я придумаю. А твой махараджа понимает последствия обмана? Людовик де Блуа живьём зашьёт его в свиную шкуру и утопит в море на съедение рыбам.

– Ты не признаёшь себя Шивой, божественный, но мой махараджа в этом уверен. Предать Бога он не способен. Для него величайшая честь выступить под знаменем Бога.

– Ну, ладно, он дурак, а ты то сам что думаешь?

– Я уверен, что ты Шива. Его инкарнация в человеческом облике. Ускорить вращение Колеса Сансары ты не в силах, но победить врагов моего господина сможешь с лёгкостью.

– Я не Шива, но победить смогу. Но это мне только добавит головной боли, потом придётся ещё и за вас отвечать. Мы в ответе за тех, кого приручили.

– Извини божественный, я не понял последней фразы.

– Тебе это и не надо, брахман. Я разрешаю тебе войти в стены города и основать там постоянное посольство. Половину свиты отошли обратно, внутри стан она будет смотреться вызывающе. Врагов твоего махараджи разгромим, у меня как раз есть под рукой подходящий полководец. Я как раз собирался отрубить ему голову, но тут уже сама судьба распорядилась иначе. Герцог Йемена и Омана, граф де Блуа, немедленно отправится бить врагов твоего махараджи. И будь уверен, что он их всех перебьёт. Всех до единого. Ты готов взять на себя этот грех, брахман?

– Готов, божественный.

– Тогда, аминь нах, что тут ещё скажешь…

Глава 16

Отправив Людовику де Блуа приказ прибыть всеми свободными силами в Басру и ожидать его там, Ричард написал и Хорезмшаху, что в его интересах находиться в Басре в середине декабря и на всякий случай иметь с собой войско. Не много, тысяч десять, но это должны быть действительно хорошие воины, которых не стыдно будет показать в Индии. Не приказ, нет, оммаж Ричарду Хорезмшах не приносил, но и отказаться он не сможет. Даже не потому, что считал себя должным, хотя и такое имело место, а просто из чистого любопытства.

Форс-мажор. Не хотел в Индию идти, Индия пришла сама. Да не просто так, а «спаси нас, Боженька Шива». Сам Ричард ни в какую Индию, конечно, не собирался, это же с ума сойдёшь, если они там все будут на брюхо падать, но организация кампании ложилась на него. Отказать махарадже в просьбе было невозможно. Во-первых, отказ он воспримет как божественное проклятье, это уже очевидно, а проклясть такого полезного торгового партнёра смог бы только Бог-Дурак, во-вторых, временно решалась проблема Людовика де Блуа, а поскольку она заключалась в том, что «пёс войны» ещё не досыта напился кровушки, то в Индии может и снимется сама собой, в третьих, восточный берег Африки уже был обстоятельно обследован, суда снабжения теперь там ходили как поезда по рельсам – от станции до станции, пришло время расширить зону географических исследований на южную и восточную Азию. Такого опытного специалиста и отличного организатора, как вице-адмирал Анри де Грасье, уже получившего корону титулярного графа Мапуто, держать на администрировании надёжной линии снабжения было настоящим расточительством.

Было и в четвёртых. Пусть люди Хорезмшаха увидят, что Ричард не только Великий Паладин христиан и «Гнев Аллаха» для мусульман, но и Божество для язычников, а сам Текеш Ала ад-Дин задумается, стоит ли соваться в Индию в одиночку. Отправка корпуса Луи де Блуа нарушением договора не являлась, они де-юре были наёмниками, которые захват территорий не планировали – пришли, пограбили, ушли; а Текешу станет ясно, что такой огромной и густонаселённой страны ему без союзников никогда не завоевать.

Хуже всего было то, что у махараджи не было нормальных коней, способных разогнаться в галоп с пятьюстами фунтами груза, а значит дестрие[63]63
  Рыцарский конь.


[Закрыть] для панцирной кавалерии придётся везти с собой. Не было и верблюдов. В джунглях они были и не нужны, но самую опытную часть войска придётся пересаживать на новый вид живого транспорта. Впрочем, они драгуны с лёгкой артиллерией, в седле не воюют, а уж просто добраться до места боя смогут даже на слонах.

Сразу в Басру Ричард не поехал. Для начала ему следовало проинспектировать тамплиерский НПО и оценить, что из новинок может пригодиться в предстоящей кампании, потом навестить Папу. Про него докладывали, что старик «сгорает на работе». Очки носит уже втрое большей кратности, чем первые, но и они уже не устраивают, надумал заказывать стекляшки ещё толще. Ослепнет ведь, фанатик чёртов.

К старику Ричард привязался искренне. Возможно потому, что собственный отец ему, третьему сыну, внимания уделял очень мало, хотя, это вряд ли. После того происшествия при Яффе, он делил свою жизнь на до и после. Из жизни до, важными моментами воспринимались только те, за которые ему самому было стыдно. А отец? Он был в своём праве и действовал рационально. Он ведь не знал, что первые два сына уйдут в лучший мир ещё раньше него самого.

Нет. Генриха Плантагенета Ричард ни чём не винил. Он исполнял свой долг и строил империю. Внук графа Анжу и Мэна, сын герцога Нормандии, он стал королём Англии и герцогом Аквитании. Если не учитывать достижения самого Львиного Сердца, то результат был блистательный. Но сравнивать достижения было не просто корректно, ведь у Ричарда в рукаве был козырь послезнания, а отец жил только своим умом, но при этом создал империю, которую в другой истории разбазарил Джон, и помог ему в этом сам Ричард, схлопотавший арбалетную стрелу в шею в битве «вон за тот лужок». Лютый позор! И в чём тут можно винить отца?

Не удивительно, что Ричард присвоил одному из галеонов имя «Генрих I Плантагенет», одному «Филипп II Август Капетинг», а ещё три и вовсе назвал скандально – именами язычников: «Луций Корнелий Сулла», «Гай Юлий Цезарь» и «Марк Ульпий Нерва Траян». Сейчас все они либо готовятся, либо уже штурмуют Гебридские острова. Какое имя окажется самым счастливым – станет известно позже, но в любом случае, никаких апостольских имён на военных кораблях не будет. Во всяком случае не раньше, чем появится корабль имени «Пророка Мухаммеда». Тот хоть, по крайней мере, был воином и полководцем, пусть и достаточно скромных талантов.

Сложности с организацией кампании были. Строительный и Аравийский легионы уже были спланированы на лето в помощь братьям Вельфам для решения архиважной задачи – окончательного развала Священной Римской империи. Один из легионов можно было заменить на Византийский, благо болгары сцепились с сербами и скорее всего надолго, а вот второй придётся формировать из подданных императора Эфиопии, которые уже поучаствовали в зачистке Аравии. На них тоже были планы в Африке, но это может подождать. Если Хорезмшах пришлёт десять тысяч, а он наверняка именно так и поступит, то Ричарду придётся выставить двадцать. Не потому, что меньшими силами не справиться, а потому, что положение обязывает. Впрочем, бойцы Негуса уже опытные, под командованием европейцев повоевать успели, важность дисциплины в армии осознали, если их перевооружить и перемешать с «Аравийцами», на слаживание новых подразделений уйдёт месяца два-три. Это приемлемо, воевать в южной Индии можно с января по июль, даже если начать в апреле, то времени вполне должно хватить. Задача ведь была разгромить вражескую армию, а с оккупацией, демократизацией и прочей контрибуцией махараджа справится сам.

В Большом Яффе готовились к Рождественскому нашествию паломников, многие из которых задержатся до Пасхи. В Иерусалиме их селить было негде, Священный город постепенно превращался в огромный храм, и проживали в нём только служители: священники, обслуга и гарнизон, зато в Яффе готовы были принять всех. Число желающих поклониться Гробу Господню и Животворящему Кресту росло каждый год, и в этот «высокий туристический сезон» их ожидалось уже под сто тысяч, что сулило колоссальные доходы местным коммерсантам, из которых две пятых доли выплачивались в казну Ричарда. Недёшево обходился народу религиозный опиум, но ведь насильно его никто покупать не заставляет.

Тамплиеры порадовали самыми настоящими спичками, причём с отработанной технологией производства, шли эксперименты с капсюльным воспламенением пороха, но до массового применения оружия с унитарным зарядом было ещё очень далеко. Зато ручных гранат, с тёрочным взрывателем, для испытаний в Индии, они готовы были произвести тысяч десять, если металлурги своевременно поставят для них литые чугунные корпуса. Технически уже возможно было сделать миномёт из двадцатого века другой истории, с самонакалывающейся миной, но пока невозможно было обеспечить его боеприпасами. Зато тамплиеры пообещали на Рождество и Пасху устроить в Иерусалиме настоящий фейерверк. С этим Ричард согласился. Красочное шоу, потребителям опиума для народа, как минимум, не помешает.

Дорога паломников от Яффе до Иерусалима украсилась чугунными столбами с керосиновыми фонарями, установленными через каждые триста футов. Это нельзя было назвать освещением, скорее маячками для путешествующих ночью, но убегающая вдаль цепочка огоньков выглядела очень красиво. Финиковые пальмы вдоль дороги, за которыми заботливо ухаживали и ежедневно поливали, заметно подросли, даже самые мелкие из них были коню по брюхо, а главное, триумфальную арку на месте гибели Генриха Шампанского теперь венчал его конный памятник. Бронзовый, с позолотой, но снизу выглядевший как золотой.

– Врать не буду, Ваше Святейшество, выглядите вы очень плохо. – Ричард дождался пока служки покинут скромную трапезную Понтифика – Как говорится, краше в гроб кладут. А ведь в той истории вам было отмеряно ещё три года.

– Видимо, в той истории я себя слишком берёг в ущерб делу, сын мой. Выгляжу я не так уж плохо, учитывая, что мне после Рождества исполнится девяносто лет. Я ежедневно смотрюсь в то зеркало, что вы мне подарили, и нахожу, что многие семидесяти, и даже шестидесятилетние выглядят похуже меня.

– До них мне дела нет. – досадливо поморщился король – Но на вас я рассчитывал, как на соратника и единомышленника. К следующему Рождеству Христову нам предстоит восстановить Принципат. Сенату нужен будет Цензор, а кроме вас я никого на эту должность не нахожу.

– Ваш друг, кардинал де Сабле с этим не справится?

– Бросьте, Ваше Святейшество, конечно нет. У него нет даже четверти того авторитета, которым сейчас обладаете вы. Робер благородный человек, хороший организатор, но он не Святой. Не равноапостольный, в отличии от вас. Он сможет с достоинством нести свой крест, но правильную дорогу ему должны указать именно вы. И благословить его на этот путь. Не обижайтесь, но новые очки я вам делать запретил.

– А я значит Святой и Равноапостольный? И какая же моя в этом заслуга? – на смотря на возраст Папа не утратил способности подпускать в голос яда.

– О заслугах спросите потом, лично у самого Господа, когда до него доберётесь. – равнодушно отреагировал Ричард – Не зря же он поставил в нужное время и нужное место именно вас. Вашими молитвами христианам вернулся Иерусалим, освобождена Святая земля, объединилась Пентархия. Думаю, что даже Христовым апостолам такие деяния были не под силу. Когда встанет вопрос о вашей канонизации, я это обязательно скажу. А пока вы мне нужны живым и здоровым в Риме в следующее Рождество.

– Вам нужен, Сир.

– Мне нужны, Ваше Святейшество. Мне, в числе прочего человечества в целом и, в частности, конкретного христианства. – Ричард глотком опрокинул в себя кубок вина и грустно добавил – Я тоже не слишком рад выпавшей мне доле, Падре. Могущество – это одна сторона монеты, на другой её – ответственность за содеянное. Соразмерная данному могуществу. Я долго думал – почему-же так и не случилось Второго пришествия Христа…

– Поделитесь, сын мой. Это очень интересно. – после минутной паузы уже смиренно попросил Целестин III.

– Это всего лишь мои размышления.

– И всё-таки. Очень вас прошу.

– Как хотите, но это жуткая ересь. Вам придётся с ней жить, или немедленно придать меня интердикту.

– Я живу с осознанием того, что назвал вас, не христианина, Великим Паладином церкви.

– Тогда вы ещё не знали.

– Не знал, но догадывался, а узнав, смирился. Не бойтесь перегрузить меня грехами, сын мой. Если вы Дьявол, мне уже и этого хватит для осуждения на вечные муки в Аду.

– Что ж, воля ваша. Христос не сделал этот мир лучше, это если характеризовать его деятельность максимально доброжелательно. А если сказать правду, то он этому миру навредил. Я не знаю, кто у них там наверху главный по таким вопросам. – Ричард выразительно, без всякого уважения, ткнул пальцем вверх – Но решение это одобряю. Навредил раз, навредит и второй. Кроме того, христианином не являюсь не только я, но и вы. Необрезанных Иисус не крестил, именно про нас он говорил: «Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями, чтобы они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали вас». Мы с вами псы, Ваше Святейшество, или, если угодно, свиньи.

– Интересно….

– Очень интересно. – соглашаясь кивнул Ричард, и опустошил ещё один кубок – Кстати, «Крайнюю плоть Христа», которую хранили как реликвию в Константинополе, я выбросил в море, на корм рыбам. Хоть и не верю, что она была настоящая, но всё равно приятно.

– Значит, мы обратившиеся псы и свиньи…

– Именно так, Падре, а значит Христос к нам не вернётся. Нам самим придётся наводить на Земле порядок. Очень важный шаг к этому будет сделан в Риме, в следующее Рождество, и первым Цензором Сената я никого, кроме вас, не вижу. Я собираюсь вернуться в Европу в мае-июне, очень надеюсь, что вы согласитесь составить мне компанию.

– Я очень плохо переношу морские путешествия.

– Помню, Ваше Святейшество. Распоряжусь изготовить для вас ложе на карданной подвеске. Кроме того, сезон благоприятный, штормить не будет, а мы будем делать много остановок. Спешить нам будет некуда.

– Я отправлюсь с вами, Сир. Но умереть я хотел бы именно здесь. Если я не смогу вернуться в Святую землю живым, обещайте, что мои останки похороните именно здесь.

– Я обещаю вам, что вы ещё вернётесь. Все очки я у вас изымаю, новые делать запретил, кроме того, оставлю вам очень искусного лекаря. Он язычник, но дело своё знает отлично. Слушайтесь его рекомендаций, и к отплытию помолодеете лет на десять. А читать вам и записывать за вами, найдётся кому, вон, навалом дармоедов вокруг, уверен, что парочка толковых среди них отыщется. Очки сейчас для вас хуже яда. Кстати, как продвигаются ваши поиски места «Тайной Вечери»?

– Никак. В том районе раскопали больше тысячи старых фундаментов.

– Выберете самый крепкий. Это верная примета, что Господь его хранил именно поэтому.

– Всё шутите, Сир?

– Нисколько, Ваше Святейшество. Христос, несомненно, сын Божий, и следы его прибывания на Земле должны храниться лучше остальных. Хотя бы в виде фундаментов. Выбирайте лучший – не ошибётесь. А если и ошибётесь, то всего на тысячу футов максимум. Представьте, какая это мелочь в масштабе Вселенной. Мы в Святой земле. Тот самый район вы вычислили, там все фундаменты достойны чести нести на себе храм «Святой Вечери», но вы выберете самый лучший, только потому что это правильно и логично, а Господь ожидает от нас именно таких действий, именно так он даёт нам подсказки.

– Вы сами нелогичны, Сир. Сначала говорите, что Господь недоволен деятельностью Христа, а потом, что Он оставляет нам подсказки следов Сына Божьего.

– Ваше Святейшество! – Ричард с досады закинулся третьим кубком – Это не я нелогичен, а ваш Бог. Бог-Отец. Бог-Сын задумал переиначить Его заповеди, за что и был наказан. Не потому, что Заповеди Нагорной проповеди хуже, чем Моисеевы, об этом можно безрезультатно спорить тысячи лет, а мне на это и минуты жалко. Может и лучше, эти заповеди, теоретически, но по факту то стало хуже. Стоп, Падре! Раз уж начали, давайте закончим, чтобы потом уже никогда к этой ахинее не возвращаться. Первая же заповедь, ПЕРВАЯ, а значит ГЛАВНАЯ и основная нарушена Христом. Он ведь объявил себя не просто царём Иудейским, это приняли даже Римляне, судя по табличке на кресте, даже не просто Пророком, принесшим новые заповеди, что уже почти готовы были принять иудеи нет! Он объявил себя Богом, нарушив первую же заповедь своего Отца. И ладно бы ещё от этого стало хоть немного лучше. У Бога-Отца тоже, наверняка свой Отец имеется, вмешался бы, навёл бы порядок, и распорядился бы повторить первый заход Вторым пришествием, но этого нет, ведь лучше то не стало. Смотрите сами: Рим, величайшая империя и вершина цивилизации, родина философии Стоиков, имевшая самым почитаемым храмом[64]64
  Храм Весты и культ весталок.


[Закрыть] – храм целомудрия. сразу после рождения Христа начинает стремительно разлагаться нравственно, превращается в новый Содом и Гоморру, за что и получает закономерное воздаяние, в виде нашествия варваров. Христос сознательно отбросил нас в развитии на тысячи лет. Сознательно и не жалея при этом себя. Видимо, он думал, что так будет лучше, но я с ним не согласен. И, судя по всему. – Ричард снова многозначительно ткнул царственным перстом вертикально вверх – Не только я один. Мы пойдём другим путём!

Глава 17

В Басру Ричард решил отправиться напрямик через пустыню, Трансиорданию и северную Аравию, чтобы своими глазами посмотреть – как обустраиваются земли его коронного домена. Все оазисы и колодцы уже должны были быть взяты под контроль. Те, в которых хватало воды, постоянными гарнизонами, а те, что победнее, дозорами и караулами. Крестоносцы уже успели убедиться, что в этой пустыне без присмотра нельзя оставлять ни одной капли, иначе вокруг неё сразу начинают размножаться всевозможные бандиты. Помимо охраны источников воды, гарнизоны и караулы занимались благоустройством территории. Колодцы углублялись и копались новые, родники в оазисах закрывались от солнца экседрами[65]65
  Экседра – полукруглая глубокая ниша, обычно завершаемая полукуполом.


[Закрыть] и везде, по возможности, проводилось озеленение. Пока финиковыми пальмами, как наименее прихотливыми из полезных человеку растений, но была надежда, что со временем здесь приживутся и мексиканские кактусы. Ещё одной задачей для охраняющих воду подразделений, было истребление диких коз. Вернее, не диких, а одичавших. Это, казалось бы, безобидные животные, способны было превратить в пустыню даже тропики, если позволить им размножиться в достаточном количестве.

Осмотром Ричард, в целом, остался доволен. Переход через пустыню, из экстремального, постепенно становился занятием малокомфортным, а значит обыденным. Обыденным для девяноста девяти процентов мусульман, которые не могли себе позволить совершить Хадж по морю вокруг Аравии, и вынуждены были идти в Мекку и Медину через эти каменистые пустоши. Отсутствием комфорта их не напугаешь, главное, что безопасность крестоносцы обеспечили, разбойников-бедуинов истребили полностью, а разбойников арабов и сарацин частично, частично выселив в земли Хорезмшаха. Через год-другой в оазисах вырастут караван-сараи, а возле колодцев постоялые дворы. Нефти в регионе очень много, опреснение воды дело недалёкого будущего, пить её, говорят, вредно, но на полив она вполне сгодится. Джунглей в Аравии, конечно, не вырастить, но украсить зеленью все поселения будет вполне возможно.

Много внимания Ричард уделял воспитанию приёмного сына Людовика Капетинга, которого возил с собой повсюду. Восьмилетний принц стойко преодолевал все тяготы и лишения, прилежно учился, а тренировкам с оружием предавался с настоящим фанатизмом. Не слишком одарённый природой физически, Людовик компенсировал этот недостаток упорством, и за прошедшие полгода довольно заметно окреп. Нет, таким гигантом как приёмный отец, он, конечно, не станет, но силу ведь можно компенсировать: ловкостью, скоростью, выносливостью; именно на такое развитие принца и делался упор.

– Отец. – Людовик дождался, пока Ричард закончит обсуждать с Ицхаком Левитом, непонятные ему пока финансовые вопросы. Непонятные, но интересные – Могу я спросить?

– Спрашивайте, Луи.

– Для чего вы вкладываете такие огромные деньги в эту пустыню?

– Это не просто пустыня, Луи. Это место один большой общий храм сразу для трёх религий: иудейской, христианской и мусульманской. Я этим храмом теперь владею, а потому, по мере сил, его украшаю.

– Вы не слишком набожны, отец.

– Я вовсе не набожен, Луи. Но это не мешает мне сознавать, что эта пустыня – место Силы, вложенной в неё самим Создателем. Сложно объяснить, но уверен, что на том свете мне это зачтётся лучше, чем молитвы в храмах. А деньги? Они обязательно вернутся, в храмах жертвуют щедро. Впрочем, вам об этом знать пока рано. Сначала вам нужно стать воином, потом полководцем, или флотоводцем, и только после этого монархом. Обещаю, что к этому разговору мы обязательно вернёмся, когда вы будете к нему готовы. Сейчас давать вам эти знания – всё равно, что строить крышу дома, у которого ещё нет стен, а фундамент только начали закладывать. Было бы, конечно, здорово – повесить крышу в воздухе над строительством и работать в тенёчке, не мокнуть под дождём, но увы, такое невозможно.

– Я понял, отец. Но если мне нужно как можно скорее стать воином, то почему меня до сих пор не назначают в караул?

– Потому, что я хочу спать, Луи. И все остальные тоже. А если выставить вас в караул, никто глаз не сомкнёт, пока ваша смена не кончится.

– Я не засну на посту!

– Конечно нет, Луи, я такого и не говорил. Но просто не заснуть мало. Нужен опыт, которого у вас пока нет. Не спешите жить, жизнь и так проходит слишком быстро. Завтра с рассветом пойдёте в головном дозоре, там от вас будет толк, а пока отдыхайте.

– Можно ещё один вопрос, отец?

– Ещё один можно, но только один. – улыбнулся Ричард.

– Почему мы путешествуем как обычный рейдовый отряд. У вас даже шатра с собой нет.

– Хороший вопрос. Расскажу вам одну историю, которая случилась далеко на востоке. В обширной и богатой стране, которую мы называем Китаем, воевали два короля. Как и случается в любой войне, один из них победил и взял второго в плен. Нравы там дикие, и убить пленника постыдным делом не считалось, но победитель решил не убивать проигравшего короля, а унизить его и назначил конюхом. Отработал тот конюхом год-второй-третий, и вдруг понял, что такая жизнь начинает ему нравится. Работа не трудная, кормят на царских конюшнях досыта, спит в тепле, словом понял, что жизнь конюха начинает ему нравится и ужаснулся. После этого он ложился спать только на рассыпанный по земле хворост, а перед сном лизал желчь, и всё это лишь для того, чтобы не забыть обид. И он не забыл, а когда представился шанс – отомстил и снова стал королём. Комфортная, а тем более роскошная жизнь убивает в нас что-то очень значимое. Я бы не хотел в себе это убить.

– Разве вам есть кому мстить, отец?

– Это уже второй вопрос, Луи, а мы с вами договорились только на один. Не нужно пытаться подвесить ещё одну крышу в воздухе, всему своё время. А сейчас отправляйтесь отдыхать, головной дозор поднимут ещё до рассвета.

То ли пустыня и правда была местом Силы, то ли простой солдатский быт привёл Ричарда в тонус, но в Басру он прибыл, чувствуя в себе юношескую жажду деятельности. Первым под горячую руку попал герцог Йемена и Омана, граф Людовик де Блуа, который бросил свои войска на марше, а сам рванул вперёд, не забыв прихватить с собой самый настоящий гарем из тридцати наложниц. Как протекал тот разговор, свидетельств не сохранилось, но от короля Луи де Блуа вышел с пылающими щеками и очень нервный, немедленно, после разговора, выдвинувшийся навстречу вверенного ему войску. Без гарема, без шатра, только с сотней свиты-охраны и вьючным обозом.

Вторым был, сменивший Жиля де Сольте, комендант Басры сэр Этьен де Колиньи. После короткой ревизии казны королём Нового Сиона, этого деятеля без затей повесили на северных воротах. За шею, пока не умрёт. Коррупцию победить, конечно, невозможно, но в меру сил бороться с ней было необходимо. Поэтому коменданта повесили именно на северных воротах, чтобы всем проходимцам с мусульманской стороны было виднее. Новым комендантом Басры был назначен Андрей Айюбид, до крещения бывший эмиром Алеппо Гази Аз-Захиром, третьим сыном Салах ад-Дина, пленённого Спящим Леопардом вместе с Печатью Пророка.

К принятию христианства, Андрея-Гази никто не принуждал. Более того, он даже совершил свой Хадж, хоть и несколько своеобразный, отбивая под знаменем графа Абу-Мансура Мекку и Медину у арабов. В плену его содержали соответственно статуса, взяв слово не совершать побега, больше ничем не ограничивали. Не только в пределах Большого Яффе. Принц аз-Захир получил разрешение охотиться в его окрестностях, чем нередко пользовался, а сразу после взятия крестоносцами Иерусалима вообще получил свободу. Просто так, без всякого выкупа. И для себя, и для остальных пленных сарацин.

Получил, но сам ей не воспользовался. Вернее, воспользовался для того, чтобы остаться. Со свитой всего в полторы сотни бойцов. С ними он поучаствовал в освобождении Священных городов, совершив тем самым Хадж Воина, после чего объявил своим воинам о намерении принять крест. Не все это решение поддержали, но принц на это и не рассчитывал. Желающих он оставил Абу-Мансуру, нежелающих служить под командой Старца горы отправил Хорезмшаху, а с остальными отправился в Иерусалим, где все они были крещены самим Римским Папой.

– Андрей.

– Слушаю, Сир. – невысокий, смуглый, жилистый живчик представлял из себя полную противоположность Ричарду, настоящей башне из мышц, к тому-же удивительно светлокожего, не смотря на постоянное пребывание под солнцем.

– Всю мерзость в этой жизни уничтожить невозможно, но к этому нужно стремиться. – Ричард толкнул ногу висящего в петле Этьена де Колиньи, раскачивая его как маятник – В меру сил. В этом и заключается основная цель нашей земной жизни. Эта тварь позорила не только меня, но и самого Создателя.

– Я это понимаю, Сир. Не сомневайтесь, его сообщников с той стороны я обязательно найду и повешу на этих же воротах.

– В этом я уверен. Кроме того, теперь я уверен, что Басре и восточному берегу Аравии нужен владетель, а не временный управляющий. Я лично не был знаком с покойным. – Ричард ещё раз качнул висящий в петле труп – Но его рекомендовали как храброго, умного и благородного рыцаря. Многие рекомендовали, поэтому ошибка исключена. Он испортился, поддался соблазнам, уже в должности коменданта, а значит в этом есть и моя вина. Я допустил ошибку, предоставив ему слишком много соблазнов. Он мог погибнуть героем при освобождении Испании, Алжира, или Марокко, мог выжить и честно заслужить свой феод, а вместо этого стал пугалом для мерзавцев с того берега реки.

– Не всем дано превозмочь искушения Дьявола, Сир.

– Это так, но именно в этот раз Дьявол воспользовался мной. Повторять эту ошибку я не намерен, поэтому решил подобрать для этого феода достойного сюзерена. Готовы ли вы принести мне оммаж в качестве герцога Басры и восточного берега Аравии, Андрей Айюбид?

– Если вы сочтёте меня достойным данной милости, то клянусь, что у вас не будет более преданного вассала, чем я, Сир. – преклонил колено третий сын Салах ад-Дина.

– Сочту. Вернее, уже счёл. – Ричард в третий раз качнул висящий труп – Титулы подготовим завтра, завтра же произнесёте фуа, а пока распорядитесь его достойно похоронить. Всё-таки он не всегда был вором и контрабандистом.

Хорезмшах, как и ожидалось, от совместной операции в Индии не отказался, как не выразил и недовольства тем, что один из индийских раджей станет вассалом Ричарда. В Индии их сотни, а этот владеет самым югом полуострова, до которого, с нынешними темпами экспансии, мусульманам добираться лет сто. К тому-же, победив каракиданей под Самаркандом, Текеш Ала ад-Дин теперь рассматривал восточное направление, как более перспективное. Если на востоке его сдерживала только стена, пусть и монументальная, но вполне преодолимая, то проходы на юг контролировались совершенно дикими афганскими племенами. Сегодня союзными, а завтра кто этих дикарей знает, возьмут, да и ударят в спину. Поэтому, предложение Ричарда, он воспринял даже с некоторым облегчением. Десять тысяч воинов, в обмен на инженерный корпус, который поможет взломать Великую Китайскую стену.