Текст книги "Принцепс (СИ)"

Автор книги: Пантелей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)

Пантелей
Принцепс

Глава 1

Рождество 1194 года Ричард Львиное Сердце встречал в Риме. В Святой земле на эту зиму не планировалось активных боевых действий, а спокойно царствовать ему было скучно. Нет, война там не закончилась, крестоносный флот Индийского океана продолжал зачистку побережий Аравии и Африканского рога, а Средиземноморский тиранил Магриб, разрывая коммуникации халифата Альмохадов[1]1
  https://ru.wikipedia.org/wiki/Альмохады#/media/Файл: Almohads1200.png


[Закрыть] между Африкой и Испанией. Ассирийские верблюжатники уже полностью зачистили от кочевников Трансиорданию и медленно, но верно, вытесняли их на юг Аравийского полуострова. Ливийские бедуины, подчинившиеся власти герцога Триполитании, боярина Никиты Шатуна, так же неспешно, но неотвратимо, продвигались на запад в Северной Африке. Неотвратимо, но медленно, а ускорить Ричард ничего не мог, он сам лично утвердил тактику выжженной земли для продолжения этой войны. Поэтому, едва дождавшись возвращения Диктатора Рима Рауля де Лузиньяна в родные Палестины, король, прихватив с собой небольшую свиту и графа Савойи, погрузился на «Генриха Шампанского» и отчалил в Рим.

В Европе дела шли повеселее. Вассалы короля Франков Филиппа-Августа, предчувствуя, чем для них закончится летняя компания, предпочли откупиться от неё выплатой щитовых, и теперь подлейший из королей сидел на горе из серебра и не знал, на что её потратить. Нет, он, конечно, пытался собрать регулярную армию из наёмников, но под его знамя шли очень неохотно. Для опытных воинов репутация нанимателя значила гораздо больше, чем предложенная повышенная оплата, а репутация у франкского короля, стараниями Ричарда была отвратительной. С такой репутацией – предателя и неудачника, он мог собрать войско только из сиволапых крестьян. Было бы у него в запасе время, хотя бы год, даже из этого стада, при должном старании, можно было подготовить боеспособную армию, но увы. Дополнительный год, чтобы собраться с силами, ему никто давать не собирался. Император Священной Римской империи Генрих Гогенштауфен твёрдо вознамерился покончить с франками летом 1195 года, так что в этой истории первое взятие германцами Парижа произойдёт почти на семь веков раньше. Если, конечно, не произойдёт ничего непредвиденного. Непредвиденным фактором этой войны был только Ричард, поэтому, едва узнав о его намерениях посетить Вечный город, император Генрих бросил все дела и устремился в Рим.

В Риме Ричарду принадлежала уже добрая треть города. Сначала люди Ицхака Левита выкупили все античные развалины в городе, которые ценились не намного дороже, чем обычные каменоломни, потом очередь дошла до владений простых горожан, которые продавали их за сколько дадут, лишь бы оказаться подальше от места большой войны трёх великих монархов, которая, согласно пророчеству, распространённому средством массовой информации графа Савойи, состоится именно на территории Вечного города, и, наконец, после вступления в эту игру «Псов Господних», от опасной недвижимости начали срочно избавляться и самые влиятельные кланы Рима. Избавлялись в дикой спешке и свои палаццо, виллы и замки распродавали как акции во время Великой депрессии, неизвестной в этом мире никому, кроме Ричарда, а потому, никому кроме него ненужных. Маман, железная герцогиня Алиенора Аквитанская, не теряя времени, заняла под свою резиденцию палаццо Колонна на Капитолийском холме.

– Приветствую вас, Сир. – едва обозначила положенный этикетом книксен старая герцогиня.

– И вам привет, Маман. – сухо кивнул в ответ Ричард – Судя по всему, вам не терпится выйти замуж за русского князя. Иначе зачем вам нужно было так нагло хапать этот палаццо, привлекая ко мне лишние подозрения?

– Бросьте, Ричард. – нисколько не смутившись отмахнулась Алиенора – Вас и без того давно подозревают в воплощении самого Сатаны, а я не привыкла жить как нищенка. Если вы решили жить жизнью простого и недалёкого вояки, то хоть кто-то должен поддерживать честь нашей семьи. Вам следовало бы поблагодарить меня, Сир.

– Я благодарю только тех, кто верен, и честно исполняет свой долг. Вы нарушили своё обещание не влезать в политику, Маман.

– Я в неё и не лезу, Ричард. Она мне теперь непонятна. Всё, что было раньше – теперь не политика, а остывающий на дороге навоз. Политика теперь только вы Сир и я, как ваша мать, вправе воспользоваться своим положением. Этот палаццо я купила. Точно за такие же гроши, которые предлагал посредник вашего еврея. Даже приплатила немного. Вы считаете нарушением договора то, что я слегка опередила вашего казначея? Только не думайте, что об этом никто не догадывается, об этом ЗНАЮТ ВСЕ. Жду приговора, сын. Отошли меня в монастырь за то, что твой еврей не успел купить МОЙ ПАЛАЦЦО.

– Всё зло от баб. – Ричард невольно покраснел как свёкла – А от умных баб зла немеряно. Мой еврей, как вы изволили выразиться, делал всё тихо и элегантно, вы же вломились в этот чудный мир как викинг с секирой. Извините, Маман. Я не прав. Просто за время этой проклятой войны забыл, с кем имею дело… Ну что вам стоило чуть-чуть подождать?

– Чего подождать? Чтобы твой еврей успел купить мой палаццо? Он у тебя для таких дел слишком нерасторопный. Я, дочь герцога, жена двух королей, мать короля, двух королев и десятка наследных принцев. Я железная герцогиня. Не буду скрывать, мне хотелось тебя позлить, но не нарушая нашей договорённости. Я признаю, что король ты, Ричард. Ты в Праве. Ты, но не твой цепной еврей. Ты понял меня сын?

– Понял, Матушка. – Кроль Англии, Иерусалима, Сирии и Египта с искренним почтением поцеловал старухе руку – Одичал я на этой войне. Кругом враги мерещатся. Искренне прошу меня извинить.

– Вот и всё, что мне было нужно, сын. – герцогиня Алиенора обняла Ричарда – Мне не нужна власть, я уже старуха, мой век истекает и я это чувствую. Это моя последняя война, а ты в ней моё знамя, Ричард. Насчёт политики не беспокойся, Франков я ненавижу не меньше твоего. Даже больше. Потому что у тебя обида только на Филиппа-Августа, а у меня ещё и на его отца. Я мечтаю увидеть развалины Парижа. И обугленные обломки дворца Сите.

– Это я вам обещаю. – воспрял духом Ричард – А кормить нас сегодня будут? И пусть не забудут про мою свиту. Распорядитесь, пожалуйста, Маман.

Глава 2

Из четырёх достраиваемых в Лаодикее каракк, один из кораблей и правда был назван «Фридрих Барбаросса», три других собственных имён пока не удостоились и в документообороте штаба именовались как «Крестоносец», «Тамплиер» и «Госпитальер». «Крестоносца» Ричард сначала хотел назвать «Конрадом Монферратским», но не встретил понимания своего ближнего круга. Спору нет, покойный Конрад был героическим воином, но при этом настоящей сволочью, успевшим изрядно насолить всем участникам Третьего крестового похода, а это ещё не забылось и не простилось. Ле Брюн прямо так и заявил – «Лучше назовите корабль «Крысой», это звучит гораздо благороднее, чем имя покойного мошенника».

«Генрих Шампанский», вопреки известной поговорке про первый блин, получился довольно удачным кораблём, поэтому все последователи являлись его точной копией. Хоть идеи по улучшению конструкции у кораблестроителей возникали постоянно, Ричард решил их использовать уже в следующих сериях, а первую эскадру лучше иметь полностью однотипной. Так будет проще и экипажам, которых готовили на «Генрихе», и была надежда, что попади эскадра в шторм, однотипные корабли разбросает по океану не так сильно. Им ведь предстояло отправиться на освоение дикого берега, и лучше было бы прибыть туда всем вместе.

Общения с Робером де Сабле Ричарду очень не хватало. Хоть он и получил отдушину, открывшись Папе, это была далеко не полноценная замена. Целестин III решительным человеком не был, и больше всего на свете он любил сомневаться – «Тварь я дрожащая, или право имею?», короче, типичный интеллигент. Нет, что-то он, конечно, делал. Например, издал довольно объёмный труд, научно обосновывающий введение нового календаря, но вместо того, чтобы взять да и ввести, он решил затеять обсуждение, разослав свои изыскания по самым значимым епархиям и монастырям. На логичный вопрос – «С кем он собирается этот вопрос обсуждать, если все до сих пор все уверены, что Земля плоская?», Папа ответил – «Обсуждают это они пусть между собой, а мы подождём, когда необходимость реформы поддержит абсолютное большинство.» И так буквально по всем вопросам. Хуже всего было то, что этим «Как бы чего не вышло…» он начал заражать и самого Ричарда.

За завтраком обменялись малозначительными новостями, а когда подали кофе, кардинал отослал служек прочь.

– Я много времени посвятил размышлениям над вашими рассказами о будущем, Сир, и пришёл к парадоксальному выводу. Получается, что чем спокойнее и сытнее живут отдельные люди, тем хуже для человечества в целом?

– Именно так и получается, Робер. – кивнул английский король – Вы знаете, что станет с баранами, если не останется хищников, а поля будут покрыты одним клевером?

– Нет.

– Они все сдохнут от ожирения. Причём очень быстро. С человечеством происходит то же самое.

– Но люди ведь не бараны. Господь даровал нам разум.

– Баранам он его тоже даровал. Им ведь хватает ума не нападать на волков и медведей, не есть вместо травы камни и не заходить в воду по брюхо. Люди устроены сложнее. Есть среди нас есть и бараны, и хищники, иногда на свет появляются и пастухи с собаками. От пастухов всё и зависит. Почему вас заинтересовал именно этот вопрос, Робер? На нашем веку человечество до смерти ожиреть точно не успеет.

– Me mortuo terra misceatur igni?[2]2
  Приписывается Тиберию (лат.) «Когда умру, пускай земля огнём горит».


[Закрыть]

– «После нас хоть потоп.» – ответил фразой из будущего Ричард – Не травите себе душу, ваше высокопреосвященство. «Делай что должно и случится то, чему суждено.» После смерти мы всё равно не сможем ни на что повлиять.

– Но пока то мы живы, Сир. Вы ведь сами настойчиво проталкиваете меня в пастухи. Могу ли я хоть на что-то повлиять за время жизни?

– Можете, друг мой. Целестин III объединит христианство, а вам предстоит его реформировать.

– Каким образом?

– Пока не знаю. Христос принёс Новый Завет евреям, но евреи его отвергли и всучили нам. Религию, которую создал даже не сам Иисус, а некий Савл из Тарса[3]3
  Апостол Павел.


[Закрыть]. Кстати, вы в курсе, что у иудеев есть секта Иоаннитов? Последователей того самого Крестителя, которого мы считаем Пророком.

– Не слышал о такой.

– Вы не слышали, а она есть. И в том будущем она просуществовала ещё почти тысячу лет. Так вот, последователи НАШЕГО Пророка Иоанна Крестителя считают Христа Дьяволом. Вам не кажется такое положение дел абсурдом?

– Я распоряжусь собрать материалы.

– Распорядитесь, конечно, пусть соберут, лишними они не будут. Но сегодня я хотел обсудить с вами другой вопрос, более злободневный. Перед реформированием христианство нужно объединить, а этому мешает Византийская империя с её амбициями и претензиями на Римское имперское наследство. Я принял решение покончить с ней ещё нынешней зимой. И с империей, и с их «Вселенским Патриархом». Константинополь я захвачу, но для тщательной зачистки раскольников мне понадобится Святая инквизиция и Псы Господни. Зачищать эту мерзость будем до белых костей.

– Когда вы планируете начать поход, Сир? – Робер де Сабле, в отличии от Папы даже не подумал мучиться размышлениями на тему права.

– Флот с десантом из Лаодикее отчалит сразу после Крещения. В конце января мы встретимся на Крите, а в феврале, даст Бог, начнём эту заразу выжигать.

– Кардинал де Донжон сейчас в Тулузе. По делам Ордена.

– По делам Ордена, или собирает материалы по ереси Катаров?

– И то, и другое, Сир.

– Отзовите его немедленно, Робер. Худшее, что мы сейчас можем затеять – это начать новый раскол в христианстве. Учение катаров отступило от официальной доктрины Святой церкви, но стоит признать, что доктрина у нас далеко не бесспорная. Кстати, со своим дуализмом они не так уж и неправы. Если бы наш Господь был на самом деле Всемогущим, он просто не допустил бы в этот мир Дьявола.

– Он мог сделать это намеренно, чтобы отделить праведников от грешников.

– Тогда тем более не стоит ему мешать. Если допустить, что Дьявол явился в наш мир по воле Господа, то получится куда большая ересь, чем сейчас у катаров. С ними будем согласовывать позиции потом. Сейчас актуален вопрос Византии, и мне, в его решении, нужна помощь Святой инквизиции.

– Кардинал де Донжон не успеет вернуться до Крещения, Сир, даже если я распоряжусь отправить к нему легата немедленно.

– Обойдусь без него, но легата всё равно отправьте, Робер. Его дело не ереси изобличать, в которых, надо признать, он абсолютно ничего не понимает, а поддерживать должный порядок в Римской церкви. В идеале этот порядок должен быть точно таким-же, как в армии. Только после этого мы сможем обоснованно отстаивать примат Папы среди Пентархов, тогда и настанет время разбираться с ересями. А пока мы сами не без греха, не стоит начинать кидаться камнями. Я могу на вас рассчитывать?

– Легата в Тулузу отправлю сегодня же, Сир.

– Благодарю вас, Робер. Пусть замещающий де Донжона во главе Святой инквизиции навестит меня на Вилле Диктатора Рима. Мне нужно обсудить с ним конкретные задачи. Надолго не прощаюсь, до встречи, друг мой.

Ицхак Левит, граф Савойи работал с документами. Забывшись, он потянулся почесать зудевшую поясницу, но пальцы только скользнули по холодному металлу дамаскской кирасы. Носить эту стальную скорлупу его обязал король, разрешив снимать только на время сна. Хорошо хоть позволил снимать латные перчатки на время работы с бумагами. Кроме того, Ричард лично занимался с ним фехтованием. Великая честь, но после уроков с этим монстром, синяки покрывали всё тело графа, несмотря на лучший из доспехов и тупые учебные мечи. Ицхак понимал, что это нужно. Коль назвался графом – изволь соответствовать, но всё равно тихо выматерился на своём еврейском. Хорошо хоть его избавили от обучения копейной атаке в конном строю. Как не старался граф Левит, но Ричарда и его ближний круг он понять так и не смог. Эти люди, которые уже всем всё доказали, которые обеспечили своему потомству безбедную жизнь на десятки поколений, постоянно искали драки. Просто жить они не умели и не хотели учиться. Ицхак печально вздохнул, но времени посетовать на судьбу Господь ему не дал, с улицы донёсся цокот копыт приближающегося отряда, а через минуту в кабинет вошёл Ричард.

– Шалом, граф.

– Шалом, Сир. – иудейский царь даже не сделал попытки встать и поприветствовать короля согласно предписанному этикету. Вместо этого он со вселенской печалью на лице начал надевать латные рукавицы.

– Оставь это, Ицхак. Сегодня нам будет не до фехтования. Горячие новости есть?

– Все новости горячие, Сир. – граф Савойи с облегчением отложил проклятые железяки в сторону – Вас что-то конкретное интересует?

– Конкретно только то, что может помешать нашим планам.

– Настолько горячих нет, Сир. Дошли новости, что старый Генрих Вельф очень плох, и его скоро призовёт к себе Господь.

– Жаль, конечно, но это вполне ожидаемо. Генрих Лев был твёрже кремния, но к счастью, мы успели подготовить ему смену. Раз так, то переодевайся в парадное платье и навести мою матушку. Я хотел бы, чтобы ты с ней подружился, но это скорее всего невозможно. Убеди её хотя бы в необходимости координировать наши действия.

– Вы считаете это возможным, Сир?

– Я считаю возможным всё, друг мой. Какой бы железной моя мать себя не воображала, она всего лишь баба. – Ричард положил на стол голубоватый бриллиант, размером с ноготь мизинца – Для начала подари ей это, а дальше разговор завяжется. Постарайся её убедить заранее информировать нас о своих планах, хотя бы в той части, где они пересекаются с нашими.

– Сильно сомневаюсь, что она на это согласится.

– Я тоже, но это не важно. Сразу она не согласится, но обязательно задумается. А главное, перестанет считать тебя врагом. Она хоть и старая, но умная, и способна по достоинству оценить то, что мы первыми делаем шаг на встречу, хотя и имели возможность просто отправить её в монастырь. Дело это деликатное, но я уверен, что ты справишься. Как только закончишь с Маман, немедленно возвращайся. Тебе предстоит принять командование над Святой инквизицией в Константинопольской операции. Всё это важно и всё срочно, Ицхак. Давай, бегом переодевайся.

Граф Савойи в ответ только тяжело вздохнул.

Глава 3

Герцог Богемии, принц-бастард Филипп де Фальконбридж и граф Дамиетты Генрих Вельф встретили Крещение Господне 1195 года в лесах Силезии, примерно в десяти лигах юго-западнее Бреслау[4]4
  Сейчас Вроцлав (Польша). В описываемые времена столица Бреслауского княжества.


[Закрыть]. Император Священной Римской империи Генрих II поставил Филиппу задачу отвлечь на себя поляков, пока он будет разбираться с франками, а уж как это сделать – «Решай сам».

Сидя в Пражском Граде, поставленную задачу исполнить было невозможно. После победы под Грацем и молниеносной аннексии Моравии, поляки откровенно побаивались герцога Богемии и обходили его владения стороной, и на то, что к лету они осмелеют, надежды не было никакой. Если не проявлять активности, в конце весны они вторгнутся в маркграфство Бранденбург, а ещё вероятнее, обойдут его с севера (подальше от Богемии) и начнут грабить Западную Померанию. Чтобы такого не произошло, Пястов[5]5
  Правящая династия Польши.


[Закрыть] следовало (по выражению Ричарда) схватить за яйца и крепко сжать кулак. Желательно в латной рукавице.

Разведка у Богемского герцога была организована отлично. Возглавлял её один из многочисленных племянников графа Савойи Мойша Левит, а в средневековой Польше, на счастье, проживало чуть не половина европейских евреев, поэтому ситуация контролировалась очень плотно, а влиятельные фигуры в стане врага практически пошагово, но где у Пястов яйца до поры обнаружить не удавалось.

Прибывший в начале сентября 1194 года Генрих Вельф, с подкреплением из двух терций Шотландского легиона, предложил, не мудрствуя лукаво, осадить Стригау[6]6
  Современный Стшегом (Польша).


[Закрыть], как только просохнут дороги. Этот план был основным до середины декабря, пока не выпал снег и не удалось опробовать в деле лыжи и сани. Лыжи оказались нехитрым приспособлением, которое осваивалось буквально за пару дней, но при этом меняющее все представления о возможном. Сотня лыжников, утаптывающих снег, позволяла передвигаться по их тропе лошадям с санным обозом, за которым уже спокойно, как по дороге, шли пехотинцы, а следом за ними и латная кавалерия. Сменяя торящих тропу лыжников каждый час, удалось добиться скорости передвижения, почти не уступающей летней, причём не по дорогам, а по лесным тропкам. Войско, правда, при этом растягивалось почти на десяток миль, но для марша по лесам это не являлось проблемой.

Опробовав новинку в деле, герцог Богемии отдал разведке приказ вербовать всех польских контрабандистов и браконьеров, которые смогут провести его по лесам к самому Бреслау, незамеченными обогнув Стригау. С юга, или севера – не важно, главное, чтобы незаметно.

Выступили сразу после Рождества 1194 года. Помимо воинов, прихватив с собой почти пять сотен плотников-добровольцев. За плату, конечно, причём немалую, каждому плотнику платили немногим меньше, чем ветерану легионеру, но в данном конкретном случае оно того стоило. Новый план был таким: обогнуть Бреслау, форсировав Одер по льду, и устроить укреплённый лагерь в лесу (даже не лагерь, а настоящую деревянную крепость) примерно в лиге северо-восточнее города, а потом валить деревья между лагерем и городом, устраивая из засек настоящий лабиринт, в опасных местах прикрытый артиллерией. Чтобы и видно было полякам угрозу, но никак к ней не подобраться. Во всяком случае крупным отрядом. Оставить довольно многочисленное войско в глубине Силезии, в своём уязвимом тылу, и отправиться безобразничать на запад не рискнут даже отмороженные на всю голову поляки. Герцогу Богемии и графу Дамиетты не нужно будет даже выходить из своего лагеря, он притянет к себе панов-шляхтичей как магнит железную стружку. А дальше? Дальше и посмотрим. Два двадцатидвухлетних полководца про дальше особо не задумывались. Им, взращённым Ричардом, демонам войны, нравился сам процесс совершения подвигов, а удастся ли при этом ещё и выжить – было не так уж и важно. Они оба, как когда-то сказал Ричард перед атакой на Антиохию, никогда не планировали жить вечно.

– Ну, с праздником, брат. – герцог Богемии собственноручно разлил в походные кубки джин. Хоть Филипп и был бастардом Ричарда, родства это не отменяло, Генриху Вельфу он приходился двоюродным братом.

– С праздником, брат. – Генрих стукнул своим кубком о кубок Филиппа и проглотил содержимое одним глотком – Надо было с собой священника прихватить.

– Зачем? – удивился принц-бастард – Я, однажды, уже отпевал покойников. С тех пор стал гораздо опытнее. Если хочешь исповедоваться, смогу и грехи отпустить.

– Нет уж. Пусть мои грехи уйдут вместе со мной в ад. А воинам бы не помешало послушать проповедь.

– Я велел раздать им по полпинты вульгариса на рыло. Сильно сомневаюсь, что они согласились бы обменять это на проповедь. Отец мне советовал не втягивать церковь в войну между христианами, так что обойдёмся. Давай лучше подумаем – что будем делать, если эти придурковатые паны летом лес подожгут.

– Возьмём Бреслау и отсидимся за каменными стенами.

– Если они загонят нас за стены, то как минимум половину войска смогут отправить на подмогу франкам. А нам отсюда нельзя отпустить ни одного бешеного поляка. Нет. Если мы и будем брать Бреслау, то только поле того, как с франками будет покончено. Нужно успеть вырубить весь лес вокруг лагеря, хотя бы на полмили, оставив только пеньки.

– Успеем. Лес можно будет поджечь только в конце июля, раньше он не займётся. Ты правда не хочешь присоединить к своему герцогству Силезию?

– Хочу, конечно, но только не нарушая приказа императора.

– Кто тебе этот император?

– Сам не пойму, Генрих. Вроде он мой сеньор, но мой настоящий сеньор милорд Спящий Леопард. Именно он когда-то позволил мне нацепить золотые шпоры, и именно он внушил мне, что главное на войне – это исполнить приказ. Любой ценой. Любой! А кроме приказа императора у меня есть ещё и напутствие отца: «Будь всегда честным, сын. Лживость и жадность – это самый короткий путь в могилу». У нас с тобой приказ задержать здесь бешеных, и нечеловечески жадных панов, и мы с тобой его исполним. А если получится при этом захватить Силезию, получим дополнительное удовольствие.

– А на Краков пойдём?

– Такого мне никто не запрещал, брат. – улыбнулся принц-бастард – Если захватим Краков, то Великопольский трон будет твоим по праву меча.

– Я не об этом. Твой отец меня и так наградил сверх меры.

– А я об этом, Генрих. Выполним приказ, и мы будем в своём праве. Хоть Краков, хоть Буда[7]7
  Будапешт.


[Закрыть], тебе на выбор. Нам с тобой подарили шанс стать королями. Но если приказа мы не выполним, то отец пришлёт сюда графа Лестера, который походя снимет с нас шкуру заживо.

– Не дай то Господь. – искренне троекратно обложился крестом граф Дамиетты – А Робер де Бомон правда человек? Ходят слухи, что это настоящий Демон, каким-то образом прикормленный твоим отцом.

– Про нас с тобой ходят точно такие-же слухи, брат. – усмехнулся герцог Богемии – Демоны мы с тобой, конечно, пожиже графа де Бомон, но, глядя со стороны, тоже довольно жуткие. Давай ещё по одной, и спать. Завтра выйдем на место, обустроимся, там уже можно будет расслабиться. Удачи, Генрих. – принц-бастард поджёг джин в своём кубке и одним глотком закинулся горящим синим пламенем напитком.

– Удачи, брат. – Генрих Вельф, чокнувшись с Филиппом, едва поцеловал свой кубок, смочив джином губы – Отдохни, я лично сегодня буду проверять караулы. К тому-же, если мне когда-нибудь придётся отпевать наших парней, то мне им сейчас и проповедовать.

* * *

Шестого февраля 1195 года крестоносная эскадра под флагами Республики Крита и Афин, дождавшись попутного ветра, прошла Дарданеллы и устремилась к Константинополю. Помимо пяти каракк[8]8
  Парусный корабль океанского класса.


[Закрыть], несущих по двадцать пушек, в неё вошли тридцать две шестипушечные шебекки[9]9
  Парусно-гребной корабль.


[Закрыть] и шестьдесят восемь галер с десантом.

* * *

Для завоевания Константинополя Ричард привлёк полтора легиона – вернувшийся из Самаркандского похода Франкский и вторую терцию Германского. Можно было взять с собой и один из легионов Жоффруа де Лузиньяна, получивший наконец собственное имя Строительный, на это и морского тоннажа хватало, и безопасности ближневосточных владений не угрожало, но король посчитал это избыточным. В прошлой истории, во время Четвёртого крестового похода, Константинополь был взят меньшими силами, даже не учитывая пушки, поэтому Строительный оставили строить мост через Евфрат в Ракке.

Возглавлял эскадру, конечно, лично адмирал-фараон, герцог Антиохии Гуго де Лузиньян, не взять которого на такое дело значило смертельно обидеть, тем более что борьбу с пиратством в районе Африканского рога он почти закончил, а что не успел закончить, добьют и без него. Путь на юг Африки вдоль восточного берега был практически безопасен уже сейчас, а уж к апрелю-маю, когда придёт пора отправлять туда первых поселенцев, он будет безопасен абсолютно. Зачистку Сомали и Эритреи взял на себя вассал Ричарда, Негус[10]10
  Император Эфиопии.


[Закрыть] Наакуето Лааб, причём действовал он решительно и не брезговал заниматься натуральным геноцидом, так что положиться на него было можно.

Десантом командовал герцог Багдада Гийом де Баскервиль, а сам Ричард предпочёл остаться в тени. Славы ему давно хватало, тем более что взятие Константинополя он как славное дело и не рассматривал. Нужно было просто прийти и взять. Не сразиться с врагом, а обобрать его уже остывающий труп. Трофеи – это, конечно, святое, но собирать их не королевское дело.

Понятно, что республиканскими флагами обмануть никого не удастся, но они были подняты и не для этого. Весь этот маскарад затевался с одной целью, дать возможность Филиппу-Августу уклониться от войны, не потеряв лица. Войны с франками английский король не опасался, но ему почему-то очень хотелось, чтобы Париж сожгли именно германцы. Именно германцы и именно сожгли, как когда-то вандалы Рим. Вроде и славное деяние (с точки зрения самих вандалов), и достаточно героическое (с любой точки зрения), но в ту историю вандалы почему-то вошли кем-то вроде диких зверей, а в эту пусть войдут германцы, и император Генрих II в качестве нового Гейзериха[11]11
  Король вандалов времён разграбления Рима.


[Закрыть].

План захвата Константинополя был очень простым, как и всё гениальное. Перегораживающие гавани и залив Золотой рог цепи, для крестоносцев не были препятствием, мины, начинённые нитрированным хлопком, сносили эти древние заслоны от дремучих варваров на счёт раз, поэтому во внимание их даже не принимали, задержат минут на пять, не более того. «Генрих Шампанский» с восемью шебекками и галерами перевозящими терцию Германского легиона должен был войти в гавань Юлиана, ближайшую к стенам Константинопольского «Кремля» со стороны Мраморного моря, откуда десант выдвинется к Форуму Константина, вынесет западные ворота и, оставив там заслон, начнёт продвигаться к Большому Императорскому дворцу и собору Святой Софии. Остальные же, прорвавшись в Золотой рог, должны были высадить Франкский легион в Проофирианской гавани, ближайшей к «Кремлю» на северо-западе, а потом захватить все суда, зашедшие на своё «счастье» в Константинополь в такой «удачный» момент. Франкскому легиону ставилась задача подавить любое сопротивление в городе и взять под охрану внешние стены города. Ещё в составе десанта были почти восемь сотен латных всадников, правда без коней, которыми рассчитывали разжиться уже в конюшнях императора, им предстояло взять на себя патрулирование города и не допустить погромов и грабежей.

Ричард же принял на себя роль координатора взаимодействия войск и Святой инквизиции. Нового Вселенского Патриарха он привёз с собой, осталось только обеспечить устранение старого и наиболее оголтелых его сторонников, и христианство снова станет единым. Жестоко? Конечно! Но цель оправдывает средства. Если и не всегда, то в данном конкретном случае несомненно оправдывает. Ещё Ричард очень хотел подраться, вскипятить кровь адреналином, ощущения эйфории боя ему в последнее время очень не хватало.

На нижней палубе «Генриха Шампанского» для короля оборудовали настоящую резиденцию с большим круглым столом, как у короля Артура. Заседали за ним сейчас трое: сам Ричард, граф Савойи Ицхак Левит и бывший Рудный воевода Корней Лютый, он же будущий Вселенский Патриарх Кирилл I. Русского языка Ицхак не понимал, поэтому говорили на лингва-франка.

– Вы не опасаетесь, что, узнав о захвате Константинополя, Конийские сельджуки ударят вам в спину, Сир? – граф Савойи очень страдал, будучи закованным в стальную скорлупу даже в море, во время перехода, поэтому ему очень хотелось испортить хоть кому-нибудь настроение.

– Не опасаюсь, друг мой. – усмехнулся Ричард – Более того, я на это очень надеюсь. Пусть попытаются ударить, пока держится Смирна[12]12
  Нынешний Измир.


[Закрыть]. Я им не обещал, что не буду сам воевать с Византией и это всё зафиксировано в подписанных между нами договорах. Спина у меня прикрыта надёжно, пусть попробуют в неё ударить, этого очень ждёт Рауль де Лузиньян. Дарить Малую Азию этим потомкам кочевников я никогда не собирался, пусть они мне только повод дадут. Но они не ударят, к сожалению. Скорее, попытаются захватить Грузинское царство. В общем, война – это моё дело, Ицхак, за неё не переживай. Войну мы любим и без неё скучаем. Твоё дело – обеспечить выборы правильного Вселенского Патриарха. У тебя всё готово?

– Всё, к чему можно подготовиться заранее, готово, Сир. Где находятся интересующие нас персоны, мы узнаем, едва сойдя на берег. Висельникам же плевать кого резать, хоть баранов, хоть Императоров с Патриархами, с этим проблем не будет. Боюсь, что возникнут проблемы с признанием нового Патриарха. В Болгарии, Сербии и, возможно, у русов.

– Проблемы с признанием возникнут обязательно. – соглашаясь кивнул король – Кроме названных ещё и в Грузии, Абхазии, Алании, но это меня не пугает. Главное, что Патриарха признают остальные Пентархи, а остальных постепенно убедим. Кого-то добрым словом, а кого-то легионами. Что скажешь, воевода?

Корней Лютый пожал плечами.

– Болгары и нынешнего Патриарха не особо уважают, Сир. Я там повоевал, знаю. Церковь, она, конечно, для Бога, но уважение к ней внушает Кесарь. Легионы – это очень убедительный аргумент, особенно если учесть, что новым Кесарем станете вы. Про Сербов не скажу, но они постоянно воюют с уграми[13]13
  Венгры.


[Закрыть], союзниками Византии. Думаю, смена политики им понравится, тогда и доброго слова хватит. А вот русов в любом случае придётся убеждать силой.

– Убедим. Всё равно Рюриковичей пора отправлять обратно в Данию, слишком уж много их расплодилось для одной Руси, из них получится отличная штрафная центурия. Кстати, Ицхак, что там по поводу Дании? Собирается ли Кнуд VI[14]14
  Датский король.


[Закрыть] поддержать франков?