Текст книги "Принцепс (СИ)"

Автор книги: Пантелей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

Глава 12

Пятнадцатого августа 1195 года в Рим, для помазания на царство, прибыл император Генрих VII Вельф. Выглядел старик хоть и величественно, но верхом передвигаться уже не мог, да и пешком с большим трудом. Если протянет ещё пару лет, то и это будет большим достижением. Он это и сам отлично понимал, поэтому с коронацией решил не затягивать, тем более что ситуация внутри империи продолжала накаляться, как забытая на огне сковородка. Безоговорочно поддержали нового императора все города северной Италии, графства Бургундия и Савойя, герцогство Богемия и его собственные домены – Брауншвейг и Люнебург. Швабия, Франкония, Верхняя и Нижняя Лотарингия и Фризия, в которых были сильны позиции сторонников Карла Смелого, заняли позицию вооружённого нейтралитета, хоть и не отказываясь от вассальной присяги, они ясно дали понять, что в войне между Вельфами и Штауфенами поддерживать никого не будут. Бавария, Саксония и Австрия, чьи правящие дома получили свои владения благодаря Фридриху Барбароссе, присягнули его четвёртому сыну Оттону, бывшему маркграфу Бургундии. Словом, вчера ещё единая и монолитная империя в одночасье превратилась в банку с пауками, и всё это благодаря одной единственной героической атаке Филиппа-Августа. Наверное, он сейчас, наблюдая развитие событий с того света, задорно хохочет.

Ричарда ни один из имперских князей открыто не поддержал, но только у него были сторонники во всех трёх сторонах конфликта. Причём сторонников было действительно много, если и не половина, то близко к этому. В основном мелкие сеньоры и молодёжь, но ведь именно молодёжи принадлежит будущее.

Никакого желания влезать в имперскую политику у Ричарда не было. Больше того, он её уже приговорил, как когда-то приговорил Византию. Империя должна быть только одна, возрождённая из античности Римская. Не Священная и не Восточная, а настоящая.

Старый Генрих стоически выдержал обряд миропомазания и коронации, торжественный обед в свою честь в Латтеранском дворце, а после напросился на приватный разговор со своим шурином[51]51
  Брат жены.


[Закрыть]. В Риме Ричард уже по привычке квартировал в палаццо Рауля де Лузиньяна, именно там они и встретились вечером семнадцатого августа.

– Ваше здоровье, брат мой. – император осторожно смочил губы «Ливийцем» потом сделал небольшой глоток и, немного посмаковав послевкусие, допил первую до дна.

– Взаимно, брат мой. – Ричард усмехнулся одними глазами и поддержал почин зятя – Право, вы неплохо выглядите, Генрих, а мне врали, что вы при смерти.

– Не врали, Ричард. Я на самом деле при смерти и осталось мне совсем немного.

– Это как считать, Генрих. Мне тоже немного осталось. Вы вообще живём недолго. Важно – что ты успел сделать за это время. Иной за год успевает сделать больше, чем другой за пятьдесят.

– Терпеть не могу философию, но здравая мысль в этом есть. За оставшийся год мне предстоит сделать осень много, вы мне поможете?

– Смотря чем, брат мой. Я сейчас веду три войны одновременно: в Африке, Аравии и на Руси. Весной меня наверняка втянут в войну против Арагона, а граф Лестер начнёт реконкисту Испании. Все мои войска на год вперёд уже распределены до последнего обозника, но и их не хватает.

– Понимаю. На военную помощь я и не рассчитывал, в ней мне отказал даже старший сын. Представьте, Ричард, он заявил, что является королём Венгрии, а королевство Венгрия не является вассалом империи, и у него хватает своих забот.

– Если судить по совести, то Генрих-младший абсолютно прав. Королевство себе он добыл мечом, а с востока его до сих пор терзают кочевники половцы. У него сейчас есть заботы поважнее, чем старая вражда между Вельфами и Штауфенами. Сынок подрос, и он теперь сам король. Смиритесь с этим и порадуйтесь за него.

– Чему здесь радоваться, Ричард? Что дети не уважают своего отца?

– Бросьте, Генрих. Это у вас старческое брюзжание. Нам кажется, что раньше было лучше, но это только потому, что раньше мы были молоды, а молодым быть лучше, чем старым. В любом случае, и в этом вопросе я вам помочь не смогу. Ваш сын мой вассал, как титулярный граф Дамиетты, в Европе он владеет независимым королевством и мне не подчиняется.

– Оттон сказал, что наёмников вы у него отзовёте.

– Он правду сказал. Как только они приведут маркграфство в порядок, так сразу и отзову. Они уже учтены графом Лестером в войне будущего года. Я вообще не планировал использовать наёмников в войнах между христианами. Этого бы и не случилось, не напади Филипп-Август на графство Савойя. Но король Франков уже расплатился за эту ошибку своей жизнью, а значит наёмникам пора вернуться к крестовому походу. Их задача – отвоевать у неверных владения Римской империи. Отбить у мавров и арабов Испанию, Марокко и Алжир. Однако все вассалы графства Бургундия в полном распоряжении Оттона. Вашего сына и вашего вассала.

– Оттон сказал, что выплатит щитовые.

– Он в своём праве, брат мой. – пожал плечами Ричард – В том самом праве, которое установили раньше, когда всё было лучше. А что ответил герцог Богемии?

– Герцог Филипп по-настоящему благородный человек. Он сообщил, что готов выполнить приказ.

– Филипп начинал свою карьеру настоящим бандитом, Генрих. Ему просто нравится воевать. Таких, как он, я называю псами войны. Он нисколько не благороднее ваших сыновей. У него двадцать пушек с припасами, Датский легион и три тысячи латной конницы. Кроме того, неплохая репутация полководца. Под его знамя пойдут многие. Такие-же бандиты как он сам, но на войне и они пригодятся. Советую вам отправить их в самое пекло. Пусть пробиваются в Баварию через Австрию.

– Есть ещё одна проблема, Ричард. Имперская казна пуста.

– Я в курсе. Кроме того, вам в наследство достался долг в восемьдесят семь тысяч марок серебра.

– Вы знаете о состоянии моих финансов больше, чем я.

– Я знаю о состоянии не только ваших финансов, Генрих. Я знаю о них больше, чем все мало-мальски значимые европейские феодалы. Для войны нужны всего лишь три вещи. Угадайте какие.

– Это наверняка опять философия. Гадать не буду. Какие?

– Деньги, деньги и ещё раз деньги.

– Опять древняя мудрость?

– Вы же сами сказали, что раньше всё было лучше, значит, в том числе и мудрости. Я готов выкупить за сто тысяч марок Пьемонт и Геную, но только в том случае, если вы признаете графа Савойи королём этих владений, с освобождением нового королевства от вассалитета империи. Кроме того, я добавлю пятьдесят тысяч, если вы передадите командование армиями маркграфу Бургундии на западе и герцогу Богемии на востоке. Извините, брат мой, но в современной войне, вам, как полководцу, я не доверю даже центурию штрафников. Раньше всё было лучше, в том числе и война, но раньше уже закончилось. Пришло время молодых. На них я готов поставить, на вас – нет.

– Плесните мне ещё этого адского зелья, брат мой. – попросил старый Генрих, глотком опустошил налитое и задумался – Оттон ведь отказался от участия.

– Он согласится. К весне я подтяну ему в помощь Аравийский легион и ещё двадцать пушек с припасом и обслугой. Генрих-младший уже стал королём, Оттон от королевской короны тоже не откажется. Пообещайте ему Швабию, признание его владений независимым королевством и можете быть уверены, что он порвёт сторонников Карла Смелого, как истлевшую тряпку. Кроме этого, я обещаю, что засевший в Жизоре граф де Куси скоро получит значительные подкрепления и, как минимум, свяжет боем основные силы Карла. Вам самому останется только подчинить Саксонию. По-моему, план вполне реальный.

– План реальный, но что тогда останется от империи?

– Ничего. Вы последний её император, Генрих. После вашей кончины, дай Господь, чтобы случилась она не скоро, эту империю я упраздню. Поспешите завоевать королевство для своего младшего сына Вильгельма. Саксония для этого отлично подходит. Впредь империя будет одна для всех. Та самая, древняя, Римская.

– И вы станете императором?

– Принцепсом. Да и то ненадолго, только чтобы успеть принять нормальные законы. Вы мне не поверите, Генрих, но земные владения мне нужны только как инструмент. Я решил замахнуться на Заповеди. В том числе и на те, что Христос провозгласил в своей Нагорной проповеди.

– Вы и правда Дьявол, Ричард?

– Не знаю, Генрих. Дьявола я никогда не видел, и не могу себя с ним сравнить. Может быть да, а может быть нет. Но погибели человечеству я не желаю. Вас самого не удивляет, что нам не досталось Евангелие от самого Иисуса? Куда оно подевалось? Всё что нам досталось из его наследия – это свидетельства четырёх апостолов-предателей, которые объявил каноническими Савл из Тарса, сиречь апостол Павел, который Христа в жизни ни разу не видел.

– Но к нему ведь явился Святой дух.

– Ко мне он тоже являлся. Поэтому я в курсе, что наша апостольская церковь христианской не является, она именно апостольская. Конкретно – апостолов Савла из Тарса и Иоанна Зеведеева. Впрочем, это не основная тема сегодняшнего разговора. Теологией я займусь, когда закончится война. Мы договорились, что ваше личное участие ограничится Саксонией. Нужна ли вам в этом моя помощь, брат мой?

– Пушки, припас к ним и обученные расчёты.

– Сорок пушек. Больше просто нет, даже не пытайтесь торговаться. Если их использовать умело, то вы не только подчините Саксонию, но и осадите Карла Смелого а Брюсселе. Итак, мы договорились?

– Договорились, брат мой. Я завтра же издам эдикт о передаче графу Савойи Генуи и Пьемонта и признание независимого от империи его королевства. Когда я смогу получить своё серебро?

– Прямо сегодня, брат мой. Хотите в слитках, а хотите – в новых монетах.

– Лучше в ваших монетах, они постоянно дорожают.

– Договорились. Запас монет у меня здесь есть. В качестве подарка, я вам гарантирую, что Генрих-младший тоже примет участие в этой войне, вместе с одной из терций Датского легиона. Ещё по капельке, и спать, брат мой?

– Разве что по капельке. Спасибо, вам, Ричард. Пусть мои сыновья и уважают вас больше, чем меня, а всё равно приятно, что они меня поддержат.

– На здоровье, брат мой. Постарайтесь прожить подольше. И рекомендую вам, хоть и не настаиваю, назначить командующим армией в Саксонии Вильгельма.

– Ему же всего двенадцать лет…

– Тем более, ему нужна слава. Я пришлю ему хорошего начальника штаба, барона Йохана Мюллера. Вы уже и так император, поделитесь же славой со своим сыном. А барон вскроет Саксонию как острый кинжал не прикрытые потроха. Ну, будем здоровы и спать. – поднял свой кубок Ричард.

– Насчёт здоровья не уверен, но спать мы будем очень крепко. Я обязательно расскажу Вильгельму, благодаря кому он стал королём.

Палаццо Алиеноры Аквитанской в Риме, бывший палаццо Колонна, благодаря ограде из литых чугунных решёток, приобрёл особый шарм.

– Вы чудесно выглядите, Маман, Ричард приложился губами к руке железной герцогини. Вижу в вашей короне розовый бриллиант, который подарил вам тот самый мой еврей. Вы его всё-таки простили?

– Его да. А вы, Ричард, самый настоящий мужлан. Настоящий позор Плантагенетов. Ну что на вас за платье?

– Можете прогнать меня, маман, я не обижусь. На мне не платье, а мундир. И не парадный, а полевой, ибо я заранее рассчитывал встретить здесь врагов и не ошибся. Предложите мне поужинать, или я пойду?

– Вы несносны, Ричард. И в кого вы только такой уродились…

– Вам об этом известно гораздо больше, чем мне, Маман. Как говорят Русы – в семье не без урода. Так поужинаем, или я пойду в ресторан?

– Прошу вас к столу, Сир. – Алиенора попыталась влить в это фразу побольше яда, но Ричард это проигнорировал.

– Итак, Маман. – изображая почтительного сына, король нарочито показательно вытер губы рукавом, расправившись с двумя перепёлками – Тот брак, который я устроил Джоанне, уже принёс вам двух внуков. А братья Вельфы, судьбу которых я поручил устроить вам, до сих пор не женаты. Это случайность, или саботаж? Скажу честно, я хотел отправить вас в монастырь, в Святую землю, но тот самый еврей уговорил меня сначала с вами переговорить. Ваш палаццо мне очень нравится, а совести у меня отродясь не было. Ну, вы то это знаете лучше других.

– Дьявол!

– Фу! Низкий стиль, а я-то считал вас по-настоящему умной женщиной. Значит, Ицхак ошибся и это настоящий саботаж?

– Вы несносны, Ричард.

– Повторять одно и то же по десять раз – не является признаком ума, Маман. Я задал вам вполне конкретный вопрос, а от ответа вы уклоняетесь. Я бы даже сказал увиливаете, как ядовитая змея. Я просил вас найти невест для братьев Вельфов. Вы не отказались, но прошло уже больше года, а невест так и нет.

– Это ваша вина, Ричард.

– Вот оно оказывается как. – состроил удивлённую мину король и, чтобы позлить старуху, вытер губы рукавом правой руки – И в чём же моя вина? Только отвечайте аргументированно, Маман. Ваш палаццо мне и правда очень нравится, а в монастыре Благородных невест Христовых места хватает, я этим заранее озаботился.

– Вы, Ричард, устроили из политики балаган.

– Бросьте, Маман, политика – это и есть балаган.

– До вас всё было иначе!

– Значит именно я раскрыл вам глаза на настоящее положение дел. Но какое отношение имеет дурацкая политика, которая каждый день меняется к браку моих племянников?

– Один из них уже король, а второй станет им завтра. Вы правда думаете, что можно так просто найти невест королям?

– Правда. – кивнул Ричард – А чём сложности то?

– Невесты должны соответствовать. Иметь приданное достойное королей.

– Стоп, Маман! Я подобрал этих щенков, когда, образно выражаясь, они оба ещё сосали сиськи. Я учил их воевать, сделал из них настоящих воинов и полководцев благодаря чему один уже стал королём, а второй станет им буквально завтра. Им не нужны в приданное не земли, не деньги, мои парни умеют добывать их мечом, им нужны здоровые наследники. Мне внуки, а вам правнуки. Неужели вам самой не хочется дождаться наследных принцев-правнуков?

– Ты и правда Дьявол, Ричард! Даже уже превзошёл его в искусстве искушения.

– Маман! Спасибо, что обустроили этот палаццо. Мне, право, неловко, всё время пользоваться гостеприимством Диктаторы Рима. Ваш палаццо будет для меня неплохим отелем. Если вы думаете, что я шучу – попробуйте возразить. Итак, я слушаю. – откинулся на спинку кресла Ричард.

– Вельфов женим на Аквитанках. Не на рыцарских дочках, конечно, хотя бы на титулованных.

– Чем плохи Нормандки, или Англичанки?

– Там я никого не знаю. Зови свою стражу, деспот. Я породила на свет настоящего Дьявола, мне есть, что замаливать.

– Какая у вас бурная реакция, на очень простой вопрос, Маман. И это при том, что против аквитанок ничего, в принципе, не имею. Мне плевать на их происхождение, лишь бы в браке плодились и размножались. Кто вам дал Заповедь жениться только на равных по происхождению, или ради выгоды? Это я то Дьявол? Ну, ну, маман…

Глава 13

Восьмого сентября 1195 года Ицхак Левит стал королём. Император не стал затягивать с эдиктом до возвращения в Брауншвейг, а огласил его прямо в Риме. За особые заслуги, графу Савойи передавались в наследственное владение Пьемонт и Лигурия, с образованием из трёх маркграфств независимого королевства Новый Сион со столицей в Генуе. Королевство получилось небольшое, но стратегически очень важное, оно контролировало дорогу вдоль Лазурного берега и три из четырёх перевалов через Альпы: Сен-Готард, Большой Сен-Бернар и Мон-Сенис.

Христианином король Нового Сиона не был, поэтому помазания на царство не удостоился, зато он сразу заключил оборонительный союз с Ричардом, в котором были прописаны не только обязательства выступать на защиту друг друга против внешних агрессоров, но и оказывать союзнику помощь в случае мятежа на его территории. Кому и для чего нужен был такой договор – всем было очевидно. Ричард в военной помощи своего казначея не нуждался, зато короля Ицхака I он этим делал персоной неприкасаемой. Вряд ли отыщется самоубийца, готовый проверить насколько Ричард верен своему слову. Недовольные, конечно, были, куда без них? Такова уж природа людей, что недовольные будут всегда, но основное недовольство на этот раз принял на себя император. Собственно, именно за это Ричард и заплатил ему в полтора раза больше, чем планировал Генриху Гогенштауфену. Не за то, что родственник, нет. За признание трёх маркграфств свободными от вассальной присяги империи.

Со своим зятем Ричард общался ещё три раза и сумел его убедить в нежизнеспособности проекта Священной Римской империи. Причём, даже если сейчас суметь укрепить власть и передать её по наследству, это лишь ненадолго оттянет её кончину. Принципат, который вознамерился возродить Львиное Сердце не потерпит конкурента, а возможности у них будут просто несопоставимыми. Сейчас ещё можно договариваться по-родственному, но через поколение-другое такая возможность исчезнет, поэтому, пока есть возможность, лучше разделить это нежизнеспособное государство, отдав лучшие куски своим сыновьям и просто хорошим людям, вроде Ицхака Левита, а плохих наказать, или даже убить. Второе гораздо предпочтительнее, ибо мёртвые не мстят. Опять же, мечту свою Генрих уже воплотил, императором стал, и в историю войдёт победителем. Победители в праве диктовать условия побеждённым. Если распустить империю на пике своего могущества, а не под влиянием поражений и внешних угроз, то потомки оценят этот шаг, как минимум, неоднозначно. А если ещё и потрудиться, чтобы оставить им письменные свидетельства, показывающие необходимость такого хода, то последнего императора обязательно назовут Мудрым. Мудрым Львом.

В империю Генрих отбыл через Лазурный берег, графство Прованс и герцогство Бургундия. Карл Смелый всё ещё с упоением грабил владения покорённых франков и, пока ему в этом не мешал император, на словах декларировал свою полную лояльность новой власти. Только на словах, но это было всё равно лучше, чем восточный путь через уже откровенно враждебное Австрийское герцогство. Король Нового Сиона проводил его до Ниццы и вернулся в Рим двадцать пятого сентября.

– Шалом, мой венценосный брат. – поприветствовал своего казначея, начальника штаба и руководителя агентурной разведки Ричард – Как тебя встретили подданные?

– Шалом, Принцепс. Ты знаешь, не так уж и плохо, я ожидал гораздо худшего. Хоть смотрели и настороженно, но оммаж принесли все.

– Я слышал, что ты опять запретил евреям селиться на территории королевства?

– Что удивительного в том, что я последователен? По-моему, это как раз признак стабильности. Мне не нужны анклавы на территории моего королевства, а евреи обязательно будут образовывать гетто. Кстати, селиться я запретил не только им, но и мусульманам с язычниками.

– Откуда в Новом Сионе взяться язычникам и мусульманам?

– Стоит только разрешить, и они обязательно откуда-нибудь возьмутся. Генуя – это настоящий притон контрабандистов. Мой племянник, третий сын моей третьей сестры, нашёл на чёрном рынке порох.

– Наш?

– Нет. Мелкий, как пыль, для пушек не сгодится, но взорвать его можно.

– Хорошо.

– Хорошо, что нашёл, или что его можно взорвать?

– Так себе шутка. Будучи графом, ты шутил смешнее. Порох теперь пытаются делать все, у кого есть «китайская соль», так что в этом нет ничего особенного. Хорошо, что нашего до сих пор на чёрном рынке нет. И это даже удивительно.

– Не так уж удивительно, если учесть, что служба внутренней безопасности Тамплиеров каждый месяц выявляет шпионов в своих рядах.

– Удивительно, Ицхак, очень удивительно. Всех шпионов не способна разоблачить ни одна служба безопасности. Долго секреты хранить в принципе невозможно. Особенно секреты производства, в котором задействованы сотни людей. Как говорил один умный человек – «Что знают двое, знает и свинья.»

– Неплохо сказано. И что ты собираешься предпринять?

– Всё, что мог, уже предпринял. Шпионов ловят, с контрабандой борются. К следующему лету боеспособной артиллерии у наших противников не появится, а потом станет поздно.

– Появится что-то страшнее пушек?

– Со временем, обязательно появится, но не к следующему лету.

– Тогда почему станет поздно?

– Да уж… Не ожидал, что королевская корона так надавит тебе на мозги. Следующим летом мы добьём всех негодяев, восстановим Принципат и примем новые законы.

– Законы и сейчас запрещают контрабанду, однако ради наживы люди всегда готовы идти на риск, даже смертельный. Ты надеешься новыми законами изменить человеческую природу?

– Нет, конечно. Отребье, которому жизнь недорога, никуда не денется и изменить его природу невозможно. Однако контрабандой имеет смысл заниматься, только когда на неё есть покупатели, а вот их то мы прижать очень даже сможем. Мне очень понравилось, как сработали судебные тройки в Византии. Представительства орденов будут в каждой сеньории и именно они будут искать, ловить и судить нарушителей закона. Мелочь сами, а влиятельных владетелей передавать на суд Сенату. Исчезнет спрос, прекратится и контрабанда. Во всяком случае пороха и ему подобных изобретений, которые могут угрожать единству, или внутренней стабильности Принципата. Кто захочет повоевать за честь дамы сердца, или вон тот лужок, пусть делают это по старинке, копьём и мечом. Без артиллерии и наёмников, на них будет монополия у Принцепса.

– На что ещё будет монополия? – голос короля Нового Сиона звучал уже не так ехидно, в нём появились нотки искреннего интереса.

– На чеканку монеты обязательно. Возможно, что и на владение рабами, об этом я пока думаю. По-моему, раз уж считается, что мы все происходим от Адама и Евы, то человек человеком владеть как имуществом не может. Однако, не все заслуживают жить свободными, преступники никогда не переведутся: мошенники, воры, бандиты; их лишать свободы можно и нужно, но не в интересах отдельного человека, а всего общества, всего Принципата.

– А Принцепс, по-твоему, не человек?

– По-моему, Принцепс – это не человек, а функция высшей власти. Кесарю – кесарево. Все законопослушные должны жить свободными. Относительно свободными, конечно, абсолютной свободы в принципе не бывает. Но если ты соблюдаешь закон и платишь налоги государству, за то, что оно тебя защищает, в выборе своей судьбы ты должен быть свободен. Сколько среди сервов талантливых плотников, кузнецов, или механиков? Много, Ицхак. А сейчас они все вынуждены либо пахать землю, либо становиться преступниками. Ну и зачем нам самим плодить талантливых преступников? Землю нужно раздать в аренду только тем, кто хочет на ней работать. Таких хватает, они с удовольствием будут пахать и без удовольствия платить налоги. А кто не желает трудиться на земле, пусть отправляется искать свою судьбу. В Африке нам все пригодятся, даже браконьеры. Убеждённых преступников будем определять в каторжные команды и использовать их на тех работах, которыми вольнонаёмных не заинтересуешь, во всяком случае за тяжёлый труд: в рудниках и шахтах, на прокладке дорог через пустыню, или копании каналов, мы достойно платить не сможем, а работать там кто-то должен.

– Тебя убьют. Как Цезаря. Как только ты всё это предложишь.

– А меня то за что? Отмену рабства предложит кардинал де Сабле, а чеканка монет уже сейчас невыгодна., она сама собой скоро отомрёт, и без моих предложений. Да и наши монеты в перспективе станут сувенирами, бумажные деньги ведь гораздо удобнее. А введение общей службы безопасности, созданной на базе трёх рыцарских орденов, выгодно всем, кроме тех, кто собирается закон нарушить. Вот пусть они сами себя и обозначат, при обсуждении этого вопроса. Главного я их лишать не собираюсь, право объявлять войну останется, только войны должны будут проводиться по определённым правилам, как рыцарские турниры. Хочешь воевать – выходи лично, во главе своих рыцарей, как это сделал Филипп-Август.

– Для чего же тогда нужны пушки и прочие гадости, которые создают тамплиеры?

– Найдётся им применение. В распоряжении Принцепса должны быть армия и флот, способные подавить любой мятеж. Кроме того, есть ещё Азия, с её кочевниками, Индией и Китаем.

– Ты же обещал отдать Китай и Индию мусульманам.

– Обещал, но не вообще мусульманам, а конкретно султану Конии Кей-Хосрову и Хорезмшаху Ала ад-Дину Текешу. А они ничего взять не смогут. С Грузинским царством и то полгода справиться не могут. Куда уж им та Индия, а тем более Китай. И в Индии, и в Китае населения больше, чем во всей Европе. Данное слово я, разумеется, нарушать не собираюсь, пусть пробуют. Только увы, ничего у них не получится. Скажи-ка мне лучше, мой венценосный брат Ицхак, когда будет готова курия Сената?

– Где-то через год. Она хоть и небольшая, но спроектирована очень роскошной. Мы торопимся?

– Нет. Год – вполне приемлемый срок. А где будут размещаться сенаторы со свитами ты подумал?

– Об этом тоже должен я думать? – возмутился король Нового Сиона.

– А кто же ещё? – усмехнулся Ричард – Не я же. Из ближнего круга в Риме только ты, так что думай. Нужно приготовить полсотни достойных сенаторов отелей[52]52
  Резиденций.


[Закрыть]. Не переживай, дарить мы их не будем, ещё и заработаем на этом.

В конце сентября до Рима дошла новость о возвращении флота вице-адмирал Анри де Грасье из Южной Африки и подробные отчёты командующего экспедиционным корпусом герцога Багдада Гийома де Баскервиль. Крепость в заливе Мапуто он заложил, прилегающую землю у племенных вождей выкупил к взаимного удовольствию, получив в придачу за старое оружие ещё и тысячу рабов, которые теперь трудились на возведении стен укреплений и строительстве порта, благо, стройматериалы взялись поставлять всё те же союзные вожди. Не своими силами, конечно, а подчиняя своей власти не союзные племена. Экипированные в старые легионерские доспехи союзники негры наводили на округу настоящий ужас, хоть воевать строем они пока толком и не умели, для совсем диких племён представляли неодолимую силу, с лёгкостью подчиняя всех, кто не успел сбежать на север. Они же выделили проводников, для поиска Йоханнесбурга и Кимберли, координаты расположения которых Ричард получил из несостоявшегося будущего. Три тысячи семей переселенцев основали тридцать опорных пунктов, по одному на каждую центурию во главе которых временно состояли рыцари ордена Героев. Опорные пункты заложили дугой, прикрывающей Мапуто с запада на расстоянии пяти лиг от цитадели и в двух-трёх друг от друга, готовясь распахать землю внутри этого полукруга. Вернее, готовились, когда герцог Багдада писал донесение, а сейчас наверняка уже что-то распахали и засеяли. Гийом де Баскервиль просил ещё людей, рабочих лошадей, старых доспехов (которые сейчас за гроши скупались по всей Европе) и разрешение основать крепость на Мадагаскаре. Там, по его словам, была какая-никакая цивилизация и имелась возможность торговать с ней за серебро и золото, во всяком случае закупать продукты питания и волов. В Южной Африке же нужно расширяться линиями кордонов, не оставляя в тылу никого из местных, кроме рабов, хотя, если золото и алмазы правда найдётся, то придётся закладывать ещё две крепости, а от них уже развиваться по окружности, и так до тех пор, пока эти очаги влияния не сомкнутся в единое королевство.

План своего бывшего оруженосца Ричард одобрил, тем более что чего-то такого он и ожидал. Благодаря тевтонскому нашествию в земли франков, беженцы, готовые отправиться хоть на край света, под его руку стекались постоянно. Чтобы их прокормить, пришлось даже ограничить продажи египетского зерна на бирже, что, впрочем, почти не повлияло на её доходность. Во-первых, само зерно выросло в цене, во-вторых, увеличились продажи высокотехнологичной продукции, вроде дамаскских доспехов и различных механизмов – от ручных насосов для поднятия воды из скважин, до богато оформленных часов-башен и богемских зеркал, а в третьих, наконец-то образовался пул брокеров, торгующих металлами, рудой и различными услугами.

Беженцев готовили по той же методике, что и первых колонистов. Формировали из них центурии и дрючили каждый день. Поскольку союзным пока (пока!) вождям африканских племён продавалось (вернее обменивалось) почти такое же по качеству вооружение, победить их можно было только дисциплиной в общем строю. Мадагаскар никуда не денется, но одну крепость Ричард там основать разрешил. Только мирным путём, честно выкупив одну из удобных бухт на западном берегу. Пусть пока будет торговая фактория, когда ещё Южная Африка начнёт сама себя кормить, а везти продовольствие из Египта было очень накладно. Во флоте вице-адмирала Анри де Грасье служили только вольнонаёмные, за жалование, а плечо доставки для этих хлипких корабликов было слишком длинным. Это вам не один сухогруз стотысячник послать, с сорока членами экипажа, а двести шебекк с едва полутысячей тонн в трюмах, поэтому пока каждая тонна доставленного груза обходилась как минимум раз в десять дороже. И ведь это только начало. Скоро подкреплений потребует адмирал-фараон Ле Брюн, наверняка к этому времени уже основавший факторию в Северной Лузиньянии. Вернётся он только следующей весной, но что потребует – понятно было уже сейчас. Всем были нужны люди. Не негры и не индейцы, а нормальные цивилизованные крестьяне. Война в Священной Римской империи разжигалась Ричардом в том числе и за этим. В Европе ещё наплодятся, а готовые добровольно отправиться хоть в Африку, хоть в Лузиньянию (Америку) сервы, пока ценились не меньше легионеров-новобранцев.

Нет, убытка король Англии, Иерусалима, Сирии, Египта и Аравии пока не нёс, монополия на торговлю с Индией расходы покрывала, но слишком бурная экспансия в двух направлениях пожирала её почти полностью.

Хорошо хоть у тамплиеров уже получилось продувать горячим воздухом чугун. Качество получаемого железа пока оставляло желать много лучшего, но из самых хороших плавок уже путём цементации получали настоящую сталь. Не оружейного качества, конечно, но клёпанные килевые балки для первых клипперов, из неё производить уже можно. Что немаловажно, производились они в Англии, на кардиффском угле и шведской руде, в судоходном устье реки Мерси, примерно там, где в другой истории возник Ливерпуль. А от Англии до Лузиньянии путь почти вдвое короче, чем из Лаодикеи. Поэтому строящиеся на верфях в герцогстве Антиохия галеоны были лебединой песней передового судостроения Ближнего Востока. Что-то они там и после производить будут, но уже не хай-тек. Слишком дорога доставка материалов, проще, и гораздо дешевле, вывезти квалифицированный персонал в гораздо более удобное место. Туда же планировалось перевести всех металлургов, оружейников и лучших механиков. Последних особенно. Они, пользуясь подсказками, умудрились из бронзы создать паровой двигатель, мощность почти в четыре лошадиных силы. Правда, капитального ремонта он требовал каждые сто часов работы, что было сравнимо со стоимостью замученных в процессе лошадей, но лиха беда начало. Материалы производятся всё прочнее и износоустойчивее и будут так совершенствоваться дальше, а школа проектирования уже появилась. Школу потерять было никак нельзя, поэтому четыре галеона, когда их спустят и примут в состав флота, заберут на борт всё самое ценное их Лаодикеи.