Текст книги "You love me anyway (SORORATE) (СИ)"
Автор книги: PallVan1987
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 31 страниц)
– Ты страстно желала оказаться в моей власти, так будь уж добра подчиниться, – проговорил он с улыбкой. Алфи решителен, порой безжалостен и своенравен по натуре, и Сара старалась не дышать, потому что Алфи вот-вот заполнит её кислородом. Её шестое чувство не ошиблось, и Алфи осторожно собрал в свои руки совсем бледные скулы Сары. Он согрел их теплом, и те постепенно розовели, как и в детстве, заливаясь весёлым румянцем беззаботности.
Его выражение было спокойным, даже немного серьезным и сосредоточенным. Он поцеловал Сару в лоб, затем в кончик брови и в висок, заправил за ухо прядь волос. Сделал это настолько нежно, что от каждого прикосновения его губ по телу пробегала волна мурашек.
Сара облизнула губы быстро, почти незаметно, но от Соломонса это не ускользнуло. Он понял, что она готовиться, делая свои и без того мягкие губы влажными и яркими.
Сара, кажется, совсем не понимала, что своими привычками и повадками становится для Алфи ещё более открытой и соблазнительной. Её подсознательно влекло, на каких-то животных инстинктах, к самым лучшим и самым сильным самцам.
Сара вовсе не от скуки часами изучала его плечи, измеряя глазами силу спрятанных под тканью рубашки мышц рук. Зачем-то обводила взглядом таз и его очертания, будто бы от этого зависело какое у них будет общее потомство.
Алфи не против того деяния, от которого затевают детей, касаясь лица Сары сначала горячим воздухом, а затем, почти не ощутимо, носом, откуда и шло неизведанное тепло.
Сара задрожала, смотря в его глаза и прося себя лишь об одном разумном – не прерывать зрительный контакт! Алфи согласен, поддаётся, смотря в её голубые глаза прямо, открыто и безукоризненно. Это пугает, но не отталкивает тебя. У Сары возникло ощущение, что Алфи ждал и планировал этот день давно, когда Сара ещё лежала поперёк лавки.
Он увидел в её глазах самого себя и не понял точно, для чего это изнеженное представление, ведь всё это было не в его манере поведения с женщинами. Утомлять разговорами, сладкими словами, нежными поцелуями и касаниями. Он любил брать слабый пол, дерзко швырять на кровать и вбивать в простыни так, как они этого заслуживали.
Алфи с нескрываемым интересом опустил одну ладонь на её шею, а другую – ближе к щеке, задевая уголок губ большим пальцем. Губы Сары подрагивали на это касание, желудок переворачивало и сводило, а глаза прикрылись. Он коснулся её губ поцелуем победителя. Ему приятно, что Сара загнана в угол. Его губы стали беспардоннее и настойчивее, накрывая её, и руки пустились в пляс по всему девичьему телу. Поцелуй был очень долгим, и от него у Сары заболели губы.
Алфи приближался, и рука его уже поглаживала женские бедра, решив всё за двоих. Светлая грудь её призывающе светилась в полумраке, и Соломонс приковал свое внимание к ней. Он вычурно смочил два пальца слюной и обхватил ими вершину её правого соска, легонько потянул верх и отпустил, затем повторил это снова. Следом он взял ее в рот и принялся посасывать словно ребенок. Сара ощутила, как его язык наводит кольца вокруг них, сменяя это легкими покусываниями и оттягиваниями. Её грудь полностью помещалась у него во рту.
Он делал все медленно и осознанно, подавляя порыв страсти. Сара почувствовала предел, и палящее нечто, хлынувшее к низу, обогащаемое кровью розовые складки. Однако его забавляло дразнить её и наблюдать, с каким отчаянным желанием она прижимается к нему, готовая вот-вот напроситься на грех.
– Мне нравится небольшая грудь, – сказал Алфи. Сколько раз он представлял себе, как берет эти грудки в свои ладони, ощущая бодро стоящие соски и нежно их массируя?
– А я просто не знаю, куда мне деть руки, – тупо усмехнулась Сара, и он взял её руки, ласково и нежно, укладывая на свои плечи, подсказывая и помогая. Она пальчиками ощупывала его шею, провела линию к огрубелой щетине, которую Алфи скоро уберёт лезвием у барбера.
– Самое прекрасное, что создал этот никчемный мирок – это ты, женщина, – сказав подобное, он поцеловал Сару в ребра, втянув аромат кожи. Зачем Алфи нужны лишние разговоры в такой интимный момент? Он же не глупец. Если сейчас он замолчит, то Сара выбежит из номера голышом от перенапряжения линии нервов.
– Расслабься, – отчеканил Алфи, придвигая Сару к расстеленной постели, перекидывая её ноги и прикусывая кожу на лопатках.
С минуту Сара смотрела на белые и хрустящие простыни, ощущая их прохладу и, наконец, осилив себя, проползла по ней на коленях, укладываясь ровно посередине.
Соломонс многозначительно выдохнул.
Тошнота подступила к горлу – и Сара не могла объяснить её причину. Разум больше не хотел ни о чём думать, и девушка опустилась на подушки, видя, как вздымается её грудь. По голому телу пробежал озноб, но Алфи не даст ей одеяла. Он согреет её сам.
Он нетерпелив. Алфи итак ждал Сару слишком долго. Коротал ночи в постели с чужестранками, которые никогда не смогут найти приют в его сердце. А вот Алфи, в свою очередь, давно обосновался в сердце Сары: она помнила, как была влюблена в него ещё ребёнком и привлекала внимание слишком изощренно. Алфи же был непреклонен, прямо как и Сара сейчас.
Он побрёл по её телу, целуя икры и бледные бедра, зарываясь в розовые складки между. Внизу живота все заскулило и не переставало ныть, а Сара стыдливо чувствовала, что её сок побежал в ложбинку и испачкал простынь, где Алфи оставлял очередь влажных поцелуев по её маленькому бутону.
Сара уставилась в потолок, замечая, какой же он чертовски непропорциональный, а руки её так и тянулись сами по себе к его шевелюре, в которую она запускала пальчики.
Сама не улавливая, как массирует его плечи, Сара впервые касалась его кожи. Мелкие несовершенства мужского тела попадали под её ладони, и Сара жадно вдыхала аромат возбужденного мужчины.
Алфи навис над Сарой и, не сводя глаз, повел линию от пупка к груди. Она лицезрела в сером взоре безграничное желание, пока губы его упивались грудью. Алфи делал это осторожно, касаясь языком маленьких ореол, и горошины предательски твердели в его устах. Алфи, кажется, заканчивал своё путешествие, обогнув ключицы, оставив на них прозрачную слюну. Лобызал шею и ловил маленькую, бьющуюся в волнении венку. Прикусывал линию подбородка и впивался в губы.
Очередная колея поцелуев попала на ее губ крыльями бабочек. И всё началось по кругу.
Соломонс без устали изучал каждый сантиметр её тела, точно географ, огибая его вершины и холмики. Алфи был нежен, приторно нежен, как конфетная помадка. Саре хотелось, чтобы это удовольствие не заканчивалось, и Алфи, точно вторя желанию, принял решение его продлить.
Он опустился между женских бёдер, целуя её, как маленькую, в лобик, стараясь овладеть ею, вцепившись в талию, опуская Сару на себя, но мужское достоинство, что было чересчур велико для первого раза, упёрлось в розовые складки и упрямо не хотело проникать. Придерживая рукой член, Алфи коснулся головкой половых губ, провел ею вдоль них. Он горячий, испепеляющий и перевозбужденный.
– Давай пальцами, сперва? – обрушил Алфи в тишине, стараясь быть миролюбивым. – Быстрее покончим с «торжественной частью», – чуть угрожающе добавил он, смачивая в слюне средний палец.
Сара звонко закричала, потому что была перепугана, а смелость внезапно куда-то делась, приподнявшись, перехватив его руку: – О, ради Бога! Алфи! – заставив Соломонса смутиться c властной улыбкой на лице. – Я не хочу, чтобы это случилось твоими пальцами!
Девушка велела ему сделать это как следует.
Вызов был брошен, и через секунду он стал медленно проникать, наблюдая за её реакцией, шумно выталкивая из лёгких воздух, опустив голову возле её виска.
– Ах… – по стону с её губ, Алфи было понятно, что его девочке хорошо от самой мысли, что она занимается чем-то особенным.
Сара впилась в его плечи ноготками. Он поднял взгляд, посмотрел на Сару проницательно и внимательно, читая всё по испуганным глазам.
– Я сделал больно…? – спросил Алфи, и глаза его налились до оробевших и трепетных.
Сара никогда не видела его таким виноватым, покорным и сдержанным. В это мгновение Алфи особенно нравилось с ней разговаривать. Видеть это переходящее в женское милое личико, слышать приятный тембр ее голоса и видеть приоткрывающиеся прелести интимных беззащитных мест напором его органа – все это было выше его сил!
– Вовсе нет, – прошептала она, прикусив губу, отвернув от него лицо и скупые слезы непорочности сами скатились из глаз.
– Ц-ц-ц, – заприщелкивал он, выражая сожаление, прижав к себе Сару сильнее, выпивая соль с её ресниц, целуя веки. – Во-о-от так.
Алфи сам знал, что это не так, и злился лишь на себя. Собственные ощущения его никогда не предавали. Он прикусил нижнюю губу, и было слышно как разлепились из-под содранной кожи слова: – Опротивел? – это было то, чего он боялся больше всего, когда кровать под ними издала протяжный скрип, и плоть его оказалась в Саре целиком.
Она укусила его выемку ключицы, а Соломонс держал её крепко, пытаясь разделить на двоих эту боль, желая забрать её себе и жадно лаская шею. Алфи чувствовал, какая Сара узкая, изнеженная и юная. В ней нет опыта, и она не смела шевелиться, замирая, словно мраморная. Глаза Алфи стали большими и взволнованными, но никто не готов был прекратить эту сладкую пытку.
Соломонс начал плавно и размеренно двигаться. С каждым движением его руки переливались силой мускулов, вены бежали по предплечьям и выпирали плотной сетью. Сара ощутила влажность его рта шеей и скулами, покорный взгляд вверх, смотрящий на неё с упоением и поклонением. Её кожа терлась о его тело, покрытое растительностью, и Саре было щекотно.
– О, Боже… – простонала она и в её глазах была искренность. – Альфред… – только преданность этому мужчине.
Алфи бережно проникал в принимающее его целиком лоно и чувствовал себя нужным.
Он набирал темп. Сару подкидывало на подушке, волосы электризовались, срывались стоны, им становилось легко и хорошо. Алфи все делал сам, просил прощения, глубоко извинялся, искупал свою вину, срываясь на скорый ритм, управляя Сарой как марионеткой. А она тлела со сладкими вздохами.
– Молчи, – прошипел Алфи ей в ухо, посасывая мочку, – чтоб меня! Молчи, недотрога моя, ради всего святого, ибо от твоих стонов я хочу кончить!
Лицо Алфи было растерянным, он с приоткрытым ртом ловил её воздух, сжимал женскую кожу, притягивал к себе сильнее, но не уводил переполненный эмоциями взгляд. Алфи все больше и больше боролся с собой, чтобы сдержать оргазм.
– Алфи… – зашептала Сара, зажмуриваясь, – Алфи?..
Он двигал бедрами в такт её тембру, не внимая словам. Алфи готовился к разрядке.
– Алфи, мне надо… не могу терпеть… – залопотала Сара беспомощно, толкая Алфи в грудь, требуя от него совсем не того, что он сделал – приподнявшись, с маской зверского желания, в коленях разводя её ноги, меняя позу, продолжая вбиваться. Сара приподнялась, хватаясь за подушки, чувствуя, как от созданного давления тёплая полоса поспешила из её нутра, задевая Алфи и выемку его паха от напряжённого члена, стекая по основанию на постель.
Соломонс с ошеломлением посмотрел на то, как светлая, горячая линия бежит по его члену, обводит перенапряженную к телу мошонку.
Разум затуманился и последнее, что помнил Соломонс – это окружившее его орган тепло жидкости, и то, как он скользил по ней. Алфи не сдержал басовитый и иступленный стон от увиденного, перевозбужденно врезаясь в Сару, изливаясь в её лоно. Его семя наполняло Сару, а он двигался ещё и ещё, пока не спустил все до единой до капли, смешивая все жидкости, рвущиеся на постель, после чего полностью остановился, опустившись на Сару и подергиваясь от оргазма. Тяжело дыша, он поднял голову и упёр взор в опостыженную девушку, виновато хлопающую глазами.
Он удовлетворенно улыбнулся, и Сара смущённо улыбнулась ему в ответ.
– Прости, я не утерпела, а сказать заранее постеснялась.
Алфи это жутко понравилось, и он улыбнулся, прикусив Сару за уголок губы.
– Я теперь всегда буду заказывать тебе побольше лимонада.
Они вместе приняли душ, мыли друг друга и дурачились, как Алфи неожиданно спросил:
– Скажи мне, когда в последний раз к тебе наведывалась «тётушка Фло»? – его лицо было таким умиротворенным, глаза жаждущими ответа, ноздри раздувались в ожидании, а губы искривились в подобии серьёзности.
Сара зарделась и опустила глаза, выдумывая дату, пока Алфи ждал ответа. Сара хотела соврать, но не решилась.
– Вообще-то…ещё никогда, – подытожила она наскоро.
Алфи нахмурился в замешательстве, и Сара не дала ему возможности это прокомментировать.
– Бабушка Элиза говорит, что это от неё нам с Дорой так крепко досталось, – сказала Сара, намыливая грудь Алфи, вырисовывая на слое пены узоры. – Ты знаешь, она родила моего папу почти в двадцать восемь лет? – как будто оправдывалась она за свою нерадивую прародительницу. – Знаю, поздновато… Мама считает, что это она наградила нас «блохами», чтобы мы не спали с собаками, а только с волками!
Алфи внимательно слушал её, касаясь тонких запястий губами, собирая с них воду. И когда Сара закончила, Алфи от души рассмеялся, освобождая смех в её розовую щеку.
– Ма-а-ать вашу, – всё ещё смеялся он. – Спать с волками куда лучше? – поинтересовался он, заглядывая в глаза растерянной Сары, снова взрываясь, обжигая девушку горячим дыханием.
Когда Алфи успокоился, то он искреннее сказал, целуя Сару в губы:
– Всё у тебя ещё наладится через месяц или два, без измышления. А пока позволь мне брать полный карт-бланш?
***
– Сара, давай проиграем? – канючил Фрэнк, кружась вокруг постели сестры, вытаскивая её из воспоминаний. Он лучезарно улыбался, и Сара заставила себя улыбнуться в ответ этому красивому голубоглазому ребёнку. Если у неё когда-нибудь будет ребёнок, то она хотела, чтобы он был похож на Френка: её маленький брат олицетворял большую стену, защищающую от Луки, её огромной защитой в стенах этого дома, гарантией неприкосновенности.
– Тебе снова плохо? Снова озноб? – встревожено спросил он. – Принести второе одеялко?
Сара покивала, и Фрэнк приволок к её постели тяжеленое ватное одеяло и укрыл. Он внимательно посмотрел на сестру. Сара выглядела как всегда доброй и красивой, но её удрученность не ускользнула даже от шестилетки.
Девушка погладила брата по волосам, взъерошив русые пряди и отвернулась на бок, ничего не объясняя. Её обычная гордость была раздавлена, а беззаботность разбита.
Внизу хлопнула дверь – и Сара вскочила. Она боялась, что это Лука, и подозвала к себе Фрэнка. Прижавшись к нему, она потерлась щекой об его мягкие прямые пряди, свисающие с ушей. Он был красивым мальчиком. Мечта любой мамы.
– Фрэнк? – позвала его Иса и мальчик побежал вниз. – Фрэнк? – а Сара лишь спокойно вздохнула. Теперь она была в безопасности до отбоя, до заката солнца, до наступления темноты и возвращения Луки.
Иса и Дарби поставили большие пакеты, забитые продуктами на кухонную столешницу.
– Как наша Сара? – поинтересовалась Иса у сына, коснувшись его уха пальцами.
– Не знаю, мам, но она кажется очень расстроенной. Иногда она плачет во сне и я убаюкиваю её, похлопывая по спинке, – парировал Фрэнк. Иса укоризненно-печально посмотрела на мужа, но тот лишь отвёл взгляд. Фрэнки вился возле мамы.
– Это, конечно, здорово, что у Сары и Луки после свадьбы появится малыш, – рассуждал мальчик, наматывая круги вокруг родителей, ожидая вкусностей, заглядывая в пакеты. – Только я хочу понять: почему она всё время грустит? – Фрэнк впился в отца испытующим взглядом.
Иса вздохнула и Дарби сменил тему.
– Думаю, этим летом я научу тебя плавать! – улыбнулся он, поднимая на руки сына, кричащего от радости.
– Я плаваю лучше тебя!
Иса напряглась, а Сабини опередил её.
– У нас будет возможность посетить лазурный берег Франции.
Женщина хмыкнула.
– Отнеси сестре пастилу, – попросил он, протягивая сыну свёрток с угощением. – А мне нужно сходить в клуб. Сегодня пятница! Аншлаг!
Дарби стоял посреди полупустой кухни, обедневшей, но сейчас её медленно заполняли различные вкусности. Иса кивнула и нахмурилась. Дарби повернулся к камину и, запустив руку в грудной карман пиджака, вынул её уже с пачкой денег. Пачка плюхнулась на стол. Иса взглянула на мужа и их глаза встретились. В ту же секунду она всё поняла.
– Ах ты грязный ублюдок, чёртов букмекер, ты продал её, да?! – закричала Иса. – Ты продал мою Сару, мою девочку, этому человеку… – от осознания она уже пролепетала последнее предложение, сгибаясь по полам, как лист бумаги.
Её руку, приложенную к губам, стало трясти, пока она склонилась над раковиной, роняя в неё солёные слезы. Иса плакала так тихо и жалобно, как израненная волчица, потеряв своего волчонка, что сердце Дарби закололо. Он попытался обнять жену, внушая ей с их первого дня знакомства, что величия добиваются путем ходьбы по головам. Но не по головам родных детей, в конце концов!
– Иса, милая, любимая… Иса, послушай меня, наша Сара заживет с Лукой как королева. Она выучится, Чангретта её поддержит! Получит престижную профессию и золотожильное рабочее место! За ребёнка Лука вознаградит её материально!
Иса с отвращением отпихнула от себя мужа, выпрямляясь, всё ещё смотря на него со зверским удивлением.
– Вот до чего ты докатился?! Ты же продал свою родную дочь, свою маленькую Сару, которую так ждал! Уйди от меня, грязный сутенер! – шипела Иса. – Господи, милостивый! С кем я прожила жизнь?
Её слова вызвали в Дарби волну гнева.
– Послушай меня, женщина! Мне были нужны эти сраные деньги! Лука будет о ней заботиться, пойми же ты! Она всегда будет в надёжных руках!
Иса ударила мужа в грудь в ответ на его слова.
– Мы же должны на что-то жить, неужели ты не понимаешь? Мой бизнес чуть не прогорел!
Иса обезумела от гнева. Волосы её растрепались. Внезапно она ясно увидела всю свою жизнь. Увидела грязь внутри своего супруга, его алчность и жестокость. Она осмотрела большую кухню, которая больше была не нужна: здесь больше не суетились кухарки, только старая экономка Роз. Дом превращался в пустующий замок. Дарби понимал всю тщетность и продавал всё, даже собственную дочь.
В голове у Исы словно что-то щёлкнуло.
– Ты дал мне всё, не спросив, хочу ли я этого. Ты дал мне дитя, выдернул из захолустья, приручил! А я в ответ пыталась быть тебе хорошей женой, хотела подарить тебе больше детей, потому что, как мне казалось, ты любил их. Ваша с Сарой связь была ещё с утробы. Помнишь, как ты говорил с ней, когда она ещё росла во мне? А теперь, когда она находится от тебя на расстоянии вытянутой руки, отчаянно ищет помощи, ты не подходишь к ней, использовав как разменную монету. То, что ты сделал – это предел, Дарби. Ты продал мою любимую девочку Луке! Меня тошнит от тебя, Оттавио!
Дарби накинул пиджак и, виновато посмотрев на жену, направился к двери. Когда он открыл её и обернулся, Иса рыдала над раковиной, согнувшись от боли.
Фрэнк сидел в набранной горячей водой ванной и ел пастилу, сахарная пудра летела во все стороны. Он болтал ногами и улыбался Саре, что повисла на краю из последних сил, чтобы присматривать за ним, как велела Иса. На краю подноса стояли две чашки чая и разные сладости. Саре их даже видеть не хотелось.
Наблюдая за братом и за тем, с какой жадностью он ест угощения, Сара почувствовала лёгкую естественную зависть и схватила с подноса кусочек яблочной пастилы. Затолкав её в рот, она чуть скривилась от кислоты и принялась жевать. Желейная форма никогда не привлекала её, а сейчас и вовсе встала комом, когда она проглотила её и запила сладким чаем.
Фрэнк улыбнулся.
– Вкусно тебе, Сара? – она кивнула, соврав, ощущая тошноту, подступающую к горлу, но настойчиво сглатывала накатывающие позывы. Её тело залихорадило, холодный пот выступил на лбу мелкими горошинами, руки и ноги стали ватными.
– А я больше всего мамин зефир люблю! – ратовал Фрэнк, кривляясь и играясь в теплой воде. – Ты любишь зефир?
Когда Сара услышала это слово, то в нос ей ударил противный запах сырого яйца, и позыв к рвоте был таким сильным, что её вырвало. Она не успела подскочить к унитазу, опрокинув чашку с чаем, который растёкся повсюду. Её рвало, снова и снова. Фрэнки испуганно наблюдал за сестрой. Она сидела на кафельном полу и рыдала, опустив голову в унитаз, и снова рвота захлестывала её.
– Я позову маму! – проговорил он с отчаянием, выбираясь из ванны, потряхивая мокрыми волосами, переступая через разлитый чай и желудочное содержимое.
Сара испуганно вскинула голову.
– Нет, Фрэнки! Фрэнки, не надо! – попросила она, протягивая к брату руку. – Только ничего не говори маме, ладно?
Мальчик важно поправил на плечах приготовленный мамой тёплый халат и с детским беспокойством посмотрел на свою сестру.
– Почему бы тебе просто не помочь мне прибраться? – спросила она, смотря на Фрэнка через зеркало, поднимаясь к раковине, пачкая щётку в зубном порошке.
Мальчик взял швабру и, окунув её в ванну, стал мыть полы. Он делал это как умел, желая помочь Саре. Выходило не очень сносно, уборная походила на палубу.
В последнее время Фрэнки всегда был рядом с ней. Малыш думал, что это потому, что Сара так сильно любит его, но это было не совсем правдой. Она безусловно любила своего брата, но он был её защитой, иконой, взывающей к совести Луки, который держался на расстоянии при мальчике. Сара смотрела на брата, пока он вытирал и делал всё, что мог. Подойдя к нему, Сара крепко обняла его.
– Тебе плохо, да? – допрашивал он сестру. – Хочешь, я сбегаю к Алфи и передам ему что-нибудь? Скажу, что тебя рвёт и чтобы он больше не передавал тебе дурацкую пастилу! Только булочки с корицей!
Сара выдавила улыбку и взяла себя в руки. Пришлось.
– Нет, – опустилась она к лицу Фрэнка. – Я хочу, чтобы ты сходил со мной в одно место завтра рано утром, – её руки переплелись с руками мальчика. – А маме скажешь, что очень хочешь в парк, хорошо?
То, о чём Сара предполагала, подтверждалось сегодня: она заставила себя не думать об этом, выбросила само понятие из головы и сосредоточилась на том, чтобы действовать как можно рациональнее. Сейчас Фрэнки говорил о том человеке, чья часть, возможно, вызвала это состояние, которую она жутко боялась признавать.
========== 1.8. ==========
Комментарий к 1.8.
Благодарю бет и прошу прощения за ожидание у читателей 🤗
***
Спустя несколько дней, теплым утром, Сара на дрожащих ногах вошла в лабораторию, проталкиваясь через слюдяной занавес. Вдыхая запах медикаментов, Сара прочувствовала, как всё внутри неё перевернулось.
– Зачем мы здесь снова, Сара? – безучастно спросил Фрэнк сестру, но та не ответила, вместо этого усадила брата на старую скамью.
– Посиди здесь, а я сейчас приду. Не шали, хорошо?
Фрэнк кивнул и Сара скрылась в конце коридора.
Входная дверь распахнулась с противным скрежетом, когда в неё вошли двое мужчин. Один из них был худощавый, с усами и злым взглядом, а второй был гладко выбрит, ухожен и спокоен. Они подошли к окошку, взяли направление, и тот, что поприличнее пихнул другого на скамью, точно напротив Фрэнка.
– Только ты, Артур, мог попасть в какую-то ебаторию! Мне надоело с тобой нянькаться! – ругался мужчина, изредка посматривая на Фрэнка, что болтал ногами и с любопытством смотрел на этих двоих.
– Чего уставился, шкет? – зарычал Артур и Фрэнк вздрогнул, насупив носик.
– Заткнись и не пугай ребёнка! – мужчина подошёл ближе к мальчику и опустился на короточки. – Привет, ты тут один?
Фрэнк отрицательно покачал головой.
– Нет, я пришёл сюда с сестрой. Она велела мне ждать здесь.
– Ты молодец, что слушаешь свою сестру. А я тут с братом. Меня Томас зовут.
Томас протянул широко раскрытую ладонь и Фрэнк важно принял и сжал её в ответ.
– А меня Фрэнк. Фрэнк Сабини, – добавил он. – Ты знаешь моего папу?
Шелби вскинул брови и неоднозначно покивал. Он отлично знал Дарби, но ему так и не довелось поглядеть на его детишек.
– А мою сестру недавно вырвало на кафель. Она попросила, чтобы я никому не рассказывал, и даже маме, – бухтел он встревоженно. – Но я хочу попытаться удрать и столкнуться с Алфи за то, что он передал плохие угощения моей сестре! Теперь ей плохо, а я вот, – мальчик опустил голову. – Вынужден здесь сидеть… Ты знаешь Алфи?
Томас выслушал парня с улыбкой и отрицательно помотал головой, задумавшись ровно на полминуты, а затем мягко потрепал Фрэнка по плечу и выпрямился.
– Ты настоящий мужчина, способный защитить свою сестру. А рассказывать её тайны действительно не стоит. Это же не мужское дело, правда?
Фрэнк покивал. Он был так одинок и скучал по отцу, который не уделял ему в последние время достаточно внимания, как раньше, что мальчик был готов искать его во всех мужчинах.
Подойдя к юркой конторке, Сара осторожно постучала по стеклу. Пожилая женщина распахнула окошко и придирчиво осмотрела девушку.
– Здравствуйте, могу я получить результаты? – её голос дрогнул, несколько раз сорвался, но Сара старалась держаться и быть сильной. Так уж просили обстоятельства.
Пожилая женщина выдвинула старый, плохо сколоченный ящичек и, смочив слюной пальцы, выжидающе подняла глаза на девушку.
– Как фамилия?
Сара на секунду растерялась, облизав сухие губы, поглядывая на Фрэнка и на стоящего рядом с ним мужчину, нервно постукивая пальцами. Когда она записывалась, то думала только о том, чтобы её действительность не стала достоянием общественности.
– Мисс… – Сара осеклась, громко кашлянула, прочистив горло. – Миссис Соломонс. Со-ло-монс… Сара Соломонс.
Женщина ехидно ухмыльнулась, подумав: «Все они тут миссис! Хоть и до миссис, как до Китая раком!» Дама принялась искать нужные результаты утренней выборки и, взглянув на них, молча протянула Саре. В коридоре кроме них никого не было и пожилой даме было очевидно, с чем приходят в будний час.
– Идите и поздравьте своего мистера Соломонса! – сказала она с издевкой, будто точно знала, что такого человека и вовсе не существует.
– Для Рождественских подарков рановато, но всё-таки… – это был обычный ответ, который каждая хорошая женщина мечтала услышать. – Вы беременны.
Лицо у Сары вытянулось, глаза округлились и почти выпрыгнули из орбит.
– Но… Но-но, как?.. – в неверии спросила она скорее себя, чем работницу, разинув рот, хватая губами воздух.
– Один и тот же вопрос мне задают с понедельника по пятницу все подряд. У своих мистеров спрашивать надо было! Всё, не задерживайте меня!
Сара помрачнела, сдвигаясь в сторону, думая о том, что ей конец. Её бросило в жар, от которого, казалось, сейчас лопнет голова. А ноги превратились в вату, подкашивались и тряслись. Губы её дрожали, пока Сара медленно перебиралась по стене к брату. Поглощенная новостью, Сара не обратив никакого внимания на уставившегося на неё мужчину, взяла Фрэнка за руку.
– Мне пора. До свидания! – Томас подмигнул мальчику и с улыбкой заинтересованности обвёл взглядом его сестру, узнав в ней ту девчушку, которую он некогда подвез в компании Алфи и Артура. Последний, кстати, не обратил никакого внимания на девушку, увлеченный своей бедой.
Брат и сестра покинули лабораторию.
***
Дни Алфи шли относительно спокойно, если не учитывать факт того, как он тосковал по Саре. Ему существенно передавалась её тревога и саднящее чувство в груди не давало полноценно вздохнуть, но Алфи забивал холодную голову бизнесом и работой. Ему приходилось это делать. Снова вставать по утрам, кормить щенка, пить чай, жевать кашу и выбирать рубашку.
Кстати, щенок оказался девочкой, когда Алфи вскинул создание над головой. Тёмно-серая, большеглазая и добрая собака, казалось, имела схожесть со своей первой хозяйкой. Алфи так и прозвал эту четырёхлапую красавицу – Саррой. Теперь он мог называть её имя постоянно, которое было к тому же самым любимым.
Триста несчастных бочек покинули страну почти моментально, как Лука и обещал. Вырученные деньги Алфи покрутил в руках и, почувствовав на них соль слёз и аромат духов Сары, швырнул в ящик, так и не надумав передать в благотворительный фонд. Он мог предположить, что отдать эти деньги Саре будет разумнее. Во всяком случае, она пострадала по его вине. Эти жалкие три тысячи могут сделать её жизнь ярче, хотя кому он врал? Выросшая в семье гангстера и букмекера, почти не знающая цену деньгам, Сара не нуждалась в подачках, имеющая смелость швырнуть эти бумажки Алфи в лицо. И снова Соломонс почувствовал всю никчемность и дешевизну той сделки.
Вернувшись к привычному строю, Алфи потихоньку стал приходить в себя. Вопреки всем внутренним запретам, он не переставал наведываться в университет к Саре, чтобы взглянуть на неё хоть издали. Она выглядела неплохо, но все его помощники твердили, что девчонка очень разбита и даже малость изменилась внешне, а ещё подвергается нападкам со стороны мистера Линтона. Несколько раз люди Алфи устраивали беседы учителю математики, чтобы тот оставил девушку в покое, когда Альфред узнавал что Саре занижают оценки или несправедливо наказывают.
Соломонс находился на грани. А когда услышал от Шелби, что его кузен Дэниел ведет переговоры с итальянцами, Алфи был почти убит. Он считал, что двоюродный братец окончательно и намеренно разваливает их и без того не простые отношения.
Сегодня Алфи возвращаться к делам не хотелось, а вдохнуть воздух хорошего клуба ему было жизненно необходимо. На свой риск он зашёл в цыганский игорный клуб «Дубль» и, собственно, удивительнейшим образом разговорился с Томом Шелби, подошедшим к Алфи в знак уважения.
Старые обиды были забыты и залиты белым пойлом. Сейчас Том был уже не таким наглым выскочкой, каким он казался Алфи, когда бесчинствовал со своим психически нездоровым братцем Артуром. Алфи стал расспрашивать о том, как обстоят дела в Бирмингемской заднице, а Томас добросовестно отвечал на все вопросы, но не без ухмылки на лице, конечно. Их дружба складывалась как-то постепенно, после волны ненависти и предательства. Очевидный набор взаимных чувств.
Томас считал Алфи хорошим козырем в Лондоне, к тому же, именно он подтолкнул Тома к идее открытия собственного игорного заведения. Алфи не только давал много дельных советов, но и часто знакомил Шелби с нужными людьми, организовывал встречи с крупными бизнесменами, которые готовы были платить им за защиту.
Алфи всегда был предельно собран и спокоен, сдержан и разумен. Он мог считаться воплощением того, каким должен быть хороший гангстер.
Алфи был большим и массивным, и если в его руках оказывался пистолет – он становился смертельно опасным. Его ловкость и точность представляли страшную угрозу. Алфи никогда не был щегольщиком, но выглядел чинно и при этом был хорошим хозяином своего бутлегерского дела, знающим цену деньгам.
В данный момент Алфи смотрел на правильные черты лица сидящего перед ним Томаса – бирмингемского засранца, дела с которым он привык вести через раз. Одному Всевышнему было известно, что играет в заднице Тома, когда он кидается из одной крайности в другую, наживая себе всё больше и больше врагов. Алфи изучал копну тёмных прямых волос и большие, широко расставленные небесно-голубые глаза.
