Текст книги "You love me anyway (SORORATE) (СИ)"
Автор книги: PallVan1987
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 31 страниц)
Иса тяжело вздохнула:
– Ей и в семнадцать хватало ума не приносить в подоле…
Дарби поднял глаза:
– Что ты имеешь в виду?
Иса поиграла плечами на побагровевшее лицо мужа, чувствуя что сболтнула лишнего:
– Вспомни меня и себя. Мне было пятнадцать.
Дарби нахмурился:
– Ну, я не так уж и плохо поступил, не так ли? Мы хотели ребёнка с первого часа знакомства и мы его получили.
Иса презрительно усмехнулась:
– Я планировала потанцевать и лишь обмолвилась о том, что хотела бы иметь много детей, а ты поволок меня в какой-то канал…
Они рассмеялись вместе.
Иса задумалась, и в уголках её глаз блеснула печаль. Что бы сейчас сказал Дарби, если бы узнал, что его маленькая Сара начала вести двойную игру слишком рано, застирывая бельё и по часу после возвращения откуда-либо намываясь в ванной, смывая с себя мужской запах. Вероятно, он бы проглотил это и запросил с Соломонса какой-нибудь налог. Мужчины никогда не видели того, что было перед их лицами, только печатный текст газет.
– Вы, женщины, и ваши гормоны порой думают за вас. Остаётся дождаться, когда гормоны Сары начнут работать на неё. Глядишь, однажды она останется у Соломонса на ночь, а где ночь – там и вся жизнь.
Иса посмотрела на Дарби таким тяжёлым взглядом, что он понял намёк и заткнулся. Открыв свою газету, он уткнулся в результаты скачек.
***
Сара раскладывала товар в лавке и, услыхав за спиной настойчивый женский голос, невольно оглянулась и увидела, что через стекло магазина ей приветливо улыбается знакомая девушка.
– Сара! Сара!
Сара, ярко улыбнувшись, выскочила из магазина и кинулась в объятия Фрэнсис.
– Фрэнсис? Я тебя не узнала!
Действительно, трудно было узнать в этой уверенной красотке ту девчонку, с которой они когда-то носились по дворам Клеркенуэлла. Сейчас Фрэнсис была шикарно одета в новый юбочный костюм, а в ушах её блестели серёжки с бриллиантами.
Девушки весело рассмеялись, распустив тиски объятий.
– Ну, как живёшь, подруга?
Сара пожала плечами – сказать было нечего. Она окинула взглядом своё платье, купленное ещё при жизни Луки, повязанный передник, и робко улыбнулась.
– Хорошо живу. А ты?
– Более-менее, – Фрэнсис суеверно очертила себя крестом, и Сара снова улыбнулась. – Может, пойдём, посидим немного в итальянском ресторанчике, поболтаем? Нет возражений?
Сара скинула передник и, с пару мгновений подумав, махнула рукой. Сейчас, только у начальника отпрошусь.
Войдя в лавку, Сара столкнулась взглядом с Эйданом, и тот моментально сменил грозное и угрожающее лицо на мирное и энергично кивнул в сторону двери.
***
Фрэнки вернула Саре снимок, с которого на неё уставились два одинаковых мальчика с проницательными взглядами.
– Красивые малыши. Слушай, а как на твоего Соломонса похожи… Ну, с которым ты встречалась… – кокетливо изумилась Фрэнсис, и Сара отвела глаза, запивая услышанное кофе. Настроение её вмиг улетучилось.
– Чего ты такая бледная? Сар, ну что ты всё молчишь?
Фрэнсис болтала непрерывно, и Сара чувствовала, что подруга искренне делится своими делами, но её слова про еврея были ударом в створ. Что ж, Сара и сама видела очевидное сходство, а оттого чувствовала себя ещё более паршиво. Сара вполуха слушала подругу, понимая, что между ними, к сожалению, больше нет ничего общего, и наблюдая, с каким она аппетитом лакает горький кофе. Прошло так много времени с их последней встречи, и сейчас Фрэнсис выглядела уже старше своих двадцати пяти лет. И причиной тому был не только вызывающий макияж или короткая стрижка.
– Расскажи что-нибудь, Сара, а то я всё о себе да о себе.
Сара покрутила в пальцах салфетку:
– Вышла замуж за Луку Чангретту, помнишь его?
Фрэнки кивнула:
– Да, конечно, помню. Эту часть я знаю. Потом, говорят, он тебя в Неаполь увёз к матери, а дальше что?
С трудом размокнув губы, Сара ответила:
– Ничего. Жили в Неаполе пять лет. Счастливо. Лука был хорошим мужем…
– А ты была хорошей женой?
– Нет, я была негодной женой. Потом он погиб, и мне с детьми пришлось вернуться в Лондон.
Фрэнки внимательно слушала подругу и сочувствующе кивала.
Глаза у Сары слипались. Белое вино всегда оказывало на неё такое воздействие.
Когда она увидела, что Фрэнсис вновь наполнила бокалы, то мысленно смирилась с похмельем, которое могло навалиться на неё завтра утром. Сара сделала жадный глоток, и на верхней губе её осталась поблёскивать тонкая полоска, а во рту стояла лёгкая танниность.
– Думаешь, вино облегчит моральную боль? – спросила подруга.
Сара взяла бокал и, покрутив его в руке, пожала плечами.
– Думаю, после того, как я поступила с Лукой, мне поможет только священник.
Фрэнсис не разделяла её убеждённости.
– У тебя усталый вид.
– Да, я почти пьяна! Никогда не умела пить.
Фрэнсис усмехнулась.
– Значит, в этом ты не пошла по стопам своего отца, да? Он имел славу не только англо-итальянского мафиози, но и большого любителя выпить.
Сара ничего не ответила, и слёзы наполнили её глаза от осознания жестокой истины. Она не могла в неё поверить.
– Скучаешь по нему, по своему мужу? – продолжала свой допрос Фрэнки, чтобы было что пообсуждать после, в кругу других людей.
Пару секунд Сара молча смотрела на свой бокал.
– Да, на самом деле я скучаю. Но я никогда, по сути, не любила его, – задумчиво произнесла она. – Он был типичным итальянцем. Природное обаяние и святое понятие чести, которое многие не заслужили, делали его настоящим крёстным отцом. Но дома, со мной и мальчиками, Лука превращался в совершенно другого человека: в заботливого, до жути мягкого. Поэтому да, я порой зверски скучаю по нему.
– Мне очень жаль… – Фрэнсис осеклась, не найдя подходящих слов.
– Не стоит.
– А теперь ты как? Одна? С тем евреем ни-ни?
Сара брезгливо поморщилась:
– Одна. – отрезала она, – А дети действительно его. И не делай вид, что не знала. Все знают.
Фрэнки почувствовала нотки вины и посмотрела на подругу:
– Извини, ляпнула не подумав. Красивые близнецы у тебя, как две капли воды друг на друга. А этот Соломонс, ты знаешь, урод, одним словом. – Фрэнсис понизила голос, – Помнишь, ты как-то приезжала в университет за документами?
Сара кивнула на полном автоматизме, даже не пытаясь изменить интонацию на сожалеющую:
– Прости, я не дождалась тебя, чтобы попрощаться перед отъездом.
Фрэнсис отмахнулась.
– Ты была в кафе с Соломонсом, видела вас. Да дело и не в этом.
– А в чём? – подняла голову Сара.
– Надеюсь, ты не сильно обольщалась, решив, что он приехал в Блумсбери ради тебя?
– Если честно – сильно. До этого дня я думала, что он в компании со своим самолюбием решился взглянуть на мой живот, но… – Сара настороженно прищурилась.
– Тем же утром он прикатил в университет в компании одной еврейской девахи. Говорят, он проплатил ей учёбу, и всем известно, за какие коврижки…
– Он даже не урод, – тихо подытожила Сара, опуская подбородок на подставленную руку, – Урод – это больной человек. А Соломонс не человек.
После этой фразы повисла сухая пауза, и Фрэнсис, заметив огорчение на лице подруги, поспешила приободрить её.
– Сар, а ты не хочешь сегодня на благотворительный приём пойти? Лучшее место, чтобы развеяться, на людей посмотреть и себя показать. Вот приглашение, чтобы ты не обижалась на мой длинный язык.
Сара растерянно взглянула на приглашение и пожала плечами.
– Что ещё за благотворительный приём?
***
Сара не представляла, что её настроение испортится окончательно, стоит ей подойти к дому. Силуэт Алфи она узнала ещё издали, слоняющийся возле бесполезно дорогой машины с нарочитым видом, выжидающий её.
Увидев его, Сара сразу же вспомнила, что сегодня пятница и что Алфи приехал за близнецами, как они и договаривались, чтобы забрать их на выходные. Подойдя ближе, она не поздоровалась с человеком, которого презирала всем сердцем, но он сам остановил её словом.
– Шалом.
Сара остановилась и мрачно кивнула, чувствуя пронзительный взгляд Альфреда на своём лице. Он знала, что выпила, это было видно по движению её век. Слишком замедленно.
– Чёрт возьми, с каждым днём твоё состояние всё хуже и хуже… Всё подтверждается: одиночество вытягивает из тебя жизнь, не так ли?
Вздохнув, Сара оглянулась, выражая таким образом желание уйти от разговора, но Алфи был почти не пробиваем и упрям.
– Говорят, ночами ты бродишь по Чок-Фарм Роуд и ищешь себе любовника, но таковых не находится, потому что никто не хочет лишиться своих яиц. – Ненароком он приблизился к её лицу и, беспардонно ворвавшись в её тихое биополе, уловил лёгкие нотки напитка, затуманившего её взгляд.
Сара не ответила.
– Я это к чему… вино – такая штука, оно не избавляет от чувства вины, оно вынимает его из самых сердец и делает лишь хуже своей проедающей особенностью, так?
Алфи сделал ещё шаг:
– Может, поужинаем как-нибудь и выпьем хорошего виски?
Глянув в сторону и проигнорировав его дешёвую попытку взять её в оборот, Сара увидела, что её сыновья выскочили из дома с маленькими рюкзаками.
– Мам! Пап! – с этими криками они подбежали к родителям и улыбнулись.
Сара уставилась на близнецов, разглядывая их маленькие лица.
– Слушайтесь его, ладно? – спросила она, переводя взгляд на Алфи, что, запустив руки в карманы пальто, молча глазел, изредка шевеля бородой. – А я буду ждать вас в воскресенье.
Близнецы насупились:
– Мам, ну почему ты не хочешь поехать к папе вместе с нами?
Сара пожала плечами, заменив ответ, и, поцеловав близнецов, крепко обняла их. Когда она выпрямилась, то посмотрела на Алфи и сказала:
– У Дариена нервный тик, – протягивая мужчине маленький флакончик из тёмного стекла с таблетками. – Проследи, чтобы он принимал их по одной утром и вечером, хорошо? И не верь ему, если он скажет, что проглотил её. Скорее всего, таблетка закопана в цветочном горшке.
Алфи кивнул, помогая близнецам забраться в машину.
– Как убедиться-таки?
– Загляни в рот.
Алфи хмыкнул, хватая в зубы сигарету. Он всегда это делал, практически не имея привычки, всеми силами выказывая состояние душевного волнения, когда находился рядом с девушкой:
– У тебя это в своё время лучше получалось. По отношению ко мне, однако.
Сара подытоживающе поджала губы:
– Чего не скажешь о тебе. Глядишь, сейчас у нас всё было бы иначе.
Алфи сделал к ней шаг, вытягивая руки, чтобы коснуться.
– Так давай попробуем сначала, м? Чего тебе стоит? – в сотый раз докучал ей Алфи. – Я смогу за всем проследить.
Высвободив руку из его захвата, Сара графско выпрямилась.
– Проследи сначала за Эдриеном. У сына еврея развился фимоз. Где это видано, мистер Соломонс?
========== 3.2. ==========
Комментарий к 3.2.
Спасибо за ваше ожидание новой главы) Наконец-то в игру вводится Шелби(с большой задержкой).
Благодарю padre chesare) Но, до тех пор пока она не проверит главу возможны ошибки, так что Пб включена.
***
Распаренный и взъерошенный Эдриен стоял в ванне и шипел, держа в руке игрушечную лодку, пока его отец делал свою отцовскую работу.
Алфи поглядывал на сына и тот был идеален, как и его близнец, – три фута и семь дюймов его уменьшенной и удвоенной копии.
– Ай, ай! – неожиданно завопил мальчик, насупившись. Потеряв равновесие и подскользнувшись, малыш неуклюже плюхнулся в воду. Уловив момент, он моментально вернулся к своей любимой игре. Поглядывая на мирно играющего с двухмачтовым корабликом брата, Эдриен почувствовал почти осознанное желание оказаться на его месте. По крайней мере, нервный тик не доставлял Дариену боль.
Алфи выдохнул, поднимаясь на ноги: – Ну и вот. Ну и всё, приятель. – причитал он, – Опасность жуткого воспаления и кучи гноя миновала, не так ли?.. – как неожиданно его взгляд остановился на худенькой, чуть смуглой спинке сына, вдоль позвоночника которой выступала отчетливая тёмно-синяя гематома. Крошечные позвонки белели, а покрытый гусиной кожей от холода синяк темнел своей свежестью появления.
Алфи осторожно коснулся ушиба и Эдриен ахнул, выгибаясь.
– Что это, Эд? Откуда?
Мальчик забегал глазами в панике, и это заставило Алфи насторожиться.
– Я не знаю, пап. – выдал малыш.
– Раз уж это твоя спина, то тебе, черт возьми, следовало бы знать, славный мой!
Алфи посмотрел на сына и задумался над тем, что скрывали его пуговичные глазенки с голубой радужкой матери и широтой зрачков отца. Алфи знал, что его сын совмещал в себе две прекрасные личности: одна представляла собой обычного мальца с доброй улыбкой, а вторая – настоящего маленького засранца с длинным языком и дерзкими выходками.
Алфи указал на синяк пальцем и громко спросил: – Откуда это, дружок?
Дариен попытался разрядить обстановку, брызнув водой и весело сказав: – Пап, смотри какие волны!
Алфи оттолкнул от себя приплывший к нему по водной глади кораблик в сторону Дариена: – Погоди-ка. – и глядя на Эдриена, сказал глубоким и сердитым голосом: – Ты не можешь сказать мне, сын, откуда у тебя огромная гематома вдоль позвоночника?
Маленький Эдриен украдкой посмотрел на своего отца и в его взгляде Алфи мог прочесть страх. Он словно боялся чего-то, что могло последовать за правдой. Когда он боялся, то его глаза становились круглыми, почти выпученными, в точь как у Сары. И Альфред был достаточно натаскан, чтобы определять эти эмоции.
В тот же миг вопросы и ответы посыпались густо и быстро, без каких-либо колебаний с обеих сторон.
– Откуда это, сын?
– Не знаю.
– Не можешь сказать или можешь, но боишься?
Мальчик пожал плечами.
– Я упал, вот и всё. Папочка, давай лучше поиграем? – Эдриен осторожно коснулся руки отца, на которую он опирался, нависая над лицом сына с испытуемым взглядом.
– Откуда упал? – Алфи выдернул руку и ею мягко обхватил голову малыша, принуждая сына к тесному зрительному контакту, сминая влажной рукой его светлые волосы. – Скажи папе, как это случилось?
– Сорвался с подоконника. – быстро проговорил Эдриен, не сводя глаз.
– Каким образом? – строго и раздраженно спросил Алфи.
Эдриен нахмурился и стал пытаться отнять ладонь отца, морщясь и делая вид, что тот причиняет ему неудобства. Алфи беспрекословно смотрел в глаза сына, испытывая его на прочность. Он наблюдал за мимикой, когда смотрел в красивое лицо своего мальчика.
Эдриен вспомнил слова Фрэнка в прихожей, когда тот остановил его, прежде чем мальчик должен был отправиться к отцу. Фрэнк стащил племянника со скамьи, когда тот надевал свои сапожки и прошептал ему в лицо с таким гневом и ненавистью, что тот испугался.
– Ты ничего не расскажешь Алфи. А попробуешь открыть рот про моего отца, я с тебя живьем шкуру спущу, понял? Я много раз делал подобное с кошками и собаками, и проделаю это с тобой, можешь не сомневаться!
Ошеломленный словами Фрэнка, Дариен только кивнул.
– Ты слышал о маленькой банде Роя? Местные обвиняют её в сексуальном насилии и мелких ограблениях.
Эдриен энергично задергал головой. Конечно он слышал об этом за обедом. Весь район обсуждал это.
– Ей было шестьдесят девять, и мы с ребятами ее ограбили, а потом изнасиловали. И это я тоже делаю не в первый раз.
Услышав это, Эдриен действительно разволновался, испуганно дыша в лицо Фрэнка, и это сказало его дяде, что, несмотря на отрицание, на каком-то подсознательном уровне Эдриен верил всему, что он сказал.
– Если Соломонс узнает, то узнает и Сара, и тогда мы окажемся в трущобах, как в прошлый раз из-за Луки, и я не позволю этому случиться.
Эдриен проморгался и посмотрел на отца. Напряжение между ними возросло и снять его заручился Дариен.
– Дедушка стащил его с подоконника и Эдриен ударился спиной об угол железного табурета. – отчеканил мальчик и впился в лицо отца, опасаясь его реакции, и веки его задергались.
Алфи отпустил сына и выпрямившись, шумно вздохнул, раздувая ноздри.
– Мама видела?
Дариен замотал головой,
улавливая недовольный взгляд брата. – Она на работе была.
Кулак Алфи врезался в кафельную стену так быстро, что мальчики подпрыгнули на месте и сощурились. Они не ожидали этого и были еще больше удивлены, когда их отец нанес еще один удар, а затем ещё один, проклиная их деда.
Затем он продолжил допрос, как будто и не прерывался.
– Зачем он стащил тебя с подоконника, этот старый ублюдок?
Эдриен посмотрел на отца с неприкрытым беспокойством, но Алфи было все равно. Ему нужно было знать причину.
– Я отказался слезать. Пап, пообещай не ругаться?
Алфи вздохнул и решил пойти другим путем: – А зачем ты залез на окно?
Эдриен сглотнул: – В кухне стоял жуткий запах, потому что бабушка варила мой школьный пиджак и мне стало трудно дышать. Я забрался на подоконник и стал смотреть в окно, только и всего, пап.
– Варила пиджак? – вскинул брови Алфи, – Ты имеешь в виду, Иса красила твой старый пиджак к школе, а ты болтался на окне, потому что в комнате было мало воздуха, так?
Эдриен кивнул.
– А дедушке не понравилось это и он несколько раз ударил его, после чего Эдриен упал.
– Значит, так оно и было? – выслушав Дариена, Алфи перевёл взгляд на Эдриена и тот, взглянув на брата и переварив его профессиональное умение трепаться, неуверенно кивнул.
Дариен хотел сказать отцу, что Эдриен намеренно довёл дедушку своими выходками, за это и получил, но почему-то промолчал.
Алфи поднял Эдриена на ноги и крепко обнял. Завернув малыша в полотенце, он усадил его к себе на колени.
– Больше никаких тайн от папы, идёт? – Он улыбнулся ему, и Эдриен почти храбро и грустно улыбнулся в ответ.
Алфи лежал на кровати со своими сыновьями. Они спали в его объятиях по бокам, укрытые мягким пуховым одеялом. Разрумяненные после горячей ванны и плотного ужина, близнецы сладко сопели, а Алфи удивлялся своей первоначальной нелюбви к ним. Когда он узнал, что Сара ждёт от него дитя, всё что он почувствовал по отношению к ней и будущему ребёнку – это неприязнь и неприкрытую злобу. Но когда он впервые посмотрел на близнецов после их рождения, то удивился, как он вообще позволил себе испытывать подобные чувства к кому-то столь драгоценному, к кому-то, кто произошёл из его собственного тела, из его собственной плоти и крови. Эти мальчики были наполовину его, наполовину состояли из него и любимой женщины, и именно он позволил своей дефензивности встать между ним, детьми и любимой.
Теперь Алфи был счастлив проводить с ними время, получше укрывая детей. Он любил своих мальчиков, любил с первого дня их жизни, интересуясь за ними все эти годы со снимков и слов Маттео, но благодаря Саре он чувствовал себя таким виноватым в обстоятельствах их зачатия. И так сильно любя её, он в глубине души боялся, что Сара не сможет полюбить этих детей, хотя бы из-за его грубого предательства, но Сара оказалась выше этого и не чаяла души в его сыновьях.
Алфи смотрел в потолок, выкручивая собственную прядь волос, наблюдая играющиеся в свете фонаря тени деревьев, и думал о Саре. Он часто думал о ней, но уверенность в том, что она по-прежнему засыпает с мыслью о нём растаяла. Она ненавидела его и Алфи это знал.
«Что это за волшебство, которое делает одного-единственного человека твоей жизнью, твоей любовью? Кто меня проклял, блять, кто меня обрек на то, чтобы я желал только её все эти годы?» – Алфи задавался этим вопросом ежедневно и по-прежнему желал Сару, даже сейчас, после всего, что случилось, и ощущал невыносимую тоску.
Водя глазами по потолку и слушая ровное дыхание детей, Алфи видел как Сара одинока и как это одиночество сказывается на ней. Он понимал, что устроил ей адскую жизнь, лишив возможности найти себе спутника в этом чёртовом городе, но Алфи был не намерен делиться своим.
Повернувшись на бок и пригубив макушку Дариена, Алфи вдохнул аромат его светлых волос. От этого ребёнка пахло его матерью. Алфи помнил шлейф её кожи и тепло дыхания, жар ночей и прохладу совместного весеннего утра. Понимание, что никто не посмеет коснуться её пришло постепенно.
«Никто не рискнет, кроме, может быть, Томми Шелби. Он единственный, кто не боится меня. Он ничего не боится».
***
Томми Шелби поправил чёрный фрак и пригладил волосы, что постоянно
торчали в разные стороны, несмотря на то, что только вчера он посетил барбера. Получилось неплохо и Том кажется
остался доволен. Держа в руке бокал с шампанским и кивая всем знакомым на этом вечере, он почему-то изредка посматривал на лестницу своими небесно-голубыми глазами, нервно ожидая
кого-то, кто, кажется, не сильно спешил.
Тёмный Maybach остановился неподалёку от небольшого холла с
высокими колоннами, где стояло определённое количество гостей в ярких и
красивых одеяниях, увлечённо обсуждая последние новости.
Сара неуверенно выползла из автомобиля. Именно такой был у Луки, когда он правил гангстерским миром.
Благодарно улыбнувшись Фрэнсис и её супругу, Сара вошла в огромный зал, обсыпанный различными украшениями, который освещался большим количеством
свечей, отдаваясь ярким блеском в тёмных окнах. Множество беседующих не обратили бы никакого внимания на пришедшую Сару Чангретту, упростив ей этим жизнь, если бы она не шествовала с этой четой.
Сара обвела осторожным взглядом присутствующих: некоторые всё-таки перешёптывались,
указывая на неё пальцем. Сара выглядела весьма чудесно благодаря Фрэнсис, и это придавало ей достаточно уверенности, чтобы миновать чужую придирчивость.
Изящно ступив по лестнице, приковав к себе взгляды сразу нескольких мужчин, Сара держала голову высоко, не подозревая, что один из них оказался покорен ею намертво. Сара преодолела ступеньки в нежно-бежевом приталенном платье, которое
обводило, но в то же время прикрывало её грудь, оставляя открытыми тонкие
плечи и светлые ключицы. Длинный подол и не широкая юбка подчеркивали
фигуру. Густые и длинные волосы её лежали на плече, а бледное лицо стало румяным то ли от духоты, то ли от пожирающего взгляда Томаса Шелби.
– Я даже не думал, что она может быть такой красивой… – протянул он, и стоящий рядом с ним Артур тут же перевёл взгляд на брата, громко хмыкнув.
Отложив напиток и опустившись в кресло, Том продолжил наблюдать за девушкой, чьи глаза тлели блеклым огоньком, а губы
растягивались в скромной улыбке, заряжая и его простым счастьем. Томми ещё долго наблюдал бы за ней, если бы не решение подойти ближе.
В шумном и многолюдном зале Сара нашла своё место в тени Фрэнсис, между дверью с пышными портьерами. Мимо неё важно прохаживались мужчины в смокингах и женщины в длинных платьях, а она обводила их сиротливыми взглядами.
Сара уже решила, что зря явилась. Знакомых на мероприятии не было и быть не могло, а навязываться к кому-то она не собиралась. Попивая шампанское, она чувствовала себя как никогда одиноко в огромной толпе, как это часто случалось.
«Чёрт, Алфи был прав! Никто не осмелиться подойти ко мне.» – подумала она, размышляя над тем, как же сильно она любила Алфи, но что же в нем такого было на самом деле? Сколько она себя знала, где дело касалось Алфи, у неё всегда пропадала гордость. И сейчас она чётко понимала, что никто не подойдёт к ней из-за знания одной простой истины – она бывшая любовница еврейского гангстера, который является отцом её внебрачных детей. Алфи оставил на ней собственную стигму и Сара жила с ней, не имея иного выхода.
«Нет, – решила она, делая глоток шампанского, – я найду в себе гордость. Ничто не заставит меня вернуться к нему после двойного предательства, ни слезы, ни дети, ни прошлое.» И тоненький голосок где-то в глубине её сознания откликнулся очевидной правдой: «Тогда ты, Сара Чангретта, будешь вдовой до конца своих дней».
Сара сделала ещё один горький глоток и посмотрела на сцену, где играл приличный джаз. Саксофон ласкал слушателей старыми мелодиями, и Саре, как и многим, хотелось слушать и слушать чудесную музыку. Благо, Алфи научил её разбираться в высоком.
Фрэнсис двигалась в такт музыке в объятиях своего мужа, и Сара, взглянув на его профиль, невольно вспомнила о Луке и их подобных вечерах, где она была в центре внимания, в лучшем платье и с счастливой маской на лице. Лука мог себе позволить купить ей тысячи нарядов от лучших кутюрье Италии. Этой возможностью он и пользовался. Самой верной наградой были полные восторженного удивления глаза Сары. Неведомая тоска поглотила её и, допив свой напиток, Сара двинулась прочь с равнодушным взглядом, желая содрать с себя чужой наряд и облик.
Томми, заметив, что девушка двинулась прочь, поспешил к ней. Он заметил, что она была одета в скромное, но чертовски милое платье. Для этого вечера, конечно, оно было немного простым, но всё же подобрано со вкусом. По Саре сразу было видно, что ни денег, ни богатого мужа у неё нет.
Неожиданно девушку остановил мужской голос, прозвучавший точно из-за спины:
– Миссис Чангретта!
Сара и не сразу заметила, что из толпы к ней рвался мужчина. Это был Томас Шелби, тот самый Томас Шелби, с простым добрым лицом и мягкой улыбкой. Его чёрный костюм был весьма строг для этого пышного мероприятия, но сидел на нём прекрасно, без единой складки, а белая сорочка с бабочкой дополняли образ.
– Простите, вы, наверное, не помните меня?
Сара развела плечами: —
Разумеется помню. Вы старый друг Альфреда, с которым я не желаю иметь ничего общего, за исключением детей по воле случая.
– Подождите!
Сара нехотя остановилась.
– Мы с мистером Соломонсом не ведём общих дел, как раньше. – сказал он в своё оправдание.
Сара фыркнула: – Чтож, а я всё ещё воспитываю от него сыновей, которые ждут меня. Прощайте. – и решительно направилась к выходу, но он догнал её и пошёл рядом, вежливо и уверенно раздвигая толпу.
– Это же замечательно! – бросил он вдогонку.
– Замечательно? – изогнула бровь Сара. – Что же тут замечательного, воспитывать детей от человека, которого ненавидишь всем сердцем?
– Это прекрасно. – выдохнул Том, увязавшись за ней, – Вы любите их несмотря ни на что. Это дар, Сара. Я тоже обладаю им, и этот благотворительный вечер нацелен, чтобы собрать необходимую сумму для пожертвования в детский фонд.
Она посмотрела на него и продолжила путь.
– Знаете, я любовался вами, в зеркало заднего вида, всю дорогу в тот вечер, когда вы были ещё школьницей и сидели в объятиях Альфреда, чтобы спастись от грозы. Я посмотрел на вас и понял, что однажды вы станете моей, миссис Чангретта.
Сара резко остановилась и Томми врезался в неё, остановившись в точь возле её розовых губ, приоткрывшихся от волнения.
– Вы так уверенны, что я не пошлю вас к черту? – проговорила она в его уста, заглядывая в небесно голубые глаза, которые поблескивали в ответ.
Томми улыбнулся: – Я уверен в себе, в первую очередь.
– А во вторую?
– А во вторую, я привык видеть в людях только хорошее.
Сара кивнула.
– Кстати, я видел вас на снимках в итальянском журнале. – заметил он торопливо. – Вы замечательная модель.
– Я не модель, и была ею лишь несколько раз. Я обычная торговка в лавке. Каждый выбирает свой путь по мере возможностей. До свидания. – Сара снова двинулась прочь из зала, но Томми остановил её, встав на пути.
– Ваша карьера была недолгой, почему?
– Долгая история.
Том обвел рукой общество: – Мероприятие только началось, у нас целая ночь. Можно, я принесу вам шампанского? Прошу вас?..
Сара вздохнула и нехотя кивнула: – Если вам хочется.
Том исчез в толпе, но вернулся подозрительно быстро, словно и не отходил никуда, с бутылкой шампанского и двумя фужерами.
Они поднялись по лестнице и минуя беседующих людей, опустились на небольшой диванчик.
Бокалы и бутылка стояли между ними.
– Итак, что же случилось с вашей карьерой?
– То, что предрекали мне ещё школьные учителя – быстрый взлёт и резкое падение, благодаря сильному мужчине.
Том поднял брови, разливая шампанское по бокалам.
– Благодаря сильному мужчине, значит.
Сара пожала плечами: – Это же очевидно, вы не находите? Женщины почти не имеют могущества без мужчины, и себе-то мы редко принадлежим по-настоящему. Так уж заложено. Сначала мы, женщины, живём во власти отца, братьев или дядь, чтобы что-то из себя представлять. А когда вырастаем, то оказываемся уже во власти мужа, в конечном итоге – собственных сыновей.
Том выслушал ее и поджал губы.
– По-моему, властность мужчины заключается в силе находящейся рядом с ним женщины. Но не все это понимают. – сказал он и протянул Саре бокал, – Выпьем за что-нибудь? Ваш выбор.
– За простую истину.
Сара сделала глоток следом за Томми, и пузырьки мягко обожгли ей горло.
Для тридцативосьмилетнего гангстера, о котором знала вся Великобритания, Томас вел себя слишком сентиментально, подливая ей напиток, и Сара, быстро хмелея, немного побаивалась его, но напрасно. Том ни на шаг не отходил от неё весь вечер, разжигая в ней интерес шутками и рассказами. Девушка казалась ему совершенно беспомощным, наивным и каким-то слишком неземным созданием, неумело лакающим шампанское, которое обязательно нужно защитить от всего мира.
В ту ночь они проговорили несколько часов. Том рассказывал Саре о своей семье. Он гордился тем, что из Бирмингема и сделал себя и свою жизнь сам, избегая разговоров о гангстерской чести, не пытаясь произвести впечатление своим статусом.
Когда бутылка опустела, Сара заглянула в его голубые глаза и вспомнила то ласковое тепло, которое растекалось по её телу от его касаний.
Взглянув на неё, Том добро улыбнулся. – Не желаете прогуляться? Здесь слишком душно, вы не находите?
Томми и Сара вышли из кафе, и холодный воздух наполнил её легкие, заставляя мурашки пробежать под пальто от шеи и до самого низа спины. Сара шла не оборачиваясь, а Том шёл следом за ней.
– Сара?
Она резко повернулась и не ожидала, что они окажутся слишком близко, глядя друг другу в глаза. Его голубые очи были так близко, и так притягательны, глубоки, что Сара на несколько секунд перестала думать, слышать, словно заглядывая в омут, во что-то манящее и опасное. Ей нужно было попрощаться с Томасом и возвращаться домой, но его глаза не отпускали её.
Том качнулась вперёд, и Сара испугалась, что сейчас он поцелует её, поэтому опередила его, касаясь тёплой щеки, от которой по венам её растеклось спокойствие. Отняв губы от его гладкой кожи, Сара быстро развернулась, намереваясь сбежать от своих опасных мыслей и желаний, о которых так ясно говорили её глаза. Нельзя целоваться с партнёром Алфи, тем более посреди оживленной улицы Лондона!
Том поймал Сару за плечо и, повинуясь его воле, она развернулась, понимая, что поцелуй ещё не закончен. В его глазах плескался интерес и что-то еще едва уловимое… может быть, желание.
– Я что-то не так?..– не отрывая взгляда спросила Сара.
– Я ещё не всё. Я не насытился тобой, Сара. – заметил он и осторожно коснулся ее подбородка, выводя сладкую линию по уголку губ. Сара лишь вздрогнула, но не отстранилась от его руки.
– Можно тебя поцеловать? – спросил он вкрадчиво.
– Разве об этом нужно спрашивать?
Том осторожно потянулся и коснулся её полураскрытых губ своими. Сара замерла и позволила ему действовать. С каждым новым движением она лишь раскрывалась поцелую, отдавалась и позволяла его прохладному языку проникнуть все глубже и глубже, как хорошая партнерша в танце, следуя за ведущим. Том притянул её к себе и, прижав к груди, почувствовал как Сара дрожит.
