Текст книги "Дыхание в басовом ключе (СИ)"

Автор книги: Orbit без сахара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 21 страниц)

– Ну, от тебя не убудет, – пожал плечами Ал.

– Да мне побоку, – скривился Шес. – Вопрос, как мать это воспримет. И батя. Ты же знаешь, как болезненно он относится к любому напоминанию, что я ему не родной.

– Да нормально всё будет, не переживай. Дядь Слава прекрасно знает, что другого отца, кроме него, у тебя нет и не будет.

– Одно дело знать, Сашка, – устало не согласился Шес, – а совсем другое чувствовать. А где Витёк? Ты её предупредил?

– Предупредил, – Алек запнулся. – Мы тут немного поговорили и она поднялась в номер собирать вещи. Сказала, когда ты придешь, спустится.

– А как она... – теперь запнулся Алекс. – Ну, что я это я.

– Хорошо, довольна была, – жизнерадостно сообщил тот, но потом зажмурился и постучал себя костяшками пальцев по лбу. – Леш, только не убивай сразу. Я такую глупость сделал.

– Что? – заиневел Шес.

– Ну, я сначала себя за тебя, в смысле, за Алекса выдал. Но она расколола меня и как-то так слово за слово... Черт! Короче, тяжело тебе будет с ней говорить. Она теперь уверена, что ты играл с ней.

– Саша... – его собеседник тяжело играл желваками, явно с трудом сдерживая рвущийся наружу великий и могучий русский. – Саша. Ал. Алек, я о чем тебя просил? Саша, ты... Блин, Саша!

И неожиданно сорвался с места, выбегая из кафе.

Гостиница была буквально за углом, так что уже через несколько минут несчастная портье имела сомнительную честь обьяснять запыхавшемуся, не сдерживающемуся в выражениях мужчине, почему она не может сказать, в каком номере проживает Виктория Дольная.

– Она выехала двадцать минут назад, понимаете? Уже уехала. Вот квитанция. Вот выписка. Нет ее тут.

– Черт, черт, черт! – Шес ударил себя кулаком по бедру и уточнил: – Может, она сообщение какое-то оставляла?

– Может, и оставляла, – развела руками портье, – только вам надо имя адресата назвать, иначе я ничего не могу сказать.

– Алекс? – предположил Шес.

– Нет, простите, ничего для Алекса.

– Шес? – вторая попытка.

– Ал. Алек. Снежный. Александр Снегов, – выпалил очередью подоспевший Алек.

– Александр? – уточнила портье. – Нет, тоже нет.

– А Алексей, – холодея предположил Шес. – Снегову Алексею есть что-то?

– Вот, пожалуйста.

На стойку легла глянцевая открытка – пасмурное небо пересекала яркая полупрозрачная радуга. Алекс перевернул картон. “Дарю, Лёша” – гласила надпись на обратной стороне. В букве “ю” чернила чуть размазались и Шес осторожно потер её подушечкой большого пальца.

– Я же предупреждал, что ты доиграешься с этой конспирацией, – хмыкнул за спиной Ал. – Ну, зато теперь мы точно знаем, что она неровно дышит именно к тебе.

– Сань, – прошептал Шес, – я хочу извиниться за все те разы, что ломал тебе нос.

– Эм, – опешил Ал. – Прямо сейчас?

– Да, сейчас. Сколько раз, кстати, это было?

– Три.

– А не четыре? – уточнил Шес.

– Не, точно. Три раза мне ломал ты и один раз Романыч. Всего четыре.

– Пересчитай, – сквозь зубы выдохнул старший из братьев и, резко развернувшись, впечатал кулак ему в лицо.

– Валентин Свиридов тоже выписался? – не обращая внимание на стонущего Ала, пытающегося зажать рукой кровящий нос, повернулся он к портье.

– Нет, он ещё тут. Двести третий номер. Подождите, мне надо предупредить постояльца! – кричала она вслед взлетающему по лестнице мужчине.

– Дохлый номер, – просипел Ал. – Его сейчас и бульдозер не остановит. Лучше лед мне принеси, красотка.

Валентин тоже никак не смог помочь в поисках пропавшей Виктории.

– Она решила с Данькой по “Золотому Кольцу” прокатиться, – сообщил он, зевая и почесывая встрепаную со сна шевелюру. – А что такого? Домой ей не к спеху, а ребенку будет и интересно, и познавательно.

– Черт! Вот же черт! – Шес нервно мерял шагами комнату. – Как же ты её отпустил без телефона-то?

– Так а я откуда знал? – оправдывался парень. – И вообще, что значит “отпустил”? Я Данькин нянь, а не её, и мой договор, кстати, закончился сегодня утром.

– Она хотя бы сказала, через какое агенство тур купила? – допытывался ударник. – Или она с кем-то поехала? Валь, ну хоть что-то же ты должен знать!

– Да ничего я не знаю, Шес! Что случилось-то?

– Не важно, – обрубил тот. – Слушай, мне ехать надо, может, смогу перехватить её где-то. Так что не смогу тебя до поезда подкинуть. Гудвина или Хана попрошу...

– Да не надо, – отмахнулся Валентин. – Справлюсь. В гостинице трансфер должен быть. В крайнем случае, такси вызову. Не переживай.

Едва за ударником захлопнулась дверь и стихла дробь торопящихся шагов на лестнице, как из ванной комнаты в номере Валентина донесся приглушенный детский голос:

– Мама, а Шесик Валю нашел. Значит, теперь Валя водит, да?

– Нет, солнышко. Пока он всех не найдет, водит Шес. Это такие специальные прятки, для взрослых.

– И мы будем тут прятаться, пока он нас не найдет? У меня уже ножки устали.

– Тогда давай перепрячемся? Поехали домой?

====== Глава 36 ======

В Питер я вернулась ещё три дня назад. По телефону заранее предупредила и Олежика, и Романыча, что для всех без исключения, кто будет меня искать, я где-то там на Золотом Кольце наслаждаюсь видами и экскурсиями. А сама тихо-мирно приехала домой, втайне надеясь то ли на то, что вся эта история уже позади, то ли на то, что Шес всё же приедет за мной.

Вот только расчитывала я на его приезд вовсе не для того, чтобы пасть в объятия. Я была зла – и на себя, и на него, и на Ала – и жаждала мести. Хотелось дико расхохотаться в лицо и захлопнуть дверь, проорав что-то типа: “Здесь тебе не Саратов!”

Все контакты Алекса я удалила, заблокировав и в аське, и на телефоне. А потом, подумав, вообще выкинула сим-карту и купила новую.

Чтобы уже наверняка. Чтобы не ждать и не вздрагивать от каждого стука в дверь. Чтобы не пережидать долгие минуты, когда новенький сверкающий апарат, купленный на смену утонувшей “Нокии”, разрывали бесконечные звонки от Хана, Юлы, Леголаса... Даже Дэн звонил несколько раз. Была бы возможность, я бы и адрес сменила. Даже подняла эту тему, но Олежик зыркнул так, что я предпочла больше не заикаться о переезде.

Больше всего я опасалась разговора по душам с Боженовой. Но она с несвойственным ей чувством такта сделала вид, что всё, что её интересует на данном этапе жизни, это округляющийся живот и всколыхнувшее всю страну скандальное интервью с Владимиром Борцовым.

Борцов был главным претендентом на пост губернатора Московской области, а потому всевозможные статьи с ним плодились, как грибы после дождя. Но интервью, что взял у него один из ведущих журналистов “Комерсанта”, цитировалось уже двое суток всеми без исключения газетами и даже появилось в вечернем выпуске новостей на Первом канале.

– Владимир Константинович, – после недолгих реверансов приступил к “сладкому” журналист, – как вы прокомментируете слухи о помолвке вашей дочери и ударника популярной рок-группы, известного поклонникам как Шес?

– Бог мой, Сережа, – скривился Борцов, – вот уж не думал, что столь уважаемое издание, как ваше, купится на эту утку! Я разочарован. Не ожидал от вас, не ожидал.

– Слухами земля полнится, – продолжал давить Сергей, – а то, что ни вы, ни Шес не согласны комментировать эту новость...

– Я готов прокомментировать вам любую новость, – перебил политик, – но не рожденный чьим-то болезненным мозгом бред, что мой старший сын может быть обручен с моей же дочерью!

– Сын? – опешил журналист. – Как сын?!

– Алексей Снегов, известный, как вы сказали, поклонникам под сценическим псевдонимом Шес, является моим старшим сыном, – обрубил Борцов. – И никак не может быть обручен с собственной сестрой, что же тут комментировать?

– Но позвольте, – пришел в себя Сергей, – Ева, ваша дочь, не раз подтверждала эти слухи!

– Что она подтверждала, Сережа? Что они с Алешей в скором времени породнятся? Так это чистая правда – я собираюсь официально признать его.

– Но если это утка, почему вы раньше никак не опровергали её?

– Наверное, – скривился политик, – потому что считал это внутренним семейным делом и надеялся на порядочность журналистов? Видимо, зря...

Вот об этой новости Ленка и заливалась соловьём, обсасывая её со всех сторон.

– Нет, ну ты представляешь, каков засранец, – кипела она праведным гневом. – Даже Ромке ничего не сказал!

– Может, это Романыч тебе ничего не сказал, – предположила я. – Конспираторы чертовы.

– Нет, – не согласилась Боженова. – Ты бы видела глаза моего благоверного, когда это в новостях показали. Нет, нет, нет. Он точно ничего не знал. Ну и ладно бы Шес – он вообще шифруется так, что Штирлицу остается только локти кусать от зависти, но Ал?! Вот пусть только появится мне на глаза, я ему устрою! Борцов... С ума сойти!

Ленка позвонила и предложила встретиться, когда я уже закончила в деканате консерватории, сдала документы, оформилась и оплатила первый год обучения. Даня был в садике, Олег на работе, занятия в лицее ещё не начались, а потому мне было абсолютно нечем себя занять.

Она рассказывала о своей беременности, подшучивала над мужем, делилась последними новостями и аккуратно, не давя, распрашивала меня о событиях тех месяцев, что мы не виделись.

Я с удовольствием делилась впечатлениями, тщательно обходя болезненные для меня темы.

То, что Лена не давила с обычно присущим ей напором, наводило на определённые размышления. Но я была благодарна за проявленное чувство такта. Мне сначала нужно было самой разобраться, успокоиться, пережить это. И Боженова поняла меня без слов, хотя я прекрасно видела, как сложно ей сдерживаться.

– Скажи мне, когда захочешь поговорить, – прошептала она мне на ухо, обнимая на прощание. – Не держи в себе, хорошо? Что Ромке не говоришь – умница, не надо с ним о таком. А мне можно. Друг Ал или не друг, а я на твоей стороне, чисто по-женски. Помни об этом.

Домой после той встречи с ней я возвращалась немного успокоившейся. Даже не успокоившейся, а, скажем так – задумавшейся о других вещах. Впервые за последние дни голова была занята не собственной обидой. Ленка буквально сияла и я была искренне счастлива за друзей. Вспоминала свою беременность и думала о том, как же хорошо, что у меня есть Боженовы, Олег, Тонька.

Не знаю, как бы сложилась моя жизнь, если бы не они. Возможно, и Дани бы не было. Я была в депрессии и плохо соображала, что творю и что происходит вокруг. И именно их забота и поддержка помогли мне пережить тот период и не сломиться.

Даня никогда не узнает об этом, но сразу после родов я собиралась отдать его на усыновление. Отец с Олегом тогда заперли меня дома и вместе с Романычем больше месяца не оставляли ни на секунду одну, постоянно заставляя заниматься ребенком, помогая, отвлекая разговорами, пока я не прикипела к сыну душой. Я бесилась, ругалась с ними, устраивала истерики и обвиняла в разрушенной жизни и во всех смертных грехах. А они терпели и настойчиво, невзирая на моё сопротивление, делали то, что считали нужным.

Тогда я не понимала их и ненавидела за вмешательство в свою жизнь. Теперь – не знала, как благодарить. Сама мысль о том, что я могла лишиться сына, вызывала приступ паники. Повезло, что рядом были люди, не давшие наделать глупостей. Взявшие на себя ответственность, несмотря на моё сопротивление.

Догадка, что, возможно, поведение Ала в какой-то своей извращенной форме диктовалось теми же порывами, пришла в голову, когда я уже выходила из лифта на своем этаже.

Нет, я нисколько не оправдывала его, но злости поубавилось.

– Привет, Витек, – тихо раздалось снизу.

Я повернулась. Он сидел на подоконнике лестничного пролета и курил. Как всегда растрепанный, но без подводки на глазах, в простой синей футболке и джинсах он выглядел несколько непривычно. Темный рюкзак, с которым он, казалось, никогда не расставался, стоял на полу у ног.

– Привет, Шес, – отмерла я через несколько ударов сердца.

– Алекс, – поправил он.

– Хорошо, Лёша, – согласилась я. – Привет, Алекс.

– Можно войти?

– Нет.

– Хорошо, – легко согласился он и протянул ко мне руку. – Тогда ты иди ко мне?

– Нет, – я опустилась на верхнюю ступеньку, поскольку ноги не держали, и остановила его, уже начавшего вставать с подоконника. – Не подходи, не надо. Говори так.

– Ладно, – он сел на место и затушил сигарету в уже полной окурков консервной банке, которую наш сосед поставил там в качестве пепельницы. – Не буду говорить банальности и спрашивать, почему ты уехала.

– И не надо, – кивнула я. – Всё и так понятно.

– Возможно, – Шес поморщился и потер большим пальцем переносицу. – Но почему ты уехала, не сказав ни слова?

– Наверное, потому что нам не о чем говорить?

– Скорее, – не согласился он, – потому что обиделась. Я понимаю, на что, – опередил он моё праведное возмущение. – И тем не менее, нам надо поговорить.

– Говори, – позволила я. Что сказать самой, я не знала. После всех размышлений и планов мести, всё ещё не знала.

– Ты зря думаешь, что я тобой играл, – ожидаемо начал он. – Абсолютно всё, сказаное Алексом в сети – чистая правда. И я готов повторить это здесь и сейчас.

– Какое благородство, – огрызнулась я. – Только, если ты не играл, почему же скрывал от меня своё имя?

– За это извиняюсь, – Шес развел руками. – Возможно, был неправ.

– Только возможно?

– Да, только возможно, – припечатал он. – Вначале я просто дразнил, у меня фишка такая – таинственность вокруг имени для прессы. Ну и с тобой поиграл немного...

– Ты же говорил, что не играл! – перебила я.

– Не передергивай, – не впечатлился он моим возмущением. – Ты прекрасно понимаешь, что я говорю не о том виде игры. Это было просто баловство и вначале не имело никакого отношения к твоим чувствам.

– А потом? – я не собиралась так просто сдаваться. – Потом, когда ты понял, что Алекс для меня больше, чем просто знакомый в сети. Почему тогда продолжил скрывать?

– Я не видел смысла открываться женщине, целиком увлеченной другим мужчиной, – пояснил он. – К чему?

– Каким мужчиной? – опешила я. – Да между мной и Алеком ничего не было!

– Не ври, – заиграв желваками, тяжело обрубил он. – Если бы Алек сам тебя не сдерживал, ты бы уже давно прыгнула к нему в койку.

– А ты бы, конечно, предпочел, чтобы я прыгала в койку к тебе? – съязвила я, чувствуя, как начинаю заливаться краской. Всё же, он был прав.

– Прости, – не менее язвительно чем я протянул Шес, – но почему тебя это удивляет?

– Да пойми ты – я была уверена на все сто процентов, что Ал и есть Алекс!

– Да понял я это! – он тоже начал повышать голос. – Долго соображал, но в конце концов понял. Только, убей меня, не понимаю, почему?!

– Я знакомого попросила взломать твою аську, – призналась я. – И он сказал, что снежный барс это некто Снегов А.В. А единственный Снегов, которого я знала, и заметь – именно А.В. – это Алек.

– Ты сделала что? – он даже рот приоткрыл от удивления. – Ты совсем с ума сошла?

– Шес...

– Алекс! – взревел он.

– Алекс, – поправилась я. – Мне стыдно, правда. Не знаю, что на меня нашло. Но что сделано, то сделано. И если бы я знала, что ты тоже этот самый А.В., который Снегов, поверь, я бы не вешалась на твоего брата. Точно не вешалась бы!

– Я в шоке, – признался Шес после минутного раздумья. – Я просто в шоке, если честно. Твою же ж мать, – прошептал он, закатывака глаза к потолку, – она взломала мою аську...

– Извини, – так же тихо прошептала я, сгорая со стыда, и тут же перешла в нападение: – Но это никак не умаляет твоей вины!

– Да я и не отрицаю, – согласился он и надолго замолчал, что-то обдумывая. – Знаешь, – продолжил через несколько долгих минут, – как в фильме каком-то идиотском получается: я ступил, ты ступила, Алек по жизни тупит не по-детски и вечно лезет, куда его не просят... Ну, и что мы будем со всем этим делать?

– А что тут можно сделать? – я, как ребенок под Новый год, надеялась на волшебство и Деда Мороза. – Ты хочешь что-то предложить?

– Наверное, да, – он тряхнул головой, улыбнулся, приподнялся и отвесил мне шутливый поклон. – Добрый день, девушка. Меня зовут Алекс. Можно с вами познакомиться?

Я не смогла сдержать ответной улыбки. Ужасно, просто ужасно хотелось согласиться, но...

– Я не уверена, Ше... Алекс, – поправилась. – Может, ты и прав, хотя мне и не нравится слово “тупить”. Но я не уверена, смогу ли вновь доверять тебе.

– А я и не предлагаю бежать в ЗАГС, Витёк, – пояснил он свою мысль. – Я, знаешь ли, тоже ещё не до конца определился, под каким соусом есть эти твои перепады настроения. Да и ребенок...

– А что ребенок? – мгновенно ощетинилась я. – Он был и будет. Никуда не денется, хочешь ты того или нет.

– Иголки спрячь, детка, – мгновенно остановил он моё возмущение. – Я именно о том, что он никуда не денется. А я вот, например, далеко не уверен, что из меня получится хороший отец. Хоть для Дани, хоть для любого другого ребенка.

– Даня?

Я расплылась в самой идиотской улыбке, какую только можно себе представить. Даня. Он впервые на моей памяти назвал его по имени. Значит ли это?..

– Даня, – повторил он. – Его имя, нет? Что не так?

– Всё так, – продолжая улыбаться, подтвердила я. – Всё так.

– Витёк, – он поднялся, подошел к нижней ступеньке и снова протянул мне руку. – Вика, хватит дурью маяться. Иди ко мне?

И я пошла.

Потому что там, внизу, на заплеваной лестнице, стоял Алекс.

Я не знала, что будет дальше. Не знала, получится ли у нас что-то. Но там был Алекс.

И я пошла.

Эпилог. Шесть лет спустя.

В “Домодедово” как всегда было шумно, людно и жарко. Новые мощные кондиционеры, установленные сравнительно недавно, всё равно не справлялись со свалившейся на Москву июньской жарой.

Сошедшему с бельгийского рейса пассажиру было страшно даже представить себе, что же творилось здесь в ту пору, когда кондиционеров ещё не существовало.

Жара давила, заставляла нервничать и работников терминала, и проходящих таможню новоприбывших.

– Это удочки, – объяснял высокий темноволосый мужчина с начинающей пробиваться проседью на висках уже четвертому по счету таможеннику. – Просто удочки. Да что за проблема-то?

– Вы не оформили налоговую декларацию, – требования пройти рентгеновское просвечивание, ручной досмотр и предъявить квитанцию об оплате он уже слышал от трех предыдущих слуг закона.

– Какую декларацию? – устало возмутился он. – Это же не на продажу.

– А зачем вам три абсолютно одинаковых комплекта?

– Два, – поправил мужчина. – Третий другой, он детский. Это подарки, я же уже объяснял. Ну что я могу поделать, если у меня в семье три заядлых рыбака?

Терминал аэропорта он смог покинуть лишь через полчаса, успев переругаться со всей таможенной службой, начальником смены и диспечером.

– Как приятно быть дома, – выдохнул он, выходя наружу о свистнул таксисту: – Шеф, до Садовой сколько?

Здание средней школы, к которой и подвезло его такси, находилось на одной из маленьких тихих улочек , змеящихся от Садового кольца. Расплатившись с таксистом, он зашел внутрь и, поднявшись на второй этаж, устроился на подоконнике – урок ещё не окончился и из кабинета с табличкой “4-В” прямо напротив доносился то уверенный голос учительницы, то звонкий смех.

Наконец оглушающая трель школьного звонка возвестила об окончании урока. Мужчина не торопился встать со своего места, ухмыляясь и прислушиваясь.

– Снегов, – в наступившей тишине, голос учительницы разнесся по всему этажу. – Сядь на место. Звонок для учителя!

– Ничё не изменилось, – удовлетворенно пробурчал мужчина себе под нос. – Марь-Васильна всё та же.

– Записывайте задание на следующую неделю, – всё так же громко, перекрывая гомон голосов, продолжала учительница. – Выбираете одного известного человека, находите о нем информацию в интернете и составляете реферат, опираясь на те пункты, что мы обсуждали ранее. Всем хороших выходных, можете идти.

Двери в кабинет открылись и оттуда, галдя и шумя, высыпалась ребятня. Один из них – нескладный белобрысый мальчишка – что-то горячо доказывал своей подружке, когда неожиданно заметил приподнявшегося ему навстречу мужчину, недоверчиво замер, а затем с абсолютно счастливым волпем: “Папа, ты уже вернулся!” кинулся ему на шею.

Из открытой вкладки Википедии

Шес (настоящее имя – Снегов Алексей Владиславович; род. 22 марта 1980 года, Москва, Россия) – российский музыкант и композитор, один из создателей (вместе с Ковылёвым Андреем) культовой российской рок-группы “Рельеф”, старший сын губернатора Московской области Борцова Владимира...

Интересные факты:

– Хотя Снегов и был признан Владимиром Борцовым, и они поддерживают теплые и тесные отношения, официально музыкант носит девичью фамилию своей матери и отчество отчима.

– Троюродный брат Алексея Снегова – всемирно известный ди-джей DJ Снежный, занимающий, согласно британскому журналу DJ Magazine, 4 место в мировом рейтинге ди-джеев.

– Несмотря на слухи о многочисленных романах, Снегов признал и согласился прокомментировать лишь одну связь – с Викторией Снеговой (в девичестве Дольная), на которой и женился после двух лет отношений.

– Имеет трёх детей. Старший Данила не является Алексею Снегову родным сыном, но был усыновлен им ещё до брака с его матерью. Младшие – двойня Владимир и Дарья – названы в честь покойных родителей жены Алексея.

– Даня, – неожиданный оклик из коридора заставил Данилу, погруженного в написание реферата, вздрогнуть. – Дань, собирайся скорее. Дядя Саша уже приехал.

– Сейчас, мам, – отозвался он. – Только про папу допишу.

“...вот такой у меня папа, – вывел он немного коряво в школьной тетради. – И я очень им горжусь.”

Данила поставил точку и, удовлетворенный проделанной работой, закрыл тетрадь.

“4-В. Снегов Данила Алексеевич”

КОНЕЦ