Текст книги "Теперь я чувствую, что живу (СИ)"
Автор книги: Old_teen
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)
Состояние Арчи было близко к чувствам Бетти. Однако, в его случае имела место определённая безысходность, ведь Вероника была в браке. Это слово перечёркивает все возможности и надежды, оставляя в душе холодную пустоту. Он повернулся к Бетти и остолбенел: красные воспалённые глаза, нос и щёки, измазанные чёрными разводами, руки тряслись, нервно заправляя волосы за уши. Она поймала его взгляд. Ей было ужасно стыдно, что Арчи её видит в таком состоянии, и, кто знает, один ли он. Бетти отвернулась, поспешно схватив сумку и куртку, и быстрым шагом побежала к лестнице.
– Что с ней? – взволнованно спросила Тони.
Арчи, вставая со своего места, бросил первое, что пришло в голову:
– Видимо, перебрала, пошла подышать свежим воздухом.
Он взял куртку, поспешив догнать Бетти, чтобы она не ушла одна слишком далеко.
Джаг чувствовал себя просто омерзительно. Мало того, что он так сильно ранил Бетти своими несдержанными действиями, так ещё и подвергся постыдным мечтаниям, пренебрегая любовью своей девушки. Конечно же, он никогда ей об этом не расскажет, это ужасно низко.
– ЭфПи, может, ей нужна помощь? Или с ней часто такое бывает? – беспокоилась Джессика, спрашивая примерно одно и то же уже в третий раз.
– С ней всё будет в порядке, Арчи будет рядом, – пробормотал Джагхед то, чего никогда не хотел бы произносить вслух без сарказма.
И Арчи был. Он догнал Бетти, она не успела далеко уйти от Pop’s. Он не пытался с ней поговорить, ничего не спрашивал и не комментировал. Просто шёл рядом до самого дома. Бетти бросила на него короткий взгляд возле двери, неразборчиво пролепетав что-то вроде «спасибо», и скрылась внутри дома Куперов.
Когда Арчи зашёл домой, ему больше всего захотелось сейчас стать под холодный душ, несмотря на то, что на улице больше не было жарко, а холодный воздух обжигал лицо и руки. В армии это помогало избавиться от душевной боли, ледяная вода будто отрезвляла сердце и мозг, после этого становилось легче. Он начал расстегивать рубашку, как вдруг послышался стук в дверь. Такой поздний визит кого бы то ни было его очень насторожил, но, в глубине души, он чувствовал, что опасности нет, поэтому без всяких сомнений открыл дверь.
На пороге стояла Бетти. Всё ещё в таком же виде, только волосы были собраны в хвост, а остатки макияжа смыты.
– Это было очень больно, Арчи, – запинаясь, с большими паузами между словами проговорила Бетти. – Я думала, что уже пережила это, думала... Я думала... – мысли начали путаться, и слёзы снова навернулись на глаза. Она закрыла рукой половину лица, будто стараясь спрятать от мира часть своей боли.
– Я понимаю. Я знаю, – Арчи сделал шаг вперёд. – Иди ко мне, – он протянул к ней руки, и она упала в его объятия. Сдерживаемые рыдания снова вырвались наружу, теперь можно было полноценно дать волю слезам. Арчи прижал Бетти к себе, чувствуя, как у самого на глаза навернулись слёзы от её и от своей боли.
Они очень долго простояли на пороге дома в объятиях друг друга, пока Бетти не начала дрожать от холода, стоя в одном платье при температуре воздуха +5°.
– Ты совсем замёрзла, может, нам следует...
Арчи не успел договорить фразу. Бетти в один момент оказалась в миллиметре от его лица, впиваясь в его губы своими. Арчи кое-как дотянулся рукой до двери, чтобы захлопнуть её, не отрываясь от Бетти. Переместившись на кухню, он подхватил её за бёдра, усадив на пустой обеденный стол. Она обхватила его ногами, исследуя руками его тело под расстёгнутой рубашкой. Арчи начал стягивать с её плеч обтягивающее чёрное платье с длинным рукавом, усыпая поцелуями её шею, ключицы и грудь. Спустя столько лет Бетти Купер больше не казалась ему несексуальной. Арчи хотел её, как и она хотела его, но причиной было не вожделение, а тяжёлая потеря, которая требовала хоть какой-то компенсации, чтобы не погибнуть.
Когда Арчи расстёгивал её бельё, осязая глазами и руками её красивую аккуратную грудь, целуя и посасывая соски, ему не казалось, что он делает что-то неправильное, а Бетти не ощущала никакой вины за то, что позволила им обоим наслаждаться друг другом. Они чувствовали, что помогают друг другу, это была своего рода терапия, лист подорожника для разбитого сердца.
Когда они оба оказались без одежды, они поняли, что назад дороги нет. Лучшие друзья и просто соседи сегодня ночью стали максимально близки.
И пусть это будет всего лишь на одну ночь.
Комментарий к Глава 6. *mi hija [ми иха] – доченька моя (исп.)
*hermanito [эрманито] – братик (исп.)
*¿Son tu papá y mamá españoles? – Твои папа и мама испанцы? (исп.)
*No, mamá es americano y papá es brasileño pero vivía en Mexico. – Нет, мама американка, а папа бразилец, но жил в Мексике. (исп.)
Довольно эмоциональная глава. Знаете, я когда писала про вечеринку, я будто сама там была и всё наблюдала со стороны, очень непривычное доселе чувство) Даже занервничала, когда передавала эмоции Бетти, внутри аж всё сжалось, пришлось пить валерьянку 😂
Друзья-читатели, у меня к вам небольшая просьба: если вам нравится моя писанина и вы следите за выходом глав – я буду очень вам признательна за лайки, потому что за последнюю неделю мой фанфик со 2-го места в «популярном» улетел на 15-е и его тупо никто не видит(( Я со временем снова запущу его в «горячие работы», но чуть позже, а пока что, пожалуйста, поддержите мою работу, вам это будет несложно ☺️
И, конечно же, делитесь впечатлениями в комментариях❤️ Я с удовольствием их читаю, какие бы они ни были) всем отвечу!
====== Глава 7. ======
Джагхед с невероятным усилием разлепил веки, умирая от жажды и головной боли. Перед глазами предстала всё та же комната в запущеном мотеле. Как они вчера добрались? Увы, здесь полный провал. Джессика мирно спала рядом, повернувшись к нему спиной, на ней было всё то же платье, которое она надела на вчерашнюю вечеринку. Очень странно. Она никогда так не делает, всегда переодевается в пижаму. Пытаясь сложить два и два, голова ещё сильнее разболелась, вызывая тошноту. Сколько он вчера выпил? Потерев руками глаза, он обратил внимание на свою одежду, которая тоже была на нём со вчера, только рукава рубашки были в грязи, а кисти рук – в царапинах. Он что, падал? Что же, чёрт возьми, вчера произошло?!
Память начала потихоньку возвращаться, воспроизводя картинки со вчерашнего вечера: Бетти вся в слезах с растёкшейся тушью, окружённая впечатляющим количеством пустых рюмок от текилы, танец, что казался таким невероятно правильным и гармоничным тогда, а сейчас вызывал лишь чувство стыда и отвращение. И затем... Бетти, как Золушка, сбегает с чужого праздника жизни, а Арчи несётся вслед за ней. Кажется, это последнее, что помнил Джагхед. По всей видимости, далее последовала дискотека, и пока народ дрыгался и извивался под дурацкий клубняк, Джаг припал к горлышку бутылки виски, дабы как можно скорее погрузиться в забытие. Судя по всему, ему это удалось. Но его мысли снова вернулись к Бетти. Как же, всё-таки, интересно повернулась его жизнь. Ведь они могли бы больше никогда не встречаться, он бы продолжал писать книги, жить в Айове и мотаться раз в месяц в Нью-Йорк в издательство, в котором работает, но теперь он снова в родном городе, в котором опять творится лютая дичь, и жизнь в который раз пошла наперекосяк. Ту, что Джаг столько лет пытался забыть, выбросить из головы, он теперь будет видеть каждый день. Просто заебись.
Он резко встал с кровати. Ему стало ещё хуже, но он даже не заметил изменений в самочувствии. Блестящая идея родилась в его голове и завладела всем его существом, точнее, это было даже лучше, чем идея, это была муза! Наконец-то, впервые за столько лет пасмурным холодным утром в Ривердэйле во время мучительного похмелья Джагхеду Джонсу явилось вдохновение. Он кинулся к сумке с ноутбуком, выкладывая его на кровать, поспешно открыл крышку, сам сел на пол и принялся набирать текст, пока он ещё свеж и упорядочен в его голове, в которой все остальные мысли в полном бардаке.
Назойливое неритмичное клацание клавиш резко прервало тревожный сон Джессики. Перевернувшись на спину, она приподнялась на локтях, пытаясь сфокусировать сонный взгляд на источнике звука.
– ЭфПи, который час? – сонно промямлила она недовольным тоном.
– О, Джесс, ты проснулась, отлично. Найди мои очки в чемодане и принеси, пожалуйста, кофе из автомата, – быстро распорядился Джагхед, не отрываясь от экрана и клавиатуры, немного прищуриваясь.
– Послушай... Ты наверняка не помнишь, но вчера после вечеринки мне с тобой пришлось несладко...
– Джесс! Пожалуйста, не сейчас, сделай то, о чём я тебя попросил, – Джаг не мог допустить, чтобы мысль прервалась, он не расслышал ни слова из того, что пыталась сказать ему Джессика, здесь и сейчас находились только он, его пальцы и строки, которые рождались одна за другой, заполняя белый экран чёрными символами.
История вновь создавалась в реальном времени, сюжет не продумывается заранее, автор лишь раскрашивает разноцветной палитрой черно-белую основу, причём, он не видит её целиком, а лишь её фрагменты, которые открываются постепенно, образуя полноценную картину. Правда, вдохновляет? Конечно, вы можете сказать: «Да любой дурак так умеет, а своё придумать слабо?» А Джагхед никогда и не претендовал на уровень мышления сэра Артура Конан Дойля, который, несомненно, был гением. Форсайт Пендлтон Джонс Третий звучит намного пафоснее, это факт, но он прекрасно осознавал, что отнюдь не гениален. Талантлив – безусловно. И его талант заключается в том, что он умеет профессионально, грамотно и, что самое важное, интересно оформить историю, которую сам не сочинял. Конечно, ему доводилось создавать свой оригинал, это то, чем он занимался все эти годы после выхода его первой книги, которая и принесла ему успех. Но его собственные истории, пришедшие под действием алкоголя, не особо увлекали читателя, именно поэтому продажи шли, мягко говоря, не очень. Он старался придерживаться детективного жанра, так как его агент из издательства однажды сказал: «Народ сейчас читать не любит. Практически не читает. Если будешь писать про какую-то философскую дребедень – сольёшься, никто не купит тебя. Никогда. В день презентации книги скажешь всем «спасибо» и отправишься на поиски работы официантом. Сейчас заходят только детективы и сопливые романы. Да-да, мистер Джонс, ты выбрал не самую подходящую нишу для карьерного роста.»
Разумеется, писать романы про несчастную любовь, которая потом закончится свадьбой и детьми, Джагхед не хотел. Уж лучше быть официантом.
Он не услышал, как Джессика выходила из комнаты после того, как нашла его очки и даже надела их на него, чтобы не отвлекать, и заметил её только тогда, когда она вернулась с кофе, захлопнув за собой дверь.
– О, Джесс, очень вовремя, спасибо тебе, – Джагхед бросил на неё короткий взгляд, протягивая руку к спасительному бодрящему напитку.
Но Джессика не сдвинулась с места, держа стаканчик в руке. Она знала, что это единственный способ привлечь джонсовское внимание и заставить его слушать, ведь ей было что сказать.
Джагхед нетерпеливо дернул протянутой рукой, продолжая печатать другой. Наконец, он повернул голову и понял, что Джессика не собирается к нему подходить. На её лице читались обида и усталость, вчерашнее платье так же было в грязи, как и одежда Джага.
– В чём дело? – спросил он, стараясь подавить раздражение в голосе, но безуспешно.
– ЭфПи, я вижу, ты снова пишешь, это очень здорово, – безрадостным тоном сказала Джессика, хотя она действительно была рада за него, и, возможно, соответствующая эмоция смогла бы выразиться на её лице, если бы не предшествующие обстоятельства.
– Да, наконец-то, есть о чём, – всё в таком же тоне ответил Джаг, – ты не собираешься отдать мне кофе?
– Только после того, как выслушаешь меня. Закрой ноутбук.
– Джесс, ты же знаешь, я могу потерять мысль, и тогда...
– И тогда снова её найдёшь, – настойчиво отрезала Джессика.
Джагхед понял с самого начала, что дело пахло жареным, и в любой другой день он бы сразу выслушал девушку, но сейчас было кое-что более важное, разговор мог подождать. Недовольно хлопнув крышкой ноутбука, он развернулся к ней, тяжело вздохнув. Джессика подошла к нему, вручив желанный кофе, и присела рядом на грязный пол, принимая тот факт, что вещи всё равно необходимо стирать.
– Ты вчера отключился прямо в баре, – тихо начала она, глядя ему в глаза. Её вчерашний макияж размазался под глазами, смешиваясь с синяками после бессонной ночи.
У Джага внутри похолодело. С ним уже давно такого не было, обычно он всегда был в состоянии сам дойти домой.
– Тот официант, Свит Пи, и его друг Фэнгс помоги дотащить тебя сюда. Несколько раз ты приходил в себя, вырывался, падал на землю, пытался что-то кричать... Что-то вроде того, что твоя жизнь – сплошной прикол и издевательство. Бутафория и спектакль. И ещё, ты много раз произносил имя Бетти, – от последней фразы у Джага спёрло дыхание. Пульс взбесился, холодный страх растекался по телу, к горлу подступила тошнота. «Блять, какой же ты придурок, и это ты ещё не видишь своего выражения лица», которое, кстати, выдавало все его эмоции с потрохами: губы плотно сжаты, скулы до предела напряжены, в глазах читались стыд и сожаление.
– Джесси, мне очень жаль, – еле шевеля губами прошептал Джагхед. Ни один мускул на его теле не дрогнул, казалось, он больше никогда не сможет пошевелиться.
– Милый, я верю, что у вас ничего не было, но объясни мне: как это понимать? Я всё бросила ради тебя и приехала сюда, папа дал деньги на аренду квартиры, и в первый же день я тащу твоё практически бездыханное тело на своём горбу, попутно слушая о том, что твоя жизнь – сущий кошмар, потому что ты скучаешь по Бетти! – к концу этой фразы Джессика сорвалась на крик, моральное и физическое истощения дали о себе знать, что бывает с ней довольно редко.
Джагхед растерялся. Он не знал, какие слова подобрать, чтобы хоть немного смягчить ситуацию и успокоить свою девушку. Невероятными усилиями он, всё же, заставляет себя выбраться из холодного паралича, придвигаясь ближе к Джессике, крепко обнимая её и прижимая к своей груди. Она больше не могла сдерживать слёзы, её хрупкие плечики затряслись. Она всегда тихо плакала, подавляя всхлипы и стоны.
– Джесси, прости, умоляю, – тихо произнёс Джагхед, закрывая глаза, уткнувшись носом в её волосы. – Это был не я, клянусь. Я никогда не считал, что моя жизнь – кошмар, таковой она была ещё два года назад, но я везунчик. Судьба мне подарила тебя.
Он искренне верил в то, о чём говорил. Ведь это логично. То, что выдало его воспалённое подсознание вчера ночью, было не более чем обычной белой горячкой. Когда он сказал об этом Джессике, она, наконец, подняла голову, взглянув на него своими большими заплаканными глазами.
– Мне было очень стыдно. Перед Свит Пи и Фэнгсом. Не за твоё пьяное тело, а за имя твоей бывшей девушки.
– Я знаю, любимая, прости. Я поговорю с ними и извинюсь. Видимо, это был эмоциональный всплеск, связанный с возвращением домой.
Они ещё долго сидели на полу, обнимая друг друга. Точки соприкосновения были вновь обретены, осталось только успокоиться окончательно, и затем – всё снова станет на свои места.
Бетти проснулась впервые в жизни в спальне Арчи Эндрюса. «Вот они какие, детские мечты. Нежданно-негаданно сбываются через десять лет, не принося никакого счастья, а лишь скупое удовлетворение.» – пронеслось в голове ещё не до конца проснувшейся Бетти Купер.
Всё ещё полностью нагие, они лежали на левом боку, Арчи обнимал её сзади, прижимаясь всем телом, от чего было ужасно жарко. Бетти аккуратно выпуталась из объятий, перевернувшись на спину, откидывая одеяло с ног. Всю ночь изголодавшиеся «друзья» упивались друг другом, пока с четвёртым или пятым оргазмом не вышла вся боль и горечь, оставляя лишь полнейшее исступление и пустоту. Бетти повернула голову и посмотрела на родное лицо близкого человека. Его ровное дыхание сбилось, он шумно и глубоко вздохнул, слегка поморщив брови, и, потягиваясь, перевернулся на спину, поворачивая голову к Бетти, всё ещё с закрытыми глазами.
– Доброе утро, – с лёгкой улыбкой произнёс Арчи, открывая один глаз.
Бетти улыбнуло это милейшее зрелище, таким домашним Арчи она ещё никогда не видела.
– Привет, – сонно произнесла она.
С минуту они просто смотрели друг на друга, улыбаясь. Им было неловко, алкоголь больше не туманил сознание, теперь всё было кристально чисто, и это пугало. «Может, Адам и Ева тоже были своего рода «под кайфом», раз не стыдились голых тел, а вместо запретного плода они сожрали яблоко трезвости?» – новая трактовка библейского сюжета развеселила Бетти, и неловкая минута тишины была нарушена её звонким смехом. Арчи тотчас же заразился и рассмеялся вместе с ней.
– Ты чего? Вспомнила бурную ночку?
– Типа того, – смущенно ответила она.
– Я ни о чём не жалею, Бетти. Я даже рад, что это произошло.
– Я тоже. Но наслаждение было временным, я не испытываю никакой радости за произошедшее, – моментально посерьёзнев призналась Бетти.
Арчи было не очень приятно слышать это, но он и сам испытывал нечто подобное. Ему, как парню, было эмоционально легче переключиться на механический секс с нелюбимой девушкой, но он понимал, что Бетти принимает такие вещи намного ближе к сердцу, и уважал её чувства.
– Если ты не захочешь больше проводить со мной время в постели – я не обижусь, – улыбнувшись, казал Арчи.
– Посмотрим, вдруг я опять раскисну, – Бетти закатила глаза, грустно усмехнувшись. Она придвинулась к Арчи, положила голову на его грудь, поглаживая кончиками пальцев щетину на его щеке. – Но пока что я не хочу об этом думать.
Она приподнялась на локте, поцеловав его в шею. Её рука скользнула под одеяло прямо на твёрдый член. Арчи прерывисто вздохнул. Его полные возбужденного удивления глаза с непониманием и, в то же время, сильным желанием, смотрели в её печальные голубые глаза, в которых была кромешная тьма.
– На прощанье, – грустно и вкрадчиво прошептала она, сползая вниз, избегая всяческих намёков на прелюдию, которая была приемлема лишь с любимым человеком. Её губы коснулись самой чувствительной части головки члена, проводя по ней языком, она практически довела Арчи до предела. Всего через 30 секунд минета он оттолкнул Бетти, излившись себе на живот. Хватая презерватив с тумбы, он поспешно натянул его, Бетти, не растерявшись, одобрила позу «сверху», позволяя Арчи наполнить себя, возвышаясь над ним, стоя на коленях.
– Ты такая красивая, – запыхавшись, произнёс он.
– Замолчи, – покачала головой Бетти, зажмуривая глаза, пытаясь сосредоточиться на ритмичных движениях. Только не эти слова. Никаких слов нежности, это табу. Только одному человеку она позволяла шептать ей нежные слова любви и восхищения, но это осталось в прошлом. Сейчас ей нужна лишь физическая разрядка, и она понимала, что больше этого не повторится. Она не хотела, чтобы это повторялось, Арчи был хорош во всех отношениях, но в сердце Бетти не было места ни для него, ни для кого-то другого.
Двери Ривердэйл Хай бесконечно открывались, не успевая закрыться. В школе быстро разнеслись слухи о новых учителях, даже хронические прогульщики сбежались поглазеть на «пришельцев».
Джагхед неторопливым шагом двигался в сторону новой работы, где ему предстояло провести сегодня первый урок. В нескольких шагах от главного входа он услышал позади себя голос Вероники:
– Арчи! Бетти! Ну как, готовы к вербованию юных умов?
Джагхед обернулся. То, что он увидел, моментально навело его на определённые размышления: Вероника стояла на своих высоких каблуках в длинном кашемировом пальто голубого цвета, а навстречу ей шли Бетти и Арчи, как бы это сказать... Они выглядели иначе. Не как старые друзья, которые давно не виделись и потеряли всяческую связь, наоборот, они были слишком... близки?
Джаг тонко чувствовал такие вещи, но, конечно же, окончательных выводов сделать не мог. Стараясь не зацикливаться на увиденном, он поспешил зайти в школу, направляясь прямиком в кабинет литературы.
Пока ученики рассаживались по местам, мистер Джонс нацарапал на доске своё имя, присаживаясь на край учительского стола. Серые лица детей немного оживились при виде молодого учителя, а девочки – так и вовсе засмущались, глупо хихикая и перешёптываясь.
Когда прозвенел звонок, класс стих, уставившись на нового препода. Джагхед откашлялся, небольшое волнение перед толпой подростков всё-таки присутствовало.
– Привет всем. Меня зовут Форсайт Джонс, я – ваш новый учитель литературы. Сегодня мне бы хотелось немного познакомиться с вами, а так же, понять, насколько сильно запущена ситуация. Кто-нибудь желает поделиться информацией?
Одна из хохотушек подняла руку:
– А это правда, что Вы были Королём Змей из Саутсайда? – смущенно спросила девочка с прямым чёрным каре, шея которой была украшена чёрным бархатным чокером.
Джаг сразу смекнул, что она оттуда, а, возможно, её родители даже могут быть из Змеев.
– Да, был, но теперь я – писатель, – коротко отрезал он, после чего вверх взлетела ещё одна рука. Учитель жестом дал разрешение на очередной вопрос:
– Это действительно Вы написали книгу про убийство Джейсона Блоссома? – спросил темнокожий мальчик с коротким ёжиком, выкрашенным в белый цвет.
Подавляя желание закатить глаза и обозвать всех «капитанами Очевидностями», Джаг терпеливо ответил:
– Разумеется, там ведь на обложке моё имя написано.
Несколько учеников хихикнули, насмехаясь над глупым вопросом их одноклассника, но, на самом деле, в классе не было ни одного человека, который был бы стопроцентно уверен, что перед ними стоит тот самый писатель, книга которого есть в доме у каждого жителя Ривердэйла.
– Что ж, я надеюсь, с любопытством к моей персоне на сегодня покончено, я всё ещё лелею надежду, что кто-то из вас в курсе, что вы сейчас проходите по литературе.
Пара человек пожали плечами, остальные просто уткнулись в парты, кто-то из заднего ряда пустил бумажный самолётик. Джагхеда немного напрягало отсутствие обратной связи, поэтому пришлось взять всё в свои руки. Не вставая со стола, он потянулся к его противоположному краю, чтобы взять книгу, которую приготовил для ознакомления.
– Харпер Ли. Кто-нибудь слышал раньше это имя? И какой всемирно известный роман она написала?
– Она? – послышалось с задней парты. – А это разве не мужик?
По классу пробежал смешок. Джагхед проигнорировал вопрос, ожидая ответ на свой.
– Ну же? Никто не знает? Господа, это прискорбно. – Джаг оттолкнулся от стола, направляясь к доске, царапая мелом: «Харпер Ли, «Убить пересмешника»».
Обернувшись обратно к классу, что тупо глядел на доску, он нетерпеливо произнёс:
– Чего сидите? Запишите себе, а то забудете сразу, как только покинете это помещение. Харпер Ли – американская писательница, родилась в 1926 году, а умерла относительно недавно, в 2016-м. Жила в штате Алабама, о котором и пишет в своём романе. «Убить пересмешника» – частично автобиографический роман, который должен прочитать каждый уважающий себя американец. События, описанные в нём, связаны с вопиющим расизмом. Когда Харпер была маленькой, она уже была свидетельницей многочисленных судов, где афроамериканских мужчин судили за изнасилование белых женщин, которых они, на самом деле, и пальцем не тронули. Были проведены медицинские экспертизы, неоспоримо доказывающие невиновность этих мужчин, однако, судьи, что являлись представителями белой расы, всё равно всегда признавали темнокожих виновными. Роман «Убить пересмешника» рассказывает о семье Аттикуса Финча – адвокате и отце-одиночке с двумя детьми. Большая часть повествования как раз именно о них, об их приключениях, беззаботной жизни. Но это лишь одна сторона. Аттикус Финч, как я уже говорил, – адвокат, который взялся за заведомо проигрышное дело: он пытался защищать темнокожего раба Тома Робинсона, и это во времена Великой депрессии. Его детей – дочку и сына – загнобили другие дети, пытаясь пристыдить за отца, но его дети всегда были на его стороне, а он делал для них всё, лишь бы они были счастливы. Он безумно любил их.
Джагхед смолк, погрузившись в тяжёлые мысли. Он редко вспоминал о своём отце за последние годы, их общение и отношения в целом полетели в тартарары буквально через пару месяцев после его отъезда в Толедо. После продолжительного молчания он поднял голову, окинув взглядом класс. В классе стояла звенящая тишина, все смотрели на него не отрываясь. Всё-таки ему удалось зацепить молодняк кратким изложением книги.
– На выходные даю вам задание: прочитать первую главу и пересказать мне во вторник, затем будем продолжать читать в классе понемногу. Вам нужно привыкать читать. Кое-что я буду вам рассказывать сам, чтобы сэкономить время, иначе мы не успеем наверстать упущенное. Всё понятно?
Класс положительно загудел, шумно шурша тетрадями (с одной единственной написанной строчкой) и рюкзаками. До звонка было ещё довольно много времени, а следующий урок литературы по расписанию был через два часа. После того, как все дети покинули кабинет, он закрыл его на ключ и отправился в учительскую за спасительной дозой кофеина. Открыв дверь, он врос в пол. Там сидела Бетти, сосредоточенно глядевшая в экран своего ноутбука. Она подняла уставшие глаза, что слегка расширились при виде Джонса, но, совладав с собой, она коротко поздоровалась, и вновь уткнулась в компьютер.
– Привет... А ты... У тебя нет сейчас урока? – Джагхед пытался связно говорить, но это давалось ему нелегко. Он испытывал стыд за вчерашнее и не имел ни малейшего понятия, что произошло потом, после того, как Бетти убежала, а Арчи ринулся за ней.
– Нет, я решила сфокусировать внимание на более важных вещах – на поиске ответов. Уолдо уже в курсе и отнёсся с пониманием, ведь кто-то же должен работать над возвращением законности существования школы, – на одной ноте проговорила она, не отрываясь от экрана.
Джагхед сразу заметил, как сильно изменилось поведение Бетти. Холод от её взгляда и голоса буквально чувствовался на коже, от чего та мгновенно покрывалась мурашками.
– Уолдо? Кто такой?
– Это имя нашего директора. Он настаивает, чтобы мы его называли именно так, ведь мы теперь коллеги, – Бетти странно улыбнулась, бесшумно хихикнув. Джаг тоже оценил нелепость имени директора, сразу же вспомнился детский журнал.
– Чего решила заниматься этим в школе? – Джагхед кивнул в сторону компьютера.
– Атмосфера рабочая. Дома много отвлекающих факторов: еда, сон, соцсети, видео с котиками. Плюс, я здесь на подхвате, если нужно будет срочно выйти на замену.
Джаг улыбнулся способности Бетти даже в неловкой ситуации отпускать шуточки, это значит, что почва не так уж и суха, стоит попробовать вложить в неё зерно примирения.
– Беттс, прости меня за вчерашнее. Я вёл себя, как мудак, я был пьян... Мне пришлось напиться. Потому что в трезвом уме было просто нереально вынести такое сильное напряжение. Ещё эта песня...
– Да. Эта песня. – Бетти глубоко вздохнула, медленно закрывая крышку ноутбука, глядя куда-то в сторону. – Было тяжеловато. Ты тоже прости, что я так пялилась на вас. Это было невежливо.
Она подняла на него взгляд, в котором безразличие граничило с сожалением. Джаг лишь слегка качнул головой, как бы говоря: «Забудь, ты не могла иначе.»
В комнате повисло молчание. Джагхеда распирало от любопытства, он должен был знать, что произошло потом, после вечеринки, хоть и понимал, что это лишнее. Он решил зайти издалека.
– Как ты вчера себя чувствовала? Тебе не было плохо?
– Нет. Арчи догнал меня и провёл до дома. – Бетти резко умолкла, прикусив язык. Из желудка к горлу начало подниматься волнение, ноздри расширились, а глаза резко уткнулись в пол. Все эти детали не скрылись от наблюдательного взгляда Джонса.
– Вы общались? По дороге?
– У нас был секс, – выпалила Бетти, едва Джагхед успел произнести последнее слово.
–ЧТО?! – больше всего ему сейчас хотелось закрыть уши, хотя, нет, вымыть их с мылом, оттерев щёткой с самой жёсткой щетиной от только что услышанного. – Зачем ты мне это говоришь?!!
Бетти лишь пожала плечами, грустно улыбаясь, всё ещё смотря в пол: ей было стыдно посмотреть Джагу в глаза, хоть она и понимала, что ничего дурного не сделала, ведь он и сам уже не первый год спит с другой девушкой. Когда к ней снова вернулась способность разговаривать, она неуверенно произнесла:
– Я подумала, лучше сразу рассказать. Чтобы не было как в прошлый раз.
Наконец, она подняла глаза на Джага. Он всё ещё стоял возле двери, бледное лицо исказилось гневом и отвращением. Бетти было больно смотреть на любимое лицо с идеальными чертами, которые искривились от слов, произнесённых ею. Было сложно обьяснить это ощущение, но она снова чувствовала себя виноватой перед Джагом, несмотря на то, что у него была девушка. «Соберись, Купер! Ты не сделала ничего плохого. Да, это было бы ужасно жестоко семь лет назад, но сейчас твоя жизнь его совсем не касается. Расслабься.»
Бетти сделала глубокий вдох, и затем продолжила:
– Мне очень жаль, что я это сказала. Прости меня. Своевременность – явно не моё второе имя, как видишь. Наверное, это была попытка исправиться, но, видимо, что-то пошло не так, – Бетти грустно хмыкнула, готовая рассмеяться от глупости собственного оправдания.
Как ни странно, её слова слегка облегчили состояние Джагхеда. Он видел её искренность, в его голове были похожие мысли: её жизнь ему не принадлежит, она вольна спать с кем захочет. Но к этому ещё прибавилось: «Если бы ты вчера так не зажимался с Джессикой, этого бы не произошло.» Джаг понимал, что никакой гарантии вовсе не было бы, даже, скорее всего, это здесь вообще не причём. Чему быть – того не миновать. Стараясь принять ситуацию, он улыбнулся своей нехорошей улыбкой, и медленно произнёс, смакуя каждое слово:
– И как тебе? Понравилось?
Бетти раскраснелась аки помидор, она совсем не ожидала такой реакции, в ней боролись возмущение и желание рассмеяться. Джагхеда позабавило происходящее, улыбаясь ещё шире, он тихо засмеялся. Как же это было сексуально.
– Что смешного? – вскрикнула Бетти. – Я – взрослый человек!..
– А я и не спорю, Бетти. Мне действительно любопытно, каково это: постичь пределы детских мечтаний.
Улыбка постепенно сползла с его лица, на смену ей пришло чувство тревоги и предвкушение ответа на глупый вопрос, который совсем не стоило задавать.
Бетти сглотнула, и, прочистив горло, выдавила:
– Было славно. Но мечты имеют срок годности, Джагхед. И когда он истекает, нечто священное превращается в одно большое ничто. Мне нужна была разрядка, я её получила. Конец истории. Ещё вопросы?
