Текст книги "Наша Маша (СИ)"

Автор книги: Ola.la

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

Дверь распахивается, и я подпрыгиваю. Но это всего лишь Губернатор с двухлитровой бутылкой колы и огромной пачкой чипсов. Он дает их мне и тянется к моим волосам. Зачем-то забирает мою резинку от волос. Потом идёт к сумке, вынимает из неё стрелу Дэрила и, удовлетворенно хмыкнув, оборачивается к нам.

– Я ненадолго покину вас. Наслаждайтесь обедом и приятной беседой, если таковая между вами в принципе возможна.

Он выходит, а я, послушав немного звук его удаляющихся шагов, начинаю открывать бутылку. Со связанными руками мне это плохо удаётся.

– Дай сюда, – говорит Дэрил и открывает бутылку в мгновение ока.

Передаёт её мне, джентльмен прям, ждёт, пока я напьюсь, а тем временем открывает пачку чипсов и сует себе в рот целую горсть. Я передаю ему напиток и подключаюсь к этому безобразию, называемому обедом. Когда-то я бы, может, и мечтала о таком обеде, это тогда, когда была дома, а холодильник был забит вкусняшками маминого приготовления. А теперь я многое бы отдала за тарелку горячего супа со свежим хлебом! И чаю… с медом, с лимоном. И таблеточку от простуды. И под одеялко в удобную кроватку.

Я, кажется, погружаюсь в некое подобие дремы и сплю какое-то время. Все тело затекает ещё больше, шея нестерпимо ломит, нос еле дышит, в глаза словно песка насыпали, а Дэрил по-прежнему сидит рядом, ковыряясь в своих ногтях. Я снова вспоминаю о супе, родном доме, маме и понимаю, что, возможно, я этого уже никогда не увижу. И тут мой мозг пронзает мысль о том, что, может быть, и Дэрила я тоже скоро не увижу. Как и вообще чего бы то ни было. А ну как Губернатор убьет нас, как Хершела в сериале?!

А если нам суждено умереть, то я должна, просто обязана…

– Дэрил, – зову я робко. – Я хотела тебе сказать…

– Чего? – не поднимает он глаз.

– Я... я тебя люблю! По-настоящему! Не как друг! То есть, и как друг тоже! Но и как женщина любит мужчину! Понимаешь? Люблю. Ты самый лучший. Самый смелый и красивый, и милый, и…

Я, наконец, решаюсь посмотреть на него и вижу в его широко распахнутых глазах что-то новое, никогда доселе не виденное мной. Он смотрит прямо мне в лицо, заглядывает в глаза, протягивает руку… О боже! Я забываю даже о том, что мы в плену! Да и какой плен может иметь значение сейчас? Ведь если в Губернаторе сохранилась хоть капля человечности он, при виде взаимности и силы нашей любви раскается во всех грехах и отпустит нас! А если нет, умрем вдвоем! Как Ромео и Джульетта! Да!

====== 37. Свадьба, сопли, соперницы... ======

Как ни странно, когда Дэрил, ласково проведший своей заскорузлой ладонью по моей нежной коже, начал вдруг копаться в карманах, я сразу понимаю, что все мои мечты рассеялись прахом. Ну какой идиот будет признаваться в любви сопливой мне с волосатыми ногами?! Нет, конечно, Дэрил ищет у себя там что-то очень тривиальное, к примеру, таблетку аспирина, которым тут лечат, кажется, все на свете, и который носят с собой, наверное, даже Диксоны.

Я с усталым вздохом откидываюсь на стенку и морщусь от противной боли во всем теле. Да что ж я за слабачка такая?! Вместо того, чтобы стать принцессой зомби-апокалипсиса и королевой сердца Дэрила, то в плечо пулю получу, то в нос сопли…

– Я это… ну, понимаю, что ты… это… – вдруг подозрительно хриплым голосом, пряча глаза, начинает Дэрил.

А я моментально напрягаюсь. Блин, точно ведь нашёл способ сбежать и собирается бросить меня тут! Не иначе! Тяжёлая, больная, бесполезная… Что ж, его можно понять… От накативших слез дышать носом становится ещё сложней, и я открываю рот, стараясь не думать о том, что моё свежее дыхание со вчерашнего утра претерпело очень большие и малоприятные изменения.

– Вот, короче, – вдруг сует мне что-то в руку Дэрил и начинает активно кусать и без того обкусанные губы в ожидании реакции.

А я не знаю, как реагировать. Тупо смотрю на сияющее огромным камнем кольцо в своей руке и снова ищу подвох. Может, он предлагает мне кольцом наручники открыть? Я бы и рада, но ума не приложу, как?

– Я на охоту сам пошёл, тебя с Риком оставил, чтобы найти… Я ж понимаю, что ты без этого всего не станешь… и вообще…

– Погоди, – мотаю я плохо соображающей головой. – Это что, мне? Меня то есть? Замуж? За кого?

Уточняю на всякий случай, ведь с него останется таким идиотским образом в самый неподходящий момент сватать меня за какого-нибудь Милтона! Или Мэрла… Второй вариант кажется настолько правдоподобным, что я даже жмурюсь. От ужаса, конечно!

– Ну, я понимаю, что я такой… а ты… шоколадом пахнешь. И хлебом свежим… и клубникой, – смущается Дэрил, шумно втягивая носом воздух рядом со мной и копошась в моих немытых волосах.

Что, неужели прядь целует?

Я тщетно пытаюсь настроиться на максимально романтичную волну. В конце концов, предложение мне, всерьёз во всяком случае, делают впервые! И делает его не кто иной, как Дэрил Диксон! Мой любимый, обожаемый, дурно пахну… Нет, ну я тоже в плену сейчас, наверное, не очень… Хотя он говорит, что шоколадом… И где-то я это уже слышала…

Кошусь на напряженно сопящего рядом в ожидании моего ответа Дэрила и вспоминаю, что нечто такое я и в самом деле нет, не слышала, но определенно когда-то читала. Надо же – таки правдой оказалось! И пусть я на самом деле пахну потом, болезнью и… ладно, подробности о том, в каких условиях мне приходилось сегодня ходить в туалет, лучше опустить. Главное, что в глазах влюбленного в меня мужчины, то есть не в глазах, а в носу, я пахну очень даже аппетитно! Лишь бы надкусить не решил порыве страсти! Нечищеными-то зубами!

– Да! – наконец киваю я, ведь непонятная вещь, появившаяся из ниоткуда в руках Дэрила, мне подозрительно напоминает веревку, из которой он уже уныло делает что-то вроде петли. – Да! Я согласна! Я люблю тебя!

Робкая улыбка, которую нам так редко счастливилось видеть в сериале, появляется на любимых губах, и я глотаю все свои следующие слова о том, что хочу белое платье, большой торт и обязательный душ для жениха! А ещё трехспальную кровать, шампанское, клубнику, шоколад, пиццу, картошку-фри… ой, то есть, шёлковые бельё, свечи, лепестки роз…

Правда, что-то насчёт платья и организации свадьбы в тюремных условиях все же срывается с моих губ. Я с испугом кошусь на Дэрила, но он вовсе не протестует. А внимательно слушает меня, кажется, даже умиляясь моей непосредственности, за которую он меня наверняка и полюбил. За что же ещё? Если не считать груди, конечно!

Я отдаюсь во власть мечтаний и продолжаю болтать о предстоящей свадьбе гнусавым, но донельзя счастливым голосом, путаясь в английских и русских словах, уверенная в том, что любовь, преодолевающая все преграды, поможет Дэрилу и с переводом.

Но тут нашу идиллию нарушает вернувшийся Губернатор. Вот всегда он не вовремя!

И без того мрачное помещение наполняется руганью и я, почему-то вдруг почувствовавшая себя ещё хуже, с трудом концентрируюсь на разговоре, переводя растерянный взгляд со стоящего прямо надо мной Губернатора на покрасневшего от злости Дэрила.

– Лоб её пощупай, она горит, как хрен знает что, придурок! Бредить уже начала!

Я съёживаюсь от прикосновения ледяной ладони Губернатора к моему лбу и кривлюсь от боли в голове, сопутствующей каждому моему вдоху.

– Протянет ещё немного. Лишний повод вашим друзьям поторопиться с поиском. Следы я им оставил. Лекарств в магазине нет никаких. Вообще.

Я смутно вспоминаю резинку и стрелу, которые он у нас забрал. По пути сюда бросил, наверное. А там Рик, как верный пёс, бежит по нашему следу, высунув язык. Я впиваюсь короткими ногтями в ладони, чтоб прийти в себя снова, и слышу хриплый голос Дэрила.

– Аптека рядом. Мы когда из леса вышли, ее видно было. Аспирин хоть какой-то, блин, найди! Если девчонка умрёт, ты ни хрена не получишь. Тебя просто замочат!

– У меня останешься ты.

– Мечтай, блин, – фыркает Дэрил. – Я не идиот, чтобы дать кому-то рисковать собой ради меня. Меня ни на кого не обменять, чувак. Одно дело девчонка, которую всем жалко, а другое дело я. Перегрызу себе вены, язык откушу, чтоб удавиться, только бы ты с меня никакой выгоды не поимел, не сомневайся.

– Твой брат на многое пойдёт ради тебя.

– Пошёл бы, – отводит глаза Дэрил.

– Ходячие? Шальная пуля? Сифилис доконал?

– Ходячий.

Я вообще не соображаю, о чем они сейчас говорят, какой ходячий и почему тема Мэрла так быстро закрывается. Зато отлично понимаю, что Губернатор начинает сдаваться. Ощупывает веревки на моих руках и ногах, повторяет процедуру с наручниками и веревкой Дэрила и, покосившись на часы у себя на запястье, выходит. Даже дверь не запирает. Хотя как? Ключей у него, может, и нет.

– Эй! Эй, ты, – грубо тормошит меня, решившую вздремнуть в эти минуты тишины, Дэрил. – Хотя бы немного в сознании пробудешь?

– Зачем?

Я стонаю, не понимая, какой смысл мне мучиться ещё больше. И без того плохо, хочется в туалет, еще и все разговоры о свадьбе оказались банальным бредом.

– Валить будем.

Пока я, взбодрившаяся от одних только этих слов, хлопаю глазами, Дэрил какой-то крошечной скрепкой взламывает свои наручники, бормоча сквозь зубы, что и от уроков Мэрла иногда бывает польза. А это ведь не просто польза, это целое спасение двух жизней! Ну, если нам повезет. Я вспоминаю, как Мэрл однажды рассказывал о том, что он после случая со своей рукой достал где-то специальные отмычки для наручников, которые с тех пор всегда носит с собой. Ещё и брату своему, получается, дал на всякий случай. Вот он и настал. Идеальный случай.

Пока я вспоминаю Мэрла, и даже решаю поцеловать его в благодарность за невольную помощь (только в щеку, конечно!) Дэрил, монотонно ругаясь, развязывает свои ноги совершенно свободными руками и принимается за меня. Узлы поддаются с трудом, веревка больно впивается в кожу, но я мужественно терплю и даже на упрек хватает сил:

– Мог бы и раньше развязать!

– Толку? В комнате ни хрена, кроме арбалета, ножи и огнестрел он забрал. Арбалетом ты не умеешь. По башке ничем бы ему не дала, даже если б здоровая была: дверь наружу открывается, он бы сразу увидел, что кто-то не на месте. Все, валим.

– А лекарства?

Я машинально тащусь за ним, подхватившим свой рюкзак и арбалет.

– Какие, блин, нахрен лекарства?! – шипит он. – В тюрьме получишь. Главное до байка добраться, там можешь вырубаться, довезу как-то.

– Я думала, мы его подождем, убьем… а потом героями в тюрьму вернёмся, – канючу я, пока Дэрил, осторожно приоткрыв дверь, осматривает окрестности.

– Подождем его, он спалит меня без наручников или арбалет рядом и пристрелит нас обоих. Хватит бредить. Бежим.

Это он, конечно, очень оптимистично сказал. Бежать приходится ему, практически волоча мою плохо поддающуюся тушку за собой. Запястье, за которое он меня держит, разболелось пуще прежнего, ноги, не успевающие так быстро передвигаться, то и дело заплетаются. Но всего через пару минут мы оказываемся в лесу. Жестокий Дэрил тут же сворачивает с тропинки, по которой так удобно идти, и нам приходится пробираться через чащу. Внезапно он замирает, подняв вверх руку и подготовив арбалет. Я уныло плюхаюсь лицом в его крылья на жилетке, не успев вовремя притормозить и выслушиваю очередной поток ругательства. Шёпотом.

Ну что он там услышал?! Ходячего? То, как белочка орешки прячет?! Гонящегося за нами Губернатора? Кажется, он и сам не знает, отпихивая меня за куст, прикладывая палец к губам в безмолвной просьбе не шуметь, и делая несколько шагов в том направлении, в котором, по идее, должна быть тропинка. Раздвигает ветви какого-то дерева, вдруг шумно выдыхает, заметно расслабляется и тихо свистит.

Я прислоняюсь к шершавому стволу какого-то дерева, чтобы не сесть на землю без сил и готовлюсь к тому, что на свист Дэрила сейчас выйдет гигантская белка, его личный шпион. Увешанная оружием, с рацией и в камуфляжной костюме. Но вместо белки перед нами оказывается чумазый Рик с кольтом в руках и расцарапанной физиономией, на которой явственно читается огромное облегчение при виде меня.

– Маша… я думал, что уже все. Словно заново пережил… Софию, – обращается с последними словами он к Дэрилу и снова смотрит на меня. – Что с ней?

– Меньше задницей голой светить надо, – отмахивается тот и начинает быстро пересказывать наши с ним приключения.

Понимая, что мы пока никуда не идём, я опускаюсь на землю и благодарно киваю Рику, давшему мне куртку, чтобы подстелить под попу, которая в этот раз перебрала приключений. Задрёмывая, я слышу перепалку о том, стоит ли спешить в тюрьму спасать меня от страшной простуды или бежать обратно мочить Губернатора, и кому именно делать последнее. В результате, Дэрил мчится обратно в чащу, откуда мы пришли, а Рик присаживается рядом и даёт мне попить из своей фляжки.

– Твоя резинка, – протягивает он мне то, что совсем недавно забрал Губернатор. – И как ты только потеряться умудрилась?

– Не знаю, – шмыгаю я носом, с отчаянием понимая, что то время, пока он просто заложен, вот-вот закончится и скоро на волю польют сопли, которые даже утирать нечем.

Но долго горевать мне не приходится. Я проваливаюсь в сон, судя по положению солнца, продлившийся очень недолго, и просыпаюсь от звуков разговора.

– Сбежал. Хрен теперь найдём, – докладывает вернувшийся Дэрил Рику.

– Он пешком. Если быстро доберемся до тюрьмы и сразу отправимся на машинах сюда… Ты увидел, в какую сторону он ушёл?

– Примерное направление. Прошёл немного. Но следы пропали. Вот, кстати, – заметив, что я очнулась, высыпает мне на ладонь две таблетки из странно-погнутого флакончика Дэрил. – Принес-таки. И шандарахнул им об стенку, походу, когда понял, что мы свалили. Пей давай и не вырубайся, надо много и быстро пройти.

И мы действительно идём долго и быстро. Меня совсем не жалеют. Ну разве что почти тащат на себе вместе, но могли бы и аккуратней тащить! А ещё не так откровенно вытирать пот со своих чумазых лбов, когда мы наконец оказались у спрятанного Дэрилом байка.

– Не свалишься по дороге? – доставая из-под листвы своего верного друга, безразлично интересуется бессердечный охотник.

– Держись крепче, – напутствует меня более благодушный Рик, который, как оказалось, лицо расцарапал во время моих поисков.

Я вцепляюсь руками в жилет Дэрила и смутно припоминаю мечты, в которых я сидела вот так вот позади него на байке, забираясь шаловливыми пальчиками под его одежду, царапая ноготками тут же напрягающийся живот, словно невзначай касаясь огромной выпуклости ниже. Но реальность оказывается куда печальней: вяло помахав помчавшемуся в тюрьму через лес Рику, я прижимаюсь лицом к спине Дэрила, глубоко вдыхаю и от мгновенно разложившего мне нос запаха тут же вырубаюсь. Даже не успеваю узнать, не заляпала ли я потом соплями его красивую, хоть и до неприличия вонючую, жилетку, потому что прихожу в сознание только в своей камере.

Рядом сидит Кэрол, осторожно обтирая всю меня влажным полотенцем.

– Кажется, из тебя вышла даже слишком хорошая охотница, – улыбается она мне и поясняет: – Ты нашла Губернатора, которого не мог найти никто другой. Остаётся надеяться, что он не успеет далеко уйти. За ним уже поехали.

– Кто? – хриплю я, принимая из её рук горячую чашку с пахнущим летом отваром и маленькую таблетку.

Сил думать о том, что она меня отравит, нет. Да и не в её это, наверное, стиле. Она явно фанат кровищи и паленого мяса: то горло перережет, то застрелит, то вообще на шашлыки пустит.

– Дэрил, Рик, только вернувшаяся Мишонн, Мэрл и Саша. Допивай. Так, молодец. – Кэрол накрывает меня одеялом и даже подтыкает его со всех сторон, как делала мама. – А теперь поспи.

– Подожди, – задерживаю я её.

Её забота и пришедшее мне в голову сравнение с мамой растапливают что-то в моей душе, и я решаю, что, может быть, зря плохо думаю о ней. Осталось только узнать наверняка: зря или нет.

– Кэрол… а ты… Дэрила любишь? – спрашиваю я и, затаив дыхание, жду ответа.

Она хмурится, вглядывается моё лицо и вздыхает.

– Да.

– И я... – раздается вдруг робкий голос Бет, показавшейся у двери в мою камеру. – И я… люблю Дэрила.

Они обмениваются не самыми счастливыми в мире взглядами, а я, не в силах вытерпеть очередной подставы от судьбы, просто закрываю глаза. Посплю, может, и придумаю, как отвадить их от него. Вонючего, но моего!

====== 38. Голубая луна и прочие откровения ======

Выздоравливаю я медленно. К счастью, температуру удаётся быстро сбить, и в следующие дни она не поднимается выше самых противных в мире 37‘5. Зато насморк расцветает пышным цветом в моём алеющем от салфеток и увеличившемся уже размера на три от постоянного трения носу.

Громко высморкавшись, я после минутного колебания осторожно приоткрываю салфетку, чтобы изучить очередной зеленоватый оттенок сопли. Сглатываю комок отвращения, раздирающий моё и без того побаливающее горло, и уныло пью лекарство. Ну сколько уже можно? Хочу быть здоровой! Хочу к Дэрилу приставать! На вылазку хочу, только больше не в лес, а в какое-нибудь более культурное место, в котором можно джинсы себе новые подобрать! Да просто уже на улицу выйти хочу: встать у сетки, полюбоваться местными достопримечательностями, состоящими из разнополых, разновозрастных и разноразложившихся ходячих! Что угодно, только не эта камера!

Пока я тут отлёживалась, группа поиска Губернатора вернулась ни с чем. Все были расстроенные, злые и странно поглядывали на меня. Хотя ко взглядам я уже закаленная: чего только Кэрол с Бет стоят, не дающие мне покоя уже который день! И угораздило же меня тогда про Дэрила их спросить! Теперь они явно подозревают меня в желании увести его у них! Все время пытаются на него тему перевести! К счастью, я могу пользоваться положением больной и делать вид, что вообще не понимаю, о чем они. И ладно ещё Бет, она вроде бы вполне безобидная, разве что запеть до смерти может. А вот Кэрол прирежет ночью только так, я и пискнуть не успею! Непонятно, как это я вообще простуду пережила. Чудом, не иначе…

В камере скучно до безумия, читать так любезно принесенные мне Гленом книжки желания у меня нет, и потому я, громогласно высморкавшись ещё разок для профилактики, сую салфетки в карман теплой вязаной кофты, натягиваю на лицо защитную маску и направляюсь к Бет. Остальные в это время обычно заняты трудом на благо тюремного общества. И только она с ребёнком нянчится, как всегда.

Выйдя в блок, я оглядываюсь и вдруг слышу из камеры Бет голоса. Один голос точно принадлежит хозяйке, а вот второй точно не Джудит. Ну разве что она взрослым мужчиной вдруг стала! Мужской голос едва слышен, гость Бет говорит шёпотом. И я уже представляю Дэрила, нашептывающего ей на ушко нежности и выцеловывающего её острые плечики, узкие запястья, тонкие пальчики. Чёрт!

Спотыкаясь, бегу нарушать их идиллию и вижу… нет, не Дэрила, слава всем богам этого сумасшедшего мира, но тоже весьма презанятную картину. В камере скромняжки-Бет находится пунцовый Милтон, который только что, явно услышав мой топот, торопливо сунул ей записку в протянутую руку. Делая вид, что я – пустое место, он нервно поправляет очки и бормочет о каком-то рецепте, якобы для пышущей здоровьем Джудит, лежащей в коробке.

Ну-ну, за дурочку, значит, меня принимает!

Я дожидаюсь его ухода и, уперев руки в бока, поворачиваюсь к трясущей погремушкой над улыбающимся ребёнком Бет.

– И что это значит? У тебя роман с мистером Маметом? – требовательно вопрошаю я, взяв на себя роль старшей сёстры.

Ничего, Мэгги, думаю, не обидится, а только спасибо скажет!

– Нет, ты что! – вполне искренне с виду смеётся Бет.

– Я сама видела, как он тебе записку передавал! И не надо вот это вот мне про рецепты! Или, если это рецепт, покажи мне!

– Это не рецепт, – сует руку в карман своего кардигана Бет, наверное, изо всех сил вцепившись в бумажку, чтобы я не вздумала ее отобрать. – Это письмо. Но письмо не для меня. Так что показать я его не смогу, прости.

– Мэгги Глену с этим вот… изменяет, что ли? – распахнув глаза, перехожу на громкий шепот я.

– Ты что что! Дурочка! Это не ей!

– А кому тогда? Кэрол? Мишонн? Саше? Карен? – я перечисляю женские имена и неизменно получаю в ответ отрицание.

Перебираю всех, с трудом припоминая имена некоторых вудбериек, и в замешательстве умолкаю. Неужели мне письмо?! Но тогда бы Бет от меня его не скрывала...

– Так кому же? – требую я ответа, присаживаясь на койку и подмигивая, кажется, затаившей дыхание вместе со мной в ожидании ответа Джудит.

Хотя, наверное, её просто завораживает моя маска.

– Шуперту, – едва слышно произносит Бет, и вдруг в её голосе тоже появляются требовательные нотки: – Только, Маша, я сказала тебе это по секрету, как подруге! Никому не говори!

А я и сейчас не могу вымолвить ни слова. Чешу в затылке, приспускаю маску, громко сморкаюсь в очередную салфетку, веселя этим чрезвычайно непугливого ребёнка Рика, и пытаюсь определить: это я плохо перевела её слова или это Бет наивная дурочка, которая передаёт письма от одного пособника Губернатора другому? Ещё и просит сохранить подобное в тайне! Нет, ну я, конечно, помню, что Милтон там в сериале под конец вроде как что-то осознал, да и Шуперт не такой бука, каким казался. Но верить этим двоим на слово я бы не стала. И вообще, с чего это они вдруг письма начали друг другу передавать, когда Губернатор снова замаячил на горизонте?

А может быть, они не такие непредусмотрительные, как кое-кто в этой группе, не будем тыкать пальцами, а то пальцев просто не хватит, и придумали целый план на случай такого вот попадания в плен? Милтон прикидывается безобидным очкариком, Шуперт песенки поёт, Мартинес баб клеит, все из себя няшек-поняшек изображают, а потом, пользуясь ослаблением нашей бдительности, одной тёмной и грустной для нас ночью открывают ворота врагу?!

– Не понимаю, – честно признаюсь я уже невозмутимо начавшей вертеть второй погремушкой перед лицом Джудит Бет. – Милтон пишет письма Шуперту, ты их тайно передаешь и просишь меня никому не говорить? Так?

– Так.

– Ты сошла с ума?

Невозмутимость Бет сменяется искренним изумлением, смешанным с обидой.

– Что ты такое говоришь?

– А что мне говорить, если ты помогаешь нашим врагам устроить заговор за нашими спинами! А если они Дэ… Ри… твоего папу или Мэгги убьют? Или, вон, Джудит! А ты им помогала!

Бет вдруг начинает смеяться так, словно сошла с ума не она, а я.

– Маша, ну какие они враги? Они хорошие люди! Просто ошиблись, доверились Губернатору…

– Угу, он небось тоже хороший, просто... Что?

– Он дочку потерял, вот и…

Я вздыхаю. Да уж, святая простота. Все вокруг хорошие, бедные и несчастные. Как ни крути, а когда сам начинаешь жить в этом мире, а не сидеть перед экраном телевизора, иногда, нечасто, в редкие мгновения опасности, начинаешь думать, что философия Кэрол гораздо полезней вот этих вот невнятных слов о том, что все вокруг хорошие. Ведь если по вине Бет Губернатор окажется в тюрьме, меня он вряд ли пощадит после всего, что было! И Дэрила тоже…

– Ладно, все хорошие, – гнусавлю я, притворно соглашаясь. – Но тебя что, вообще не настораживает эта переписка? А вдруг эти хорошие люди опять… ошибаются? А ну, дай почитаю письмо!

– Не дам! – Бет снова хватается за свой карман. – Маша, ну ты что, не понимаешь, это личное! Не для чужих глаз!

– Да что там такого личного может быть у Милтона с Шупертом?!

– Ну это… любовь…

Я снова сомневаюсь в том, что правильно услышала и перевела сказанное покрасневшей и даже опустившей глаза в смущении Бет. Но что тут можно перепутать? Слово, знакомое мне с детства? Я пытаюсь представить этих двоих, таких разных, вместе и начинаю хохотать. Вот умора, если Милтон ещё и доминирующим самцом в их голубом альянсе окажется! А Шуперт вроде как женой будет! Нет, не верю! Что я и озвучиваю Бет. Но она не сдаётся.

– Не веришь им, поверь мне! Я все видела!

– Все-все?! – округляю глаза я.

Бедная Бет, я б от такого зрелища в транс на месяц впала. Или она до апокалипсиса была ярой яойщицей или слэшеркой, или как там любители подобного зовутся, и вместо того, чтобы смотреть, как мужики с девчонками всякое разное интересное вытворяют, она посматривала гей-порно? В тихом омуте… Думаю, Дэрила очень впечатлят её интересы, надо будет как-нибудь ему намекнуть.

– Ты что! – сообразив, о чем я, снова краснеет Бет. – Дурочка! Ничего такого, просто… Любовь всегда видно, понимаешь? У меня один раз удалось устроить им свидание. И это всего лишь третье письмо.

– Когда ты вообще успела?

– Помнишь, когда он, как все думали, за нами подглядывал и чуть ли не приставал? Это он просто искал ту, которая поможет ему связаться с Шупертом. Когда вы с Риком ушли на охоту, тем утром мы разговорились, и он сказал…

– Да уж… – хмыкаю я недоверчиво. – Бет, ну ты хоть сама там краем глаза в письмо загляни, проверь, точно ли там одна любовь или все-таки…

– Ладно, – подозрительно просто соглашается она и подхватывает на руки внезапно, без предупреждения, начавшуюся орать Джудит.

Наверное, малявка тоже не поверила своей няньке. Я быстренько ретируюсь вон из камеры, стараниями ребёнка превратившейся в сущий ад, и медленно бреду навстречу громким голосам, раздающимся из кухни. Вот что теперь делать? Вроде и Бет подставлять не хочется, но и к Милтонам, Шупертам всяким у меня доверия маловато…

Зайдя на кухню, я с удивлением обнаруживаю, что спор ведётся о моей скромной особе.

Организованный в тюрьме Совет, принимающий важные решения всей толпой, вместо одного Рика, как то было раньше, никак не может решить, включать ли меня в его состав. Я, оставаясь незамеченной, тихо офигеваю от столь высокой чести и начинаю думать, что вслед за этим признанием всех самых важных людей группы, по законам жанра, и Дэрил должен будет понять вдруг, что он жить без меня не может. А потом слышу, что принять меня хотят вовсе не как умницу и красавицу, а как особу, якобы наделенную ясновидением. И офигеваю ещё больше. Блин, это ж если по каждому вопросу они будут советоваться со мной, то тюрьма точно скоро развалится.

– Эээ… – подаю я голос, мимоходом удивляясь, что в совет не входит Рик, который, по словам Кэрол, наотрез отказался и предпочел заняться изучением книг по выращиванию помидоров, зато входит Мэрл.

– Вот у Рыжей сами и спросите, если так верите в её пророческие вещания. Давай, Машаблин, своё видение: нужна ты нам в совете, как говорят китаеза, Шоколадка и Шоколадка Номер Два, или нахрен сдалась, как вещают Дэрилина с Кухарочкой?

Интересно, а что говорили Хершел с самим Мэрлом? Видимо, воздержались. Один, чтобы не спорить, а второй, чтобы повеселиться, наблюдая за остальными.

– Нет, – мотаю я головой: ну её к черту, такую ответственность. – Давайте я просто кому-то из вас, например, Дэрилу…

– Ага, давай, придай моей сестренке чувства важности в его собственных глазах, а то он развел тут танцы: не хочу, не буду, на кой я вам в совете сдался…

– В общем, давайте я просто, если что увижу, буду вам сообщать. Я же не всегда и не все вижу! – заканчиваю я речь, не обращая внимания на реплику Мэрла.

– Звучит отлично, – улыбается мне Кэрол и поворачивается к остальным. – Возражения?

– Никаких, – пожимает плечами Мишонн и обращается ко мне, сгорающая от желания снова найти Губернатора. – Тебе есть что сказать сейчас? Хоть что-то?

Я ковыряю носком ботинка бетонный пол в попытках вспомнить, что там было дальше в сериале. В голову приходят только всякие пупсики от Кэрол и обнимашки от Бет – все предназначенные угрюмо сопящему в углу Дэрилу, которому, кажется, совсем не интересен мой ответ.

– Ничего такого, чего бы я уже вам не говорила, вроде бы. Может начаться эпидемия не знаю чего, но от него температура, кашель кровью, кровь в глазах… Это лечится, – перебиваю я уже было попытавшегося обматерить такую жуткую болячку и меня вместе с ней Мэрла. – Но нужны лекарства. В общем, лучше бы заранее полностью обчистить аптеки и собрать у нас все. Лишним не будет.

– Посоветуемся с Калебом, что это за болезнь и что нам обязательно нужно найти для борьбы с ней, – кивает Хершел.

– Ещё надо укреплять сетку вокруг тюрьмы! Ну смешная же защита! Вот явится огромная стая ходячих, навалится, и что вы будете делать?

– И рвы вырыть я тоже давно говорю! – соглашается со мной Мэрл.

– Говорить ты горазд, а делать кто начнёт? – хмыкает Кэрол.

– А вот мы с Рыжей и начнём, да, красотуля? Я руковожу раскопками, а ты работающий народ своими сиська… байками развлекаешь! Сработаемся!

Пытаюсь не обращать внимание на жар, заливающий мои щеки (конечно, краснею я от злости, от чего же ещё?!) и говорю дальше.

– Ещё надо следить за девочкой Лиззи. Я не помню, они уже здесь или придут позже.

– Дочь Райана? С сестрой Микой? – сразу вспоминает Кэрол и, увидев мой кивок, хмурится. – Хорошая девочка. Что с ней не так?

– Она немножечко… ну, того… сумасшедшая, – пожимаю я плечами.

Вот ведь культ детей тут возвели! Когда я про лекарства и ограду говорила, все кивали одобрительно, а теперь смотрят так, будто я предлагаю им эту ненормальную Лиззи в жертву маньякам-педофилам-каннибалам отдать!

– В том-то и дело, что выглядит она нормальной, но потихоньку сходит с ума.

– Ты типа больно нормальная у нас, – фыркает Дэрил, небось, вспомнив мои признания в любви в пылу бреда, настигшего меня в плену у Губернатора.

– Она на самом деле ненормальная! Она считает ходячих чуть ли не высшей расой, следующей ступенью эволюции и все такое! Может начать давать им имена, считать их своими друзьями, подкармливать их мышками, а то и вовсе…

– Что? – напряженно уточняет Кэрол.

Даже страшно продолжать, если честно. Лиззи, конечно, вообще на всю голову больная, но и Кэрол не намного лучше. Пристрелит девчонку прямо сейчас, а вдруг ее спасти можно будет ещё! С другой стороны, а ну как этой Лиззи покажется, что самый интересный ходячий получится из меня?! Нет уж, так дело не пойдёт!

– Она может попытаться сделать кого-то… ходячим. Убить. Не в голову. Чтобы потом дождаться обращения и завести себе личного друга в виде сестренки или ещё кого угодно.

– Господи, – округляет глаза Глен.

А ошарашенный не меньше остальных Мэрл даже не отпускает привычной шуточки по этому поводу.

– Страшные времена, что они делают с детьми, – качает головой Хершел. – Думаю, мы этот вопрос ещё обсудим, но прямо сейчас хочу внести предложение обратиться и с этой проблемой к Калебу. Пусть вылечить девочку будет непросто, а то и вовсе невозможно, но ведь есть препараты, способные заглушить…

– Ага, давайте напичкаем девчонку колесами и посмотрим, что получится, – фыркает Мэрл.

– А ты что предлагаешь? – вмешивается Саша. – Изолировать её? Это уменьшит опасность для остальных, но сама она окончательно свихнется в четырёх стенах.

– И вообще, проверить надо, больная она или Машеблин кошмар приснился, – бухтит Дэрил, обкусывая ногти.