Текст книги "Подарок для Повелителя. Ч. 1-3 (СИ)"

Автор книги: Нюрра

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 48 страниц)

Глава 13

Кочевники появились, когда я уже было решил, что на одинокого путника просто махнули рукой. В конце концов, тот факт, что птичка выглядела меня у реки, еще не означает, что я пересекал границу, может, я просто купался. Всадники пронеслись мимо, чуть не сбив с ног, и оставили меня в полном недоумении глотать пыль. Что они там такого увидели, что полностью проигнорировали мою персону? Выяснить, что же могло составить конкуренцию полосатому эльфу, мне так и не удалось. Стоило мне только шелохнуться, как активировалось обездвиживающее заклинание: не то что пошевелиться не могу – дышится с трудом. И зачем, скажите мне на милость, швыряться магией налево и направо? Я ведь бежать не пытался, оружия у меня нет, а отрядный маг, наверняка, уже вычислил, что повелитель стихий во мне сдох, не родившись.

И как это называется? Бросили меня тут на растерзание собственному любопытству. Может, это эльфы уже подтянулись? Надеюсь, им хватит ума не связываться с пограничным отрядом? Что-то мне не очень хочется стать причиной очередного межрасового конфликта.

И долго мне еще тут стоять под вашими пристальными взглядами и думать, просто так вы мою спину гипнотизируете или примериваетесь, куда стрелу всадить? Наконец-то, кочевники что-то решили, потому что, обогнув меня по широкой дуге, резко осадили лошадей и медленно приблизились ко мне, окружая. У них что, учения проходят? Кого они тут пытаются поразить своими построениями, уж не меня ли? И ведь все маневры провернули, не проронив ни звука – даже между собой словом не перекинулись. Пока я изображал статую, один из кочевников спешился и подошел ко мне, на ходу развязывая расшитый мешочек.

Разглядев его содержимое, я лишь вздохнул: от одних браслетов только избавился, другие тут же норовят нацепить. Любоваться на них мне долго не дали, тут же затянули на запястьях. С правой рукой вышла небольшая заминка – кочевник сначала хотел содрать повязку, но в последний момент передумал и закрепил наручники прямо поверх импровизированного бинта. Я пошатнулся оглушенный резкой тишиной: меня будто отрезало от окружающего мира. Обездвиживающее заклинание больше не удерживало меня на месте, и не подставь кочевник плечо, я бы позорно рухнул на землю.

– Киу, возьмешь его к себе? – пробился голос сквозь давившую на уши тишину.

Подъехавший всадник – очевидно, это и был названный Киу – втащил меня на коня, усадив перед собой. Не доверяет, это понятно, о том, чтобы посадить меня за собой, – и речи быть не может. Через минуту голова перестала кружиться. Похоже, побочный эффект от заклинания прошел, или в моей слабости были виноваты браслеты?

– Полегчало? – спросил кочевник, которому я поневоле составил компанию. По закону подлости когда меня, наконец, сочли достойным беседы, в горле нещадно запершило. Пришлось ограничится кивком, благо вопрос не предполагал пространного ответа.

– Выпей, – резкий запах ударил мне в нос. Нельзя пить непонятные настойки, предложенные чужаками. Нельзя, но прохладная жидкость уже скользнула в желудок, обжигая горло и согревая мягким теплом. Только сейчас я понял, как на самом деле замерз. Плохо. Холод отвлекает, мешает сконцентрироваться, а мне надо хотя бы до прибытия в… ну, куда там меня везут… продержаться. Зябкое поеживание не ускользнуло от внимания моего стража: на плечи мне опустился плащ, все еще хранящий тепло прежнего хозяина. От такой заботы почему-то захотелось завыть в голос: вот скажите мне, почему кочевники отнеслись к эльфу, незаконно пересекшему границу, лучше, чем эльфы – к вроде как принцу? Даже браслеты надели не рабские: не металл – проклепанная кожа неведомой зверюшки. Где-то я такие уже видел… Разморенный теплом я неожиданно для себя задремал, поэтому оказался не готов очнуться посреди весело гудящего лагеря.

– Киу, Большая охота еще не началась, а ты уже с добычей? Ай, что зверь такой чудной, полосатый? Это его Нерк выглядел? – невысокий кочевник в богато расшитом кафтане буквально засыпал моего сопровождаемого вопросами.

– Его, – Киу бросил на него недовольный взгляд и, крепко схватив меня за предплечье, потащил куда-то вглубь лагеря. – Под ноги смотри! Налюбуешься еще, – прошипел он, когда я в очередной раз споткнулся, заглядевшись на расписные шатры. Насчет хорошего отношения я, похоже, погорячился. Но все равно. Кочевник хотя бы не лицемерил.

– Простите, – и злился Киу вовсе не на меня: чем-то ему приставучий кочевник не угодил. Определенно степняки лучше.

– Сиди здесь и не высовывайся.

Меня втолкнули в большой шатер и оставили одного, даже не удосужившись посмотреть, как я тут устроился. Даже не связав! А раз так – пусть потом не жалуются, что я не стал покорно ждать, когда моя персона кого-нибудь заинтересует. Далеко уйти мне не удалось: стоило только перейти невидимый рубеж, как меня сильным ударом отбросило в центр шатра. Зато непостижимым образом зажегся свет – весьма оригинальный способ активации светильника на мой взгляд. Ан нет, это Киу вернулся, всего-то на всего.

– Я же сказал, не высовываться, или хочешь, в охоте поучаствовать? Это я тебе запросто устрою.

– Не хочу, простите.

Охота… Стать охотником, не побывав при этом в роли добычи, нельзя. Это своего рода посвящение для воинов: не смог скрыться от погони – до следующей охоты будешь служить в доме пленившего тебя охотника, заодно и секреты его перенимать. Придет пора очередной охоты, и снова под знойным или не очень солнцем будут собираться кочевники, и снова молодежь будет пытаться доказать, что достойна звания воина. Так и будут переходить от очага к очагу пока не станут свободными или пока не найдут тот дом, где захотят остаться на правах младшего родственника. С позволения хозяина раб тоже может поучаствовать и обрести, если повезет, долгожданную свободу. Мне в свое время не разрешили, впрочем, тогда я не очень-то на волю и стремился.

Большая охота… Кто бы мог подумать? Уж точно не я. И мне неслыханно повезло, что охота еще не началась, а то браслеты на мне сейчас красовались бы другие. Да, я должен был все предусмотреть, все учесть, да только проводят охоту лишь по указанию предков, то есть от случая к случаю, и предсказать, когда великим духам будет угодно развлечь свой призрачный взор народными увеселениями, не берутся даже заклинатели. Потому добычей может стать и просто заблудшая душа – любой, кого Степь пошлет. Вот так пересек границу в неположенном месте и в не самое подходящее время – изволь отбатрачить годик-другой на кочевников. Пока духи предков не благословят всеобщий слёт детей Степи, а там, может, и получиться убежать.

Правда, после вступления в состав королевства кочевники обязались предупреждать о проведении Охоты за неделю. Но ведь были и отчаянные сорвиголовы, которые, несмотря ни на что, добровольно принимали участие в охоте. Что тянуло их таких далеких от мира кочевников поиграть с собственной жизнью и потерять в итоге свою свободу? Жажда острых ощущений? Желание что-то доказать? Себе, другим… Их оправдывает только незнание традиций кочевников, непонимание, во что они ввязываются – да только можно сколь угодно долго подбирать извинения собственной глупости, свободу вернуть будет ой как непросто.

Знавал я одного такого добровольца. По пьяному делу поспорил с друзьями, проиграл, пришлось слово свое держать – ехать в степь. Друзья-то, когда протрезвели, и слышать ни о чем не хотели, умоляли его отказаться от этой затеи, охотно забыв слетевшее с заплетающегося языка обещание. Да только парень упертый попался, видать, взыграла в нем капля степняцкой крови, не захотел слово свое назад забирать. Хоть и был на четверть степняком, а не смог выдержать суровых обычаев кочевого народа. Два раза бежал и оба раза неудачно. Первая попытка оставила в напоминание о себе небольшой шрам над бровью, вторая – познакомила его со мной. Глава рода, крайне недовольный строптивостью пленника, во второй раз гнев свой сдерживать не стал. А чтобы неугомонный пленник получше урок запомнил, запретил помогать. А Таль после таких вот воспитательных мер три дня отлеживался.

Один раз меня почти поймали, когда я принес ему поесть, разделив с товарищем по несчастью свой паек. Но репутация в кои-то веки сыграла мне на руку – поверить, что клейменый убийца будет нянчиться с побитым, но в отличие от него не носящим браслетов, пленником, кочевники не смогли. Мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы вправить мозги горе-беглецу, но оно того стоило: Таль не только дождался, когда заклинатели снова объявят охоту, но и рискнул довериться мне, придя в условленное место. Три дня я прятал его в конюшне, пустовавшей в связи с экстренным отъездом большей части мужского населения. Вернувшихся с охоты степняков ожидала довольная ухмылка Таля – первым делом они спешили устроить своих четвероногих друзей, там-то их и поджидал уже бывший пленник.

Меня, конечно, за такое самоуправство по голове не погладили… Решили, что я руководствовался мелочным желанием отомстить хозяевам, ладно хоть сам освобожденный так не думал, даже порывался меня выкупить, да только клейменых убийц так просто не отпускают.

– Эй, полосатый, ты что, заснул там? – я отрицательно покачал головой, все еще пребывая в плену у воспоминаний. – Тогда подъем. И давай поживее, если хочешь добраться до целителя раньше, чем сотник доберется до тебя.

Как котенка за шкирку вздернул меня на ноги. И так уже изрядно потрепанная рубашка не выдержала издевательства – раздался протестующий треск рвущегося ворота. Кочевник страдальчески закатил глаза и скрылся за пологом, разделяющим шатер на две части, чтобы через минуту вынырнуть оттуда с шерстяной рубахой. Освободившись от останков своей, некогда весьма приличной, рубашки, я натолкнулся на ошеломленный взгляд кочевника.

– Кто это тебя так? Эй, ты только в обморок не падай, – о чем это он? Я в полном порядке, просто устал, сейчас у стеночки постою и приду в себя. Откуда взялась в шатре стена, я потом разберусь, сейчас главное, что есть на что опереться. – Полежи здесь, я позову целителя.

Слишком выматывающе, а иногда и опасно, блокировать боль. Проворачивать такой фокус рекомендуется только в крайних случаях. Но вот был ли у меня другой выход? Я, конечно, мог развалиться посереди степи и ждать, пока меня бедного и несчастного подберет пограничный разъезд. А вдруг я ошибся, и птичка просто мимо пролетала? Так до сих пор бы там и валялся.

Еще опаснее – снимать блоки в экстренном режиме, только вот что-то не хочется лишний раз демонстрировать свои умения. А, значит, надо максимально расслабиться и медленно выдохнуть, позволяя боли проснуться…

– Эльф, – голова безвольно мотнулась под ударом в одну, потом в другую сторону. Ну, все-все, я пришел в себя.

– Я Вас слушаю, – я посмотрел на незнакомого степняка.

– Пфф, слушает он меня. Как на приеме!

– А разве нет? Вы целитель?

– Сядь. Дай руку.

Угу, дай лапу. По-моему, целитель еле сдержался, чтобы не отвесить мне подзатыльник, когда я, глядя на него щенячьими глазами, протянул ему перебинтованную конечность. Кочевник медленно провел ладонью над моим запястьем. А тряпку с запястья так и не снял! Нельзя же настолько полагаться на магию. Я, конечно, понимаю, что браслеты мне непросто так нацепили, но мог и снять на время сеанса, я бы не возражал.

– Повернись спиной, – через минуту он закончил диагностику. – Кимран, ты проверил его на амулеты?

Рука непроизвольно дернулась к шее. Вот гады! Я и не заметил, что амулет мой увели, правда, я бы про него и не вспомнил, если бы целитель не спросил. Резкое движение вызвало приступ боли, заставляя крепче стиснуть зубы…

– Да, один стандартный накопитель, больше ничего.

– Ты хорошо проверил? В браслетах он не смог бы так качественно прикрывать свою ауру, – Тот же спектакль в исполнении второго состава, только мне замены не нашлось… Что поделать, второго такого нет. Сказать им сразу, что я по не очень счастливому стечению обстоятельств, знаю, похоже, все жутко тайные языки, или подождать, пока они выболтают все мало-мальски важные секреты?

– Проверил, а Хайрен еще и перепроверил. Что-то не так? – Эй! Вот только не надо на меня так смотреть!

– Не так, раз амулетов нет, значит, у него, действительно, сломана рука, два ребра, и все эти художества на спине – не иллюзия.

Так с этого места поподробнее, что там у меня со спиной?

– Исключено, – отрезал Киу с такой уверенностью, что я чуть было не возмутился, благополучно позабыв о конспирации. – Я бы заметил, я, конечно, все понимаю – хваленная эльфийская выучка… но не до такой же степени!

– Какая выучка?! Ему от силы пятьдесят – пятнадцать по-нашему – а Вы на него браслеты нацепили! Киу, он долго не протянет, надо снимать.

– Нельзя. А если он все же маг? Слишком сильный даже в браслетах?

– Ты не понимаешь, чем сильнее его Дар, тем хуже ему сейчас. Регенерация полностью блокирована, и теперь сила, пытаясь залечить раны, разрушает организм изнутри.

Первый раз в жизни я порадовался, что Дара, даже самого слабенького, у меня нет. Другому бы эльфу на моем месте пришлось бы совсем несладко, и врагу такого не пожелаешь. Вспомнил! Такие же браслеты были на Вилли, но откуда? Где Илодар и где степь? А ведь он очень сильный маг – один из сильнейших. Дыхание перехватило, глоток воздуха, наконец, пробившийся в легкие, скрутил болью. Ненавижу! В первую очередь за то, что привязал меня к себе да так крепко, что несмотря ни на что, мне становится больно от одной мысли, что три бесконечно далеких года назад тебе было гораздо хуже, чем я предполагал. Облегченно раскашлялся, а вот и ты! Здравствуй, бронхит. Давно не виделись.

– Эльф, ты меня слышишь? Поклянись, что не будешь пользоваться Даром, и я сниму с тебя наручники на время нужное для регенерации. – Я-то поклянусь, мне ничего не стоит, а вот что подвигло тебя, Кимран, нарушить правила? Кочевник трактовал мое молчание по-своему. – Хорошо, если боишься, я, Кимран аль Сарфал, беру тебя под свою защиту, если ты не будешь пользоваться Даром без моего позволения. Даю Слово.

Я произнес требуемую клятву, пока кочевник не передумал, удивляться опрометчивому поступку кочевника буду позже. Браслеты с меня тут же сняли и оставили на попечение целителя.

– Сколько тебе лет? – буркнул целитель, когда молчание уже слишком затянулось.

– Двадцать.

– Сколько? – рука целителя дрогнула.

– И что такой маленький эльф делает так далеко от дома? – кажется, сотник до меня все-таки добрался.

– Я не чистокровный эльф, господин, – я поклонился, насколько позволяли стянутые ребра.

– Да неужели?

Целитель, закончивший перевязку, хотел было удалиться, но сотник, или кто он там, задержал его.

– Останься, последишь, чтобы эльфеныш не соврал, – кочевник криво улыбнулся, бросая взгляд в мою сторону. Конечно-конечно, я ничего не понимаю.

– Да, я родился среди людей, и я подданный Его Величества короля. И потом, Вы же сами видите, что волосы у меня не как у чистокровных. И уши у меня на сантиметр короче, – не знаю, зачем я брякнул про уши, но целитель неожиданно проникся моим "горем":

– Не переживай, вырастут еще, какие твои годы.

– Правда? – только этого мне и не хватало!

– Правда-правда, – повернувшись к сотнику, целитель добавил, – не врет.

– Предположим, что я поверю тебе на слово, что ты подданный короля, почему ты пересек границу в неположенном месте? И где старший, отвечающий за тебя?

– Почему Вы решили, что я пересекал границу?

– Отвечай на вопрос.

– Если меня нашли у реки, это еще не значит, что я прыгнул в нее с эльфийского берега.

– Прыгнул?

– У меня не было другого выхода, меня силой разлучили с семьей, вот я и сбежал.

– В полночь начнется охота, захочешь вернуться домой, ближайшие три дня из шатра даже носу не высунешь.

Сотник ушел, не прощаясь, оставив меня наедине с не самыми радужными мыслями. Охота спутала все карты: по закону меня должны были отвезти в ближайшую крепость, там допросить в присутствии специально обученного мага, в крайнем случае, послать запрос в канцелярию; на деле, они бы не стали тянуть с допросом, проверили бы на месте и как только бы убедились, что я попадаю под статью о подданных королевства, тут же отпустили бы – договор они чтут, да и проблемы с королем им не нужны. Теперь же придется ждать, пока закончится вся эта кутерьма, а там кочевники, кто их знает, может, и плюнут на меня. Опять же Кимран взял меня под защиту, непонятно, правда, по каким причинам. С другой стороны, охота скоро уже начнется, и тогда эльфы не рискнут сунуться в степь, где рыскают в поисках добычи сотни кочевников, что не может не радовать.

– Ну, ты как? – а вот и мой защитник вернулся. И не один. А с двумя дымящимися и до одурения вкусно пахнущими мисками еды.

– Бывало и хуже. Спасибо, что поручились за меня.

– Ты ешь давай, – когда молчание совсем затянулось, он спросил, – у вас все такие?

– Простите?

– Знаешь, далеко не каждый воин смог бы терпеть такую боль так, чтобы никто не заметил. – Я бы тоже не смог, но зачем разочаровывать хорошего человека? – ну так как?

– У кого у нас? Я всю сознательную жизнь прожил среди людей.

– Полукровка? – я неопределенно кивнул.

– Почему тебя похитили? – я пожал плечами, недовольно поморщившись от боли. – Совсем плохо? Может, тебе еще обезболивающего?

Да нет, зачем? Целитель и так полфляги в меня влил. Ах да, я ж к боли, вроде как, равнодушен, и если уж посторонний заметил, что я испытываю некий дискомфорт, значит, я как минимум помираю.

– Просто устал.

Окончательно отогревшись под двумя одеялами, я быстро провалился в сон, краем уха уловив протяжный зов, возвестивший начало Большой Охоты.

***

Вся степь замерла, наблюдая за чужаком, что пришел в эту ночь к костру заклинателей. Во истину нет ничего невозможного в ночь Великой охоты: дитя Леса хочет говорить с духами Степи! Огонь терпеливо ждал дара, только что может предложить духам этот остроухий, если у него рубашка – и та не своя? Но вот он повернулся к кочевнику и что-то тихо сказал. Тому пришлось подчиниться чуть слышной просьбе, отдать свой кинжал – гостю великого хана отказать нельзя. Но неужто эльф, действительно, надеется задобрить духов чужим подарком?

Лезвие тускло блеснуло в свете костра, оставляя разноцветные пряди в руке эльфа. Потрясенный вздох пронесся над степью – перворожденный добровольно отрезал волосы… Костер довольно затрещал, принимая столь необычный дар, пламя взметнулось, подавая знак: теперь слова эльфа будут услышаны. Неуверенная улыбка скользнула по губам, словно эльф сомневался, что жертва будет угодна духам. Неуловимым движением он опустился на колени, криво обрезанные пряди скользнули вперед, закрывая мертвенно бледное лицо.

– Прости…

Меня потянули за рукав, видно, я слишком долго испытывал терпение предков, раз кто-то осмелился вмешаться в нашу беседу, но мне еще столько надо сказать…

– Я сейчас…

Всё, мое время истекло, духи не желают больше слушать мои сбивчивые извинения. Встаю и покорно иду за своим провожатым. Лишь на грани света и ночи замечаю: слишком тонкая рука тянет меня прочь от костров. Недоверчиво вскидываю глаза и тут же стискиваю тебя в объятьях. Замираю, ругая себя за отчаянный порыв, но ты все еще тут – не исчезла от неосторожного прикосновения. Мягко отстраняешься…

– Не уходи! – знаю, я прошу невозможного, но что поделать, если слова сами срываются с губ.

Ты не решаешься поднять на меня глаза. Чуть слышный голос почти сливается с шепотом степи.

– Ты стер клейма, но что делать с теми, что остались здесь? – Пальчик замер как раз напротив сердца. Бережно сжимаю твою руку. Такую холодную – ты замерзла в этом слишком легком для степных ночей платье. Чуть слышно просишь, – Скажи, как дочь хана могла полюбить жестокого убийцу?

Вместо ответа укутываю тебя в плащ, снова прижимаю к себе…

– Амирани, – вкладываю все тепло в твое имя, – Я… Я не виноват в их смерти.

– Правда? – ты знаешь, я не могу тебе лгать. Не в эту ночь.

Не думал, что когда-нибудь еще увижу твою улыбку, не смел надеяться, что однажды подаришь ее мне. А потому спешу забрать твой нечаянный дар, прощальным поцелуем запечатлевая в своем сердце. А через миг ты исчезаешь, прежде чем первые лучи жестокого солнца успеют коснуться тебя.

– Прости… – и уже не ясно, чьи слова звучат над степью. Мои, твои… Наши. Третья часть.

Третья часть

Глава 1

Где-то глубоко в душе я, конечно, надеялся, что кочевники не пойдут против Договора и не выдадут меня эльфам при первом удобном случае. Но, похоже, в этот раз Тиррелинир меня переиграл: объявил беглым преступником, и у степняков не осталось другого выхода, как выдать меня эльфийскому правосудию. Вопрос о моем подданстве как-то сразу потерял значение – закон не защищает нарушивших Договор. Эх, еще бы знать, в чем меня обвинили, и не просто обвинили: лорд поклялся своим родом, а это весомое доказательство – эльф никогда бы не стал трепать честь своего рода, чтобы оклеветать кого-то. Из тысячи возможных вариантов в голову лезло только похищение самого себя, но на осторожные расспросы степняцкий сотник буркнул, что я преступник, мне виднее. Похоже, за прошедшую ночь он уже успел десять раз пожалеть, что разрешил посидеть у костра, вместо того, чтобы связать и оставить в шатре дожидаться утра. А ведь еще вчера с такой легкостью порешили сбагрить меня эльфам, о чем не преминули мне сообщить, сегодня же неловко отводят глаза.

Пытаться бежать было бессмысленно, отсиживаться в шатре – скучно, а посему я охотно принял его приглашение. Когда еще удастся посидеть вместе с охотниками, не опасаясь, что тебя тут же объявят чьей-нибудь собственностью? А об эльфах можно подумать и утром. Утро подкралось незаметно, а желания поразмыслить о скорой встрече с остроухими собратьями так и не возникло. Да и зачем?

Амирани… Губы сами расплылись в до безобразия довольной улыбке, отчего кочевники усиленно принялись творить охранные знаки, отводящие сглаз. Тоже мне нашли великого заклинателя. Даже амулет мне вернули – побоялись обидеть. Если бы не косые взгляды в мою сторону, я бы, наверное, списал все на сон или в худом случае на видения, вызванные дурманящим дымом ритуальных воскурений. Но утренний визит развеял все сомнения: ко мне заглянул заклинатель и ненавязчиво попытался выяснить, чем это я так угодил духам и как умудрился призвать воплощенную душу.

Хотел бы я знать. Честно говоря, не ожидал такого ошеломительного результата – как-то даже и не рассчитывал, что духи согласятся просто передать мои слова. Так, надеялся, что она каким-то чудом окажется среди душ, слетевшихся на свет костра, и услышит. Услышала… Одними губами прошептал "Спасибо", и Степь услышала мою благодарность – ветер тут же растрепал короткие волосы. В очередной раз заправил их за уши. Вот ни какой пользы от повышенной ушастости, хотя бы прическу держали… Шнурок у кочевников что ли попросить, попробовать куцый хвостик завязать?

Ну вот и все, кажется, за мной пришли. Не дожидаясь приказа, протянул руки, на что конвоир лишь досадливо поморщился. Ладно, раз вам так больше нравится, будем делать вид, что я по доброй воле сдаюсь эльфам.

– Ильясхан, разрешите… – ветер донес до меня обрывок разговора.

Великий хан?! Так вот почему вопрос о выдаче меня эльфам решили так быстро – Великий хан приказал, все радостно поддержали. И где же он? Я изо всех сил старался несильно вертеть головой, но хочется ведь посмотреть на легендарного хана. Кхм. Не сказать, чтобы я был сильно разочарован, если только собственной опрометчивостью, да склонностью к поспешным выводам. Пообещал Кимран мне сотника, вот я радостно и окрестил таковым Великого хана. Ладно хоть ничего такого не ляпнул при разговоре. Но Киу тоже хорош: мог бы и намекнуть, кто ко мне припожаловал.

– Эльф, пора.

Так и не удосужились выяснить, как меня зовут. Впрочем, оно и неудивительно, на моем месте приличный эльф вряд ли бы выдал свое имя, а называться чужим и подавно бы не стал. Удивительно другое – чем это Кимран так недоволен? Уж кто-кто, а он уже должен был десять раз сплясать ритуальный танец, благодаря предков за избавление от меня. Вот и радовался бы, что не надо больше сторожить не вовремя подвернувшегося эльфа вместо того, чтобы со всеми участвовать в охоте. У него впереди как минимум два дня, чтобы наверстать упущенное, а он хмурится… Неужто меня жалко? Не думаю. Вряд ли ему приятно осознавать, что поручился за преступника.

Ну конечно! Буркнув своим конвоирам "я сейчас", схватил Кимрана за рукав и вытащил в центр лагеря, дабы потом ни у кого не возникло сомнений, что он достоин жить. Заодно будет кому проследить, чтобы парень не наломал дров. Кочевники серьезно относятся к слову, но излишним фанатизмом не страдают. Вот и меня когда-то не стали… Передернул плечами – это в прошлом. Не для того я с ним вчера прощался, чтобы с утра снова бередить старые раны. Сейчас главное обставить все так, чтобы кочевник не счел мои слова за оскорбление и меня на тот свет заодно не прихватил.

– Преступивший закон не может достойно хранить Слово, а потому возвращаю его поручившемуся за меня. – Кимран по-прежнему продолжал хмуриться. Ну, скажи уже что-нибудь. Молчание затянулось. – Мне жаль, что я предал оказанное мне доверие.

– Клятва, полученная обманом, силы не имеет, – я благодарно посмотрел на сотника, весьма кстати оказавшегося Великим Ханом. Сам же освобожденный от неосмотрительно данного слова резко кивнул и ушел, так и не удостоив меня ответом. Все, я уже окончательно опустил себя в глазах кочевников, пора уже, наверное, и прощаться.

Только кочевники будут полчаса украшать коней, вплетая в гриву ленты, чтобы десять минут проехаться верхом. А тут еще такая возможность, можно сказать, уникальная выпала покрасоваться перед ушастыми, которые имеют наглость утверждать, что их кони лучше. Но настоящий степняк знает – эльфы тайно им завидуют, и лишь по глупости, а может, из непомерно раздутой гордости не могут признать горькой правды: эльфийские скакуны – хромоногие кобылы по сравнению с благородными представителями степной породы.

Ну вот и приехали. Меня стащили с коня, впрочем, довольно аккуратно. Пусть я и лживый эльф, в чем только что прилюдно признался, все же с разговаривающим с духами лучше не ссориться. Осталось только внушить эту же мысль эльфам.

Тиррелинир не скрывал, как он "рад" меня видеть, мрачно оглядел меня с ног до головы и кивнул сопровождающим меня кочевникам. Меня мягко, но настойчиво подтолкнули в спину, вынуждая сделать шаг в сторону "сородичей". Ладно-ладно, я и так иду, все равно от эльфов мне никуда не деться, демонстрировать характер – упрямый, ослиный – больше не буду, пожалею остатки гордости, по которой и так уже изрядно потоптались. На негнущихся ногах подошел к Тиррелиниру, который, даже не посмотрев на меня, указал на лошадь. Лорд, Вы часом ничего не забыли? А организовать показательное скручивание преступника? Нет, я, конечно, не настаиваю, но на нас же кочевники смотрят, так ведь можно всю легенду провалить. Я оглянулся, ища поддержки у зрителей, да так и замер – трое эльфов, среди которых я не без труда узнал Варта, подошли к кочевникам и покорно позволили нацепить на себя печально знакомые мне браслеты.

– Что происходит?

– Обмен, – Тиррелинир так и не посмотрел на меня.

– Что?

– Они останутся участвовать в охоте вместо Вас.

– Но… – я осекся. Договор тут не причем, кочевники просто не захотели со мной возиться. Куда проще отпустить, взамен получив трех бессмертных рабов. Конечно, они сначала вдоволь наиграются, погоняют их по степи, но с самого начала не оставят им ни одного шанса. Большая охота обещает быть веселой… – Они же их не отпустят.

– Боюсь, об этом надо было думать раньше, принц… – Ах, это я виноват?! На место растерянности пришла злость.

– Почему эти трое? Почему не Вы, кто-нибудь еще? Почему отправили Варта, это и так понятно, можете не объяснять, а эти чем Вам не угодили? Косо на Вас посмотрели? Или это они не успели поймать… – хлесткий удар по лицу прервал меня прежде, чем я сорвался на крик. Шнурок, стягивающий кое-как обрезанные волосы, и до этого держался на одном честном слове, а потому слетел, стоило мне только дернуть головой. Челка, тут же упавшая на глаза, отгородила меня от взбешенного лорда, позволяя справиться с обуревавшими меня эмоциями… Все же в одном лорд прав: не время и не место разводить истерики.

– Каковы условия сделки? – я, наконец, поднял голову и посмотрел на Тиррелинира, вздрогнул, натолкнувшись на его полубезумный взгляд.

– Прости…

– Каковы условия сделки? – я повторил чуть громче. Лорд, наконец, вышел из ступора.

– Трое добровольцев остаются участвовать в охоте, взамен степняки отпускают Вас, и мы беспрепятственно покидаем их территорию.

– Мне нужен лекарь.

– Но… – Это уже даже не смешно. Мне казалось, что сейчас не самый подходящий момент выяснять, кто здесь главный. Но раз Вы настаиваете…

– Лорд Тиррелинир, Вам было велено сопроводить меня до дворца. Вам не кажется, что для просто сопровождения, Вы слишком много на себя берете? – Ледяной тон отрезвил растерявшегося эльфа.

– Как скажете, Ваше Высочество.

Убедить лекаря моментально срастить поломанные кости, оказалось сложнее.

– Ваше Высочество, лучше потерпеть до ближайшей деревни, если очень больно могу обезболить, только не сращивать! Вы же не хотите потом полгода проходить в бинтах, если что-то пойдет не так? – Не хочу. Но в теперешнем состоянии я мало что смогу сделать.

– Делайте, что хотите, но ближайшие два часа перелом не должен мешать мне пользоваться рукой. Да, и поставьте общее обезболивание. Это приказ.

Целитель недовольно поджал губы, но все же забормотал себе под нос магические формулы, провел рукой над запястьем и, кивнув самому себе, принялся разматывать бинты.

– Час, я думаю, заклинание продержится, к этому времени мы уже доберемся до заставы.

Ну я же просил два! А, что теперь говорить, придется уложиться за час. Я размял запястье – не болит, осторожно потянулся, прислушиваясь к ощущениям. Жить буду… по крайней мере, один час нормального существования мне обещали.

– Ваше Высочество, – Тиррелинир попытался привлечь мое внимание. Странно он себя ведет, в прошлый раз он со мной не особо церемонился. Моя проникновенная речь о правах и обязанностях так подействовала?

– Лорд, будьте добры мой меч.

– Зачем?

– Это не просьба, лорд, я жду.

– При необходимости мы сможем Вас защитить, Вам нет нужды… – лорд осекся, поймав мой скептический взгляд, и жестом приказал принести оружие.

– Ждите меня здесь, я вернусь через час.

Похоже, я рано расслабился, без молчаливого согласия Тиррелинира никто бы и пальцем не пошевелил, плевать они хотели на мои приказы. И стоило только перейти грань дозволенного, как меня тут же одернули.