Текст книги "Полярные (СИ)"

Автор книги: nobody_heart

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Чанёль живёт воспоминаниями о том, как всё было невинно и прекрасно. И хорошо.

Пак села на плетенный стул и отвернулась от Чанёля, разглядывая их задний ухоженный двор, как прислуга подстригает обросшие кусты, придавая им форму, как поливают клумбы цветов. Чанёль сел напротив и закрыл глаза от усталости – в этом доме словно было что-то такое невидимое, что выкачивало разом из него все силы.

– Теперь я понимаю, что всё серьёзно. Мне позволяли делать всё, что я хочу, чтобы потом в один момент всё так же мне и разрушить, – тихо начала Джинхо.

Чанёль уверен, что она говорит это лишь потому, что больше некому. У неё есть подруги, и Пак их знает очень хорошо, но, видимо, ей не хочется раскрывать им все карты. В их глазах она хочет остаться всё той же веселой дурнушкой, которая всегда напивается до беспамятства и не волнуется о завтрашнем дне. Ей больно, плохо и одиноко. Но ей не у кого просить помощи, а сейчас она немного пьяна и расслаблена, убаюкана ночным прохладным ветром и тусклым сиянием луны.

– Я ненавижу тебя, и вряд ли когда-нибудь смогу полюбить. Меня всю жизнь готовили к тому, что когда-нибудь моя жизнь будет чьей-то, а не моей. И я ненавижу это – принадлежать кому-то. Но если умру, сделаю легче только своим родителям – не могу поверить, что они расстроятся. У них ведь есть ещё дочь и сын. Куда им я – безработная, опозоренная, безответственная. Я только лишний груз, от которого они решили избавиться, выдав за тебя замуж.

Чанёль слушал, потому что у него не было другого выхода. Парень вообще не уверен, что она говорит это именно ему. Возможно, просто озвучивает мысли вслух. Но даже так Пак стал свидетелем того, как её душа ноет.

– Просто я надеюсь, что ты не станешь меня… – Джинхо вздохнула и зажмурила с силой глаза, – насиловать. Ни физически, ни морально. Это единственное, чего я боюсь. Я устала от побоев внутри здания, который даже домом назвать нельзя, – Чанёль недовольно фыркнул, как только увидел, что девушка аккуратно вытерла слёзы на щеках.

– Ты же знаешь, что мне абсолютно плевать на тебя и на твои желания. Я не стану на тебя и вовсе внимания обращать, как только мы съедемся, – Чанёль встал со стула и подошёл к каменным перилам, опираясь о них локтями и доставая пачку сигарет. – Просто не мешайся под ногами, и всё.

В сигаретах он терялся, мысли мешались в разуме и вылетали также удачно вместе с дымом. Отчего после каждого выдоха в голове гудела пустота, и Чанёль наслаждался этой шаткой иллюзией того, что всё в порядке. Он со всем справится, и не испортит себе жизнь. У него всё под контролем, осталось только подождать время и разорвать помолвку, отказаться от всех его акций и бросить всё на произвол судьбы.

У него есть всё, так что какое-то обычное желание владеть чем-то красивым на пару дней не должно было помешать. Джинхо права – жизнь никогда не должна быть чьей-то. Она должна быть только твоей, ты обязан – именно обязан! – распоряжаться ей так, как тебе захочется.

– Просто давай и вправду не усложнять друг другу жизни. Мы оба ненавидим друг друга и не к чему делать вид, что у нас всё может быть отлично, – Джинхо не хотела сдаваться и уж точно оставлять последнее слово за парнем, поэтому всё никак не могла умолкнуть. Её раздражало в нём всё – от его идеальной красоты до скверного характера, который был таковым лишь из-за прямолинейности. – Я не стану счастливой в нежеланном браке, воспитывая детей, которых я никогда не хотела, и вечно выслушивая твоё нытьё, или и вовсе быть твоей прислугой.

– Знаешь ли, не тебе сейчас диктовать мне условия, – выслушивав все претензии, Чанёль раздражённо потушил сигарету и выбросил окурок вниз, даже не заботясь о том, кто это уберёт после. Он в этом доме больше не живёт. Это никогда не было его домом, и он был бы рад всё сжечь здесь к чертям. – Ты в очень не выгодном положении. И если не я, то какой-нибудь старик, который уж точно не станет терпеть твои истерики и извечное «хочу». Я это выношу только из-за чистой выгоды для себя в будущем, – скривив губы в доброжелательной улыбке, Пак вышел из балкона, а после, пройдя мимо недоумевающих родителей, вылетел пулей на улицу.

Хоть он и простоял на свежем воздухе недавно, но дышать вне этого дома стало намного легче. Он вдохнул полной грудью и с счастливой ухмылкой направился к своей машине. Но как только он захлопнул переднюю дверь и завёл машину, рядом на пассажирское приземлилась Джинхо.

– Давай прокатимся. Меня тошнит от твоего дома, – Пак пристегнула ремень и достала телефон, тут же уткнувшись в него и быстро набирая кому-то сообщение.

– Выйди из машины, пока я тебя не выбросил из неё сам, – парень медленно выдохнул и повернулся к невозмутимой девушке. Словно это не она несколько минут назад плакала и просила Пака быть к ней мягче.

– Не выпендривайся и отвези меня по этому адресу. Я хочу увидеться с Ханыль.

========== 6 ==========

« – Давай, Ханыль, не трусь.

Японец переплёл свои пальцы с Ханыль между собой и посмотрел на неё. Закат мягко ложился персиковым оттенком на его коже и сверкал. Им не могла отвести от него своего взгляда, потому что сейчас он казался ей самым настоящим ангелом, спустившемся с Небес.

Она думает, что он такой идеальный. И каждый день благодарит Бога за то, что сейчас он с ней, а не с кем-то ещё. Он не с Исыль – этой поганой предательницей, которую раньше Им считала подругой.

– Всё будет хорошо?

Юта рассмеялся и быстро кивнул ей в ответ. Он встал позади девушки и прижал к себе, обвивая свои руки вокруг её талии. Она спиной чувствовала, как бьётся его сердце в грудной клетке. Им так нравилось это ощущение, что ноги подкашивались.

– Верь мне.

Ханыль закрыла глаза и почувствовала, как чужие шершавые кончики пальцев коснулись её обветренных губ. Она медленно раскрыла их и в предвкушении провела кончиком языка нижнюю губу. Юта положил маленькую пилюлю на язык и поцеловал в затылок, перебирая волосы девушки.

У Им перед глазами резко появился Джинён, который в порыве злости смысл все таблетки в унитаз и заставил пить что-то отвратительное девушку. Это было настолько ужасно, что ей казалось – органы окажутся вместе со всем содержимым желудка в сточной канаве.

Но на любовь Юты хочется надеяться всем сердцем, поэтому она слепо верит. Верит и верит ему без конца. И ждёт чего-то от него в ответ кроме этих наркотиков, но он продолжает не замечать её пылких чувств к нему. Ханыль пытается понимать его – он очень занят, а ещё его отец вечно звонит ему и просит прийти помочь. Её Юта очень занят, поэтому они и не проводят так много времени вместе; поэтому он часто молчит и не замечает её.

Когда они сидят у него дома на подвальном этаже, где расположены мягкие пуфики, проектор и комнатные растения, то приходит Джено. Он приглушает немного свет и садится рядом с Ханыль.

– Исыль не придёт? – Им специально игнорирует вопрос, уткнувшись в телефон, чтобы вновь не выслушивать пустые разговоры Ли. Он усмехается и берёт в руки ноутбук, чтобы поставить другой фильм.

Голова Ханыль адски болит, но она всё равно старается сесть ближе к Юте. Он отдёргивает руку и поднимается наверх, крикнув напоследок: «Папа позвал». Им словно теряется в реальности и проваливается в бездну. Внезапная боль сковывает её, она не может вздохнуть полной грудью.

Вместе с нескончаемой ноющей мукой в голове Ханыль ощущает пробирающийся холод.

Она снова ждёт Юту. Им знает – он придёт, он ведь должен. Парень обещал, что поможет ей и побудет сегодня рядом. Но сейчас место справа от неё пустует, и ей становится так одиноко и плохо.

Ли занят поиском хорошего фильма, а девушке на это всё равно. Какая разница, что смотреть. Ханыль хочет быть рядом с Накамото, а он, как на зло, снова ушёл к отцу, чтобы помочь ему с работой. Когда агония сходит на ноль, то Им открывает глаза и видит чужую кофту на себе. Бежевая шерстяная – не Юты, она принадлежит Бэ. И запах его – горький едкий запах табака, который он вроде как ненавидит, но отказаться от сигарет было выше его сил, с кислым привкусом лимона. Дурманяще прекрасно.

Она оглядывается вокруг и замечает ещё нескольких парней, которые подошли. Рядом с Джено сидят Сонун с Джэхваном, которые точно также уткнулись в ноутбук и внимательно ищут фильм. У столика с напитками стоит Ренчжун, который присоединился к их кампании совсем недавно. Он переехал из Китая. Юта представил его, как сына одного из друзей отца.

А у входа стоит Джинён и разговаривает с кем-то по телефону, не смотря в сторону друзей.

Он хмурится и поджимает губы. Эти признаки явно выказывают его недовольство, может, он даже взбешён чем-то. Ханыль решает, что может узнать об этом попозже, когда они останутся наедине. Но и это тоже может не сработать. Вряд ли Бэ что-нибудь расскажет. Он вообще очень часто молчит в шумной компании.

Если придёт ещё и Донхёк, то тишины не видать совсем. И тогда Бэ вообще закроется.

Бэ подходит к пуфикам и садится рядом с Ханыль, как и всегда.

– Что случилось? – девушка решает спросить сейчас. Может, сжалится и расскажет всё. Джинён не смотрит на неё и продолжает молчать.

– Выбрал! – наконец, радостно кричит Ли. – Как насчёт «28 недель спустя»?

– Фу, зомби, – подаёт голос Уджин и кривит лицо.

– А что, боишься? – с издёвкой произносит Сонун и смеётся.

– Ещё чего! Включай.

Ханыль только согласно кивает, хоть и не особо любит все эти фильмы, связанные с апокалипсисом. Она тут же берёт в руки телефон и начинает смотреть новости на фэйсбуке. Хотя ладно, кого Ханыль пытается обмануть. Им очень сильно боится таких фильмов.

– Я против. Будем смотреть другой фильм, – Джинён отбирает у парней ноутбук и выключает фильм».

***

Сонхва смотрит на Ханыль долго и пристально, прежде чем полностью утвердиться в том, что она не врёт. Тишина плавится в комнате, прилипает плотным слоем к коже, и всё тело пропитывается ею. Им жмёт свои руки, потому что не знает, как ей себя сейчас вести. Скрывать это до конца своих дней было бы и вправду слишком тяжело – когда-нибудь она бы не выдержала и сдалась. И даже она сама не знает, на что была бы способна.

Это становилось с каждым днём всё обременительнее. Оно тяготило девушку на протяжении долгих лет, не давало сдвинуться с места и оставаться в своей невидимой клетке. Вспоминать об этом было похоже на бесконечный запутанный лабиринт – стены высотой метров три, каменные, от них веет холодом; небо застилают тучи темнее предыдущих; ветер свистит над головой.

Чхве зовёт Сехуна и встаёт со стула. Она ходит от одного угла к другому, от безысходности смотрит на дверь, потом скрещивает руки на груди и снова меряет комнату маленькими шагами. Ханыль продолжает молчать, и как хорошо, что заходит О и с шумом плюхается на стул.

– Помнишь, как попала сюда? – задаёт вопрос парень и подпирает подбородок ладонью. Ханыль жмурится и сводит брови к переносице, но в голове не мелькает ни одна картинка кроме её ног и мягкого как пуховое одеяло, сладкого как мёд голоса, который шепчет ей и словно окутывает в свой омут. Кому Ханыль может доверять?

– Нет… Ничего не помню, – отвечает Им спустя пару минут молчания. Сехун понятливо кивает, словно уже ожидал подобного ответа. Собственно, непонятно почему спрашивал-то тогда. О скрещивает свои руки и кладёт их на стол, а потом с важным видом прокашливается и намекает взглядом своей девушке присесть рядом.

– Сегодня ты должна отдохнуть дома, а завтра выйдешь на работу, – спокойно и со всей серьёзностью ответил О. Чхве соскочила со стула и уже хотела начать возмущаться, но остановилась, когда Сехун пронзил её строгим взглядом. – Ничего плохого не случилось. Я просто не мог тебя удержать на руках. Ты всё время падала и пыталась убежать, а я не рассчитывал силу, когда держал тебя. Соответственно, отсюда и синяки на твоём теле. Тебе не должно быть стыдно за случившееся. Время всё равно вспять не повернёшь, так что отдыхай со спокойной душой и возвращайся к работе, так быстрее забудешь о неприятностях.

Ханыль пребывала в лёгком шоке от такого строгого тона парня и в тоже время такой поддержки с его стороны. Его слова плотно засели в голове, отчего Им задумалась и после кивнула.

Когда Им уже обулась и накинула на плечи пальто, то к ней выбежала Чхве. Подруга крепко заключает её в свои объятия и тихонечко всхлипывает. Ханыль утешительно стучит по спине Сонхве и старается улыбнуться как можно искреннее. Это необходимо увидеть Чхве, чтобы она поняла, что с Им всё в порядке.

И ведь Сехун прав – время всё равно вспять не повернёшь. Так что остаётся только отдыхать со спокойной душой и попытаться сделать шаг вперёд. Пусть он будет неуклюжим, неуверенным и Ханыль в итоге споткнётся – это всё часть пути, который приведёт её к конечной остановке. К её великому счастью.

Ханыль делает шаг за порог квартиры, потом шаг за пределы жилого дома. С каждым пройденным ей становится легче идти, словно ветер сам её несёт. Им хочет забыть невзгоды; но всё ограничивается тем, что её испорченное настроение испаряется, и улыбка сама зацветает на лице. Встречные люди подозрительно косятся на неё и стараются обходить стороной, потому что считают, что невозможно идти такой счастливой по улице, если только человек не псих.

Девушка заходит домой и проводит пальцем по тумбе у входа. Растирая грязь между пальцами, она качает головой и немного осуждает саму себя за то, что забыла про уборку. Сехун настаивал на хорошем отдыхе, но у Ханыль даже кожа начинает раздражаться от количества грязи и пыли в доме, поэтому она переодевается и направляется в ванную.

На следующий день Ханыль встаёт рано утром и принимает контрастный душ. Он освежает и бодрит в такую рань, и Им словно перерождается новым человеком. Она в каждом глотке чёрного чая чувствует прилив сил. С каждым разом, когда ветка стучится о окно, девушка ощущает жизнь внутри себя. Телевизор включается по щелчку на пульте и гостиную комнату заполняет шум.

Девушка лениво переключает каналы, пока не останавливается на новостном. Телеведущая отрывается от своих бумаг и начинает монотонно оглашать срочные новости, что произошли за последние несколько часов. Сначала всё было вполне обычно, но потом девушка зацепилась за отдельные фразы, которые выбили её из колеи.

«Сегодня в пять часов утра в один из полицейских участков района Каннам поступил телефонный звонок одного из постояльцев отеля «***». Мужчина заявил, что десятью минутами ранее у порога его номера оставили коробку и ушли. В ней лежал канцелярский нож, испачканный в крови. Срочная экспертиза указала, что кровь не принадлежит человеку – она свиная. В данный момент тщательное расследование продолжается. Будем держать вас в курсе дела».

Ханыль огорчённо вздохнула, выключила телевизор и с поникшим видом вышла из дома. Прямые лучи солнца слепили глаза и напрашивались в здания, но девушка по прибытию в офис сразу же плотно задёрнула шторы. Прокурор опаздывал и предупредил об этом своих работников, Он даже не поприветствовал коллегу и выбежал из кабинета пулей.

Ханыль осталась одна, но, в принципе, это её не напрягало. Наоборот, ей казалось, что так намного лучше. Хотелось бы ей, чтобы вот так вот спокойно и тихо было всегда.

Но длилось это недолго, потому что в офис врывается недовольный прокурор из соседнего кабинета. Просканировав комнату уничтожающим взглядом, он останавливается на девушке и злобно ухмыляется. Тэиль был вообще очень странным человеком, наверное, «неприятным» подойдёт больше, но он слишком ответственно относится к работе, поэтому это немного сглаживает мнение Им о нём.

– Знаете, где прокурор Ли? – Ханыль отрицательно качает головой и снова утыкается в ноутбук. Прокурор Мун цокает языком и кладёт руки на бёдра. Им понимает, что парень ждёт вопроса: «А зачем он Вам?», поэтому отвлекается от своей работы и смотрит на коллегу.

– Он сейчас на важной встрече. Вы хотели что-то ему передать? – Тэиль слегка приподнимает уголки губ и трёт ладони между собой.

– У нас тут дело появилось. Меня попросили передать его в ваш офис, – Ханыль хмурится, но продолжает молчать. – Вы ведь слышали новости сегодня утром? – девушка кивает и напрягается. – Полчаса назад мужчину, звонившего в полицейский участок, нашли мёртвым. Предполагается, что убийство.

***

«Федеральный агент скончался в возрасте сорока пяти лет.

Ким Чунмён был найден мёртвым спустя три часа после того, как получил посылку. Как сообщает издание «***», по результатам токсикологической экспертизы была выявлена точная причина смерти. Агент скончался от передозировки наркотика – опиоидным анальгетиком гидроморфоном, а не от потери крови в связи с ножевыми ранениями. На журнальном столике была найдена предсмертная записка.

Недавно прокуратура заявила о возможной ошибке в деле. Произошедшее с господином Кимом не является самоубийством. Генеральный прокурор огласил, что это – убийство. Данное дело продолжает оставаться незакрытым. На сегодняшний день генеральная прокуратура продолжает расследование, что и вызывает недовольство среди народа».

Ханыль последнее время очень хотела быть заваленной работой, чтобы даже про приём пищи забывать, но она не могла и мысли допустить о том, что подобное дело будет настолько тяжело пережить. День за днём в течение недели к ним непрерывно заходили разные люди. Помощник Он проводил допросы свидетелей и работников участка, Им бегала из кабинета в кабинет, а потом по полицейским участкам и на место преступления вместе с прокурором.

У главного входа прокуратуры собирался народ, недовольный тем, как ведётся расследование. Телефон в офисе разрывался от звонков репортёров и журналистов. Доходило иногда до того, что они каждого работника преследовали до дверей дома. Ведь как можно не найти убийцу федерального агента? И чаще всего: «А что с простым народом?».

Сону выключил телевизор, по которому они смотрели репортаж, и устремил свой взгляд в окно. Погода была нагнетающая и мерзкая, отчего на душе кошки скребли когтями. Ханыль уселась за свой стол и посмотрела на дисплей телефона.

От Джинхо нет новостей несколько дней, в принципе Им не видела её после того похода на вечеринку.

Сонхва пишет каждый день и узнаёт о самочувствии подруги, сообщает о том, что у Сехуна тоже непонятная ситуация на работе. Чхве вскользь упоминает про сомнительного клиента у Минхёна, а потом быстро приглашает на обед. Но у Им совершенно нет времени на это, она иногда до дома доехать не может, что уж тут говорить про обед за пределами здания прокуратуры.

Он подошёл к столу Им и наклонился к ней ближе. Его расплывающаяся улыбка не говорила девушке ни о чём хорошем, поэтому она решила, что если проигнорирует и промолчит, то он уйдёт. Но это только подзадорило Она и он рассмеялся.

– Нам нужно немного отвлечься. Работа работой, но обед никто не отменял. Один мой друг предлагает пообедать вместе, согласитесь, помощник Им? – Он бесцеремонно отодвинул стопку бумаг и уселся на край стола.

– Мы даже выйти спокойно не можем без нападок репортёров. Так что я лучше откажусь, сварю себе лапши и всё, – Сону понятливо кивнул, но потом снова начал за своё.

– Не бойтесь, друг знает про сложившуюся ситуацию. Поэтому он привёз нам человеческой еды и сейчас придёт сюда. Решил предупредить Вас заранее, чтобы Вы сильно не удивлялись его приходу, – Ханыль усмехнулась и взяла в руки телефон. Звонил прокурор Ли и сказал, что побудет немного дольше в полицейском участке, так что на обед его можно не ждать и не нужно заваривать лапшу. – Вы, кстати, уже виделись.

Не успела Ханыль отреагировать на такое заявление, как в офис зашёл парень. У него в руках пакеты, и комнату тут же заполнил приятный аромат, от которого аж руки трясёт и живот громко урчит. Он поздоровался с Им и загадочно улыбнулся, тут же проходя мимо к своему другу. У девушки разболелась голова и стало неестественно жарко в кабинете, поэтому она поспешила открыть форточку. Как только воздух пробился внутрь, то тут же разбавил тишину и избавил помещение от стоявшей духоты.

Парни не прекращали разговаривать между собой и посмеиваться, пока раскладывали еду и накрывали на стол. Им стояла у окна и смотрела вперёд себя, чтобы хоть немного отвлечься от своего состояния. Внезапно в голове встал тот тихий шёпот, который последнее время успокаивал во время бессонницы и будил по утрам вместо будильника.

Им уже даже подумывала сходить к психологу, но как подумает о том, что скажут о ней люди, то тут же избавлялась от таких мыслей. За пару минут горизонт поглотил плотный туман и Ханыль отвела от окна свой взгляд.

Сону собирался позвать коллегу, как Им уже успела сесть за стол. Они втроём пожелали друг другу приятного аппетита и принялись за еду. В офисе была непринуждённая обстановка: Сону с другом болтали в полголоса и подшучивали, аромат еды впивался в кожу, ветер развевал напряжение, а шум за окном утихомирился.

Теперь в голове у Ханыль только тот голос крутился, и она не могла понять почему. Ей становилось то легко от того, что она слышит его, то совсем плохо, потому что друг Сону не прекращал смотреть на девушку.

– Как там работа, Ниэль? – спросил Сону. Кан сначала молчал и сканировал девушку взглядом, а потом, заметив её смятение, посмотрел на друга.

– Ничего интересного. Только вчера пришлось разнимать пьяных студентов и успокаивать администратора, что они ничего не сломали в ресторане и всё в порядке. Боялся, что ему придётся отвечать за это перед мамой.

Даниэль пытался превратить это всё в шутку, но Ханыль было совсем не до смеха. Так выходит, Даниэль работает в каком-то ресторане? И почему Кан может так спокойно заходить в здание прокуратуры без пропуска? Его ведь даже за доставщика трудно принять, не то что за прокурора или помощника. Будь Им охранником у входа, то ни за что не пустила бы его внутрь. Особенно учитывая тот факт, что творится сейчас на улице. И что у Даниэля в руках шлем.

– Ханыль, а ты чего молчишь? – пора бы привыкнуть к тому, что во время обеда Сону всегда использует неформальную форму речи, учитывая то, что Им ещё и младше своего коллеги на один год.

Им поставила стакан с водой на стол и задумалась. Она и вправду молчит с того момента, как Кан зашёл внутрь.

– В последнее время ты слишком поникшая. Что-то случилось? Обычно я такой бываю, когда с девушкой ссорюсь. Она продолжает намекать на свадьбу, а я совсем не готов к такому! – Сону быстро переметнулся от Им к своей проблеме, и Кан шутливо закатил глаза и отвернулся.

Даниэль подпёр подбородок ладонью и снова уставился на девушку. Им смутилась и почувствовала, как начинает гореть всё её лицо.

– Мы расстались, – тихо ответила Им и вздохнула.

Прошло всего-навсего две недели, всем может быть понятно, что Ханыль вряд ли отделалась от тяжелого чувства внутри, щемящем сердце. Но ничего с этим не поделаешь. Она медленно смиряется с этой мыслью – что они больше не вместе. Что теперь они вообще непонятно кто – ни знакомые, ни друзья, ни возлюбленные. Кто они теперь?

Ханыль слегка улыбается Сону и понимает, что скучает по Минхёну немного, когда остаётся одна и мысли съедают всё. Но, а так, она пережила. Переживёт. Самое главное – он жив и здоров, пройдёт время – и у них всё будет, как раньше. Как у лучших друзей. Хван ведь понимающий, всё хорошо.

Он заметно сбился с мыслей и не знал: посочувствовать ли или просто промолчать. Становилось неловко, и Даниэль решил немного разрядить обстановку.

– Сону, покажешь мне, где у вас здесь уборная? – Он опешил и быстро соскочил, хватая друга за плечо и выбегая из кабинета.

Ханыль была благодарна Даниэлю за то, что он увёл Она из офиса. Видимо, он понял, что сейчас лучше немного помолчать и побыть врознь, иначе они так и будут туго молчать и избегать встречных взглядов. Как странно внутри становится, когда Им понимает, что Даниэль понял всё без слов и без многозначительных взглядов с её стороны. И как тепло, когда у Ханыль сходит краснота с лица и остаётся естественный розоватый оттенок на щеках.

Её глаза на пару секунд засияли, когда она вспоминает долгие взгляды Кана на себе. Она словно снова чувствует их, несмотря на его отсутствие в кабинете. Осенний ветер пробивается с новой силой в офис и тормошит взбудораженную девушку. Как оказалось, даже в двадцать восемь лет можно ощутить это щекочущее ощущение в душе после разрушающей бури.

Девушка встряхнула головой и аккуратно нанесла блеск на губы, чтобы они не казались такими сухими и безжизненными. Что бы то ни было, а выглядеть привлекательно никто не запрещал. Тем более, отношения больше не сковывают её. Сейчас она свободна и вольна делать всё, что захочется. Правда совесть где-то там в закоулке ворчит и шепчет о том, что неправильно – нужно страдать ещё больше и дольше, нужно уволиться с работы и погрузиться в эту депрессию до конца своей жизни.

Но Ханыль внезапно ловит себя на мысли, что нельзя. Нельзя больше грустить. На это скоро даже времени не будет.

Спустя несколько минут Даниэль вернулся в кабинет, кратко сообщив, что Сону задержался в одном из кабинетов прямо по коридору. Ханыль кивнула и стала убирать за собой со стола. Кан начал помогать девушке и между делом старался хоть как-то незначительно коснуться её. Плечом или рукой – было неважно, потому что это всё было прикосновением.

Кану очень понравилось, как ведёт себя сейчас девушка. Она так старается казаться невозмутимой и неприкосновенной, хочет произвести впечатление независимой и сильной девушки, но её еле сдерживаемая счастливая ухмылка и пунцовый цвет на щеках выдают с поличным.

Её пальцы подрагивают и с силой сжимают пластиковую грязную посуду. Она так медленно берёт в ладонь свою кружку и пытается отыскать упаковку с растворимым кофе, отчего Даниэль хочет рассмеяться и дальше наблюдать за тем, с какой отточенностью в движениях она заваривает себе напиток.

Очнувшись от транса, Ханыль смотрит на парня и предлагает чашку кофе. Даниэль, что ранее опирался о стол Сону и наблюдал за ней, соглашается и подходит ближе к девушке.

– Обычно, помощник Он не пьёт из этой кружки. Думаю, Ваш друг не будет против, – Им достаёт с верхней полки белую кружку и без сомнений высыпает туда содержимое маленького пакетика.

Даниэль стоит рядом и всеми фибрами души слышит, как громко бьётся сердце девушки и как она прерывисто дышит. Сейчас она такая неспокойная и – Даниэль думает, что добавить, пока в голову словно током не бьёт слово – красивая. Да, Кан подытоживает, что именно сейчас она выглядит безумно красивой.

У неё на коже лица даже и со слоем тонального крема видны покраснения и старые рубцы. Но Кан подмечает, что это всё теперь кажется ему ерундой. Она кажется безупречной с её огромным старанием держать себя в руках, с её дрожащими руками, с её бьющимся быстро-быстро сердцем, с её аккуратной одеждой и собранными волосами, с её ярким блеском на губах и стеснительной улыбкой, с её озорством в глазах, с её умением заваривать растворимый кофе (в принципе для этого и мозгов много не надо, но почему-то Даниэлю это начинает нравиться), с её тихими вздохами.

Сейчас она совершенно другая. И кажется Кан знает, что сейчас ему так нравится в ней. Сейчас Ханыль кажется ему абсолютно, полностью поглощённой счастьем. И ей это так идёт – быть счастливой и радостной.

Даниэлю невзначай думается, что он хотел бы видеть её такой всегда.

Сону заходит в кабинет обеспокоенным и загруженным, и это заметно разрушает воцарившуюся идиллию между Ханыль и Даниэлем. Кан забирает с рук девушки кружку с готовым кофе и отходит в сторону, потому что Он хотел сказать что-то срочное, видимо, связанное с работой.

Он подходит ближе и что-то шепчет на ухо Им, а потом делает два шага назад и отворачивается от девушки. Помощник старается избегать вопросительного взгляда Даниэля и нарастающей злости в девушке. Сам помощник не был рад лишь тому, что теперь работы будет в два раза больше. Почему это дело так резко передали отделу Ли вообще непонятно – прокурор Мун всегда оставался в приоритете у начальства, так как доверие в первый месяц работы к Тэёну было никаким.

А после ему стали поручать такие громкие дела один за одним.

Ханыль сначала медлит с ответной реакцией, но потом отдёргивает саму себя от жутких мыслей и срывается с места. Она молча выбегает из кабинета, успев схватить со своего стола только рабочий пропуск и телефон. Им огибает повороты, задевая каждый острый угол, спотыкается и проклинает свои туфли на каблуках, но продолжает бежать.

Она проносится мимо кабинетов, мимо рабочих и прокурора Ли, который только хотел набрать её номер и отправить в участок для первоначального ознакомления с делом. Ханыль с силой толкает входную дверь и вырывается наружу. Её тут же у ворот встречают вспышки камер и репортёры, которые снуют между собой и тычут микрофонами в лица проходящих работников. Она обрывками слышит отдельные слова, но даже они складываются в цельную картину и бьют с каждым разом всё сильнее в грудь девушки.

«… наследник компании»

«Прокомментируйте положение Джи-…»

«Что будет с компанией в будущем?»

«… личное признание!»

Им отталкивает их всех от себя и с трудом пробирается сквозь толпу, чтобы поймать такси и как можно быстрее добраться до центрального полицейского участка. Дорогу туда она знала наизусть. Старшего офицера, чьё имя прозвучало, как начавшем расследование – знает. У них было много проблем вместе по работе, но Им вечно спускала это всё ему с рук, потому что он был хорошим работником.

Её сердце прыгает и бьётся больно о рёбра, сердце словно трещит и с новыми силами проводит через себя заряд электрического тока, который ранит Ханыль снова и снова. Ей хочется сбежать домой и укрыться там от всех бед, но душа требует объяснений. Им хочет сама лично убедиться в том, что всё это – правда. Ведь если выйдет так, что помощник Он не соврал, то девушка встанет перед крайне трудным выбором.

Пока она ехала до места назначения, то успела проиграть в голове все возможные сценарии и окончания этого дела. Во всех вариантах ещё в самом начале для собственного блага Ханыль обязана уволиться и сидеть тихо в своём доме, пока всё не уляжется.

Одним из худших решений проблемы, если не побег в её хрупкий безопасный купол – дом, можно считать – помощь ему. Одним из лучших – смерть.

В первом случае Им возненавидит саму себя, будет до конца жить в постоянном страхе и недоумевать, почему она так сделала. Зачем же она в очередной раз сбежала от всего? Ханыль боится копаться в этой проблеме и пытаться найти ей более безопасное и рациональное решение – она всё потеряет. Её жизнь вспыхнет чёрным адским пламенем, который превратит в пепел всё, что дорого и любимо.