Текст книги "Полярные (СИ)"

Автор книги: nobody_heart

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

Её сердце разрывается медленно и тягостно оседает, лёгкие сжимаются – при каждом входе и дышать абсолютно невозможно. Душа пылает ярким пламенем и едкий дым колется, обжигает стенки горла.

Им кажется, что она сейчас задохнется. Она молится на то, что это всё страшный сон, но каждое слово репортёра словно кривые и тупые гвозди вонзаются в её кровоточащее, разбитое сердце. Бокал выпадает из рук девушки и разбивается о белый ламинат, вино разливается и капли задевают ноги Им.

Она вся трясётся и шепчет под нос, что всё это не может быть реальностью. Им пропускает мимо ушей тревожные возгласы подруги и соскакивает со стула. Её телефон звонит, но девушка боится смотреть на вызывающего абонента, потому что подсознательно знает, что это либо Сону, либо прокурор Ли. Ни тот, ни другой не сможет приободрить её сейчас.

Они будут только как гром посреди ясного неба, как страшная буря, сметающая всё на своём пути, как разряды молнии, что бьют в одно и тоже место дважды. Их новости окончательно разрушат крепкую стену внутри Ханыль.

«Полицией были задержаны двое молодых парней – Кан Даниэль и Пак Джихун. Как известно, господин Пак двумя днями ранее был объявлен в розыск, как торговец запрещённых на территории Южной Кореи препаратов.

На данный момент проводится медицинская и токсикологическая экспертизы. Пак Джихун и задержанный вместе с ним – Кан Даниэль находятся в главном полицейском участке города Сеул. Будет проведено тщательное расследование».

Ханыль плачет так сильно, что в голове всё пульсирует, а потом её тело слабеет, и она теряет сознание. Всё не должно было так случиться. Это абсолютно точно не может быть правдой. Вся реальность проваливается в глубокий овраг, где девушка увязает в своей боли. Она поглощает её легко и быстро, словно не в первый раз уже.

Этот ужас накрывает с головой, раскрывает руки и заключает в свою ловушку девушку, когтями разрывая её на части; впивается в неё мёртвой хваткой.

Ханыль мечтает никогда больше не просыпаться.

***

– Тогда договорились, господин Чон. Я подожду, пока все улики будут уничтожены.

Чимин сбрасывает звонок и устало садится на диван, ослабляя узел галстука. Парень не любил подобные сделки, но если он однажды перестанет работать на Намджуна, то это плохо для него обернётся. Да и сам Пак считал себя ему обязанным – если бы не Ким, вряд ли прокурор сейчас сидел бы спокойно. Он был бы либо мёртв, либо плясал под дудку одного из старых хрычей, как, например, Тэён или Тэиль.

Тэиль делал это всё ради своей выгоды – безопасность, деньги, развлечения. Тэён, как думает Чиним, из животного страха перед смертью. У Ли жизнь вообще не задалась. Пак видел людей словно насквозь, хотя и идти с ними на контакт ему совсем не хотелось.

Он считал людей, подобно Тэёну – жалкими отбросами, ошибками природы, тем самым побочным эффектом, как говорилось в одном фильме. Чимин думал, что если и заниматься гадкими делами и кому-либо подчиняться, то никогда не терять чувства собственного достоинства и, наверное, гордости. У Пака гордости было много и ещё больше, когда в глазах собеседника видел страх.

Пак не был лучше них, но по крайней мере не унижался так, как это делал Тэён. «Жалкий, смазливый идиот» – Чимин устало вздыхал и иногда даже корил себя за такие мысли. Ведь и вправду – чего можно бояться больше, чем смерти.

«Намджуна». Вот и правда.

Когда Пак откидывает голову на спинку дивана и устало прикрывает глаза, чтобы морально подготовиться к следующему дню, то слышит, как поворачивается в замочной скважине ключ три раза и открывается входная дверь.

– Милый, я дома!

Чимин забывает о работе. Если быть честным, то обо всём. Лицо парня сразу же озаряет улыбка и он соскакивает с дивана, выходя из гостиной в коридор. Соён подбегает к Паку и тут же обнимает, из-за чего парень сразу ощущает морозный январский воздух, оставшийся на её волосах.

Пак иногда думает, что становится похожим на того же Тэёна, когда видит Соён улыбающуюся только ему. Парень всем сердцем верит, что она любит только его, и ей абсолютно всё равно на всех остальных.

Если вокруг Чимина и были души только потерянные и заблудившиеся, то он чувствовал себя цельным. Словно ему повезло с самого рождения – оказаться в нужный момент, в нужное время, рядом с нужными людьми. Чтобы встретить очередной день с лёгкой улыбкой на губах и со стремлением побеждать. Таким Пак был только дома и рядом с Хан. На работе он забывался среди бумаг и никогда не позволял себе даже тень улыбки, потому что так вся его неприступная маска украсится трещинами и в итоге сломается.

А это Чимину не нужно.

Он знает, что обязан всегда оставаться непоколебимым и сильным, чтобы быть в состоянии защитить единственное, что дорого его душе. Что делает его сердце горячим, живым и бьющимся в собственном ритме. Чимин аккуратно целует Хан в висок и, взяв за руку, повёл её в гостиную.

Устроившись удобно на диване, Чимин притянул Соён к себе и обнял, прижимая её спину к своей груди. Они оба любили вот так полулежать-полусидеть на диване, рассказывать о своём дне, явно озвучивая слишком много мелочей, переплетая свои пальцы между собой и наблюдая за тем, как сменяются картинки в фильме по телевизору.

Чимин знал, что Соён в любой момент станет его слабым местом, но отказаться от неё не мог. Если бы он выбрал другую профессию, то не начинал каждое дело со страхом, что его станут шантажировать. Хан была одной из причин, почему Пак согласился на сделку с Намджуном три года назад.

Родителей Чимина убили, когда парень отказался проигрывать дело и позволять виновному выйти на свободу. Пак не знал, что делать и как поступить. Идти на попятную уже поздно – у него нет ни дома, который сожгли; ни близких, которые мёртвыми стеклянными взглядами смотрели в потолок; ни сил, чтобы бороться против семьи Накамото. Тогда Чимин и думал, что всё закончится на этом деле. Его убьют, не потерпев ещё один отказ от дела, и выбросят в сточную канаву. Пак не был против. Пусть убивают, пусть отбирают всё, что у него есть.

Чонгук помог, написав ему на маленьком стикере номер, который впоследствии стал его спасательным кругом в бездонном океане. Но никто бы никогда не согласился помогать на безвозмездной основе – Намджун быстро придумал Чимину применение и собственную выгоду.

А теперь вместо родителей – Соён. Семья японского магната когда-то бы снова вернулась в жизнь Чимина, и он был совсем не против этого, потому что теперь у него в руках был пистолет, которым он уничтожит любого, кто встанет на пути.

Пока Чимину есть, за что сражаться, он будет биться до конца. Он очернит свою душу, сердце потонет в грязи, руки будут все в чужой крови – но он будет счастлив и свободен. Хан не уйдёт от него, Намджун не отвернётся, дом не сгорит дотла.

Пак знал, на что соглашался, когда говорил с Хосоком. Как только он покинул стены любимой квартиры, получив на прощание от Соён скромный поцелуй в щёку, занавес поднялся. И миру предстал Чимин другой – недоступный, недосягаемый, неприступный.

Опасный, холодный, грубый.

Дьявол.

Прошло две недели, как Чон позвонил ему и сообщил о том, что всё готово. Джихун чист, бумаги надёжно переданы ему в руки, а контакт, подписанный как «Мин Юнги», вновь спокойно ждал своего времени.

«Мне ничего не стоило их всех убить. Это было бы даже легче, чем вся эта шумиха. Но если Джинён решил играть по-крупному, то так тому и быть. Люди Накамото обменяли верность на жизнь – это их выбор. Нам осталось только дождаться, пока Юта выйдет в свет».

Вчера ночью Джихуна поймали, а вместе с ним, что совсем не по плану, и Даниэля. Чимин не волновался на этот счёт. Его задача – поспособствовать тому, чтобы проиграть дело и адвокат смог его оправдать. Насчёт Кана, как сказал сам Чонгук, они разберутся потом. Правда никто особо этого не хотел – его не было в планах, а значит и рисковать ради него тоже не станет ни одна сторона.

Чимин закрывает дверь и остаётся в офисе один. Его старый помощник – Ким Чондэ – взял отгул на два дня, поэтому у Пака работы больше в два раза. После обеда Пак берёт необходимые бумаги и выходит из кабинета, спускаясь вниз, чтобы заглянуть к Тэёну. Мысленно позлорадствовать, поприветствовать Сону – его будущего помощника, а ещё увидеть, наконец, ту самую Ханыль, о которой упоминал Чонгук однажды.

Её биография была давно подчищена, а та история одиннадцатилетней давности стёрта отовсюду, кроме памяти нескольких – Чимина, Тэхёна, Юты и её самой. Остались только воспоминания, а вот страх девушки уже больше ничем не будет подпитываться. У Юты всё равно нет никаких оснований для обвинений и доказательств её вины. Да и не настолько он умный. Злить Накамото может быть даже весело – это как дать коту валерьянки: будет глупо носиться по квартире, драть обои, кусаться. Забавно для Чимина и совершенно не опасно.

Когда Ли вежливо приветствует старшего коллегу, то Чимин оглядывает их кабинет скучающим взглядом и переключается на Сону.

– Есть разговор, Он. Разрешишь поговорить со своим будущим помощником, или будешь жадничать? – Тэён злобно выдыхает и сверкает глазами, но кивает и отворачивается к компьютеру.

Как только Сону спустя пару минут выходит закрывает за собой дверь, Чимин отталкивается от подоконника. Они уходят на обед, и уже за столом обсуждают всё необходимое.

– Юта выехал из своего дома. Сейчас он поселился в каком-то отеле вместе с Юнги. Он приказал кому-то убить Даниэля, потому что думает, что всё происходящее – дело рук Ханыль. К Джихуну он подобраться не сможет, а вот к Кану – легко. Это, как я помню, твой друг. Не знаю, как ты решишь ему помочь.

– Не волнуйся на этот счёт, Чимин. Что-нибудь придумаю, – Чимин спокойно кивает и, когда официант поставил перед ним еду, не спешил приступать к ней.

– Чонгук уверен, что Юта придёт когда-нибудь к Ханыль сам лично. Его нужно только к этому подтолкнуть. Договора, которые нашли при обыске у Джихуна, то, что нам нужно. Расходники, счета, билеты – весь необходимый пакет. Осталось только одно, с чем отец Юты очень медлит. Все думали, что он убьёт Уджина или Джэхвана, но этого не случилось. Поэтому поймать его на убийстве тоже не выйдет. Его люди залегли на дно. Но раз не сам председатель, то сын да допустит ошибку. Кан станет нашим козырем.

Сону непонятливо хмурится и с трудом проглатывает еду. Чимин, по взгляду напротив понимая, что Он ничего не понял, ухмыляется и вытирает губы салфеткой.

– Даниэль будет заключен в камеру на какое-то время. Вместе с Джэхваном – Чонгук это устроит. Если его и, может, Кима, захотят убить, то мы сразу же выйдем на след киллера. А следовательно – на Юту. Юнги говорит, что японец уже совсем в нетерпении. Он в ярости. Осталось только добить его арестом отца, и всё будет в шоколаде! Гуаньлинь и Дэхви задержаны в аэропорту Инчхон – попытка побега в Китай. И раз Мин переметнулся на нашу сторону, то не стоит медлить. У него вылет в Лондон в сентябре. Всю информацию озвучиваю тебе, чтобы ты был в курсе и как можно больше времени держался возле Ханыль. Чем дольше она жива, тем лучше. Если Юта доберётся до неё раньше и сможет обдурить охрану, то, боюсь, план придётся слегка изменить.

Чимин, закончив с рассказом, вновь возвращается к своему обеду, а Сону немного переваривает слова своего, так сказать, начальника. Он смотрит на Пака и качает отрицательно головой.

Внешность и вправду бывает так обманчива.

========== 12 ==========

Даниэль сидит на грязном холодном полу и сжимает ладони в кулаки. Джихун сидит рядом, уронив голову ему на плечо и еле как заснув из-за постоянной пульсирующей боли в руке. Кан же, наоборот, не может сомкнуть глаз, потому что надеется, что именно сейчас он находится во сне. Он щипает себя, хлопает по ногам и впивается ногтями в собственные ладони, но не просыпается. Это всё больно бьёт по самообладанию, и Кан обессилено закрывает глаза, откидывая голову к стене.

Следующим утром он слышит знакомый голос и открывает глаза. Джихун уже давно проснулся и осматривал свои раны. Пак на самом деле ни капли не волновался. Отчего-то Чонгуку верилось, а потому и страх куда-то испарился. Он надолго здесь не задержится, и уже очень скоро улетит в Пусан. Но для вида – для своего лучшего друга, которого он так жестоко подставил – нужно притвориться, что ему и вправду плохо. Джихуну было стыдно, и он это не отрицает. В глубине души ему страшно только за него – за Кана, который всегда был готов помочь младшему.

Даниэль ёжится от холода и трёт свои плечи, чтобы хоть капельку согреться, но всё бесполезно. Кан открывает глаза и смотрит вперёд себя. И видит Ханыль.

Она стоит всего в двух метрах от решётки, которая разделяет их. Им сутулится и стоит с опущенной головой, её волосы небрежно завязаны в хвост, она переминается с одной ноги на другую из-за неудобных каблуков, которые вынуждена носить из-за работы. Кан соскакивает с места и прилипает к решётке, обхватив руками грязные поручни.

Рядом с девушкой стоит невысокий парень с очень необычной внешностью, одетый в деловой костюм. Если память не изменяет парню, то это прокурор Ли Тэён из одного офиса с девушкой. Он разговаривает с начальником полиции и иногда кивает головой в их сторону, но Ханыль стоит неподвижно. Даниэль даже испугался того, что девушка не дышит. Она смотрит в пол пустым взглядом и не шевелится.

Ли окликает девушку и всучивает ей две тонкие папки, которые она берёт дрожащими руками и прижимает плотно к груди. Когда офицер Ким и прокурор Ли отходят в сторону к другому, то Им остаётся стоять на месте. Она не может собрать свои мысли, они мечутся из стороны в сторону. Её голова раскалывается – последствия бессонной ночи, нескольких чашек кофе и непрекращающегося плача.

Ханыль вбирает губами побольше воздуха и поворачивает голову. Они встречаются взглядами, и лицо Им искажается в муках. Она отворачивается обратно, потому что один только образ Даниэля доводит до сумасшествия. Им шатается из стороны в сторону, и это замечает Джехён, который подхватывает девушку за плечи и усаживает на свой стул.

У Кана нет сил на то, чтобы позвать её по имени и хотя бы спросить, как она себя чувствует. Девушка ему не ответит. Во взгляде Ханыль было столько тоски; она захлебнулась в страданиях. И Кан это чётко разглядел. Он беспомощно ударил по решётке, чем вызвал недоумение и возмущение со стороны других его «соседей». Джихун сидел тихо и вообще не подавал даже писку.

Кан хочет, чтобы Ханыль посмотрела на него. И он уверен, что она тоже хочет повернуть голову и взглянуть парню в глаза. Но девушка упрямится и закрывает глаза, сжимает папки в руках и что-то шепчет себе под нос.

Офицер Чон предлагает девушке воды, но она отказывается. Вскоре к ней подходит прокурор Ли, и они вместе идут к выходу из участка. Проходя мимо задержанных, которые сидят взаперти за ржавой решёткой, Даниэль набирается смелости и тянет руку вперёд, чтобы коснуться девушки. Но она вовремя среагировала и брезгливо отпрянула от ограждения, убегая вперёд.

Даниэль теряет дар речи и не понимает вообще, почему это произошло именно с ним. Он беспомощно опускается на колени и зарывается пальцами в волосы. Джихун накидывает на друга синюю ветровку, которую Кан вчера отдал ему, чтобы тот не замёрз.

– Даниэль, прости.

Пак оправдывался, как только мог, но Кан даже не вслушивался. Он не мог ни накричать, ни ударить, ни в чём-либо обвинить. Даниэль сам по себе не такой человек, чтобы терзать себя ненавистью к другим и мучать оскорблениями, скидывая всю вину на них. Да, он признаёт, что вина всецело принадлежит Джихуну, но как он мог бросить его сейчас в самый тяжёлый момент? Как старший и как его друг, Кан не мог и мысли допустить, чтобы отвернуться от него.

Всё уже случилось. Не нужны никому больше ни извинения, ни оправдания.

– Всё нормально, Джихун. Лучше беспокойся о себе. Твоё здоровье ухудшилось. Не думай сейчас о других, – говоря эти слова вслух, Даниэль не мог самостоятельно принять их на свой счёт.

Сколько раз ему говорили, что подобное самопожертвование, подобные выходки героизма не сыграют хорошую роль в его жизни.

– Кан Даниэль, Пак Джихун, – когда офицер Ким назвал их имена, то они встали и ожидали дальнейших слов. Решётку открыли и, заведя их руки за спины, надели на запястья парней металлические наручники. – У вас будет проведён допрос в генеральной прокуратуре. Следуйте за мной.

«Генеральная прокуратура выдвинула обвинение против Пак Джихуна».

– Так ты знал тех парней?

Даниэль и Джихун сидят в одной камере после первого допроса. Вокруг только и слышны были разговоры о них, многие задавались вопросом: «Связаны ли Джинён, Джено, Джэхван, Уджин и они оба?».

Конечно же, Пак слышал эти имена намного раньше остальных, потому что они были в той же группировке, что и он сам. Они были старше него и по возрасту, и по должности, и по рангу тоже, поэтому видел он их не так часто.

Когда Джихун узнал о поимке Бэ, то не думал, что внутри их группы начнётся хаос. Один из начальников Пака решил уехать в другую страну, но ему не позволили сделать это из-за огромной суммы денег, которую он им задолжал. Поэтому он решил сбежать, но, как известно Паку, ничего не получилось. Подстроили автомобильную аварию поздно ночью на малолюдном проспекте, в итоге – Сонун пропал без вести. Это настолько тайная информация, что даже Джихун не знает – правда ли это из-за простого долга?

А после смерти Джинёна, когда по новостям объявили некоторых из них в розыск, Пак тоже захотел сбежать. Но его желание быстро пропало, когда он встретился лично с Ютой. В их группе сначала предупреждение, а потом – смерть. Становилось страшно, что их всех поймают. У Джихуна никогда не было хорошей и достойно жизни, и он совсем не хотел закончить её в тюрьме.

Пак был уверен, что Джэхван не станет молчать. Он не захочет идти ко дну один. И Джихун не захотел этого тоже – гнить в камере с остальными. Пак думает, что ему несказанно повезло, когда ему позвонил неизвестный номер и пригласил на встречу. Всё, что ему нужно было по указаниям Чонгука, с которым он и встретился – взять бумаги у Юнги, который добродушно их оставил прямо на столе и вовремя убежать, но его поймали и избили. Он сумел выбраться и спрятаться только благодаря Даниэлю. Если бы не это, то Пак даже и не знает, чем бы это закончилось.

Наверняка у Чона был в запасе другой план, но он до последнего возлагал надежды на простого мальчишку.

– Да.

– Так ты такой же, как и те, которых поймали недавно? – Джихун кивает и стыдливо отводит глаза. – Какая же плохая у тебя была жизнь, раз ты решил заняться такими вещами. Тебе ведь всего двадцать два года. И давно ты присоединился к ним?

Голос Даниэля осипший и уставший, он прикрывает веки и медленно выдыхает. В голове рисуется образ Ханыль – она ярко улыбается и смеётся, когда Кан наводит камеру на неё. Ему хочется вернуться в те новогодние выходные, чтобы снова проснуться у себя в квартире на мягкой кровати, а рядом обнаружить всё ещё спящую девушку.

Парень бы снова поправил её волосы на подушке, укрыл заботливо одеялом, скрывая оголённые плечи, аккуратно коснулся губами её виска и встал с кровати, чтобы принять душ и приготовить им обоим еду. Он бы снова и снова рассказывал ей забавные вещи за завтраком, слушал её заливистый громкий смех.

Снова бы убеждал себя в том, что влюблён. Так сильно влюблён, что готов остаться в этом дне рядом с ней навсегда. Так сильно, что от невозможности быть рядом с ней сейчас больно сжимается всё внутри. Даниэль хочет вернуться к Ханыль и иметь возможность быть её защитой, надёжной спиной, за которой она спрячется. Кан хочет дарить девушке всю свою любовь и держать её холодные ладони в своих.

– Всего-то год прошёл. Я даже школу не закончил, как остался на улице. Сирота, – голос мальчишки надломился, и он шумно выдохнул. Рядом с Каном, как оказалось, невозможно было что-то упрятать. – Что с нами будет? – задал вопрос Пак, но в ответ последовала тишина. Кан впервые за столько времени смог уснуть. – Я не хотел, чтобы ты пострадал, – Джихун не видел в своей жизни ничего хорошего, и сейчас неожиданно стал во всём винить себя.

Ему становится страшно от всего, что он делал. Он своими руками губил подростков, совсем как он сам, и даже не задумывался об этом раньше.

«Прокурор Пак Чимин заявил о дополнительном слушании».

Джихун сидит напротив судьи и клянётся в том, что Даниэль ни в чём не виноват; что Кан никогда не знал о том, чем занимается его друг; что парень оказался здесь только по его вине – Джихуна.

Чимин скрывает свою ядовитую ухмылку, когда видит среди сидящих в зале Ли и чувствует на себе его растерянный взгляд. Когда оба прокурора встречаются взглядами, то Пак улыбается уголком губ и кивает своему коллеге, на что Ли не отвечает и торопливо отводит глаза. Тэён не знает, что чувствовать – Чимин никогда не проигрывал дела, добиваясь изначального приговора, который озвучивал. А сейчас даже не старается, что ему совсем не свойственно. Ли догадывается, что это просто сговор.

Против него. Против Накамото. Против всего, что окружало Тэёна.

Джихун сидел на присяге и смотрел на прокурора, который задавал вопросы.

– Джинён назвал не все имена, – Пак подал голос, и прокурор заинтересованно наклонил голову и попросил подозреваемого продолжать. – Есть ещё, – голос парня дрожит. Он не знает, чего боятся больше – закона или Юты. – Накамото Акира и его сын – Юта.

Присяжные вытянули лица и стали переглядываться. Зрители стали шептаться за спиной у Пака. Он слышал возмущение, кто-то не верил, а кто-то одобрительно кричал. Джихун знает, что Бэ запустил механизм уничтожения, когда раскрыл имена и взял на себя всю вину. Только причастность наследника одного из самых влиятельных бизнесменов будет освещена в СМИ и привлечёт внимание правительства.

– Вы имеете ввиду того самого японского магната, который проживает в Южной Корее на протяжении последних двадцати лет? – прокурор проявил немалый интерес к заявлению Джихуна, словно забывая об их заранее оговорённому сценарию игры.

Парень был отчего-то настороже, когда судья вздохнул и уткнулся в бумаги, бегая испуганными глазами по строчкам. Пак уверенно кивает и смотрит на адвоката. Мужчина удовлетворительно моргнул и начал что-то писать в своём блокноте.

По окончанию заседания Ли покидает зал и стоит у окна, нервно заламывая пальцы и оглядываясь на дверь позади. Как только он замечает копну чёрных волос Чимина, то подбегает к нему и хватает за широкий рукав мантии. Тэёну давно плевать на гордость – когда Пак отдёргивает руку и показательно отряхивает мантию, то Ли падает перед ним на колени.

Чимин никогда бы не подумал, что после всего случившегося с Тэёном он сможет упасть ниже, но оказалось – может. Пак не скрывает своей довольной улыбки и, оглядевшись вокруг, понимает, что Ли даже дождался, когда все разойдутся, чтобы не увидели его позора.

Тэён удивляется тому, как Паку удалось выйти победителем даже в собственном поражении. Он сумел остаться в выигрыше, когда его репутацию затмил первый проигрыш в таком громком деле. Чем же он вернёт себе ту полосу, когда каждое дело он закрывал с победной улыбкой и уходил самым первым из зала суда?

– Не позорься и встань. Тебе ещё есть, куда падать, – Пак наклоняется и тянет за локоть Тэёна наверх, но он остаётся стоять на коленях и хватается ледяными пальцами за руку Чимина, вцепляясь в неё, как в последнюю надежду на спасение. – Попробуй сохранить самообладание и подобное унижение для кого-нибудь другого.

Чимин вырывается их крепкой хватки Тэёна и отходит от него ближе к стене. Пак знает, что, окажись он на его месте, боролся бы до конца. И раз Ли ставит в приоритет жизнь сына, а не свою, и жертвует всем ради него, то разве можно так быстро сдаваться и склоняться над каждым, в ком сможет найти поддержку. Тэён поднимает голову и смотрит на Чимина глазами полными слёз – Пака передёргивает от этого вида и он сжимает губы в тонкую полоску, щуря глаза.

– Я уже остался один. Моего сына – моего драгоценного Минсока… – Ли сглатывает истерику, терзающую его горло. – Убьют, как только будет объявлено, что Джихун свободен.

Пак замер, опуская руки, которые ранее скрестил на груди. Тэён шумно выдохнул и резко поник, позволяя горьким слезам вырваться наружу. Лицо парня побледнело, а плечи дрожали из-за тихого рыдания. Чимин не мог выдавить из себя ни одного слова из-за ужаса, накрывшего его.

В чём заключается человеческая натура: когда люди слышат о произошедшей трагедии, то сразу представляют на месте пострадавших – себя. Они ставят себя и своих близких на их место и пропускают все эмоции, весь ужас, всю боль через свои сердца, чтобы начать сполна сочувствовать чужим утратам. Только так люди и понимают остальных – по средству анализа. Как будут чувствовать себя они – значит, это и ощущают другие. И им становится жаль.

Чимину сейчас больно. Он испытывает эмоции, не поддающиеся описанию. И ему кажется, что ни один человек в этом здании не испытывает такой же внутренней пытки, как рыдающий перед ним Тэён. Сердце в груди Пака колотится о рёбра, что отдаётся болезненным шумом в голове.

Потерять человека родного и душевно, и физически – непередаваемые муки. Непереносимое горе, которое Тэён – Чимин уверен – не переживёт. Он ломается у него на глазах, а у парня ни одной идеи, как ему помочь. Да и разве он сможет?

Он не вернёт мальчика к жизни. Не излечит душевные раны Тэёна. Чимин останется в жизни Ли лишь изжитым прошлым, которое, кроме гадкого огорчения, ничего не будет за собою нести.

Чимин понимает, что все его слова будут в этой ситуации бессмысленными. Пак становится рядом с Тэёном на колени и крепко обнимает его, позволяя парню коснуться лбом его плеча и намочить слезами его мантию. Пак чувствует кожей все колючие воспоминания Тэёна о сыне, ощущает эту дрожь в его теле. Ли обнимает Чимина в ответ и глубоко дышит. Ему хочется успокоиться, а вот Паку не хочется возвращаться домой.

Пак уверен, что если увидит Соён, расплачется также, как сейчас Тэён. Чимин не знает, что и вправду ощущает сейчас Ли, но сам Пак чувствует опустошение. Кошмарный избыток каких-либо эмоций, безразличие – что страшнее всего.

И если сейчас Чимину неописуемо плохо, то что на самом деле сейчас поселилось в душе у разбитого Тэёна, так доверчиво жмущегося к прокурору, который виновен в смерти его сына больше, чем кто-либо другой.

«Пак Джихун признан невиновным в предъявленных обвинениях. Его выпустят на свободу тринадцатого февраля, когда и состоится первое слушание Кан Даниэля.

Также стоит добавить, что при первом обыске у Пак Джихуна изъяли оригиналы документов, принадлежащие «NK ent.». На данный момент неизвестно ответственного прокурора, который ведёт это дело. Оно остаётся открытым по сегодняшний день, но генеральный прокурор Ким Сокджин сделал заявление, что началось тщательное исследование информации на ценных, по его словам, бумагах».

***

Ханыль заходит в кабинет к Минхёну и садится на стул напротив парня. Хван внимательно следит за девушкой и понимает, что пришла она сюда не просто так. Им никогда не любила во время обыденных разговоров находиться в офиса – обстановка напрягающая и рабочая, а из-за этого расслабиться было невозможно. Если уж девушка сюда и пришла, то только для получения консультации у профессионального адвоката.

– У меня есть к тебе просьба, Минхён, – он кивает и наклоняется к столу, положив руки на деревянную поверхность.

– Это касается Кан Даниэля и Пак Джихуна? – Им хмыкает и трёт нервно ладони о чёрную юбку.

– Только Даниэля. Полиция утверждает, что Джихун просто оправдывает своего сообщника, но биография Кана абсолютно чиста от уголовных дел. У него даже мелких хулиганств нет!

– Иногда люди, которые кажутся нам ангелами, оказываются жестокими демонами. Какая мне выгода защищать его? – Минхён хмурится и крутит в руке ручку.

Ханыль знала, что таким будет его ответ. Хван никогда не задумывался о том, какие дела брать, но после отказа Бэ Джинёна от него – он впервые усомнился в себе. И теперь принял решение, что будет брать дела только с огромной вероятностью выигрыша. Его начальство было абсолютно не против такого заявления.

Девушка протянула парню копии дела о Даниэле, которые ей достал Сону. Хван облизнул губы и с отчаянным вздохом взял папку. Изучая данные на протяжении двадцати минут, Минхён, наконец, оторвал голову от бумаг и посмотрел на Им. Парень кивнул и закрыл папку. Им всё это время сидела и неотрывно наблюдала за каждым движением Хвана. В её представлении время тянулось ужасно долго.

– Хорошо, я буду защищать его в суде.

– И какой процент выигрыша, Минхён? – он поджал губы и задумчиво глянул в окно.

– Если ничего больше не случится, то девяносто процентов. Десять оставлю, чтобы потом использовать их как оправдание за провал, – Минхён тихо усмехается, стараясь разрядить обстановку, чтобы девушка расслабилась.

Он бы назвал и все стоп процентов, но что-то его останавливало. Ему не нравилась эта шумиха вокруг семьи Накамото уже очень давно, а сейчас он с этим напрямую связывается. У Минхёна плохое предчувствие – будто скоро случится что-то непоправимое. Но знать о его душевных переживания Ханыль не стоит. Они друзья, но парню не хочется забивать девичью голову своим мусором.

Им облегчённо вздохнула и закрыла лицо руками. От души отлегло хотя бы на некоторое время. В неё вселилась надежда на то, что всё закончится хорошо. И Даниэль выберется из этой ситуации целым и невредимым.

***

«Прокурор Пак Чимин стал главным ответственным за ведение дела о Кан Даниэле, что вызвало недоумение среди его коллег. Прокурор Мун Тэиль совсем недавно высказался о том, что доверять ещё одно дело прокурору, который совсем недавно проиграл одно, нельзя.

Пак Джихун был выпущен из-под стражи тринадцатого февраля текущего года.

На последнем заседании, которое прошло девятого февраля, господин Пак назвал человека, которому принадлежат бумаги. Напомним, что расследование выявило странные денежные обороты компании, которые ранее были скрыты их бухгалтерией. Обнаружить их удалось только благодаря Пак Джихуну.

Также на заседании прозвучали имена знаменитого японского магната и его старшего сына, которые эмигрировали из Японии в Южную Корею двадцать лет назад. Господин Накамото всё это время открыто поддерживал исключительно экономические связи с Японией и США. С сегодняшнего дня прокуратура начинает тщательное расследование касательно семьи Накамото.

Ответственным за дело Накамото Акиры назначен прокурор Мун Тэиль».