Текст книги "Полярные (СИ)"

Автор книги: nobody_heart

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

***

Даниэль начинает открыто ненавидеть самого себя, потому что подозревал, что однажды всё обернётся чем-то плохим для него. Если он так и будет продолжать помогать беспрекословно людям, то всё закончится вот так – парень будет сидеть в тюремной камере и ожидать суда. Самый ужасный расклад событий, который он только мог предвидеть.

В маленькой комнате сыро, холодно и ужасно воняет гнилью. Напротив него сидит парень, который с интересом разглядывает Кана.

– За что посадили? – интересуется он, и Кан закрывает глаза.

У него это всё в голове не укладывается. Он до сих пор мечтает о том, чтобы всё это оказалось страшным сном. Но, открывая глаза, Даниэль видит те же серые грязные стены и парня с простуженным голосом.

– Наркотики, – без особого энтузиазма отвечает Даниэль.

– Надо же, я тоже, – Ким усмехается и размышляет над чем-то. – Ким Джэхван, – парень подтягивается ближе к парню, трёт ладонь о штаны и протягивает её парню. Кан задержал дыхание, потому что несло от парня знатно. Он предполагает, что Ким сидит здесь уже не первую неделю.

– Кан Даниэль, – он легонько касается его пальцев и отворачивается. На несколько секунд он погружается в свои мысли и пытается что-то вспомнить. Знакомое имя… – Говоришь, Джэхван зовут? Пак Джихуна знаешь? – лицо Кима вытягивается в удивлённой гримасе и он медленно кивает, после чего садится поудобнее перед парнем и ждёт дальнейших вопросов.

– Мы, так скажем, коллеги, – Даниэль кривит лицо и хочет уже закончить разговор, но ему становится всё любопытнее и любопытнее, как именно Пак связан со всеми теми людьми, про которых он услышал. – А ты его откуда знаешь? Джихун, вроде бы, закрытый парень. Даже со мной не так хорошо общался. Выполнял свою работу он, правда, отлично – придраться было не к чему. А потом я и не знаю, потому что торчу здесь. Так… Что там с Джихуном?

– Его скоро выпустят. Он, кстати, вечно говорил о том, что не может сосредоточиться на работе из-за смерти Джинёна.

Ким сначала нахмурился и отодвинулся от Даниэля подальше, а потом расслабился и, видимо, раздумывал над тем, с чего начать. Джэхван не был особо преданным, да и погружённым полностью в работу тоже. Он, скорее всего, просто продолжал поддерживать связь со старыми друзьями и был немного в курсе дела.

За слитую информацию об умышленном убийстве Ха Сонуна ему смягчили приговор. Ким вдохнул поглубже и скрепил свои руки в замок.

– Рассказывать, на самом деле, очень долго и много, но это довольно-таки интересная история. Особенно с Бэ. Джихун стал работать с нами относительно недавно – год назад, поэтому не в курсе всего, что происходило до этого. Я, Уджин, ты наверняка слышал о нём тоже, Джинён, Джено, о которых ты, скорее всего, знаешь из новостей, Ренчжун, Донхёк, Сонун, Юта и ещё две девушки… – Джэхван явно думал над тем, говорить ли их имена, потому что о них не было слышно уже давно, а значит – он должен забыть о них, но сказать очень хочется. – Одну звали Хан Исыль – она мертва уже как одиннадцать лет, а вторую – Им Ханыль.

Ким увлёкся рассказом про каждого упомянутого, начиная с себя любимого, а Даниэль словно провалился в бездну. На лбу проступил холодный пот, а воздух в этой камере вдруг стал липким и неприятным, который остаётся на коже и проникает сквозь лёгкие в душу парня. У него внутри ураган эмоций, который сейчас бушует и заставляет тело покрываться мурашками.

– Мы все были хорошими друзьями. Ха Сонун и Ренчжун, как и Джинён мертвы. Хан Исыль и Им Ханыль присоединились к нам, когда вторая познакомилась с Накамото. У них там, кажется, мутки были какие-то. Я так и не понял до конца, что там между ними. Странная она, эта Ханыль. Бегала за японцем, да и в отношениях с ним официально состояла, но чаще околачивалась с Джинёном. Некоторые говорили, мол они гуляют вместе часто. В общем, по слухам, которые распустила Исыль, Ханыль изменяла Юте с Бэ. Но потом, где-то спустя год нашего знакомства с этими девчонками, они обе куда-то исчезли. Потом выясняется, что Исыль мертва, а Ханыль сбежала и больше не появлялась. И Ренчжун вскоре повесился. Правду знают только трое – Юта, Джинён и Ханыль. Нам так ничего толком и не рассказали, но после побега Им я заметил, что отношения между японцем и Бэ очень сильно испортились. Тогда семья Накамото только-только начинала свой бизнес с наркотиками, а сейчас отец Юты является крупным наркобароном. Правда последний наш план оборвался из-за Джинёна – он убил не только того Чунмёна, но и подстроил смерть его начальника. Они оба сливали нам информацию про ловушки полиции и федералов, и у них были контакты людей, которые помогали Накамото. После их смерти… Всё шло к огромному провалу. И вот поэтому здесь я, Уджин в соседней камере и несколько мёртвых. Почти все из нашей старой и доброй компании обречены. Либо в тюрьме, либо на небесах. Даже поверить сложно…

Джэхван тяжело вздохнул и даже грустно улыбнулся, позволяя этим воспоминаниям пробраться в его тело словно едкий дым и заполнить все лёгкие, отчего дышать оставалось только ими – горькими, больными, пропитанными их смехом и дружбой. Ким жалеет себя, что так и не попрощался ни с кем нормально, и вёл себя, как полнейший идиот. Ему хочется больше всего на свете вернуть то время, когда им было легко и беззаботно.

Слушать старые зарубежные песни, гулять поздними ночами и зависать после у кого-нибудь с алкоголем. Вот, что было тогда для них смыслом жизни.

– Мы тогда были простыми подростками, которые пили, ходили по клубам с нелегально-сделанными удостоверениями, курили травку и принимали наркоту, веселились и не думали о будущем, а потом… Я даже не понял, когда всё стало так серьёзно.

Если бы Даниэль только мог, то он бы тут же сорвался с места и поехал к Ханыль, чтобы выяснить правда ли всё это, потому что Кан отказывается верить каждому слову Кима. Ему хочется вырвать это из своей памяти и выбросить в мусорный бак, никогда не вспоминать об этом и продолжать жить обычной жизнью. Ну, или хотя бы отмотать время и не спрашивать такие вопросы, дабы просто удовлетворить юношеское любопытство.

Джэхван поднял голову и рассматривал потолок, видимо, полностью утонув в своих воспоминаниях.

– Заключённый 4719, – Даниэль встал с пола и подошёл к железной двери. Охранник открыл дверь и Кана вывели из камеры. – К Вам пришёл адвокат.

– Но… Встреча с адвокатом Вон была назначена на завтра, – Кан покачал отрицательно головой, но его продолжали вести в комнату встреч.

Как только он зашёл внутрь, то увидел через стекло парня в строгом костюме и с бумагами в руках. Он взглянул на Кана и закатил глаза. Даниэль тут же узнаёт в нём бывшего парня Ханыль.

– Здравствуйте, Кан Даниэль. С этого момента я буду представлять Ваши права и защищать на суде, меня зовут Хван Минхён. Теперь я Ваш адвокат, приятно познакомиться.

На предварительном слушании сторона обвинения оказалась в невыгодном положении, как Чимин и планировал, потому что у него не было доказательств вины Даниэля.

Как только началось первое официальное слушание, то Минхён был крайне расслаблен. Он непринуждённо просматривал данные ещё раз, чтобы не упустить ничего из виду, а рядом с ним сидел, наоборот, взволнованный Даниэль. Он словно на иголках сидел – ёрзал на стуле, оглядывал зал и пришедших слушателей, вытирал ладони о штаны от пота.

Когда он поймал взглядом Ханыль, разговаривавшую с Сону, то резко отвернулся и закрыл глаза, потому что он всё ещё не мог полностью поверить словам Джэхвана. Где-то в глубоком подсознании он понимает, что это всё может оказаться гадкой ложью. Но это правда. И ведь не совсем плохо то, что раньше она вела такой образ жизни. Сейчас она живёт обычной жизнью, но…

Кан хочет узнать, что же случилось на самом деле в тот день, когда Исыль умерла, а Ханыль сбежала. Хочется услышать это лично от Им, потому что только она и может знать всю правду.

– Адвокат Хван, можно вопрос? – тихо спрашивает Даниэль. Минхён кивает и не отрывает взгляда от бумаг. – Ханыль доверяла Вам? – адвокат поднял глаза на парня и недоумевал в чём скрыт смысл его нескромного вопроса. Но, немного погодя, ответил.

– Она мне всё ещё доверяет.

Начался суд, и почему-то Даниэль уверен, что, если Им доверяла ему, Хван знает каждую деталь в её прошлом. Может, Ханыль однажды будет так же доверять и Кану?

– Суд приговорил признать Кан Даниэля невиновным в совершении преступлений, предусмотренных пунктом…

Ханыль кажется, будто её сердце забилось вновь, и она переродилась с новыми силами. Она складывает руки вместе и широко улыбается. Когда судья удаляется из зала заседания и с Даниэля снимают наручники, то к ней подходит Минхён и хлопает пару раз по плечу.

– Ещё увидимся, Ханыль, – он слабо улыбнулся и ушёл. А чувство приближения беды всё никак не унималось.

Кан медленно подходит к ним с Сону и неловко молчит. Им обнимает его и крепче сжимает руки на его талии. Даниэль колеблется пару секунду, но так и не решается обнять девушку в ответ. Девушка отстраняется и недоуменно смотрит на парня.

– Что-то случилось? – спрашивает аккуратно девушка, но Кан заверяет, что всё в порядке.

Даниэля увели за собой, чтобы выдать ему обратно его вещи и выдать определённые документы. Тогда Он и Им вернулись в свой кабинет, чтобы продолжить работать. Внутрь заходит помрачневший прокурор Ли и садится за свой стол.

– Прокурору Муну поручили дело о Накамото, – завистливо и как-то совсем обречённо тянет Тэён. – А, да… Похороны будут в субботу.

Радость, судя по всему, длилась недолго. Ханыль забыла про существование семьи японца, поэтому напоминание о нём, как гром посреди ясного неба. Но, видимо, фортуна повернулась к ней лицом, и именно поэтому не их офис занимается подобным делом. Теперь про Накамото она узнаёт только из новостей или по слухам во время обедов.

Теперь-то Юта никак не сможет испортить ей жизнь, потому что он обречён на все сто процентов. Японец не сможет ничего ей сделать, потому что он больше не на свободе. Ханыль верит в Тэиля в тысячу раз сильнее, чем до этого. И надеется, что он сделает всё правильно, и Им больше никогда не увидит японца.

***

Не думаем в гневе, кому предназначен

Удар от меча, занесённого нами.

С потерей пустого – безудержно плачем,

А счастье встречаем пустыми глазами.

И. Тетерчева

Исыль поднимает голову и взгляд фокусируется на женской протянутой руке. Она хватается ладонями за неё и встаёт на ноги. Дороги пусты в этот поздний час, поэтому девушки совсем не боятся быть пойманными. Недалеко от них стоит криво припаркованная к обочине дороги машина, откуда и выскочила Хан. Им успела затормозить прежде, чем она бы выпала из салона на скорости.

– Так это ты всё время крала их у меня? – Ханыль придерживает подругу за плечи и толкает в сторону массивного дерева, чтобы она могла спиной облокотиться о крепкий ствол. Исыль усмехается и брезгливо стряхивает руки Им с себя.

– А что мне оставалось делать? Юта даёт не так много, как хотелось бы! – Ханыль стоит всего в шаге от неё.

Мимо них беспокойно гуляет ветер, словно предупреждает о чём-то, а небо затягивают громоздкие тучи и создают ощущение, что они сию минуту упадут и сотрут всё с лица земли.

– Ты хоть понимаешь, что делаешь с собой? Ты подвергаешь опасности не только себя, но и…

– Тебе же было плевать на всё! – завопила Исыль и вцепилась пальцами в свитер Ханыль.

В её глазах пылает ярость, и Им становится не на шутку страшно, потому что Хан совсем не даёт себе отчёт в том, что делает. Под воздействием наркотиков Исыль теряет голову с каждым разом всё сильнее, и они будто вымывают из неё все хорошие воспоминания.

– Не говори ерунды! Мне не плевать на наших друзей! – Ханыль грубо отталкивает подругу в сторону от себя и поправляет свитер.

Когда Исыль встаёт, то Им идёт к машине и собирается уехать отсюда, чтобы больше не вмешиваться в эти проблемы, потому что знает, что ещё немного – и она сорвётся. Им никогда не отличалась спокойствием, и каждую подобную ссору она возгоралась как бенгальские огни и сносила всё на своём пути. Как только ей срывает крышу от злости, то она и не различает уже людей, будто это или семья, или друзья, или любимые люди.

– Ах, точно… – Исыль шатается из стороны в сторону и мерзко хихикает. Ханыль останавливается и сжимает руки в кулаки в ожидании продолжения. – После того, как бросила Юту, стала строить из себя хорошую девочку? – Им резко разворачивается и приближается к подруге, больно пнув Исыль по ноге, отчего вторая корчится и сгибается в коленях. – Может, мне тоже стоит переспать с Джинёном, чтобы он помог мне? – Хан открыто издевалась и наблюдала за реакцией Ханыль, глядя на неё исподлобья.

– Ты переходишь все границы, Исыль! Я больше не собираюсь это обсуждать, – Им собирает по каплям своё спокойствие и набирается сил, чтобы уйти. Сев в машину и заведя мотор, Ханыль только собиралась отъезжать, как Исыль села на пассажирское сиденье рядом с ней. – Выйди из машины, – на выдохе произнесла Ханыль, которую трясло от злости на бывшую подругу.

– Мы уже опоздали на вечеринку, давай хотя бы появимся там.

Ханыль не могла предположить, что всё обернётся таким образом. Она едет по пустой дороге и смотрит вперёд себя. Начался дождь, который вскоре перерос в настоящий ливень, поэтому было тяжело разглядеть что-то впереди себя, и Ханыль сбросила скорость.

– Почему мы так медленно едем?

– Исыль, стой! – закричала Им, но было поздно.

Хан отстегнула ремень безопасности и с силой надавила ладонями на ногу подруги, отчего Ханыль сильнее нажала на педаль газа. Им стала толкать девушку, но это было не так легко, как ей хотелось бы.

– Я поведу! – Исыль стала пищать и схватила руль двумя руками, резко заворачивая вправо.

– Нет, Исыль, хватит! – Ханыль не успела среагировать, когда машина врезалась на скорости в дерево.

Им раскрыла глаза и сразу же ощутила острую боль в области левой руки. Когда она пыталась пошевелить ей, то её пробивало на крик. Она кряхтела и хотела выбраться. Отстегнув ремень и открыв дверь со своей стороны, девушка посмотрела в сторону подруги и от ужаса поддалась назад, выпав наружу.

– Исыль… Исыль… – перед глазами Ханыль всё плыло и двоилось; из-за боли, что растекалась по всему телу и будто удваивалась в голове, она даже встать на ноги не могла. Звонок телефона трещал в голове, и рабочей рукой она достала его из кармана. Экран был сильно разбит, но она смогла принять вызов.

– Вы где? Вас долго нет, вы решили не приходить? – от его голоса у Ханыль внутри всё перевернулось. Она разрыдалась и еле шевелила губами.

– Джинён, что мне делать? Я убила её!

Когда Бэ заставил всё рассказать, то тут же сказал Ханыль о том, чтобы она сейчас же куда-нибудь ушла.

– Ханыль, я разберусь с этим. Верь мне. Уходи оттуда, я скоро найду тебя.

Им мотала головой в разные стороны и билась в истерике; заверяла, что не бросит Исыль и никуда не уйдёт, но крик Бэ заставил её умолкнуть. Ханыль оглянулась вокруг и поняла, что они находятся как раз недалеко от места проведения вечеринки. После она взглянула на дорожные знаки, на фонарные столбы и убедилась, что нигде нет камер.

Она поднялась с земли и побежала в обратную сторону. Дорога смазывалась перед глазами из-за пелены слёз, но она больше не могла остановиться. В её голове проскакивала мысль: а что, если она вернётся? Можно ли спасти Исыль? Но несмотря на то, что сердце велело ей развернуться и бежать обратно к подруге, Ханыль отдалялась всё дальше от места аварии, направляясь в единственное безопасное место, где она сможет переждать любую бурю.

Где тишина успокоит её сердце.

– Куда делись Юта с Джинёном? – задал вопрос Ренчжун, пытаясь перекричать музыку в доме.

– Юта вроде проехаться на машине хотел, но не в состоянии, вот Бэ и пошёл с ним, – от алкоголя в организме язык у Джено заплетался. Ли свалился на мягкий диван и закрыл глаза.

– Давно они ушли? – Ренчжун потрепал друга за плечо, на что Джено показал ладонью число пять и повернулся на другой бок. Дождь за окном прекратился, поэтому он решил не брать с собой зонт. Китаец вздыхает и выходит из дома, замечая недалеко от дома группу людей.

В них он узнаёт Джинёна, который тащит за собой, видимо, отключившегося из-за алкоголя и наркотиков Юту. Ренчжун невзначай вспомнил, что после разговора по телефону, Джинён что-то подсыпал японцу в рюмку, а потом принёс ему. Китаец насторожился и пошёл за ними, стараясь оставаться незамеченным.

Завернув налево на первом повороте, Джинён выглянул из-за угла и увидел разбитую машину Исыль. Но как только Бэ вытащил оттуда Хан и усадил её на водительское место, то Хуан тут же выбежал из своего укрытия в попытке остановить парня.

Кореец раздражённо выдохнул и оттолкнул от себя китайца. Когда Джинён поднял с земли Юту и усадил его на пассажирское сиденье, то взглянул на часы. Накамото должен проснуться через несколько часов, может, он будет уже в больнице. На всякий случай Бэ проверил его сердцебиение, приложив руку к шее. Обнаружив слабые удары, он удовлетворительно кивнул. Уж, как повезёт теперь – может, и умрёт очень кстати.

Китаец схватил Джинёна за капюшон сзади и потянул на себя. Бэ не удержался на ногах и свалился на землю.

– Что ты делаешь? – Ренчжун начал истерично кричать. Даже если это машина и принадлежала Исыль, за рулём была Ханыль, в чём Хуан абсолютно точно уверен.

Джинён быстро соскочил на ноги и стал вытирать платком руль, прикладывая ладони Хан к нему. Хуан пытался остановить парня и пихал его в разные стороны, прося опомниться. Бэ схватил китайца за запястье, уводя за собой в сторону дома, где проводилась вечеринка.

– Если ты не хочешь проблем, то будешь молчать. Ясно? Я с тобой ещё позже поговорю, – они остановились у порога дома. Китаец вжал голову в плечи и испуганно кивнул. Парни зашли вдвоём и обнаружили, что большинство из ребят уже спят.

– Джено, как ты? – воскликнул Бэ, увидев Ли на кухне. Парень махнул им рукой и продолжал глядеть в открытый холодильник.

– Где были? – Ли взял в руки бутылку воды и закрыл дверцу. Ренчжун убежал наверх и заперся, скорее всего, в одной из свободных комнат.

– Исыль забрала Юту, поэтому мы вернулись. Слушай, мне нужно домой, поэтому я пойду.

На следующий день Ренчжуна обнаружили повешенным в комнате.

Джинён сел на мотоцикл и позвонил Ханыль прежде, чем уехать. Она не брала трубку, а потом стала упрямо сбрасывать все входящие звонки от него. На какой-то момент он задумался, что стоит оставить девушку одну, но тут же откинул эту мысль из своей головы и завёл мотор. Проезжая мимо места аварии, увидел, что уже подъехала полиция и скорая помощь.

Парень подъехал к побережью и остановился прямо перед песочной границей. Джинён оказался прав – Ханыль здесь. Она смирно сидит и смотрит вперёд себя. Луна в эту ночь светит необычайно ярко, затмевая собою миллиарды бриллиантов на тёмном полотне. Благодаря ней парень замечает, стоя в метре от Им, как сияют её слёзы на лице. Её взгляд, где в глазах медленно переливаются оттенки грязного золота, попадает Джинёну аккурат в сердце – прямо туда, где уже очень давно болит.

Он устало вздыхает и садится рядом с ней. Бэ берёт её мягкие ладони в свои, не замечая сопротивления со стороны девушки, и сжимает в своих руках, чтобы согреть и хоть немного успокоить девушку. Её кожа – ледяная, а одежда насквозь промокла. Бэ сам не особо отличается, ведь успел попасть под последние капли дождя с неба, но руки всё ещё такие же – горячие, нежные.

Джинён снимает свою кофту и тянет края свитера девушки наверх, чтобы снять его. Ханыль угрюмо молчит и просто соглашается на всё, что делает Бэ. Он надевает на неё свой джемпер и отводит взгляд к морю.

– Почему ты делаешь это? – голос девушки сиплый, и он дрожит. Она всем телом прижимается к парню и прикрывает веки.

Бэ чувствует как сердце девушки стало отбивать нормальный ритм и дрожь в теле спала на нет. Она успокоилась и сейчас смогла дать себе уснуть. Джинён смотрит на успокоившееся после шторма море, а потом переводит взгляд на спящую Ханыль.

– Потому что я уничтожу любого, кто посмеет обидеть тебя.

У него в голове крутится мысль о том, что стоит сказать ей обо всех чувствах, что тревожат его душу, но Бэ принимает решение молчать, потому что знает, что Им это не нужно будет. Она должна уехать отсюда и начать хорошую жизнь, чтобы преодолеть все переживания в душе. Оставаться здесь не безопасно для девушки, и Джинён это знает. Поэтому он думает, что отпустить Ханыль будет правильнее. Только…

Как теперь справится со всем ему одному?

========== 13 ==========

У Минхёна была прекрасная жизнь, и он наслаждался ею до самой последней минуты. Он верил в загробный мир, и что смерть – это только начало другого путешествия, длинною в вечность. Поэтому никогда не боялся умереть. Какие бы мысли его не терзали, сколько бы он грехов не совершил – Хван верил, что попадёт в мир лучше, чем Земля.

Марк согласился встретиться с адвокатом, поэтому сейчас спокойно сидел напротив, безразличным взглядом смотря сквозь плотное стекло на того, кто сломал ему жизнь. Минхён скрепляет руки в замок и кладёт себе на колени, наконец, поднимая взгляд полный раскаяния.

– Я рад, что ты согласился увидеться со мной, – не успел Хван закончить свою мысль, как его перебивает Ли громким истеричным смехом.

– Я надеялся, что ты давным-давно сдох.

Минхён замолкает и смотрит на Марка. Парень не сможет понять его чувства, даже поверить не сможет в то, что того мальчика больше нет. Перед ним сидит очередная разбитая душа, закалённая годами в тюремной камере – во взгляде стальной холод и абсолютное безразличие ко всему. Эту маску скрашивает только лёгкая ухмылка, которая пугает Хвана. Это не Марк. Это не тот девятнадцатилетний парень, который любил жизнь.

– Ты хотел встретиться. Зачем? Спросить, как у меня дела? Хреново. Как жизнь? Никак. Что тебе жаль? Только мне плевать на твои чувства и на то, что ты хочешь мне сказать. Я просто хочу, чтобы ты точно также исчез из моей жизни, только не на пять лет, а навсегда. Я ненавижу тебя. И очень надеюсь, что ты выйдешь отсюда и сдохнешь.

Марк, довольный тем, что выговорился за столько лет, расслабленно откинулся на спинку стула и хрустнул пальцами рук. Хван стискивает колени в ладонях и впивается ногтями, чувствую колющую слабую боль сквозь брюки. Адвокат, не найдя даже и тени сочувствия в сказанном на лице Марка, молча встаёт и задвигает стул обратно.

– Я был рад тебя видеть, – Марк фыркает и сводит брови к переносице, недовольным взглядом окидывая человека, которому когда-то так слепо доверял; и любил, словно старшего брата.

Минхён уходит и садится в свою машину. В его сердце глухо стучит боль, а сам он сдерживает горячие слёзы внутри, понимая, что Марк такой не один. Хван ломал чужие жизни, разбивал их об острые огромные камни, позволял другим пройтись по ним. Он унижал их. Уничтожал. Позволял их сердцам обращаться в кровавое месиво.

Но даже здесь он не хочет позволять совести проснуться, чтобы не свернуть на встречную полосу, потому что ему есть, ради чего жить. Хотя бы ради родителей и людей, которых он всё-таки не подвёл. Которым и вправду помог, и чьи жизни великодушно вырвал из жестоких несправедливых лап. Сколько разбитых душ – столько и исцелённых.

Жизнь за жизнь.

Пуля легко пробивает стекло и пронзает кожу.

Чёрный джип KIA заносит на повороте, выезжает на встречную полосу и врезается на скорости в старое здание, которое планировали реконструировать в следующем месяце. На автомобиле сверху осталась одна из огромных тканевых вывесок, которая ограждала здание от всего остального и скрывала каменные завалы на земле.

Минхён не помнит больше ничего из своей жизни, и забывает даже своё имя, когда в последний раз приоткрывает веки и оглядывает торчащие осколки лобового стекла. Проходит всего несколько секунд прежде, чем наступает смерть от рефлекторной остановки сердца из-за массивной потери крови. Последний выдох.

Тело мертво. Мозг проживает последние минуты.

Минхён всегда думал, что умрёт в глубокой старости где-нибудь заграницей, в домике на побережье океана, вдали от городской суеты и гула. Что он заснёт и на следующее утро просто не проснётся, а его душа будет вечным странником по другим мирам. Он верил, что если и умрёт здесь, то переродится другим человеком, возможно даже в иной вселенной, о которой он и понятия не имел в прежней жизни. Думал, что умрёт зимой после нового года. А умирает в начале весны – когда всё вокруг оживает и цветы распускаются с новым дыханием.

Хван думал, что успеет со всеми попрощаться перед своей смертью и всё им сказать.

Успеет сказать родителям, что любит их; Ханыль, что она была его лучшим мгновением жизни и скрашивала те года; Марку, что да – ему очень сильно жаль; Сехуну, что он заботился о нём, как о младшем брате; людям, чьи жизни он сломал – о своих сожалениях и искренние извинения; людям, чьи души были ему благодарны – о радости и облегчении, что смог их спасти.

Себе – «Минхён, ты прожил хорошую и достойную жизнь. Я горжусь тобой». Но Хван не успевает ничего из этого. В те жалкие секунды, когда он видел боковым зрением скопление людей, разбитое стекло и красное полотно, скрывающее его машину под собой – он ощущал, как жизнь вытекает из него также быстро, как эта кровь. Он хотел крикнуть или элементарно расплакаться, но мог только думать.

Хван в последние моменты своей жизни думал о том, что его жизнь была невероятной. И люди, которых он встретил, внесли свой особенный вклад в неё. Были падения, взлёты и разочарование. Но в его сердце всегда жила надежда – на то, что однажды ему станет легче.

Минхён вспоминал, как хотел умереть. И мир дал ему то, чего он желал.

Хван ни о чём не сожалеет. Может, только о том, что не успел увидеть океан и не бросил туда маленький плоский камень, на который загадал желание.

***

– Нам удалось выследить убийцу и передать его полиции. Чимин его разговорил, а после и удачно закрыл дело. Юту, наконец, объявили в розыск, так что нам остаётся только ждать.

– Но ты позволил ему умереть! – Тэхён надрывно кричит, скидывая со стола чашку с чаем, которую перед ним любезно поставила одна из служанок.

Чонгук никак на это эмоционально не реагирует. Только вскидывает удивлённо бровями, а после сразу же надевает маску, как и всегда – улыбается уголками губ, щурит глаза и скрещивает руки на груди, пока сидит на стуле.

– Это несправедливая игра. Чтобы выиграть, нужно кем-то жертвовать, – Чон пожал плечами и махнул одному из охранников, чтобы он вышел и вывел всех остальных из кабинета. – Мы думали, что это будет Даниэль, но я на всякий случай сказал следить и за Минхёном. И угадал!

Чонгук, видимо, был очень собой горд, что интуиция его не подвела. Тэхён опускается на диван и смотрит на свои руки. Он позволил пролиться невинной крови просто так. Ким держит себя в руках только потому, что за ним беспрерывно наблюдает Чон, надеясь стать свидетелем выражения настоящих чувств киллера. Но вновь не удаётся – Тэхён остыл так же быстро, как и вспыхнул. Закрылся ещё на два замка от Чонгука.

Тэхён знал, что смерть станет сопровождать эту игру всё то время, пока с Накамото не будет покончено. Но он ни за что бы не подумал, что будет больно терять каждого человека, который ни в чём не виноват, и которого он не успел уберечь.

– Даниэль больше вне опасности. Акиру посадили до вынесения окончательного приговора – и так как Тэиля отстранили из-за доказательств его сотрудничества с японцем, то за дело тут же возьмётся Бэкхён, а он ничем не хуже того же Чимина. Юта в бегах и он вряд ли станет принимать опрометчивые решения – мы в выигрыше. Если нет человека, который держал всё это в своих руках – нет и продвижения в делах. Они все сейчас, работники Накамото, словно рыбы в аквариуме какой-то уличной забегаловки. Им всем конец – и отдаляет его только время и жизнь Юты.

Ким слышит, как звенит его телефон. Взглянув на дисплей, он устало прикрывает глаза и принимает вызов от Чимина. Пак сообщает о том, что Юту поймали сегодня утром, но дело было передано сразу Тэёну.

– Не волнуйся на этот счёт. Сокджину, как и Тэёну, тоже осталось недолго.

Чонгук недовольно фыркает и встаёт с дивана, открывая дверь, всем видом выказывая то, что общество Тэхёна ему сегодня больше не нужно. Когда киллер успокоится и взглянет на это холодным умом, то тогда может и приходить.

Ким возвращается в Сеул спустя несколько месяцев отсутствия. Никаких видимых изменений – только парню кажется, что небо над ним помрачнело и опустилось ближе к земле. Настроение у парня подавленное и, наверное, совсем уж паршивое. Он не думает долго и сразу направляется к нужному колумбарию, адрес которого ему прислал Намджун. Купив по дороге цветы в маленьком ларьке, Тэхён отворяет стеклянную дверь и проходит внутрь, выискивая среди миллионов – одно нужное имя.

Он находит быстро благодаря тому, что был не один. Тэхён в долю секунды узнает Ханыль, которая по чистой случайности оказалась здесь в то же время, что и он сам. У него нет времени ждать, пока девушка уйдёт, чтобы оставаться незаметным и скрытным. Ким подходит и крепит маленькую связку цветов к нужной ячейке.

Им оборачивается на пришедшего и наспех вытирает слёзы рукавом свитера. Тэхён смотрит на неё и кивает в знак приветствия, совсем не удивляясь виду девушки.

Найдёт ли Тэхён когда-нибудь душу не такую разбитую горем?

– Мы были друзьями в школе.

Ким улыбается своим мыслям о Джинёне. Постепенно вспоминать его было не так больно, как раньше. И это, несомненно, радовало парня, потому что, не смирись он со смертью друга, давным-давно прострелил бы себе голову. И кто-нибудь бы точно также стоял напротив его маленькой ячейки и думал, когда придёт его час. Да и придёт ли кто-то на его похороны? Тэхён очень сомневается, что по нему будут скорбеть больше двух недель.

– Непредсказуемая эта штука – жизнь. Верно?

Тэхён вновь нарушает нависшую над ними тишину и слегка усмехается. Ханыль не находит в этом ничего забавного – она хмуро кивает парню и опускает глаза в пол. Парень замечает то, как на её глаза вновь наворачиваются слёзы, а бледное лицо покрывается красными пятнами. Отвернувшись от девушки, до Кима доносятся её тихие всхлипы и шмыгание.

– Смерть – это не конец пути, а только его начало. Люди проливают слёзы по ушедшим, потому что они больше не будут рядом. А депрессия – эгоизм.

– Зачем Вы всё это мне говорите? От этого не становится легче! – голос Ханыль севший и еле слышимый. Она вновь всхлипывает и горестно стонет из-за укола в сердце. В её истории слово «боль» так часто упоминается, что ей кажется – этим всем она и живёт. Она и есть боль. Вся та колючая и тягостная, то такая родная, поджидающая её на каждом шагу.