Текст книги "Любовь длиною в жизнь. Часть 2: Я буду ждать тебя (СИ)"

Автор книги: Nastyad87

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

========== Глава 1 ==========

Я тот, кто вырвал своё сердце

Из обожжённой, раненой груди,

Кто не сумел забыть, поскольку от тебя не деться,

Другой дороги нет. И не найти.

Я тот, кто ждал тебя так долго,

Когда и день идёт за год,

Томился, истекая кровью, у порога,

Пока черёд мой не придёт.

И вот он пробил – долгожданный час:

К тебе лететь, забыв про имя, долг и гордость,

Испить любовь, к ногам упасть,

Чтоб снова жить и вновь попасть

В зелёных глаз губительную пропасть.

– А если б она рассыпалась в прах

или того хуже, о чём мечтали бы вы тогда?

– О том, чтоб рассыпаться в прах вместе с нею.

(Эмили Бронте, «Грозовой Перевал»)

Fatum*

«Значит, ты сделала выбор, Натали» – под мерный стук колёс и лёгкое покачивание кареты эти слова императрицы звучали в Наташиной голове, перемешивались с мыслями, не давали покоя…

Сегодня рано утром она покинула Зимний дворец – место, которое несколько лет называла своим домом, к стенам которого очень привыкла и даже полюбила их, несмотря на некоторые тяготы придворной жизни. Княжна Репнина никогда не была склонна к излишней разговорчивости с чужими людьми, а так же к обсуждению чьей бы то ни было личной жизни, за что сыскала при дворе нелюбовь практически всех фрейлин с одной стороны, и в противоположность этому – доверие и уважение царственной четы с другой. Она всегда легко находила общий язык с государыней Александрой Фёдоровной, умела развеселить ту или же поддержать любую беседу; принцесса Мария, супруга наследника престола, была признательна Наташе за помощь и поддержку, которую ей оказала назначенная фрейлина в первые, да и все последующие дни и месяцы при дворе; Его Императорское Величество Николай Павлович ценил ум, а также независимость Репниной, её твёрдый характер и ту смелость и решительность, которую она проявляла в казалось бы безвыходных ситуациях; а уж цесаревич Александр Николаевич и вовсе с недавних пор не представлял своей жизни без княжны.

Попрощавшись после завтрака с государыней, а накануне – с принцессой, Репнина совершенно не представляла, как проститься с самым важным человеком, разлука с которым ей предстояла на неопределённое время. Украдкой наблюдая, как выносят из комнат её вещи, она пыталась вообразить, что скажет Александру Николаевичу. Однако её раздумья нарушило появление камердинера Его Высочества, который, поклонившись, сказал, что цесаревич хотел бы видеть её и ожидает в своём кабинете. Наташа, отдав последние распоряжение насчёт своего багажа, направилась в покои наследника престола.

Когда она появилась на пороге, предварительно постучав в до боли знакомые двери и услышав решительный голос «Войдите», Александр стоял напротив окна с видом на Неву, заложив руки за спину и глядя куда-то вдаль. При её появлении он, будто очнувшись от своих мыслей, вздрогнул, а затем, радостно воскликнув «Натали!», подлетел к ней и взял за руки. Они вместе прошли на середину комнаты, где замерли, смотря друг на друга и не зная, как начать разговор.

– Александр, я… – произнесла было Репнина, но внезапно умолкла.

– Ты уже собралась? – спросил он, сжимая её руки в своих. Наташа молча кивнула. – Тогда мы должны… Нам необходимо… – пришёл его черёд не смочь договорить задуманное до конца.

– Необходимо проститься. – наконец, собравшись с силами, выговорила княжна.

– Ненадолго. Хотя я не знаю, как отпущу тебя сейчас! – не выдержав, Александр Николаевич заключил её в объятья. – Обещай мне писать, хорошо? Как доберёшься до Двугорского – сразу черкни пару строк. А завтра, как пройдёт твой день, – вечером обещай засесть за длинное письмо, где расскажешь всё-всё, что с тобой происходило! – Он принялся целовать её, в то время как Наташа пыталась улыбаться сквозь слёзы.

– Боюсь, такие письма утомят Ваше Высочество! Да и что может быть интересного в деревенской жизни?

– Для меня всё, связанное с тобой, представляет интерес! – посерьёзнел он на мгновенье, а потом вновь принялся осыпать лицо Репниной поцелуями.

– Мне надобно идти. – промолвила Наташа, решив, что лучше сейчас, пока у неё ещё есть силы сделать это, ведь с каждым его прикосновением она слабела и таяла, словно весенний снег под тёплым солнцем.

– У меня кое что припасено для тебя. – цесаревич оторвался от любимой и, подойдя к своему столу, взял небольшую плоскую коробочку квадратной формы из чистейшего золота. Вернувшись, он протянул её княжне. – Возьми: я хочу, чтобы он был с тобой.

– Что это? – Репнина в нерешительности взяла подарок и увидела на нём выгравированный вензель Александра Николаевича.

– Открой и узнаешь. – цесаревич загадочно улыбнулся.

Она нажала на небольшой замочек сбоку и коробочка открылась: внутри был миниатюрный портрет Александра – искусно выполненный и очень красивый.

– Maman подарила мне это на прошедшие именины. А я решил преподнести его тебе. Отныне я всегда буду с тобой, – его голос дрогнул. – хотя бы так, раз по-другому нельзя.

– Спасибо. – ответила Натали, поднимая на него глаза. – Обещаю бережно хранить твой подарок. Но это было вовсе не обязательно: я и так всегда думаю о тебе.

В полной тишине они стояли и, казалось, взглядами говорили друг другу то, о чём не хватало сил сказать вслух. Наконец, Александр, сжав руки в кулаки, резко отвернулся от неё и прошептал:

– Всё, иди. Тебе пора.

Наташа сделала реверанс и быстро-быстро, стараясь не оглядываться, направилась к дверям, отворила их и, оказавшись снаружи, побежала прочь – на улицу, где её ожидала карета.

Как только захлопнулась дверь за княжной Репниной, Александр Николаевич медленно направился к своему столу, отодвинул стул и сел, а затем устремил совершенно пустой и вместе с тем бесконечно отчаянный взгляд на разложенные бумаги.

И вот, несколько часов спустя, она уже подъезжала к Двугорскому, где ей предстояла встреча с обитателями имения Долгоруких-Репниных. Наташа изрядно нервничала: она собиралась, не откладывая, разъяснить брату и Елизавете Петровне обстоятельства, из-за которых вынуждена ненадолго просить крышу над головой в их доме. Так же она решила рассказать о своих чувствах к Александру, что добавляло изрядную долю волнения.

«Как они это воспримут? Что скажут?» – вопрошала она, теребя свою маленькую сумочку, в которой лежало самое дорогое – подарок цесаревича. Помимо всего прочего её страшила реакция Петра Михайловича Долгорукого – главы семейства, известного своим суровым и вспыльчивым нравом, скрыть от которого вряд ли что-то удастся. «Ничего, я справлюсь! – сказала самой себе Натали, доставая коробочку с портретом любимого. – И, надеюсь, найду подходящие слова, чтобы убедить их всех не препятствовать нашим отношениям с Александром Николаевичем». Рукой в перчатке она погладила золотой вензель с буквой «А», а потом закрыла глаза и стала шептать молитву – одну из немногих, которую знала наизусть с ранних лет.

***

Когда карета сбавила ход и стала подъезжать к усадьбе, Натали очнулась от своего разговора с Богом и выглянула из окна, дабы посмотреть на белоснежный дом, с которым было связано столько различных воспоминаний. Ещё из далека она приметила чей-то экипаж у парадной двери, а также суету вокруг него: одни слуги бегали из дома и обратно, вынося чемоданы, связки с книгами, коробки со шляпами, а другие споро грузили всё это в отделение для багажа. Было ясно, что кто-то из семейства собирался в путь, и Репнина забеспокоилась – не Миша ли с Лизаветой Петровной отправляются в дальнюю дорогу?

Поравнявшись с нагружаемой каретой, она спрятала медальон обратно в свой тайник и открыла дверцу. Спустившись на землю, Репнина подошла к одному из снующих туда-сюда лакеев и, поздоровавшись, спросила: кому собирается экипаж? На что получила ответ, что это князь Пётр Михайлович велели с утра заложить дилижанс**. Их сиятельство собрались на юг вместе с Таней, чтобы поправить здоровье последней и переждать холодную петербургскую зиму.

Пока Натали слушала этот исчерпывающий ответ, на крыльцо вышла сама Татьяна, прижимая к себе свёрток со своим сыном. Одетая в тёплое и видно, что дорогое пальто на меху, с белоснежным пуховым платком на голове она вполне походила на барышню, и сразу нельзя было догадаться о том, что ещё совсем недавно девушка служила крепостной в этом доме. Увидев княжну Репнину, она смутилась и прижала к себе маленького Андрея ещё сильнее, словно испугалась, что кто-то может покуситься на её драгоценное сокровище.

– Здравствуй, Таня! – сказала Наташа, приблизившись к ней, однако, всё же сохранив между ними дистанцию.

– Здравствуйте, барышня. – ответила Татьяна своим мягким и слегка дрожащим голосом.

Как твоё здоровье? – поинтересовалась Репнина, зная, что после рождения ребёнка девушка была очень плоха.

– Спасибо за беспокойство, всё в порядке. – туманно ответила та. – А Вы к нам погостить приехали?

– Да, что-то вроде того… – не менее загадочно промолвила Натали.

Тут на крыльцо вышел сам Пётр Михайлович, облачённый в медвежью шубу, отчего его фигура выглядела ещё внушительнее. Не сразу заметив княжну, он бросился к Тане.

– Ну что ты стоишь на холоде? Давай садись в карету, а то простынешь или, не дай Бог – Андрюшу простудишь! – принялся хлопотать глава семейства Долгоруких.

Татьяна ещё больше смутилась от такой заботы в присутствии посторонних. Она вновь посмотрела на Репнину своими голубыми, как чистые озёра, глазами. Её взгляд перехватил князь Долгорукий и тоже обернулся.

– Здравствуйте, Пётр Михайлович! – бодро воскликнула Натали.

– Добрый день, Наташа! Рад тебя видеть! – он подошёл, по-отечески приобнял и поцеловал Репнину в щёку. – Ты к нам в гости? Думаю, Миша с Лизой будут очень рады. А мы вот с Таней собрались в Крым. Ты прости, что вынуждены ехать незамедлительно. Я сейчас же распоряжусь подготовить для тебя комнаты во флигеле, где ты обычно любила останавливаться, гостя у нас.

– Спасибо. Ничего страшного, я всё понимаю. – ответила княжна. – Вам предстоит долгая дорога: и чем раньше её начать, тем быстрее она кончится, и вы доберётесь до места.

– Наташа! – Репнина услышала знакомый голос – на крыльце появилась Елизавета Петровна. Поплотнее закутавшись в длинную шаль, она спустилась к компании.

– Лиза! Я рада видеть тебя! – сказала, улыбаясь, Натали.

– Я тоже. Ты к нам в гости? Замечательно! А мы вот провожаем папу с Таней.

Маленький Андрей неожиданно подал голос. Пётр Михайлович обеспокоенно посмотрел сначала на ребёнка, потом на его мать, давая знак, чтобы они поскорее укрылись в карете.

– До свидания, Елизавета Петровна. Прощайте, Наталья Александровна. – робко вымолвила Татьяна.

– До свидания. Береги Андрюшку! – Лиза подошла к девушке, приобняла её, а затем поцеловала малыша, который грозился вот-вот расплакаться.

– Прощай, Таня. – ответила Наташа. – Хорошей вам дороги! – это было произнесено уже скорее Петру Михайловичу, взявшемуся помогать своей спутнице по путешествию сесть в карету.

– Ну всё, прощайте, прощайте! – сказал князь, расцеловав обоих барышень. – Как прибудем на место – обязательно напишу! – Затем сел вслед на Таней и, удостоверившись, что все вещи уложены, велел трогать.

Дверца кареты захлопнулась. Репнина поймала грустный взгляд Тани, смотревшей на неё из окошка. «Воистину, как странно иногда поступает с нами судьба. – подумала про себя Натали, пока они вместе с Лизой махали вслед удаляющейся повозке. – Таня обрела свободу и, кажется, настоящую семью. Но какой ценой: смертью Андрея Петровича!».

Когда экипаж скрылся за воротами, барышни молча направились в дом, каждая со своими мыслями.

***

– Ты к нам надолго? – спросила Лиза, присев рядом с княжной на диванчик в гостиной. – Я счастлива, что ты приехала. Миша сейчас так часто занят делами Двугорского, что его подолгу не бывает дома. Вот и сегодня: рано утром он простился с папой и Таней, а затем сразу укатил по делам. А мне порой хочется с кем-нибудь поговорить. Раньше Соня всегда была рядом, а теперь… – Долгорукая-Репнина замялась и умолкла.

– А что с Соней? Где она? – воскликнула Наташа, только сейчас обратив внимание, что младшая из сестёр Долгоруких не вышла поприветствовать её.

– Да разве ты не знаешь? Миша тебе ничего не говорил? – удивлённо спросила Лиза.

– Нет… – Репнина в конец растерялась.

– Наша Соня сбежала вместе с Никитой, конюхом Корфов, вскоре после того, как узнала что маменька повинна в смерти Андрея. Она сказала, что не хочет иметь ничего общего с такой семьей! – Елизавета Петровна грустно посмотрела на свою подругу.

– Ох, но ты хотя бы знаешь, куда они направились? И что с ними сейчас? – Натали была ошеломлена услышанной новостью. Соня – такая покладистая, добрая, образцовая дочка, любимица всей семьи совершила такой поступок!

– Да. – вздохнула Лиза. – Недавно я получила письмо от неё, в котором сообщалось, что они с Никитой обвенчались в одной из московских церквей, намерены сами себя обеспечивать и просят не беспокоиться за их будущее. И ещё, что она очень счастлива.

На какое-то время Елизавета Петровна умолкла, а затем продолжила свой рассказ.

– Папенька был в ярости, но что мы можем поделать? Он, конечно, грозился ехать в Москву, чтобы разыскать беглецов, но я отговорила его. Если Соня и вправду счастлива, то может всё к лучшему? Никита хороший человек – мне он всегда нравился.

– Но как же бедная Марья Алексеевна? Она знает?

– Я навещала маменьку в Тихвинском монастыре и сообщила ей. Но, видишь, ли, – Лиза вновь замялась, – она сейчас все дни посвящает молитве, а если и говорит о чём-то ином, то только об Андрее: что молится об упокое его души каждый день. А ещё она часто плачет, вспоминая его.

– Лиза, если я могу чем-то помочь вам – ты только скажи. – Репнина взяла её за руку.

– Спасибо, Наташа, но я думаю, что тут уже никто не сможет помочь: как уж вышло – так вышло. Давай лучше поговорим о тебе! – Елизавета Петровна оживилась и устремила внимательный взгляд на Натали. – Ты к нам надолго? Что нового в Петербурге?

– По правде говоря, я пока не знаю, насколько задержусь у вас. – ответила та, гадая, как начать непростой разговор.

– Я понимаю: дела при дворе превыше всего. Ты ведь главная фрейлина принцессы Марии и она, наверняка, отпустила тебя только на пару дней. – неправильно истолковала Елизавета Петровна замешательство подруги.

– Нет, дело не в этом. Лиза, – Наташа собиралась с духом, – вы с Мишей должны кое-что знать, но я думаю, что лучше мне поговорить сначала с тобой на эту тему.

– Конечно, я слушаю. Хочешь чаю – попросить принести?

– Нет, не нужно. – Репнина отрицательно замотала головой. Теперь ей предстояло озвучить то, о чём не так легко сказать. – Я не знаю, как ты к этому отнесёшься и пойму, если ты воспримешь эту новость в штыки. В общем: я больше не служу при дворе Его Величества! – начала она, наконец.

– Как не служишь? – удивилась Елизавета Петровна. – Что же случилось, Наташа?

– Видишь ли, Александр Николаевич и я… мы приняли решение быть вместе. Но я не могу оставаться далее в Зимнем. То есть могу, но это было бы слишком жестоко по отношению к Марии.

– Постой, я ничего не понимаю: ты и цесаревич? – перебила княгиня. – У вас роман?

– Мы с Александром любим друг друга. – твёрдым голосом ответила Репнина.

– Наташа, но ведь он женат.

– Знаю. И мне очень страшно от того, на что я иду. Но по-другому мы не смогли. Быть навечно оторванными друг от друга – всё равно, что смерть: для меня и для него. Я хочу приобрести усадьбу Высокое, которая выставлена на продажу здесь же, в Двугорском, и поселиться там. А Его Высочество, – Натали стушевалась. – если захочет, будет навещать меня иногда.

– Боже мой, Наташа, но как же так? – Лиза смотрела на неё во все глаза. – Ты и наследник престола – можно ли такое вообразить?! Значит вот почему ты бросила Андрея у алтаря…

– Это не совсем верно. – пыталась держать удар княжна. – Я не вышла замуж за твоего брата в первую очередь потому, что поняла – он любит Таню. Ты не лучше меня это знаешь. Но у него почему-то не хватило сил признать это перед всеми и сделать выбор в пользу сердца, а не долга. Быть может, всё бы было сейчас по-другому, и Андрей был бы жив. А Александра Николаевича я полюбила не сразу. И осознала это уже после гибели Андрея Петровича, наверное, когда гостила в Риме у родителей прошедшей весной.

Елизавета Петровна слушала её, не проронив ни звука. Когда Наташа замолчала, она не нашлась, что ей ответить. Лиза всегда считала Репнину рассудительной, умной и поступающей правильно барышней. Такой поворот событий потряс княгиню настолько, что ей казалось, будто перед ней сидит какая-то другая Натали, вовсе не та, которую она знала.

– Ох, Наташа, даже не представляю: что тебе сказать. – начала Лизавета Петровна. – Конечно, любовь в жизни женщины должна стоять на первом месте, но в твоём случае всё так сложно.

– Я знаю. – вздохнула княжна.

– Сможете ли вы с Александром сохранить своё чувство надолго? И что будет с тобой, если он, вдруг, остынет к тебе? – выразила свои сомнения Лиза.

– Никому не под силу заглянуть в будущее. Но даже если это случиться, я не пропаду.

– Но твоя репутация будет загублена, и вряд ли кто-то женится на тебе. Милая Наташа, ты прости за столь, быть может, резкие слова, но отношения с наследником престола могут сломать тебе жизнь!

– Я должна ему верить. Ах, Лиза, если бы ты знала, чего мне стоило решиться на это! Ведь я понимаю, что это грех, и, боюсь, мне не искупить его до конца своих дней! Но что же делать, если он, оказывается, давно меня любит! Как я могу оттолкнуть его, глядя в глаза, полные нежности? Это всё равно, что воткнуть нож прямо в сердце и смотреть, как любимый медленно умирает на твоих глазах! Нет, я на такое не способна! – Не в силах больше усидеть, она встала, в то время как Лиза, оставшись сидеть на диванчике, смотрела на Наташу, отошедшую к окну.

– Но что скажет Миша? – княгиню словно озарило. – Как он воспримет эту новость?

– Я не знаю. – Натали вновь вернулась на диванчик. – Но они с Александром Николаевичем хорошие друзья, и мне хочется верить, что брат поймёт и примет мой выбор.

– А если нет? Что тогда ты будешь делать?

– Всё равно поступлю так, как задумала. Завтра же я хочу съездить в Высокое и поговорить с тамошним управляющим о скорейшей покупке имения.

– Хорошо. – Лиза, кажется, пришла к какому-то своему решению. – Давай поступим следующим образом: зная характер Миши и, кажется, немного научившись им управлять, я сама ему всё объясню, когда он вернётся. Думаю, у меня получится найти нужные слова, чтобы объяснить твоё положение.

– Спасибо! Твоя поддержка придаёт мне сил. – Наташа с благодарностью посмотрела на Елизавету Петровну.

– А теперь иди в свои комнаты – думаю, их уже подготовили – и отдохни с дороги. А я останусь дожидаться мужа. – Лиза посмотрела на часы. – Сегодня он обещал непременно вернуться к обеду – значит, скоро будет здесь.

– Если что: зови меня, и мы вместе убедим брата. – Натали поднялась с диванчика. Следом встала Елизавета Петровна. Они молча обнялись, и Репнина поспешила удалиться, оставив Лизу готовиться к объяснению с супругом.

***

Князь Михаил Репнин и вправду вернулся в усадьбу Долгоруких к трём часам пополудни. Натали, испытывая жуткое волнение, мерила шагами свою комнату, когда услышала ржание лошадей и стук приближающегося экипажа. Она подошла к окну и увидела брата, вышедшего из кареты и направившегося в дом. Княжна схватилась рукой за шторы, словно ей было тяжело устоять на ногах, и закрыла глаза. «Господи, помоги! Только бы Миша не рассердился, только бы воспринял спокойно то, что ему сообщит Лиза!» Казалось, что время остановилось: Наташа стояла, не шевелясь, слушая биение собственного сердца.

Наконец, в дверь постучали и, обернувшись, Репнина увидела Елизавету Петровну, вошедшую к ней, нервно перебирая руками край своей шали.

– Ну как, что Миша? – подлетела к ней Натали.

– Он в гостиной и хочет видеть тебя. – Лиза старалась говорить спокойно, однако глаза, устремлённые на Наташу, выдали её – в них читалась тревога.

– Но что он сказал? Ты можешь поделиться со мной?

– Думаю, тебе лучше пойти к нему и самой всё услышать. – Елизавета Петровна вздохнула и, взяв Репнину за руку, прошептала. – Мужайся, потому как Миша готов взорваться, словно зажжённая бочка с порохом. Он вроде как спокойно всё выслушал, однако я видела, как сузились его глаза, и он до боли сжал губы, да так, что они побелели!

– Спасибо. Ты сделала всё, что смогла. – Натали с благодарностью посмотрела на подругу. – Идём!

Они вместе дошли до гостиной, после чего Наташа решительно толкнула дверь и вошла, оставив Елизавету Петровну за порогом. Репнина увидела высокую фигуру Михаила, стоявшую лицом к большой натопленной печи. Заслышав шаги, он обернулся и уставился на свою сестру немигающим взглядом.

– Здравствуй, брат! – как можно дружелюбнее произнесла Натали, дойдя до середины комнаты и остановившись. – Ты меня не обнимешь, не поцелуешь? Мы ведь давно не виделись!

– До меня дошла информация, что ты, дорогая сестра, намерена совершить очередную глупость. – начал тот заместо приветствия. – Я думал, что это всего лишь нелепые слухи завистников о твоей слишком тесной дружбе с наследником престола, но Лиза только что поведала…

– Да, это правда. – гордо подняв подбородок, ответила княжна.

– Тебе не кажется, что ты наступаешь на одни и те же грабли: вновь вступаешь в отношения с несвободным мужчиной?

– Это совсем другое, Миша. Мы с Александром любим друг друга. И мне не хотелось бы говорить об Андрее.

– А как же принцесса Мария? Какая роль отведена ей?

– Мари – его жена, и останется ею. Я не претендую и никогда не буду претендовать на её место. – Натали тяжело давались эти слова, но необходимо было объяснить брату, как она пришла к такому решению – быть с цесаревичем, не смотря ни на что. – Ты же прекрасно понимаешь, что Его Высочество всё равно бы женили: не на Марии, так на другой особе королевской крови. И что он никогда не смог бы жениться на мне.

– Однако дядя Александра, великий князь Константин Павлович отрёкся от престола ради любимой женщины. – тихо сказал Репнин, приближаясь к ней.

– Да, он – отрёкся. Но Александр Николаевич не может так поступить. Его младший брат ещё слишком юн для выполнения монаршего долга. И потом, Александр сделал свой выбор в пользу трона, хотя я знаю, как тяжело ему это далось.

– Да ты его никак жалеешь! – возмущенно воскликнул Михаил. – А себя тебе не жалко? Послушай, Наташа, – Репнин подошёл к сестре и взял её руку в свои. – ты думала о том, какая жизнь ждёт тебя? Жалкое существование в тени, дни, наполненные ожиданием. Тебя перестанут принимать приличные семьи, от тебя отвернутся друзья! Или ты думаешь, что о твоей связи с наследником престола никто не узнает? (Натали вырвала руку из цепких лап брата.) Узнают, непременно узнают! И если вас не коснётся гнев императора, в чём я сильно сомневаюсь, то уж двери Зимнего точно будут закрыты для тебя навсегда!

– Ты ошибаешься: я виделась с императрицей перед отъездом – она была очень добра ко мне, потому что ставит счастье сына важнее условностей и приличий. А что до Зимнего: я твёрдо решила уехать оттуда, поэтому здесь. Я хочу приобрести усадьбу Высокое и поселиться там.

– Чтобы свить гнёздышко для ваших свиданий с Александром? – саркастически сказал Михаил.

– Прекрати язвить, я не узнаю тебя!

– Это я не узнаю тебя, Наташа! Неужели ты действительно решила довольствоваться ролью любовницы? – это слово больно обожгло и без того несчастную Репнину. – А что будет дальше? Вдруг в скором времени ты ему надоешь – и что тогда? Он спокойно вернётся к своей супруге или найдёт себе другую пассию, а ты останешься ни с чем! И кто возьмёт тебя замуж, зная про твои амуры с наследником престола? Ни один достойный человек не попросит руки падшей женщины!

Натали вспыхнула и ошеломлённо посмотрела на брата. Никогда при ней он не позволял себе подобных слов в чей-либо адрес!

– Нет, это просто невообразимо! В какую грязь ты собираешься упасть, да ещё и всех нас втянуть в это! – не унимался брат.

– Миша, как ты можешь так говорить! Хотя бы вспомни: сколько сделал для нашей семьи Александр Николаевич и для тебя лично! – закричала Наташа. – Не он ли спас тебя вместе с Корфом от расстрела? Не он ли уговорил императора не отправлять тебя на Кавказ? И не при его ли непосредственном участии ты получил чин в Двугорском, чтобы быть рядом с Лизой? Ещё совсем недавно вы были друзьями, а что теперь изменилось?

Она не могла больше сдерживать того возмущения, которое накрыло её с головой. Как ему не стыдно говорить ей столь обидные слова про человека, которому он стольким обязан! И оскорблять её!

– Я помню, какое участие в моей судьбе принял цесаревич. – Тоже, едва сдерживаясь от гнева, сказал Михаил. – Но не думай, что из-за этого я буду закрывать глаза на его отношения с тобой!

– Наши отношения с Александром касаются нас двоих. И либо ты понимаешь и принимаешь ту жизнь, которую я выбрала, либо… – Натали уже еле сдерживала слёзы. – Либо можешь отречься от меня, как в своё время отрёкся от Анны, узнав о её происхождении!

Эти слова подействовали на Репнина как пощёчина. Его лицо побелело от гнева, а на щеках выступили красные пятна.

– Тебе лучше уехать, Наташа, из этого дома. – процедил он сквозь зубы.

– Я непременно сделаю это! И как можно скорее! Буду считать дни, нет, часы – до своего отъезда!Не переживайте, Михаил Александрович, я более не стану пятнать Вашу честь! Только задумайся: стоит ли она хоть чего-нибудь, если ты так легко отказываешься от близких людей!

Она резко повернулась и, вытирая слёзы, поспешила выйти. Однако на пороге, вновь повернувшись к брату, из последних сил добавила:

– Очень надеюсь, что когда-нибудь ты передумаешь.

А после пулей вылетела из комнаты, громко хлопнув дверью.

***

Все последующие дни, проведённые в Двугорском у Долгоруких-Репниных, Наташа старалась как можно меньше встречаться с кем-либо. Каждый божий день, едва позавтракав, она садилась в коляску и уезжала в своё будущее поместье, где с небывалым усердием обходила большой парк, пока ноги не начинали гудеть от усталости, или же обследовала комнаты дома, примечая, что будет нужно переделать, а что оставить неизменным. Она приноровилась делать наброски и чертежи будущих интерьеров, опираясь на свою фантазию, а также вкус, который имелся у неё с рождения и был умело развит самой Наташей, а также учителями Смольного института.

Несмотря на то, что покупка усадьбы ещё не состоялась, она была полна решимости переехать как можно скорее. И даже то, что ей никак не удавалось договориться с хозяином Высокого о цене, не останавливало её стремлений покинуть дом брата. Возвращаясь в имение Лизы и Миши лишь к ужину, она спешила укрыться во флигель, отведённый ей, и не выходила оттуда до следующего утра.

После случившегося разговора, Михаил ни разу не зашёл к сестре, упрямо продолжая её игнорировать. Лиза пыталась повлиять на мужа всяческими уговорами, но он был непреклонен, считая, что Натали губит свою жизнь, и пока она не одумается и не разорвёт отношения с Александром – говорить ему с ней не о чем.

Как-то вечером, очередной раз возвратившись из Высокого и устав от очередного препирательства по поводу его покупки, Репнина вошла в свою комнату и увидела письмо, аккуратно положенное на бюро. Ещё издалека она приметила вензель Его Высочества и, забыв обо всём, подскочила и радостно схватила конверт. Раскрыв его, княжна достала лист бумаги и узнала почерк Александра Николаевича:

Натали!

Душа, моя! Как у тебя дела? Как ты добралась до Двугорского? И что решено по поводу покупки той усадьбы, о которой ты мне говорила?

Я часто думаю о тебе и вспоминаю, как мы были счастливы в Гатчине, вспоминаю твою улыбку и милое лицо. Недавно отец упрекнул меня, что я вновь витаю в облаках вместо того, чтобы слушать доклад господина Канкрина в Государственном совете. Но как не летать, если я так сильно люблю? И каждый день просыпаюсь счастливым только потому, что знаю: ты где-то есть.

Иногда мне кажется, что разлука, которую мы сами для себя избрали, сделается для меня невыносимой. Но я держусь, так как свернуть с выбранного пути нет возможности. Я будущий император, и с каждым днём мне всё чаще об этом напоминают.

Расскажи обо всём, что происходит в твоей жизни – я буду очень ждать!

Люблю тебя,

А.Н.

Закончив читать письмо, Наташа прижала листок к груди. Он по-прежнему любит её! Значит, всё не напрасно. Она тут же села писать ответ, открыв бюро и взяв чистый лист с пером и чернильницей. Несколько минут Репнина обдумывала, что и как написать, а затем на бумагу легли следующие строчки:

Александр Николаевич!

Благодарю за письмо и беспокойство обо мне. Дела, связанные с покупкой поместья Высокое (а именно так оно называется) продвигаются не самым лучшим образом. Хозяин имения, узнав, что я владелица солидного состояния, решил поднять цену до небес и не идёт ни на какие уступки.

Признаться, эта тяжба меня порядком вымотала, и я уже не знаю, как подступиться к этому упрямому человеку. Конечно, можно было бы поискать другую усадьбу, но эта так мне понравилась! Впервые увидев тамошний парк, я была им полностью очарована. Да и сам дом необыкновенно хорош. А если кое-что переделать и добавить, то он станет уютным и гостеприимным.

Учитывая некоторые обстоятельства, я желаю как можно скорее покинуть имение Долгоруких. Не могу более стеснять своим присутствием брата и Елизавету Петровну, так как не даю им в полной мере насладиться счастливой семейной жизнью.

Натали Репнина

Вопреки сердцу, она не написала ни слова о любви и нежности. Наташа, зная правила жизни в Зимнем, побоялась, что письмо, перед тем, как попадёт к Александру, может быть прочтено кем-нибудь другим: например, агентом Третьего отделения, или же самим императором. А ей вовсе не хотелось, чтобы из-за неё у цесаревича были очередные неприятности с отцом. Она также не стала ничего добавлять о ссоре с Мишей – по её разумению, эта новость только расстроит наследника престола и, не дай Бог, толкнёт на какой-либо необдуманный поступок. Невыносимо было представить, что из-за неё начнётся вражда между Александром и Михаилом! Натали слишком любила обоих мужчин и решила сделать всё от неё зависящее, чтобы этого не случилось.

Сложив аккуратно листок и запечатав в конверт, она тут же позвала слугу и велела отправить письмо как можно скорее.

***

На следующий день княжна вновь отправилась в Высокое. Сегодня Наташа планировала осмотреть комнаты на втором этаже, дабы понять: что и как там делать, а также заняться просторной гостиной-столовой внизу, чьи двери выходили на открытую веранду, а оттуда – прямо в парк.